ВЫРОДОВЫ — ДВОРЯНСКИЙ РОД

Планы межевания Белгородской и Харьковской губернии.

Выродов Иван Андреевич.

Капитан в отставке Иван Андреев сын Выродов 55 лет, вдов. Дети его сын Сергей 6, дочери Евдокия 18, Александра 16, Анна 15, Елизавета 14, Варвара 12. Живёт в Золочевском уезде, за ним по последней ревизии наследственных крестьян Золочевского уезда в селе Нелидовой великороссийских мужескаго пола 19, женскаго 17, слободских м.п. 225, ж.п. 196, в хуторе Грязном м.п. 37 <…>

Юрий Андреевич Выродов.

Белгородский помещик Юрий Андреевич Выродов, о котором ходили в народе многочисленные легенды, безусловно, заслуживает внимания историков и краеведов Белгородчины. На военной службе - капитан, адъютант Белгородского гарнизонного полка. В документах упоминается в 1750 г., как белгородский помещик, живущий в селе Кашары (Архангельское тож) Белгородского уезда, расположенном в окрестностях Белгорода. По ряду источников, землевладелец, который, совместно с родными братьями с Андреем и Василием, владел поместной землёй в сёлах Таврово, Соломенном, Чураево, сельце Колосово и в слободе Шепкаловка Белгородского уезда.

Как это было на самом деле: к вопросу о «нечестивом помещике».

"В 1750 году священник в Белгороде Жилой слободы, Покровской церкви, жаловался на местного помещика, Белогородского гарнизонного полка адъютанта Юрия [Андреевича] Выродова в том, что он, Выродов, «приворотил к себе» разными чародеяниями его поповскую дочь Пелагею, и приехав к нему ночью со множеством народа, разбойнически «нарядным делом» забрал названную Пелагею и «увез к себе в дом на растление». Преосвященный предписал консистории дело исследовать, а как, несмотря на неоднократные требования, Выродов в консисторию к следствию не явился, то велено чрез местного в Белгороде же священника объявить Выродову, что он, и с любовницею его, за таковое беззаконие отвержен его преосвященством от входа церковного и сообщения божественных тайн. Это не отрезвило белгородского рыцаря. Посланному с объявлением об отлучении Выродов сказал наотрез: «я вашего архиерея не слушаюсь».

Преосвященный донес в Синод, и Синод повелел преосвященному (указом от 21 декабря 1753 года) дело рассмотреть и разрешал, если то по ходу дела окажется нужным, предать грешника анафеме. От консистории послано было в канцелярию Белгородского гарнизонного полка требование – выслать Выродова к суду его преосвященства; но добыть Выродова было не легко. Долго ждала консистория Выродова. Наконец, в виду того, что все обстоятельства дела показывают со стороны Выродова, «единое токмо отбывательство от следствия, а от полковой канцелярии укрывательство», преосвященным было определено: «Выродова, и поныне никакого покаяния не приносящего, за беззаконное ею чрез много прошедшее время житие, дабы он явным закона Божия преступлением церкви не соблазнял, по силе духовного регламента, предать, и с любодейцею его, проклятию, и о том написать для известия народу объявление, которое в Белгороде и белгородском уезде во всех церквах в день недельный по литургии прочитать вслух народу, и послать в белгородское духовное правление при указе, а для ведома и во все духовные правления белгородской епархии распубликовать указами, и о вышеписанном представить Святейшему Синоду доношением»" (Архив Курской духовной консистории).

Автор: А. С. Лебедев. Белгородские архиереи и среда их архипастырской деятельности // 13. Епископ Иоасаф Миткевич (1758‒1763 гг.) <…> VIII. Церковные отлучения. Грешников дерзких, упорствовавших во грехе и презиравших церковную власть, преосвященный Иоасаф предавал церковному отлучению. https://azbyka.ru/otechnik/Ioa...osti/#0_15

***

Юрий Андреевич упоминается как "жестокий и безбожный помещик". С его именем связана история (или легенда) про «чудотворный крест»... В своё время крест был привезён со Святого Афона одним из его братьев, побывавшим в святом месте. Крест изготовлен был монахами, афонскими иноками-послушниками. Этот ценный подарок -- как оберег -- долгое время хранился в доме капитана Юрия Выродова.. По местному преданию, будучи страстным охотником, Юрий Выродов, возвратившийся после неудачной охотничьей поездки и сильно раздосадованный, и обезумевший от потери одной из его любимых собак, растерзанной во время охоты, в гневе он приказал слугам выбросить крест в топкое место, расположенного неподалёку от его помещичьей усадьбы водоёма, со словами: -- "Мне было сказано, что это крест, оберегающий и приносящий удачу, а от него никакой пользы, ... так бросьте же его в болото!" Слуги исполнили его приказание... Через много лет в обмелевшим водоёме крест был найден... Вновь обретённый крест, как гласит местная легенда, стал чудотворным, исцеляющим различные недуги больных людей.

http://belkrest.ru/index.php/svyatyni-khrama

https://fb.ru/article/447890/k...goslujeniy

На фотоснимке «Чудотворный кашарский крест», находящийся в Крестовоздвиженском храме Белгорода.

Звягинцев А. Г. Российские прокуроры, 1722-1917 / А.Г. Звягинцев, Ю. Г. Орив. - М. : РОССПЭН. 2002. - 814 с. ISBN 5-8243-0330-4 https://search.rsl.ru/ru/record/01000962576 C. 82

" ... Главные обвиняемые в хищениях (цейхвартер Чевкин, фабриканты Василий Выродов и Егор Грунт) были приговорены к ссылке в Оренбург"

https://search.rsl.ru/ru/record/01000962576

Дополнение к истории и генеалогии белгородских дворян Выродовых

В книге московского генеалога Вадима Мерковского, действительного члена Историко-родословного общества в Москве – «Родословные перекрёстки: крестьяне, мещане, купцы, казаки и дворяне» (СПБ.: изд. ВИРД, 2001, С.87-88), в частности сказано, что его предки по материнской линии -- Малаховы были владельческими крестьянами, принадлежащими помещикам Выродовым. Об этом автор сообщает следующее.

Малаховы – помещичьи крестьяне Белгородского уезда Курской губернии, часть из которых на момент отмены крепостного права были дворовыми людьми помещиков Выродовых в д. Ольховая Плота (Болдыревка тож).

Местность, в которую входила эта деревня с XVI в. стала заселяться выходцами из польско-литовского поднепровья, известными в актах того времени под именем черкасов. Это было начало водворения малороссиян (см. малороссы - С.В.) в Курскую украйну (см.: украйна - С.В). Приток новых поселенцев имел два направления: великорусский народ проникал сюда с севера и распространялся линиями вдоль дорог, идущих из Тулы, Орла и Трубчёвска; черкасы являлись сюда, прежде всего в Путивле (так в тексте оригинала – С.В.) и оттуда по левой половине Посемья двигались все далее на восток широкой полосой. Таким образом, великороссияне по преимуществу заняли северную половину губернии, а малороссияне – южную [197 – XXXI].

В 1708 году Белгород и прилегающая к нему местность (Белгородская провинция | 1719 г. / 1727 г.), а значит и д. Болдыревка, в числе других были причислены к Киевской губернии [существовала - с перерывами - с 1708 по 1925 год] . В 1779 г. было образовано Курское наместничество (затем губерния) с разделением на 15 уездов, в том числе – Белгородский. По сведениям на 1862 год д. Ольховая Плота (Болдыревка тож) (см.1) находилась на левой стороне Курско-Харьковского шоссе (от Белгорода к Харькову) в 19 верстах от уездного города и включала в себя 14 дворов и 133 жителя обоего пола [197 – с.25]. Административно она относилась к Андреевской (впоследствии Головинской) волости, центром которой было село Андреевка (Головино тож). Всех детей, рождавшихся в деревне крестили в Николаевской церкви, находящейся в селе Андреевка (Головино тож).

Сведения о членах рода Малаховых сохранились в архивном фонде ГАКО «Курская казённая палата», где они упоминаются в ревизских сказках 1811, 1816, 1834, 1850, 1858 гг., и метрических книгах (материалы ГАБО) Николаевской церкви секла Андреевка (Головино тож) за 1867-1919 гг.). В 1799 г. Малаховы приобретены белгородским помещиком Николаем Кондратьевичем Поповы, а в 1833 г. проданы помещице Елизавете Николаевне Выродовой. Не позднее 1867 г. владение Е. Н. Выродовой перешло к её сыну – коллежскому асессору Петру Ивановичу Выродову. Именно от него Малаховы и вышли после Манифеста 1861 года из крепостной зависимости (ещё в 1870 г. крестьяне числились временнообязанными помещика П. И. Выродова (см.: 2).

Ист.: Мерковский В.Г. / Родословные перекрёстки: … СПБ.: ВИРД, 2001, С.87-88

ИСТОКИ БЕЛОГО ГОРОДА

Александр Лимаров, Олег Бавыкин

Интернет-версия статьи, опубликованной в газете "Наш Белгород" за 16 апреля 2011, с дополнениями от SanchesS.

Древнейшая Белгородская крепость была построена в конце XVI века на меловой горе. Дискуссия историков о времени основания города в 1593 или 1596 году не окончена и обе версии имеют серьёзное научное обоснование. Так, один из первых серьёзных исследователей белгородской истории Дренякин, во второй половине XIX века придерживался даты 1593-й, при этом обоснованно изобличая попытки некоторых учёных уже тогда датировать основание города Владимиром в Х веке. А в наше время краевед Шмелёв, пытаясь как-то приоткрыть трёхлетнюю "чёрную дыру" с момента принятия решения о строительстве до фактического появления крепости, даже выдвигал некоторые аргументы в пользу существования неизвестной "первокрепости" в районе нынешней улицы Речной, якобы изначально построенной на болоте, а спустя пару лет – перенесённой на гору. Так или иначе, вопрос о дате заложения города до сих пор остаётся спорным.

Архивных документов периода основания первой Белгородской крепости, в которых имелось бы описание города, не сохранилось. Единственным источником, проливающим свет из глубины веков, являются опубликованные в 1781 году «Путешественные записки Василия Зуева от Санкт-Петербурга до Херсона», где дана зарисовка валов утраченного старинного городища. Только лишь в середине 50-х годов XX века археологом А.В. Никитиным были произведены раскопки на месте первой крепости, где еще хорошо просматривались остатки древних валов и рвов. Но уже в это время часть крепости была утрачена, в 1860-е годы при строительстве железной дороги была обрушена восточная часть меловой горы, на которой располагался кремль.

Археологические раскопки показали, что непосредственно у мелового обрыва высотой, предположительно, 45—50 метров располагался четырехугольный кремль, защищенный деревянными рублеными стенами, поставленными на земляном валу, который был окружен глубоким, до двух метров рвом. По углам и в середине стен на расстоянии 100—120 метров друг от друга в разрывах вала были установлены деревянные башни, рубленные «в две стены» с заполнением пространства между срубами глиной. Точно так же были устроены и стены кремля, состоящие из соединенных друг с другом срубов. С южной стороны горы протекал ручей Ячнев Колодезь, с севера к крепости подступал большой дубовый лес, называемый Черным. Западная сторона была наименее защищена природными особенностями местности, поэтому именно здесь были выстроены два пояса обороны, охватывая кремль полукругом и выходя на обрывы горы. Конструкция внешнего пояса обороны с башнями была аналогична конструкциям стен и башен кремля. Внутренний пояс представлял собой вал с вырытым перед ним трапециевидным в профиле рвом глубиной полтора и шириной 4,5 метра. На гребне вала археологами обнаружены остатки сгоревшего редкого частокола. Это, наряду с анализом застройки крепости, дает основание полагать, что внутренний пояс обороны был сооружен раньше, чем кремль и, возможно, вал являлся остатком оборонительной линии Северского городища, на котором позже была возведена Белгородская крепость.

При раскопках обнаружен подземный ход, идущий к ручью Ячнев Колодезь. А ранее, в 1924 году, рабочими мелтреста «Работник» был вскрыт подземный ход к реке Северский Донец, фотографии которого сейчас хранятся в Белгородском краеведческом музее. В 1927 году была ещё одна находка — кладбище крепости, описанное исследователем М.Н. Орловой. На территории кремля располагалась соборная церковь Живоначальной Троицы, а на посаде – Николаевский монастырь.


Уникальная находка наших дней

Архивных документов, рассказывающих об основателях крепости, их именах, количестве и откуда они пришли в наши края, считалось, не сохранилось. Долгое время предполагалось, что они утрачены во время большого московского пожара 1626 года, уничтожившего документы Поместного приказа. Этому способствовала в 1888 году публикация «Перепись дел, вынесенных из разряда в пожар 1626 года». Она соответствовала действительности. Но в 1626 году, еще до пожара, с Белгородских отдельных книг 1599 года и дозорной книги 1616 года были сделаны копии и вручены писцу Василию Кирикрейскому и подьячему Петру Максимову, вместе с писцовым наказом произвести описание белгородских земель, что соответствовало правилам писцового дела XVII века.

После пожара по указу царя Алексея Михайловича для восстановления делопроизводства было предписано изъять на местах копии утраченных документов. Так материалы первой белгородской переписи – книга отдельная за 1599 год князя Григория Константиновича Волконского и подьячего Герасима Акинфова в 1627 году была возвращена в Москву и хранилась в Российском государственном архиве древних актов. Совсем недавно при изучении описей фонда «Архив прежних вотчинных дел» было выявлено архивное дело, содержащее эти документы и имеющее огромное значение для изучения истории нашего края. Отдельные книги – это текущие документы местных учреждений Поместного приказа XVI-XVII вв., являвшиеся дополнением к писцовым, переписным, дозорным описаниям. Поэтому, видимо, не случайно они объединены с дозорной книгой Белгородского уезда 1616 года в одно дело.

Первый лист этого архивного дела очень поврежден, текст, практически не читается. Далее листы относительно хорошей сохранности, писаны скорописью, хотя вызывает сомнение правильность их подшивки. В некоторых местах текст обрывается, а далее продолжается без логической последовательности. Возможно, документ сохранен не полностью, а фрагментарно. В начале дела вклеен лист, на котором сделана запись "Бел Город. Отписные и отдельные книги, а которого года начала и окончания не значить" (так в оригинале). Судя по стилю записи, она сделана в XIX веке, но установить дату создания документа не смогли. Конкретная же дата составления его неоднократно указана в тексте "…по нонешнему по 107-му году…", что в пересчёте на современное летоисчисление соответствует 1599 году.

Самым ранним документальным источником, описывающим Белгород и его уезд, считалась переписная книга Белгородского уезда 1626 года, введённая в научный оборот в 1894 году историком И. Н. Миклашевским. Упоминания же о существовании дозорной книги 1616 года, а тем более документа 1599 года, не встречалось в исследованиях по истории нашего края. Обнаружение этого дела является уникальной находкой.

Отдельная книга не содержит описаний укреплений и состава вооружения первой Белгородской крепости, так как изначально составлялась для других целей. Основной текст в ней — сведения о количестве «отделяемой» земли служилым людям с указанием имени и фамилии. Но на ее основании можно определить состав и численность гарнизона крепости: – он состоял из михайловских и пронских казаков численностью 294 человека, образовавших свою слободу. Ещё одна слобода казаков ряжских и крапивенских располагалась за стенами острога, а количество населявших ее служилых людей составляло 240 человек и 40 человек казацких атаманов. В остроге первой крепости находилась Вожевская слобода, состоящая из 80 путивльских и ливенских «вожей» — служилых проводников. Всего в городе числилось 680 человек служилого населения.

В 1599 году огневая мощь крепости была невелика — 19 затинщиков-стрельцов и семь пушкарей. Первая крепость просуществовала совсем недолго, в 1612 году она была разграблена и сожжена польско-литовскими захватчиками. На прежнем месте ее восстанавливать не стали, а перенесли на новое – левый берег Северского Донца «с нижней стороны Белого Колодезя». Возможно, реально оценив ее стратегическое значение, во вновь выстроенной крепости в 1616 году численность стрельцов составляла 256 человек, а пушкарей — 45 человек. При этом площадь ее значительно уступала прежней.

Первые поселенцы Земли Белгородской

В XVI-XVII вв. земля в России раздавалась исключительно за службу. Так и первые белгородцы были наделены землей, в основном «…за рекою, за Донцом, да от крутого оврага к праворотам Дикого поля и дубравы пашенные до Черного леса… да на Крымской стороне…». При этом разным категориям служилых людей выделялось различное количество земли. Наибольший земельный оклад был у 80 ливенских и путивльских «вожей» – 50 четей, у казаков – 30 четей. Более скромным окладом наделены затинщики и пушкари — соответственно по 10 и 15 четей («четь» – старинная мера площади, соответствует приблизительно чуть более половине гектара земли). В документе указано, что ливенским «вожам» отделены "…за рекою за Донцом старые их роспаши", теперь можно с уверенностью сказать, что именно они являлись основателями крепости. Потомки их до сих пор живут в нашем крае, это – Стрельниковы, Каменевы, Кривцовы, Быкановы, Синегубовы, Ломакины, Масловы, Ладыгины. Служилые люди направлялись для защиты южных границ из внутренних уездов и городов страны. Перечисленные фамилии первых белгородских казаков, стрельцов-затинщиков указывают в документе почти исключительно на место их происхождения — Елчанин, Новосилец, Путивлец, Торопчанин, Рыленин, Можаич, Ливенец, Волгожанин, Торжков, Арзамасец и т.п. Пушкари же, присланные из Москвы, представляли собой «иностранный легион». Им, как и русским служилым людям, была выделена земля и даны русские имена. Так «немчин» Христофор стал Сенькой, а «немчин из персов» — Бориской.

Помимо паханых и сенокосных наделов земли, выделялись «бортные ухожеи с медвяным доходом». Границы бортных ухожей отделялись межевыми знаками, которые обозначались особыми «знаменами», «гранями» — зарубками на заметных деревьях. В документе указано не только месторасположение бортных ухожей, но и описание межевых знаков — «знамен», а также дана их зарисовка. Так межевые знаки »…Васки Бактышова на реке на Ворсклице… знамя багор, знамя граница, да знамя медведь…».

Землями и бортными ухожеями были наделены не только служилые люди крепости, но и священнослужители. Теперь можно определить точное количество церквей, существовавших в кон-це XVI века в Белгороде – всего их было пять. Троицкая соборная церковь располагалась непосредственно в кремле, церковь Николы Чудотворца с приделами во имя святых мучеников Бориса и Глеба и во имя Флора и Лавра – в пределах острога. Георгиевская церковь – в Вожевской слободе, церковь Успения Пресвятой Богородицы – в слободе Михайловских и Пронских казаков, Рождественская церковь – в слободе Ряжских и Крапивенских казаков. Помимо церквей в городе был монастырь Николы Чудотворца».

К сожалению все тайны, связанные с временами основания и становления нашего города ещё не раскрыты. Остаётся надеяться, что новые документальные и вещественные находки позволят нам более подробно узнать об этой эпохе.

Авторы выражают благодарность за помощь в работе с документом главному хранителю государственного архива Белгородской области Е. Кривцовой

Взято: https://sanchess-city31.livejournal.com/13245.html.