🌲 ЕЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ и Новогодние "Елки"

Маскарады в «каменном Зимнем дворце» начала устраивать Екатерина II. Собственно, она только продолжила традицию устройства великолепных маскарадов, столь расцветшую при дворе Елизаветы Петровны и восходившую к маскарадам времен Петра I. Любопытно, что одно из маскарадных платьев Екатерины I сохранялось в Зимнем дворце вплоть до начала царствования Николая I. В перечне вещей, принадлежавших императрице Екатерине I, упоминается и «платье маскарадное»

РГИА. Ф. 472. Оп. 12. Д. 26. О достопамятных вещах, принадлежавших императорской фамилии со времен Императора Петра I,
хранящиеся в разных казенных зданиях. 1826–1830 гг.



По традиции, 1 января Зимний дворец распахивал свои двери перед горожанами разных сословий. Новогодний маскарад, пожалуй, был самым демократичным действом в скованном железными обручами этикета пространстве Зимнего дворца. Естественно, публики самого разного материального достатка и общественного положения, во дворце оказалось много: «…публика теснилась и в просторных залах Зимнего дворца, с трудом раздвигаясь при прохождении польского. Доступ в царские комнаты был открыт для любого прилично одетого. Билет давали каждому желающему. У дверей их отбирали только для счета посетителей и записывали имена только первого вошедшего и последнего вышедшего».

Дараган П. М. Воспоминания первого камер-пажа… С. 784.

Описаний маскарадов времен Екатерины II в воспоминаниях мемуаристов отложилось множество. Отметим, что императрица не гнушалась посещать и публичные маскарады, к которым готовились в Зимнем дворце: «Екатерина раза по два зимою езжала в публичные маскерады. Приглашенные к ея обществу собирались во дворец, находили приготовленныя платья, маски и в большой свите за нею отправлялись. Все соблюдалось, чтоб скрыть тайну; иногда отправлялась она туда в чужой карете; но при всех предосторожностях подозрение о ея нахождении в маскераде существовало; не знали только, которая из множества особ была Екатерина».

Сумароков П. И. Черты Екатерины Великой. Стб. 2108.

Подчеркнем, что маскарады предоставляли большие возможности для проявлений творческих начал их участников. Надо было надежно «замаскироваться», придумать нестандартную маску. Переодевание и маски давали возможность первым лицам империи немножко «поинтриговать», то есть остаться неузнанными, что позволяло хоть на несколько минут почувствовать себя обычными людьми. Это очень ценилось…

Однако при всех творческих экзерсисах в стенах Зимнего дворца даже на маскарадах продолжал действовать некий «дресс-код», определявшийся, как правило, первыми лицами. В случае нарушения неписаных правил виновники вызывали неудовольствие на самом высоком уровне. Графиня В. Н. Головина упоминает о размолвке императрицы Екатерины II с великой княгиней Елизаветой Алексеевной, супругой великого князя Александра Павловича: «Во время пребывания принцесс Кобургских было много праздников и балов, и, между прочим, большой маскарад при дворе, памятный великой княгине Елисавете тем, что императрица впервые выказала ей свое неудовольствие. Известная мадам Лебрен недавно только приехала в Петербург; ее платья и картины произвели переворот в модах; утвердился вкус к античному. Графиня Шувалова, способная на детское увлечение всем новым и заграничным, предложила Елисавете Алексеевне заказать себе платье для маскарада у Лебрен. Великая княгиня необдуманно охотно согласилась, не думая, понравится или не понравится это императрице, и рассчитывая, что графиня Шувалова не предложит ей того, что не одобрит ее величество. Платье, задуманное и сшитое по рисунку Лебрен, было готово. Великая княгиня отправилась на бал очень довольная, думая только о впечатлении, которое произведет ее наряд. Лица, не принадлежавшие к большому двору, являлись на подобные балы в какое угодно время; поэтому великий князь Александр с супругой долгое время уже там находились, когда в одной из зал повстречались в первый раз с императрицей. Елисавета подошла к ней поцеловать руку, но императрица молча ее оглядела и не дала руки. Это поразило и огорчило великую княгиню. Она скоро догадалась о причине этой суровости и очень сожалела о том легкомыслии, с которым решилась заплатить дань модному увлечению. На другой день императрица сказала графу Салтыкову, что была очень недовольна туалетом великой княгини, и потом два-три дня относилась к ней холодно».

Сумароков П. И. Черты Екатерины Великой. Стб. 2108.

Поясним, что маскарадное платье великой княгини Елизаветы Алексеевны, выдержанное в «античном вкусе», резко нарушало сложившиеся стереотипы петербургской моды, выглядело слишком «смело» для юной великой княгини, что и вызвало неудовольствие стареющей государыни. Отметим и то, на каком уровне готовились маскарадные платья, когда одна из известнейших европейских портретисток рисует эскиз «продвинутого» маскарадного платья.


Виже-Лебрен Элизабет-Луиз. В. И. Нарышкина в античном наряде. 1799 г.


Виже-Лебрен Элизабет-Луиз. Великая княгиня Елизавета Алексеевна. 1801 г.

При Александре I с 1808 г. придворные маскарады начали проводить в Эрмитажном театре. Следовательно, они стали менее многолюдными и более элитарными. Как и в прошлые годы, к маскараду в Эрмитажном театре возводилась знаменитая хрустальная палатка.

Каждый год в декабре, накануне маскарада, дворцовые хозяйственники запрашивали распоряжение на установку палатки. Например, в декабре 1816 г. тайный советник князь Тюфякин обращался к князю П. М. Волконскому: «Во время данных при высочайшем дворе в 1 день января маскерадов, как в прошедшие годы, так и в истекающем 1816 г., по воле Государя Императора обыкновенно устраивалась на сцене Эрмитажного театра Хрустальная палатка». Далее Тюфякин сообщал, что установкой палатки занимается императорская театральная дирекция и на ее «устройство» требуется три недели, поэтому он просит «доложить Государю Императору, благоугодно ли Его Императорскому Величеству дабы и ныне, по примеру прошлых годов, для того маскерада устроена была Хрустальная палатка».

РГИА. Ф. 519. Оп. 1. Д. 179. Л. 1. О постройке Хрустальной палатки в Эрмитаже по случаю маскарада. 1816.

Ответ поступил немедленно: «Приступить без потеряния времени».



Об этой палатке вспоминали многие из участников маскарадов эпохи Александра I: «Вечером 1 января 1819 года для ужина императорской фамилии в этом театральном зале разбивали стеклянную палатку, которой потолок и бока представляли разнообразные узоры из плотно связанных стекляшек. Сквозь эту стеклянную ткань она освещалась снаружи, а внутри от канделябр императорского стола. На сцене за палаткой играла роговая музыка обер-егермейстера Нарышкина. Эта невидимая и необыкновенная музыка, этот стеклянный шатер, который при освещении казался сотканным из бриллиантов и драгоценных камней, невольно переносили в волшебный сказочный мир».

При Николае I традиционные маскарады «с мужиками» стали зримой частью так называемой теории официальной народности, выраженной парадигмой: православие, самодержавие, народность. Более того, маскарады «с мужиками» стали устраиваться и в день рождения императрицы – 1 июля в Петергофе. В них действительно принимали участие тысячи простолюдинов. При подготовке маскарада, намеченного на 1 января 1838 г., изготовили 30 тыс. маскарадных билетов на сумму 1200 руб.

РГИА. Ф. 472. Оп. 2. Д. 1122. Л. 149. О пожаре в Зимнем Дворце, исследовании причин оного и размещении разных лиц и должностей. 1837–1840 гг.
Однако этот маскарад не состоялся, поскольку главная императорская резиденция сгорела в декабре 1837 г.

При Николае I продолжилась традиция проведения тематических маскарадов. Как правило, это были маскарады «для своего круга», в котором все отлично знали друг друга. Подобные маскарады все очень любили, поскольку они позволяли уйти из привычной жизни, жестко определявшейся придворным этикетом. Маскарады позволяли раскрыться творческому потенциалу членов императорской семьи и их придворных, скованному тем же этикетом. Например, общепризнанно, что императрица Мария Федоровна (супруга Павла I) обладала и блестящими режиссерскими способностями. Маскарады позволяли выявлять настоящие таланты, поскольку если над маскарадным костюмом могли работать театральные костюмеры, профессиональные художники и т. п., то эти костюмы надо было еще и «представить», что подчас требовало несомненных артистических способностей. Например, на маскараде 13 сентября 1817 г. граф А. И. Соллогуб «до такой степени изменил свой голос и так вошел в роль, что великий князь и императрица Елизавета, с которыми он долго говорил, приняли его за вдовствующую императрицу».

Цит. по: Огаркова Н. А. Церемонии, празднества, музыка Русского двора. XVIII – начало XIX века. СПб., 2004. С. 100.



Все вместе позволяло ненадолго уйти в выдуманный мир маскарада и на время сбросить груз тяготевших проблем.

Для придворных маскарадов было характерно многообразие масок. Например, на маскараде 13 сентября 1817 г. по случаю отъезда новобрачных – великокняжеской четы Николая Павловича и Александры Федоровны – вереницей мелькали живописнейшие персонажи. Среди них «пилигримка» (княгиня А. Н. Волконская, статс-дама великой княгини Александры Федоровны), «шутовской старик» (Д. М. Кологривов – обер-церемониймейстер, тайный советник), девушка в «русском костюме» (С. Ю. Нелединская-Мелецкая, фрейлина), «монахиня», которую никто не мог узнать (граф А. И. Соллогуб, камергер), «старые немецкие солдаты» (великий князь Николай Павлович и принц Вильгельм – брат Александры Федоровны), «волшебник» (императрица Мария Федоровна), «летучая мышь» (императрица Елизавета Алексеевна).

Цит. по: Огаркова Н. А. Церемонии, празднества, музыка Русского двора. XVIII – начало XIX века. СПб., 2004. С. 100.

1 января 1834 г. в Зимнем дворце прошел маскарад на тему сказки «Аладдин и волшебная лампа». Как вспоминала великая княгиня Ольга Николаевна, «в Концертном зале поставили трон в восточном вкусе и галерею для тех, кто не танцевал. Зал декорировали тканями ярких цветов, кусты и цветы освещались цветными лампами, волшебство этого убранства буквально захватывало дух. В то время глазу еще непривычны были такие декорации, которые мы теперь видим на каждой сцене. Мэри и я появились в застегнутых кафтанах, шароварах, в острых туфлях и с тюрбанами на головах; нам было разрешено идти за Мама в полонезе. Какой блеск, какая роскошь азиатских материй, камней, драгоценностей! Я могла смотреть и искренне предаться созерцанию всего этого волшебства, не думая об обязанностях или правилах вежливости. Карлик с лампой, горбатый, с громадным носом, был гвоздем вечера».

1 января 1837 г. в Зимнем дворце танцевали на так называемом Китайском маскараде. Ольга Николаевна вспоминала: «Все были в китайских костюмах. Высоко зачесанные и завязанные на голове волосы очень украшали дам, особенно тех, у кого были неправильные, но выразительные черты лица. Папа был одет мандарином, с искусственным толстым животом, в розовой шапочке с висящей косой на голове. Он был совершенно неузнаваем».

После восстановления Зимнего дворца традицию «карнавалов с мужиками» восстановили в полной мере. Описывая зиму 1842 г., Ольга Николаевна отмечала, что «Карнавалы этой зимой были очень оживленными. Каждое воскресенье были танцы с играми в Малахитовом зале, между ними dejeuners dansants, или костюмированные балы в Михайловском дворце у тети Елены». Ольга Николаевна к этому времени была засидевшейся на выданье девицей, и карнавалы, наполненные юными дебютантками, ее начали тяготить, поэтому в ее воспоминаниях появляется нота недовольства подобным времяпровождением: «Мне никогда не нравились костюмированные вечера. Как утомительны и скучны приготовления к ним! Специально разученные для них танцы часто подавляют прирожденные талант и грацию». Весьма спорное утверждение…

Сам Николай I в переписке с соратниками просто фиксировал факт маскарада, попутно приводя его бухгалтерию и давая о действе краткие отзывы. 4 января 1832 г. император писал И. Ф. Паскевичу: «Здесь у нас все в порядке и смирно. На маскараде 1-го числа было во дворце за 364 человека; и в отменном благочинии».


З. Н. Юсупова в маскарадном костюме. 1903 г.

[q]

Лев Александрович Нарышкин (1733–1799) – обер-шталмейстер, распорядитель танцев, маскарадов и других забав при дворе Екатерины II.

[/q]

Если члены семьи в силу обстоятельств разлучались, елки в Зимнем дворце проводились по устоявшейся традиции. Например, на Рождество 1864 г., когда за границей находились тяжело больной наследник Николай Александрович и лечившаяся в Ницце императрица Мария Александровна, в Зимнем дворце устроили традиционную рождественскую елку. На шести столах у елок разложили присланные императрицей тщательно завернутые подарки. Четыре стола из шести предназначались для подарков от императрицы Марии Александровны Александру II и сыновьям: Александру, Владимиру и Алексею. На двух столах лежали подарки для великого князя Константина Николаевича и его сына Николая Константиновича. Александр II сам читал письмо императрицы и, следуя «инструкциям», юноши вскрывали один за другим завернутые подарки. На другой день, в Рождество, зажгли вторую елку для прочих членов императорской фамилии и ближайших ко Двору должностных лиц.

Татищев С. С. Детство и юность великого князя Александра Александровича // Там же. С. 390.


Д. С. Арсеньев

Подчеркнем: семья императора никогда не оставалась в самом узком кругу даже в рождественскую ночь. При Николае I обязательно приглашались чины Свиты императора. При Александре II круг приглашаемых заметно сужается, на елку приглашались те, кто фактически становились членами императорской семьи. Как правило, это были ближние фрейлины, няни и воспитатели, то есть те, кто растил царских детей, отчасти заменяя им родителей, погруженных в свои многочисленные обязанности. Так, в 1860-х гг. на елках в обязательном порядке присутствовала фрейлина и воспитательница А. Ф. Тютчева, няня Е. И. Струттон и воспитатель младших сыновей Александра II Д. С. Арсеньев.

Великий князь Сергей Александрович: биографические материалы. Кн. 1: 1857–1877 гг. М., 2006. С. 119.

Бывала на этих семейных праздниках и фрейлина М. П. Фредерикс. Она вспоминала, что «празднество елки при Дворе Александра Николаевича и Марии Александровны происходило совсем семейно, никого из свиты не приглашалось. Меня позвали на этот раз в память прошлого, но это было в последний раз…».

ОР РНБ. Ф. 432 (Лесман). Д. 16. Ч. 3. Л. 41. М. П. Фредерикс, баронесса. «Воспоминания старушки». Л. 41.

«Рождественское настроение» овладевало не только детьми, но и взрослыми. Все с удовольствием готовились к празднику, обдумывали, какие подарки выбрать для родных и близких, и искренне радовались подаркам, которые оказывались под «их» елкой. Уже вполне большой (16 лет!) великий князь Сергей Александрович записал в дневнике 24 декабря 1873 г.: «Была чудная елка! Как мы наслаждались, подаркам не было конца! Мари получила чудные драгоценности! Китти была и очень радовалась».

Великий князь Сергей Александрович. Кн. 1. С. 234.

Примечательно, что няня царских детей Е. И. Струтон (Китти) разделяла радость всей семьи.



Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. рождественские традиции нарушились. В семье возникли разногласия. Императрица Мария Александровна желала провести рождественские праздники как можно скромнее, так как шла война. Как писал ее сын Сергей Александрович, «Мама решила, что елок не будет у нас совсем в этом году и праздники грустные будут»[453], однако «Папа потребовал одну большую елку в Золотой гостиной».

Дневник великого князя Сергея Александровича. 1877 г. // Там же. Кн. 2. С. 166.


И. Крамской. Портреты великих князей Сергея и Павла Александровичей. 1870 г.

На Рождество и Новый год в 1870-х гг. устанавливалось, как правило, пять елок. Из них три большие елки – для императора, императрицы и цесаревича, «на обыкновенных столах». По счету кондитера Петра Прядина, в 1880 г. две елки «с бронзовыми украшениями» обошлись по 45 руб., три другие елки «с обыкновенными украшениями» стоили по 25 руб. Елочные подарки включали в себя: «сюрпризы французские» (95 шт. по 2 руб.), «конфекты» (75 кульков по 1 руб. 43 коп. за фунт), мандарины (150 шт. по 1 руб. 45 коп. за десяток), яблоки (150 штук по 1 руб. за десяток), чернослив французский (только для великих князей, 9 ящичков по 2 руб. 50 коп.).

РГИА. Ф. 469. Оп. 10. Д. 663. Л. 2 // О приготовлении для императорской фамилии елок. Декабрь 1880 – январь 1881 гг.


Рождественская елка в игровой комнате на втором этаже Александровского дворца


В дневниковых записях великих князей в 1870-х гг. встречаются упоминания о том, что рождественские елки организовывались и для детей дворцовых слуг. 24 декабря 1874 г. великий князь Сергей Александрович целый день занимался подготовкой елки «для детей людей». Напомню, что «людьми» в семейном кругу императорской семьи называли дворцовых слуг. По нынешним временам звучит, конечно, двусмысленно, но тогда такое именование было привычным и вряд ли подразумевало «второе дно». В этот же день в Белой зале Зимнего дворца состоялась и семейная елка со всеми традиционными подарками.

Великий князь Сергей Александрович. Кн. 1. С. 253.

После гибели Александра II рождественские елки в главной резиденции уже не ставились, разве что для младших сыновей Александра II, некоторое время еще живших в Зимнем дворце.

С началом царствования Николая II в Зимнем дворце вновь появились рождественские елки. В декабре 1895 г. император Николай II впервые встречал Рождество в Зимнем дворце сыном, мужем и отцом. Он записал в дневнике 24 декабря: «В 6 1/2 пошли ко всенощной и затем была общая Елка в Белой комнате… Получил массу подарков от дорогой Мама и от всех заграничных родственников». Затем, 25 декабря: «В 3 ч. поехали в придворный манеж на Елку Конвоя и Сводного батальона. Как всегда, были песни, пляски и балалайки. После чаю зажгли маленькую елку для дочки и рядом другую для всех женщин, Аликс и детской». 26 декабря: «В 2 1/2 ч отправились в манеж на Елку второй половины Конвоя и Сводного батальона. После раздачи подарков смотрели опять на лезгинку и пляску солдат». 27 декабря состоялась «Елка офицерам». Таким образом, начиная с Александра III, рождественские праздники для императорской семьи стали важной частью публичной демонстрации «нерушимого единства» царя и его личной охраны.

К сожалению, в иконографии Зимнего дворца времени жизни в нем семьи Николая II фотографий или рисунков елок на сегодняшний день не выявлено. Но есть фотографии рождественских елок в Александровском дворце Царского Села. Возможно, на наброске придворного художника М. Зичи Николай II и Александра Федоровна смотрят на зажженную рождественскую елку.

Конечно, из череды обязательных праздничных мероприятий старались выделить время и для семейной елки с обязательными взаимными подарками. В Зимнем дворце 24 декабря 1896 г. «в 4 часа устроили елку для дочки в нашей спальне». В этот день Александра Федоровна недомогала, а у царя «трещала голова», поэтому они в 11 вечера легли поспать, а затем, проснувшись через час, «показали наши взаимные подарки. Оригинальная Елка в первом часу ночи в спальне!!!» (зал № 184). Еще раз отметим, что в ту пору рождественские праздники не носили характера «всенародного праздника», а были тихим, семейным делом. Тогда же Николай II подвел итоги ушедшего года: «Не могу сказать, чтобы с грустью простился с этим годом. Дай Бог, чтобы следующий 1897 г. прошел бы также благополучно, но принес бы больше тишины и спокойствия». Последний раз в Зимнем дворце подарки под рождественской елкой дарили в декабре 1903 г., поскольку в апреле 1904 г. семья Николая II выехала на жительство в Александровский дворец Царского Села.


Поздравление великой княжны Марии Николаевны родителей с Рождеством. 25 декабря 1907 г.

В Клинском районе есть фабрика "Елочка", которая считается одной из самых старых в России. Она находится в городе Высоковске, а в самом Клину работает фабричный музей "Клинское подворье", в котором можно узнать об истории елочной игрушки и посмотреть, как делаются украшения. Корреспондент M24.ru побывал в музее и узнал, как делаются игрушки ручной работы, как долго учиться на стеклодува и сколько щелкунчиков в день может раскрасить художник.

Как рождаются шарики
Рождение нарядного шарика, шишки или домика из простого куска стекла происходит в шесть этапов. По словам Валентины Трынниковой, технолога фабрики "Елочка", первый и самый главный процесс - выдувание. Стекло принимает нужную форму, после чего его отправляют на металлизацию и окраску. На окраске шарик окунают в тот или иной цветной раствор. Если в нем есть матирующие компоненты, цвет после высыхания будет матовым, если нет - глянцевым.
Высохшие игрушки вручную раскрашивают художники, после чего изделия упаковывают и отправляют на склад. Всех мастеров фабрика выращивает у себя. На обучение стеклодува уходит полгода, а художником при наличии таланта и любви к рисованию можно стать за месяц. Несколько стеклодувов и художников с фабрики работают в музее, чтобы демонстрировать посетителям тайны ремесла. Выдувает шарики семья - мама и дочь, Светлана и Татьяна Чируновы. Условия работы отличаются от фабричных - здесь больше света и постоянное внимание публики. Тонкую стеклянную трубку вертят над газовой горелкой и в нужный момент, когда стекло стало мягким, дуют в нее. Получается ровный шарик. Рядом с мастером - рамка для проверки размера, но ею практически не пользуются - опытный стеклодув может делать работу с закрытыми глазами.

Формовые игрушки делать сложнее, чем шарики. У колокольчика, например, нужно вовремя подцепить края формы и вывернуть. По этому же принципу делается клинская матрешка. Она получается не просто в сарафане, а в юбочке-колокольчиком. Объясняется это просто. “Хоть многие считают, что летом здесь затишье, основная часть игрушек делается именно весной и летом. И поэтому матрешка у нас - в весенней юбочке-колокольчиком”, - объясняет главный экскурсовод "Клинского подворья" Светлана Фролова.

Кто придумывает рисунки
Рисунки для шариков и целые фигурные коллекции придумывают художники-игрушечники фабрики. Но до того, как рисунок нанесут на шарик, он проходит длинный путь. Сначала идеи выдвигаются на худсовет "Елочки". Потом их отправляют на утверждение в Министерство культуры Московской области и в Министерство промышленности и торговли. Только после этого макеты передаются разрисовщицам. Отступать от схем нельзя ни на мазок кисточки.



По словам Валентины Трынниковой, художники “Елочки” постоянно ездят на международную выставку игрушек во Франкфурт-на-Майне, чтобы быть в курсе мировых трендов. Однако, как показывает практика, самыми популярными у россиян остаются яркие, немного ярмарочные цвета: красный, золотой, синий, зеленый, белый, лиловый. “В прошлые годы были модны геометрические узоры, матовая поверхность, оранжевый цвет. В этом году больше спрос на пейзажные шарики с елочками, домиками, сугробами”, - добавляет Светлана Фролова.

[q]

Придумать новый рисунок для шарика гораздо проще, чем фигурные украшения. Фигурки новых персонажей делают сначала из пластилина, потом из гипса, потом из металла. На них наносят изображение. И порой оказывается, что задумка на макете смотрится некрасиво, от нее отказываются и поиск начинается заново. Но при этом самые покупаемые игрушки - именно формовые, они никогда не залеживаются на складе.
Валентина Трынникова
Технолог фабрики "Елочка"

[/q]

У каждой рисовальщицы - своя история попадания в профессию. Для Светланы Казачковой дело создания игрушек - семейное. Мама работает стеклодувом. Сейчас Светлана заканчивает раскрашивать серию щелкунчиков. Наносит на нужные места желтую акриловую краску с клеем и поверх нее кладет золотые блестки. Мастеру установлена норма - 70 щелкунчиков в день.



Рядом сидит художница Наталья Ремизова, ее выработка на сегодня - 80 шаров. Она наносит на очередную партию надписи “С Новым годом!” специальной ручкой, в которую набирают немного краски и пишут.



Ирина Абашина когда-то работала художником по росписи фарфора, но потом, переехав в Клин, научилась расписывать шарики. На шариках рисовать оказалось сложнее за счет формы. Сейчас у нее в руках - шарики самого большого, шестого размера, на них нет плана по количеству: сколько успеет, столько и сделает.

Какие бывают елки
В последние годы модно было украшать новогоднее дерево шарами одного или двух цветов. На самом же деле елку можно нарядить разнообразно. В музее, например, показывают елку-снегурочку. елку-француженку, елку-апельсинку и дерево, олицетворяющее бразильский карнавал. А в самом последнем зале представлена огромная нарядная восьмиметровая ель, вокруг которой группы экскурсантов встречают Дедушку Мороза и загадывают желания.



“Когда шесть лет назад меня позвали сюда работать и пригласили посмотреть музей, который только-только готовился к открытию, я дошла до этой последней комнаты буквально со слезами детской радости на глазах. Я поняла, что точно буду здесь работать”, - рассказывает Светлана Фролова.

По ее словам, больше всего новых кадров приходят именно на должность экскурсовода. “В штатном режиме работают три гида, зимой - 24. И три Деда Мороза, все они - актеры по образованию или в душе. У нас есть свой кодекс Деда Мороза, главный пункт в котором - не отказывать. Нельзя недослушать ребенка, не ответить на его вопрос, каким бы он ни был”, - рассказывает Светлана.
Детские группы идут одна за другой, дедушка водит с ними хороводы и поздравляет с праздниками. На наш вопрос, сильно ли он устает на работе, Мороз скромно улыбается и бежит встречать новых гостей.

Как менялась елочная мода
В музее можно узнать не только о последних новогодних трендах, но и изучить историю елочной игрушки. Хотя каждая игрушка сама - как учебник истории, лучше всего расскажет о вкусах поколений. Например, стоило появиться в жизни людей чему-то новому, так это тут же попадало на елку. Например, в первой половине XX века ее стали украшать предметами быта: люстрами, торшерами, игрушками в виде магазинных счетов и даже велосипедами.



Некоторым игрушкам история дарила новые прозвища. Например, игрушка “Охотник держит с ружье”, которая выпускалась задолго до 1940-х годов, во время войны стала называться “Дед Мороз пошел на войну”. В фигурках девочек в зимних белых шапках в военное время видели летчиц, санинструкторов и партизанов. Так их и называли.



После полета в космос на елках появились игрушки-космонавты “Гагарин” и “Терешкова”. А когда вышел фильм “Карнавальная ночь”, новым трендом стало украшать вершину елки не шпилем, а часами, показывающими 23:55.



Как все начиналось?
Клин можно назвать столицей елочных игрушек. В 1848 году в имении Александра Сергеевича Меньшикова был создан стекольный завод. Именно здесь местные крестьяне научились выдувать из стекла аптечные сосуды, бутылки и подобные предметы, а когда завод закрылся, началась эпоха кустарного производства. Технические возможности дома были хуже, чем на заводе, поэтому крестьяне делали не бутылочки и склянки, а выдували круглые бусины и шарики. На керосиновой горелке размягчали стекло и выдували в простую железную форму. Когда использовали растительные красители, - шарик получался цветным, а если брали раствор свинца и ртути - блестящим. Потом научились делать посеребрение.



По словам старшего экскурсовода “Клинского подворья” Светланы Фроловой, к 1940-м годам в Клину выдуванием игрушек и украшений занималась каждая вторая изба, было много артелей и свое училище. Но после Великой Отечественной войны многие стеклодувы и художники погибли, а часть вернулись инвалидами. Отчасти поэтому в Клину начали делать каркасные игрушки на проволоке, более простые в производстве. В этих игрушках воплотились послевоенные фантазии о спутниках, самолетах и космических кораблях.



Кроме того, появились ватные, бумажные и деревянные игрушки. Они были дешевле, чем стеклянные. Для детей особой радостью было то, что в них можно играть, не боясь разбить. Была, например, очень популярна игрушка, которую сегодня ласково называют “деревянный киндер-сюрприз”. В красивую коробочку клали подарочек, игрушку или сладость вешали на елку, а утром дети бежали искать на елке украшение, в котором спрятан подарок.