источник -
http://www.novpol.ru/index.php?id=1381ПОЛЬСКИЕ КОРНИ ГОГОЛЯВ киевском Институте рукописей при Национальной библиотеке имени В.И.Вернадского НАН Украины, в отделе «Гоголиана», хранятся уникальные документы о семье и предках великого писателя. В 1920 г. их передал на хранение Василий Яковлевич Головня, сын его младшей сестры. Сохранился лист из метрической книги Спасо-Преображенской церкви местечка Великие Сорочинцы Миргородского повета Полтавской губернии. В нем записано: «Марта 20. У помещика Василия Яновского родился сын Николай и окрещен 22-го. Молитвовал и крестил священно-наместник Иоанн Беловольский. Восприемником был господин полковник Михаил Трахимовский».
Сбережены листы «Ведомости учеников 1 класса высшего отделения Полтавского поветового училища за 1819 год». В этом списке под номером 40 значится Николай Яновский, под номером 41 — его младший брат Иван Яновский, который вскоре умер.
В Институте рукописей имеются страницы «Дневника», заполненные рукой классных учителей Нежинского лицея в 1821 году. Фамилия непоседливого 12 летнего Николая Яновского чаще других упоминается среди пансионеров, которые «получили достойное наказание за их худое поведение» и оставлены без обеда. Август Аман донес: «Н.Яновский за то, что он занимался во время класса Священника с игрушками, был без чаю».
Некоторые свои письма к родителям в это время подросток подписывает — Н.Яновский.
Сегодня копии всех этих документов представлены в первом зале восстановленного в 1984 г. дома родителей писателя в селе Гоголево Шишацкого района Полтавской области. В экспозиции находится и копия «Ревизской сказки» (переписи населения) за 1782 год по хутору Купчин, которым владел дед писателя — Афанасий Демьянович Яновский. Он получил это имение как приданое за своей женой. Рядом экспонируется документ, написанный ее рукой: «Доношение Татьяны Семеновны Яновской в Голтвянский суд с хутора Купчин 1 июня 1782 года».
Вскоре их усадьба стала именоваться Яновщиной, а позже по имени их единственного сына Василия Афанасьевича (будущего отца писателя) — Васильевкой. В народе до сих пор сохранились эти два названия.
В экспозиции музея есть копия «Послужного списка А.Д.Яновского» за 1788 год. В нем сказано, что дед Гоголя родился в 1738 году. Выходец из польской шляхты. Окончил Киевскую Духовную Академию. Свободно владеет пятью языками: русским, латинским, греческим, немецким и польским. Служил в Генеральной войсковой канцелярии на должности полкового писаря. (Сегодня это соответствует должности начальника штаба военной части полка.) Вышел в отставку в звании секунд-майора.
Здесь же представлена копия «Свидетельства о дворянском происхождении», выданного А.Д.Яновским своему двоюродному брату Ивану в 1792 году.
В «Свидетельстве», в частности, говорится: «...А как выше значащийся Иван Карпов сын Яновский точно есть произошедший от моей фамилии, то для получения ему с его семейством от кого следует по его жительству дворянского достоинства имеет неоспоримость, в чем за подписом моим и господ дворян припечатал ему Ивану Яновскому сие свидетельство».
Впервые фамилия деда писателя с прибавкой «Гоголь» появилась в «Дворянской грамоте», которую он получил 15 октября 1792 года.
В ней сказано: «Рассмотрев предъявленные от него Гоголь-Яновского о Дворянском его достоинстве, признали оные согласными с предписанными на то правилами, в следствие коих по силе семьдесят седьмой статьи объявленной Грамоты, он и род внесен в Дворянскую родословную Киевской Губернии книгу, в Первую ея часть...»
В эту книгу записывали только коренных дворян, а не тех, которые приобрели это звание за военные, государственные заслуги или по нобилитации 1661 года.
В Санкт-Петербурге многие литераторы знали юного гения Украины под двойной фамилией или просто как Яновского. 22 февраля 1831 года Петр Александрович Плетнев писал Александру Сергеевичу Пушкину: „Надобно познакомить тебя с молодым писателем, который обещает что-то очень хорошее. Ты, может быть, заметил в «Северных цветах» отрывок из исторического романа, с подписью ОООО, также в «Литературной газете» — «Мысли о преподавании географии», статью «Женщина» и главу из малороссийской повести «Учитель». Их написал Гоголь-Яновский... Я нетерпеливо желаю подвести его к тебе под благословение...”
Близкий друг и постоянный корреспондент Котляревского, литератор Орест Сомов сообщил 9 ноября 1831 года Михаилу Максимовичу: „Я познакомил бы вас, хотя заочно, если вы желаете того, с одним очень интересным земляком — Пасечником Паньком Рудым, издавшим «Вечера на хуторе», т.е. Гоголем-Яновским, которому дуралей и литературный невежда и урод Полевой решился сказать: «Вы, сударь, москаль, да еще и горожанин...» Неправда ли, что Полевой совершенно оправдал басню Крылова: Осёл и Соловей?”
Знаменитый русский поэт Евгений Баратынский, получив от 22 летнего Гоголя экземпляр «Вечеров на хуторе близ Диканьки» с автографом, сразу же написал в апреле 1832 г. в Москву Ивану Киреевскому: „Я очень благодарен Яновскому за подарок. Я очень бы желал с ним познакомиться. Еще не было у нас автора с такою веселою весёлостью, у нас на севере она великая редкость. Яновский — человек с решительным талантом. Слог его жив, оригинален, исполнен красок и часто вкуса. Во многих местах в нем виден наблюдатель, и в повести своей «Страшная месть» он не однажды был поэтом. Нашего полку прибыло: это заключение немножко нескромно, но оно хорошо выражает мое чувство к Яновскому”.
«Однокорытник» гения по Нежинскому лицею драматург Николай Кукольник вспоминал: «В гимназии Гоголь, как между товарищами, так и по официальным спискам, Гоголем не назывался, а просто Яновским».
6 февраля 1832 г. Николай Васильевич отправил из Санкт-Петербурга в родную Васильевку весточку своей матери Марии Ивановне Гоголь-Яновской, урожденной Косяровской: «Ваше письмо от 19 января я получил. Очень жалею, что не дошло ко мне письмо ваше, писанное по получении вами посылки. В предотвращение подобных беспорядков впредь прошу вас адресовать мне просто Гоголю, потому что кончик моей фамилии я не знаю, где делся. Может быть, кто-нибудь поднял его на большой дороге и носит, как свою собственность. Как бы то ни было, только я нигде не известен здесь под именем Яновского, и почтальоны всегда почти затрудняются отыскивать меня под этою вывескою» (выделено мной. — Р.С.).
Свое предыдущее письмо к матери от 4 января 1832 г. писатель заканчивает словами: «Очень рад, что сестре открывается такая хорошая партия». В 1833 г. его старшая сестра Мария вышла замуж за польского чиновника 12 класса из Кракова Павла Осиповича Трушковского.
Писатель начинает подписывать все свои новые произведения и письма к родным и знакомым только первой частью своей фамилии — Гоголь.
20 июля 1832 г. он сообщает из Васильевки в Москву поэту карамзинской школы 72 летнему баснописцу-патриарху Ивану Ивановичу Дмитриеву: «...чего бы, казалось, недоставало этому краю? Полное, роскошное лето! Хлеба, фруктов, всего растительного гибель! А народ беден, имения разорены и недоимки неоплатные».
Хорошо известно, что в 1833 г. Гоголь хотел занять кафедру всеобщей истории в Киевском университете, который только начали организовывать. В декабре он пишет из Санкт-Петербурга своему другу Михаилу Александровичу Максимовичу, вскоре первому ректору этого университета: «...туда, туда! В Киев, в древний прекрасный Киев! Он наш, он не их, — не правда? Там или вокруг него деялись дела страны нашей... Да, это славно будет, если мы займём с тобою киевские кафедры, много можно будет наделать добра. А новая жизнь среди такого хорошего края! Там можно обновиться всеми силами...»
Но после польского восстания 1830-1831 г. (кстати, где один из руководителей был генерал В.Яновский!), в Российской империи было строго запрещено брать поляков на государственную службу. Попечитель Киевского учебного округа вычеркнул фамилию Гоголя-Яновского из списка представленных ему на рассмотрение кандидатур будущих преподавателей университета. Ему документально были известны польские корни кандидата. Знал он и то, что мать писателя, Мария Ивановна Косяровская, воспитывалась до 14 лет, до раннего замужества, в доме родителей своего двоюродного брата — генерал-майора Андрея Андреевича Трощинского, женатого на внучке последнего короля Польши Станислава Понятовского.
Польские корни Гоголя замалчивали пятьдесят лет. Только в 1902 г. в «Полтавских губернских ведомостях» №36, в статье «К вопросу о предках Гоголя», было коротко сказано, что род Гоголь-Яновских ведет свое начало от Ивана Яковлевича (фамилии в документе нет), выходца из Польши, который в 1695 г. был назначен к Троицкой церкви г. Лубен «викарным «священником. (...) Продолжателем рода и преемником духовной власти был его сын Дамиан Иоаннов Яновский, священник кононовской Успенской церкви. Далее родословная Яновских идёт по двум параллельным линиям: 1) Сын о. Дамиана — Афанасий Дамианович, уже Гоголь-Яновский, секунд-майор, сын его Василий, внук Николай, писатель; 2) Кирилл Дамианович Яновский, священник кононовской церкви; его дети: Меркурий и Савва, оба священника...»
Николай Васильевич Гоголь по линии бабушки со стороны отца — Татьяны Семёновны Лизогуб (1743-1835) был кровно связан со знатными казацкими родами на Украине времен гетманщины. Он был потомком наказного гетмана Михаила Дорошенко и правобережного гетмана Петра Дорошенко, потомком наказного гетмана Якова Лизогуба и левобережного гетмана Ивана Скоропадского. Писатель — потомок четырех полковников: черниговского — Ефима Лизогуба, нежинского — Степана Забелы, киевского — Михаила Танского, переяславского — Василия Танского. Он внук секунд-майора Афанасия Гоголя-Яновского и внук офицера лейб-гвардии Измайловского полка Ивана Матвеевича Косяровского. По женской линии Гоголь состоял в родстве с Мазепой, Павлом Полуботком и Семеном Палием.
Но биографам великого писателя показалось недостаточным такое высокое родство гения. Они хотели, чтобы его предки и по линии Гоголей были непременно украинскими гетманами. Известный писатель, историк, критик и фольклорист Пантелеймон Александрович Кулиш в своей книге «Записки о жизни Н.В.Гоголя» (Спб, 1856) счел возможным дать в предки писателю как основоположника рода — Остапа Гоголя, сподвижника гетмана Петра Дорошенко. Биограф сообщает, что этот полковник в 1674 г. сдал свою Могилевскую крепость Речи Посполитой и перешёл на службу к польскому королю Яну Казимиру, за что получил от него деревню Ольховец.
Необходимо подчеркнуть, что, во-первых, в летописях упоминается Евстафий Гоголь, а не Остап Гоголь, собирательный художественный образ, а во-вторых, король за шесть лет перед тем отрекся от престола и поэтому не имел ни права, ни возможности раздавать земли никому, даже полковникам!
В полемику с первым биографом вступил знаменитый украинский историк Михаил Александрович Максимович. Он писал: «Господин Кулиш от себя дает в предки нашему поэту — известного полковника и гетмана Евстафия Гоголя. Такая замена одного лица другим показывает своевольное обхождение с историческим актом. Дед поэта, Афанасий Демьянович, конечно, лучше г.Кулиша знал своего деда Андрея Гоголя и не отказался бы от него ни для какого софамильца».
В августе 1850 г. Максимович две недели гостил у Гоголя в Васильевке и читал подлинные документы о предках писателя, которые впоследствии были утрачены.
«Что касается предков Гоголя по женской линии, то полковник переяславский Василий Танский происходил от известной польской фамилии этого имени и оставил Польшу в то время, когда Петр Великий вооружился против претендента на польский престол Лещинского», — сообщает биограф Гоголя Пантелеймон Кулиш в своей книге. Танский обратил на себя внимание царя своей храбростью, отвагой и умом в шведскую кампанию. Он был высокообразованным человеком, владел иностранными языками, в том числе французским и латинским. Писал драмы.
В 1742 г. внук гетмана Ивана Скоропадского Семен Семенович Лизогуб обвенчался с дочерью полковника Танского Анной. А через год у них родилась Татьяна Семеновна Лизогуб, в будущем — бабушка Гоголя.
Сегодня, наперекор документам, все исследователи пишут, что Василий Танский — волох по национальности или просто «чужеземец», а полковник Остап Гоголь — предок писателя.
О польских корнях Николая Васильевича знали все его современники. Знала это и княгиня Зинаида Александровна Волконская. Она познакомилась с Гоголем в Риме в 1837 году. В конце декабря 1838 г. на вилле Волконской устроили публичное чтение автором «Ревизора» в пользу бедного художника Ивана Шаповаленко. Княгиня была католичкой, одержимая страстным желанием и других вовлекать в лоно римской церкви. Княгиня мечтала обратить в истинную веру своего взрослого сына и Гоголя. Для этой цели она стала приглашать каждый день к себе в дом писателя и ксендзов — Петра Семененко и Иеронима Кайсевича, польских эмигрантов. Они участвовали в восстании 1830-1831 годов. Один в качестве артиллериста, другой — уланского офицера. Осенью 1837 г. с подложными паспортами они нелегально прибыли в Рим, чтобы вербовать приверженцев своему учителю Богдану Янскому, другу Мицкевича, основавшему в Париже новый католический монашеский орден. Религиозное братство видело свою задачу в том, чтобы способствовать духовному возрождению и сплочению эмиграции для продолжения борьбы.
Иероним Кайсевич записал в «Дневнике»: «Познакомились с Гоголем, малороссом, даровитым великорусским писателем, который сразу выказал большую склонность к католицизму и к Польше, совершил даже благополучное путешествие в Париж, чтобы познакомиться с Мицкевичем и Богданом Залесским».
Петр Семененко сообщил 17 марта 1838 года из Рима своему учителю Богдану Янскому: „Возвращаемся с обеда у княгини Волконской в сообществе ее, а также одного из наилучших современных писателей и поэтов русских, Гоголя, который здесь поселился. В разговоре он нам очень понравился. У него благородное сердце, притом он молод; если со временем глубже на него повлиять, то, может быть, он не окажется глух к истине и всею душою обратится к ней... Понятно, беседовали мы о славянских делах. Гоголь оказался совершенно без предрассудков и даже, может быть, там, в глубине очень чистая таится душа. Умеет по-польски, т.е. читает. Долго говорили о «Небожественной Комедии», о «Тадеуше» и пр. (...) Гоголь сказал нам, что читает Мерославского и что он ему нравится... Сего ради мы ему — о Вротновском и Мохнацком. Последнего ради языка и стиля. Это особенно увлекло Гоголя, ибо он хотел бы проникнуться силою польского языка”. Оба миссионера всячески старались, чтобы у руководителя парижского братства создалось впечатление, что Гоголю оставался буквально один шаг до перехода в католичество. Сочувствие Гоголя к борьбе поляков за свою свободу, любовь к их литературе монахи истолковали превратно.
7 апреля И.Кайсевич и П.Семененко доносят Богдану Янскому: „Гоголь недавно посетил нас, назавтра мы его. Мы беседовали у него на славянские темы. Что за чистая душа! Можно про него сказать с Господом: «недалек ты от царствия Божия!» Много говорили об общей литературе... Удивительное он нам сделал признание. В простоте сердца он признался, что польский язык ему кажется гораздо звучнее, чем русский. «Долго, — сказал он, — я в этом удостоверялся, старался быть совершенно беспристрастным — и в конце концов пришел к такому выводу». И прибавил: «Знаю, что повсюду смотрят иначе, особенно в России. Тем не менее, мне представляется правдою то, что я говорю», о Мицкевиче с величайшим уважением».
12 мая из Рима Иероним Кайсевич пишет Б.Янскому: «С Божьего соизволения, мы с Гоголем очень хорошо столковались. Удивительно: он признал, что Россия — это розга, которою отец наказывает ребенка, чтоб потом ее сломать. И много-много других очень утешительных речей. Благодарите и молитесь...»
Последнее письмо польских монахов к их патрону, в котором упоминается имя Гоголя, помечено 25 мая 1838 года:
„...Гоголь — как нельзя лучше. Мы столковались с ним далеко и широко... Занимается Гоголь русской историей. В этой области у него очень светлые мысли. Он хорошо видит, что нет цемента, который бы связывал эту безобразную громадину. Сверху давит сила, но нет внутри духа. И каждый раз восклицает: «У вас, у вас что за жизнь! После потери стольких сил! Удар, который должен был вас уничтожить, вознес вас и оживил. Что за люди, что за литература, что за надежды! Это вещь нигде неслыханная!»” (из книги В.Вересаева «Гоголь в жизни»).
Вскоре монахи удостоверились, что гениальный писатель был одним из самых безнадежных людей, которого когда-либо удастся обратить в католичество. Поэтому они сразу же прекратили с ним встречи и всякие разговоры о религии. Все предки Гоголя были православными.
...В августе 1980 г. я поехала в гости к внучке Елизаветы Васильевны Гоголь — 93 летней полтавчанке Софье Николаевне Данилевской, урожденной Быковой, чтобы уточнить некоторые места в биографии писателя.
— Я хорошо помню младшую сестру писателя — Ольгу Васильевну, — рассказывала Софья Николаевна. — Мне было 20 лет, когда она умерла. Её часто навещали художники, писатели, журналисты,. Они всегда останавливались в нашей Васильевке, в доме моего отца Николая Владимировича Быкова. Он был любимым внуком матери писателя Марии Ивановны Гоголь-Яновской и воспитанником Анны Васильевны, его сестры. Они свидетельствовали приезжим журналистам со слов матери, что Николай Васильевич родился в доме генеральши Протасовой. Но газетчики зачем-то выдумали небылицу, будто Гоголь родился во флигеле доктора Трахимовского. И что этот домик был крыт соломой, а в комнате имелся только глиняный пол! В действительности доктор арендовал землю у генеральши и поставил флигель для крепостных крестьянок, — сказала Софья Николаевна. — Надо отметить, что моя бабушка Елизавета Васильевна Гоголь, как и ее сёстры, родилась в доме генерал-майора Андрея Андреевича Трощинского, двоюродного брата матери писателя. При крещении ее держал на руках сам бывший министр юстиции и сенатор Дмитрий Прокофьевич Трощинский, а крестной матерью была Ольга Дмитриевна, внучка последнего короля Польши Станислава Понятовского. Журналисты не понимают, что мать Гоголя принадлежала к высшему сословию, поэтому не могла рожать во флигеле вместе с крепостными крестьянками. Сочинили газетчики, что детство гения прошло в среде старосветских помещиков, в доме которых почти не было книг. Но всем известно, что отец Гоголя Василий Афанасьевич был известным писателем, дружил с Котляревским, Капнистом. Хорошо знал Гнедича, Нарежного. А дед и прадед окончили Киевскую Духовную Академию и читали в подлинниках произведения Платона, Плутарха, Вольтера и Руссо. Мне непонятно, по какой причине журналисты пишут, что родители Гоголя бедствовали. Мать Николая Васильевича происходила из богатого рода Косяровских-Щербак. Ее отец одолжил 25 тысяч рублей под проценты мужу своей сестры. Не получив назад денег, он отсудил часть его имения — село Лукашевку. Почти 4 тысячи подарил ей на обустройство хозяйства дядя — сенатор Дмитрий Прокофьевич Трощинский, статс-секретарь Екатерины II. Он любил Марию Ивановну как родную дочь, а отца Гоголя любил как родного сына. Поэтому большую часть времени они жили в его имении Кибинцы. Отец ставил на сцене театра Трощинского свои пьесы на русском и украинском языках, а мать Гоголя часто выступала в главных ролях, потому что была не только дивной красавицей, но и талантливым человеком. В доме сенатора Гоголь с детства видел полотна английских, французских, голландских художников, слушал музыку Баха, Бетховена, Моцарта в исполнении домашнего оркестра, а в парке любовался итальянской скульптурой. Всё это воспитывало и развивало его талант. Биографы умолчали, что с колыбели рядом с Никошей всегда находилась талантливая Катерина Ивановна Косяровская, родная сестра матери писателя. Она обладала великолепным голосом и уникальной памятью. От нее и от матери Гоголь с детства узнал сотни украинских народных песен, поверий, обычаев, забавных историй, которые позже вошли в его повести. Любил ее слушать историк Максимович, когда гостил в Васильевке. Он тоже восхищался пением Катерины Ивановны.
— Софья Николаевна! Сегодня продолжают спорить: Гоголь — украинский или русский писатель?
— Я считаю, что Польша тоже может по праву гордиться этим гением! Ученые умолчали о польских корнях Николая Васильевича. В родительском доме в гостиной висел польский герб рода Яновских. Ольга Васильевна, младшая сестра писателя, говорила, что Танские — тоже выходцы из Польши. Все они были офицерами и служили в кавалерии. У моего отца до революции хранились их документы. Я помню, что фамилию Гоголь носила мать деда писателя. Чтобы ее сохранить, дед стал именоваться Гоголем-Яновским. В 1919 г. мы с моей мамой, Марией Александровной Пушкиной, внучкой поэта, по рекомендации писателя Короленко передали весь архив семьи Николая Васильевича в Полтавский народный музей. Но почти все эти бесценные реликвии были разграблены фашистами в 1943 году. Недавно Виктор Николаевич Батурин, главный художник заповедника-музея Гоголя, заверил меня, что вскоре в нашей Васильевке будет восстановлен флигель и родительский дом писателя. А в гостиной рядом с украинским гербом бабушки писателя Лизогуб будет висеть польский герб деда Яновского. Это справедливо!
— Говорят, что гениальность — это как молния, сгусток энергии талантов нескольких поколений и смешения крови разных национальностей!
— Да! Это полностью относится и к Гоголю! — ответила Софья Николаевна Данилевская. — У него в роду было много литературно одаренных людей. Богато одаренной натурой была и его мама Мария Ивановна! Она вела обширную переписку с родными и со многими писателями. А род Шостак, бабушки Гоголя со стороны матери, Марии Ильиничны, происходил из татар. Предки гения — Дорошенко, Скоропадские, Лизогубы, Косяровские — знаменитые роды Украины. «
...В августе 1994 г. я приехала в Люблин, чтобы поработать в библиотеке университета имени Марии Кюри-Склодовской.
Сын графа Станислава Грохольского (1881—1938) Генрих Станиславович предложил мне просмотреть тома «Польских гербов», изданных в Варшаве в 1839—1845 и в 1899—1914 годах.
В этих документах фамилия Яновских, которые имели герб «Ястшембец» («Ястребок»), как и дед писателя, упоминается с 1376 года. Действительно, в Польше проживал Прокоп Яновский и Ян, чьи имена указал дед писателя в документе 1788 года.
Как свидетельствуют польские документы, основоположником рода Гоголей был Иоанн Гоголь (умер около 1602 г.) — архимандрит Кубинского монастыря, православной веры. В 1595 г. король назначил его епископом Пинским и Туровским.
Внутренняя часть родового польского герба Гоголей и Яновских — «Ястшембец» состоит из боевого щита, поле которого голубое. В центре щита находится подкова концами вверх. Внутри нее — четырехугольный кавалерийский крест. Внешняя часть герба, металлический шлем, — это символ рыцарского происхождения, участия в боях. На шлеме находится дворянская корона. На короне сидит ястреб, который в когтях держит уменьшительную подкову с крестом. Весь герб обрамлен лавровыми ветками.
...До сих пор семь греческих городов оспаривают почетное право именоваться родиной Гомера. Трем странам: Украине, России и Польше — по крови и по языку принадлежит гениальный писатель Николай Васильевич Гоголь.
, но на заметочку все же взяла
ответила в личку