ГАЗЕТА "СЕЛЬСКИЕ ЗОРИ"
ВОСТРИКОВ Леонид Петрович, 2002
ХУТОРОК В СТЕПИ
Околица 2002
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В списке населенных мест нынешний хутор Овечьи воды значится с 1866 года. Тогда он имел и другое название-Костромитино. Деревня казенная, в ней насчитывалось 10 дворов с 93 жителями. По переписи 1926 года, в Овечьих водах было уже 34 двора. Население-184 человека. В начале 1932 го-да здесь проживало 219 человек. До недавнего времени на ху-торе насчитывалось всего три избы с пятью обитателями в них.
ПОСЛЕДНИЕ ИЗ "МОГИКАН"
О том, что на хуторе Овечьи воды сейчас бедуют два старика, мы узнали от супруги одного из них Татьяны Василь-евны Бокаевой. Две недели назад она угодила на больничную койку. Находясь на лечении в тепле и уюте, места себе не находила. Мыслями была там, на заснеженном хуторе, со сво-им стариком- 80-ти летним Алексеем Григорьевичем. Вестей она от него не имела, да и кто бы их принес, разве почтовый голубь. До населенного пункта зимой нет дорог, добраться сюда можно разве только на лошадке. Да и той, пожалуй, по-сле оттепели не одолеть лежащие на пути склоны глубокого оврага. Мы пообещали Татьяне Васильевне, что обязательно навестим старика в самые ближайшие дни, успокоим его, пе-редадим от нее привет.
Дал слово-держи. Мы знали, что здешние жители не часто видят на своем столе свежий хлеб. И потому, отправля-ясь в хуторок, затарили рюкзаки только что испеченными бу-ханками пшеничного, батонами и сушками. Мы все же лелея-ли надежду, что на своем вездеходе пробьемся к хуторку, но этому не суждено было сбыться. В первой же балке посадили машину на мосты. Забросив за плечи вещмешки с гостинцами, отправились в тяжелый, неблизкий путь через заснеженные поля.
В РОЛИ НЕЖДАННЫХ ГОСТЕЙ
Ориентиром для нас служила высокая башня на месте бывшего районного лагеря труда и отдыха "Альтаир". Про-бравшись через сад, выходим к усадьбе Алексея Григорьевича Бокаева. Полуслепой хозяин чаевничал в одиночестве. Пред-ставляемся, напоминаем о том, что когда-то уже наведывались к нему. Стариковская память цепкая, он вспомнил даже наши имена. Пока мы раздевались и выкладывал и на стол гостин-цы, Алексей Григорьевич принес из чулана еще две кружки и плошку с душистым медком. Так, за чайком, и потекла наша беседа. Весть о том, что его Татьяна Васильевна поправляется и на следующей неделе собирается выписываться из больни-цы, старика обрадовала. Мы тут же записали на диктофон его "живое письмо к супруге. Простые, трогательные слова, про-низанные теплом и заботой о подруге жизни, с которой делит радости и горести вот уже более полувека. А потом был рас-сказ о последних годах житья- бытья хуторян.
И СТАЛО ЕЩЕ ПУСТЫННЕЕ
До недавнего времени в Овечьих водах проживало пять человек Осенью 2000 года, убрав огороды, загрузив Ка-мАЗы ульями, скотиной, овощами, покинули свой еще креп-кий дом ближайшие соседи Алексея Григорьевича. Говорят, хозяин оставлял родину с болью душе. Сердце словно пред-чувствовало, что из переезда ничего хорошего не выйдет. Но дети рисовали картины будущей жизни родителей одна дру-гой радужнее.
Уехали соседи в неизвестность, и остались в дере-веньке старенькие Алексей Григорьевич с Татьяной Васильев-ной да их однофамилец - 59 летний бобыль Иван Семенович. После отъезда соседей ещё тоскливее стало. На первых порах Татьяна Васильевна, выходя улицу, посматривала в сторону осиротевшей избы. Все мерещился старой свет окошке. Спо-тыкаясь, бежала к хате. Оказывалось, это закатное солнце от-ражается в стеклах. Повздыхав, как они там, соседи, на новом месте, возвращалась к себе домой. Но однажды весной, взгля-нув по привычке в сторону пустующей избы, увидела сидя-щего на пороге мужчину. В нем не сразу признала односель-чанина. Хотела справиться о его житье-бытье на чужбине, да не решилась, едва заглянула в наполненные болью и слезами глаза сдавшего за год когда-то крепкого мужика. Позже он сам поделился с односельчанами «прелестями» жизни на новом месте Случай с соседом несколько озадачил чету Бокаеаых. Они тоже настроились было оставить хуторок и перебраться к детям на Урал. Да, для дочерей, сына они желанны, но как воспримут их приезд сноха, зятья? Трудно сказать. Не дай Бог, повторить судьбу бывшего соседа. Решили держаться в Ове-чьих водах до последнего, пока не оборвет "косая" жизненный путь одного из них. Тогда уже деваться некуда, один выход - под крыло детей.
РЫЩУТ ВОЛКИ ПО ОКРУГЕ
Накануне ночью не давали спать старикам собаки, за-ходились тревожным лаем. Вышел поутру Алексей Григорье-вич за ого- роды и увидел на снегу отпечатки волчьих лап. Камень с души долой. Серых разбойников старик не опасался. Куда страшнее рыскающие по округе хищники в человече-ском обличье. Три года назад последние свели с подворья кормилицу-корову. Попытки милиции найти воров не увен-чались успехом. А не так уж давно у соседа, Ивана Семенови-ча, разобрав стенку сарая, украли единственную ценность-овечек. Больше красть у хуторян нечего , разве что жизнь ста-риков.
НА ХУТОР ДЕТСТВА СВОЕГО Нас отвлек от беседы с хозяином дома заливистый лай собак. Хлопнула входная дверь, заскрипели половицы под тяжелыми шагами в сенях. С клубами морозного пара в хату вошли двое мужчина и жен-щина. Удивлен был не только хозяин дома, но и мы. Если су-дить по одежке, гости явно не сельские. Оказалось, наведались в хуторок бывшие его жители - Николай и Людмила Бокаевы. В 1972 году, когда первому было 16 лет, а второй 11, их семья переехала в Первопрестольную. Они приехали в село Ново-троицкое на похороны родного дяди. Но видно очень велико было желание посетить места детства своего, если не испугал их, теперь городских, тяжелый путь по заснеженным полям. Не думали, не гадали, что от деревеньки осталось всего две избы. Место своей усадьбы определили по оставшимся соста-вом избы и погреба.
НАЗАД, В ПРОШЛЫЙ ВЕК Зимний день короток, а потому мы начали прощаться с Алексеем Григорьевичем. Нужно было еще занести редакционные гостинцы его соседу Ивану Семеновичу и засветло вернуться в деревню Знаменка, где нас должен был ждать водитель. К нам в компанию напро-сился Николай. Оказалось, что Иван Семенович учил его в свое время управлять трактором. Услышав наши голоса, из ха-тенки выскочил невысокого роста мужичок, вооруженный увесистым дрыном, Но, увидев нас, приветливо улыбающих-ся, отбросил свое оружие в сторону, Пригласил в дом. Открыв дверь, прямо с улицы попадаем в человеческое жилище, если его таковым можно назвать. Земляной пол, по которому-то и пройти, не подвернув ногу из-за многочисленных ям, сложно. Железная кровать с провисшей сеткой у печки. Стол, лавка, несколько икон в углу вот и все убранство хаты. Ее хозяин обитает не один. На припечке гордо восседал петух, еще один приспособил для насеста изголовье кровати. Куры копоши-лись в углу у печи в пыли. Семейство кошек облюбовало ду-ховку. Идиллия, да и только. Иван Семенович суетился, не знал, куда нас посадить. А сажать, действительно, было неку-да. Как радушный хозяин, пригласил к столу. Угощение сва-ренная картошка. Она у него, как выяснилось, и на завтрак, и на обед, и на ужин. Позволяет себе иногда хозяин разнообра-зить только что стол свежим яичком. Наши гостинцы оказа-лись весьма кстати. Ведь даже хлеб на своем столе хуторянин видит нечасто. Купить его он просто не в силах по причине безденежья, Выяснилось, что Ивану Семеновичу только в мар-те исполнится 60 лет. И он ждет-не дождется своего юбилея. Ведь тогда он будет получать пенсию. Он не скрывает того, что его подкармливают соседи. И тоже не может дождаться, когда выйдет из больницы Татьяна Васильевна. Переглянув-шись, выставили на стол в качестве подарка пол- литровку "Казенки". Тот поспешно, а вдруг передумаем - отнес eе в за-куток за печку. Признался, провожая нас, что спиртное на его столе роскошь, и прибережет он бутылочку к своему дню рождения. Но в этом мы сомневаемся.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Мы покидали этот маленький уголок угасающей жиз-ни в лучах заходящего солнца. Выйдя за огороды, оглянулись. Над хатенками столбиками тянулись дымки из печных труб -вестники хорошей погоды. Увязавшиеся было за нами дворня-ги вернулись к жилью. На белом фоне четко виднелась тще-душная фигурка Ивана Семеновича - одного из последних «могикан» Овечьих вод. Что ждет его, если вдруг соседи все же решатся на переезд?
Мы не удержались и поделились впечатлениями от посещения хутора с коллегами, со своими домочадцами. И уже не только по своему желанию, но и по их тоже, повторим акцию милосердия, когда позволят дороги, в этот "таежный" тупик. Л. ВОСТРИКОВ
На снимках: затерялся в снегах хуторок: старожил А.Г. Бокаев с неожиданными гостями Людмилой и Николаем; несладкое житье бобыля скрашивает кошка Мурка.
ХУТОРОК В СТЕПИ
Околица 2003
Возвращаясь к напечатанному
В одном из выпусков нашей "Околицы" мы рассказы-вали, как зимовали в прошлом году последние из аборигенов хутора Овечьи воды-забытого Богом и начальством населен-ного пункта. Тогда пообещали своим читателям, что еще не раз вернемся в хуторок к ставшим чуть ли не родными стари-кам.
И вот в один из недавних дней, оказавшись по воле случая в той стороне, заглянули в "таежный тупик". Через го-лые кусты хорошо просматривались хаты. Конечно, первый взгляд наш был на печные трубы. Из них вился сизый дымок-признак жизни. Подруливаем к завалюшке Ивана Семеновича Бокаева. Окошко на северной стороне дома с улицы завешено старым пальто скорее всего для сохранения тепла. Из дома до-носится незлобливая брань хозяина. С кем же он там воюет, подумали. Скрипнула дверь, и на улицу выкатился в своем неизменном дождевике сосед хозяина Алексей Григорьевич. Aй загулял наш бобыль и устроил с вами потасовку?-не удер-жались от вопроса. Старик улыбнулся: - Да с курами Иван во-юет. Он в сундук полез по какой-то надобности, а они к нему на плечи. Как выяснилось, Иван Семенович не внял нашим советам, не пристроил к хате сенцы и по-прежнему обитает в ней, как объяснил, для лучшего тепла вместе с курами и овца-ми. За те девять месяцев, что не были в Овечьих водах, в жиз-ни его обитателей произошло немало событий, больше ра-достных, чем печальных. Бобыля Ивана Семеновича навести-ла сестра. И помимо разной одежонки снабдила радиоприем-ником. А так как радио в хуторе давно нет, для него это пода-рок бесценный. Не забыл похвалиться и тем, что теперь полу-чает пенсию аж 650 рублей. Хватает на хлеб, макароны, расти-тельное масло и даже на чекушку.
Запастись дровишками на зиму старикам помог зна-комый из села Новотроицкое, А еще они наперебой делились, как на хутор летом приезжали из области телевизионщики и снимали о них кино. По всему видно, что они находятся до сего дня под впечатлением визита журналистов, и все допы-тывались у нас, показывали ли их по "ящику".
От радостных событий Иван Семенович с Алексеем Григорьевичем перешли к повествованию печальных. Ны-нешней весной в силу своей сердобольности приютил Иван Семенович охотничью собаку, потерявшую хозяина. Отплати-ла она ему чёрной неблагодарностью: передушила кур. Старик долго убивался по этому поводу. Но птицей все же обзавелся, обменяв селе Новотроицкое барашка на десяток кур. Алексей Григорьевич жаловался на прилепившуюся к нему хворь, на недостаток топлива для ненасытной печки. Жил он ожидани-ем приезда в гости сына Николая из далекого Челябинска. Тот обещал навестить родителей ближе к Николе Зимнему. Не поймешь, кто из стариков больше ждал дорогого гостя. Для Ивана Семеновича приезд "племяша" тоже праздник. Будет с кем покалякать долгими зимними вечерами, кому пожаловать-ся на судьбу-злодейку. От него и узнать, как живут далеко на Урале.
На Снимке: Иван Семенович и Григорий Алексеевич из Овечьих Вод.
КАНУВШИЕ В НЕБЫТИЕ
Околица 2005
В сентябре 2004 года в «Сельских зорях» был опублико-ван материал о затерявшемся среди полей у самой границы с Орловщиной хуторке Овечьи Воды и его жителях. Автор в предисловии к нему оговорился, что данная публикация о ху-торе последняя, ибо в то погожее бабье лето вместе с уле-тающими в теплые края птицами его покидал навсегда и по-следний обитатель – 61-летний Иван Семенович Бокаев.
Ох, как ему не хотелось тогда уезжать! В памяти остались слова: «Жаль оставлять хуторок. Это – Родина моя. У каждого из нас она своя и дороже ее нет. Но старость – не радость.»
Зимой следующего года пришлось охотиться в округе села Новотроицкое. Не могу объяснить почему, но потянуло к хутору, хотя понимал, что увиденное навеет печаль, отзовется щемящей болью в сердце. Может, из-за того, что отчасти и мои корни находятся здесь. Моя бабушка по материнской линии Мария Бокаева родом отсюда, здесь жила до замужества.
Долго тогда сидел на поваленном зимними ветрами стволе отжившей свой век ивы, росшей на усадьбе Ивана Семеновича. Его дома уже не было, как и хат его односельчан Репиных и однофамильцев Бокаевых. Их разобрали, видимо, жители близлежащих населенных пунктов для хозяйственных нужд. Тогда казалось, что это - мой последний визит в эти ме-ста.
Но недавно в руки случайно попал краеведческий до-клад, подготовленный ученицей МОУ СОШ п. Тимирязевский Аней Астапенковой. Привлекло внимание и название темы - «История липецкого края», заголовок «Канувшая в небытие.» Речь шла о прошлом и настоящем хуторка Овечьи Во-ды, о его жителях. Упоминался и наш старый знакомый Иван Семенович Бокаев. С грустью прочитал о том, что его нет в живых.
При нашей последней встрече он не особо радовался своему отъезду в Первопрестольную.
- Знаю, - делился Иван Семенович, - буду у сестры жить, как у Христа за пазухой, в тепле и сытости, но тот рай не для меня - человека степей.
На днях, оказавшись по делам в селе Новотроицкое, вдруг потянуло снова к границе с Орловщиной, туда, где в глубокой балке некогда находилось маленькое поселение. За прошедший год неузнаваемо изменился облик окружающих ее полей. Много лет не знавшие плуга, они сегодня обработаны и засеяны озимыми. В окружении ковра из нежной зелени всходов озимой пшеницы лежал в разноцветьи осенних красок островок из задичавших хуторских садов. Стежка, некогда проторенная гужевой повозкой к подворью Г. А. Бокаева, кое-где еще приметна. По ней выбрались к месту, где стоял доб-ротный пятистенок из красного кирпича. Сейчас от него практически ничего не осталось, как и от стоящей напротив хаты Репиных.
В саду пахнет яблоками, вокруг - россыпь плодов. Ти-шина такая, что слышно, как прошуршала в траве мышь. На бывшей хуторской улице хозяйствует бурьян и поросль американского клена. Сквозь него пробрались к усадьбе Ивана Семеновича. Ее взяли в полон лопух да жгучая крапива. По примятой траве, четкому следу обуви, оставленному возле разрушенного погреба Бокаевых, видно, что бывший хуторок недавно кто-то посетил. И, если судить по букету кленовых листьев на пеньке у входа в усадьбу Бокаевых, явно неслучайный посетитель.
Видимо, память кого-то из бывших хуторян тянет сюда. И невольно вспомнились строки из письма москвички М. Ф. Бокаевой, которое она прислала на родину. «Здравствуйте, письмо ваше получила. Очень обрадовалась, что весточка пришла из моего родного уголка. Сразу захотелось домой. По ночам часто вижу свой дом, будто иду по деревне, а кругом такая красота, такое многолюдье...»
Сколько примеров можно привести, когда земляки, прожившие многие десятилетия в городах, по выходу на пенсию возвращаются в село, где их корни. В этот живописный уголок уже теперь никто не вернется. Хутор Овечьи Воды три года как не откликается на перекличке населенных пунктов. Он останется лишь в памяти тех, кто родом из него.
НА ОХОТНИЧЬЕЙ ТРОПЕ
2010, Береженого Бог бережет
Давно ли местность, где располагалось поселение Овечьи Воды, окружали не знавшие много лет плуга забурьянившие поля. Сегодня к ней вплотную подходят обработанные сельхо-зугодья, поднимающие 60-центнеровые урожаи зерновых. От жилья хуторян остались одни остовы да задичавшие сады. В непроходимых зарослях из смеси ивняка, клена, дикого ви-шенника находят прибежище рыжие плутовки.
И не только они, но и зверь посерьезнее. По крайней мере, следы секача, как и его лежку, мы обнаружили в гуще зарос-лей во время последней охоты. Секач - зверь серьезный. И оставленные им на мокрой земле следы, ведущие к бывшему хуторку, нас несколько озадачили. Мы приехали промышлять зайчишек да «рыжух», а встреча с кабаном в наши планы не входила. Тем не менее заросли решили прочесать, ведь лисица должна была находиться там на дневке. Трое из группы стали на «номера», а нам с Сергеем выпала роль загонщиков.
Сергей - не охотник, а рыбак, с нами пошел за компанию. До того как товарищи стали на «номера», успел рассказать своему вооруженному суковатой палкой напарнику несколько страшилок, когда-то вычитанных в журналах, о том, что кабан - зверь серьезный, особенно, если ранен. Серега после моего рассказа сразу притих.
- Кричи, что есть мочи, и стучи «ружьем» по деревьям, авось Бог, вернее, кабан милует, - со смехом напутствовал его.
С тем и тронулись в загон. Через кусты наблюдал маневры напарника. Тот обходил густые заросли вишенника стороной и орал так, словно с него кожу снимали. У меня хоть и ружь-ишко было в руках, но шел настороже, поближе к деревьям, чтобы в случае чего успеть забраться на одно из них. Ведь от встречи с кабаном вряд ли спасет меня моя «вертикалка», в стволах которой патроны с дробью-нулевкой.
Перебравшись через межу, разделявшую некогда огороды хуторян, увидел бегущую навстречу лисицу. В высокой траве у зверька плохой обзор. И он через несколько метров делает «свечи», чтобы осмотреть местность. Меня лисица не видела, все внимание ее было приковано к той стороне, где Серега своим голосом подражал гончей и палкой молотил по стволам деревьев.
Во время таких «свечек» лисицы срезал ее чуть ли не дуб-летом. Но после моих выстрелов и Серега притих и не от-кликнулся на мой крик.
Пробился через заросли, ломая сушняк, на противополож-ную сторону овражка и увидел своего напарника, сидящим на суку развесистой ивы в нескольких метрах от земли.
- Что ты там делаешь? – спросил.
- А как бы ты на моем месте поступил? – ответил Сергей. – Сначала два выстрела, потом твой крик и следом - треск в кустах. Береженого Бог бережет.
