Судебные дела по Корчевскому и Кашинскому уездам

Пискунов: "19 февраля 1861 года был подписан манифест о выходе крестьян из крепостной зависимости. Отмена крепостного права особенно отразилась на жизни таких мест, как село Горицы и Горицкая волость, где практически все население было крепостным. Всеобщая радость, по воспоминаниям старожилов, охватила крестьян. Но по мере претворения в жизнь принятых законов возникало не только разочарование, но и возмущение. Мужики села Гориц и окрестностей должны были получить на каждую ревизскую душу по 4 десятины земли с выплатой владельцам выкупа. Остальная земля оставалась в собственности помещиков, как и принадлежащие им леса и пустоши.

У 23 душ крестьян той части села, что принадлежала Анжелике Олсуфьевой, в пользовании было 132 десятины земли, что соответствовало установленной норме. Поэтому вся земля отошла им с выплатой владелице 207 рублей в год. 47 душ крестьян Теофилы Олсуфьевой имели в пользовании 188 десятин и им прирезали не хватившие до нормы 3 десятины.

А вот у 29 душ крестьян села Гориц, принадлежащих графу Н.Н.Толстому, из обрабатываемых ими 146 десятин отрезали 25, оставив в надел 121 десятину с выплатой 243 рублей в год. Крестьян не устраивало такое решение, бунтарский дух еще жил в мужиках села Гориц. В областном архиве не сохранилось, к сожалению, дело «О возмущении крестьян вотчины графа Толстого села Гориц старостою его крестьянином Петром Агаповым в 1861 году». Осталась только запись в описи дел Корчевского уездного суда, где также есть упоминание о беспорядках в имении Мусина-Пушкина (село Красное)."

Федор Павлов (1706) – кр.сц. Воробьева. Послан на каторгу в 1761 г. С. Павла Григорьева [p1710kvd] [pk1717kv] [rs1719v] [1726, 1729, 1731, 1734, 1739, 1743, 1748] [rs1762vor] L1FT-CLP

«Крестьяне не видали никогда своих господ» - рассказывала моя бабушка: «и пришли в
ужас, когда узнали, что мы собираемся жить в Воробнове.» Они посоветовались, и
нашли наконец радикальное средство для отвращения предстоявшей им
напасти: сожгли только что выстроенный дом. Но моего деда было одинаково трудно
и напугать, и переспорить. Узнав о пожаре, он тотчас потребовал лошадей, и
отправился в Воробново. Брат мой, которому досталось в последствии имение,
слышал об этом деле интересный рассказ от старого крестьянина: «Послали обьявить
в город, говорил он, a тем временем дедушка ваш приехал, и сам все дело разобрал. И
ведь как? Все тихим манером, никого щелчком не тронул. Потребовал на лицо всех
молодцов, которые были мало-мальски на замечании (а народ у нас со всячинкой был), и
давай каждого спрашивать, да с первых слов и спознал, кто прав,а кто виноват: как
ножом отрезал, ни в одном человеке не ошибся. Ума палата была! Кого сейчас домой
отпустил, а кого под караул посадил; да тем же днем супод караула еще раз опросил,
сперва по одиночке, а потом всех вместе. Ну, дело известное: стали путать, да друг на
дружку выводить; так все дело и вышло наружу. Приехали судейские, да только один
денек у нас и погостили, а то сколько бы они народу понапрасну перепытали! Вот что
настоящий барин-то значит!» заключил рассказщик. "Семейные записки Т. Толычовой"

Михаил Зиновьев (1768) – с.кр.сц. Глазачева. Сослан на поселение 1800 [ir1771-1773, 1775, 1788, 1790, 1795/508] [ir1811/6] G9XJ-HP1