История Русско-японской войны. В 6 томах

[q]

что этот "один подполковник", который писал "за всех"

[/q]

[q]

Лешков, описывая скандальный случай с пожаром пальмы в Рыбинске, говорит о "ресторане Бархатовых". Это что за Бархатовы в Рыбинске?

[/q]

[q]

В 1915 году И.И. Зимин сдал часть помещений в доме братьям Дмитрию Моисеевичу и Льву Моисеевичу Бархатовым под гостиницу и ресторан. В 1917 году эту гостиницу купил крестьянин Александр Алексеевич Тыканов и дал ей название «Эрмитаж»
. Д.М. Бархатов в 1918 году начал работать в Рыбинске поваром. О судьбе Л.М. Бархатова можно узнать из заметки «Благодетель», опубликованной в 1919 году в газете «Известия Рыбисполкома»:
«В деревне Андреевское Панфиловской волости проживает гражданин Бархатов, ранее владевший предприятиями в Рыбинске.
Купил здесь дом, имеет двух коров, живет припеваючи. Дает крестьянам взаймы семена на посевную.
«Мутит» воду: вокруг него создался круг людей, ратующих за свободную торговлю.
Не мешало бы на гражданина Бархатова обратить особое внимание». http://rweek.ru/2012/07/30/dom-zimina/

[/q]

[q]

В этот сезон (1906–1907 – ДН) я, от нечего делать, ухаживал за моло¬денькой, кончившей в этом году училище Л.А.К. Отец ее был комендантом Александриндкого театра. У них была постоянная ложа в бельэтаже с правой стороны, ближ¬няя к сцене. Там мы с ней встречались почти ежедневно (кроме балетных дней), и я пересмотрел массу драматических «образцовых» спектаклей с участием всех «стол¬пов» Александрийского театра. Я ухитрился получить двухмесячное, потом продленное еще на столько же, так
называемое амбулаторное лечение при Военно-медицинской академии, куда ездил 3 раза в неделю по ½ часа
на электризацию ног, и жил в Петербурге, совершенно наплевав на окаянный Кронштадт. <…> Весной истекал срок моей обязательной службы за училище (Константиновское артиллерийское – ДН), и я уже подал о выходе в отставку.

[/q]

[q]

В Павловске я встретил товарища по училищу, также вышедшего в отставку, поручика С. П. Денисьева, и он затянул меня в такое «дело», о котором положительно нельзя не рассказать. Это будет последнее отступление в сторону личной жизни, хотя и связанное с сотней провинциальных театров.

[/q]

[q]

Другой раз я попал в караул, в рунды (помощник начальника караула - ДН), в воскресенье, Я объехал все форты днем на катере и приказал фельдфебелям вече­ром на телефонные запросы отвечать, что я только что был и уехал на другой форт. Так оно, как я потом узнал, и было. Телефоны были плохие, дозваниваться надо бы­ло по часу, и комендантский штаб-офицер так и не уло­вил меня, как летучего голландца, а я решил проверить еще несуществующий караул в Ораниенбауме. Шкипер был преданный нам старик и ужасно любил изображения царя на желтых кружочках. Он терпеливо ждал меня в Ораниенбауме, не на военной, а на коммерческой пристани, пока я прорундовал «Корсара». (Явно подсудное дело.) Савицкий пришел в ужас, когда я появился в ложе <...>. И я на последнем поезде, поужинав уже в Ораниенбауме, приехал ночью на форт Константин, где хорошо выспал­ся и утром сменился. Так продолжалась наша развеселая жизнь до 1907 го­
да, когда я вышел в отставку, и далее с перерывами до 1915 года, когда война уже была в разгаре.

[/q]