Усадьбы

Усадьба Петровское-Алабино.
Земли, где расположено село Петровское, с незапамятных времен и до 1706 года
принадлежали Боровскому Пафнутьеву монастырю и назывались Княжищево. Петр I
пожаловал Княжищево своему ближайшему сподвижнику - Петру Павловичу Шафирову.
В 1713 году вице-канцлер П.П.Шафиров просит разрешения построить в своей вотчине
деревянную церковь Первосвятителя Московского Петра Митрополита (именно он в
свое время благословил князя Ивана Калиту на перенос столицы из Владимира в
Москву и основание Московского княжества). В 1738 году обветшалая церковь была
заменена на новую, с пышными деревянными хоромами с 6-ю светлицами,
украшенными изразцовыми печами и «красными окнами». С тех пор сельцо
Княжищево называется по церкви Петровское.
Источник:
https://trof-av.livejournal.com/53351.html
Петровское-Алабино, Княжищево, Петровское-Княжищево, Алабино, усадьба
промышленника Никиты Демидова, построенное великим русским зодчим Матвеем
Казаковым. Пожалуй что самая странная усадьба Подмосковья, где происходят
непонятные явления, выходит из строя неожиданным образом техника, люди,
живущие здесь уверяют, что много раз замечали женский силуэт, прогуливающийся
по усадебному липовому парку.
Усадьба Демидова, а точнее, если углубиться в историю создания этого
архитектурного ансамбля конца XVIII века - усадьба княгини Демидовой. Но сегодня,
кто захочет увидеть шедевр архитектуры, ждет разочарование – от былого величия
остались лишь величественные развалины. Погибающая усадьба конца XVIII века,
построенная архитектурным зодчим Матвеев Федоровичем Казаковым в стиле
классицизма, расположена около деревни Алабино (Княжищего) Наро-Фоминского
района Московской области.
Ныне существующая же усадьба создана горнопромышленником Никитой Демидовым
в середине правления Екатерины II. В 1850-е у помещика В. Н. Жаркова её выкупил
князь Александр Васильевич Мещерский, овдовевший и в 73 года взявший в жены
24-летнюю свою воспитанницу - Екатерину Прокофьевну, дочь его друга и личного
врача - Прокофия Семеновича Подборского.
Родная дочь князя Мещерского Екатерина (1904-94) после Октябрьской революции
занимала с матерью флигель, откуда была в последствии выселена. Жизнь в
Петровском обстоятельно описана в её мемуарах - "Вся усадьба располагалась на
возвышенности, отчего парк в двадцать семь десятин был всегда пронизан солнцем.
Парк был разделен большой главной аллеей, украшенной статуями, вывезенными из
Флоренции и Рима. Синие майоликовые печи, увенчанные такими же синими
майоликовыми вазами, украшали комнаты Петровского дворца. Одна из печей была
такой величины, что в ней свободно могла поместиться танцующая пара. Вдоль всей
печи тянулся длинный толстый вертел, на нем когда-то жарились подвешенные вниз
головой туши диких кабанов и лосей".
В советское время вилла Мещерских, отданная под крестьянский санаторий и больницу,
пришла в полный упадок. По состоянию на 2013 год пребывает в руинах. Потомок
последних владельцев - Владимир Мещерский - в 1990-е году занял пустующий флигель,
пытался создать музейную экспозицию, издавал брошюры на оккультно-эзотерические
темы.
Кирпичный двухэтажный главный дом (1776 - 1780) имеет в плане форму восьмиугольника.
Каждый из четырёх фасадов здания украшен дорическими колоннадами. На разделяющих
их плоскостях имелись портики с двумя ионическими колоннами и балконы. Дом венчал
купол, под которым располагался центральный круглый зал. К началу XXI века от дома
остались лишь наружные стены с фрагментами штукатурки и колонны. В некоторых местах
видны следы реставрации.
Дом находится в центре квадратного парадного двора, в углах которого расположены четыре
двухэтажных флигеля, обработанных рустом. Они сохранились гораздо лучше. С северной,
восточной и южной сторон двор окружён парком, дошедшим до наших дней. С западной
въезд во двор был оформлен двумя обелисками, также сохранившимися, однако лишившимися
вершин.
К востоку, к Десне, сквозь парк вела аллея, украшенная мраморными и чугунными скульптурами.
В конце главной аллеи на пригорке стояла огромной величины статуя Аполлона, как и все прочие
отлитая на уральских заводах Демидовых. «Его стройный торс из черновато-зеленой меди очень
красиво оттеняли белоснежные лилии, окружавшие клумбой пьедестал греческого бога», —
вспоминает Екатерина Мещерская. В 1919 году статуи отправились на переплавку.
На северной стороне, куда выходила парадная двухмаршевая лестница главного дома с
чугунными львами и сфинксами, располагался главный въезд во двор. На этой же линии
находились церковь Петра Митрополита (1785 - 1786) с гробницей Никиты Демидова и отдельно
стоящей колокольней, а также главная улица деревни Петровское. Перестроенное здание храма
заброшено, ограждено забором и вообще находится в плачевном состоянии.
Усадьба ПЕТРОВСКОЕ (Княжищево, Петровское-Княжищево, Алабино, Петровское-Алабино)
1. Владельцы: П. П. Шафиров (с 1706), горнозаводчики Демидовы (1740-е гг.— сер. XIX в.), помещик
В. Н. Жарков (с сер. XIX в.), Е. П. Мещерская (1852—1917).
2. Памятники: "хоромы с шестью светлицами" (нач. XVIII в., не сохр.), деревянная церковь
(нач. XVIII в., не сохр.), 2-этажный кирпичный господский дом (1776—80, создан при Н. А. Демидове,
арх. М. Ф. Казаков, сохр. в руинах), четыре 2-этажных флигеля (1780), церковь Петра митрополита
(1785—86, перестроена), 2 одноэтажных хозяйственных корпуса (кон. XVIII в.), конный двор,
Покровская церковь (1858), чугунная решетка парадного двора, чугунные вазы на пьедесталах
(главная аллея).
3. Коллекции: живопись, скульптура. Флора: регулярный липовый парк (1-я пол. XVIII в., сохр.
фрагменты аллей и единичные липы), парк с пейзажной планировкой (сер. XVIII в.).
4. Категория охраны: федеральная.
5. Использование: дом отдыха, больница.
Источник:
https://novikovski.livejournal.com/214725.html
автор: Максим Новиковский

Вадим Разумов приводит литературу об усадьбе:
1. Труш К.А. Память о роде Демидовых в подмосковном селе Петровское Князищево. М., 1915
2. Торопов С.А. Петровское Демидовых. // Среди коллекционеров. 1924. №7-8. С.20 
3. Покровская З.К. Петровское-Княжищево // Русская усадьба, вып. 1(17), с. 103-107;
4.Покровская З.К.Петровское — подмосковная усадьба Демидовых-Мещерских, 1994.
5. Самохина Т.Н. К истории строительства усадьбы Петровское-Княжищево // Матвей Фёдорович Казаков и архитектура классицизма. М., 1996, с. 142-162; 
6. Китти. Мемуарная проза княжны Мещерской. М., 2001, с. 9-74; 
7. А.В. Святославский. Петровское-Алабино и его храмы.

Фото: http://www.diary.ru/~svchost/p212346812.htm?oam

Усадьба Демидовых в Тайцах.
После Северной войны в 1712 году Петр I подарил государево имение Таицкую
мызу своей сестре царевне Наталье Алексеевне.
После ее смерти в 1716 году мыза сдавалась князю Вяземскому, а в 1719 году —
доктору Ивану Блюментросту. В 1732 году мыза именным указом была изъята в казну.
Позже мыза была передана "отцу русского флота" адмиралу Ивану Михайловичу
Головину — герою войны со Швецией.
Наследники адмирала, сын Александр и дочь Наталья (кн. Кантемир) в 1750-х годах
распродают имение. Мызу Малые Тайцы с деревнями Старица, Ивановская, Тихвина,
Истинка, Пягелева и Ключи купил в 1758 г. Абрам Петрович Ганнибал (прадед
А.С.Пушкина). Его сын Иван Абрамович Ганнибал в 1786 году продает имение
Е.Т.Аничковой.
Главную часть имения — Большие Тайцы с деревнями Тайцы, Кузнечиха, Саки,
Могилева, Нижняя и Большая Певгелевы и Отрезную дачу (от мызы Малые Тайцы)
— в 1761 г. приобретает один из богатейших уральских горнозаводчиков Александр
Григорьевич Демидов. В 1790-е годы он же выкупает у Е.Т.Аничковой ее часть Таицкой
мызы. А.Г. Демидов строил Тайцы (усадьбу) для больной туберкулезом дочери.
Климатические особенности Тайц были распознаны не сразу. Сравнительно недавно
исследования микрофлоры этой местности с ее вековыми дубами, пихтами и елями
показали, что она необычайно целительна для больных, страдающих гипертонией и
склерозом, и вредна для легочных больных и астматиков.
Автором архитектурного ансамбля в Тайцах был основоположник русского классицизма
Иван Егорович Старов, который был женат на сестре Александра Демидова Наталье
Григорьевне. Мастер дворцово-парковых комплексов строил в Тайцах с присущим ему
размахом, тем более что Демидов не жалел средств.
Композиционная и художественная доминанта Таицкого ансамбля И.Е. Старова —
барский дом. Квадрат, лежащий в основе его плана, предопределил решения всех
фасадов. Круглые террасы - лоджии, вкомпонованные в угловые части квадрата. Если
представить себе дом в то время, когда эти угловые террасы не были застеклены,
становится очевидным, что именно они, обрамленные колоннадами, создавали
гармоническую связь архитектуры с окружающим пейзажем. Террасы-лоджии позволяли,
не выходя из здания, обойти его, обозревая окрестности. Возможно, что нездоровье
владелицы, вынужденной в основном находиться в помещении, и обусловило столь
необычное для И.Е. Старова объемно-пространственное решение дома. Передвигаясь
по дому в зависимости от движения солнца и направления ветра, любуясь
открывающимися на все стороны перспективами парка, легче было переносить
затворничество и сохранять хотя бы иллюзорный контакт с живой природой.
Дом, имеющий два этажа, возвышается на высоком цоколе, обработанном рустами.
Ионический орден, объединяющий этажи, балюстрада и венчающий здание цилиндрический
по форме бельведер придают фасадам устремленность ввысь.
Отдельные элементы, введенные в композицию, создают различия. Так, главному западному
фасаду со стороны въезда в усадьбу придают парадность две колонны в центре. Они
перекликаются с колоннами террас и отбрасывают глубокие тени, подчеркивающие пластику
фасада. Фасад со стороны пруда украшен четырьмя пилястрами, что вызывает ощущение
пластической целостности, спокойствия. Этот фасад особенно хорош при взгляде с
противоположного берега запруженной речки, в которой он отражается, как в зеркале.
Графичность в решении этого фасада — удачная находка зодчего. Два других фасада
отличали широкие монументальные лестницы со скульптурами львов, ведущие в бельэтаж
(до нашего времени лестница сохранилась только у северного фасада).
Въезд в усадьбу оформляют одноэтажные и двухэтажные каменные флигели (служебные
постройки, которые вынесены на границу парка). Они объединены ажурной решеткой,
чередующейся с гранитными столбами, и образуют полузамкнутый парадный двор —
курцонер. Сквозь ограду хорошо просматривается главный фасад дома, к которому подводит
широкая аллея.
Массив второго яруса ворот, прорезанный стрелами арки, закреплен по углам сильно
выступающими пилонами. Их также венчают небольшие пирамиды, которые подчеркивают
ступенчатость композиции и служат органическим переходом к сквозной башенке.
Ее стрельчатые проемы, угловые цилиндрические, завершающиеся конусом, столбы придают
воротам своеобразный “готический” колорит.
В башенке некогда помещался часовой механизм, который приводил в действие колокол. Его
звучание, разносившееся над Тайцами, вносило в характер парка элегическую ноту,
родственную стихотворению “Вечерний звон” ирландского поэта Томаса Мура, переведенному
И. Козловым и известному под названием “Колокола Санкт-Петербурга”:
В 1862 г. из-за долгов владельцев усадьба переходит в распоряжение дворцового ведомства.
В 1897 году в Тайцах «Обществом русских врачей в Санкт-Петербурге» был открыт
образцовый общедоступный санаторий для туберкулезных больных с женским Мариинским
отделением — в честь вдовствующей императрицы Марии Федоровны, горячо поддержавшей
идею устройства подобного учреждения; и мужским Георгиевским отделением, в память ее
сына, брата Николая II великого князя Георгия, скончавшегося от туберкулеза.
Новое назначение усадьбы потребовало перепланировок во дворце, сооружения
дополнительных зданий. Именно тогда были застеклены лоджии и сделаны перекрытия между
2 и 3 этажами, выполнена внутренняя перепланировка помещений.
Что касается парка, то порядок поддерживался только на прилегающей ко дворцу территории.
В северной части были созданы различные хозяйства санатория, среди них молочня и птичник.
Воду из озера спустили, из-за чего образовалось несколько островков.
Санаторную функцию комплекс сохранял вплоть до Второй мировой войны.
Во время Великой Отечественной войны усадьба и парк серьезно пострадали. Позже барский
дом был отреставрирован. Судя по всему, именно тогда была уничтожена южная лестница и
пристроена деревянная веранда со входом на второй этаж (по обмерам 1944 г. парадная
лестница еще существовала).
В бывшей усадьбе был открыт дом отдыха, просуществовавший до 90ых гг. И некоторые его
работники до сих пор живут в двух служебных постройках, расположенных у главных ворот.
Источники:
https://www.drive2.ru/l/3402519/
http://russkaya-usadba.livejournal.com/173064.html
elenat7 (casmeya)
lenobl.allnw.ru/db/museum/demidovtaicu
wiki.regionavt.ru/moin/NW…2%D0%B0%D0%B9%D1%86%D1%8B
www.samstudio.su/index.ph…e/133-2010-10-01-15-22-34
cocomera.livejournal.com/190003.html
open-terra.ru/miniexp/7kraev/taici.html
www.petergid.ru/mesta/usa…dovih-v-taytsah-5661.html
www.sablino.ru/usad/gat2.htm
30 апреля 2015 года усадебный комплекс закреплен на правах оперативного управления за
Государственным бюджетным учреждением культуры Ленинградской области - "Музейное
агентство". В декабре 2015 года губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко
заявил о том, что в 2016 году в усадьбе начнутся проектно-реставрационные работы, а затем
здесь будет открыт областной художественный музей им. Н.К. Рериха.
В марте 2017 года объекты усадьбы закреплены на праве оперативного управления за
Государственным казенным учреждением «Управление строительства Ленинградской области».
Источник: https://vk.com/club94875906


Фото: http://www.ljplus.ru/img4/c/o/cocomera18/glavnyj-dom.jpg

Усадьба «Вернигоровщина»
– Владельцы усадьбы: начало ХVІІІ – первая четверть ХІХ века – Горленко; до 1904 года – Величко; 1904 – 1919 годы – Муретовы.
(Утрачена)

Вернигоровщина – хутор в Прилуцком уезде Полтавской губернии (ныне Ичнянский район Черниговской области). Располагался
в семи верстах на запад от местечка Ичня (Борзнянский уезд Черниговской губернии) и за одну версту на восток от села Хаенки
Прилуцкого уезда возле места впадения болотной речки Гнилица в речку Иченька. Хутор основал после 1700 г. полковник
Прилуцкий Дмитрий Лазаревич Горленко (1660-1731), ставший собственником села Хаенки согласно универсалу гетмана Войска
Запорожского Ивана Мазепы. В тот период доходными предприятиями являлись водяные мельницы, такая мельница была
устроена возле хутора на речке Иченька.
После поражения в Полтавской битве (1709) Дмитрий Горленко ушел вместе с И. Мазепой и шведской армией в Валахию,
а хутор Вернигоровщина и село Хаенки были у него конфискованы. Новый гетман Иван Скоропадский в 1710 г. вернул имения
сыну Д. Горленко, войсковому товарищу Андрею Горленко (1679-1756). За разных обстоятельств имения у А. Горленко отбирались
в 1713 и в 1737 гг., а в 1744 г. указом императрицы Елизаветы хутор Вернигоровщина и село Хаенки были окончательно
утверждены за Андреем Дмитриевичем Горленко.
Горленко владели хутором Вернигоровщина до первой четверти ХIХ века, последним владельцем был Иван Андреевич Горленко
(1740-1810), маршал дворянства Черниговской губернии (1782-1785), секунд-майор, на гражданской службе надворный советник.
В 1803-1805 годах был Прилуцким уездным маршалом. Его основное имение находилось в бывшем сотенном местечке Иваница
Прилуцкого уезда.
После смерти И.А. Горленко часть имений была продана при разделе наследства, хутор Вернигоровщину купил Иван Яковлевич
Величко, отставной поручик Ямбургского карабинерного полка, помещик села Замостье Прилуцкого уезда. Он был правнуком
известного казацкого летописца Самуила Васильевича Величко (1670-1728). По данным на 1829 г. И.Я. Величко постоянно
проживал на хуторе Вернигоровщина, имел 15 душ крепостных мужского и женского пола.
После смерти И.Я. Величко (около 1836 г.) хутор Вернигоровщину унаследовал его сын, Николай Иванович Величко (1791-1865),
прилуцкий уездный судья, коллежский советник. Он скупил земли в Хаенках, став крупнейшим землевладельцем села.
Н.И. Величко был весьма успешным помещиком, ему принадлежали имения в селе Колесники, деревнях Замостье, Лесовые
Сорочинцы, Буды, хуторах Каменка и Капустинцы Прилуцкого уезда и в городе Прилуки. Помещик владел сахарным, пивным,
свечным заводами и винокурней. На хуторе Вернигоровщина он организовал еще один свечной заводик, где изготавливали
церковные свечи из пчелиного воска, и мыловарню, производившую хозяйственное мыло. В 1838 г. был отмечен руководством
губернии за эффективное ведение сельскохозяйственного производства. В 1859 г. Н.И. Величко создал в Вернигоровщине
помещичью экономию.
Николай Величко был меценатом, в частности, в 1861 г. выделил в селе Хаенки земли под строительство новой церкви и под
церковное кладбище, а также пахотные земли и сенокос для священника.
Для развития своих предприятий Н.И. Величко брал ссуды, в частности, в 1841 г. получил ссуду в Санкт-Петербургском Опекунском
Совете в сумме 15650 рублей серебром сроком на 37 лет. Поначалу Н.И. Величко удавалось возвращать долги по ссудам, но после
реформы 1861 г. его предприятия пришли в упадок, и он не смог выплачивать долги. Не найдя выхода из создавшейся ситуации,
помещик покончил жизнь самоубийством, было ему тогда 73 года. Николая Величко похоронили на территории усадьбы
Вернигоровщина, над могилой построили усыпальницу.
После смерти Н.И. Величко усадьбу Вернигоровщина унаследовал его сын Лев Николаевич Величко (1827-1902), отставной
штабс-ротмистр, участник обороны Севастополя в 1854-1855 гг., кавалер ордена Святого Владимира. По данным на 1893 г. у Льва
Величко было 738 десятин земли. Его сын Василий Львович Величко (1860-1903), известный поэт, драматург и публицист,
проживал в Санкт-Петербурге и являлся совладельцем имения, а после смерти Льва Величко стал единоличным владельцем.

Усадьба расстраивалась при И.Я. Величко и Н.И. Величко, а с 1860-х годов её облик не менялся. Она включала большой дом с
балконом, два флигеля и домик сторожа, а в трехстах метрах на восток находилась родовая усыпальница. Стояли эти строения
на холме над озером, а хозяйственные строения находились за озером, к ним вела дорога, проходящая по дамбе. Место было
очень живописным, особенно летом, над водой склонялись вербы, на берегу были разбиты цветники, имелась лодочная станция,
а возле дома плодоносил фруктовый сад. К дому вела аллея из каштанов и лип, имелось ещё восемь вековых дубов, на которых
гнездились журавли и цапли.
«Как томны вербы над водой!
Как нежен плеск волны влюбленной!
Как сладок воздух, упоенный
Левкоем, розой, резедой!»
Так поэт Василий Величко описывал свои ощущения о летнем пребывании на хуторе.

Родовая усыпальница Величко была склепом, устроенным в виде двух соединенных арок, имела дверь и окна. С востока и запада
она имела вид двух небольших соединенных храмов. В усыпальнице было два отделения, одно из них было расписано ликами
святых. Изображения усыпальницы не сохранились, имеется только реконструкция, выполненная по имеющимся описаниям
членом Союза художников Украины В. Козловской (фото). А фотографии или изображения помещичьего дома отсутствуют.

В последний день 1903 г. (по старому стилю) Василий Львович Величко скоропостижно скончался в Санкт-Петербурге в возрасте
43 года от воспаления легких. Находясь на смертном одре, он завещал Вернигоровщину своей двоюродной сестре Марии Георгиевне
Муретовой (1864-1912), которая была его близким другом в течение последних 16-ти лет жизни и соавтором некоторых
литературных произведений (литературный псевдоним Мария Маро).
Отцом Марии был французский граф Георг де Ла Барт, а матерью – Марианна Тарновская, сестра Анастасии Тарновской, матери
Василия Величко. Мария Георгиевна родилась на юге Франции, граф Георг де Ла Барт был последним представителем известного
с XII века, но совсем обедневшего аристократического рода. Семья переехала из Франции в Россию (Санкт-Петербург) в 1877 г.
Мужем Марии был преподаватель гимназии в г. Сумы Харьковской губернии Дмитрий Матвеевич Муретов (1846-1890), надворный
советник. В Сумах Мария родила троих детей, а после смерти мужа вернулась в Санкт-Петербург.
М. Муретова приезжала в имение Вернигоровщину каждое лето вместе с детьми, принимала участие в общественной жизни,
являясь членом сельскохозяйственного товарищества села Хаенки.
В Санкт-Петербурге Мария Георгиевна была известным общественным деятелем, членом "Русского собрания", и входила
в состав Попечительского совета гимназии "Русского собрания". Находясь в имении, она переписывалась с царским
двором, в частности, с императрицей Марией Федоровной, которая была покровительницей учебных заведений
Санкт-Петербурга.
После смерти М.Г. Муретовой имение перешло к ее детям: дочери Марии и сыновьям Александру и Дмитрию. Сыновья Марии
Муретовой окончили Санкт-Петербургский университет и работали преподавателями истории.
Согласно договоренностям между родственниками имением Вернигоровщина стали управлять Дмитрий Дмитриевич и его
жена Наталья Платоновна, урожденная Кулаковская. Её отец Кулаковский Платон Андреевич (1848-1913) был историком и
филологом, профессором Варшавского университета и известным общественным деятелем.
Дмитрий Муретов и Наталья Кулаковская повенчались в 1908 г., в 1910 г. у них родилась дочь Татьяна, в 1914 г. – сын Алексей,
а в 1916 г. – сын Георгий.
Дмитрий Дмитриевич совмещал преподавание в Петровской женской гимназии с научной работой в университете, а также
являлся сотрудником “Русской мысли” и был известным публицистом, автором статей о национализме и народности. Он мог
приезжать на хутор Вернигоровщину только летом, поэтому все заботы о помещичьей экономии были возложены на Наталью
Платоновну. Находилась она в имении с детьми с весны до осени.
С весны 1916 г. Наталия Платоновна с детьми проживала на хуторе Вернигоровщина безвыездно. В 1917 г. здесь родился
младший сын Муретовых – Никита. В это время Дмитрий Дмитриевич находился на Румынском фронте. Через близорукость
Д.Д. Муретова не мобилизовали в действующую армию, и он служил “земгусаром” во “Всероссийском союзе земств и городов” –
полувоенной организации, которая занималась снабжением армии.
В середине декабря 1917 г. через революционные события в России Румынский фронт прекратил существование, а оставленные
позиции заняли войска Румынии. Дмитрий Муретов вернулся на хутор Вернигоровщину весной 1918 г., а через несколько дней был
застрелен на пороге спальни неизвестными людьми. Расследование убийства не проводилось, поскольку двумя днями ранее
в Киеве произошел государственный переворот, гетманом Украинской державы провозгласили генерала Павла Скоропадского,
Центральную Раду распустили, а принятые законы отменили. Поэтому на Прилуччине тогда было безвластие, и проводить
следствие было некому. Дмитрия Дмитриевича Муретова похоронили на погосте церкви Иоанна Богослова села Хаенки.
При гетмане Скоропадском и в период Директории хутор Вернигоровщина жил достаточно спокойно, но в январе 1919 г. войска
Украинской Народной Республики покинули Черниговскую губернию под натиском большевиков. Остались только отряды
вольных казаков, которые боролись с большевиками, в частности, атаман Ангел.
Большевики особо свирепствовали, отступая в августе 1919 г. под натиском Добровольческой армии генерала Антона Деникина.
9 августа в село Хаенки ворвался отряд красных казаков, в состав которого входили члены Прилуцкого ревкома. Прибыли они
агитировать местных жителей на борьбу с Деникиным, Наталью Муретову тогда вызвали на сельский сход. Но посланный
красноармеец не довел Наталью Платоновну до села, он поставил ее на середину дороги и выстрелил прямо в лицо. Рана была
смертельной, Наталья Платоновна через три дня скончалась в больнице города Ичня. А уже на следующий день Ичню заняли
части 5-го конного корпуса Добровольческой армии под командованием генерала Якова Юзефовича. Похоронили Наталью
Муретову на церковном погосте рядом с мужем, могилы не сохранились, как и церковь Иоанна Богослова.
Гувернантка детей Муретовых спрятала их в Ичне, откуда детей забрала, вывезла в Петроград и воспитала младшая сестра
Натальи Муретовой Евгения Кулаковская.
При отступлении прилуцкие большевики разгромили родовую усыпальницу Величко, в которой вместе с Николаем Ивановичем
Величко были похоронены Лев Николаевич Величко и его сыновья Владимир (один год) и Василий Львович Величко. Они разбили
гробницы и выбросили останки из двух гробов, но до конца уничтожить усыпальницу не успели, уж очень стремительным было
наступление Добровольческой армии.
Совладелец имения Вернигоровщина Александр Муретов, капитан лейб-гвардии Кексгольмского полка в Вооруженных Силах
Юга России, был убит в декабре 1919 г. под Семеновкой на р. Буг вблизи Вознесенска в бою с частями Юго-Западного фронта
Красной армии.
Другая совладелица имения Мария Дмитриевна Акулова после гибели в 1919 г. мужа, есаула Андрея Акулова, ушла в монастырь,
её дальнейшая судьба неизвестна.
Усадьба осталась бесхозной, её разграбили и разобрали на стройматериалы местные жители. К 1926 г. уже ничто не напоминало
о богатой большой усадьбе.
Хутор Вернигоровщина исчез из географической карты, войдя в состав села Хаенки, теперь это название носит только участок
леса, где находились хозяйственные постройки помещичьей экономии.
Тогда была также разрушена дамба на речке Иченька, на месте озера образовалось болото, и только в 1980-х годах мелиораторы
восстановили дамбу, придав местности прежний вид (на фото).
А усыпальница в полуразрушенном состоянии простояла почти до 1950 г., её разобрали на кирпичи местные жители. Затем
нашлись два “гробокопателя”, которые вскрыли захоронение уже с целью наживы. Было там два гроба, один из гробов был
оцинкованным, в нем находился прах Василия Величко. Грабители при поиске ценностей выбросили останки из гробов, а сами
гробы снова присыпали землей.
Усыпальница Величко перестала существовать, а в декабре 2013 г. ичнянские краеведы Николай и Василий Терещенко установили
на месте родовой усыпальницы Величко скромный металлический крест, устранив, по возможности, допущенную
историческую несправедливость (на фото).
А в память о роде Величко в центре села растут две высокие ели, посаженные поэтом Василием Величко (на фото).

Источники:
Вернигоровщина. З історії землі Ічнянської. – Інформаційний вісник Ічнянського національного природного парку. –
Червень-серпень 2008 р. – № 9.
Самбурський Костянтин Іванович. Щоденники 1918–1928 рр. Гірка українська історія очима псаломщика з Гужівки/ Упорядники:
Віктор Моренець, Віталій Шевченко. – К.: Гнозіс, 2015. – 1024 с.
Гузь Б.О. На берегах Іченьки. Історія села Хаєнки. – Кривий Ріг: Мінерал, 2014. – 182 с.
http://www.proza.ru/2012/05/13/984
http://www.proza.ru/2012/09/08/940
http://www.proza.ru/2013/02/08/1383
http://www.proza.ru/2014/02/07/179
http://www.proza.ru/2017/04/16/898

Усадьба Глинки
В марте 1710 году Петр I жалует имение Глинково английскому коммерсанту Андрею
Стельсу «... за ево к нам Великому Государю верную услугу». В 1708 году Обуховский
завод (Ногинский район), принадлежавший Стелсу, прочно занял первое место в России.
Он поставил для артиллерии 16 тысяч пудов пороха высшей кондиции на 18% дешевле
других пороховщиков. Стельс сообщает артиллерийскому ведомству о том, что его
завод располагает резервными мощностями и может увеличить производство. В ответ
артиллерийское ведомство заключает с ним контракт на ежегодную поставку 20 тысяч
пудов пороха, а Петр I издает указ о предоставлении Стельсу монопольного права на
производство пороха, а прочим царь «... делать порох не велит». Предоставленные
привилегии позволили англичанину в 1710 году нарастить производство пороха
до 34 814 пудов. Однако недовольные владельцы вставших после указа Петра
пороховых заводов организуют блокаду конкурента. Они скупают всю селитру и серу
(сырье для изготовления пороха), одновременно взвинчивают на них цену. В результате
к концу 1711 года Обуховский завод остался без сырья и был остановлен. Не пережив
этого удара, в январе 1712 года он умер. Попытки его жены Варвары Стельс
восстановить производство были безуспешны. Она продает завод и уезжает с детьми в
Англию. В 1717 году, по поручению сестры, ее брат продал имение Глинково с
деревнями князю Алексею Григорьевичу Долгорукову. 
Новый владелец усадьбы Алексей Долгорукий большую часть времени проводил в
усадьбе Горенки, так что ничем особо примечательным этот период для Глинково
отмечен не был. После воцарения Петра II Долгорукие приобретают над императором
все большую власть. Пиком успехов Долгоруких стала обручение Петра II с дочерью
Алексея Григорьевича Долгорукого Екатериной в конце 1729; церемония бракосочетания
была назначена на 19 (30) января 1730. Однако 6 (17) января у императора обнаружились
признаки оспы и в ночь на 19 (30) января, день, когда должна была состояться свадьба,
он скончался. 
Во время царствования Петра II Долгорукие становятся первыми вельможами России.
По-видимому, в это время полного неограниченного фавора, имение Глинково уже не
имеет существенного значения для Алексея Григорьевича и он продает его вместе с
деревнями вышедшему в отставку генерал-фельдмаршалу, графу Якову Вилимовичу
Брюсу. 
Источник:
https://black-mile.livejournal.com/145416.html
Усадьба Глинки одна из старейших в Подмосковье, ее архитектурный ансамбль создавался
с 1727 по 1735 годы и связан с самым загадочным сподвижником Петра Великого —
выходца из Шотландии Якова Виллимовича Брюса, носившего в народе прозвище «колдун»
или даже «чернокнижник».
Яков Виллимович участвовал почти во всех значимых походах эпохи Петра Первого, был
большим знатоком военного и инженерного дела, основал Навигацкую школу (которая
располагалась в Сухаревой башне), отличался большой начитанностью и эрудицией,
знал несколько европейских языков, а его знаменитый «кабинет курьезных вещей»
дополнил коллекцию Кунсткамеры. После смерти первого российского императора, граф
Брюс не нашел себе применения на службе у его преемников, с почетом вышел в отставку
в чине генерал-фельдмаршала и удалился в подмосковную усадьбу Глинки. Во время
жизни в усадьбе Яков Вилимович мог полностью отдаться любимым занятиям. Например,
он много времени проводил в наблюдении за звездным небом, а местные крестьяне,
проходившие мимо, застав его за таким занятием и не понимания смысла сочиняли всякие
небылицы про «колдуна Брюса».
С усадьбой Глинки и ее владельцем связано множество историй, например, рассказывают,
что уже после своей смерти граф пугал новых владельцев имения, являясь им во сне.
Одна из отличительных особенностей усадьбы Глинки — это то, что занимавшийся
множеством наук граф Брюс практически все комнаты переделал под кабинеты, в которых
велась исследовательская деятельность. Все эти кабинеты были обнародованы новейшими
по тем временам приспособлениями, на которые Яков Виллимович не жалел средств.
Источник:
https://tonkosti.ru/%D0%A3%D1%...0%BA%D0%B8
Необычный распорядок жизни Брюса, долгий свет по ночам в окнах дома, тревожные шумы
и сверкание искр в лаборатории, непривычный вид научной аппаратуры — все это
способствовало возникновению фантастических легенд о Брюсе. В них передовой ученый
предстает «чародеем», «колдуном», «чернокнижником». Фольклористы до сих пор
записывают легенды о том, как Брюс открыл столь часто упоминаемую в русских сказках
«живую воду» и показывал Петру I ее действие, как в жаркий июльский день он к
удовольствию гостей обратил пруд в парке в каток и предложил кататься на коньках, как
деревья этого парка рассаживались по знакам некоей «тарабарской грамоты», секрет
чтения которой утерян. В Глинках бытовал рассказ о том, как к Брюсу в ночные часы
прилетал огненный дракон, которого он в гневе обратил в каменное изваяние на одной из
лужаек. Кто знает, может быть, именно эти легенды привели к уничтожению декоративной
скульптуры парка.
В качестве мага и чернокнижника Брюс фигурирует и в сочинениях русских романтиков:
в повести В.Ф. Одоевского «Саламандра», в незавершенном романе И.И. Лажечникова
«Колдун на Сухаревой башне».
В 1735 году Брюс умер.
В течение XIX века его усадьба пере ходила из одних купеческих рук в другие.
Источник: http://ru.esosedi.org/RU/MOS/1000469161/usadba_glinki/
Интерьер усадебного ансамбля был выполнен в стиле барокко.
Хозяйственные постройки располагались абсолютно симметрично к главному дому, а
напротив центрального входа красовался парк с прудами, беседками и павильонами.
До наших дней сохранились парадный и хозяйственный комплексы.
Парадный комплекс представляет из себя собственно главный усадебный дом с двумя
флигелями. Хозяйственный же комплекс был перестроен в 18 веке, и теперь не
представляет архитектурной ценности. Главный дом отличается сдержанной
торжественностью. Интересны оконные наличники с демоническими масками на первом
этаже. Эти маски подливали масла в огонь слухов, крутившихся среди крестьян о своем
барине. Небольшой домик, носящий название «Лаборотория Брюса» или «Петровский
домик», это одноэтажный парковый павильон, сохранивший интерьеры петровских времен.
В наши дни усадьбу занимает санаторий «Монино», а в западном флигеле работает музей,
посвященный графу Брюсу.
Адрес: Московская область, Щелковский район, Лосино-Петровский.
Источник:
https://tonkosti.ru/%D0%A3%D1%...0%BA%D0%B8

https://static.tonkosti.ru/ima...%D0%B8.jpg

Усадьба Поленово.
В 1887 году, по дороге в Крым, из окна вагона Поленов увидел Оку, и раз и навсегда
попал под обаяние этой дивной реки. «Красивые места на Оке под Серпуховом и
дальше, – писал художник жене. – Вот где бы нам поселиться». И, несколько дней
спустя, возвращается к этой теме: «Мечтал я о домике на берегу Оки, о том, как мы
его устроим, как мы там заживем, сделаем большую комнату, где будет музей, галерея
и библиотека. Рядом будет столярная мастерская, адмиралтейство, рыболовство и
терраса, а над этим будет моя живописная мастерская и твой маленький кабинет…
Чудесные мечты, может быть, и сбудутся…».
Мысль о постройке дома именно в этих, поразивших красотой местах, не покидала
художника. Вернувшись в Москву, В. Д. Поленов, несмотря на глухое осеннее время,
поехал на Оку, которая так понравилась ему во время летнего путешествия. В «Хронике
Бёхова и Борка», написанной его рукой, 12 октября 1887 года отмечено: «Я ехал на
пароходе по Оке от имения Рошфора под Алексиным и увидел места около Тарусы и
Бехова». Поездки на Оку возобновлялись. Вместе со своим учеником Константином
Коровиным в мае 1889 года Поленов вновь приехал в Бёхово: в это время там продавала
маленькое запущенное имение обедневшая помещица.
Расположение усадьбы обоим художникам не понравилось, да и жизнь в купленном, но
все же чужом доме, навязывала свои нормы жизни, свои правила, и мечтам не отвечала.
А вот «Борóк» - высокий холм над Окой, привлек их внимание чудесным видом, который
открывался на Оку и противоположный берег. («Борóк» - потому, что у подножия холма
поднималась редкий молодой лесок). «Это последнее время, я только и мечтаю о Бехове»,
«Всё мне представляется, как мы в Бехове заживём, если это только сбудется...», -
повторял в письмах Василий Дмитриевич. И Наталья Васильевна строила планы: «Мое
единственное желание – Бёхово, на него вся надежда, да от времени до времени за границу,
в Москве уж как можно меньше времени».
Почти три года шли переговоры о покупке, и весной 1890 года Поленовы стали обладателями
усадьбы и 80 десятин земли, переехали во временно поставленный одноэтажный
бревенчатый, с мансардой флигель, и это было началом жизни на берегах Оки. Сразу же
начались хлопоты об обмене бёховской земли на песчаный холм. Хотя это был пустырь, но
земли принадлежали крестьянской общине села Бёхова. Продавать землю община права не
имела, и Поленов договорился с крестьянами об обмене: за одну десятину столь
приглянувшегося ему холма он отдавал двойное количество пахотной земли. Теперь
оставалось приняться за устройство того «поместьица», о котором Поленов так долго мечтал.
Все эти пять лет, наполненные хлопотами о приобретении Старого Бёхова и обмене земель,
мысли Поленова были поглощены будущей усадьбой, ее строительством. Он уже точно знал,
каким будет его дом, в котором все будет устроено согласно привычной жизни, наполненной
трудом; дом, который будет очагом искусства и пристанищем для многочисленных друзей и
учеников: «Я уверен, что деревенская жизнь, как мы с тобой её понимаем, принесла бы нам,
ребятам и многим другим – пользу. Мне кажется, что мы теперь друг друга лучше понимаем,
чем прежде, и бытьё в деревне могли бы устроить близко к нашему пониманию. Ты ведь
знаешь, что я тебя люблю больше всего на свете, а я знаю, что ты меня также любишь,
поэтому, если нам улыбнется судьба, мы с тобой счастливо поживём», – так написал Василий
Дмитриевич жене Наталье Васильевне.
За осуществление задуманного Поленов взялся сам: архитектура была давнишней страстью
художника. Незаурядные способности Поленова – архитектора отметил И. Е. Репин в своих
воспоминаниях: «Ведь он архитектор, да еще какой! Еще будучи учеником Академии художеств,
он некоторым архитекторам <…> сочинял и обрабатывал архитектурные программы на заданную
тему, и те получали медали и звания…». Изучение архитектуры и впечатления от путешествий
по странам Западной Европы придали творчеству Поленова – архитектора широту и
индивидуальность. Все постройки Поленов проектировал сам. Ему очень хотелось, чтобы в его
усадьбе нашли отражение черты столь полюбившейся ему западноевропейской средневековой
архитектуры. Эти работы Поленова поразительно контрастируют с тем, что в это время являлось
общепринятым в архитектурной усадебной практике, и предвосхищают, задолго до того, как это
станет привычным, поэтику стиля модерн в архитектуре. Стиль архитектурного творчества
Поленова правильнее было бы назвать «стилем различных эпох», а ещё точнее – «поленовским
стилем».
16 августа 1891 года был заложен дом, а 30 сентября начали возводить стены. И уже 2 октября
1892 года семья переселилась в новый, еще не оштукатуренный, пахнущий смолой большой дом
в Борке. Именно эту дату и принято считать днём создания музея. Этот дом так и стали называть
– Большим, в противовес временному дому из Старого Бёхова. Ещё далеко не всё внутри дома
было обустроено для жизни большой семьи, а в ноябре 1892 года Поленов написал: «Мы до сих
пор живём в деревне, перебрались в новый дом и всё устраивались, теперь развешиваем
картины, распределяем мебель, словом, заняты уже устройством художественной части нашего
жилья». В 1897 году бревенчатое здание Большого дома было оштукатурено. Временный флигель
был перенесен из Бёхова и поставлен около Большого дома. В нем расположились служебные
помещения и кухня, соединенные с домом крытым коридором. Строительные работы в усадьбе
начались в 1891 году, а завершились в 1904. Усадьба была окружена оградой из местного
тарусского камня. За эти тринадцать лет кроме главного здания – Большого дома, – появились
хозяйственные постройки: деревянная четырехскатная Погребица, Коровник, Курятник, Каретный
сарай, Сенной сарай и Конюшня, деревянный одноэтажный дом для рабочих, получивший название
«Дом управляющего». Недалеко от огорода, напротив Большого дома был поставлен Фахверковый
сарай – кладовая и столярная мастерская, где талантливый плотник-столяр И. М. Никишин делал
лодки для поленовской флотилии. В конце аллеи, ведущей к реке, по левую сторону стоял
небольшой белый лодочный сарай – Адмиралтейство, куда на зимнее время убирались лодки
домашней флотилии, а летом был склад вёсел, парусов, рыболовных принадлежностей. На самом
краю усадьбы, ближе к реке, стояла бревенчатая баня для строителей, которая в конце 1930-х годов
получила название «Дом Прокофьева»: именно там, во время летнего отдыха, С. С. Прокофьев 
работал над музыкой к «Ромео и Джульетте». Белое кирпичное здание с красной крышей,
прозванное за архитектуру «Аббатством», – мастерская Поленова, напротив – маленькая Избушка
для детей. Хозяйственные постройки и стена вокруг усадьбы полностью сложены из местного
известняка, который художник ценил, называя «тарусский мрамор». Неузнаваемо изменился и сам
некогда пустынный холм: вокруг усадьбы поднялся молодой лесок, в котором стараниями художника,
наряду с местной флорой – сосна, осина, береза, дуб, клен, – появились туя, американский клен,
кедр, пихта. Пришло время – и прорубили просеки, проложили дорожки. Сейчас также в территорию
музея входит церковь св. Троицы, построенная по проекту В. Д. Поленова в 1799 г., кладбище в
Бехово, где похоронен художник и его семья, а также «Город-мастеров», Туристический центр и 
школа В. Д. Поленова в Страхове.
Воплотилась еще одна любимая мечта Поленова: «Желание моё устроить музей осуществилось,
когда нам удалось соорудить на берегу Оки дом, приспособленный к размещению коллекций, и я
несказанно радуюсь, когда вижу, как приходят посетители и разглядывают наши собрания. Приходят
целые экскурсии из ближайших городов, школ, из деревень, крестьяне и крестьянки с детьми».
В 1892 году поленовский музей стал первым в России художественным музеем в деревне,
доступным самому широкому кругу посетителей. И в смутные времена, когда в России еще не
существовало охранных законов и учреждений, занимающихся музейными вопросами, судьба
хранила Дом.
В мае 1918 года был одним из первых музеев в стране, взятых под охрану государством как не
подлежащий конфискации и объявленный национальным достоянием.
В 1924 году Постановлением СНК РСФСР усадьба «Борок» была предоставлена в пожизненное
пользование семье Поленовых.

«<…>Я всегда любил больше всего работу в разных ее видах: и в огороде, и в столярной, и на
реке, и в мастерской. Поэтому мне дорого оставить друзьям, как большим, так и малым, по
кусочку этой работы».
Из письма В. Д. Поленова.
Надо было обладать бесконечным терпением и преданностью, и огромной любовью к русской
культуре, чтобы суметь доказать важность и необходимость музея.
В 1927 году, после смерти В. Д. Поленова, первым директором музея стал его сын, Дмитрий
Васильевич (1886–1967).
В октябре 1937 года его вместе с женой Анной Павловной арестовали и получили они по 10 лет
лагерей. После их ареста вышло постановление, подписанное председателем Комитета по
делам искусств о ликвидации музея в 10-тидневный срок. Но был арестован и сам Керженцев, и
это приостановило исполнение постановления. Дочери Поленова всё это время боролись и за
брата и за музей. Боялись? Конечно: каждую ночь ждали ареста. Но были безумно отважны – и
победили!
В 1939 году вышло Постановление СНК РСФСР «О принятии в дар государству от наследниц
народного художника В. Д. Поленова художественных ценностей». Музей был взят на баланс
Тульским Облисполкомом и начал работать как государственное учреждение с установленной
входной платой. Управлением по делам искусства было решено развивать «музей как
мемориальный». В 1941 году через Поленово прошла линия фронта, экспонаты музея были
частично эвакуированы в Тулу, частично оставались в подвалах музея.
В 1944 году, к 100-летнему юбилею В. Д. Поленова, досрочно были освобождены Д. В. Поленов 
и его жена.
В мае 1945 года музей был снова открыт для посетителей.
В начале 1950-х годов «Дом-музей имени В.Д. Поленова» был преобразован в «Музей – усадьбу 
В.Д. Поленова».
В 1960 году директором музея стал Федор Дмитриевич Поленов (1929–2000), внук художника.
История музея при Федоре Дмитриевиче – это история не просто сохранения, а возвращения
усадьбе ее первоначального вида, защита окской природы, развитие поленовских традиций и
воплощение планов художника.
В 1964 году музей Постановлением Совета Министров РСФСР был передан из областного
подчинения в непосредственное подчинение Министерству культуры РСФСР, а в 1975 году ему
была присвоена вторая категория.
В 1966 году Госстроем РСФСР и Министерством культуры РСФСР были учреждены границы
охранной зоны Государственного музея-усадьбы В. Д. Поленова.
В 1983 году Совет Министров РСФСР принял предложение Министерства культуры РСФСР,
Академии художеств СССР, Союза художников РСФСР, Всероссийского общества охраны природы,
Тульского и Калужского Облисполкомов. И 5 января 1983 года было принято Постановление Совета
Министров РСФСР «О мерах по дальнейшему сохранению и улучшению использования
памятников и памятных мест Тульской и Калужской областей, связанных с жизнью и творчеством
народного художника РСФСР В. Д. Поленова». В соответствии с этим Постановлением
музей-усадьба В. Д. Поленова был преобразован в «Государственный историко-художественный
и природный музей-заповедник В. Д. Поленова», границы которого связаны с географией
живописных произведений художника.
В мае 1990 года Постановлением Совета Министров РСФСР музей был преобразован в
Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник 
В. Д. Поленова с отводом 870 га земли в заповедную зону в Тульской области и 520 га – в Калужской
области.
В 1990 году Федор Дмитриевич был избран в Верховный Совет Российской Федерации. Директором
музея стала его жена Наталья Николаевна Грамолина.
В 2012 году директором музея стала правнучка художника Наталья Фёдоровна Поленова.
Один из исследователей русской усадебной культуры писал: «Судьбы русских усадеб похожи на
людские судьбы, да и зависимы от них. Усадьба – иногда прямое, иногда опосредованное отражение
судьбы рода, семьи, отдельной личности».
За всю свою историю усадьба не знала «чужих рук»: в течение 120 лет семья Поленовых никогда
не расставалась с домом. И изменения, вносимые каждым последующим поколением, не
уничтожили его прошлого облика: ложились только новыми, легко различимыми пластами.
Источник:
http://www.polenovo.ru/ru/istoriya_myzeya/
Аббатство — так Поленов назвал здание своей мастерской из-за необычной архитектуры. Сегодня
здесь проходят спектакли и музыкальные вечера. В домике под названием Адмиралтейство хранились
лодки и снасти. Сейчас здание служит для показов и выставок, также здесь демонстрируется
уникальная работа художника — диорама. Город мастеров — новый большой корпус, где расположен
выставочный зал, мастерские, художественные студии. Здесь проводятся спектакли, балы и
конференции.
Источник:
https://tonkosti.ru/%D0%9F%D0%...0%B2%D0%BE

Фото:
http://rosoha.ru/wp-content/uploads/2016/05/polenovo-1.jpg Автор-Людмила Росоха.