ЛУБЕНСКОЙ ПОЛК (1648-1782)

[q]

с. Лялинцы, Днъпровскiй заливъ ,
поселены въ перв. пол. ХVII в., а въ к. его — принадлежали охочекомонному полковнику Ивану Рубану, который владълъ имъ, пока не пошелъ въ монахи.
Затъмъ, въ 1701 г. Мазепа отдалъ Л-цы Переяславскому епископу Захарiю Корниловичу, по слъдующему универсалу: «Мъючи по должности нашей рейментарской не только о цълости отчизны Малоросiйской неусыпный промыслъ, лечъ и о благосостоянiи церквей божiихъ — горливое и ревностное попеченiе, яко разъ коштомъ и старанемъ нашимъ запустълый, упалый и въ килко-сотнолътномъ забвенiи, зъ неменшимъ православiя святого жалемъ, зостаючiй престолъ епископiи Переясловской — воздвдгнулисмо, реставровалисмо и въ первобытное свое благолъпiе привелисмо, такъ хотячи въ немъ к у прецитанiю самой превысокой особы архиерейской ясне въ Богу превелебнъйшого его мл. отца Захарiя Корниловича, первого на воздвигненномъ томъ отъ насъ престолъ епископа Переяславского, и всъхъ при немъ сослужащихъ валежитое учинити доволство, надаемъ его м-ти, властнiю намъ отъ Бога врученною гетманскою, на монастырь той престолный Переяславскiй .... село прозываемое Лялинецъ, которое то село некгдись, зъ ласки нашей войсковой, въ своей мълъ державъ небожчикъ отецъ Iосифъ Рубанъ, будучи на урядъ полковнитства охочевомонного»...
Получивъ это село и пользуясь отсутствiемъ точныхъ границъ Лялинскихъ земель, Переяславскiе монахи стали захватывать и земли сосъднихъ поселенiй. Лялинцы отданы были м-ремъ въ завъдыванiе особому монаху-городничему, который, повидимому, сразу не помирилъ съ сосъдями и вызвалъ со стороны ихъ жалобы, которыя Мазепа разръшилъ, въ 1707 г., особымъ универсаломъ, очень интереснымъ для исторiи топографiи южнаго Посулья.
Сначала Мазепа повторяетъ въ немъ указанiе на свои заботы «о помноженiи церквей святыхъ», а затъмъ говорить о своихъ старанiяхъ — искоренить «сусъдскiе споры и ссоры», по поводу возникшихъ несогласiй у новыхъ Лялинскихъ владъльцевъ съ ихъ сосъдями, «Мы, гетманъ, по должности христiанской, въ болшой чести, хвалъ и славъ всемогущего Бога, къ разширенiю и помноженю церквей его святихъ, воздвигнувши старожитнiй, отъ килкохъ сотъ лътъ запустълiй епископiи Переяславской престолъ особливимъ нашить старанiемъ коштомъ и накладомъ, яко всяческое фундаторско о благосостоянiи оного прилъжное имъемъ попеченiе, такъ хотячи, абы и межи подданными тоей же катедры Переясловской обывателми, села Лялинецъ, зъ ласки нашой и войсковой наданного, въ заводъ (споръ) ихъ о грунта чрезъ немалое время точившюмся съ жителями мъстечокъ Чигриндуброви, Жовнина, Бужина , Веремъевки и с. Гусиного — споры, ссоры, незгоды, турбацiи и заборы устали, впредь не отновлялися и всеконечне были искоренены, а покой святiй, згода и сусъдская прiязнь утверждена была и въ потомнiй часъ моцно трвала, границу вновь тамъ учиненную и старую поновленную въ семь 1707 году, умислне зсиланними отъ боку нашего коммисарами п. Алексъемъ Туранскимъ, сотникомъ Глуховскимъ, и п. Елисеемъ Козловскимъ, канцел. войск., по жалобъ всъхъ козаковъ и посполитства сотнъ Чигриндубровской передъ насъ, гетмана, занесенной на честного отца городничого Феофила катедри Переяславской Лялинского и жителей тамошнихъ всъхъ обще, намъ на писмъ обширне подданную, ствержаемъ»...
Граница эта въ универсалъ «спецъфъкуется» такъ: «Первая отъ м. Чигриндуброви, почавши отъ р. Сулы, выше гребли Воинской (гдъ при той греблъ для прiъжжаючихъ всякихъ людей до млиновъ на волнiй випускъ конямъ попущено мъсце) черезъ шляхъ, идучiй отъ Чигр-вы до Лялинецъ просто на Холодное озеро, дорогою чрезъ Глушецъ озеро до стадницъ небощика Рубана, гдъ озеро Ръзакъ найдуется, а отъ Ръзаковъ до самого Днъпра, прозываемого Три Днъпры, и тамъ ниже Закутного озера, противъ Самойлового острова; на урочищъ Сокирянскомъ конецъ границы, якая вся вновь опредълена и тридцятма и трома копцами означена. Другая — отъ мъсточка Жовнина, почавши отъ Шышового Горба, надъ самою Сулою рекою знайдуючогося, черезъ дубники на могылы Острую и Крутую, по надъ комишамы великыми, а отъ тыхъ могылъ чрезъ шляхъ, идучiй до Жовнина отъ Лялинецъ кучугурами до самой речки Боброди Мокрой; тая зась ръчка Мокрая Бобродь пополамъ раздълена: отъ Лялинець — Лялинцямъ, а отъ Жовнина — Жовнинцямъ до Левочкового луга. Сяя вся гряниця по старихъ концяхъ опредъленна и вновъ свъжыми копцами утвержденна. Третая, отъ м. Веремъевки и с. Гусиного — почавши отъ козацкого чилядского старинного окопу, отъ самого Бистрика ръчкы, дорогою, по надъ ръчкою Старцемъ (где правая сторона отъ Днъпра Лялинцямъ, а лъвая Веремъевцямъ и Гусинцямъ), на урочище Погребище до Хвенiовского озера, чрезъ шляхъ Веремъевскiй до Чигринъ - Дуброви идучiй, по близу ръчкы Сухой Боброди, ажъ до Мокрой Боброди, где обохъ ръчокъ вершини въ купу зойшлися, конецъ границъ просто Горба Високого, вишше Кисличиного луга. Сяя гряниця вновь учиненна и копцями узначенна. Особно три островы Днъпровые, прозиваемие Печинскiй, Старечiй и Криведкiй, лозами зарослiе, якiе, яко здавна не розраничены, але волны били до робляня съновъ и рубаня лозъ околичнимъ мъстечкамъ Чигриядубровъ, Веремъевкъ, Жовнину, Бужину и селамъ Гусиному и Лялинцямъ, такъ и теперь безь ограниченя вишъмененними нашими комиссарами узнани бити за волнie жъ и свободно общое тимже мъстечкамъ и селамъ заживане позволенны».
Впрочемъ самое точное обозначенiе границъ едва ли могло совсъмъ прекратить земельные споры между, перечисленными въ универсалъ поселенiями, такъ какъ земли послъднихъ находились въ той приднъпровской полосъ, которая постоянно мъняла и мъняетъ свой видь — вмъстъ съ происходящими измъненiями въ направленiи Днъпровскаго русла.

Уже и по ревизiи 1740 г. въ Лялинцахъ козаковъ не значится; но такъ какъ поселенiе это было старое, то слъдуетъ думать, что козаки здъсь были, но изчезли подъ давленiемъ монастырскаго начало, которое, какъ и npoчie державцы, — старалось избавляться отъ козаковъ въ своихъ селахъ, чтобы стать полнымъ въ послъднихъ владъльдемъ. А. Кз. нътъ. Кр. Переясл. м-ря 53 дв,, 54 х., 57 с. Б. Кз. нъть. Кр. Переясл. м-ря 81 дв., 109 х., 59 бд. х,

с. Гусиное, рч. Каира, около Днъпра, возникло не позже половины XVII в.
Въ 1695 г. «селце» Гусиное было отдано Мазепою Чигриндубровскому сотнику Яремъ Ильяшенку за службы, «которыя онъ, будучи въ порубежномъ городъ, всегда тщателно и желателно творилъ». Гетманскiй универсалъ въ томъ же году былъ подтвержденъ царскою грамотою. Ярема Ильяшенко въ народъ звался Шолудькомъ.
По смерти его Гусиное перешло къ сыну его Кириллу, котораго стали звать Шолудченкомъ. Подтверждая вдовъ Кирилла право на Гусиное, Скоропадскiй въ универсалъ 1715 г. писалъ: «презентовала намъ Кирилова Шолудченкова монаршую... грамоту и унъверсалъ антецессора нашего небожчику свекровъ еи Яремъ Илляшенку на село прозываемое Гусиное и просила нашего на тое потверженя», что гетманомъ и было исполнено.
Сынъ Кирилла Федоръ, въ 1720 г., жаловался Скоропадскому, что Галаганъ получивъ Еремъевку, началъ обижать его, Федора, съ братьями и вообще Гусинцевъ: одинъ дубовый гай приказалъ на греблю свою Еремъевскую срубить, а другой гай такъ захватилъ въ свое владънie, поотбиралъ отъ Гусинцевъ пахатныя ихъ поля и поотдавалъ ихъ Еремъевскимъ своимъ подданнымъ.
Гетманъ выслалъ своихъ чиновниковъ, которые и поновили границу, отдълявшую Гусинскiя отъ Еремъевскихъ земель, въ томь видъ, какъ она указана была Яремъ Ильяшенку «зъ очевистого сознаня нъякогось старинця Дениса», въроятно еще свидътеля заселенiя Гусиного .
— Сыновья Кирилла Илляшенка стали писаться Кириловичами, а потомки ихъ усвоили себъ двойное прозванiе — Кириловичей - Ильяшенковъ.
А. Кз. нъть. Кр. значк. тов. Семена Кириловича 8дв., 8х., 8 с.
Б. Кз. нътъ Кр. в. тов. Григорiя Кириловича 16 дв., 27 х., 34 бд. х.

[/q]