Служащие Каспийского ВВМКУ им. С.М. Кирова (1939-1992)

Виталий Пашиц, капитан 1-го ранга в отставке, 1930–40-е годы:

— Я появился на свет Божий 20 апреля 1926 года в этом славном городе, крещён в соборе, на месте которого сейчас Аварский театр. Соборам в Махачкале не везло. В конце 30-х годов в красавце Морском соборе, куда меня мальчонкой брала бабушка, умудрились организовать спортзал, а в мечети (угол улиц Оскара и Леваневского) — Детскую спортивную школу. Морской собор долго и упорно подрывали, так что главпочтамт и соседние здания ходуном ходили.

У главного входа в Морской собор была могила одного из первых лётчиков, разбившегося где-то поблизости, а на ней — пропеллер самолёта, и мы, пацаны, проходя мимо, невольно останавливались, словно отдавая дань памяти пилоту.

Сейчас, на 83-м году жизни, я думаю, почему я выбрал для себя путь военного человека, ведь родился в семье чиновника почтового ведомства, и быть бы мне, по семейной традиции, тоже почтмейстером. Дед, Пашиц Пётр Игнатьевич, до революции дослужился до чина надворного советника, после революции стал начальником почтово-телеграфной конторы Порт-Петровска, отец там же работал, мама была телеграфисткой.

Я себя помню с трёхлетнего возраста. Жили мы на улице Котрова (бывшая Персидская), в доме № 15. В память врезалось, как однажды мама подхватила меня, совсем ещё малыша, на руки и вышла на крыльцо. Мимо торжественным маршем проходил кавалерийский полк, дислоцированный в Лорийских казармах, недалеко от нашего дома (в начале улицы Котрова), а во главе его восседал в седле командир — полковник Керзимов, за ним знамённая группа и духовой оркестр, тоже верхом. Кстати, этот полковой оркестр под руководством Гончаренко по вечерам уже в качестве джаз-оркестра играл в фойе кинотеатра «Темп», оркестранты были виртуозами, к тому же была очаровательная солистка.

В 1934 году меня определили в 1-й класс 1-й школы. Все четыре года начальной школы я просидел за одной партой с моей будущей супругой Аидой Павловной. А тогда это была просто Адочка Воронец. Наш директор, Саид Магомедович Омаров, был поразительно похож на Владимира Ильича Ленина. Его сын Авадзи Омаров, который учился в параллельном классе, впоследствии стал председателем Верховного суда Дагестана. В 3-м классе я обнаружил, что Авадзи стал провожать «мою» Адочку домой на мотовозе (узкоколейка от порта до «холодильника»), и я, будучи ревнивцем, наказал её, отрезав косы. Дома со мной была проведена «разборка», а на следующий день Ада чуть ли не благодарила меня — ей надоели эти косы.

В 1936 году город обзавелся двумя пассажирскими автобусами, их маршрут: от вокзала по улице Буйнакского (бывшая Барятинская), затем по Дахадаева, Котрова, 26 Бакинских комиссаров (бывшая Бурная) до фабрики III Интернационала и обратно. Для нас, детворы, это был подарок, на всех остановках стояли очереди ― родители катали отпрысков.

На Малыгина, рядом с городской баней и действующей мечетью, располагался Дом художественного воспитания, там размещались кружки и студии. А в середине 30-х все они перебрались в роскошное здание Дома пионеров (сейчас на этом месте гостиница «Ленинград»), отреставрированное и расписанное художником Капаницыным. Жизнь Дома пионеров била ключом, его руководителем и директором был Иосиф Джапаридзе (между собой мы его ласково звали Ёся). В зале выступал домровый оркестр под руководством Константина Константиновича Штехмана, а мы, пацаны, завидовали Юре Подсверову, у которого был полный комплект джазового барабанщика!

Когда мы учились в 3-м классе, балетный кружок (им руководила Ирина Васильевна Киселёва) поставил в городском драматическом театре спектакль «Золушка». Главную роль исполняла Адочка Воронец, а принца играл ученик 6-го класса Гутник. И нам очень не нравились знаки внимания, которые он ей оказывал: «Ишь, ухаживает за нашей девчонкой!».

1937 год памятен мне, как год кончины народного поэта Дагестана Сулеймана Стальского. Хоронили Стальского пышно, с салютом, на нынешнем Родопском бульваре. Занятия в школе по этому поводу отменили. Подобных похорон в Махачкале не было.

В военно-морском кружке Дома пионеров мы постигали азы морской науки, руководил кружком Глеб Санаев, он и заложил в нас любовь к флоту. Под его руководством мы совершали дальние походы на вёслах и под парусом на шестивёсельном яле до Сулака и до острова Чечень. Как члены военно-морского кружка, всё лето мы проводили в ОСВОДе, дежурили на вышке с биноклем, а также на спасательных шлюпках.

Возраст наш диктовал интерес к другому полу. До сих пор помню, какие фигурки были у сестры моего одноклассника Бориса Редина — Ольги и моей соседки Нонны Смирновой! Ну и мы, мальчишки, конечно, пыжились, удалью козыряли. Например, при игре в «казаков-разбойников» были особые требования к участникам: с наступлением сумерек пройти на кладбище и оставить на ограде мелом условный знак или повязать яркую тесьму. Были и другие правила, например, перелезть через забор на стадион «Динамо», из рогатки попасть в уличный фонарь. А после игры полагалось посреди улицы Котрова (притом что рядом располагалось 2-е отделение милиции) развести огромный костёр. Совершив это «безобразие», мы все забирались на чердаки соседних домов и наблюдали, как милиционеры, ругаясь, наш костёр тушат. На моей памяти никого из «поджигателей» ни разу не поймали.

Большим событием был приезд цирка. Шатёр разбивался на пустыре на улице Горького (рядом со стадионом «Динамо»). В ближайших домах артисты снимали временное жильё, их дети занимались в 1-й и 2-й школах. Мы смотрели на них, как на небожителей. Рядом с нашим домом поселилась цирковая семья, и их сын Волька стал нашим кумиром, ведь он был акробатом и на переменках жонглировал, делал стойку на руках, сальто.

Но уж когда в город съезжались борцы «со всего света» — это было грандиозно! За билетами выстраивались огромные очереди. В памяти до сих пор сохранились имена атлетов: негр Фран-Гуд (США), Кара-Мустафа (Иран), «сибирские великаны» Ярков и Гомозов — это все тяжёловесы, а в лёгком весе выступал любимец публики Аузонио (кажется, из Латинской Америки), остальных я уже не помню. И вдруг, в один из приездов цирка, на арене появился наш земляк, дагестанец-великан Осман Абдурахман. Обладая невероятной силой, огромным ростом и весом, он брал противника своими ручищами, с улыбкой поднимал вверх и опрокидывал в туше на обе лопатки. Можете себе представить реакцию зрителей, когда Осман клал на лопатки чемпиона мира в тяжёлом весе Фран-Гуда. Жаль, что наш земляк впоследствии сошёл как спортсмен-борец на нет, благодаря «горячему обожанию» горожан…

Каждая прогулка борцов по городу собирала толпы зевак. В Махачкале негров практически и не видели, поэтому Фран-Гуд, одетый по последней моде, с сигарой и ослепительной улыбкой привлекал невероятное внимание. Когда же он протягивал свой портсигар, угощая поклонников настоящими сигарами (в те годы у нас их не продавали), восторгу не было предела!

Однажды по Махачкале прошёл слух, что около источника у подножья Тарки-Тау 10-метровый удав, сбежавший из Бакинского зоопарка, держит в плену девушку. Рассказывали, что стоят вокруг красноармейцы с шашками наголо и не подпускают никого, «дабы не злить змею». И что удав пытается кормить девушку, подавая ей ртом принесенный народом хлеб! Туда немедленно двинулись толпы народа и понеслись правительственные легковушки «М1» («эмки»). А потом стали попадаться люди, идущие обратно. Они шли уставшие, разочарованные. В ответ на наши расспросы про удава и девушку только отмахивались. На следующий день выяснилось, что практически весь учебный процесс в школах, да, пожалуй, и рабочий ― на производствах, были сорваны, жизнь деловая в городе замерла на сутки. А газета «Правда» обвинила власти в некомпетентности и легкомыслии. Кто-то даже высказал предположение, что подобные слухи распускались ведомством Геббельса.

Во время войны мы стали бойцами штаба МПВО. Налёты на город были нечастыми, но один особенно врезался в память. Как-то мне удалось днём отпроситься домой. Мама решила побаловать «бойца» тогдашним «деликатесом» — биточками из кукурузной муки с маслом. День был солнечный, окна открыты, стоял октябрь 1942 года, я, смакуя угощение, вдруг уловил характерный звук моторов бомбардировщика «Хенкель». В тот же миг раздался вой сирены и по репродуктору объявили воздушную тревогу. Уж и не знаю, почему я не бросился на свой боевой пост, видимо, любопытство взяло верх, мгновенно забрался на крышу и наблюдал, как фашистский самолёт, поравнявшись с Домом кадров (Дагсельхозинститут), а в это время там располагался эвакуированный из Ленинграда Краснознаменный отряд подводного плавания им. С.М. Кирова, сбросил бомбы. Одна взорвалась на здании, остальные три — на берегу Эмировского (теперь Вузовского) озера и в нём. До этого дня налёты были только ночными.

Летом 1943 года, по окончании 9-го класса, зная, что из Ленинграда в Баку эвакуированы высшие военно-морские училища имени М.В. Фрунзе и Ф.Э. Дзержинского, мы, трое друзей ― Игорь Ворошилов, Аркадий Турпаев и я — собрались туда поступать. Однако в высшие ВМУ принимают только с законченным средним образованием, и вот мы пишем письмо лично Верховному главнокомандующему товарищу Сталину. В письме излагаем наше стремление стать офицерами флота, ибо другого пути для себя мы не видим, заверяем вождя, что азы флотской службы мы постигли. И уж совсем по-мальчишечьи подписи поставили в таком порядке: Ворошилов, Пашиц, Турпаев, наивно полагая, что Иосиф Виссарионович за массой государственных дел не станет уточнять, кем приходится Игорь маршалу Ворошилову, и отдаст распоряжение о зачислении нас в училище.

Уже будучи курсантом Бакинского Военно-Морского подготовительного училища, я получил от мамы письмо с вложенным в него ответом на наше обращение к товарищу Сталину. В такое тяжёлое для страны время мы, три паренька из Махачкалы, всё-таки удостоились ответа от столь высокой инстанции.

Филиалы секретной библиотеки располагалась в трёх корпусах. В учебном корпусе № 1 на первом этаже, в корпусе (№ 4) для иностранных курсантов и в корпусе, куда вход был только по спецпропуску.
Секретная библиотека – это документы, запечатанные в сейфах, чемоданах и тубусах. Все документы, хранящиеся в них, обязательно записывались в специальный бланк (опись). Все страницы рабочих тетрадей были пронумерованы, прошиты суровой ниткой, завязаной на узел, который скреплялся печатью. Таким образом, курсантов учили азам защиты государственной тайны. Все курсанты 5-го курса имели личный секретный чемодан, а младшие курсы – один чемодан на весь класс.
Если попробовать охарактеризовать секретную библиотеку, то подойдут слова: бдительность, требовательность, исполнительность, четкость, обязательность.
Возглавлял секретную библиотеку Юзва Трифон Петрович. Библиотекарями были женщины – жены военнослужащих: Гарматенко Тамара Николаевна, Кутафина Лилия Александровна, Лашина Любовь Егоровна, Степанова Марина Евгеньевна, Рымарчук Нина Федоровна, Макар Раиса Авдеевна, Фомичева Александра Митрофановна, Тимофеева Александра Петровна, Суэтина Прасковья Акимовна, Германович Алла Анатольевна, Кукса Елена и многие др.
Фундаментальная библиотека обеспечивала учебный процесс и информационное сопровождение научных разработок профессорско-преподавательского состава училища, оказывала помощь в подготовке диссертационных исследований аспирантам военно-морской академии и соискателям кандидатских диссертаций. Предоставляла своим читателям (сейчас говорят пользователям) необходимую дополнительную литературу для научных исследований и учебного процесса. По межбиблиотечному абонементу сотрудники библиотеки привозили книги из Республиканской библиотеки им. М.Ф. Ахундова (теперь Национальная библиотека Азербайджана), из центральной научной библиотеки АН Азербайджанской ССР и др. библиотек.
Фундаментальная библиотека училища находилась в учебном корпусе № 1 на втором этаже – там располагались основной фонд с кафедрой выдачи, читальный зал, фонд ДСП (для служебного пользования) и отдел комплектования и обработки фондов, кабинет начальника библиотеки. В курсантском клубе на третьем этаже располагался художественный фонд и читальный зал. В учебном корпусе (№ 4) для иностранных курсантов – художественный, общественно-политический фонды на 15-ти языках мира и читальный зал. В корпусе, напротив плаца, рядом со столовой – учебный фонд. Всего в библиотеке в то время насчитывалось около 350-ти тысяч документов, 5 абонементов, 3 тысячи читателей, 3 читальных зала на 120 мест. Штат библиотеки составлял 17 сотрудников.
В фондах библиотеки широко были представлены книги по навигации и лоции, морской астрономии, океанологии, военно-морской географии, международному морскому праву, кораблестроению, кораблекрушениям и авариям. По химическим военным дисциплинам. Много было различных словарей, справочников и энциклопедий военно-морской и общей тематики. Представлены были издания о русских дальних и кругосветных плаваниях и путешествиях: И.Ф. Крузенштерна, Ю.Ф. Лисянского, Ф.Ф. Беллинсгаузена, М.П. Лазарева, Ф.П. Литке и др. В фондах хранились книги по истории российского флота XVIII, XIX и XX вв., собирались большие комплексы литературы по истории Первой и Второй мировых войн, Великой Отечественной войне и роли флота в войне. Море и флот в художественной литературе. Богат и разнообразен был фонд периодической печати. Постоянно пополнялась коллекция сериальных изданий: «Жизнь замечательных людей», мемуарная литература. Достойное место на полках занимали произведения таких писателей-маринистов: А.С. Новиков-Прибой, К.М. Станюкович, В.В. Конецкий, Л.С. Соболев, К.И. Кудиевский, С.А. Колбасьев, Н.А. Черкашин и др. Постоянно пополнялись фонды литературой по эстетике, литературоведению, искусству (живопись, театр, музыка, архитектура, фотография).
Художественный и специальный фонд для иностранных курсантов решал задачу приобщения будущих офицеров к лучшим образцам мировой художественной культуры, а также эти фонды сопровождали предметы культурно-общественного направления. Сотрудники совместно с командирами рот и политотделом проводили массовые мероприятия и библиографические обзоры новых поступлений.
Информационно-библиографическая работа библиотеки заключалась в справочно-библиографическом обслуживании. Библиографы проводили консультации по методике библиографического поиска, использованию СБА (справочно-библиографического аппарата), методике составления библиографического списка литературы. Выполняли библиографические справки: тематические, адресные и фактографические. Организовывали выставки литературы. Консультировали по оформлению списка используемой литературы к научным, диссертационным, дипломным и курсовым работам. Вели систематическую картотеку статей (СКС), проводили занятия с курсантами 1-го курса, на которых учили пользоваться каталогами и картотеками, энциклопедиями и справочными изданиями.
Учебный фонд обеспечивал курсантов литературой в помощь учебному процессу. Охватывал все факультеты училища. Комплектовался учебниками, учебными пособиями и брошюрами в соответствии с учебными планами училища.
Работа отдела комплектования и обработки литературы была направлена на обеспечение профильного комплектования и пополнения фонда библиотеки новой учебной, учебно-методической, научной, справочной, художественной литературой, новейшей периодической печатью и другими видами печатных изданий. В этом же отделе все документы проходили техническую обработку: наклеивались кармашки, оформлялись листки возврата, писались книжные формуляры. На каждой книге ставился индекс и авторский знак, что определяло ее место на полке. Т.е. каждую книгу систематизировали и каталогизировали. На каждую книгу составлялось библиографическое описание, которое писалось от руки на отдельной карточке; из этих карточек формировались карточные генеральный алфавитный, систематический и предметный каталоги. Мы тогда не имели понятия о компьютерах, Интернете, электронных каталогах, базах данных, поисковых системах, e-mail, QIP и т.д. И все же, наша система каталогов и картотек всесторонне раскрывала содержание библиотечного фонда. Отдел работал в тесном контакте с кафедрами и преподавателями училища, внимательно следил за изменениями, происходящими в структуре училища, введением новых специальностей и курсов. На основе изучения информационных запросов кафедр и преподавателей всех факультетов по тематическим планам и прайс-листам издательств и книготорговых организаций составлялись предварительные заказы на литературу. Отдел оформлял подписку на периодические издания.
Посредством выдачи литературы библиотека оказывала большую помощь в обеспечении учебно-воспитательного процесса в училище.
Прошли годы, наше поколение библиотекарей-библиографов сменилось другим. Но многие навсегда остались в истории библиотеки. В разные годы фундаментальную библиотеку училища возглавляли: Латышев Ф.К.., Малинский Ф.О., Контиевский О.Н. Много творческих сил отдавали библиотеке сотрудники, работавшие в разные годы прошлого столетия: Демьяненко (Скопенко) Светлана Васильевна, Васильева Анфиса Андреевна, Коваленко Александра Борисовна, Контиевская Надежда Степановна, Ртищева Мария Харлампиевна, Кубышкина Светлана Святославовна, Лисицкая Тамара Павловна, Мясникова Нина Андреевна, Пучкова Тамара Константиновна, Селькина Галина Сергеевна, Слободяник Ольга Николаевна, Сурпина Сара Аркадьевна, Флоринская Александра Ивановна, Хаит Алла Александровна, Хаит Евгения Григорьевна, Егорова Мария Павловна, Пирожкова Эльза Григорьевна, Колченаева Варвара Ивановна, Остапенко Наталья Николаевна, Подкутина Роза Семеновна, Соколова Людмила Дементьевна, Суэтина Лариса Власовна, Шамыгина Галина Константиновна, Шмелева Людмила Ивановна, Исаченко Ольга Александровна и многие другие.
Их труд отмечен медалями, грамотами, благодарностями и ценными подарками от командования училища.
Мы как бы объединяли людей вокруг чтения. И вручали читателю все богатства, хранящиеся на книжных полках. А взамен получали безграничное уважение и любовь.
У нас был дружный коллектив, мы участвовали в жизни училища, занимаясь общественной, комсомольской, партийной, профсоюзной работой, участвовали в художественной самодеятельности, совместно дружно и весело отмечали праздники. Уже тогда, мы мечтали о профессиональном дне – Дне библиотеки или библиотекаря. И проводили его дважды в 1985 и1986 гг. Сами разрабатывали сценарий, сами выступали, пели, проводили анкетирование на тему будущего библиотеки, накрывали праздничные столы с угощениями, рецепты которых сами придумывали.
Хорошее, неповторимое, незабываемое время. Мы были молоды.
Я помню, как еще школьницей ходила в художественный фонд к Саре Аркадьевне Сурпиной (строгой, требовательной, педантичной). Мы подклеивали порванные странички книг, ремонтировали дряхлые обложки и переплеты. Тон разговора её с нами был всегда повелительным и сурово-жестким. Но нам девчонкам нравилась сама обстановка: книги, книги, книги… Мы зачитывали друг другу выхваченные цитаты из подклеиваемых книг. И реально ощущали носившиеся вокруг нас образы, мысли, идеи авторов. Помните, как это звучало у поэта Б. Слуцкого «А на полках у каждого тома – эрудиции намело». До сих пор храню подаренную мне Сарой Аркадьевной (от имени политотдела) книгу Митчелла Уилсона «Встреча на далеком меридиане».
Когда мы разъезжались в разные точки Советского Союза, то наша сотрудница Тамара Павловна Лисицкая написала такое стихотворение:
Настало время уезжать
Прощайте! Лёгкой Вам дороги!
Уехать – право, благодать
Без сожалений и тревоги.
Неистовый бакинский вихрь
Уж не растреплет Вам прическу.
На родине и ветер тих
Там ждут друзья, готовят тосты.
Там в речках синяя вода,
Березок хоровод веселый.
Гудят тихонько провода
Над кронами знакомых клёнов.
Там сердце обретет покой
Души уляжется смятенье.
Там всё своё. Язык родной
И лиц славянских окруженье.
Наладите Вы новый быт
И в коллектив вольётесь новый
И постараетесь забыть
Сей город пыльный и портовый.
И тёплый ласковый Хазар
Вам плеч не окропит волною
И пёстрый страждущий базар
Не опахнёт полдневным зноем.
И не предложат Вам даров
Земли Азербайджанской древней
И не узреет глаз ковров,
Кустов цветущих и деревьев.
(Не знаем коих мы имен,
Но любим форм их совершенство)
И вышек лес со всех сторон
И башни Девичьей главенство.
Нет, Вы не сможете забыть
Горячих глаз и слов гортанных
Вновь захотите ощутить
Вкус ароматной кинзы пряной.
Пригубить терпкого вина
Подставить солнцу грудь и плечи
Увидеть, как блестит волна
На Каспии седом и вечном.
И память явит Вам тогда
Бакинских улочек картины…
Здесь лучшей жизни половина
Осталась в прошлом навсегда.
Сегодня Вам немножко грустно
Помашем Вам платочком вслед
Ведь жизнь с трудом меняет русло
Когда тебе не 20 лет.