Павел Петрович Афанасьев

Александра Владимировна,
Спасибо, спасибо, спасибо!!!!
Подскажите, пожалуйста, Вы перепечатываете этот текст из рукописного дневника Павла Петровича, или из других материалов?

Sandraaf написал:

[q]

с рукописной правкой П.П

[/q]

Александра Владимировна, Вы не могли бы поделиться фотографиями двух - трёх листов с правками Павла Петровича? Очень бы хотелось увидеть, как выглядит это Сокровище! Как Вам кажется, в каком году мог быть напечатан этот документ и внесены правки Павла Петровича? Наверное, это были печатные черновики его мемуаров, которые готовились к печати?

Sandraaf написал:

[q]

Это, видимо, 50-ые годы

[/q]

ООООООООООгромное спасибо!!!!!)))))))))

Продолжение


Большевики постепенно выявляли тех, кто мог стать первым помощником, первым активом, чтобы потом опереться в строительстве новой жизни. Такими выявились М.Н. Астафьев, А.Д Чупахин, Ю.Г. Кулешин, Федоров, Воронцов, Москалев, Гусенко, Донковский. Брали некоторых силой с толкучки и ставили, куда требовалось.
Когда был организован Союз молодежи, уком послал туда для руководства матроса П.Б. Луханина. Убийство Урицкого и Володарского, ранение В.И. Ленина (30 августа) вызвало в Обояни аресты контрреволюционного элемента. Взяты заложники: бывший полицай Малыхин, непременный член Кашернинов, помещик М. Бровцын, земский начальник Павлов, помещики Евгений и Василий Лукины, меньшевик Непиющий и др. Их в тюрьме заставили работать: возить воду, колоть дрова и т.п. Непиющий пытался протестовать, что его арест как меньшевика – демократа неправилен. Ему был дан ответ, что эсеры считают себя не менее демократами, а, однако, эсерка Каплан стреляла во Владимира Ильича. Кроме того, все арестованные являются сторонниками Временного правительства, в том числе и меньшевики.
Непиющий заявил через несколько дней, что он отказывается от своих меньшевистских взглядов, и подал в «Курскую жизнь» заявление о разрыве с меньшевиками и переходе на сторону большевизма. На состоявшемся заседании укома было вынесено решение освободить Непиющего из тюрьмы, принять в члены партии и дать ему работу по заведыванию инструкторско – информационным отделом.

Продолжение


В военкомате шла усиленная работа по мобилизации военнообязанных на Чехословацкий фронт. На границе с Украиной пограничная стража. По всей линии были конские посты и заставы. Прибыли таможенные чиновники, разместились на путях проезда на Украину и стали делать досмотры багажа и грузов. Уездная пограничная чрезвычайная комиссия вошла с ними в связь и через своих агентов вела наблюдение за проезжающими. Были выявлены офицеры, убегавшие на Дон, разведчики, разного рода подозрительные элементы. Военком Клименко взял себе помощника И. Климова (уроженец села Казацкое), который стал озорничать по селам, застрелил учительницу Бошкловкину, производил насилия. Когда Предчека Афанасьев сообщил Клименко о безобразиях, творимых его помощником Климовым, Клименко заверил, что он примет меры.
В это время партизаны – пограничники привезли из Долго-Будской волости в чрезвычайную комиссию сына Колесниченко с задержанной подводой, на которой оказалось много сахара, чаю, 80 аршин мануфактуры, пшеничная мука и т.п. Все это он вез домой в Курский уезд от отца, получив в кооперативе, которым заведовал К.С. Чернуха. Партизаны требовали расстрелять задержанного за разбазаривание народного добра. После некоторых разъяснений задержанный был отправлен в тюрьму. Узнав об аресте сына, Колесниченко метал громы и молнии и своей властью освободил сына.
5 сентября были приняты заявления в уездном комитете партии от Н.И. Колесниченко, Г.Ф. Губкина, Я.П. Бубликова, И.В. Свистушкина, Я.С. Слюнина, И.В. Бочарова, Васковского, Чеботарева и А.Э. Салова о принятии их в члены партии большевиков. Они были приняты с опубликованием в Курской газете с отказом от партии эсеров и осуждением ее. В беседе с Колесниченко председатель чека Афанасьев сказал, что ему, Колесниченко, надо уйти с поста председателя УИК. Колесниченко вспыхнул и ответил: «Это посмотрим»…
7 сентября вечером в чрезвычайную комиссию прибежала из села Афанасьево дочь председателя ЧК. Она рассказала, что приехали к маме в село Афанасьево какие-то неизвестные люди в масках, сказали, что они из Москвы на ревизию и обыск, т.к. им заявлено, что Афанасьев награбил себе много вещей, конфискованных у буржуазии. Афанасьев послал своего помощника А.А. Дронова и начальника милиции Жеронкина захватить бандитов. Предполагалось, что это белогвардейцы проникли из Белгорода и могут увести семью Афанасьева заложниками в отместку за взятых заложников в Обояни.
Через час в чрезвычайку были привезены два субъекта в масках. Один из них оказался помощником военкома И. Климовым, а другой племянником Колесниченко, служившим в караульной роте. Один из них рассказал, что их послал Клименко, дал им маски для того, что если ничего не будет найдено компрометирующего, все осталось в тайне. И предложил даже , в крайнем случае, подложить «товарцу». Последнее было оставлено, т.к. все были убеждены, что Афанасьев, наверное, уже «награбил». На деле оказалось, что даже нитки чужой не было.
В это время приехал Клименко как будто оказать содействие задержанию преступников. На вопрос Афанасьева, что все это значит, Клименко цинично расхохотался и заявил, что он это пошутил, желая испытать честность «по-товарищески» перед населением.
Этот кошмар встал перед уездной партийной организацией большевиков. Три дня шел разбор дела. Все бывшие эсеры хотели большинством провалить дело и выйти чистыми из этой гнусной истории, но это им не удалось. В результате Колесниченко был исключен из организации РКП и удален с должности председателя уисполкома. Такая же участь постигла и военкома Клименко. И. Климов был отправлен в Курск, где был расстрелян. Через некоторое время выездной Курский трибунал судил в Обояни Клименко и Колесниченко. Первый за неявку в суд был объявлен вне закона, а Колесниченко присужден к пяти годам лишения свободы. Так бесславно кончилось в Обояни засилье левых эсеров, долго причинявшее вред и мешавшее общей работе по становлению Советской власти и хозяйственной жизни уезда и города. На должность предуика был избран М.П. Киденко, а на должность военкома В.Ф. Мартаков.