"Дети русской эмиграции" - Генеалогический форум

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

galinaS Да Вы, что. Я не спец. Я все мечтаю о своей страничке, но сколько не пыталась не могу. Но надеюсь научиться.

Natalka
Cпасибо Вам за Ваш труд. Борис Березовский не заинтересовался?

genealogy lover Нет от Березовского пока запрос не поступал :pain25: , мне бы мой секретарь сразу доложил.

[B]5 класс - Английская школа для русских мальчиков в Эренкее [/B]

1.Васильев Александр – в 1917 году Саше было 10 лет.

2.Денисов Г. – в 1917 году мальчику было 10 лет, учился в приходской школе, учителем был Илья Иванович Козловцев. «Мои двоюродные братья, дядя и родной брат пошлю в офицерскую дружину, и после боя под Алескандро-Грушевском ранили брата в ногу». Брат был помещен в военный госпиталь. Сестры служили в этом госпитале, пока брата не выписали. затем мальчика отдали «подготовляться» в Донской корпус в Донской пансион в Новочеркасске, под конец учебного года, мальчика забрал брат и отправил домой. Домой добирался очень долго. Заезжал и к тете которая жила в Раздорской станице, так же погостил у сестры на хуторе Чибачий, где сестра была учительницей.

3.Ненченков – «в 1917 году мне было 9 лет. Мой папа был на войне, а мама жила в станице Каменской с сестрицей, я же с братом был в Донском пансионе в Новочеркасске». Сама же семья была из станице Гундоровской. Примерно в 1918-1919 году у мальчика умерла мама.

4.Шпиганович А. – в 1917 году мальчику было 12 лет.

5.Седов О. – «В 1917 году мне было 10 лет и я жил в станице в очень бедной семье. Отец мой занимался хозяйством и кое-как стягивал концы с концами. Я тогда был в 3 классе приходского училища. После окончания 3 класса меня определил в Донской пансион один богатый человек. В пансионе я учился за казенный счет».

6. Делпенко Алексей - в 1917 году мальчику было 8 лет, жили в Крыму.

7.Демчинский Л. – «В 1917 году, будучи 8-ми лет от роду, я с матерью жил в Финляндии, в городе Ваза (по-русски Николайштадт). Отец мой был на фронте с 13-ым Финляндским стрелковым полком».

8.Киселев П. – где жила семья не написано.

9.Мельников - где жила семья не написано.

10.Тектов – «Когда началась европейская война, я учился в Москве. К концу войны я оканчивал 3 класс; уже начали раздавать партейные листы, в которых надо было писать, за какую партию и кто кого признает; мой отец был городовым, что он написал на листке, я не знаю. Когда началась революция, всех городовых взяли и посадили в тюрьму». Натерпевшись в Москве, мальчик уехал к деду, который жил в 3 верстах от Москвы. «Не глядя на то, что у моего дедушки была лошадь, корова, несколько овец и кур, это считалось тогда богатый человек, но и он стал страдать от голода, и так как сын у него был нем, то и не мог ездить, то пришлось ездить моим теткам».

11.Беликов Всеволод – «Когда власть была захвачена большевиками, жизнь была очень плохая, но скоро их выгнали, я уехал в Донской Императора Александра III Кадетский корпус, где мы учились до 1920 года».

12.Пухляков – в 1917 году было 10 лет.

Natalka
Я так понимаю, что вы не просто пробегаете глазами, а прочитываете все сочинения. Т.е., если в Вашем сообщении нет сведений, из какого города ребенок, в тексте сочинения название города отсутствует?

genealogy lover Совершенно верно. Если в тексте нет информации, то я ни чего не пишу. А так стараюсь писать все из сочинения, что может заинтересовать генеалога.

Я думаю, что так надо. Конечно этого мало, надо прочитать эти сочинения. Но размещать все сочинения здесь невозможно, некоторые очень большие, да и в книге 494 стр. (Я сейчас на 120 стр.)

Natalka
Еще раз спасибо за труд.

Ну, например такое сочинение (см. ниже). Выписать конкретно из него не чего, но когда прочтешь его, тогда примерно понятно , где жил человек

[B]6 класс
Чумаков Иван
Мои воспоминания с 1917 года[/B]
Мирно протекали годы пятнадцатый и шестнадцатый. Каждое утро бодро встаешь с постели, пьешь чай, запасаешься булками, пирожками и отправляешься в школу. Там, кроме удовольствия — ничего. И так три месяца, а там Рождество. Изучаешь тропарь, рассказываешь отцу, матери, сестрам, и даже младшему братишке, ничего еще не понимающему. А мать так за три дня попросишь разбудить к заутрене. В церкви стоишь спокойно, ежеминутно крестишься и читаешь тропарь. Кончилась церковная служба. Не возвращаясь домой, бежишь «Христа славить». Тут конфеты, пряники, копейки — все карманы. Потом — домой разговляться. После этого опять славить, и так целый день. Проходят Рождественские каникулы — снова уроки. Школьники не сидят спокойно: рассказывают свои похождения, считают деньги, а иной раз и схватятся в драку — не поделили. Скоро опять пошло все нормально. Начался пост — говеют обыкновенно на пятой неделе. А вскоре и Пасха. Это праздник для них неописуемый. Весь день колокольный звон, катание яиц, «христосование», поздравления, подарки... В конце апреля — конец занятиям. В мае школьный праздник, переводы, спектакль, декламация выученных стихов, раздача похвальных листов... Затем работа в поле. Одно удовольствие.
Но вот настал коварный семнадцатый. Школы закрыты. Учители не желают «учить» — свобода... Интеллигенция с красными бантиками. «Конец царям». Старики плачут. В чем дело? «Царя-батюшки нет». В станице появились ораторы, не умевшие говорить («Товарищи! Моя лично мнения такова, что ежели мы атамана смястим, а на место его поставим председателя, а его помощника замяним товарищем председателя, то это будет, так сказать, более социально»). Появились две партии: старики и бежавшие с фронта «фронтовики». Первые — «Атаман и его помощник»; другие — «Комитет, председатель и его товарищ». Но этого мало. На станичных сходках — драки. «Атамановы сыны отца избили». За что? — За то, что плюнул на их свободу. А Семен Скачков сыну ухо отрубил — свобода. На Пасху, вместо звона, стрельба. Страшно выйти на улицу. «Бросили фронт, дьяволы, пустили германца, окаянные, а тут, тово и гляди, свово убьют». Верх взяли молодые. «По единогласному решению выбрали в председатели комитета товарища Учасова, а его товарищем — Кружкова». Сразу раздача номеров (не помню, как они назывались, кажется, «партийными номерками»). Старики, конечно, кладут 4-ый — казачий, а молодежь 2-ой — социалистический...
Явилась Красная армия какая-то. Старики «против» нее, фронтовики «за». Все же старики преодолели. Решили не пустить красных в станицу, «восстали». Правда, прежде, чем восстать, два дня спорили, пока наконец фронтовиков не убедили, что Красная армия — не то, чтобы социализм, а простая «пролетария» (в смысле «разбойники»).
Ждали красных с одной стороны, а они пришли с другой. Расстрелы (все стариков), грабеж. На улицах, кроме вооруженных, никого. Через пять дней восставшие вместе с присоединившимися к ним восставшими другой станицы вытеснили их из станицы. Правда, с каким трудом удалось им это сделать, если у красных и орудия, и пулеметы, а у восставших на 8 человек винтовка и три патрона. Число восставших постепенно возрастало. Оружие тоже увеличивалось. А там стали и иметь сведения о более серьезных компаниях восставших: чернецовцах, семилетовцах и др. (а о корниловцах узнали уже после смерти г<енерала> Корнилова). Но и красные, кажется, не уменьшались (у нас их стали называть большевиками). Война становилась серьезнее. А тут еще и немцы на Дону. Новый Войсковой Атаман Краснов. Про пего знали очень мало. Висел какой-то приказ в станичном правлении с подписью Краснова и еще какого-то немца, но на него не пришлось много смотреть. Сорвали (потом многие за это рассчитывались). В станицу пришел отряд полк<овника> Лазарева (его называли отрядом «Романа»), потом осетины (во главе, кажется, с полковником Икаевым), потом еще какие-то (не большевики). И все не задерживались долго — шли дальше (к Царицыну). А если не ошибаюсь, в девятнадцатом году (в начале) возвращались обратно. И также не задерживались. А вот Богучарский полк (Г. Гусельщиков) остановился надолго. Не хотел, видно, отдавать станицы. Бои были большие. С одной стороны наступление большевиков было отбито, но с другой было невозможно. Слишком уж их было много. Белые отступили.
Вместе с больным отцом я покинул станицу. Девяносто верст пришлось ехать на подводе. Без хлеба, холодно, грязно. Оставив отца в станице Бело-Калитвенской, я поехал в Новочеркасск, где с помощью знакомого офицера поступил в Донской Кадетский корпус.

Natalka
Через что пришлось пройти народу! Как перепахала История жизни людей, в том числе и моих Ивановых, которые до революции тихо и неторопливо жили, служили отечеству, фотографировались всей семьей в фотоателье, на фоне портьер и столиков с витыми ножками, а в 30-м были иные фотографии - на фоне покосившегося, завешанного тряпками, забора, с осунувшимися лицами и погасшими глазами...
Правда, многие считают, что произошедшее со старной было наказанием за попустительство рабству, за надругательство над людьми во времена крепостного права, да и потом, когда рабочие нещадно эксплуатировались.
Вот и сейчас - пенсионеры перекрывают дороги, бездомных детей около миллиона... Когда же счастье будет на этой земле?