О статусе наследника

paul1914 написал:

[q]

Вот мне организация предоставила доступ к личным делам из отдела кадров предприятия.
Сиди при них и смотри, могут отксерить через губу черное на черном, хочешь сам снимай телефоном да побыстрей, а то у них дела, а ты ерундой занимаешься. Никакого сканирования и домой не дают. В результате снимки плохого качества, их даже к базе не подшиваю.

[/q]

так это реально идеальная ситуация, когда
- нашлись документы,
- их вам дали посмотреть,
- да ещё и снимать разрешают.

При себе всегда нужно держать в таких случаях, готовый к съемке телефон или фотоаппарат с достаточной памятью и зарядкой.

Вот бы и мне так повезло с документами из отделов кадров.
Да с любыми документами

grouon, ответ Росархива совершенно, я бы сказал, дубовый. Понятно, что там даже не утруждают себя подумать о правовой несообразности подобных решений. Просто удивительно: обычным людям, столкнувшимся с проблемой, сразу понятно, что тут что-то не урегулировано, недоработано, а должностные лица Росархива вообще не видят нелепости ситуации.

Maksim Andreevich, да, надо их отрезвлять.

Maksim Andreevich, Максим Викторович, подскажите пожалуйста. Я, как человек без юридического образования, нуждаюсь в пояснении некоторых вопросов. Возможно, вы сможете подсказать. Насколько я понял, в законах РФ, в том числе в ГК, нет точной дословной формулировки, что наследниками умершего человека считаются те, кто официально вступил в права наследования, после предусмотренной по закону процедуры вступления в наследство (или как-то близко к подобной формулировке). В ГК есть, так скажем, перечисление наследников (семь степеней наследования-"родства"). Даже есть недостойные НАСЛЕДНИКИ. Но все они уже называются наследниками, еще до принятия наследства. Правильно ли я понимаю ситуацию? И на чем тогда основано (в плане законов) полученное мной заключение Росархива?

Соответствующая проблема обозначена в ряде обращений в органы власти. Думаю, форумчанам будет небезынтересно ознакомиться с постановкой вопроса. Привожу фрагмент из своего обращения в Госдуму (которое находится на рассмотрении в настоящий момент).

"Одним из существеннейших источников биографических сведений являются личные дела (иные документы персонального характера), хранящиеся как в государственных и муниципальных архивах, так и в ведомственных архивах (архивах органов власти, организаций, учебных заведений и т.д.). Согласно Федеральному закону от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», порядок использования включенной в состав архивных фондов документированной информации устанавливается законодательством об архивном деле в Российской Федерации (ч. 3 ст. 4 149-ФЗ), а порядок доступа к персональным данным граждан (физических лиц) – федеральным законом о персональных данных (ч. 9 ст. 9 149-ФЗ). При этом действие Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных» не распространяется на отношения, возникающие при организации хранения, комплектования, учета и использования содержащих персональные данные документов Архивного фонда Российской Федерации и других архивных документов в соответствии с законодательством об архивном деле в Российской Федерации (ч. 2 ст. 1 152-ФЗ). Коротко говоря, доступ к информации из архивных документов регулируется Федеральным законом от 22.10.2004 № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации», а обработка (то есть использование и предоставление) персональных данных вне архивных документов, – Федеральным законом от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных».
Личные дела – это документы ограниченного доступа. И закон «Об архивном деле в РФ», и закон «О персональных данных», определяя условия доступа к подобным документам, оперируют, в частности, термином «наследники» (ч. 3 ст. 25 125-ФЗ «Об архивном деле в РФ», ч. 7 ст. 9 152-ФЗ «О персональных данных»).
Использование термина «наследник» в законах об архивном деле и персональных данных является потенциальным фактором дискриминации. Дело в том, что наследование, как оно понимается в Гражданском кодексе Российской Федерации, которым регулируется данная сфера, касается только имущества и имущественных прав и обязанностей (ст.ст. 1110, 1112 ГК РФ). Информация же, содержащаяся в архивных и прочих документах, в принципе не является имуществом и не может быть предметом наследования. Из-за этой правовой несообразности исследователям семейной истории (которые по большей части являются наследниками по закону, а не по завещанию) на практике приходится сталкиваться с ситуацией, когда ведомственный архив, в котором хранятся документы ограниченного доступа со сведениями о жизни или персональные данные умершего лица, требует предъявления свидетельства о праве на наследство, не довольствуясь предоставленными документами, подтверждающими родство и факт смерти интересующего лица.
Но как можно получить свидетельство о праве на наследство в отношении информации, коль скоро отсутствует юридический механизм наследования неимущественных прав? И наоборот, каким образом свидетельство о праве на наследство в отношении имущества может подтверждать права на доступ к информации, каковая по определению не может входить в состав наследства?
Даже если трактовать указанные статьи в том смысле, что право распоряжаться доступом к биографической информации и персональным данным умершего автоматически принадлежит наследнику, принявшему имущественное наследство, это не отменяет дискриминации, но лишь подчеркивает ее, поскольку далеко не каждый человек, входящий в круг наследников по закону, действительно когда-либо принимал или может принять наследство с оформлением свидетельства о праве на наследство (самый простой случай – это отсутствие имущества, которое могло бы быть принято по наследству либо невозможность принятия наследства в связи с истечением срока такового принятия и т.п.)".