Переселенцы и переселение

https://ok.ru/profile/589939947032/statuses/67083445870616
Печать https://ok.ru/profile/589939947032/statuses/67154222784536

Переселение тамбовчан на Амур и в Приморье пока ещё исследовано недостаточно. Известно, что в 1860 году от Хабаровска вниз по Амуру ими, вместе с переселенцами из других губерний, было основано 9 новых поселений, в том числе Тамбовское (ныне райцентр Хабаровского края Тамбовка), позже основаны Верхнетамбовское, Нижнетамбовское и другие поселения.
О том, что в освоении Приамурья участвовали и тамбовчане, может свидетельствовать и такой факт. В 1924 году на территории Амурской области вспыхнуло крестьянско-казачье восстание против Советской власти, названное историками «Зазейским». Повстанцы даже попытались создать свою народную крестьянскую республику, но были жестоко подавлены. Среди активистов и участников были Алатырцевы, Баженовы, Воропаевы, Колодины, Саяпины, Шабановы, Таранины, Токмаковы, Бородины – фамилии столь распространённые на Тамбовщине, что можно предположить: участниками восстания были потомки некогда переселившихся на Амур тамбовчан.
О судьбе одной из переселенческих партий в эти дальние края стоит рассказать отдельно.
В 1859 году в Тамбове была организована вторая (значит, была и первая) партия переселенцев-добровольцев на Амур из 175 человек. Основу её составляли выходцы из Куксова и Татанова Мамонтовы, Колягины, Чуксины, Кочергины, а также Арзамасцевы (с. Городище Бондарского района), Астафуровы (с. Прудки Знаменского района), Плотниковы, Поповы (с. Сурава Тамбовского района), Губановы, Жариковы, Пырковы, Камынины, Плетнёвы и др. Долог был их путь, без малого три года потребовалось, чтобы прийти на берег Амура и основать здесь село Троицкое.
Жизнь в новых социально-экономических и, прежде всего, природных условиях на новом месте внесла серьёзные изменения в материальный быт и структуру занятий. Многие стали заниматься охотой, рыболовством, заготовкой дров для ходивших по Амуру пароходов, извозом, кустарными промыслами. Часть новопоселенцев, не желая оставлять привычное хлебопашество и находя условия для него на Амуре недостаточно подходящими, решила переселяться дальше в Приморье.

Около 200 человек из сёл Троицкое, Тамбовское, Пермское в 1864 году переселились на берега Японского моря – в район гавани Святой Ольги. Как говорится, «и на Тихом океане свой закончили поход». Бывшие татановские крестьяне основали деревню Новинка, но и здесь часть из них не усидела из-за частых наводнений и переселилась в с. Шкотово (ныне пригород Владивостока). Память о переселенцах сохранилась в топонимике здешних мест до сих пор – Мамонтова падь, Пырково озеро, река Арзамазовка, Колягина падь, Мамонтов ключ, Пашкеева пристань и др.
Видимо, именно в Шкотове нашли неугомонные куксово-татановские мужики «землю обетованную»: распахивали землю, строили заимки, имели в хозяйствах по 10 и более лошадей, много другого скота.
К примеру, в хозяйстве Ивана Константиновича Мамонтова, чуть ли не первого дальневосточника, родившегося ещё в с. Троицком на Амуре, на 1931 год имелось 10 оленей, 8 рабочих лошадей, 6 коров, 12 свиней, два дома, заимку. Свыше 10 гектар пашни он сдавал в аренду китайцам.
Его дядька Герасим Григорьевич Мамонтов имел в своём хозяйстве 12 лошадей. Такой вопиющей «несправедливости» Советская власть, надо полагать, потерпеть не могла, и все наши куксово-татановские дальневосточники сполна вкусили все «прелести» коллективизации и раскулачивания. Многих уничтожили просто как класс. К слову, именно этими «мироедами» в Шкотово была построена и открыта первая школа, на себя они взяли также денежное содержание нанятого учителя. (Автору невольно вспоминаются архивные документы с описями имущества раскулаченных в Татанове, Сураве, Беломестной Криуше, после чего приходит понимание, какого действительно высокого благосостояния достигли на новом месте переселенцы. По сравнению с ними, на Тамбовщине раскулачивали нищих!).
* * *
В Законе от 18 июня 1892 года определённо говорилось, что переселение на Амур «совершается желающими за собственный их счёт, без всякого денежного пособия со стороны казны». Переселенцы освобождались от подушной подати навсегда, от рекрутской повинности — на 10 наборов, от оброчной и поземельной податей — на 20 лет, от земских повинностей — на 3 года. На семью отводится по 100 десятин. По истечении 20 лет со времени водворения общества и семьи могли выкупать землю в собственность по 3 рубля за десятину. Отведённые земли должны быть обработаны в течение пяти лет под страхом отобрания в распоряжение казны. Местности для отвода земли переселенцам намечались правительством, но самый отвод участков производился по собственному избранию переселенцев. По этому закону 18 июня 1892 года переселение на Амур допускалось для всех тех крестьян и мещан, которые выполнят требования относительно выхода из состава прежних обществ и окажутся имеющими средства, достаточные для переселения и водворения в новом месте жительства без всякого пособия от казны...

В заключение некоторые статистические данные, относящиеся к осуществляемому переселению, а также оценки его различными слоями российского общества.
О благосостоянии водворённых на новых землях переселенцев говорят цифры исследований: так, в Енисейской губернии переселенцы имели в среднем от 3,9 до 4,6 рабочих лошадей и от 12,4 до 15,1 десятины запашки. При равенстве остальных условий благосостояние переселенцев зависело прежде всего от продолжительности пребывания на новоселье. Так, в посёлках Акмолинской губернии в 1884 году было крупного скота по 3 головы, посева — по 3,6 десятины, а к 1891 году — уже 8,4 и 9; в посёлках Семиреченской губернии в среднем на двор у только что поселившихся было 3,8 головы крупного рогатого скота и 2 десятины посева, у проживших год — 4,7 и 3,5, у проживших 2-3 года — 10,3 и 5, 3-4 года — 12,6 и 5,7, 5-6 лет — 14,4 и 6,2, от 7 до 11 лет — 19,2 и 7,4. По данным Томской губернии, цифры скота и посевов возрастают весьма быстро до четвёртого года, а затем рост их почти приостанавливается. Сильно влияет рабочий состав переселенческой семьи; с 3 рабочими вдвое чаще заводят запашку сразу по прибытии, чем с 1 рабочим; средние размеры благосостояния для первых — 3,8 рабочих лошадей и 8,7 десятины посева, для вторых — всего 1,6 и 2,7. В Енисейской губернии причисленные переселенцы в старых селениях имели по 3,9 рабочих лошадей, 4,1 головы крупного рогатого скота и 12,5 десятины запашки; в новых посёлках соответственные цифры — 4,2, 3,7 и 11,8.
Наибольшего развития достигли меры, осуществляемые правительством в лице его ведомств и в незначительной степени благотворительными организациями и сообществами самих переселенцев. Меры эти имели между собой мало общего: создание сельскохозяйственных складов и церковное строительство переселенческих посёлков. Первоначально, возникшие в ведомстве министерства земледелия, склады в 1897 году были переданы в ведение переселенческого управления, в распоряжение которого был предоставлен и значительный оборотный капитал — свыше 300  000 рублей. Обороты складов быстро достигли значительных размеров: с 1898-го по 1 сентября 1903 года они составили на орудиях и машинах 4  186  000 рублей, на хлебе и семенах 1 105  000 рублей. За один 1 902 год было продано: плугов 7 176, сеялок 1 597, сенокосилок 1 034, конных грабель 1 062, жатвенных машин 1 261, веялок 603, молотилок 157, много кос, серпов, невыделанного железа и т. п. Деятельность складов часто критиковалась за чрезмерную коммерческую направленность, за отсутствие согласованности их деятельности с местными условиями, за недостаточное улучшение агрономической техники у переселенцев и т. п. — и эти обвинения, по-видимому, имеют немало оснований. Тем не менее, заслуга складов очень велика: они широко раскрыли двери для проникновения к переселенцам и сибирским старожилам орудий и машин заводского производства.
Церковное строительство происходило за счёт частных пожертвований, сбор и заведование которыми были возложены на подготовительную комиссию Сибирского комитета. До 1 августа 1903 года в так называемый «Фонд императора Александра III» поступило для этой цели 1  823 127 рублей. На эти деньги была предпринята постройка 218 церквей и 184 школьных зданий, из которых 146 церквей и 167 школ к тому времени уже были готовы и освящены. По принятой комиссией системе на постройку каждой церкви и школы ассигновалась только часть необходимых средств; остальное – за счёт добровольного участия заинтересованного населения.
В период столыпинских реформ царское правительство в первую очередь стремилось по возможности расширить и усилить переселенческое движение и этим способом разрядить на местах выхода ту напряжённую атмосферу, которая выражалась в погромах и иных аграрных беспорядках 1905 года. Сибирский комитет, в руках которого сосредоточивалось с начала 1893 года высшее заведование переселением, в конце 1905 года официально закрыт. Законодательные и сметные вопросы перешли в ведение государственного совета, распорядительные — в ведение подлежащих ведомств. Указом от 6 мая 1905 года переселенческое управление и все дела, касающиеся переселения, переданы из Министерства внутренних дел в Главное управление земледелия и землеустройства (бывшее Министерство земледелия). С начала 1906 года вводится новая местная организация, при которой землеотводные партии сливаются в одно целое с учреждениями по водворению и устройству переселенцев на местах.
Если большинство правительственных чиновников смотрело на переселение до самого последнего времени с опасением и недоброжелательством, то со стороны прогрессивно мыслящих представителей общественности делались постоянные попытки доказать неосновательность такого отношения и показать важное, положительное значение переселения в общей системе аграрной политики. Ещё князем Васильчиковым была высказана мысль, что «никакой аграрный и социальный строй не может быть признан довершённым, полным и прочным, если он не дополняется правильной системой колонизации». Россия — это подчёркивалось многими авторами — поставлена в этом отношении в особо благоприятные условия, так как у нас переселения не имеют характера эмиграции и не приносят государству никакой потери в населении, а напротив, способствуют приобщению к культуре обширных незаселённых территорий и увеличивают мощь народа и государства. Писатели народнического направления подчёркивали, что «колонизация есть самое могучее средство к расширению народного землевладения» (Южаков). «Непосредственное следствие переселения — разрежение населения там, где ничтожный земельный надел ведёт к ненормальному повышению арендных цен и понижению заработков; поэтому переселение — необходимое звено в цепи мероприятий, направленных к улучшению условий крестьянских заработков и аренд» (Южаков, Тернер).
* * *

http://xn--80afg3aiou.xn--p1ai...=17$04.php

Наибольшее же число переселенцев на Амур дали Полтавская и Тамбовская губернии, где малоземелье было основной причиной, побуждавшей крестьян искать счастья на дальней окраине, — там приходилось четыре десятины на ревизскую душу.
Второй причиной, толкавшей к переселению, была религиозная свобода от официального православия, разрешенная в новых местах водворения.
Первым переселенцами, двинувшимися на «приамурскую вольную землицу», были последователи русских сектантских учений протестантского толка — молокане и духоборы, несколько позднее — баптисты.
Местная администрация расселяла прибывших с учетом вероисповедания.
Так, в Тамбовском районе одни села — Лазаревка, Козьмодемьяновка, выселки Успеновка — заселялись православными, другие — Чуевка, выселки Липовка, Тамбовка, Толстовка, Жариково, Гильчин — молоканами и духоборами.
Ехали на Амур под впечатлением слышанного, ожидая земного рая. В те времена, говоря об Амуре, обязательно упоминали, что земли там — «пропасть, яблоки растут больше кулака, по четыре фунта штука. А воды захочешь набрать, вначале рыбу разгони, а то вместо воды полно ведро сазанов зачерпнешь».

http://xn--80afg3aiou.xn--p1ai...=17$04.php

Один из первопоселенцев села Козьмодемьяновка Наум Ермишко так вспоминал о переезде на восток:
«Было это в 1893 году. Люди записывались на Амур. Надумал и я туда же перебраться. Дома, в Полтавской губернии, жил я бедно — беднее некуда. Земли было мало — меньше некуда. А на Амур было нелегко попасть. Земский начальник требовал 75 рублей за душу. Деньги эти должны были храниться у него до самого отъезда, но где их взять, когда денег мало — меньше некуда? А хочется белого хлебца вдоволь поесть, рыбку ведрами черпать да яблоки кулями собирать.
Кинулся я к соседям. Выручили. Снес земскому деньги. Полежали они у него, а перед самым отъездом я получил их и роздал, кому был должен. Земский, наверно, так и подумал, что я состоятельный человек. Стал я в путь-дороженьку собираться. Упаковал багаж, разные там тундры-мундры, которые только место занимали, так как ничего путного в этом багаже не было. Наняли лошадей и до Кременчуга на конях ехали. В Кременчуге сели на поезд и на нем следовали до Нижнего Новгорода, с Нижнего Новгорода до Перми пароходом шли. В Перми остановка. Переселенческий пункт попотчевал гнилыми сухарями, да еще и с тараканами. А ночлег предоставили такой, что оттуда ночью тикать пришлось: клопов было много — больше некуда.
С Перми до Томска опять подводами ехали. А в Томске в тупик заехали: как хочешь, так и добирайся дальше. Крылья есть — на них летай, крыльев нет — пешком шагай или какую-нибудь клячу покупай. Купил я клячу. Смастерил кибитку наподобие цыганской, только маленько похуже. И в августе выехали на этих фургонах в Читинскую губернию. Проехали Енисейскую, Иркутскую, Сибирь-матушку. Морозы режут. Вьюги... Только малые дети с матерями ехали в кибитках. А мужики, подростки, старики шли пешком. Другая старуха, смотришь, хромает, но ковыляет за возом. Ночевали там, где ночь захватит.
В дороге много было несчастных случаев. Больше всех мучились женщины с детьми. Ляжет спать, прижмет к себе ребенка поближе, чтобы согреть его, а утром глядишь — лежит возле матери мертвый. Не в силах мы были дальше двигаться и решили в Чите зазимовать. Не в самой, конечно, а верст двадцать за ней остановились. Работали у тамошних хозяев. Долгая показалась нам зима, и уже забыли, когда выехали из дому, а как пришла весна, все семейства сложились вместе и купили плот. Погрузились на плот. Вот где потеха была: и смех и слезы. Шукали лоцмана, так нигде и не нашли его. Решили моряковать без лоцмана. Здесь — протока, там — протока, а дорогу из нас никто не знает. Была бы это лошадь, сказал бы ей «тпру» или «стоп», а плот идет себе куда задумается. И как это мы в Америку не заехали? Сколько раз наскакивали на камни, садились на мель. Наморяковались — дюже некуда. Мне и сейчас вся эта дорога снится.
В 1894 году высадились в Благовещенске. Вылезли на сушу. Пересчитались. Посмотрели, не растеряли ли кого дорогой. Много погибло детей, и один хлопец годов восемнадцати умер. Когда мы приехали в Козьмодемьяновку, то там уже народу проживало порядочно. Первая улица была вся заселена. Нам отвели место подальше, вроде как на «Сахалин». О хозяйстве думку пришлось забросить. Надо было наниматься в работники, только годов несколько спустя начали помаленьку сами сеять». («Знамя коллективизации»,1937 год)


Деревня Тамбовка, Амурской области.
Основано оно было в 1873 году выходцы из Тамбовской губернии (8 семей), поселившиеся в этих местах. В 1877 г. к ним присоединились 26 семей из Самарской и Томской губерний, а затем, почти до 1890 г., в Тамбовку переселялись исключительно из Тамбовской губернии, так что к началу второго десятилетия XX в. основная группа жителей села была представлена выходцами из Тамбовской губернии [01].
крестьянами-молоканами, подвергавшимся постоянным гонениям со стороны властей, исключительно из Тамбовской губернии, отсюда и название села. Помимо молокан сюда стекались духоборы и баптисты.

Исторически тамбовчане занимались растениеводством и животноводством. Экспозиции тамбовского музея рассказывает об истории развития сельского хозяйства в Амурской области. В основном выращивались зерновые культуры

Из летописных записок Дометия Наумова, диакона села Губарей, Новохоперского уезда следует, что «село Мазурка населилось въ 1784 г. Первая церковь (деревянная) была освящена въ 1799 г., но после Троицы сгорала отъ молнии …Церковь (Архистратига Михаила) въ с. Мазурки, Новохоперского уъзда, каменная съ приделомъ св. Николая чудотворца, построена въ 1805 г., распространена въ 1864 г…(Воронежские Епархиальные Ведомости, № 2, 1866)» Эта дата, основания села вероятнее всего ближе к реальности чем, обычно указываемый 1790 год. Это следует из следующих соображений.
По 5-ой ревизии 1795 года следует, что большая часть однодворцев была переселена в Никольское (Мазурка) в 1790 году. Хотя видимо в этой деревне уже люди жили, и диакон Дометий Наумов прав в том, сто это село «населилось в 1784 году». Так, например, из той же переписи 1795 года следует, что Константин Илюхин (видимо, однодворец тоже) «по явке по всемилостивейшему манифесту из бегов с семейством определён (на жительство в Мазурке) по указу Саратовской казённой палаты в 1786 году. Остальные однодворцы переведены в 1790 году по указу Саратовской Казённой палаты, которые в последнюю пред сим ревизию написаны были в сказках в выше показанных их прежних селениях. Конкретно, это следующие фамилии и населённые пункты. Щеглов, Мухортов, Щетинин, Бешкорев, Агарков, Мананников, Филатов, Филонов, Ишков, Артёмов, Криволапов, Михалёв, Гладких, Щёлоков, Кривенцов, Авчинников, Хмыров, Ряшенцов, Ретунской, Туркин, Анисимов, Есипов, Андросов, Михайлов из села Иноковка Кирсановской округи Тамбовского наместничества, Кривенцов, Селихов, Пешков, Маняхин, Анников, Картавых, Филатов из деревни Керша (выселок из села Савкино) Тамбовской округи. Рощупкин из села Козыванье Тамбовской округи Тамбовского наместничества, Чернов и Гуслянников из села Саютино Михайловского прихода Тамбовской округи. Шишкины из деревни Шишкино Тамбовской округи Тамбовского наместничества. Карытин из села Пахотный Угол Тамбовской округи Тамбовского наместничества. Аннинков, Дымов, Щетинин, Милюхин, Мармышов, Чистиков, Подольской, Баркалов, Мыльцов, Дураков, Тарасов из сёл Рождественское, Большой и Малый Ламовис Кирсановской округи Тамбовского наместничества. Ракитин, Ектов, Курдюмов, Хрущёв из села Бычки Тамбовской округи Тамбовского наместничества. Балобонов, Гончаров, Ерофеев из села Городищи Тамбовской округи Тамбовского наместничества. Филатов из деревни Ксырти Тамбовской округи Тамбовского наместничества. Бирюков из бывшего города Добрый Чюдовская сотня Лебедянской округи Тамбовского наместничества. Щетинин, Лосев, из села Борисовка Лебедянской округи Тамбовского наместничества. Авдеев из села Володимерское Лебедянской округи Тамбовского наместничества. Шершнев из села Липовицы Лебедянской округи Тамбовского наместничества. Милюхин из села Каликино Лебедянской округи Тамбовского наместничества. Фёдоров, Понамарёв, Папов, Чеснаков, Гуляев из деревни Паршиков Посёлок Кирсановской округи Тамбовского наместничества. Добрынин, Папов, Баловнев, Кавешников, Харламов, Гридчин, Гриднев, Дехтерёв, Караблин из села Епанчино Козловской округи Тамбовского наместничества
В дальнейшем в 1792-1795 годах однодворцы переселялись в Мазурку небольшими группами и по одиночке, оставаясь записанными в подушный оклад в тех населённых пунктах, где они жили до переселения. Вот эти люди и населённые пункты: Баловнев, Дронов, Лучепиков, Махин, Дехтерёв, Филистов перешли в 1794 году из села Никольское Данковской округи Рязанского наместничества. Ермил Папов и Потап Щеглов перешли в 1794 году Тамбовского наместничества Кирсановской округи из села Паревка, Володимир Полынов, Семён Туркин, Григорий Гарюшкин перешли в 1794 году Тамбовского наместничества Кирсановской округи из села Инаковка, Папковы перешли Кирсановской округи Тамбовского наместничества из село Никольское, Соколово тож, Борис Суслов перешёл в 1795 году Лебедянской округи Тамбовского наместничества из села Мартино, Фёдор Востриков с семейством перешёл в 1794 году Лебедянской округи Тамбовского наместничества из села Каликино, Трифон Жуков с семейством перешёл в 1793 году Тамбовского наместничества Лебедянской округи из села Маханово, Иван Матвеев с семейством перешёл в 1793 году Тамбовского наместничества Козловской округи из села Круглое, Отставного сержанта Ильи Алексынцева сын, рождённый после ревизии перешёл Тамбовского наместничества Козловской округи из села Красилово в 1792 году, Родион Родионов перешёл с семейством в 1793 году Тамбовской округи Тамбовского наместничества из села Саютино, Пётр Шамов с семейством перешёл в 1794 году Кирсановской округи Тамбовского наместничества из села Иноковка, Марышев и Чернов перешли в 1795 году Рязанского наместничества Ранненбургской округи из села Ратчин, Бадиков перешёл в 1795 году Рязанского наместничества Ранненбургской округи из села Дёмкино, Тит Баранов перешёл в 1794 году Рязанского наместничества Пронской округи из деревни Кулаково, Фёдор Епифанцев (жена дочь солдатская) и Иван Китаев перешли в 1793 году Рязанского наместничества Раненбургской округи из села Делеховое, Клим Ракитин, Евсей Балабанов, Емельян Затонский перешли в 1794 году Тамбовского наместничества Тамбовской округи из села Бычки, Гаврила Павлов и Архип Свиридов с семействами перешли в 1793 году Рязанского наместничества Скопинской округи из села Подовечье, Борис Кожаров и Корней Павлов с семействами перешли в 1793 году Рязанского наместничества Скопинской округи из села Питомша, Ефтей Павлов, Семён Безобразов, Иван Павлов, вдова Юмашева перешли в 1790 году Рязанского наместничества Скопинской округи из села Стабенья, Лазарь Филатов, Ефрем Фролов, Данила Филатов с семействами перешли в 1793 году Рязанского наместничества Скопинской округи из села Костемиров, Клим Подкидышев с семейством перешёл в 1793 году Рязанского наместничества Скопинской округи из деревни Малая Астабения, Матвей Микулшин перешёл в 1793 году Рязанского наместничества Скопинской округи из села Яблоново, Фёдор Шерапов и Михаил Подымов с семействами своими перешли в 1793 году Рязанского наместничества Данковской округи из деревни Хмелёвка.
В итоге население деревни Никольское (церкви ещё не было, поэтому деревня) при речке Мазурка составило 1047 человек однодворцев. Пахотных солдат в деревне ещё не было. В Мазурке они оказались между 1795 годом (5-ая ревизия) и 1816 годом (7 –ая ревизия). Но сказки по 6-ой и 7-ой ревизиями по селу Мазурка не сохранились. Поэтому установить, откуда переселялись пахотные солдаты пока не получается.
Между 7-ой (1816 г) и 8-ой (1835 г) переписями пахотные солдаты в Мазурку также не переселялись. Их численность по 8-ой переписи составила 553 человек, т.е. примерно 19 % от общей численности населения (2856 человек). Они были представлены фамилиями – Насонов, Торгашев, Мосин, Чернышёв, Стромов, Лобов, Ярыгин, Скоков, Шмаков, Варламов, Самойлов, Аринушкин, Колесов, Кретинин, Колосков, Кокорин и др.
Зато численность однодворцев за счёт переселения в этот период существенно увеличилась. Численность однодворцев, живших в Мазурке с переписи 1816 года, составила в 1835 году 1575 человек (55% от общего числа жителей), а численность однодворцев, приехавших в Мазурку между переписями и родившихся уже в Мазурке составила в 1835 году 667 человек (23% от общего числа жителей села). По указу Воронежской казённой палаты от 11 октября 1821 года с начала 1822 года перешли из Задонского уезда Воронежской губернии в село Никольское (Мазурка) однодворцы из следующих сел и деревень: из деревни Маланьино (Воронежской) 17 человек (Аксёновы), из села Воробьёвка - 29 человек (Плотниковы, Свиридовы, Воронины, Лесных), из села Вертячье (Гремячье) – 2 человека (Свиридовы), из села Курино – 10 человек (Павловы и Рындины), из села Манино – 2 человека (Кузнецовы), из села Сенное – 4 человека (Елютины). По указу Воронежской казённой палаты от 26 июля 1820 года со второй половины 1820 года перешли из Задонского уезда Воронежской губернии в село Никольское (Мазурка) Новохопёрского уезда однодворцы из села Уткино – 79 человек (Перегудовы, Гридневы, Ряских, Кобылины, Пендюрины) и из деревни Нижняя Казачья 61 человек (Трофимовы, Колчевы, Чернухины). Всего переселилось 204 однодворца (с женщинами порядка 410 человек) и примерно 250 человек родилось в этот период уже в Мазурке.
Всего численность населения Мазурки после переписи 1835 года составила 2856 человек, из которых однодворцев - 2242 человек, пахотных солдат – 553 человека и экономических крестьян -61 человек. Численность населения в Мазурке после 5-ой ревизии увеличилась в 1835 году в 2,7 раза, в основном за счёт притока переселенцев. В 19 веке она увеличивалась в основном за счёт рождаемости и в 1897 году составила 5580 человек, т.е. рост составил 95%.

1. Летописные записки Дометия Наумова, диакона села Губарей, Новохоперского уезда, Воронежские епархиальные ведомости, 1866. №2 стр.39-42.
2. 5-ая ревизия 1795 год, деревня Мазурка (Никольское) Новохопёрского уезда, ГАВО, Фонд И18, оп.1, дело 152, с.61-142.
3. 5-ая ревизия 1795 год, деревня Воронежское Маланьино Воронежского уезда, ГАВО, Фонд И18, оп.1, дело 155, с.579-586.
4. 8-ая ревизия 1835 год, село Мазурка Новохопёрского уезда Воронежской губернии, ГАВО, Фонд И18, оп.1, дело 287, с.653-806.
5. 4-ая ревизия 1782-1783 год, Воронежский уезд, ГАВО, Фонд И18, оп.1, дело 134, с.53-485.
6. Окладная книга по ревизским сказкам 7-ой ревизии Задонского уезда Воронежской губернии, ГАВО, Фонд И18, оп.1, дело 216.