Эстонцы Санкт-Петербургской губернии

В 1910 г. в Мясниковой Горе состоялся эстонский певческий праздник, а в 1914 г. был организован Лужский все уездный эстонский певческий праздник, в котором приняли участие представители многих эстонских поселений уезда.
До Великой Отечественной войны в Луге действовал Эстонский клуб, насчитывавший более 100 членов (находился рядом с эстонскими кирхой и школой). При клубе функционировал интернат для эстонских детей из деревень и хуторов Лужского района (в ведении эстонской школы Луги также был другой интернат). В 1920-е гг. при клубе работали драматический кружок, хор и духовой оркестр
28 мая 1922 г. усилиями клуба был проведен праздничный вечер в поддержку газеты ленинградских эстонцев «Эдази». В июне того же года драмкружок поставил пьесу в трех актах о жизни в Эстонии «Жертвы истукана» («Ebajumala ohvrid»), в августе 1922 г. – одноактную комедию «Дым без огня» («Suits ilma tuleta»), в сентябре 1923 г. – пьесу «Что может сделать один человек» («Mis üks inimene teha võib»). В 1921 г. был организован Лужский эстонский политический клуб, где проводились дискуссии и дебаты по текущим политическим вопросам. Постановлением Президиума Леноблисполкома в феврале 1931 г. в Лужском районе были созданы два национальных сельских совета – Антоновский и Дарьинский.
В 1933–1935-м гг. в Антоновском сельсовете проживали 25 эстонских семей, из них 17 в 10 километрах от центра сельсовета. У семьи Умбо, например, до революции 1917 г. было 80 десятин земли, 8 коров и 3 лошади. Август Торим имел 8 коров и 2 лошадей, нанимал батраков. Антон Кийс владел 80 десятинами земли, 8 коровами и сложными сельскохозяйственными машинами. В хозяйстве зажиточного крестьянина Эдуарда Гермсона трудились 7 наемных рабочих.

К 1934 г. в Лужском районе действовали 44 сельсовета, и только в 6 из них не проживали эстонцы. В это время в Антоновском сельсовете насчитывалось 322 эстонца, в Дарьинском – 277, в Модо- лицком – 299, в Плюсском – 299, в Толмачевском – 100 эстонцев. В 1934 г. работали 13 эстонских колхозов.
В Дарьинском сельсовете функционировал эстонский колхоз «Уус Элу» («Uus elu»)
Летом 1931 г. был организован национальный эстонский колхоз «Красный пахарь» («Punane kündja»). К 1937 г. в районе работали эстонские колхозы: в Антоновском сельсовете – «13 я годовщина Октябрьской революции», в Плюсском сельсовете – «Ольховец», в Дарьинском сельсовете – «Койт», в Великосельском сельсовете – «Работница и крестьянка», в Модолицком сельсовете – «Роговик», «Рахново» и «Эда- зи», в Красногорском сельсовете – «Красногорская изба-читальня», в Бетковском сельсовете – колхоз «Эстонский Труженик» (в д. Заплотье)

Помимо чисто эстонских национальных школ в Лужском районе работали также три смешанные русско-эстонские школы и две эстонские избы-читальни, располагавшие литературой и периодическими изданиями на эстонском языке. До 1930-х гг. к юго-востоку от станции Оредеж находились эстонские хутора: Либэ, Юргенсон, Уйбо и др. В некоторых государственных учреж- дениях г. Луги и Лужского района эстонцы могли получить обслуживание на род ном языке.
Так, в 1920-е гг. эстонцы – посетители Лужской Окружной контрольной комиссии и Рабоче-крестьянской инспекции, расположенной на проспекте Урицкого, 64, могли оставлять жалобы на эстонском языке и говорить на нем, обратившись за помощью лично.


Многие лужские эстонцы стали жертвами сталинских репрессий.
Среди них Август Выхма (1897 – 03.10.1938), кочегар санатория «Зачеренье», проживавший в д. Перечицы (расстрелян по так называемому Списку эстонских шпионов № 43)

Август Вятсон (1905 – 10.10.1938), работавший в колхозе «Эстонский труженик» и проживавший на хуторе Заплотье (расстрелян по так называемому Списку эстонских шпионов № 52 как член «контрреволюционной националистической шпионско-диверсионной группы в Лужском районе») [2];
Василий Лутс (1899 – 05.05.1938), уроженец д. Великое Село Оредежского района, машинист во- докачки станции Оредеж (расстрелян по так называемому Списку эстонских шпионов № 19) [6]; Фердинанд Карлович Климберг (1895 – 05.10.1938), уроженец д. Мехикоорма Верроского уезда Лифляндской губернии (рис. 3), преподаватель неполной эстонской средней школы № 5 г. Луги (расстрелян по так называемому Списку эстонских шпионов № 54)

Город Луга и Лужский район могут гордиться известными уроженцами, происходившими из местной эстонской диаспоры, а также известными личностями, связанными с Эстонией. Например, в 1772 г. в с. Мереве Лужского уезда родился генерал Дмитрий Васильевич Лялин.
18 марта 1813 г., командуя Тенгинским и Эстляндским полками, он одержал блестящую победу над французами при селении Роменвиль [4, 22]. В 1922–1923 гг.
Лужский уезд посещал русский писатель Вячеслав Яковлевич Шишков (1873–1945). Именно здесь он задумал создание повести «Пейпус-озеро» (1925), в которой рассказывается о солдатах и офицерах армии Н. Н. Юденича, нашедших последний приют в Эстонии (по эстонски название Чудского озера звучит как «Пейпси ярв», Peipsi järv).
Уроженкой Луги является Нина Николаевна Ургант (родилась 4 сентября 1929 г.; ее отец – эстонец Николай Андреевич Ургант), актриса театра и кино, народная артистка РСФСР, мать актера Андрея Львовича Урганта и бабушка телеведущего и актера Ивана Андреевича Урганта.
Дедушкой Нины Николаевны был также лужский эстонец. Певец, поэт, композитор и музыкант Александр Кальювич Соосаар (1967–2013) – автор и исполнитель песен «Ах, Луга, Луга», «Лужский вальс» (слова А. Матюнина), «Луга дачная» (слова А. Носкова) и «Луга» (слова Б. Гусева) – имеет эстонские корни.
По одной из версий, название города происходит от эстонского слова «laugas», что в переводе на русский язык означает «пучина, прорва, озерко или лужа». В настоящее время в Луге есть Балтийская улица, Нарвская улица и Нарвский переулок, а также улица Кингисеппа. Действует Евангелическо-лютеранский приход Святой Марии Магдалины (относящийся к Западно-Ингерманландскому пробству Евангелическо-лютеранской Церкви Ингрии), который был основан 4 мая 2007 г. Он располагается по адресу: улица Римского-Корсакова, дом 3.
Пастором является Игорь Авдеевич Щербаха.
Прихожанка Хильма Матвеевна Титова, финкаингерманландка по национальности, знает помимо финских эстонские песни, так как она работала в Эстонии в 1960-е гг.
Есть мнение, что наименование деревни Естомичи (или Эстомичи, Эстомицы) Лужского района происходит от названия эстонской общины, которая издавна проживала здесь.
Еще в 18 в по этому поводу отмечалось, что жители деревни «…говорят на языке близком к чу- хонскому» [7, 73]. Существуют предположения, что из эстонского языка произошли названия де- ревни Райково (от эст. raja «граница, чер- та, предел, рубеж, межа»), рек Саба и Сабица, а также деревень Саба, Сабо, Малый Сабск, Большой Сабск (от эст. saba «хвост»), реки Сарки, деревень Сара-Лог и Сара-Гора (от эст. saar «остров»). В настоящее время рассматривается вопрос о включении Лужского района в международный туристический маршрут «Via Hanseatica», объединяющий Латвию, Эстонию и Ленинградскую область.

Заключение:
Эстонцы-переселенцы были очень широко представлены в Лужском районе в конце XIX – начале XX в. и внесли свою лепту в культурную жизнь района. Однако сегодня их численность в населении района крайне незначительна. Большинство из них живет на северо-западе района, притом не локальной группой, а дисперсно (рассредоточено) и, как правило, не владеет эстонским языком. Проведенное исследование значительно детализировало имеющийся основной труд по эстонцам Лужского района [3], а также существенно расширило понимание темы прояснением неизвестных ранее аспектов и приведением новых данных о жизни местной эстонской диаспоры с опорой на привлеченную автором источниковую базу (например, газеты на эстонском языке и материалы архивов Эстонии). Несмотря на то, что в настоящее время численность лужских эстонцев не является значимой, можно с уверенностью констатировать, что они внесли весомый вклад в историю и культуру многонационального Лужского района, где в мире и согласии друг с другом жили русские, эстонцы, ижоры, финны-ингерманландцы, татары и представители других национальностей.

Деревня Дарьино, Лужский уезд ( Дарьинские хутора)

Попытки сселения хуторов предпринимались и до 1939 года, но по инициативе Леноблисполкома (а не союзных властей) и особого успеха они не имели. После выхода в свет постановления союзного правительства за дело взялись уже более основательно и достигли более ощутимых результатов. Постройки хуторян не сжигали, а разбирали, перевозили в крупные колхозные посёлки и там ставили по новой. После сселения одиночных хуторов взялись за мелкие посёлки, состоявшие из 5-10 дворов. В результате данной операции иногда исчезали целые сельсоветы. Скажем, в Дарьинском сельсовете Лужского района, состоявшем целиком из хуторов, все постройки "развезли" по соседним сельсоветам.


В феврале 1931 года по постановлению президиума Леноблисполкома из Сабицкого сельсовета Лужского района был выделен новый сельсовет Антоновский. Антоновский и Дарьинский сельсоветы были преобразованы в национальные эстонские сельсоветы.

Национальные сельсоветы 1920-30-х годов:
Лужский округ:

В Лядском районе — Дарьинский, Ломовский эстонские.




В первые годы советской власти эстонские и латышские хозяйства сумели добиться больших успехов в развитии сельского хозяйства, поэтому уже в середине 20-х годов значительная их часть была отнесена к категории зажиточных и кулацких, что и сказалось на их дальнейшей судьбе. Эстонское и латышское национальные меньшинства пострадали в большей мере, по сравнению с соседним русским населением, от раскулачивания с высылкой в другие районы страны и от сталинских репрессий.

В начале 30-х годов, когда проводилась кампания создания национальных сельских Советов, где национальные меньшинства должны были составлять не менее 66% от всего населения, в Плюсском и Лядском районах были образованы эстонские и смешанные (с финнами и латышами) национальные сельские Советы. В Лядском районе это были Ломовский (центр - хутор Хворики) и Покровский (с центром в д. Сварец Покровский); в Плюсском районе - Витинский национальный сельсовет. Но уже во второй половиие 30-х годов из официальных публикаций исчезает упоминание о национальных сельсоветах.

Еще в 30-х годах эстонское и латышское население Плюсского края оставалось достаточно многочисленным. Так, например, известно, что при осуществлении коллективизации, к 1936 году на современной территории Плюсского района было создано не менее 17 эстонских колхозов: (2 из них располагалось в Лядском районе, 5 - в Плюсском (Маамяги, 1990).

Раскулачивание эстонского населения началось с 1930 года и достигло пика в 1935 году. В период репрессий 1937-1938 годов на расстрел осуждались в основном мужчины - главы хозяйств. Вслед за репрессиями была осуществлена частичная депортация эстонского населения за пределы Лядского и Плюсского районов. Эстонские семьи выселялись на Север, Урал, в Киргизию и Таджикистан. Наряду с эстонцами выселялись и представители других национальностей (в частности, латыши), отнесённые к "контрреволюционным".

Сселение хуторов в 1939 году производилось варварскими способами - власти разрушали хозяйственные постройки, сносили крыши жилых домов. Защитить эстонских переселенцев от произвола властей было некому, так как на хуторах оставались только вдовы, дети и старики.

16 мая в 16.00 открытие фотовыставки «Эстонцы Санкт-Петербургской губернии – Ленинградской области».

Фотовыставка входит в программу юбилейных культурных мероприятий, проводимых в Санкт-Петербурге в честь 100-летия независимости Эстонской республики.

В создании выставки приняли участие не только сотрудники Российского этнографического музея, но и члены Санкт-Петербургского общества эстонской культуры, а также Землячества исаковских эстонцев (Лужский р-н). Некоторые фотографии выполнены в экспедициях 1989–1990-х гг. этнографом М. Л. Засецкой, но большая часть предоставлена владельцами семейных архивов.

Фотографии выставки знакомят посетителей с одной из малоизвестных страниц этнической истории региона – жизнью, бытом и культурой эстонцев-переселенцев в период 1880–2010-х гг.

Выставка открыта до 1 августа 2018 года

г. Санкт-Петербург, ул. Инженерная д.4/1. Телефон экскурсионного бюро 570-54-21

Сергей Александрович Тамби
9 августа, 2018 Лужская ПРАВДА

Эстонцы в окрестностях поселка Оредеж.


В конце XIX - начале XX века многие эстонцы начали активно переселяться из Эстляндской и севера Лифляндской губерний в восточном направлении. Весьма популярным
у переселенцев было лужское направление. Согласно переписи населения 1897 года в Лужском уезде жили 4805 эстонцев. В 1932- 1933 годах Лужский район насчитывал 3393 эстонца. В Луге действовала евангелическо-лютеранская церковь, богослужения в которой совершались на эстонском языке. Лужский район располагал в 1920-1930-х годах национальными эстонскими школами, эстонскими колхозами и общественными организациями.

Некоторые эстонцы поселились в окрестностях поселка Оредеж (по-эстонски - Oredež или Oredesh), который образовался при одноименной железнодорожной станции во время строительства Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги в 1897- 1898 годах. С 1917 по 1927 год поселок являлся частью Пантелеевского сельского совета Бутковской волости Лужского уезда, а с 1927 по 1959 год был административным центром Оредежского района Ленинградской области. Согласно переписи 1926 года население поселка составляло 208 человек. Многие эстонцы работали в колхозе "Койт" ("Koit") Оредежского района.

К 1928 году в окрестностях Оредежа насчитывалось около пятидесяти поселений, где жили эстонцы. Большинство из них проживали в таких населенных пунктах, как Малые
Сокольники (Wäike-Sokolniki или Wäike-Sokolnikovo), Поддубье (Poddubje), Ермаково (Jermakovo), Толмачево (бывшая Преображенская; Tolmatshowo или Preobrashenskaja jaam), Телепино (Tshelepino или Tselepino), группа хуторов Сюгавоя (Sügavoja) под Толмачевом, Замошье (Samosje), Комаево (Komajevo), хутора Далеково (Daljokovo), мельница Пукка (Puki veski). Эстонцы населяли около сорока хуторов, сельскохозяйственные поля которых на пять километров тянулись от станции Оредеж. Эстонской школы в Оредеже и вблизи поселка не было: дети посещали близлежащие русские школы. К июню 1928 года в Оредеже и округе насчитывалось около 80 детей, чьим родным языком был эстонский. Тогда же звучали предложения о возведении эстонской школы. Даже место нашли: на мызе Васильковичи. Но дальше дело не пошло. Литературу на эстонском языке местные эстонцы читали мало: к 1928 году в поселке не имелось лица, ответственного за подписку на эстонскую газету "Эдази" ("Edasi"), выходившую в Ленинграде на эстонском языке. По состоянию на 1925 год за подписку на эту газету на хуторах Сюгавоя ответственной была М. Линдвест, в Малых Сокольниках - Э. Ану, в Телепино - А. Месилане.
Осенью 1921 года обсуждалось строительство дома для эстонской общины Оредежа, однако этот вопрос так и повис в воздухе. Оредежским эстонцам было затруднительно
основать свой политический клуб, так как эстонские хутора были слишком широко разбросаны по округе. По состоянию на 1923 год эстонская молодежь деревни Поддубье, находившейся в 9 верстах от станции Оредеж, принимала активное участие в деятельности клуба в Малых Сокольниках. В Поддубье, где в это время жили девять
эстонских семей, имелся свой священник (и это несмотря на то что антирелигиозная пропаганда набирала обороты). При эстонском клубе в Малых Сокольниках имелся эстонский хор, в репертуар которого входили и церковные песни. 29 сентября 1923 года, в Михайлов день (Mihklipäev), клуб показал драматическую постановку в 4-х действиях "Ядовитые языки, или Похититель семейного счастья" ("Kihvtised keeled ehk Perekonna õnne röövel"; по Й. Пыхьялане). На следующий день, 30 сентября, в Малых
Сокольниках прошли состязания эстонцев по борьбе. Команда борцов Малых Сокольников разгромила команду эстонских рабочих Торковичского стекольного завода.

На фото: Сдача государству картофеля в колхозе "Койт" Оредежского района. Приемщик от "Союзплодоовоща" товарищ Петров (справа) смотрит внешний вид привезенного картофеля. Слева - инспектор колхоза "Койт" товарищ Мюллер. 1935 год.

Сергей Александрович Тамби
9 августа, 2018 Лужская ПРАВДА

Эстонцы в окрестностях поселка Оредеж.

Эстонец Э. Меэма с хутора Телепино жаловался в марте 1927 года на то, что он не вовремя получает газету "Эдази". В настоящее время на месте эстонского хутора Телепино находится садовое товарищество СНТ "Коленцево". В Ермакове действовало семенное объединение (seemneühisus) под председательством Й. Орава. К 1926 году оно располагало зерноочистительной машиной.

Расскажу о некоторых эстонских хуторах, находящихся неподалеку от поселка Оредеж, информация о которых была любезно предоставлена автору директором Оредежского краеведческого музея Валентиной Михайловной Ивановой. К хутору Т.К. Вартберга, приобретенному в 1884 году, относилась земля площадью в 61 десятину. Пашня обрабатывалась своим инвентарем. Хозяин держал две рабочие лошади, две коровы местной породы, две нетели, четыре овцы, одну свинью. Имелось две сохи, две бороны и две телеги. В 1888 году пашня была засеяна так: рожь - четыре десятины, овес - 3,5 дес., ячмень - одна дес., картофель - 0,5 дес., лен - 0,5 дес. Под паром находилось 3,5 десятины. Хутор Ю.А. Мяки (Мягги), приобретеный в 1884 году, располагал усадебной землей 0,5 дес., пахотной - 15,5 дес., под порослью, кустарником и вырубками - 34 дес., суходольных лугов - 7 дес., неудобной землей - 4 дес. (всего 61 десятина земли). Под экономической запашкой хутора Я.Т. Петерсона (Заборовск), приобретенного в 1884 году, было 9,8 десятин. В 1888 году Яков Петерсон распределил посев так: рожь - 3 дес., овес - 2 дес., ячмень - 1 дес., картофель - 0,3 дес., лен - 0,5 дес. Под паром находилось 3 десятины. Хутор Тайнбаса также был приобретен в 1884 году. Располагал усадебной землей - 0,5 дес., пахотной - 3 дес., судохольными покосами - 12 дес., землями под дровяным лесом, порослью, кустарником и вырубками - 41,5 дес., неудобной землей - 4 дес. Всего - 61 десятина.
На хуторе при скотном дворе трудился наемный рабочий. Имение при селении Васильковичи (хутор), находившееся недалеко от деревни Васильковичи, принадлежало уроженцу Лифляндской губернии Ю. Варес. Участок площадью 28 десятин приобретен в 1881 году за 300 рублей. В 1888 году состояло под посевом: ржи - 2 дес., овса - 1 дес., ячменя - 1,5 дес., картофеля - 0,5 дес., льна - 0,3 дес., под паром - 2 дес.

На фото: Акт приемки имущества Якова Яковлевича Петерсона приемной комиссией колхоза "Койт". Состав комиссии - Владимир Тенбах, Михаил Антип, Андрей Мюллер, Семен Мокеев. 1931 год. Фонд Оредежского краеведческого музея.