Переселение из Беларуси в Сибирь в конце XIX века

А точно речь идет о 90-х годах 19 века?
Если бы раньше, то это вполне могли быть ссыльные участники польского восстания 1863 г.
Каинский уезд - это какая губерния?

nomad
Чтобы понять ситуацию, нужно узнать условия жизни ваших предков. Сколько десятин земли на одного члена семьи приходилось в Беларуси. И была ли возможность прокормит семью, возможно стремительно растущую по количеству. В Сибири же земли было очень много, порядки возможно более либеральные(начальство далеко).  Меня тоже этот вопрос интересует. В Сибири, на новом месте жительства предков я была, а вот на родине их в Себежье пока не удалось. Хотелось бы почитать краеведческие материалы, в музее побывать. Как бы Примерить атмосферу тех времен на себя.

Aleksia  "И была ли возможность прокормит семью, возможно стремительно растущую по количеству. В Сибири же земли было очень много, порядки возможно более либеральные(начальство далеко).  Меня тоже этот вопрос интересует."

В Сибири действительно было мноого земли. мой прадед попал в Столыпинскую реформу в Сибирь. в Сибири в то время землю не делили, а брали крестьяне столько, сколько могли обработать. земли много, работы тоже, поэтому  в сибирских деревнях жили люди хорошо.  прадед , к примеру, свою семью обеспечивал, брал двух-трех работников на сезонные работы и обеспечивал их продуктами на зиму. в их деревне была одна((!)сравните с сегодняшним состоянием деревень) семья бедная, потому что хозяин пил. но пришли пролетарии и всех работающих раскулачили. это мне рассказывала бабушка, которая до конца своих дней так и не смогла понять почему же всех трудяг раскулачили нищие.

Добрый всем день!
Родственники мужа (Ло(а)хмаковы) в начале 20 века были переселены в Манский район Красноярского края (Енисейской губернии) из Белоруссии по Столыпинской реформе. Им выделялась земля, скотина и деньги на обзаведение хозяйством. В начале 20 века уехали в Крым, пожили, не понравилось - вернулись обратно в Енисейскую губернию. Так что наши белоруссы тут без "репрессий". Но на юге Красноярского края есть, например, латышская деревня (В.Буланка в предгории Саян), куда царское правительство ссылала преступников на поселение - там местные жители говорят до сих пор на латышском (прабабушка мужа из такой деревни). Так что по-разному народ и при царе в Сибирь попадал.

Продолжение.
"Этнический состав польских переселенцев был очень пестрым, в их число входили не только этнические поляки, но и белорусы, русские и представители других национальностей. Объединяло их, в первую очередь, проживание на территории Польши. В Сибири польские переселенцы стремились образовать компактные поселения. Об этом свидетельствуют прошения поверенных переселенцев. Так, например, Томскому губернатору было подано прошение доверенного от польских переселенцев из села Старого Тартаса Усть-Тартасской волости Игнатия Новицкого, который ходатайствовал об отводе "пустопорожнего места для заселения"11 . Его доверители Ивсень Ворожевич, Викентий Даукин (?) и представители еще семнадцати семей были причислены к с. Старый Тартас и пользовались земельными угодьями наравне со старожилами, однако выбрали место для образования отдельного поселка (починка) около озера Катенар. Но выяснилось, что выбранное место не было казенным и там уже размещались заимки крестьян-старожилов Бурмакиных, Дубровина, Каргополова, Бутанова и других, которые заняли эти земли "назад тому лет 50". Жители села Старо-Тартаса не соглашались уступить этот участок, что и было причиной тому, что власти прошение поляков не удовлетворили.
Ранее уже упоминались конкретные населенные пункты, куда водворялись польские переселенцы. Можно дополнить эти данные и такими. Из документов от 20 февраля 1865 г. следует, что польские ссыльные прибыли в выселок Бородихин Вознесенской вол. Каинского округа. Это были Виктория Скулова 60 лет, дети ее: Игнатий 18 л., Казимир 16 л., Розалия 14 л. Затем их перевели в д. Садовскую Усть-Тартасской вол.12 . 22 марта 1865 г. заседатель Пятого участка Каинского округа сообщал, что к нему были препровождены польские переселенцы из политической партии № 61 Антон Двилис, его жена Саломея, их дочь Вероника, сестры Марта, Бригида и Антонина.13 Их разместили по квартирам в с. Вознесенском вплоть до распоряжения заведующего по делам польских переселенцев.
Подытоживая сообщение о положении польских переселенцев в феврале 1865 г., чиновник Г.Г. Лерхе. писал, что к нему каждодневно стали прибывать польские переселенцы с просьбами о выдаче положенного им пособия. "Многие из них испытывали желание упрочиться самостоятельным бытием"14 , поскольку трудности поездки по Сибири отняли у них последнюю надежду вернуться на родину. Вместе с тем, среди польских переселенцев росло недовольство, так как добраться до волостного правления для получения пособия в обширной по площади Усть-Тартасской волости было очень сложно15 . В своем докладе Г.Г. Лерхе внес предложение о распространении по всем селениям печатного наставления об условиях водворения и считал, что только тогда правила, которые обычно трактовались произвольно, будут соблюдаться точно.
В документах волостных правлений сохранились списки польских переселенцев, которым выдавалось в 1865 г. пособие на "домообзаводство и заведение земледельческих орудий"16 . Например, в с. Верхнемайзаском, пособие получили Осип Штоль, Адам Якобовский, Петр Киприс, Феликс Слабунь, Семен Куплис, Феофил Лавренович. Иван Хлюстовский, Михаил Янкулас. В д. Аникиной деньги были переданы Феофилу Ловчха (он же Ловчихов), в заселке Беспаловой - Юльяну Пеберскому, Семену Ярушевскому, Викентию Капелья, Ивану Куктину, Антону Заверскому, в д. Поповой Зайчихи - Петру Микуцкому, Андрею Кувшу, Людвигу Деренчису, Осипу Яновичу, в д. Яркульской - Александру Ткаченко, Александру Урбановичу, в с. Старый Тартас - Ивану Сурвинко.
Места выхода и путь из родных мест в Сибирь можно узнать из жалоб польских переселенцев. Заслуживает внимания история польского переселенца крестьянина Ивана Николаева Азиревича, подавшего прошение томскому гражданскому генерал-губернатору 10 февраля 1865 г. Крестьянин происходил из д. Десковичизны Тверетской сельской управы Свинчанского у. Виленской губ. Он был водворен в д. Новоникольской Усть-Тартасской образцовой вол. Каинского округа Томской губ.17 . В прошении подробно описываются трудности путешествия семьи крестьянина, которая была выслана в октябре 1863 г. "из польских пределов по высочайшему повелению в Западную Сибирь в Томскую губ." с остановкой в Нижегородской губернии. Затем в 1864 г. водным путем на пароходе переселенцев отправили "в Казанскую губернию, а потом из нее". Крестьянин сообщал, что поскольку его две дочери были больны (Крестинья, 5 лет, и Ева, 2 лет), то подводы взяли для них, а вещи уже везти было не на чем. Далее подробно перечисляется имущество переселенцев, среди которого указаны четыре мешка, лопаты, четыре подушки пуховые, которые "были связаны простынею", "одна перина пуховая, связанный простыней ящик, ящик крашеный с двумя внутренними замками, третий висячий, впору двум поднять, там денег монетами сто пятнадцать серебром, брошь". Крестьянин поверил уверениям местного руководства, что семья его может ехать дальше, а вещи будут доставлены в место назначения. Но сколько жалобщик ни ждал, их не было, как он пишет, "ни через пять, ни через восемь дней". Трудно судить, о дальнейшей судьбе семьи, поскольку более документов не сохранилось, но ясно, что предположения могут быть самые пессимистические. Крестьяне остались на чужбине без вещей и без денег.
На поселение отправлялись и семьи, и отдельные люди, которые имели право вызвать своих родных в Сибирь. Среди польских переселенцев, водворенных в Каинском округе, были и те, кто желали присылки к ним семей, и те, кто не хотели. Так, по одному из списков, первых было девять человек, последних - шесть18 . Понятно, что семьям было легче вести хозяйство, причем многие в этом преуспели. В Томской губернии было несложно быстро наладить быт. Старожилы охотно торговали с переселенцами. Часто новоселам представляли самые выгодные условия для покупки домов, всей хозяйственной утвари: "Дешевизна товаров чувствовалась по количеству совершавшихся покупок и продаж между старожилами и польскими переселенцами"19 . В д. Мало-Архангельской им продали с молотка около двенадцати крестьянских домов, владельцы которых по распоряжению правительства, выезжали в Киргизскую степь20 . Документы ревизии 1877 г. показывают, что немало поляков владели хорошим домообзаводством, а подати с них взыскивались нерегулярно и небрежно.21</A >
Некоторые из новоселов, основательно обосновываясь в Сибири, не только обзаводились хозяйством, но и женились на старожилках. Так, в жалобе государственного крестьянина Ивана Яковлева Найданова, жившего в д. Верхнекулибницкой Каинского о. Томской губ., говорилось о том, что он просватал свою дочь Матрену за польского переселенца Лаврентия Михайловича Лабана. Суть же жалобы заключалась в том, что крестьянин отпустил Матрену и Лаврентия в с. Верхнемайзаское для венчания, но священник обряд проводить не стал, а потребовав денег три рубля серебром, отправил их в с. Шипицино к "попу Осипу Матвеичу". Но тот сначала также отказывался венчать, а потом совершил таинство за плату в 4 руб. серебром. Крестьяне сильно растратились, так как отдали деньги за венчание и за подводы, требовавшиеся для переездов. Они засомневались в необходимости своих трат, так как "слыхали от самого главного начальника, что поляков должны венчать не только за деньги, но и вовсе не должны требовать никакой награды"22 .
Существенно различалось имущественное положение польских переселенцев, разным было и их социальное происхождение. В документах указывается, что кроме крестьян в Томскую губернию прибыли двадцать два дворянина23 . В с. Спасское препровождались Игнатий Уминский, Матвей Верниковский, Иосиф Яковлев Богуш24 . В Земляную заимку был отправлен для водворения Павел Стариковский25 . Дворяне всячески старались скрыть свое происхождение, так как их положение по сравнению с крестьянами было намного тяжелее. Дворянин Феликс Соболевский был обвинен в сборе шайки, что доказывали весомые улики, но он отрицал даже свою принадлежность к дворянам, ссылаясь на недоразумение и судебную ошибку26 .
В среде польских переселенцев были самые разные люди. Некоторые промышляли воровством. Ранее уже упоминался Тит Ковальский, который подал прошение на переезд к брату. По случаю болезни Ковальский не мог сам передать документы, а доверил это польскому переселенцу Антону Боляевичу, который, как выяснилось, обкрадывал сотоварищей. У Боляевича были найдены чужие вещи, в том числе и те, что принадлежала Ковальскому27 . Согласно описи вор взял суконный пестрый шарф, принадлежавший Викентию Накурскому, подобный же шарф Августа Гольдштейна, а также покрытый сукном черный кожух самого Титуса (Тита) Ковальского.
Отношения старожилов и польских переселенцев нельзя охарактеризовать однозначно. В документах приводятся самые разноречивые факты. С одной стороны, многие старожилы встречали новоселов приветливо, торговали с ними, даже вступали в родственные связи. А с другой стороны, не везде польских переселенцев принимали гостеприимно. В Усть-Тартасской вол. старожилы-старообрядцы были "преисполнены предубеждения" и "гнушались" польскими переселенцами: "В двух деревнях крестьяне, не желая принять к себе пришельцев в дом, наняли отдыхальные избы. В других случаях прием поляков оказался еще менее удовлетворительным. Такое отношение и зависимость последних от старожилов становится довольно тягостным и возбуждает желание самостоятельного проживания"28 . После инспекционной поездки в феврале 1865 г. барон Фелькерзам писал заседателю Четвертого участка, что польские переселенцы, водворенные в с. Верхний Майзас принесли жалобу о том, что в с. Спасском помощник волостного писаря не брал для отправки писем, написанных на польском языке, а принуждал их писать по-русски. Далее он приказывал обратить на это внимание и не позволять в волостном правлении так поступать29 . В другом документе от 19 февраля 1865 г. Фелькерзам велел наказать крестьянина-старожила Ивана Лучинина "в пример прочим..., чтобы со стороны других старожилов притеснений польским переселенцам не было", поскольку польский переселенец Михаил Чаремха, живущий в Вятской слободе Усть-Тартасской волости, "объявил претензию" в том, что ему за пятнадцать дней работы Лучинин кроме одного пуда муки не заплатил, хотя условие было 10 коп. в сутки.30
Итак, в середине XIX в. многие выходцы из Польши, став невольными переселенцами в Сибирь, начали обустройство в Томской губернии. Они понимали, что им придется задержаться здесь надолго, поэтому стремились поселиться совместно с родственниками и хотели быстрее обзавестись хорошим хозяйством. Приехав в уже населенную местность, они были вынуждены уживаться со старожилами, нередко защищать свои права, что, впрочем, им неплохо удавалось, поскольку закон часто был на их стороне."

Среди переселенцев названы: Феликс Мартынов Байковский, Янек Конча, Францишек Пашкевич, Андрей Глубе, Игнатий Роменовский, Устин Вишневский, Петр Мецкевич, Валентин Ковнитис, Сильверст Калиновский, Казимир Чивилиск, Викентий Янковский, Августин Андружевский, Франц Юрьян, Иван Юерейкис, Тадеуш Киунбис, Иван Сафронов, Фома Наховский, Ипполит Захарович, Амброзий Амброзовский или Брясозовский, Игнатий Васильевский, Онуфрий Барановский, Иван Барановский, Флорин Буцевич, Никодим Зоза, Антон Стеклинский, Францишек Нарецижевич, Доменик Янович, Людвиг Коцлубовский, Казимир Крутицкий, Карп Иодка, Теодор Никучанец, Иван Никитин, Мартин Косинский, Семен Косицкий, Леон Вергоцкий, Иосиф Лепеш, Иосиф Куликовский, Ян Кулеш, Томеш Яблоновский, Станислав Давыдович.
Источник публикации: "Сибирская заимка"
ПОЛЬСКИЕ ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ В ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ (СЕРЕДИНА XIX В.)

К сожелению в основном в Сибирь переселения были не по доброй воле. Переселения происходили также в Пермскую губернию, Северный Кавказ. И конечно же их было гораздо больше чем описано в этой статье.
Всем удачи. С уважением bviregion/