Медицинские заметки

Интереснейшая тема - это происхождение и значение некоторых названий болезней, синдромов и симптомов заболеваний.
Для начала про определение понятий "синдром" (совокупность симптомов) и "симптом" (отдельный признак заболевания):

Название симптома/ синдрома/ заболевания может происходить:
1. От имени /фамилии больного, у которого он был впервые выявлен.

К примеру, болезнь Хартнупа (аминоацидурия дикарбоновых кислот) названа в честь первого больного, у которого она была диагностирована. Заболевание впервые было описано английским врачом Д. Бароном в 1956 году. Клинические проявления напоминают картину пеллагры − патологического состояния, вызванного недостаточностью никотиновой кислоты. 

2. От фамилии врача (нескольких врачей), впервые или наиболее точно описавшего/описавших данный синдром/симптом.
Таких названий тьма: синодром Дауна,синдром Тауретта, сидром Вольфа-Паркинсона-Уайта, синдром Марфана и другие.

3. "Литературные" симптомы и синдромы, носят имя литературного героя, античного персонажа, писателей.

К примеру, симптом Пиквика, названный по имени героя романа Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба», характеризуется хронической прогрессирующей дыхательной недостаточностью (при отсутствии первичной патологии в легких) и постепенным развитием легочного сердца в сочетании с ожирением, сонливостью. Официально этот симптом получил свое название только в 1956 году. До этого изображенный Диккенсом «слуга- жирный парень по имени Джо, который мог заснуть когда угодно и где угодно…» просуществовал практически незамеченным медициной около 120 лет. Считается, что название синдрому дал доктор Баруелл и его коллеги, опубликовавшие в одном из медицинских журналов историю болезни пациента с «синдромом Пиквика".

Не меньший интерес представляет "симптом Мюссе", названный в честь известного французского поэта и прозаика позднего романтизма Альфреда де Мюссе. Сущность симптома заключается в  ритмичном толчкообразном подергивании головы, синхронном с пульсом. На шее при этом имеется пульсация сонных артерий, синхронная с ритмичным покачиванием головы. Такую картину наблюдают при недостаточности клапана аорты, обусловленной резкими изменениями кровенаполнения артерий головы вследствие расширения корня аорты. Симптом, получивший имя поэта, впервые заметил его брат Поль во время их общего завтрака с матерью в 1842 г. Считается, что аортальный порок развился у Мюссе в результате сифилитического аортита.

Эпилепсия плюс безумие. Такой диагноз был поставлен в психиатрической клинике известному художнику Ван Гогу и в последствии получил название «синдром Ван Гога». Диагноз был поставлен на основании тяжелых приступов головокружения, сопровождающихся тошнотой, рвотой, шумом в ушах. Все это было похоже на припадки, чередующиеся с периодами, когда он был совершенно здоров. Лишь через 30 лет П. Миньер в подробностях описал симптомы болезни, названные в последствии его именем. При этом Миньер высказал предположение, что эти проявления связанны с патологией внутреннего уха.

Многие образные симптомы  в Международную классификацию болезней не входят, но врачами широко используется в повседневной врачебной практике. Прежде всего следует  отметить синдром Мюнхаузена, симптом Дориана Грея, симптом Фреголи, симптом Стендаля, синдром Питера Пена и др.

Синдром Мюнхгаузена -  — симулятивное расстройство, при котором человек преувеличенно изображает (симулирует) на глобальном уровне или искусственно вызывает у себя симптомы болезни, чтобы подвергнуться медицинскому обследованию, лечению, госпитализации, хирургическому вмешательству и т. п. Причины такого симулятивного поведения полностью не изучены. 

Синдром Стендаля -  — психосоматическая реакция, характеризующаяся частым сердцебиением, головокружением и галлюцинациями, которые вызывает стресс от эстетических переживаний. Термин предложен итальянским психиатром Грациэллой Магерини, но не закреплен в профессиональной литературе и не включается в научные классификации.

Есть ещё интересное название - "пляска Святого Вита", "виттова пляска", хорея ( от греческого χορεία, вид танца) — синдром, характеризующийся беспорядочными, отрывистыми, нерегулярными движениями, сходными с нормальными мимическими движениями и жестами, но различные с ними по амплитуде и интенсивности, то есть более вычурные и гротескные, часто напоминающие танец. В XVI веке в Германии существовало поверье, согласно которому можно было обрести здоровье, танцуя перед статуей святого Вита в день его именин.

4. Существуют также "цветные" синдромы, обусловленные окрашиванием кожи и слизистых, а также биологического материала (моча, кал) в определенный цвет при различной патологии. К примеру, всем известный симптом "желтуха".

Также известен симптом цвета кожи «кофе с молоком», который сопровождает бактериальный эндокардит.

Или «бронзовая болезнь» (надпочечниковая недостаточность), т.к. характеризуется гиперпигментацией (коричневое окрашивание) области ладоней, окружности сосков, белой линии живота. 

Тромбоцитопеническая пурпура (при врождённой краснухе) сопровождается геморрагическими пятнами, носит название симптома «черничной булки».

Ливедо – это патология сосудов кожи и подкожной клетчатки, которая развивается вследствие вазомоторных нарушений, приводит к развитию преходящего или стойкого пятнистого красновато-голубого или пурпурного сетчатого цианотического рисунка (симптом "мраморная кожа") Может быть самостоятельным заболеванием или значимым симптомом целого ряда эндокринных, неврологических, инфекционных, аутоиммунных патологических процессов. 

Ярко-красный, блестящий «полированный» язык наблюдают при анемии Аддисона-Бирмера.

При скарлатине развивается симптом «пылающего» зева.

Приведу ещё симптом "бабочки" при системной красной волчанке.

Симптом «кровавой росы» проявляется при снятии дифтеритических пленок с миндалин, помогал в дифференциальной диагностике дифтерии.

Симптом голубых склер (лептосклерия) - серовато-голубая окраска склер глазных яблок, признак синдрома Ван-Дер-Хуве, полицитемии.

Изменения цвета могут затрагивать не только кожные покровы и слизистые, но и физиологические выделения больных. Так, мокрота в виде «малинового желе» наблюдается при раке легкого, «стекловидная мокрота» - при атопических формах бронхиальной астмы.

Дегтеобразный стул (мелена) характерен для кровотечений из верхних отделов ЖКТ. Стул в виде «болотной тины» или «лягушачьей икры» появляется при сальмонеллезе. При холере стул в виде "рисового отвара". Рвота «кофейной гущей» - при желудочных кровотечениях.

5. Большое количество заболеваний описывается при помощи так называемых «бытовых» симптомов.

Например, симптом "треснувшего горшка", обнаруживаемый при при перкуссии (простукивании) черепа. Этот звук напоминает звук при постукивании по глиняной посуде, имеющей трещину, и является признаком повышенного внутричерепного давления.

Бочкообразная грудная клетка с равными спинобрюшным и боковыми диаметрами наблюдается при эмфиземе легких.

Симптом барабанных палочек, представляет собой колбовидное безболезненное утолщение первых (концевых) фаланг на кистях и стопах. Параллельно возникает специфическая деформация ногтевых пластин, которая называется "часовые стекла».
Чаще всего такие изменения возникают при болезнях дыхательной системы (эмфизема), но также выявляются при злокачественных опухолях, некоторых патологиях печени, кишечника, эндокринной, сердечно-сосудистой систем. 

Саблевидные ноги - искривление большеберцовых костей как результат перенесенного сифилиса, рахита.

Вдавление в нижней части грудной клетки спереди носит название «грудь сапожника». Давным-давно обувных дел мастера,  тача ботинки, подолгу изо всех сил налягали на колодку и в конце-концов «украшали» себя профессиональным «клеймом».

При системной склеродермии происходит сужение ротового отверстия с образованием вокруг него глубоких морщин, обусловленная склерозом и атрофия кожи в области рта – симптом "кисета".

С развитием прогресса цивилизации появились симптомы, отражающие уровни технического прогресса:

шум надутого паруса при митральном стенозе,

симптом телеграфного столба-тремор туловища и конечностей в положении больного стоя при диффузном токсическом зобе,

симптом медной проволоки признак гипертонической ангиопатии сетчатки, выявляющийся при офтальмоскопии,

«треск целлофана» при аускультации легких при фиброзирующем альвеолите,

симптом водяного молота – сравнение удара водяного молота с резким подъемом пульсовой волны было сделано в 1844г. английским врачом Томасом Уотсоном. Популярная игрушка викторианского времени представляла собой  запаянную пробирку с небольшим количеством воды. При переворачивании пробирки столб жидкости падал как камень, как молот. Это название существует в медицинском обиходе уже 150 лет. 

И наконец-то страшный симптом, такой актуальный сегодня, - "матового стекла" — неспецифический радиологический симптом, отражающий различные патологические изменения в лёгочной ткани на уровне альвеол. Визуализируется при компьютерной томографии как туманное, матовое снижение прозрачности лёгочной ткани с дифференцируемым рисунком сосудов и бронхов на этом фоне.

6. "Географические" синдромы:

Одним из таких синдромов является  Иерусалимский -  психическое расстройство, которое возникает при посещении Иерусалима у паломников и туристов вне зависимости от религии. Ежегодно в Иерусалим прибывает около 2000 туристов, минимум  100 из которых, проникнувшись святостью  мест, впадают в состояние сильной экзальтации, а иногда объявляют себя пророками.  Эти «персонажи священных писаний» наделены манией величия, считают, что обладают сверхъестественными способностями и призваны совершить некую высшую миссию (например, спасти мир или построить Третий Храм).  Расстройство сопровождается бредом, галлюцинациями, наблюдается состояние  взволнованности, желание гулять в одиночестве, повышенное внимание к чистоте тела (слишком частое посещение душа, отрезание ногтей), изготовление тоги или набедренной повязки (обычно из белой простыни), желание декламировать религиозные тексты.  В особо запущенных случаях, страдающие Иерусалимским синдромом могут представлять опасность для окружающих. Есть данные о том, что паломники поджигали Иерусалимскую мечеть Аль-Акса. Хотя  пожар не нанес серьезный ущерб святыне, стал причиной беспорядков. Паломник, совершивший поджог считал, что послан Богом для того, чтобы расчистить место для Третьего Храма, после возведения которого случится второе пришествие Христа. Это психическое расстройство появляется у посетителей Иерусалима в тех случая, когда их хрупкая психика не выдерживает восторга и потрясения от встречи с Вечным Городом.  В Иерусалимской психиатрической больнице «Кфар-Шауль» существует даже специальное отделение, куда регулярно доставляют пациентов с Иерусалимским синдромом — жертв собственной впечатлительности. Число госпитализированных доходит  до шести десятков человек в год. Это при том, что речь идет лишь о туристах, отличившихся особо буйным поведением в общественных местах, так как, тот, кто, вдруг осознав себя пророком, продолжает вести себя тихо и мирно, может и не попасть в лечебное учреждение. Обычно проявление психоза не длится долго.  И человек в течение нескольких дней приходит в себя, при этом не помня, что с ним происходило. А вообще, Иерусалимский синдром, в той или иной степени поражает всех, кто оказался в этом великом городе. Просто не каждый посетитель ходит по улицам и поет псалмы, завернувшись в простыню- таких единицы, большинство же испытывают трепет, волнение и приток благодатных сил оттого, что Библия начинает оживать на его глазах. Спустя некоторое время проживания в городе (несколько недель), либо после отъезда из Иерусалима, проявления синдрома проходят.

Термин «Стокгольмский синдром»  появился после событий 1973 года в Стокгольме. Сбежавший из тюрьмы преступник в одиночку захватил банк и взял четырех его работников в заложники. Через какое-то время по требованию преступника доставили в банк его сокамерника. Грабители взяли в заложники работников банка и держали их 5 дней. В течение этих 5-ти дней, пострадавшие эмоционально настолько привязались к своим стражникам, что стали защищать их во время осады банка и отказались давать против них показания.

Стокгольмский синдром проявляется, когда человек, попавший в заложники, вдруг начинает ощущать симпатию, нежность и даже добровольное согласие с человеком, который является его похитителем, вне зависимости от риска и условий, в которых находится заложник. Синдром так же проявляется в случаях насилия или просто жестокого обращения. Лежащий в основе синдрома механизм психологической защиты был описан за 37 лет до событий в Стокгольме Британским психологом и психоаналитиком Анной Фрейд, дочерью Зигмунда Фрейда. Она дала ему название «идентификация с агрессором». Однако, самый знаменитый пример Стокгольмского синдрома, это история Петти Хикст, дочери миллионера, которая была похищена в 1974 году. Она настолько привязалась к своим похитителям, что позднее даже принимала участие в ограблениях вместе с ними. На первый взгляд Стокгольмский синдром кажется парадоксальным, но большинство исследователей считают его нормальной реакцией на событие, сильно травмирующее психику. На чем основан этот механизм психологической защиты? Жертва верит, что если она будет безоговорочно выполнять все требования агрессора, он проявит снисхождение. Поэтому она старается всячески демонстрировать послушание, чтобы вызвать одобрение и покровительство агрессора, начинает оправдывать его действия.

Про другие "географические" синдромы здесь:
https://axivan.com/gorodskie-s...nazvaniem/


Материалы поста из следующих источников:
https://medconfer.com/node/4897

https://bz.medvestnik.ru/classify/spt?page=13

https://www.sinref.ru/000_uche...73/000.htm

https://natural-sciences.ru/ru/article/view?id=15706

Это не последнее сообщение по данной интересной теме, буду к ней возвращаться периодически)

Ой, про животных забыла же

Синдром кошачьего глаза — это проявление генетического заболевания, характеризующееся возникновением вертикальной коломбы возле зрачка, которая придает ему вытянутую форму. Он становится похожим на кошачий.

Кошачий крик - плач новорожденных с синдромом «кошачьего крика» по звуку напоминает кошачье мяуканье. Кроме этого, у детей имеет место микроцефалия, лунообразное лицо, косоглазие, аномалии прикуса, различные врожденные пороки, грубое интеллектуальное недоразвитие и т. д. Также называют синдром Лежёна ( по имени описавшего его в 1963 году французского учёного). Причина патологии -  хромосомная мутация (отсутствие фрагмента 5-й хромосомы).

"Мышиный запах" пота и мочи у ребёнка ("запах волка") - один из симптомов фенилкетонурии.

Овечий кал - один из симптомов спастического запора, который возникает из-за спазма, повышения тонуса какого-то участка кишки.

Люблю на досуге почитать о жизни и достижениях выдающихся учённых в сфере медицины.

Нашла в интернете статью Манышева С.Б. "Отправлен на Кавказ для... применения употребления эфира". В статье рассказано о пребывании в 1874 году на Кавказе основоположника военно-полевой хирургии, выдающегося ученого Николая Ивановича Пирогова:

https://cyberleninka.ru/articl...xix/viewer

После ознакомления со статьей, конечно же начала изучать в различных источниках сведения о становлении и развитии медицинской помощи на Кавказе.

О лекарях-хирургах, горской медицине очень интересно рассказано в книге Казиева Шапи Магомедовича "Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке":

"Медицина у горцев была хорошо развита. Ф. Ф. Торнау писал: «Надо отдать справедливость искусству, с которым горские лекари вылечивают самые опасные раны. Ампутации у них нет в употреблении, и мне не раз случалось видеть кости ерошенные, после того как они были раздроблены картечью».

Бывший унтер-офицер Апшеронского пехотного полка С. Рябов, оказавшийся осенью 1843 года в плену у горцев, вспоминал, как хозяин-аварец и шамилевский мюрид вылечили его раненую ногу: «Осмотрев мои раны, Али сейчас же поручил Абдулле разбить свинцовую пулю и сделать из нее иголку, величиной в 3-4 вершка, заставив в то же время варить пластырь из толченого льняного семени и яичного желтка. Затем послал одного горца привести барана… а другого - вырезать из хвоста лошади (в ауле их оказалось только две) шесть волос и призвать еще четырех силачей. По изготовлении всего этого приступили к лечению моих ран: растянули меня на земле, четверо силачей сели мне на голову и на ноги, а сам Али с Абдуллой начали производить операцию, которая первоначально заключалась в том, чтобы тупой свинцовой иголкой проткнуть ногу в пораненном месте и продернуть конские волосы. Боже мой, какие мучения я тут вытерпел! Продернув волосы сквозь раны, меня подняли, посадили и заставили захватить руками с обеих сторон отверстия ран, из которых кровь била фонтанами почти на целый аршин. Потом залепили со всех сторон отверстия ран изготовленным пластырем, завернули ногу в сырую, теплую еще баранью овчину и, забинтовав ее натуго, оставили в таком положении на три дня. Нога быстро отекла, как бревно, но спустя сутки отек начал проходить, а к концу третьих суток совсем спал. Разбинтовав ногу, передернув волосяную заволоку и выпустив накопившийся гной, раны опять залепили тем же пластырем и забинтовали уже тряпкой. Таким способом Абдулла продолжал лечение до конца, переменяя перевязку и пластырь по утру каждого дня…»

Знаменитый хирург Н. И. Пирогов, посетивший в 1847 году Кавказ и впервые во время боев за аул Салта оперировавший под наркозом русских и горских воинов, писал в своем отчете: «При лечении свежих сложных переломов употребляется вместо неподвижной повязки шкура, снятая с барана, только что убитого. Весь член обертывается этой кожей, внутренняя сторона которой обращается к наружной поверхности тела. Повязка остается несколько недель без перемены, а шкура, высыхая на теле, образует род твердой и неподвижной коробки, в которой покоится страждущий член (гипсовых повязок медицина еще не знала - Авт.)… Наконец, курдюки (мешки с жиром, висящие у хвоста баранов) играют у них также важную роль в лечении наружных повреждений. Кусок курдюка вкладывается обыкновенно вместо корпии в свежую рану».

Абдурахман Казикумухский вспоминал, что для лечения раненых «прежде всего, необходимо иметь хорошего лекаря-хирурга. Больных он лечит сложными снадобьями из различных трав. Раны быстро заживают. Наши лекари никогда не ампутируют ни ногу, ни руку, ни другую часть тела, кроме исключительного случая. В этом заключается мастерство наших хирургов».

По свидетельству главного врача Эриванского госпиталя П. Попова, автора статьи «Лечение ран у кавказских горцев» (журнал «Смесь», 1855, № 2), горские лекари (хакимы, такими, екими) в своих действиях руководствовались следующими принципами: «Остановить кровотечение из раны, удалить из нее посторонние тела, предотвратить воспалительное состояние в ней и в периферии ее, способствовать хорошей грануляции и доброкачественному нагноению в ране и заживлению ее». Такие же методы применяет и современная хирургия.

Для остановки кровотечения рану прижигали, посыпали кровеостанавливающим составом (порошок из сушеных чернильных орешков и сосновой смолы, золы, грушевой муки, высушенной свежей человеческой крови), перевязывали. При проникающих ранениях в грудную полость затыкали отверстие ватой, тряпкой, травой.

Горцы умели делать даже такую сложную операцию, как трепанация черепа. Больного клали на длинную скамью (нары) плашмя, лицом вниз, руки и ноги связывали, а во рту давали держать уголок одеяла или подушки, чтобы не сломал себе зубы (наркоза горцы не имели). Кроме того, пациента держали двое помощников лекаря. Острым, заранее простерилизованным ножом горский хирург делал разрез на коже предварительно обритой головы больного, удалял сломанные кости или инородные тела, зачищал края уцелевших костей. Затем раны промывали, место пролома смазывали свежим сливочным маслом, отвороченную кожу возвращали на место. Сверху клали салфетку или тряпочку со сливочным маслом и голову перевязывали. Перевязки меняли каждые два дня, пока на истонченную кость не наплывала костная мозоль и рана не затягивалась.

При более простых операциях для обезболивания применялись лед или сдавливание конечностей выше раны до онемения. Из приступа больного малярией выводили внезапным психическим потрясением (обливали холодной водой, стреляли, устраивали ложный пожар и т. п.). Простуду, боли в суставах лечили окуриванием; чесотку - серной мазью (смесь серы с коровьим маслом); головные боли, связанные с повышением давления, укусы ядовитых змей и пауков, язвы - кровопусканием (использовались и пиявки); кашель - микстурой из сырых яиц с добавлением толченой неочищенной серы и различными травяными настоями; нарывы и нагноения - мазью из румянки, прикладыванием листьев подорожника, лебеды или слегка пропеченного лука. При болях в суставах, шейном и поясничном радикулите делали массаж и растирание с оливковым маслом.

«Лечат иногда различными травами, - писал в своих воспоминаниях Абдурахман Казикумухский. - Дают пить отвары из них или делают их на пару, или делают примочки к голове, или лечат фруктовыми соками - при малярии дают пить сок алычи. Иногда лекарство бывает сложного состава из меда и уксуса: слегка кипятят мед на легком огне, потом постепенно добавляют виноградный уксус; как только снадобье готово, дают его больному. Кто страдает желудком, тому дают молотую корицу, смешанную с сотами меда, натощак, по чайной ложке три раза в день… При головной боли мочили уксусом голову или прикладывали тряпку, смоченную уксусом; иногда пускали кровь из виска или с затылка, или из вены на руке. Если у человека офтальмия или кровоизлияние, клали пиявки на веки глаз или лечили другим способом.

В большинстве случаев больных у нас кормят, особенно когда они слабы или наступает кризис, сырым тестом из пшеничной муки, куриным мясом и бульоном. Если распухла нога, голень или другая часть тела, лечат сандаловой водой. Сандал - крепкое дерево, как камень, темно-красного цвета. Кусок этого дерева трут об точильный камень, поливая водой немного, в результате получается темноватая вода. Ею мажут опухоль. Этим вылечиваются».

У горских евреев, как писал И. Анисимов, «кроме трав для лечения употребляются еще различные масла, соли и мясо животных, как, например, летучих мышей, ежа, крыс, кровь черных или белых птиц с молоком и пр. Раны же лечат большей частью печенью, курдючьим салом и тестом, которые смешиваются с сахаром или медом. Самое же главное, без чего не обходится никакой опасный больной, есть «хейкел» (талисман), который имеет вид равностороннего треугольника из сукна или кожи, украшенного галунами. Он прикрепляется или под мышкой, или на спине на верхнем платье, а иногда висит на шее на шнурке. Этот талисман заключает в себе, смотря по роду болезни, разные травы и камни, которые обматываются несколько раз шелковыми или шерстяными нитками, имеющими также различное значение; над ними нашептывают и производят различные реакции над парами воды, спирта и пр.».

Использовали горцы и яды, которые добывали главным образом из скорпионов, тарантулов и фаланг, обитавших в Южном Дагестане. В малых дозах их применяли в мазях, как обезболивающее и т. д. Примерно так же дело обстояло с ядовитыми грибами.

Кроме медицинских целей, яды употреблялись и по прямому своему назначению - в основном знатью: в борьбе за власть, для устранения врагов и в прочих интригах. Известно, что Шамиля пытались отравить несколько раз.

С помощью едких веществ и различных трав лекари могли лечить даже газовую гангрену («антонов огонь»).

Знали горцы и оспопрививание, что было немаловажно для предотвращения эпидемий этой страшной болезни. Прививка делалась путем насечки на руке маленькими острыми клещами, предварительно смоченными в жидкости со струпьями человека, переболевшего оспой. Эту же оспенную материю употребляли внутрь, добавляя в хлебные шарики, которые глотал больной.

Для лечения многих заболеваний народы Северного Кавказа использовали природные богатства своего края: горячие источники, различные грязи, солнце, воздух… Пристав при Шамиле А. И. Руновский оставил в своем дневнике любопытную запись: «В горах есть люди, врачующие раны и ушибы. Их познания и медикаменты несравненно разнообразные, а результаты их лечения могли бы показаться невероятными, если бы не было в Дагестане еще множества людей, раны которых служат живым подтверждением сказанного. Одним словом, нет той раны огнестрельной или от холодного оружия, которую дагестанские медики не излечили бы, за исключением ран смертельных или того еще случая, когда при подании первоначального пособия потеряно слишком много времени. Но и тут мы видим исключение в лице того же Шамиля, который, получив смертельную рану, все-таки вылечен был тестем своим Абдул-Азизом, несмотря на то, что в продолжение 25 дней до его прибытия пользовался услугами лекаря совсем неискусного и даже неизвестного землякам своим.

Примеры подобного излечения так многочисленны и так очевидны, что взятые в совокупности могут представлять собою некоторого рода систему и даже авторитет… Не подлежит сомнению и то, что раны, подобные вышеприведенной (Шамиль был ранен штыком в грудь с повреждением легкого - Авт.), наши доктора могут только лечить, но не вылечивать. Преимущество практики горских врачей состоит в том, что после их лечения тело пациента не подвергается никаким дурным последствиям, обыкновенно сопровождавшим раны, особенно огнестрельные. Блистательным подтверждением этого служит тот же Шамиль, который, несмотря на штыковую рану и на свыше сорока других ран, важных и неважных, огнестрельных и от холодного оружия, - никогда не чувствовал ни малейшей ломоты и никакого другого неприятного ощущения, ни во время ненастной погоды, ни перед наступлением ее. Такого результата, конечно, не могут достигнуть ни наука, ни самые достойные представители ее; и в этом убедительным подтверждением служат десятки тысяч медицинских свидетельств, выданных нашим офицерам на получение за раны пансиона: ни одно из них не обходится без описания страданий, которым непременно должны подвергнуться раненые уже по окончательном залечении ран.

Из числа средств, употребляемых горскими врачами при лечении ран и ушибов, Шамиль назвал одно, которым пользовал его Абдул-Азиз: мазь, составленная из воска, коровьего масла и древесной смолы. О прочих медикаментах он отозвался таким образом, что в их состав входят разного вида растения, известные одним только врачам. К числу этих медикаментов следует отнести и те, которыми горцы пользуют ревматизм. По словам Шамиля, их делается несколько, но он помнит только один настой из трав, который дается вовнутрь и делает большую пользу. Сын Шамиля, Магомед-Шапи, с великим энтузиазмом говорит о какой-то чудотворной мази, излечивающей ревматизм скоро и радикально…

Что касается хирургии, в пособии которой чаще всего нуждаются горцы, как народ по преимуществу воинственный, то нет на свете хирургов столь искусных, как в Дагестане. Можно сказать, что горцы родятся хирургами. Дагестан почти не представляет примеров, чтобы ампутированный объект умер под ножом хирурга, как это нередко случается у нас. Все операции, как бы сложны и затруднительны они не были, если дагестанский хаким за них взялся, кончаются наверное благополучно. Изумление, которое обстоятельство это способно возбудить в европейском хирурге, конечно, увеличится в большей степени, когда он узнает, что дагестанскому его собрату неизвестны ни корпусный, ни даже батальонный наборы, а что все свои операции и ампутации он совершает тем же кинжалом, которым он режет барана, а подчас рубит и дрова. Поручику Кавказского линейного № 10 батальона Сухомлинову, попавшемуся в 1854 г. в плен к чеченцам, кинжалом приподнят был череп, чтобы достать пулю, пробившую ему лоб и засевшую внутри головы. Пулю достали, поручика вылечили, и он теперь еще жив и служит в том же батальоне. Из всех горских хирургов, которых Шамиль знал в своей жизни или только слышал о них, самой лучшей врачебной репутацией пользуются трое: Кунтлада-Магомед (Магомед из Кунтлады в Багуляле), Хусейн-Магома из Эрпели и Кудали-Магома из аула Кудали, между Чохом и Цудахаром. Этот последний столь же хорошо лечил и ревматизм. Все эти люди живы и, по всей вероятности, находятся каждый на своей родине…»

В рапорте командующего Отдельным Кавказским корпусом генерала от инфантерии Г. В. Розена военному министру А. И. Чернышеву от 9 августа 1832 года говорится об «истреблении непокорной богатой деревни Нурки, имевшей 150 дворов, в коей многие жители известны… искусством в лечении, наследственно в некоторых семействах переходящим». Селение Нурки находилось вблизи аула Шалажи в Чечне. В разное время получили известность и другие чеченские врачи-самоучки: братья Солебек и Сардал-Хожа Бекмурзаевы из села Валерик, Джамалдин и Зияудин Музаевы из села Белгатой, Дида Абулзаков из села Автуры, Овдарханов из села Бачи-Юрт, Юсуп Брагунский, Муслим Эпендиев из Шали, Исраил Моцахаджиев из села Чир-Юрт, лекари из села Майсты.

3. Шахбиев приводит в своей книге ряд интересных сведений об искусстве чеченских лекарей: «…Сохранилось еще одно свидетельство того, как Пирогов доверился врачу-чеченцу. Об этом написано полковником А. П. Кулебякиным в его рассказе «Кунаки». В одном из столкновений с горцами был ранен в ногу урядник Влас Фролов. У его отца, майора Гребенского полка Ефима Фролова, был кунак - чеченец из затеречного мирного аула Брагуны. Его звали Эрисхан. Раненого урядника отправили к крепости Грозной, где в то время находился Пирогов. С каждым днем состояние Власа Фролова ухудшалось, и хирург решил ампутировать раненую ногу, чтобы спасти самого урядника. Но чеченец Эрисхан уговорил хирурга и отца Власа разрешить перевезти раненого к местному лекарю, чеченцу Юсуфу, который взялся вылечить Власа без операционного вмешательства. Пирогов доверился Эрисхану и, передавая ему раненого, сказал: «Пожалуйста, если у вас есть опытный еким. Я не возражаю, пусть он попробует». Все в результате закончилось благополучно.

Слава горских врачей дошла и до Западной Европы. На заседании Кавказского императорского медицинского общества 1 февраля 1873 года профессор Н. П. Ситевский предложил отправить на всемирную выставку в Вену «ассортимент лекарственных веществ, наичаще употребляемых туземными знахарями на Кавказе», среди которых плоды, семена, коренья, разные глины, травы, применяемые при поносах, рези в желудке, переломах, опухолях воспалительного характера, различных кожных высыпаниях и т. д. Предложения Ситевского были «приняты обществом с благодарностью». Б. Рагимова пишет, как лезгины лечили детей: «При болезнях лечили травами и другими средствами народной медицины. Но нередко прибегали и к такой процедуре: ребенка сажали в середину очерченного углем круга, над головой держали таз с холодной водой, куда лили через кольца ножниц растопленный воск. Воск, попадая в холодную воду, застывал, образуя фигурку, которая по форме могла напоминать различные предметы, животных или людей. Если фигурка, например, напоминала кошку, то брали какую-нибудь реальную кошку, окунали ее в воду и этой водой в течение трех сред (среда считалась наиболее благоприятным для лечения днем) мыли ребенка. Фигурку из воска заворачивали в тряпочку и засовывали в такое место, куда не ступала нога человека.

Если ребенок долго и серьезно болел и средства вроде омовения не помогали, прибегали к более сложным обрядовым действиям. В марте, когда пробуждалась природа и начинались полевые работы, родители больного ребенка выкапывали на своем участке две ямы и соединяли их, проделав в стенке отверстие. Через это отверстие семь раз просовывали ребенка».

Подобным образом поступали и со взрослыми больными. На кладбище в Хунзахе и сегодня еще стоит огромная каменная плита с отверстием, через которое перемещали больного.

Целебными средствами от многих болезней считалась вода из 7 (иногда - 9) родников; вода из кузницы, в которой калили клинки; из священной пещеры. У многих народов практиковалась «передача» болезней животным, зверям, куклам с имитацией их похорон и заговорами, чтобы болезни ушли вместе с «покойником», сжигание чучел и др."

В МК Михалишского костела (Виленской уезд Виленской губернии) часто встречаю причину смерти не просто "чахотка"/"чехотка", а различные формы. К примеру, "горловая чахотка", "брюшная чахотка". Сегодня такие диагнозы звучат как "туберкулез глотки" (а может и туберкулёз гортани) и "туберкулёз органов брюшной полости" (абдоминальный туберкулёз) соответственно.

Ранее в изучаемых мною МК я такого разделения не встречала, везде в записях была указана причина смерти: от чахотки, от бугорчатки.
Поэтому решила немного углубить знания о происхождении и эволюции термина, а также о представлениях о диагностике и лечении этого заболевания.

Устаревшее название туберкулёза лёгких — чахо́тка (от слова чахнуть). В качестве названия туберкулёза почек и некоторых других внутренних паренхиматозных органов (печени, селезёнки), а также желёз (например, слюнных) ранее использовалось слово «бугорчатка». Туберкулёз кожи, слизистых, лимфоузлов назывался "золотуха".

Термин «чахотка» появился в русском медицинском обиходе в XVIII веке как калька с древнегреческого слова phthisis — «увядание, иссушение»: под этим именем туберкулез описывали Гиппократ и Гален. Чахотка, скорбь чахоточ­ная — это болезнь, от которой чахнут. Также использовались термины «бугорчатка» — из-за покрывающих легкие бугорков (tuberculum); «жемчуж­ница», или «жемчужная болезнь», — из-за перламутрового цвета гноя и бугорков в запущенной стадии, и со второй половины XIX века «туберкулез».

Однако чахотка XIX века и современный туберкулез легких — не совсем одно и то же. В добактериологической медицине границы многих болезней определялись иначе, порой более широко и расплывчато, чем сейчас. «Домашний лечебник» Конрада Килиана определял чахотку как «изнурение, сопровождаемое ежедневною огневицею, кашлем и выхаркиванием гнойных или, по крайней мере, гноеобразных мокрот» . Врачи не знали о существовании туберкулезной палочки — и считали, что катар (бронхит), золотуха (туберкулезный лимфаденит), инфлюэнца (грипп), спинная сухотка (нейросифилис), перипневмония (воспаление легких), плеврит и английская чахотка / хлороз / бледная немочь (малокровие) связаны между собой.

Чахотку могли считать обострением горячки или нервной лихорадки (Febris nervosa lenta), которая давала о себе знать припадками — резкой переменой температуры тела, учащением пульса, приливами и потливостью. Неслучайно в письмах и дневниках больных виден страх, что простуда или пневмония перейдут в чахотку. Подобно горячке диагноз «чахотка» подразумевал большой и разнообразный букет симптомов, который с трудом поддавался однозначной интерпретации.

Уильям Бьюкен, автор медицинского бестселлера «Домашняя медицина» , так описывал процесс диагностиро­вания:

«Ежели болезнь дает о себе знать, как то обыкновенно случается, сухим кашлем, часто продолжающимся чрез многие месяцы и после кушанья влекущим за собою тошноту или позыв на рвоту; ежели больной чувствует более жара, нежели сколько бы надлежало в естественном состоянии; ежели имеет боль и тягость в груди, а особливо по сделании какого-либо движения; ежели харкотина на языке солона и часто смешана с кровью; ежели больной пасмурен, стал меланхолик и весьма похудел; ежели позыв у него на еду очень слаб; ежели пульс вообще част, мягок и мал и иногда довольно полн, а иногда и жесток; ежели вскоре по том харкотина принимает цвет зеленоватой, белесовой или кровяной; ежели в больном держится внутренняя или иссушительная лихорадка и льет пот бессвязной, поочередно следующий один за другим, т. е. один около вечера, а другой около утра; ежели у него есть понос и обильное течение урины; ежели он чувствует жгучий жар на ладони рук; ежели щеки у него после принятия пищи покрываются цветом багровым; ежели пальцы утончаются, ногти сгибаются, волосы вылезают; ежели, наконец, на ноги и бедра придет опухоль, силы совсем пропадут, а глаза будут уходить под лоб и проч., то по всем сим признакам познается чахотка» .

Тут следует пояснить, что уходящие под лоб глаза — это уже признак агонии.


О лечении чахотки:

Еще Гален рекомендовал лечить чахотку прогулками на свежем воздухе, молоком и морскими путешествиями. Те же методы использовались врачами Нового времени и во второй трети XIX века породили моду на воды, морские курорты и горные санатории.

Но существовали и лекарственные протоколы для разных стадий чахотки, призванные снять или облегчить симптомы. В 1800-е годы кашель пытались утишить кровопусканием, разжижить мокроту — пилюлями из смеси кардамона, морского лука и аммониака (эта растительная смола и сейчас входит в состав отхаркивающих средств) и улучшить пищеварение с помощью кислых сиропов и горьких отваров. В запущенной чахотке боролись с «гнилостью внутренних соков» с помощью хины и вяжущих средств — мирры и камфоры, а бессонницу и боль снимали настоями наперстянки, цикуты, белладонны и опия. Умирающим прописывались банки, препараты ртути и свинцовый сахар: больной отправлялся на тот свет раньше, чем чувствовал отравление.

В популярных медицинских руководствах советовали, как лечить чахотку подручными средствами. Больному давали исландский мох, сваренный в молоке с сахаром, — по полчашки каждые два-три часа; семя водяного укропа — три-четыре раза в день в порошках с сахаром; раствор извести, разбавленный молоком; настой дегтя; морковный или свекольный сок пополам с конопляным маслом — восемь раз в день по большой рюмке.

Иногда врачи решались и на более серьезные меры. Причиной кровохарканья считался нарыв в легких, который нужно было прорвать и очистить. Для этого на грудь или спину ставили нарывный пластырь или делали между ребрами искусственную язву с нагноением. Оговаривалось, что слишком малые язвы не приносят пользы и вообще «средства, причиняющие наименьшую боль, наименее и полезны». Те, кто боялся вмешательства, могли пойти другим путем: кричать, смеяться, нюхать уксус или же проехаться в телеге по колдобинам, чтобы внутренний нарыв вскрылся от механического сотрясения легких.


Одни лекарства не могли обеспечить выздоровления: их следовало сочетать с диетой, моционом и размеренным образом жизни. Во-первых, больной должен был не думать о болезни и «изыскать приличные занятия для тела и души». Что это были за занятия, каждый из докторов понимал по-своему. Одни предлагали чтение смешных сочинений, другие запрещали всякое чтение как волнующее ум и ратовали за «скучные занятия, не раздражающие фантазию», — составление смет и чистую математику, третьи разрешали собирать цветы и переписывать ноты. Тело укрепляли верховая езда, утренние и послеобеденные прогулки в тысячу шагов, обтирания холодной водой.

Следовало отказаться от спиртного и любой еды с выраженным вкусом и запахом. Рацион составляли бульоны из цыплят и дичи, отварное сорочинское пшено (то есть рис), печеные несладкие плоды и парное молоко, в идеале — ослиное, кобылье или козье, иногда с добавлением варенья или порошка из раковых клешней. Некоторые авторы сокрушались о технической невозможности лечить женским молоком как наиболее полезным для человека продуктом. Одна диета подразумевала употребление пустого молочного супа три раза в день в течение полугода (в качестве баловства разрешался хлеб со сливочным маслом). В середине XIX века в России, с повальной модой на кумыс, туберкулез пытались победить кумысолечением. Показаны были также минеральные воды, белый хлеб и нежирная рыба.

Одним из решающих условий выздоровления был хороший воздух. Оздоровить воздух в комнате больного можно было проветриванием и парами дегтярной воды или креозота. Большую пользу видели в «атмосфере, напитанной вонючими испражнениями животных», которые по представлениям врачей выталкивали из организма заразное начало. Поэтому чахоточных клали спать в коровниках и водили гулять на унавоженные поля. Один из врачей замечал, что чахотка — редкость среди мясников и мыловаров и что сами врачи, заболев чахоткой, мигом излечиваются после занятий в анатомическом театре.

Поскольку причиной болезни мог быть и дурной климат, по возможности чахоточные старались уезжать в рекомендованные им «полуденные страны» — Италию, Испанию, южную Францию. По качествам атмосферы деревня считалась лучше города, юг — лучше севера, высокая хорошо проветриваемая местность лучше низин (за исключением приморских курортов).


Первый в Европе туберкулезный санаторий открылся в деревне Герберсдорф в прусской Силезии в 1854 году. Санатории открывали у моря или в горах, где воздух постоянно обновлялся, а созерцание пейзажа успокаивало нервы. К 1890-м годам в Западной Европе заработали сотни санаториев (в частности, с горных санаториев начался весь швейцарский туризм). В России же их было всего два, оба — неподалеку от Петербурга. Санаторий «Халила» (ныне — «Сосновый Бор») был создан на средства Александра III, но из 102 мест лишь 20 были доступны разночинной публике (не военным и чиновникам) за немалую тогда плату — от 40 до 75 рублей в месяц. Второй — народный санаторий Русского общества врачей в Тайцах — был бесплатным, но лечиться там могли всего 20 человек. Так что обычно состоятельные люди уезжали лечиться за границу, а рабочие и ремесленники ни о каких санаториях не помышляли.

В санатории «Халила» больным прописывались прогулки на свежем воздухе и усиленное питание, основанное на вере в антитуберкулезную силу молока:

7:30–8:00 — стакан молока или овсянки с хлебом (в постели).
9:00–10:00 — молоко, чай/кофе/какао, хлеб, масло, свежие яйца, холодное жареное мясо, коньяк или испанское вино.
10:30 — стакан молока.
12:30 — два горячих блюда (мясное и рыбное или мучное).
15:00 — стакан молока.
18:00 — три горячих блюда (суп, жаркое с салатом, сладкое), красное или испанское вино и пиво, кофе.
20:00 — стакан молока.
21:00 — чай, молоко, хлеб, масло, яйца, холодное жаркое, ветчина.
22:00 — стакан молока.

Отсюда:
https://arzamas.academy/materials/670

На картинке-лечение туберкулёза электричеством.

Лексика, обозначающая поясницу и поясничную боль в русских говорах: общий обзор
Березович Е. Л., Леонтьева М. О., "Научный диалог", 2021 год.