Книги памяти жителей Пахотного Угла

В микрорайоне Давыдовский, напротив Парка Победы, собирает на службу верующих Свято-Тихоновская церковь. История храма началась в 90-е годы, когда стало очевидным, что несколько тысяч человек, населяющие ряд крупных спальных районов, не имеют возможности вести полноценную духовную жизнь.

Весной девяносто третьего закладку новой церкви освятил тогдашний Патриарх Алексий II. Тогда же им была передана рака с частичкой мощей святителя Тихона — первого Предстоятеля Русской Православной Церкви после прихода к власти большевиков. Ведь именно этого святого выбрали покровителем храма. Любопытен тот факт, что при рытье котлована под строительство обнаружили иконописный лик Николая Чудотворца. Она, став одной из святынь, заняла своё на престоле прихода.

Финансовые трудности негативно сказались на сроках возведения и великое освящение Свято-Тихоновской церкви свершилось лишь осенью 2002 года. Провёл его архиепископ Костромской и Галичский Александр. Шесть лет назад началось устройство предела во имя преподобной Ефросинии (Евдокии) Московской. В настоящее время при приходе открыты воскресные школы для больших и маленьких прихожан, библиотека. Ведутся различные проекты в направлении миссионерского, молодёжного и социального служения.

- место массовых сталинских расстрелов и захоронений, проведенных с 36 по 53 годы. Сюда свозили жертв политических репрессий, уголовников и неугодных власти личностей и расстреливали. В 20 км от Москвы сейчас стоит целый мемориальный комплекс - вход на ухоженную территорию свободный, экскурсии не проводятся (только по записи), да и показывать в общем-то нечего.
Бутовский полигон был организован в 1935 году как стрельбище НКВД территорией 2 км. кв. Окруженный глухим забором, он был идеальным местом казни. Кладбища Москвы не вмещали такого количества убитых, поэтому хоронили как слоеный пирог - расстреливали в линейку возле рва, упавших присыпали землей, сверху вторая партия. Рвов на территории 13 штук, не менее 300 метров каждый.
Миша Шамонин был растрелян на Бутовском полигоне в возрасте 13 лет Беспризорник, который украл 2 буханки хлеба. Расстреливать можно было только с 15, поэтому дату рождения ему исправили. И расстреляли. Расстреливали и за меньшее, например, за татуировку Сталина на ноге. Иногда людей убивали целыми семьями по 5-9 человек.

"Черный ворон" - автомобиль для транспортировки заключенных 0 Автозаки (фургоны для перевозки заключенных), в которые вмещалось около 30 человек, подъезжали к полигону со стороны Варшавского шоссе примерно в час ночи. Зона была огорожена колючей проволокой, рядом с местом выгрузки людей, прямо на дереве была устроена вышка охраны.
Людей заводили в барак, якобы для «санобработки». Непосредственно перед расстрелом их лицо сверяли с фотографией в деле и объявляли приговор. Процедура продолжалась до рассвета. Исполнители в это время пили водку в каменном доме неподалеку. Приговоренных выводили к ним по одному. Каждый исполнитель принимал свою жертву и вел ее в глубину полигона, в направлении рва. Рвы в три метра глубиной, 100 и более метров длиной были специально вырыты бульдозерами во время усиления репрессий, чтобы не тратить время на рытье отдельных могил. Людей ставили на краю рва и стреляли, преимущественно из табельного оружия, целясь в затылок. Убитые падали в ров, устилая дно траншеи. Вечером бульдозер засыпал тела тонким слоем грунта, а исполнителей, обычно уже совершенно пьяных, увозили в Москву. На следующий день все повторялось. За день редко расстреливали меньше 300 человек.

К сожалению, имена всех расстрелянных и похороненных на полигоне неизвестны до сих пор. Точные сведения есть лишь за небольшой период с августа 37 по октябрь 38. За этот период были расстреляны 20 тысяч 761 человек. В раскопе площадью в 12 м 2 специалисты обнаружили останки 149 человек 0 Большинство убитых жили в Москве или Подмосковье, но есть и представители других регионов, стран и даже континентов, которые по своей доброй, наивной воле приезжали в Союз строить коммунизм Священномученик Серафим (Чичагов).

Как, например, некий Джон из Южной Африки. Здесь лежат представители абсолютно всех сословий и классов, от крестьян и рабочих, до известных в прошлом людей. Бывший генерал губернатор Москвы Джунковский, председатель второй Думы Головин, несколько царских генералов, а также значительное число представителей духовенства, в первую очередь православного, — по имеющимся сейчас сведениям, больше тысячи человек, включая активных мирян, пострадавших за исповедание православной веры. Из них 330 прославлены в лике святых.

«Понятно, что Благодать Божия цифрами не измеряется, но, тем не менее, на канонической территории Русской Православной Церкви пока не явлено мест, где в мощах упокоилось бы большее число угодников Божиих», — рассказывает настоятель храма Новомучеников и исповедников российских протоиерей Кирилл Каледа. 0
Возглавляет сонм бутовских новомучеников митрополит Санкт-Петербургский Серафим (Чичагов). Человек из древнего аристократического рода, давшего отечеству нескольких полярных исследователей и адмиралов. Боевой офицер, за храбрость, проявленную на русско-турецкой войне во время штурма Плевны, награжденный золотым оружием с дарственной надписью от Императора. Впоследствии он стал духовным чадом св. прав. Иоанна Кронштадтского, по его благословению принял сан и стал простым приходским священником. Будущий митрополит Серафим также известен тем, что написал Серафимо-Дивеевскую летопись, благодаря которой был прославлен преподобный Серафим Саровский. В благодарность за написание летописи, митрополит Серафим сподобился явления прп. Серафима. В 37-м году, когда его расстреляли, митрополиту Серафиму было 82 года. Чтобы доставить его в тюрьму, пришлось вызывать скорую помощь и пользоваться носилками — ходить самостоятельно митрополит Серафим уже не мог. Это самый старший по сану и по возрасту из расстрелянных на Бутовском полигоне. По свидетельским показаниям, захоронения расстрелянных и умерших в московских тюрьмах производились на полигоне вплоть до начала 50-х годов.

На месте расстрела – клубничные грядки, Фотографии некоторых расстрелянных, взятые из их следственных дел, и данные о числе расстрелянных на полигоне Бутово по дням (с августа 1937 года по октябрь 1938 года). В конце 80-х было издано несколько актов о восстановлении памяти погибших в годы репрессий, в том числе постановление Верховного Совета. В нем указывалось, что местные советы народных депутатов и органы самодеятельности должны помогать родственникам пострадавших в деле восстановления, охраны и содержания мест захоронений. На основании актов и закона о реабилитации в начале девяностых в разных регионах были проведены мероприятия по восстановлению памяти репрессированных. Мероприятиями предусматривались архивные исследования, поиск мест захоронения, и приведение их в порядок. Но механизм финансирования актами предусмотрен не был, поэтому в разных регионах закон выполнялся (или не выполнялся) по-разному. В 1992 году в Москве была создана общественная группа по увековечению памяти жертв политических репрессий под руководством Михаила Миндлина. В тюрьмах и лагерях он провел в общей сложности более 15 лет, и только благодаря своему недюжинному здоровью и сильному характеру остался жив. В конце жизни (ему было уже за 80) он решил заняться увековечиванием памяти жертв террора.
Благодаря обращениям Миндлина в архиве КГБ были обнаружены 11 папок с актами о приведении в исполнение приговоров. Сведения достаточно краткие — фамилия, имя, отчество, год и место рождения, дата расстрела. Место расстрела в актах указано не было, однако на листах имелись подписи ответственных исполнителей. По распоряжению начальника управления КГБ по Москве и Московской области Евгения Савостьянова провели расследование с целью обнаружить места захоронения. В тот момент были еще живы несколько пенсионеров НКВД, которые работали в конце 30-х. В том числе комендант хозяйственного управления НКВД по Москве и Московской области. Комендант подтвердил, что основным местом расстрела являлся Бутовский полигон, и там же производились захоронения. По подписям исполнителей он определил, что они работали именно в Бутове. Таким образом, удалось привязать списки к полигону.
Территория захоронений (около 5.6 га в центральной части полигона) на тот момент принадлежала ФСК (ФСБ) и находилась под круглосуточной охраной. Участок был огорожен забором с колючей проволокой и охранялся, внутри были разбиты несколько клубничных грядок и яблоневый сад. Вокруг бывшего полигона расположился дачный поселок НКВД. По инициативе Михаила Миндлина с помощью правительства Москвы на территории полигона был установлен каменный памятник.

Восьмого мая 94 года на полигоне был освящен памятный крест и совершена первая соборная панихида по убиенным. Вскоре родственники пострадавших в Бутове обратились к патриарху Алексию II с просьбой благословить их создать общину и начать строительство храма. В 1995 году место захоронений передали Церкви. Сейчас здесь два храма — деревянный и каменный. «В 89-м, когда мы узнали, что дед был расстрелян (раньше считалось, что он погиб во время войны в лагере), нам и в голову не приходило, что удастся построить на его могиле храм и в нем молиться, — рассказывает о. Кирилл Каледа. – То, что это место было передано Церкви, является, несомненно, милостью Божией, которая дана нам за подвиг, совершенный новомученниками».

С 2000 года на полигоне под открытым небом проходят патриаршие богослужения, на которые съезжается несколько тысяч молящихся. Это происходит в четвертую субботу по Пасхе, в день память Новомучеников, в Бутове пострадавших. Каменный храм является одновременно и частью мемориального комплекса. Внутреннее пространство включает в себя реликварий, в котором хранятся личные вещи убитых: одежда, молитвословы, письма. А в цокольном этаже храма открыт музей: предсмертные фотографии пострадавших в Бутове и вещи, найденные в погребальном рву. Обувь, отдельные детали одежды, резиновые перчатки, гильзы и пули — все это, естественно, находится в ветхом состоянии. Зато фотографии говорят о многом. За холодными цифрами сложно рассмотреть реальные жизни. Но когда заглядываешь в глаза этих, еще живых людей – вот в этот момент история из абстрактной становится личной. На полигоне покоится больше 20 тысяч таких личных историй. 0 Потомки офицеров КГБ и работников Бутовского полигона живут в дачном поселке по соседству с местом расстрела. Членов бутовской церковной общины дачники называют захватчиками.

Ежегодно Бутово в составе паломнических групп посещает около 10 тысяч человек. К этому можно прибавить небольшое количество единичных посетителей. В целом цифра получается весьма скромная. «Если сравнить с миллионом людей, которые ежегодно посещают одну французскую деревню, сожженную немцами, можно сделать неутешительный вывод, — считает протоиерей Кирилл Каледа. — Мы не покаялись и не осознали тот урок истории, который она по милости Божией в двадцатом столетии нам преподнесла. А урок этот был очень наглядным». Поклонный крест привезенный водным путем из Соловков и установленный в 2007 году на Бутовском полигоне возле Церкви Новомучеников и Исповедников Российских.
Это список священнослужителей, расстрелянных в Бутово. Только священники. Из результатов документальных исследований, выполненных Постоянной межведомственной комиссией правительства Москвы по восстановлению прав жертв политических репрессий, выяснены обстоятельства казней на Бутовском полигоне за период с августа 1937 года по 19 октября 1938 года. Всего за указанный период было произведено 20 765 расстрела, по именам установлено 20 тысяч человек. На 2003 г. не реабилитированными остаются 5595 человек (27 %). За годы ВОВ результатов нет. Захоронения производились без уведомления родственников и без церковной или гражданской панихиды. Родственники расстрелянных стали получать свидетельства с указанием точной даты и причины смерти только с 1989 г. 0 Вообще в Москве было два основных полигона - Коммунарка и Бутово. В Коммунарке расстреливали высокопоставленных чиновников, аристократию, партийную верхушку (знаменитый 17 кровавый съезд партии, почти весь казненный в 37 году (из 56 членов съезда в живых осталось только 2) был убит именно там). Остальных привозили в Бутово и кончали. Своеобразный рекорд полигона - 582 расстрела - приходится на 28 февраля 1938 года

https://vk.com/wall-217206902_1053
В разделе «Базы данных/Оцифрованные документы» продолжается публикация документов Тамбовского обкома КП РСФСР (ф. П 1045) за 1941 г. (gaspito.68edu.ru/materials/...)

Списки граждан Тамбовской области, мобилизованных на строительство оборонительных сооружений, пополнили списки жителей Гавриловского района (ф. П-85) (gaspito.68edu.ru/materials/...)

2 октября 1941 г. была получена телеграмма начальника НКВД СССР Л.П. Берии о мобилизации 50 тыс. человек из Тамбовской области в распоряжение Юго-Западного фронта на строительство оборонительных сооружений в Воронежской, Курской, Брянской и других областях.

Зимой 1941 г. во исполнение указаний Государственного Комитета Обороны о строительстве оборонительного рубежа, проходящего по Тамбовской области, Тамбовский обком партии и облисполком постановили направить к 8 декабря 1941 г. в распоряжение 15-го и 16-го управлений оборонительных работ НКО для работы на рубеже 400 человек инженерно-технических и административных работников, мобилизовав их на предприятиях и в учреждениях города и области. В порядке трудовой повинности мобилизовать физически здоровое население Тамбовской области (мужчины 18-55 лет, женщины 18-50 лет) в количестве 105 тыс. человек.

Из мобилизуемых образовывались рабочие колонны. Каждый из мобилизованных должен был иметь теплую одежду, исправную обувь, кружку, ложку, миску, а также один инструмент – лопату, кирку или лом. Организованные колонны должны иметь запас продуктов питания не менее чем на 12 дней, а также котлы и кипятильники для приготовления пищи. Продукты питания отпускались для колхозников колхозом в счет трудодней, единоличники и другие группы сельского населения обеспечивались за счет собственных ресурсов.

Персональная ответственность за проведение мобилизации, организацию рабочих колонн, снабжение всем необходимым и организацию отправки возлагалась на первых секретарей райкомов ВКП(б) и председателей райисполкомов.

https://gaspito.68edu.ru/mater...ries-kursk

До войны учился в семилетке, работал в совхозе. В декабре сорок второго года после окончания Пензенского военного минометного училища в звании лейтенанта был направлен в 239-й минометный полк на должность командира минометного взвода в формирующуюся в Гороховецких учебных лагерях 22-ю минометную бригаду, которая в последствии вошла в состав 17-й артдивизии прорыва РВГК. […]***.
Мне особенно врезались в память жестокие бои на Орловско-Курской дуге в августе 1943 года. Это было в районе города Ахтырка. Моей батарее было приказано: огнем минометов прикрывать отход наших войск, преграждая путь пехоте противника, наступающей за танками. Туго пришлось расчетам моей батареи, когда «тигры» начали поливать ее градом осколков. Они вывели из строя два миномета и почти половину прислуги. Прямым попаданием снаряда был убит заряжающий Банзавай, вражеская пуля угодила в голову наводчика Ирдулина, третьему номеру осколком оторвало подбородок. Чудом остался цел лишь один миномет батареи, замаскированный в зарослях кукурузы, который вместе с разведчиком Коноплевым и радистом Чернышевым двое суток мы трое тащили 17 километров, пока не нашли отступивший на заданные позиции свой полк.
После того, когда контратака была отбита и противник остановлен, с бойцами батареи мне пришлось вернуться на место прежнего боя, оказавшегося в нейтральной полосе, буквально из-под носа гитлеровцев вывозить поврежденные минометы заодно с грузовиком. За этот бой я был награжден орденом Красной Звезды.
В битве за Днепр с группой радистов и разведчиков мы вместе с командиром нашего дивизиона С.К. Ивановым первые переправились через водную ширь на Букринский плацдарм, выполняя приказ командира полка майора Н.Д. Засыпкина о корректировке огня минометных расчетов нашего полка. При форсировании этой водной преграды с нами произошла неприятность. Когда плот находился близко у противоположного берега, взрывом снаряда наш плот опрокинулся, и все мы оказались в воде. Спасая радиостанцию от влаги, достигли правого берега и добрались на плацдарме до условленного места, где оборудовали НП. Радисты развернули рацию и связали нас с огневыми позициями полка и с взаимодействующими пехотными подразделениями. Через считанные минуты минометчики обрушили огонь по вражеским позициям, опоясывающих плацдарм. Наблюдая за разрывами мин, я стремился корректировать огонь с наибольшей точностью по вражеским огневым средствам, препятствующим продвижению нашей пехоте для расширения плацдарма.
За время 20-дневных боев за Киев на Букринском плацдарме огнем нашего дивизиона было уничтожено: одна минометная, одна артиллерийская батареи, два орудия, восемь пулеметных гнезд и до 180 гитлеровцев.
Фашистское командование считало, что главный удар советских войск по освобождению Киева будет наноситься именно с Букринского плацдарма. Поэтому они стягивали в этот район новые танковые и пехотные соединения с намерением сбросить наши войска в Днепр.
Учитывая это, советское командование, решило главный удар произвести с Лютежского плацдарма. С этой целью была произведена перегруппировка войск 1-го Украинского фронта.
В конце октября 1943 года вместе с 17-й артдивизией прорыва, сдав плацдарм новым частям и совершив 200-километровый марш ночью на север, заняли огневые позиции на Лютежском плацдарме.
В ночь на 3 ноября 1943 года минометчики нашего полка ждали сигнала артподготовки. Лишь утром в 8 часов 40 минут раздался гул наших «катюш», известивших о начале арт. наступления. Расчеты по местам! - подал я команду батарее. Когда командиры взводов доложили о готовности расчетов к ведению огня, скомандовал: «Огонь!». После 40-минутного гула артподготовки и поддержки с воздуха в прорыв устремились танковые и пехотные соединения. Вражеские войска не выдержали натиска, начали отступать. К вечеру первого дня наступления советские войска продвинулись на 12-15 километров. Но враг продолжал отчаянно сопротивляться. В результате боев 3-5 ноября 1943 года минометчиками нашего полка было уничтожено 24 пулеметных точки, три минометные батареи, убито и рассеяно до двух батальонов пехоты противника из них значительная часть на счету нашей 5-й батареи и нашего 2-го дивизиона.

К рассвету 6 ноября 1943 года Киев был очищен от фашистов, над городом взвился алый стяг.
7 ноября мы отметили 26-ю годовщину Октябрьской революции. За отличные боевые действия при форсировании Днепра и освобождении Киева в числе многих воинов был удостоен ордена Отечественной войны I степени.

Далее мой боевой путь проходил через Житомир, Винницу, Проскуров, Тернополь, Львов и многие другие города Украины и Польши. Довелось участвовать в ликвидации окруженных группировок противника под Бродами, Корсунь-Шевченковском и Тернополем.

Осенью 1944 года принимал участие в Карпатско-Дуклинской операции. В этих боях наша 17-я артдивизия прорыва в составе 38-й армии взаимодействовала с Первым армейским Чехословацким корпусом. Мне довелось с командного пункта генерала Людвига Свободы корректировать огонь своей батареи, обеспечивая наступление чехословацких воинов на Дуклинский горный перевал. В этом бою мне не повезло. Разорвавшийся снаряд контузил и прошил мое тело множеством осколков, стиснул его жгучей болью. «Неужели конец?» - пронеслось в моем сознании. В мгновение промелькнула вся короткая жизнь: мать, родная «Пахатноугловка», где бегал по лужайке в детстве, парное молоко, школа, сверстники, а затем сознание покинуло меня. Очнулся в госпитале на больничной кровати, где пришлось лечиться несколько месяцев. Врачи, как могли, боролись за мою жизнь. Медленно затягивались раны на изуродованном теле. Выжил!

В начале сорок пятого вернулся домой инвалидом. Отдыхать не пришлось. Снова встал в строй, этого требовала продолжающаяся война. В местной школе начал работать военруком, воспитателем детей. Несколько раз избирался секретарем парторганизации школы. Когда оставил работу педагога, не сидел дома, продолжал работать на рядовой, но очень необходимой должности оператора по приготовлению искусственного молока для выпойки телят в родном совхозе.
Несмотря на ухудшение здоровья, находил время для встречи с молодежью, рассказывал о величии подвига советского народа в годы Великой Отечественной войны, активным участником которой был сам.

За время боевых действий был награжден тремя орденами и медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону Ленинграда», «За освобождение Киева», чехословацкой медалью «За Дуклу» и ряд других медалей.

родился 25 января 1892 года в селе Пахотный Угол (ныне — Бондарского района Тамбовской области). В 1913 году был призван в ряды Русской императорской армии и направлен в учебную команду при 5-м Александровском гусарском кавалерийском полку, дислоцированном в Самаре.

В 1914 году закончил Петергофскую кавалерийскую школу наездников, после чего служил на должности подпрапорщика-наездника 5-го Александровского гусарского кавалерийского полка и принимал участие в боевых действиях на фронтах Первой мировой войны. Был награждён Георгиевским крестом 4-й степени.

В июне 1917 года в бою был ранен. В октябре 1917 года вступил в отряд Красной гвардии, созданный на базе 4-й артиллерийской бригады, после чего по декабрь того же года принимал участие в боевых действиях против белоказаков в районе Саратова, находясь на должностях председателя батарейного комитета и члена бригадного комитета.

В марте 1918 года вступил в ряды РККА. В том же году был назначен на должность инструктора верховой езды 1-й Тамбовской советской тяжёлой батареи (35-я стрелковая дивизия), после чего принимал участие в подавлении июльского восстания юнкеров в Саратове.

В 1919 году был назначен на должность заведующего разведкой 35-й стрелковой дивизии, а затем — на должность адъютанта для особо важных поручений инспектора кавалерии 5-й армии. Принимал участие в боевых действиях на Восточном фронте против войск под командованием адмирала А. В. Колчака.

В 1921 году был назначен на должность командира 1-го Сибирского кавалерийского полка (1-я Сибирская кавалерийская дивизия), после чего принимал участие в боевых действиях против вооруженных формирований на территории Самарской и Саратовской губерний, а также в подавлении восстания под руководством А. С. Антонова на территории Тамбовской губернии. В ходе боевых действий был дважды ранен. После окончания войны Мамонтов служил в Западном военном округе на должностях командира отдельных кавалерийских эскадронов в составе 21-й, 5-й Витебской и 27-й Омской стрелковых дивизий.

В августе 1928 года после окончания кавалерийских курсов усовершенствования командного состава в Новочеркасске был назначен на должность командира отдельного эскадрона в составе 80-й стрелковой дивизии (Украинский военный округ), дислоцированной в Ворошиловграде.

В 1931 году повторно закончил кавалерийские курсы усовершенствования командного состава в Новочеркасске. В мае 1933 года был назначен на должность члена коллегии Военного трибунала войск ОГПУ и НКВД в Ростове-на-Дону и Пятигорске.

В 1934 году закончил курсы усовершенствования юридического состава при Главной прокуратуре РККА.

В феврале 1936 года был назначен на должность помощника начальника Краснознаменных кавалерийских курсов усовершенствования командного состава по материально-техническому обеспечению в Новочеркасске.

В сентябре 1938 года Алексей Георгиевич Мамонтов был уволен в запас, после чего работал коммерческим директором завода им. 1-го Мая в Ростове-на-Дону. С началом войны в июне

1941 года Алексей Георгиевич Мамонтов был призван из запаса и в сентябре назначен на должность заместителя командира по тылу и начальника военно-хозяйственного снабжения 66-й Казачьей кавалерийской дивизии (9-я армия, Южный фронт), после чего принимал участие в ходе Донбасской и Ростовской оборонительных, Ростовской наступательной и Барвенково-Лозовской оборонительной операций.

В мае 1942 года был назначен на должность командира группы 4-го воздушно-десантного корпуса, находившегося в резерве Ставки ВГК. С июня по июль полковник Мамонтов временно исполнял должность командира корпуса в связи с ранением генерал-майора А. Ф. Казанкина.

С 18 августа по 29 октября был командиром 9-го воздушно-десантного корпуса, находившегося на формировании в Ивановской области и не участвовавшего в боевых действиях. В ноябре Алексей Георгиевич Мамонтов был направлен на учёбу в Высшую офицерскую кавалерийскую школу имени С. М. Буденного, после окончания которой в 1943 году был назначен на должность начальника Автомобильного управления Орловского военного округа в Воронеже, а в апреле 1944 года — на должность командира 47-го отдельного автомобильного полка Ставки ВГК, дислоцировавшегося в Иране. После окончания войны был назначен на должность начальника строительно-дорожного района, а затем — на должность заместителя начальника строительства № 6 Главного управления шоссейных дорог МВД СССР, но с апреля 1946 года из-за ликвидации строительства № 6 Мамонтов находился в резерве Военного совета Северокавказского военного округа.

Полковник Алексей Георгиевич Мамонтов в июле 1946 года вышел в запас.

https://siberia.forum24.ru/?1-...1604272919

Награды
Медаль «За оборону Москвы»|Орден Красной Звезды|Орден Красного Знамени|Орден Ленина|Медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." (1945)