На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Этот раздел - ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ - по указанным регионам. Просьба фамильные темы создавать и размещать в фамильном разделе https://forum.vgd.ru/?ct=1
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ на то, что ВСЕ украинские разделы и темы закрыты для редактирования... Напечатав свое сообщение, не поленитесь проверить его на предмет грамматических ошибок и неточностей в изложении через опцию "Предварительный просмотр"...и только потом отправляйте на форум через опцию "Отправить"..
Коллеги, просьба не забалтывать ИНФОРМАТИВНЫЕ темы, которые (без вопросов/ответов). При цитировании оставляйте только ту часть, на которую даете ответ, или задаете вопрос, остальное отсекайте (удаляйте). Не надо копировать многоступенчатый диалог.
Ссылки на источники информации по Бессарабской губ./обл.
Еще несколько фото по участникам восстания из того же источника:
--- Наши дети должны знать об истории своей фамилии, о своем роде как можно больше, чтобы с честью ее носили,гордились, защищали и прославляли свой род ДНЕВНИК
--- Наши дети должны знать об истории своей фамилии, о своем роде как можно больше, чтобы с честью ее носили,гордились, защищали и прославляли свой род ДНЕВНИК
Наверх##26 апреля 2019 16:448 мая 2019 0:59 А знали ли Вы ...что...
Исторические события, легенды связанные с Аккерманской крепостью....
.......Аккерман расположен у Черного моря под 38° долготы и 47° широты; это очень сильная крепость; она была взята султаном Баезидом Вели одновременно с Килией в 889 г. х. 97. Вначале комендантом там был паша третьего ранга. По причине низкой воды у пристани суда должны были становиться на якорь за 3 мили до крепости. Крепость окружена очень глубокими и широкими рвами; падающие в них неверные гибнут, турки же, наоборот, остаются невредимыми. Причину объясняет шейх Саади из Шираза, на которого изливается благодать Аллаха. Когда Саади находился в русском плену, был вырыт этот ров 60 благоверными мусульманами, тоже пленниками. По окончании работ они вымолили у бога пощадить упавших в ров мусульман, а смерти предавать неверных. Самого Саади за 10 червонцев выкупил один купец, который затем выдал за него свою дочь с приданым в 40 червонцев. Когда эта женщина упрекнула своего мужа за его прошлое, он ей ответил: “Твой отец выкупил меня от русских за 10 червонцев только для того, чтобы за 40 передать в твои руки, откуда выкупиться никак невозможно”......
Ислам Гирай Первый Ислам Гирай умер в месяце джумади-уль-эввель 996 г. (март-апрель 1588) у крепости Аккерман. Тело его погребено в этой же крепости, во дворе Буюк-Джами.
Хан Ислам Гирай — сын Девлет Гирая. Когда Девлет был назначен ханом, Ислам в качестве заложника был отправлен в Стамбул. При султане Сулеймане и при Селиме II [он был в большом фаворе, при султане Мураде, однако, попал в опалу, и, сосланный в Конью, все свое время проводил в текие. В 992 г. (1584) он, получив берат на правление Крымским ханством, убил Семин Мухаммед Гирая рукой Алп Гирая и в благодарность за услугу назначил Алп Гирая калгаем, а своего сына Мубарека — нуреддином.
Не успел Ислам Гирай войти в роль хана, как спустя три месяца после убийства Семина, восстал его сын Саадет Гирай, вознамерившись отомстить за смещенного, а затем и убитого отца. Он находился в бегах у ногаев, кочевавших у Итиля. Соединив силы с некоторыми ногайскими беками, особенно с Эсени-беком, он напал на Бахчисарай. Застигнутый врасплох, Ислам Гирай понял, что не сможет противостоять Саадету и бежал в Кефе. Оттуда он послал в Стамбул заявление с просьбой прислать подмогу. Стамбул приказал кефинскому мирмирану оказать содействие Ислам Гираю. Калгай Ислама, Алп Гирай, присоединив к своему войску и кефинское, нанес поражение Саадет Гираю в местности Индал у Старого Крыма. Саадет снова бежал в Итиль. Там он прожил 8 спокойных лет, после чего умер в возрасте 40 лет. Тело его было привезено в Крым и предано земле рядом с могилой отца Мухаммеда Семина.
При хане Ислам Гирае буджакские татары напали на народ Богдана и отняли у них имущество, угнали коней и скот. Согласно повелению падишаха Ислам Гирай заставил буджакцев вернуть все, что они отняли у молдаван.
При Ислам Гирае же впервые было введено правило упоминать имя турецкого султана во время общественных молитв. До этого на кафедрах во время молений просили Аллаха ниспослать здоровье и благополучие только крымским ханам и Крымскому государству. Теперь же первым стали упоминать имя падишаха и лишь после этого имя правящего крымского хана.
Ислам Гирай умер в месяце джумади-уль-эввель 996 г. (март-апрель 1588) у крепости Аккерман. Тело его погребено в этой же крепости, во дворе Буюк-Джами.
Ислам Гирай был предусмотрительным, богобоязненным человеком. Большую часть жизни он провел в Стамбуле и удостоился благосклонности трех Османских правителей.
Пояснения: ТЕКИЕ \ ТЕККЕ. Обитель дервишей — членов мусульманских суфийских братств. БОГДАН. Так называли крымские татары и турки в средние века Молдавию.
АККЕРМАН. Город на Украине, на р. Днестр, современный Белгород-Днестровский. Аккерманом назывался до 1944 г., переименован в связи с выселением крымских татар. Основан в 9 в. на месте древнегреческого города Тира. В 14 в. генуэзская колония Монкастро, в 15 в. в Молдавском княжестве под названием Четатя-Алба, с 1484 г. турецкая крепость, с 1812 и в Российской империи, в 1918 — 40 гг. в Румынии, затем в составе СССР.
БУДЖАК. Букв.: "окраина". Историческая область между устьями рек Дунай и Днестр, южная часть Бессарабии (юг современной Одесской обл.). часть территории Крымского ханства. Место кочевья буджакских ногаев. С 1812 г. в Российской империи.
1770 г. сентября 18. – ОРДЕР П. А. РУМЯНЦЕВА БРИГАДИРУ И. А. ИГЕЛЬСТРОМУ О ПЕРЕНЕСЕНИИ ДЕЙСТВИИ НА АККЕРМАН В СВЯЗИ СО ВЗЯТИЕМ БЕНДЕР
№ 368 Теперь я получил уведомление, что Бендеры взяты штурмом, почему вашему высокородию предписываю все действия свои устремить на покорение Аккермана, ибо уже вам не нужно к Бендерам итить; от господина бригадира Ржевского сколько вам надобно войск извольте требовать, об отпуске коих я ему теперь послал ордер, а он еще 17-го числа стоял с своим деташаментом при речке Серете.
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 1866, л. 305 об.-306. «Журнал исходящих бумаг». Копия.
Рассматриваются архивные документы, посвященные церквам Придунайского края, находившегося до русско-турецкой войны 1806-1812 гг. под властью османов и татар Буджака. С вхождением в состав Российской империи господствующей религией в этих землях стало православное христианство. В 1815 г. их население было представлено главным образом молдаванами, а также украинцами, русскими, болгарами. Богослужение в церквах велось в основном на молдавском и старославянском языках. Административные районы носили под властью России молдавские наименования - «цинуты», хотя существовали еще в границах османско-татарской эпохи.
Русско-турецкая война 1806-1812 гг., непосредственным итогом которой стало включение Прутско-Днестровских земель в состав Российской империи, положила конец многовековой власти османов и татар к северу от дельты Дуная. Господствующей в крае стала христианская (прежде всего православная) религия. Изменения происходили довольно быстро, но все же для коренного преобразования устоев управления, быта и духовной жизни требовалось время. Важную информацию для понимания особенностей становления этих реалий в новых социально-политических условиях развития региона содержат документы, хранящиеся в фондах коммунального предприятия «Измаильский архив» - КПИА (Одесская область Украины).
Во второй половине января 1816 г. протоиерей Никита Глизян1 направил из Измаила «в Кишиневскую Ексаршескую духовную ди-кастерию» пакет, сопровожденный следующим рапортом: «Во исполнение Указа Кишиневской Ексаршеской духовной дикастерии от 8-го генваря, полученного мною 16-го сего же генваря под № 23, дабы формулярные ведомости и метричные тетради к 15-му числу сего же генваря представить в дикастерию в силу онаго мною же генваря 18-го дня чрез нарочитаго священника Петра Леоника отправлены, о чем почтеннейшее Дикастерии сим доношу» (КПИА. Ф. 630. Оп.
1. Д. 2. Л. 55)2. Эти однотипные свидетельства, составленные одновременно в разных приходам, сохранились в архиве сброшюрованными в отдельную книгу с заголовком «Формулярные ведомости Измаиловского протоиерея Никиты Глизяна. За 1815 г.». Собрание завершают обобщенные данные, сведенные в таблицу «Екстракт, учиненный из формулярных ведомостей за 1815-й год, сколько в Из-маиловском и Томаровском3 цинутах приходских церквей, при них налицо священно- и приходских и у оных наличных мужеска пола детей, и сколько при оных церквах дворов и в них мужеска, женска и обоего пола душ» (Л. 56 об. - 57). Собственно говоря, уже наименование экстракта дает представление о сущности и структуре информации, включенной в формулярные ведомости.
Ценность обративших на себя внимание описаний заключается в том, что их авторами были служившие в данных приходах священники. Важность сведений, характеризующих первые годы пребы-
вания конкретных селений двух придунайских цинутов4 в составе Российской империи, объясняется еще и тем, что столь ранние материалы не часто становятся предметом изучения историками5.
Настоящая статья посвящена исследованию формулярных ведомостей Измаильского цинута. Как следует из содержания документов, речь идет о существовании в 1815 г. в пределах этого административного района только девяти церквей (пяти городских и четырех сельских), являвшихся центрами духовно-просветительской деятельности его православного населения.
В крепости Измаил в добротном каменном здании бывшей турецкой мечети находилась Крестовоздвиженская церковь. За стенами измаильских укреплений действовали два монастыря - Успенский и Николаевский. При втором, судя по всему, существовала одноименная церковь. В городе Тучкове, основанном в форштате крепости, функционировала новая деревянная церковь Св. Николая, а также строилась каменная - Св. Димитрия.
Три из четырех сельских церквей (таблица 1) находились в близлежащих к Измаилу-Тучкову населенных пунктах современного Измаильского района Одесской области.
Таблица 1
Священники Измаильского цинута в 1815 г.
(по КПИА. Ф. 630. Оп. 1. Д. 2)
№ фамилия и имя, возраст, семейное положение Приходы Происхождение
этническое социальное
1 Кузбан Иоанн, 63, женат Едибурна, Дулотия молдаван из поселян
2 Иванов Иоанн, 59, вдов Тучков молдаван из поселян
3 Соломонов Дмитрий, 59, женат Тучков болгарин из священников
4 Попов Петр, 56, вдов Тараклий, Копчак грек из священников
5 Ляхович Стефан, 55, женат Тучков малоросс из дворян
6 Сичинский Савва, 55, женат Тучков малоросс из дворян
7 Будовецкий Андроник, 43, вдов Ташбунар малоросс из священников
9 Никита Глизян, 36, женат Крепость Измаил молдаван из дворян
10 Сабатовский Исайя, 36, вдов Тучков поляк из шляхтичей
11 Михайлов Иосиф, 34, женат Крепость Измаил малоросс из поселян
12 Леоника Петр, 33, женат Крепость Измаил грек из купцов
13 Миронов Георгий, 30, женат Тучков молдаван из поселян
14 Александров Георгий, 29, женат Бабыной молдаван из мазылов
В Бабыной (Бабель, ныне Озерное)) действовала деревянная Свято-Николаевская церковь. В Едибурной (Ердек-бурну, ныне Утконо-совка) строилась церковь Архангела Михаила. В ее приход входило расположенное в восьми верстах селение Дулотия (Долукиой, ныне Богатое) (Л. 20). В Ташбунаре (ныне Каменка) возводилась Успенская церковь. Тараклий, где строилась каменная церковь Св. Георгия, и отнесенный приходом к ней Копчик (Татар-Копчак, ныне Копчак), что в четырех верстах (Л. 16), находятся теперь в приграничном с Украиной Тараклийском районе Республики Молдова. Еще два населенных пункта - Кубей (Червоноармейское) и приданный ему Сателик Аджи (Александровка), расположенный на расстоянии пяти верст, входят в лежащий ныне у молдавской границы Болградский район Одесской области. В Кубей уже был назначен приходской священник Ф. Баксан, но в селе еще не было церкви. Вероятно, службы проводились во временном молитвенном доме.
Церкви цинута были, как правило, бедными и не имели необходимых для богослужения одеяний, утвари и книг. Обеспеченность этими вещами и литературой только в двух них - Крестовоздвижен-ской в крепости Измаил и Св. Николая в Бабыной - была признана достаточной (Л. 1 об., 11 об.).
Основной объем сведений рассматриваемой категории источников касается характеристики самих священнослужителей. Документы демонстрируют озабоченность духовного управления подбором кадров в долгосрочной перспективе. В ведомостях содержатся данные о возрасте, семейном положении, уровне грамотности, нравственном облике, этническом и социальном происхождении, а также о продвижении по службе. Поскольку речь идет только о 14 священниках, возникает возможность в какой-то мере оценить каждую личность.
Как видно из таблицы 1, возраст священников не превышал 63 лет. Восемь из них были относительно молодыми людьми (от 29 до 43 лет), хотя среди них было три вдовца.
Этническое происхождение служителей культа не отличалось гомогенностью. В их числе было шесть молдаван, четыре малоросса6, два грека, болгарин и поляк. Священники-молдаване, в отличие от своих коллег, чаще всего служили в церквах молдавских сел7. Исключением являлись Н. Глизян и Ф. Баксан.
В социальном отношении группа не представляется особенно демократичной. Среди духовных лиц преобладали выходцы из привилегированных сословий: шесть человек были сыновьями дворян, мазилов8 и шляхтичей, три - поповичами, один - из купцов. Только четыре священника (менее трети) были детьми «поселян», то есть крестьян.
Один из столбцов ведомостей - «Каков, кто в чтении и пении» - дает представление о требованиях, которые предъявлялись к церковной грамотности причта, степени подготовленности священно- и церковнослужителей. Здесь зафиксировано несколько определений: «средствен», «хорош», «изряден», а также «искусен». Оценивание их, надо думать, велось строго. Во всяком случае, самой низкой из этих оценок отмечено шесть человек, а высшей - только один А. Будовецкий (Л. 13 об.).
Следующая графа формуляров содержала характеристику нравственного облика каждого священника: «Кто, какого состояния, не заражен ли пиянственною страстию и не был ли за что штрафован». В имеющихся документах уровень персонального состояния колеблется между понятиями «средственное», «хорошее» и «доброе». При этом если определение «хорошее состояние» отнесено к большинству священников, то «доброе» - к одному лишь И. Саба-товскому (Л. 5 об.). Отношения всех рассматриваемых священников с зеленым змием описаны стандартизированной позитивной формулой: «Пиянственной страстию не заражен».
Из документов следует, что наказывались только два священника храма Св. Николая в Тучкове. Ведомость этой церкви называет дату происшествия - 13 сентября 1813 г. В этот день С. Ляхович был оштрафован 100 земными поклонами «в Измаиловской Крестовоз-движенской церкви за сор с священником Сичинским при венчании Антона Куроноса, того же года в 25-й день октября оштрафован 5-ю левами за опущение по метрики Антона Куроноса». Другой виновник, С. Сичинский, был принужден замаливать вину «300 поклонами в Ексаршеском кафедральном соборе за производимой в церкви сор с священником при венчании Антона Куроноса» (Л. 5 об., 6 об.). Хотя эти записи не особенно объясняют подробности инцидента, понятно, что поповская ссора в храме во время свадебного ритуала явилась предметом обсуждения общественностью города и не могла оставаться без последствий.
Более других информативна колонка, занимающая основную часть рабочего поля ведомостей. Здесь последовательно фиксировались ответы на вопросы: «Кто и из какого звания, когда произведен или определен и где прежде был». То есть наряду с происхождением
отмечались основные ступени продвижения по службе. Разумеется, самые молодые священники начали духовную карьеру уже после Бухарестского мира 1812 г., их зрелые коллеги - во время русско-турецкой войны, и только пастыри старшего поколения имели довоенный опыт служения.
Действительно, Петр Леоника был произведен епископом Бендерским и Аккерманским Димитрием в дьяконы и священники в июне 1813 г. в Томарове, а 30 января 1814 г. был им же переведен «в крепость Измаил к Николаевскому монастырю» (Л. 3 об. - 4). Тот же иерарх рукоположил в декабре 1814 г. Георгия Миронова сначала в дьяконы, а несколько дней спустя - в священники строившейся в Тучкове церкви Св. Димитрия (Л. 9 об. - 10).
Сын священника-малоросса Андроник Будовецкий в 1807 г. был возведен епископом Мелетием Гушским9 в дьяконы селения Куни-чево Сорокского цинута. В конце ноября 1808 г. он стал священником в селе Залучин того же цинута, а в начале 1811 г. митрополит Гавриил10 перевел его в Ташбунар «к новостроющейся Успенской церкви» (Л. 13 об. - 14).
Протоиерей Никита Глизян был поставлен священником Успенской церкви села Салкуца Бендерского цинута тем же митрополитом Гавриилом в октябре 1809 г., а в конце июня 1810 г. переведен им в Крестовоздвиженскую церковь Измаильской крепости. Через год Н. Глизян стал благочинным Измаильского и Томаровского ци-нутов и за усердную службу удостоился церковных наград - черной скуфьи и набедренника. 19 ноября 1814 г. он был произведен епископом Бендерским и Аккерманским Димитрием в протоиереи Кре-стовоздвиженской церкви и «определен для управления Измаильского и Томаровского цинутов тамошнего духовенства» (Л. 1 об. - 2).
Вместе с ним еще в октябре 1810 г. начал путь священника в Кре-стовоздвиженском храме крепости Измаила Иосиф Михайлов. В марте 1812 г. он был прикомандирован в Дунайскую армию и ушел с ней на войну с Наполеоном. Находился при главнокомандующем действующей армии Барклае де Толли (1761-1818) и позднее был возвращен им «на прежнее место в Измаиловскую крепость». В мае 1815 г. за участие в кампании против французов был «награжден серебряной медалью на голубой ленте» (Л. 1 об. - 2).
В годы войны получил священство и Исайя Сабатовский. С октября 1810 г. он служил священником Успенской церкви селения Вол-канешт Томаровского цинута. Затем 24 марта 1814 г. был переведен в крепость Измаил к Святониколаевскому монастырь, а 8 ноября того же года определен к Николаевской церкви Тучкова. По резо-
люции епископа Димитрия 29 января 1815 г. он был произведен в благочинные Измаильского цинута (Л. 5 об. - 6).
Особенно интересна для исследования судьба священников, начинавших свою карьеру еще тогда, когда придунайские земли находились под властью мусульман. Например, согласно формулярной ведомости Петр Попов был произведен в духовный сан еще в сентябре 1790 г. митрополитом Адрианопольским Каленником и определен «во священника Андрианопольского цинута11 селения Менчу к церкви Святой великомученицы Екатерины». 15 апреля 1810 г. он «перешел вместе с жителями в Молдавию и поселился Хотарничен-ского цинута12 селения ...елий», где служил в церкви Св. Георгия. В июне 1814 г. уже известный епископ Димитрий перевел его в Та-раклию к новостроившейся Свято-Георгиевской церкви (Л. 15-16).
Иоанн Иванов, в соответствии с имевшейся при нем грамотой, 8 сентября 1794 г. был произведен в дьяконы и священники архиепископом Парфтением в Измаиле и определен к церкви Св. великомученика Димитрия. Однако с 1807 г., когда церковь разорили турки, он находился в крепости при Николаевском монастыре. С 1814 г. И. Иванов стал служить в Тучкове при новостроившемся храме того же имени (Лл. 9 об. - 10). Савву Сичинского произвел в дьяконы и священники в июне 1796 г. митрополит Яков Молдавский. Он начал служить в СвятоМихайловской церкви «местечка Оргиева». Позднее там же был переведен в Успенскую церковь. В конце 1809 г. митрополит Гавриил определил его в Браиловскую крепость13, а затем тем же преосвященным он был направлен в Свято-Николаевскую церковь города Тучкова (Л. 5 об. - 6).
Болгарин Димитрий Соломонов принял сан священника 1 марта 1800 г. от митрополита Филиппопольского14. Позднее он «переселился вместе с прихожанами в Молдавию», где был определен епископом Мелетием Гушским в село Мусаит Греченского цинута15 к Архан-гело-Михайловской церкви. 5 июля 1815 г. по резолюции Димитрия, епископа Бендерского и Аккерманского, Д. Соломонова перевели в Тучков к строившейся церкви Св. Димитрия (Л. 9 об. - 10).
Очень примечателен послужной список самого старшего из священников Измаильского цинута - Иоанна Кузбана. Если судить по формулярной ведомости, этот выходец из сельских низов всю жизнь был священником Архангеломихайловской церкви «селения Едибурной». Его возвел в священство по благословению митрополита Иоакима Молдавского епископ Амфилохий Бессарабский, по всей видимости, еще в османскую эпоху (19 об. - 20). Речь идет о Проилавской митрополии с центром в нынешней Брэиле, ведавшей православным населением земель, лежащих к северу от Дуная и подчинявшихся османским и татарским властям. Как раз около 1773-1780 гг. ее глава Иоаким вел активную религиозную деятельность среди православного жителей Бессарабии (Буджака) и левобережного Поднестровья. Бывал он и в Измаиле16. Рассматриваются архивные документы, посвященные церквам Придунайского края, находившегося до русско-турецкой войны 1806-1812 гг. под властью османов и татар Буджака. С вхождением в состав Российской империи господствующей религией в этих землях стало православное христианство. В 1815 г. их население было представлено главным образом молдаванами, а также украинцами, русскими, болгарами. Богослужение в церквах велось в основном на молдавском и старославянском языках. Административные районы носили под властью России молдавские наименования - «цинуты», хотя существовали еще в границах османско-татарской эпохи.
Русско-турецкая война 1806-1812 гг., непосредственным итогом которой стало включение Прутско-Днестровских земель в состав Российской империи, положила конец многовековой власти османов и татар к северу от дельты Дуная. Господствующей в крае стала христианская (прежде всего православная) религия. Изменения происходили довольно быстро, но все же для коренного преобразования устоев управления, быта и духовной жизни требовалось время. Важную информацию для понимания особенностей становления этих реалий в новых социально-политических условиях развития региона содержат документы, хранящиеся в фондах коммунального предприятия «Измаильский архив» - КПИА (Одесская область Украины).
Во второй половине января 1816 г. протоиерей Никита Глизян1 направил из Измаила «в Кишиневскую Ексаршескую духовную ди-кастерию» пакет, сопровожденный следующим рапортом: «Во исполнение Указа Кишиневской Ексаршеской духовной дикастерии от 8-го генваря, полученного мною 16-го сего же генваря под № 23, дабы формулярные ведомости и метричные тетради к 15-му числу сего же генваря представить в дикастерию в силу онаго мною же генваря 18-го дня чрез нарочитаго священника Петра Леоника отправлены, о чем почтеннейшее Дикастерии сим доношу» (КПИА. Ф. 630. Оп.
1. Д. 2. Л. 55)2. Эти однотипные свидетельства, составленные одновременно в разных приходам, сохранились в архиве сброшюрованными в отдельную книгу с заголовком «Формулярные ведомости Измаиловского протоиерея Никиты Глизяна. За 1815 г.». Собрание завершают обобщенные данные, сведенные в таблицу «Екстракт, учиненный из формулярных ведомостей за 1815-й год, сколько в Из-маиловском и Томаровском3 цинутах приходских церквей, при них налицо священно- и приходских и у оных наличных мужеска пола детей, и сколько при оных церквах дворов и в них мужеска, женска и обоего пола душ» (Л. 56 об. - 57). Собственно говоря, уже наименование экстракта дает представление о сущности и структуре информации, включенной в формулярные ведомости.
Ценность обративших на себя внимание описаний заключается в том, что их авторами были служившие в данных приходах священники. Важность сведений, характеризующих первые годы пребы-
вания конкретных селений двух придунайских цинутов4 в составе Российской империи, объясняется еще и тем, что столь ранние материалы не часто становятся предметом изучения историками5.
Настоящая статья посвящена исследованию формулярных ведомостей Измаильского цинута. Как следует из содержания документов, речь идет о существовании в 1815 г. в пределах этого административного района только девяти церквей (пяти городских и четырех сельских), являвшихся центрами духовно-просветительской деятельности его православного населения.
В крепости Измаил в добротном каменном здании бывшей турецкой мечети находилась Крестовоздвиженская церковь. За стенами измаильских укреплений действовали два монастыря - Успенский и Николаевский. При втором, судя по всему, существовала одноименная церковь. В городе Тучкове, основанном в форштате крепости, функционировала новая деревянная церковь Св. Николая, а также строилась каменная - Св. Димитрия.
Три из четырех сельских церквей (таблица 1) находились в близлежащих к Измаилу-Тучкову населенных пунктах современного Измаильского района Одесской области.
Таблица 1
Священники Измаильского цинута в 1815 г.
(по КПИА. Ф. 630. Оп. 1. Д. 2)
№ фамилия и имя, возраст, семейное положение Приходы Происхождение
этническое социальное
1 Кузбан Иоанн, 63, женат Едибурна, Дулотия молдаван из поселян
2 Иванов Иоанн, 59, вдов Тучков молдаван из поселян
3 Соломонов Дмитрий, 59, женат Тучков болгарин из священников
4 Попов Петр, 56, вдов Тараклий, Копчак грек из священников
5 Ляхович Стефан, 55, женат Тучков малоросс из дворян
6 Сичинский Савва, 55, женат Тучков малоросс из дворян
7 Будовецкий Андроник, 43, вдов Ташбунар малоросс из священников
9 Никита Глизян, 36, женат Крепость Измаил молдаван из дворян
10 Сабатовский Исайя, 36, вдов Тучков поляк из шляхтичей
11 Михайлов Иосиф, 34, женат Крепость Измаил малоросс из поселян
12 Леоника Петр, 33, женат Крепость Измаил грек из купцов
13 Миронов Георгий, 30, женат Тучков молдаван из поселян
14 Александров Георгий, 29, женат Бабыной молдаван из мазылов
В Бабыной (Бабель, ныне Озерное)) действовала деревянная Свято-Николаевская церковь. В Едибурной (Ердек-бурну, ныне Утконо-совка) строилась церковь Архангела Михаила. В ее приход входило расположенное в восьми верстах селение Дулотия (Долукиой, ныне Богатое) (Л. 20). В Ташбунаре (ныне Каменка) возводилась Успенская церковь. Тараклий, где строилась каменная церковь Св. Георгия, и отнесенный приходом к ней Копчик (Татар-Копчак, ныне Копчак), что в четырех верстах (Л. 16), находятся теперь в приграничном с Украиной Тараклийском районе Республики Молдова. Еще два населенных пункта - Кубей (Червоноармейское) и приданный ему Сателик Аджи (Александровка), расположенный на расстоянии пяти верст, входят в лежащий ныне у молдавской границы Болградский район Одесской области. В Кубей уже был назначен приходской священник Ф. Баксан, но в селе еще не было церкви. Вероятно, службы проводились во временном молитвенном доме.
Церкви цинута были, как правило, бедными и не имели необходимых для богослужения одеяний, утвари и книг. Обеспеченность этими вещами и литературой только в двух них - Крестовоздвижен-ской в крепости Измаил и Св. Николая в Бабыной - была признана достаточной (Л. 1 об., 11 об.).
Основной объем сведений рассматриваемой категории источников касается характеристики самих священнослужителей. Документы демонстрируют озабоченность духовного управления подбором кадров в долгосрочной перспективе. В ведомостях содержатся данные о возрасте, семейном положении, уровне грамотности, нравственном облике, этническом и социальном происхождении, а также о продвижении по службе. Поскольку речь идет только о 14 священниках, возникает возможность в какой-то мере оценить каждую личность.
Как видно из таблицы 1, возраст священников не превышал 63 лет. Восемь из них были относительно молодыми людьми (от 29 до 43 лет), хотя среди них было три вдовца.
Этническое происхождение служителей культа не отличалось гомогенностью. В их числе было шесть молдаван, четыре малоросса6, два грека, болгарин и поляк. Священники-молдаване, в отличие от своих коллег, чаще всего служили в церквах молдавских сел7. Исключением являлись Н. Глизян и Ф. Баксан.
В социальном отношении группа не представляется особенно демократичной. Среди духовных лиц преобладали выходцы из привилегированных сословий: шесть человек были сыновьями дворян, мазилов8 и шляхтичей, три - поповичами, один - из купцов. Только четыре священника (менее трети) были детьми «поселян», то есть крестьян.
Один из столбцов ведомостей - «Каков, кто в чтении и пении» - дает представление о требованиях, которые предъявлялись к церковной грамотности причта, степени подготовленности священно- и церковнослужителей. Здесь зафиксировано несколько определений: «средствен», «хорош», «изряден», а также «искусен». Оценивание их, надо думать, велось строго. Во всяком случае, самой низкой из этих оценок отмечено шесть человек, а высшей - только один А. Будовецкий (Л. 13 об.).
Следующая графа формуляров содержала характеристику нравственного облика каждого священника: «Кто, какого состояния, не заражен ли пиянственною страстию и не был ли за что штрафован». В имеющихся документах уровень персонального состояния колеблется между понятиями «средственное», «хорошее» и «доброе». При этом если определение «хорошее состояние» отнесено к большинству священников, то «доброе» - к одному лишь И. Саба-товскому (Л. 5 об.). Отношения всех рассматриваемых священников с зеленым змием описаны стандартизированной позитивной формулой: «Пиянственной страстию не заражен».
Из документов следует, что наказывались только два священника храма Св. Николая в Тучкове. Ведомость этой церкви называет дату происшествия - 13 сентября 1813 г. В этот день С. Ляхович был оштрафован 100 земными поклонами «в Измаиловской Крестовоз-движенской церкви за сор с священником Сичинским при венчании Антона Куроноса, того же года в 25-й день октября оштрафован 5-ю левами за опущение по метрики Антона Куроноса». Другой виновник, С. Сичинский, был принужден замаливать вину «300 поклонами в Ексаршеском кафедральном соборе за производимой в церкви сор с священником при венчании Антона Куроноса» (Л. 5 об., 6 об.). Хотя эти записи не особенно объясняют подробности инцидента, понятно, что поповская ссора в храме во время свадебного ритуала явилась предметом обсуждения общественностью города и не могла оставаться без последствий.
Более других информативна колонка, занимающая основную часть рабочего поля ведомостей. Здесь последовательно фиксировались ответы на вопросы: «Кто и из какого звания, когда произведен или определен и где прежде был». То есть наряду с происхождением
отмечались основные ступени продвижения по службе. Разумеется, самые молодые священники начали духовную карьеру уже после Бухарестского мира 1812 г., их зрелые коллеги - во время русско-турецкой войны, и только пастыри старшего поколения имели довоенный опыт служения.
Действительно, Петр Леоника был произведен епископом Бендерским и Аккерманским Димитрием в дьяконы и священники в июне 1813 г. в Томарове, а 30 января 1814 г. был им же переведен «в крепость Измаил к Николаевскому монастырю» (Л. 3 об. - 4). Тот же иерарх рукоположил в декабре 1814 г. Георгия Миронова сначала в дьяконы, а несколько дней спустя - в священники строившейся в Тучкове церкви Св. Димитрия (Л. 9 об. - 10).
Сын священника-малоросса Андроник Будовецкий в 1807 г. был возведен епископом Мелетием Гушским9 в дьяконы селения Куни-чево Сорокского цинута. В конце ноября 1808 г. он стал священником в селе Залучин того же цинута, а в начале 1811 г. митрополит Гавриил10 перевел его в Ташбунар «к новостроющейся Успенской церкви» (Л. 13 об. - 14).
Протоиерей Никита Глизян был поставлен священником Успенской церкви села Салкуца Бендерского цинута тем же митрополитом Гавриилом в октябре 1809 г., а в конце июня 1810 г. переведен им в Крестовоздвиженскую церковь Измаильской крепости. Через год Н. Глизян стал благочинным Измаильского и Томаровского ци-нутов и за усердную службу удостоился церковных наград - черной скуфьи и набедренника. 19 ноября 1814 г. он был произведен епископом Бендерским и Аккерманским Димитрием в протоиереи Кре-стовоздвиженской церкви и «определен для управления Измаильского и Томаровского цинутов тамошнего духовенства» (Л. 1 об. - 2).
Вместе с ним еще в октябре 1810 г. начал путь священника в Кре-стовоздвиженском храме крепости Измаила Иосиф Михайлов. В марте 1812 г. он был прикомандирован в Дунайскую армию и ушел с ней на войну с Наполеоном. Находился при главнокомандующем действующей армии Барклае де Толли (1761-1818) и позднее был возвращен им «на прежнее место в Измаиловскую крепость». В мае 1815 г. за участие в кампании против французов был «награжден серебряной медалью на голубой ленте» (Л. 1 об. - 2).
В годы войны получил священство и Исайя Сабатовский. С октября 1810 г. он служил священником Успенской церкви селения Вол-канешт Томаровского цинута. Затем 24 марта 1814 г. был переведен в крепость Измаил к Святониколаевскому монастырь, а 8 ноября того же года определен к Николаевской церкви Тучкова. По резо-
люции епископа Димитрия 29 января 1815 г. он был произведен в благочинные Измаильского цинута (Л. 5 об. - 6).
Особенно интересна для исследования судьба священников, начинавших свою карьеру еще тогда, когда придунайские земли находились под властью мусульман. Например, согласно формулярной ведомости Петр Попов был произведен в духовный сан еще в сентябре 1790 г. митрополитом Адрианопольским Каленником и определен «во священника Андрианопольского цинута11 селения Менчу к церкви Святой великомученицы Екатерины». 15 апреля 1810 г. он «перешел вместе с жителями в Молдавию и поселился Хотарничен-ского цинута12 селения ...елий», где служил в церкви Св. Георгия. В июне 1814 г. уже известный епископ Димитрий перевел его в Та-раклию к новостроившейся Свято-Георгиевской церкви (Л. 15-16).
Иоанн Иванов, в соответствии с имевшейся при нем грамотой, 8 сентября 1794 г. был произведен в дьяконы и священники архиепископом Парфтением в Измаиле и определен к церкви Св. великомученика Димитрия. Однако с 1807 г., когда церковь разорили турки, он находился в крепости при Николаевском монастыре. С 1814 г. И. Иванов стал служить в Тучкове при новостроившемся храме того же имени (Лл. 9 об. - 10).
Савву Сичинского произвел в дьяконы и священники в июне 1796 г. митрополит Яков Молдавский. Он начал служить в СвятоМихайловской церкви «местечка Оргиева». Позднее там же был переведен в Успенскую церковь. В конце 1809 г. митрополит Гавриил определил его в Браиловскую крепость13, а затем тем же преосвященным он был направлен в Свято-Николаевскую церковь города Тучкова (Л. 5 об. - 6).
Болгарин Димитрий Соломонов принял сан священника 1 марта 1800 г. от митрополита Филиппопольского14. Позднее он «переселился вместе с прихожанами в Молдавию», где был определен епископом Мелетием Гушским в село Мусаит Греченского цинута15 к Архан-гело-Михайловской церкви. 5 июля 1815 г. по резолюции Димитрия, епископа Бендерского и Аккерманского, Д. Соломонова перевели в Тучков к строившейся церкви Св. Димитрия (Л. 9 об. - 10).
Очень примечателен послужной список самого старшего из священников Измаильского цинута - Иоанна Кузбана. Если судить по формулярной ведомости, этот выходец из сельских низов всю жизнь был священником Архангеломихайловской церкви «селения Едибурной». Его возвел в священство по благословению митрополита Иоакима Молдавского епископ Амфилохий Бессарабский, по всей видимости, еще в османскую эпоху (19 об. - 20). Речь идет о Проилавской митрополии с центром в нынешней Брэиле, ведав-
шей православным населением земель, лежащих к северу от Дуная и подчинявшихся османским и татарским властям. Как раз около 1773-1780 гг. ее глава Иоаким вел активную религиозную деятельность среди православного жителей Бессарабии (Буджака) и левобережного Поднестровья. Бывал он и в Измаиле16. Скрыть 1. Подробнее о Н. Глизяне см.: Руссев Н.Д. «Формулярные ведомости Измаильского проиерея Никиты Глизяна за 1820-й год» о церквах, священниках и жителях некоторых болгарских колоний // Человек в истории и
культуре. Вып. 2. Мемориальный сборник материалов и исследований в память В.Н. Станко. Одесса, 2012. С. 497-506.
2. Здесь и далее в тексте статьи ссылки на архивное дело приводятся в скобках.
3. Современный город Рени на Дунае (Одесская область).
4. «Цинут» - термин молдавского происхождения, соответствующий русскому понятию «уезд».
5. Ср.: Червенков Н.Н. Създаване на черквите в българските колонии в Бесарабия през първата половина на XIX в. // Българите в Северното При-черноморие. Т. IV. Велико Търново, 1995. С. 169-179.
6. Именно этот этноним использовался в анализируемых документах для обозначения украинцев.
7. «Молдаване и болгары отправляют богослужение на природных языках», - отмечал в 1816 г. чиновник коллегии иностранных дел Российской империи П. Свиньин. (Свиньин П. Описание Бессарабской области // Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 6. Одесса, 1867. С. 208).
8. Мазилы - бояре низшего разряда. См.: Хайдарлы Д.И. Население Пру-то-Днестровского междуречья и южных районов левобережья Днестра в XVIII в. Этнодемографические и исторические аспекты. Кишинев, 2008. С. 486.
9. Имеется в виду город Хушь на правом берегу Прута (современная Румыния).
10. Митрополит Кишиневский и Хотинский Гавриил Бэнулеску-Бодони (1813-1821). См.: Филипенко А.А. Первый архипастырь. Жизнь и дела митрополита Гавриила (Бэнулеску-Бодони). Одесса, 2009.
11. Округа города Эдирне в европейской части Турции.
12. Этот цинут был создан в северной части Буджака в 1774 г. См.: Хайдарлы Д.И. Указ. соч. С. 559. Карта 1.
13. Современная Брэила на Дунае в Румынии.
14. Филиппополь - нынешний Пловдив на юге Болгарии.
15. Этот цинут граничил с Томаровским. Гречены находились несколько севернее современных Вулканешт. См.: Хайдарлы Д.И. Указ. соч. С. 559. Карта 1.
М^гороІІ^О^^ВІ^Ргоі^іеі#^^^ (дата обращения: 21.12. 2013 г.).
17. Жуков В.И. Города Бессарабии 1812-1861 годов (Очерки социальноэкономического развития). Кишинев, 1964. С. 45.
18. Бачинська О.А. Етносоциальний склад і шляхи миграцїй населення Придунайського регіону кінця XVIII - початку XIX століть (на прикладі мї-ста-фортецї Ьмаїл) // Надчорномор'я: студії з історії та археології (з ІХ ст. до н.е. по ХІХ ст. н.е.). Київ, 2008. С. 149-156.
19. НАРМ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 563. Лл. 58 об. - 66, 90 об. - 93. Ср.: Мещерюк И.И. Социально-экономическое развитие болгарских и гагаузских сел в южной Бессарабии (1808-1856). Кишинев, 1970.
Referents 1. Russev N.D. «Formulyarnye vedomosti IzmaiL'skogo proiereya Nikity GLizyana za 1820-y god» o tserkvakh, svyashchennikakh i zhitelyakh nekotorykh bolgarskikh koloniy // Chelovek v istorii i kul'ture. Vyp. 2. Memorial'nyy sbornik materialov i issledovaniy v pamyat' V.N. Stanko. Odessa, 2012. S. 497-506. 2. An extended commentary. 3. An extended commentary. 4. An extended commentary. 5. Sr.: Chervenkov N.N. S”zdavane na cherkvite v blgarskite kolonii v Besarabiya prez p”rvata polovina na XIX v. // B”lgarite v Severnoto Prichernomorie. T. IV. Veliko T”rnovo, 1995. S. 169-179. 6. An extended commentary. 7. Svin’in P. Opisanie Bessarabskoy oblasti // Zapiski Odesskogo obshchestva istorii i drevnostey. T. 6. Odessa, 1867. S. 208. 8. Sm.: Khaydarly D.I. Naselenie Pruto-Dnestrovskogo mezhdurech'ya i yuzhnykh rayonov Levoberezh'ya Dnestra v XVIIIv. Etnodemograficheskie i istoricheskie aspekty. Kishinev, 2008. S. 486. 9. An extended commentary. 10. Mitropolit Kishinevskiy i Khotinskiy Gavriil Benulesku-Bodoni (18131821). Sm.: Filipenko A.A. Pervyy arkhipastyr'. Zhizn' i dela mitropolita Gavriila (Benulesku-Bodoni). Odessa, 2009. 11. Okruga goroda Edirne v evropeyskoy chasti Turtsii. 12. Sm.: Khaydarly D.I. Ukaz. soch. S. 559. Karta 1. 13. An extended commentary. 14. An extended commentary. 15. Sm.: Khaydarly D.I. Ukaz. soch. S. 559. Karta 1. 16. Mitropolitii Proilaviei. URL: HACK ATTEMPT: \"http://ro.wikipedia.org/wiki/\" http://ro.wikipedia.org/wiki/ Mitropoli%C8%9Bii_Proilaviei#Ioachim (data obrashchenia: 21.12. 2013 g.). 17. Zhukov V.I. Goroda Bessarabii 1812-1861 godov (Ocherki sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya). Kishinev, 1964. S. 45. 18. Bachins’ka O.A. Etnosotsial'niy sklad i shlyakhi migratsiy naselennya Pridunays'kogo regionu kintsya XVIII - pochatku XlX stolit' (na prikladi mista-fortetsi Izmail) // Nadchornomor'ya: studii' z istorii ta arkheologii (z IX st. do n.e. po XIX st. n.e.). Kiev, 2008. S. 149-156. 19. NARM. F. 5. Op. 2. D. 563. Ll. 58 ob. - 66, 90 ob. - 93. Sr.: Meshcheryuk II Sotsial'no-ekonomicheskoe razvitie bolgarskikh i gagauzskikh sel v yuzhnoy Bessarabii (1808-1856). Kishinev, 1970.
--- ..добавив каждый свою найденную истинную Крупицу в бесконечном поиске - Вы невольно пишите Всеобщуюю историю РОДа..а по сему, о Вас будут помнить - многие будущие потомки. Ищу Бакал, Долгополый - Бессарабия), Проценко, Касьян(-ов) - Харьковская), Школяренко, Тарасенко, Рымарь-Сумская обл)
Документы об участии населения Молдавии в боевых действиях русских войск во время русско-турецких войн конца XVIII — начала XIX вв.
Одной из наиболее мрачных страниц в истории Молдавии является период трехсотлетнего турецкого ига, принесшего молдавскому народу неисчислимые бедствия и страдания.
В своей многовековой борьбе против турецких поработителей молдавский народ опирался на дипломатическую и военную помощь Русского государства.
В этой совместной борьбе росла и крепла братская дружба между молдавским и русским народами. Русско-турецкие войны на деле показали молдавскому народу, с чьей стороны он может получить действительную помощь. Они продемонстрировали горячую симпатию молдаван к России и их жгучую ненависть к турецким угнетателям.
Следует отметить, несмотря на то, что цели русского царизма в этих войнах были захватническими, объективно они имели прогрессивное значение, так как способствовали освобождению (порабощенных турецкими захватчиками балканских народов. Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали, что ”...девять десятых населения европейской Турции будут видеть в России свою единственную опору, свою освободительницу...” (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 394). И действительно, история показала, что балканские народы освободились от многовекового турецкого ига благодаря России.
Видя в лице России свою освободительницу, молдавский народ ока зывал русской армии всяческую помощь, принимая самое деятельное участие в сражениях против турецких войск. Так, отряды молдаван-добровольцев участвовали в штурме Бендер и Измаила, в битвах при Рымнике, Ларге, Кагуле и во многих других сражениях.
Русское командование высоко оценивало помощь молдаван, на граждало их за храбрость, производило их в чины русской армии и представляло им льготы.
Настоящая публикация ставит своей целью познакомить исследователей с некоторыми сохранившимися и ранее не опубликованными документами, подтверждающими участие молдавского народа в боевых действиях русских войск против турецких захватчиков. Предлагаемые читателю документы показывают мужество и отвагу, проявленные добровольцами-молдаванами в сражениях против турецких войск, награждение их русским командованием, производство их в чины русской армии, а также предоставленные им льготы за услуги, оказанные русским .войскам. Среди публикуемых документов имеются подлинники, подписанные генерал-фельдмаршалом П. А. Румянцевым.
Указанные материалы извлечены из коллекции ”Древние молдавские грамоты” (фонд 220) и из фонда ”Сенаторы, председательствующие в Диванах Молдавии и Валахии” (фонд 1), хранящихся в отделе дореволюционных фондов НАРМ Документы публикуются по подлинникам и по современным им копиям и располагаются в хронологическом порядке.
В этих документах есть названия некоторых селений, а так же фамилии, кои могут отрыть некоторые факты и данные в персональной генеалогии. всем удачного поиска.
№ 1 1771 г. мая 18. Яссы. — Охранный лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым сотнику Карпу Карпову на дом его в Хотинской райе.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Дана сия салвогвардия сотнику Карпу Карпову на дом его в Хотинской райе, силою которой всем воинским и земским чинам, особли во проезжающим, повелевается: не делать тамошним обывателям наглости, обиды, разорения и не брать чего-либо безденежно и без согласия под наказанием, в артикулах военных изображенным.
В главной квартире в Яссах, мая 18 дня 1771 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей генерал-фельдмаршал, командующий армией, Малой России генерал-губернатор, коллегии президент, трех российских орденов и голштинского святой Анны кавалер
Румянцев
Печать,
ЦГА МССР, одф., ф. 220, оп. I, папка 15, № 2. Подлинник.
№ 2
Не ранее 1771 г. — Аттестат, выданный командиром арнаутской команды премьер-майором К. Требинским арнауту Георгию Веслану об участии его в сражениях против турецкой армии в русско-турецкой войне 1768-1774 гг.
Дан сей от меня арнауту Георгию Веслану в том, что, будучи в команде моей, находился против неприятеля в прошлом [1]769 году и был в сражениях и в главных баталиях и шармицелях под Хотином и под Могилевом, при занятии Ясс, под Фылчиу и Галацами, под Фокшанами и Браиловым, под Рябой Могилою, при [раз]битии татарского хана и турецкого визиря под Измаилом и Килией, отколь, возвратясь паки при Браиловской экспедиции, был под Бухарестом, Крайовом, при занятии оных; находился при прогнании неприятеля за реку Дунай в [1]771 году против Видима в селе Калафате. [45]
В коих вышеписанных случаях противу неприятеля поступал храбро и мужественно, а в протчем вел себя честно и добропорядочно и все поручаемые ему дела исправлял, как долг велит верному рабу.
В чем и засвидетельствую Премьер-майор Кирилл Требинский.
1772 г. января 22. Яссы. — Аттестат, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым вахмистру Иордакию Степану о его службе в русской армии.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Предъявитель сего Степан Иордакий находился в службе ее им ператорского величества при арнаутах вахмистром с 1771-го года и был в сражениях: августа 5-го — в сражении с конницею турецкою при Журже, сентября 1-го — при атаке и разбитии близ местечка Рымника за рекою Олтою Маноила-Воды, октября 20-го — в баталии под Букорестом. Где, что поступал похвально, засвидетельствовано от бывших над ним командиров.
Ныне же, по прошению его, за имеющимися у него болезнями из службы увольнен и отпущен в дом его. И для того, как в пути до оного чинить ему свободный пропуск, так во время там его пребывания никаких обид и разорений не чинить, и за добропорядочную службу показывать всякое благодеяние.
В главной квартире в Яссах, января 22 дня 1772 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей генерал-фельдмаршал, командующий первой армией, Малой России генерал-губернатор, коллегии Малороссийской президент, орденов российских императорских святых апостола Андрея, военного великомученика и победоносца Георгия Большого креста, Александра Невского и голштинокого святой Анны кавалер
1773 г. апреля 19. Яссы. — Охранный лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым арнаутам Калдаре Василию и Андрею, Малкочу Тодору, Стахию Дмитрию и Паладию на их дома в деревне Онцешты Ясского уезда.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алек сеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Дана сия салвогвардия арнаутам, жительствующим цынута Яcского в деревне Онцешты, Василию и Андрею Калдарам, Тодору Малкочу, Стахию Дмитрию и Паладию на домы их, силою которой повелевается земским чинам, особливо исправникам, не делать им и домашним их никаких обид и притеснений, а и во взыскании с них надлежащих податей и повинностей показывать им пред другими всякое облегчение в рассуждении службы их [в] войсках ее императорского величества. Равным образом и военным запрещается чинить им какие-либо [46] наглости и разорения, особливо взимание чего-либо безденежно и насильно под штрафом запр...(Несколько слов утрачено) в военных артикулах изображенным.
В Яссах, апреля 19 дня 1773 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей гене рал-фельдмаршал, командующий армией, Малой России генерал-губернатор, коллегии Малороссийской президент, трех российских орденов и голштинского святой Анны кавалер
1773 г. сентября 10. — Аттестат, выданный премьер-майором Требинским капитану арнаутской команды Самойлову Тодору об участии его в сражениях с турецкой армией.
Дан сей от меня арнаутскому капитану Тодору Самойлову в том, что он, будучи в команде моей, находился против неприятеля с прошлого [1]769 года в тех в сражениях и главных баталиях [и] шармицелях под Хотином, под Могилевым, под Фылчиу и Галацами, Браиловом и Рябой Могилой при разбитии татарского хана да турецкого визиря под Измаилом и Килией, оттоль паки возвратясь при браильской экспедиции был под Букарештом и Краевом при занятии оных, находился при прогнании неприятеля за реку Дунай против города Вадима в селе Ка[ла]фате, в сражениях находился ж...(2 слова написаны неразборчиво) против города Силистры и на острове також и за рекою Дунаем, при разбитии неприятеля и занятии лагеря его при оном же Силистре тож, и на бывших там частых шармицелях, и при атаковании неприятельского ретраншамента.
В коих вышеписанных случаях он против неприятеля поступал храбро и мужественно, а в протчем вел себя честно и добропорядочно. В 1773 году сентября 10 дня.
В чем и свидетельствую Премьер-майор Кирилл Требинский.
1774 г. марта 13. Яссы. — Открытый лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым арнауту Кирчову Степану о производстве его в прапорщики за проявленную в сражениях храбрость.
Ее императорского величества самодержицы всероссийской и про чая, и прочая, и прочая... генерал-фельдмаршал, командующий первой армией, Малой России генерал-губернатор, коллегии Малороссийской президент и орденов российских святого апостола Андрея и великомученика и победоносца Георгия, Александра Невского и голштинского святой Анны кавалер.
Чиню всем и на даму особо известно, что предъявитель сего Степан Кирчов, находившийся от [1]771-го года по ныне в первой армии при арнаутах, собранных из разного народа, капитаном, за оказанные во многих с неприятелями сражениях храбрые поступки, о которых господа полковники кавалер Фабрициан и Норов, каштаны Наваковский и [47] Гернич письменными аттестатами засвидетельствовали, сего числа произведен мною от армии ее императорского величества прапорщиком и оставлен при тех же арнаутах.
А чтоб его во всех местах надлежащим образом за настоящего прапорщика признавали и почитали, сей открытый лист дан ему.
В главной квартире в Молдавии в городе Яссах, марта 13 дня 1774 г.
1774 г. июля 9. — Аттестат, выданный командиром арнаутской команды прапорщику Янову Кириллу об участии его в сражениях в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг.
Дан сей бывшему в команде моей с арнаутами от армии прапор щику Кириллу Янову в том, что был в сражениях: июня 9-го — при взятии под Козличами неприятельского лагеря, 17-го — в шармицеле близ города Шумлы, 19-го числа — при деревне Тетерке и в прогнании до города Шумлы. Во всех сих случаях оказывал себя про-тиву неприятеля храбрым и отличным. Также и в партии посылая был 29-го к господину бригадиру Запорожскому, июля 2-го в корпус /господина генерал-аншефа и кавалера Салтыкова до Рущука.
1774 г. Яссы. — Свидетельство, выданное фельдмаршалом П. А. Румянцевым арнауту Мурафе Димитрию о его службе в русской армии в период русско-турецкой войны 1768-1774 гг. и об увольнении по болезни.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Объявитель сего Дмитрий Мурафа, находившийся с начала насто ящей войны по сие время арнаутом, ныне по прошению его, что он по болезни наход[ится] не в состоянии продолжать далее службу, из оной мною уволнен и отпущен [в дом] его состоящий [в] цынуте Сороки в деревне Парканы. Которому :во свидетельство [дан], чтоб ему как от земских, так и от военных чинов и ни от кого и никаких обид, притеснений и озлоблений чинено не было, но за бытность во многих против неприятеля сражениях показывали всякое благоде[яние]. (Паспорт).
Дан в главной квартире в Молдавии в городе Яссах... (Бумага истлела) 1774 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей императрицы государыни моей генерал-фельдмаршал, командующий армией, Малой России генерал-губернатор, коллегии Малороссийской президент, и разных орденов кавалер
1778 г. сентября 4. — Открытый лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым ариауту Отинке Петрашкану о производстве его в капитаны за участие в русско-турецкой войне 1787-1791 годов.
Ее императорского величества самодержицы всероссийской моей всемилостивейшей государыни генерал-фельдмаршал, главнокомандующий кавалерией и украинской армией, сенатор, Киевский, Черниговский и Новогородско-Северский генерал-губернатор, полков лейб-гвардий конного подполковник, Кирасирского военного ордена полковник, Малороссийского гренадерского шеф, орденов российских императорских святых апостола Андрея первозванного великомученика и победоносца Георгия, Александра Невского и равно апостольского князя Владимира первой степени, королевского прусского Черного Орла и голштинского святой Анны кавалер.
Я, ниже сего подписавшийся, чиню всем и каждому особо известно, что предъявитель сего Петрашкан Отинка, находящийся при арнаутах при украинской армии, собранных из разных народов, капитаном, за усердие и ревность к службе ее императорского величества, оказанную при неоднократном поиске на неприятеля, как и прошедшего августа 26-го числа в местечке Кишиневе храброе его поражение и взятие в полон четырех тур ков и трех татар, в том числе и одного байрактара, произведен мною от армии ее императорского величества капитаном и оставлен при прежних же арнаутах.
А чтобы его, Петрашкана Отинку, во всех местах за действительного армейского капитана признавали и надлежащим образом почитали, сей открытый лист ему дан за моим подписанием и с приложением герба моего печати.
В стане в Молдавии при реке Копочанке, сентября 4 дня 1788 года.
1788 г. августа 23. Вранешты. — Свидетельство, выданное секунд-майором Г. Гержевым жителям села Гирчешты Ясского уезда Пуевым Андрею и Якову об освобождении их от налогов за службу в арнаутской команде их брата Василия.
Дано сие от меня по указу ее императорского величества велением его сиятельства графа Петра Александровича Румянцева волости Во лоской цынута Ясского села Гирчешты Андрею Пуеву и Якову — брату его в том, что дали они в команду мою козака волонтира Василия Пуева со всем убором, надлежащим ко службе.
То во уверение, чтобы до их домов никто никакого дела не имел, також обид и налогов не чинил, и дано за подписом моим сие свидетельство в селе Вранешты 1788 г. августа 23 дня.
1788 г. октября 10. — Аттестат, выданный командующим 3-й дивизией Украинской армии капитану Николаеву Стефану о его службе в русской армии.
Аттестат
Молдавскому капитану Стефану Николаеву в том, что он, будучи при дивизии мне вверенной, еще по нахождению в Польше и потом во все время в Молдавии, был употребляем от меня в разные службы относящиеся к пользе и интересам ее императорского величества, и кои он со особливым усердием и успехом выполнял.
Во свидетельство чего дан сей в Молдавии, в лагере при Гульбоком, октября 10 дня 1788 года.
Ее императорского величества самодержицы всероссийской, всемилостивейшей государыни моей генерал-аншеф, командующий третьей дивизией Украинской армии и разных орденов кавалер.
1788 г. декабря 21. Яссы. — Охранный лист, выданный командиром арнаутской команды А. Гуржием капитану Самойло на дом его в селе Чекиноя Сорокского уезда за службу в русской армии.
Дан сей охранительный вид арнауту капитану Самойло на дом его, состоящий в селе Чекиноя цынуте Сорокском в том, что он находится в службе российской при моей команде. Чрез то единственно, дом его чтоб был увольнен от всех податей и налогов пред другими.
В уверение и сей вид за подписанием руки моей дан в городе Яссах, декабря 21 дня 1788 г.
1769 г. февраля 14. Яссы. — Открытый лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым капитану арнаутской команды Степанову Иосифу о производстве его в прапорщики за службу в русской армии.
Ее императорского величества самодержицы всероссийской, моей всемилостивейшей государыни генерал-фельдмаршал, главнокомандующий кавалерией и Украинской армией, сенатор, Киевский, Черниговский и Новгородско-Северский генерал губернатор, полков лейб-гвардии конного подполковник, кирасирского военного ордена полковник, Малороссийского гренадерского шеф, орденов российских императорских святых апостола Андрея Первозванного, Александра Невского, военного великомученика и победоносца Георгия, равно апостольского князя Владимира первого класса, королевского прусского Черного Орла и голштинского святой Анны кавалер.
Я, ниже сего подписавшийся, чиню всем и каждому особо известно, что предъявитель сего, служащий при арнаутах при сей армии, собранных из разных народов, арнаутский капитан Иосиф Степанов за усердие и ревность к службе ее императорского величества в [50] настоящую с турками войну во многих с неприятелем сражениях оказанные, произведен мною сего числа от армии ее императорского величества прапорщиком и оставлен по-прежнему при арнаутах.
А чтобы его, Иосифа Степанова, за действительного армейского прапорщика признавали и надлежащим образом почитали, сей открытый лист ему дан за моим подписом и с приложением герба моего печати.
В главной квартире в Молдавии в: городе Яссах, февраля 14 дня 1789 г.
1789 г. марта 22. Яссы. — Охранный лист, выданный фельдмаршалом П. А. Румянцевым мазылу Ставору Ивану на дом его в деревне Бутешты Ясского уезда за службу его проводником при русской армии.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алек сеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Дана сия салвогвардия мазылу Ивану Ставору, силою которой всем земским чинам, а особливо исправникам, повелевается: по уважению, что он при генеральном штабе сей армии прошедшую кампанию в проводниках находился, дом его Ясского цынута в деревне Бутешты состоящий от всех земских служб, и нарядов увольнить; военным же не делать в нем никаких разорений, а живущим обид и притеснений под строжайшим за противное тому поступлением.
В главной квартире в г. Яссах, марта 22 дня 1789 г. Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей генерал-фельдмаршал, главнокомандующий кавалерией и Украинской армией, сенатор, Киевский, Черниговский и Новгородско-Северский генерал-губернатор, полков лейб-гвардии конного подполковник, Малороссийского гренадерского шеф и кавалер
1789 г. июль. — Свидетельство, выданное русским командованием арнауту Николаю Георгиеву о его участии в русско-турецкой войне 1787-1791 гг,
По указу ее императорского величества самодержицы всероссийской дан сей служившему в кагорте волонтеров арнауту Николаю Георгиеву в том, что вступил он в службу в кагорту [в] 1788 году и во время службы находился в походе под городом Очаковым, с прочими был в сражениях: июля 1-го — с пушками в саде у мечетях, а 27-го — при нападении турков на передовой пикет, августа 15-го—при вступлении с левого флаига в траншеи и после того — во всех случившихся из Очакова вылазках, с отменною неустрашимостью, а также декабря 6-го [51] дня — при взятии оного города на штурме безотлучно был и поступил весьма храбро, почему милости и награждения достоин.
Для чего и свидетельствую подписанием моей руки и приложением фамильной печати.
Лагерь на Бугу, при деревне Мигия, июль 1789 года.
От армии полковник (подпись неразборчива)
ЦГА МССР, одф., ф. 1, ед. хр. 174, л. 21, Копия.
№ 16
1789 г. сентября 17. — Предписание управляющего молдавским княжеством первоприсутствующего в Диване полковника И. Солонского оргеевским сардарям об освобождении жителя села Парканы М. Сырбула от повинностей за службу его племянника В. Княжевича в русской армии.
По елику сей Михай Сырбул [из] селения Парканы Оргеевского цынута имеет учрежденного от себя в волонтирской службе племянника своего прапорщика Василия Княжевича, состоящего в команде майора Георгия Гержева, коего оный, Михай Сырбул, содержит на своих издержках и попечении, то о сем предписываю вам, господа сардарии оргеевские, чтобы сего Михая Сырбула парканского жителя ни к каким общенародным тягостям не привлекать, но от всех уволненным быть, потому что он от себя имеет человека в военной службе, а он остается уволнен от всех тягостей и нарядов со всем его имением (Текст справа на молдавском языке (палеография)).
1789 г. ноября 24, Котюжаны. — Аттестат, выдавнный командиром арнаутской команды премьер-майором Г. Гержевым сотнику Г. Гобжиле о его участии в русско-турецкой войне 1787-1791 гг.
Дан сей от меня находящемуся в моей команде арнаутскому сотнику Кирилле Габжиле в том, что был он в меня с прошлого [1]788 года мая 25-го в селе Фурченах при разбитии трех солтанов, октября 10-го в Будештах — многочисленных татаров, а сего [1]789 года при разбитии в Фарладанах Бендерокого пикета [в] шестьдесят человек и взятии двух турецких одобашов, сентября 15-то — при взятии местечка Каушаны шармицели под Бендерами, 23-го — при крепости Паланки, 25-го — под Белгородом, в шармицели ж поступал противу неприятеля во всех сих местах мужественно, храбро с отменною отличностью, а 27-го и 28-го — при сдаче Белгорода, октября 29-го — вторично при осаде города Бендер, ноября 4-го — при сдаче, оного был.
В чем во уверение за моим подписом с приложением печати свидетельствую.
В квартире селе Котюжаны, ноября 24 дня 1789 года.
1789 г. декабря 6. Бырлад. — Охранный лист, выданный генерал-аншефом А. В. Суворовым арнауту Н. Стабелию на дом его в городе Яссы.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Объявителю сего, обретающемуся на службе ее императорского величества в арнаутской команде арнауту Николаю Стабелию, имеющему дом в городе Яссы, рекомендую военнослужащим и другого звания людям обид и притеснений и разорения дому его не делать и безденежно ничего не брать. Также и по земству, доколе он службу отправлять будет, ни в какие наряды не употреблять, да постоем не отягощать.
Дан за подписанием моим и приложением герба печати при Бырладе, декабря 6 дня 1789 года.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни от армии генерал-аншеф, фанагорийского гренадерского полку шеф, командующий корпусом, всех российских и овятой Айны орденов кавалер
Александр Суворов-Рымникский.
Печать.
ЦГА МССР, одф. ф. 1, on. 1, ед. хр. 174, л. 19. Копия.
№ 19
1789 г. декабря 14, Котюжаны. — Аттестат, выданный командиром арнаутской команды премьер-майором Г. Гержевым капитану П. Левы о его участии в русско-турецкой войне 1787-1791 гг.
Дан сей служащему в команде моей арнаутскому капитану Паладию Левы в том, что находился он на службе с прошлого [1]788 году и противу неприятеля в сражениях: июля 25-го — при деревне Киперченах, где плененые 15 турков, в том числе и 3 байрактаров; августа 15-го — близ Барбоешты, при разбитии толпы Некрасов тоже и пленении из них шести и одного татарина с их б[ай]рак[тар]ом (В тексте ошибочно 'б(ай)раком'; октября 10 числа в селе Будештах, где тоже пойманы им плененый один булибаша и два татарина, а сего .[1]789 году сентября 15-го — при разбитии местечка Каушаны, 18-го в шармицели под Бендерами, 23-го — при взятии замка Паланки, 25-го — в шармицеле ж под Аккерманом, а 27-[го] .и 28-гo числ[а] — при сдаче одного был безотлучно.
В чем за подписанием моим и приложением печати свидетельствую.
В квартире в селе Котюжанах, декабря 14 дня 1789 году.
1790 г. ноября 25. — Ордер, данный подполковником А. Орловым премьер-майору Гержеву о производстве прапорщика К. Янова в поручики.
Господин бригадир казацких войск, войсковой атаман и кавалер Матвей Иванович Платов ордером, ко мне присланным сего числа, дает знать, что его светлость высокоповелительный господин фельдмаршал, великий гетман и многих орденов кавалер князь Григорий [53] Александрович Потемкин-Таврический служащего в полку Вашем прапорщика Кирияка Янова в двадцать восьмой день минувшего августа произвел поручиком.
Вашему высокоблагородию рекомендую: ему, Янову, сей чин объявить и на оный привести к присяге, а за повышение и патент учинить взыскание.
1791 г. января 4. Санкт-Петербург. — Свидетельство, выданное поручику Кагорище Ивану о его службе в русской армии.
По указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая...
Объявитель сего Иван Каприца служил ее императорскому величеству сначала лейб-гвардии в конном полку с тысяча семьсот девяностого (года) рейтером, капралом и унтер-офицером, римской империи вице-консульский сын добропорядочно, сего ж тысяча семьсот девяносто первого года генваря в 1 день во исполнение именного ее императорского величества высочайшего указа, подписанного собственною ее величества рукою на поднесенном от полку докладе, за болезнями его от службы отставлен из вице-вахмистров с награждением за добропорядочную службу от армии поручикского ранга.
Во свидетельство того и для свободного, где он пожелает, жития сей ее императорского величества указ ему, от армии поручику Каприце, лейб-гвардии конного полка из полковой канцелярии с приложением полковой печати дан.
В Санкт-Петербурге, января 4 дня 1791 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей от армии генерал-аншеф, ее императорского величества генерал-адъютант, лейб-гвардии и конного полка подполковник, Владимирский и Костромской генерал-губернатор, Санкт-Петербургского гренадерского полка шеф, орденов российских святого апостола Андрея, святого Александра Невского, военного святого великомученика и победоносца Георгия второго класса, святого равно апостольского князя Владимира Большого креста первой степени и голштинского святой Анны кавалер
1791 г. июля 2. Галац. — Аттестат, выданный командиром арнаутской команды П. Визираном капитану А. Стойко об его участии в русско-турецкой войне 1787-1791 гг.
Служащий в армии ее императорского величества и состоящий в команде моей арнаутской капитан Стойко Антон в доказательство, что он находился против Оттоманской Порты и в нижеписанные числа был в сражении за Дунаем под предводительством господина генерал-поручика и разных орденов кавалера князя Сергея Федоровича Голицына; 1791 года марта 28-го числа — при взятии укрепления Мачина и в плен трехбунчужного арслан-паши со многими чиновниками и несколько орудиев и пяти санжаков, а того ж года июня 28-го числа — за Дунаем под начальством господина генерал-аншефа и разных орденов кавалера князя Николая Васильевича Репнина при разбитии в Мачине [54] же турецкой армии, предводимый верховным визирем, и в завоевании там тридцати пяти пушек. Который во все оные сражения поступал с отличною храбростью и мужественно.
Дан за подписом моим и печатью в лагере при Галацах, июля 2-го (дня) 1791 года.
1791 г. июня 26. — Отпускной билет, выданный полковником казачьего полка Г. Гержевым хорунжему А. Семенову для проезда в село Бошканы Оргеевского уезда.
Билет
Явителя сего казачьего моего полка хорунжий Александр Семенов и с будущими верхи с одной повозкой отпущен в дом его, состоящий цынута Оргеевского в селе Бошканы, сроком на десять дней, которому в оба пути чинить свободный пропуск.
Во верность дан сей с приложенной полковой печатью.
1791 г. августа 25. Бырлад. — Аттестат, выданный командующим корпусом в Молдавии князем Голицыным капитану арнаутской команды Шербану об участии его в русско-турецкой войне 1787-1791 гг.
По указу ее императорского величества дан сей находящемуся при арнаутской команде армии капитану Шербану Бозиану в том, что он с командой ему порученной, будучи под моим начальством, на бывших за Дунаем при местечке Мачине против турок сражениях нынешнего году в марте и в июне месяцах ревностно поступал, как требовал долг службы.
А потому, уважив сие, так и добропорядочное поведение его, свидетельствую достойным награждения.
Во уверение чего утверждаю подписанием моим и приложением герба моего печати.
В местечке Бырладе, августа 25 дня 1791 г.
Ее императорского величестйа всемилостивейшей государыни моей армии генерал-поручик, командующий в Молдавии корпусом, лейб-гвардии Преображенского полка премьер-майор и орденов российского святого великомученика и победоносца Георгия второго класса, польских Белого Орла и святого Станислава кавалер
1791 г. августа 30. — Аттестат, выданный подполковником Алексеем Орловым поручику Кирияку Янову об его участии в сражении под Измаилом во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг.
По указу ее императорского величества ,[дан] сей служащему в полку премьер-майора Гержева поручику Кирияку Янову в том, что прошлого [1]790 года октября 6-го и ноября 10-го был он, Янов, под Измаилом в шармицелях с неприятелем и того ж года декабря 11-го числа при штурме и взятии оного города.
И как во всех случаях будучи поступал он храбро и мужественно против неприятеля, то в засвидетельствование отличной его службы сей ему, Янову, за подписанием и печатью от меня дан.
Над Прутом, августа 30 дня 1791 года.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей от армии подполковник, командующий частью полков войска Екатериносавского казацкого, ордена святого великомученика и победоносца Георгия четвертой степени кавалер
1792 г. июня 9. Яссы. — Аттестат, выданный статским советником Сергеем Лошкаревым поручику Ивану Каприце об его службе во время управления Лошкаревым Молдавским княжеством.
Сим свидетельствую, что поручик Иван Каприца, находясь у должности при мне через все время управления моего княжеством Молдавским, все возложенные на него препоручения выполнял с ревностью и усердием, достойным уважения, и всегда оказывал отличное к службе ее императорского величества рвение, ведя себя во всем добропорядочно.
Чего для и дан ему сей за моим подписанием и приложением печати.
В Яссах, июня 9 дня 1792 г.
Ее императорского величества всемилостивейшей государыни моей статский советник и ордена святого равно апостольского князя Владимира третьей степени кавалер
Сергей Лошкарев.
Печать.
ЦГА МССР, одф., ф. 220, on. 1, папка 15, № 29. Подлинник.
№ 27
1792 г. июня 26 Яссы. — Свидетельство, выданное русским генеральным консулом в Молдавии и Валахии и Бессарабии Иваном Севериным капитану делуфежи Бузулану Тоадерашку на право переселения в Россию.
Ее императорского величества самодержицы всероссийской всемилостивейшей государыни моей канцелярии советник, генеральный консул в Молдавии, Валахии и Бессарабии и ордена святого равноапостольского князя Владимира четвертой степени кавалер.
Я, нижеподписавшийся, даю знать всем и .каждому, кому о том ведать надлежит, чтобы предъявителю сего капитану делуфежи [56] Тоадерашку Бузулану, желающему переселиться в силу Трактата, заключенного между Империею Всероссийскою и Портою Оттоманскою в 29-й день декабря прошлого 1791 года, со всем своим семейством и. движимым имением за Днестр, чинить везде свободный и бзспрепятственный пропуск, а в случае нужды и вспоможение. До окончания ж его дел в Молдавии, позволено ж было ему прибыть до срока, постановленного тем Трактатом, или ближе, как успеть может привести к концу здесь все свои дела. Всех и каждого по состоянию чина и достоинства услужмо лрошу о сем. По переходе ж его за Днестр, явиться ему с сим в тамошнее начальство.
1814 г. ноября 29. Кишинев. — Свидетельство поручика Булацела, хорунжего С. Тодора, поручика Д. Аксентиева, прапорщика О. Горея коллежского секретаря И. Янова о службе А. Истратия в волонтировском полку под командованием Георгия Гержева.
Мы, нижеподписавшиеся, по чистой совести удостоверяем, что проживающий Оргеевского уезда в селении Бошканы Александр Семенов сын Истратий действительно был на службе в волонтировском Гержева полку с прошлого 1788 по 1792 год (когда с турками замирение последовало) в звании хорунжего, имел команду и носил свойственный сему званию мундир и темляк, был в походах и многих против турков сражениях.
Для того и сие ему, Истратиеву, за подписанием рук наших вы дано.
В Кишиневе, ноября 29 дня 1814 г.
Поручик Булацел Тодор Соломон, хорунжий Поручик Данило Аксентьев Онофрей Горе, прапорщик Коллежский секретарь Иван Янов. Печать.
1807, г. декабря 13. Дубоссары. — Свидетельство, выданное майором Корбу волонтеру Д. Магару о его службе в русской армии.
Дано сие служившему во временном ополчении, конном полку благородных волонтеров, волонтеру Дарию Магару в том, что вступил он на службу в сей полк с усердия к отечеству [и] на собственном своем иждивении служил с 1 июня 1804 года по вышеписанное число. Был в походе в Молдавии и Бессарабии и за рекою Прутом. Во время продолжения службы вел себя добропорядочно и без пороков, а ныне по велению его сиятельства господина генерал-фельдмаршала главнокомандующего армиею и разных орденов кавалера князя Александра Александровича Прозоровского, по силе высочайшего манифеста 1804 [57] года сентября в 24-й [день] состоявшего на основании 9-го пункта, отпущен на прежнее жительство в свой дом.
Для чего и сие ему за подписом и с приложением печати от полка дано.
1808 г. января 1. — Аттестат, выданный командиром 4-го молдавского волонтерского конно-казачьего полка Шемиотом уряднику Ф. Године о его службе в этом полку и об участии в сражении под Измаилом.
По указу его императорского величества дан сей от меня служившему в командуемом мною 4-м молдавском волонтирском конно-казачьем полку уряднику Федору Године в том, что при формировании полка сего на основании высочайшего повеления прошлого 1807 года генваря 1 самохотно поступил на службу. Находился при поступлении и блокировке города Измаила и бывал с неприятелем [в] перепалках и разных сражениях равно и других по службе порученностях. В бытность свою против неприятеля поступал по прямой должности, в штрафах и подозрениях не бывал.
За каковую его ревность [к] службе удостаивается следующего награждения.
Ныне же за распущением вышеописанного командуемого мною полка за подписанием и приложением герба моего печати сим свидетельствую.
Генваря 1 дня 1808 г. Полковой командир есаул Шемиот. Печать ЦГА МССР, одф., ф. № 1, оп. 1, ед. хр, № 3885, л. 3. Копия.
№ 31
1808 г. февраля 12. Бухарест. — Аттестат, выданный командующим эллиногреческим корпусом прапорщику К. Портерескулу о его участии в русско-турецкой войне 1806-1812 гг.
По указу его императорского величества [дан сей] служившему в эллиногречеоком корпусе прапорщиком Кириллу Портерескулу в том, что вступил в службу вследствие высочайшего его императорского величества манифеста в сей корпус прошлого 1807 года мая с 1-го числа [в] новорегулярную пехоту, в 3-ю роту, в походах и в самих сражениях при Слободзеи, при Обелешты, Спитаре, затем при местечке Калафате, что напротив города Видины, 23-го июня — в селении Киперчены, 25-го — при городе Флорентине и Гирле — 26-го и, наконец, под городом Неготеным за Дунаем был, где мужественно сражался, с отличностью поддерживал аванпост в конце большого острова против неприятельских 25-и канонерских лодок, соблюдая всю воинскую дисциплину, по должности исправен был и во всех частях расторопен, в штрафах, пороках не бывал, поведения честного и добропорядочного, за что ему отдаю справедливость.
В засвидетельствовании чего и что он по первое декабря 1807 года служение имел. Дан сей за подписом и с приложением эллиногреческого корпуса печати. В городе Бухаресте, февраля 12 дня 1808 г.
Его императорского величества всемилостивейшего государя моего от ар мии майор, командующий эллшюгреческим корпусом. (Подпись неразборчива)
1808 г. июля 30. Бухарест. — Свидетельство, выданное Диваном Валахии поручику Портереокулу о его службе в русской армии.
По поданному от Вас в сей Диван прошению, коим Вы просили об увольнении Вас от воинской службы из данного полка, Диван определил Вас уволить. И что Вы во все время служения Вашего в оном полку находились в поведении благородном, будучи против неприятеля в сражениях поступали храбро и неустрашимо, и дабы сие было всякому известно и ведомо, в том Диван за подписом членов свидетельствует (Слева текст с приложением 2 печатей на молдавском языке).
В городе Букаресте, июля 30 дня 1808 г.
Досифей, митрополит Иосиф Аргишиву, епископ Монолакий Крецулеску, бан Раду Голеску, ворник Степан Вакарескул, ворник Барбул Вакарескул, ворник Иссак Ралет, вел-логофет Eвcmpamuu Крецулеску, ворник Константин Филипеску, вел-вистарник Димитракий Дака, вел-логофет. Переводчик Валахского полка аудитор 12 класса (подпись неразборчива)
1808 г. августа 6. Бухарест. — Аттестат, выданный командиром валашского казачьего полка Г. Куртеевым поручику К. Портерескулу о его службе в втом полку.
Дан сей служившему во вверенном мне валахоком казачьем полку поручику Кириллу Портерескулу в том, что он во время служения его в сем полку должность свою исправлял с расторопностью и успехом и вел себя благородно. [59] Ныне ж по прошению его для проискания другого рода службы от показанного полка уволен, и в том за подписанием и с приложением печати свидетельствую.
В городе Бухаресте, августа 6 дня 1808 г. Его императорского величества всемилостивейшего государя моего от армии полковник, Валахского войска командир и кавалер
1812 г. января 1. — Аттестат, выданный командиром 4-го молдавского волонтирского полка Шемиотом уряднику В. Корпожи о его службе в этом полку во время русско-турецкой войны 1806-1812 гг.
По указу его императорского величества дан сей от меня служившему в командуемом мною 4-м молдавском волонтирском конном казачьем полку, из дворян уряднику Василию Корпожи в том, что при сформировании сего полка, на основании высочайшего повеления, поступил самохотно на службу его императорского величества прошлого 1807 года гетаваря 1-го дня. Который находился при поступлении [и] блокировке города Измаила, неоднократно был в охотниках, и при атаке сего полка неприятелем марта 6-го числа того же года при вышесказанном городе, где храбро вооружался против неприятеля, после того, будучи на острове Читале при Дунае, также был с тремя 13-го против 14-го числа при штурмовании тамо неприятельской батареи, где отменно и храбро вооружался против суперников своего отечества и в разных сражениях [и] перепалках был. Равно и [в] других по службе порученностях в бытность свою поступал по присяге [и по] должности, в штрафах и подозрениях не бывал, поведения порядочного, за каковую его ревность к службе удостаивается следующего награждения.
Ныне ж за [ра]спущением вышеописанного, командуемого мною полка, за подписанием и с приложением герба моего печати сим свидетельствую.
1816 г. марта 2. — Свидетельство, данное есаулом А. Бутоковым, капитаном И. Гуляевым, корнетам Л. Додоновым и поручиком Г. Додоновом младшему уряднику П. Додонову о службе его в 4-м молдавском волонтирском полку.
Дано сие от нас, нижеподписавшихся, младшему уряднику Петру Додонову, служившему в 4-м молдавском волонтирском казачьем полку в том, что по сформировании высочайшего повеления прошлого 1807 года генваря 1-го числа, самохотно поступил он на службу его императорского величества в оный полк и находился при приступлении города Измаила и во всех случившихся противу неприятеля перепалках [и] сражениях был безотлучно и поступал храбро и мужественно, как долг повелевает, и за всю его бытность в штрафах и подозрениях ни в каких не бывал. И за таковую ревностную его службу [60] ему, Додонову, дан был аттестат от полкового командира Шемиота, который аттестат с прочими бумагами оставлен был у дяди его родного майора Додонова, но по умертвии его, Додонова, а в небытность его в то время при смерти, неизвестно, где аттестат и прочие бумаги девались.
А что он действительно службу продолжал в оном полку и в 5-й сотне, в том мы сим для лучшего уверения за подписом и с приложением обыкновенных печатей сие даем.
Марта 2 дня 1816 г.
Полковой есаул Антон Бутонов Капитан Иван Гуляев Корнет Лазарь Додонов Поручик Гаврило Додонов. Четыре печати.
Текст воспроизведен по изданию: Документы об участии населения Молдавии в боевых действиях русских войск во время русско-турецких войн конца XVIII - начала XIX вв. // Труды государственного историко-краеведческого музея, за 1960 год. Кишинев. 1961
СЕКРЕТНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО СОЮЗА МЕЖДУ РОССИЕЮ И АВСТРИЕЮ
(Мартенс Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. II. СПб., 1875. С. 243-248)
ОТ 23 ДЕКАБРЯ 1794 Г. (3 ЯНВАРЯ 1795 Г.)
Оба Императорские Двора, определив и утвердив министерскими декларациями, обмененными сегодня, часть, следующую каждому из них при общем разделе Польши, признали согласно с соединяющим их тесным союзом, что необходимо, в этой же самой форме или в какой-либо другой, принятой ими впоследствии, обезпечить взаимные свои интересы и удобства. По причине искренней дружбы к Его Императорскому Величеству, Ея Императорское Величество соизволила оказать свое содействие видам и интересам, о которых Его Величество сообщил Ей на счет новаго вознаграждения, на которое он имеет право за издержки и жертвы, сопряженныя для него с настоящею войною. Вследствие этого Его Императорское Величество уполномочил нижеподписавшагося, снабженнаго самыми широкими полномочиями, объявить и обещать Его Именем следующее:
Что Его Императорское Величество приступит к секретной Конвенции от 12-го (23-го) Января 1793 г., заключенной между С. -Петербургским и Берлинским Дворами, насколько она касается интересов Обоих Императорских Дворов, обмена Баварии на Нидерланды и приобретений, сделанных Российским Императорским Двором на основании этой Конвенции. Только ему одному Его Императорское Величество формальным и торжественным образом гарантирует упомянутыя приобретения до тех пор, пока Берлинский Двор, с своей стороны, не приступил к соглашению, состоявшемуся между обоими Императорскими Дворами относительно новаго раздела Польши.
Сверх того секретная статья в союзном трактате между двумя Императорскими Дворами, относящаяся до Оттоманской Порты, распространится отныне также на Пруссию, т. е. в случае, если Пруссия совершит нападение на одного из обоих высоких Союзников, другой не ограничится представить помощь, определенную в союзном трактате, но будет действовать всеми своими силами против общаго неприятеля.
Наконец в случае новой общей войны двух Императорских Дворов против Оттоманской Порты, Его Императорское Величество обязывается содействовать всеми средствами к тому, чтоб согласно содержанию собственноручной переписки покойнаго Его Императорскаго Величества Иосифа II, славной памяти, с Ея Императорским Величеством, и в особенности писем от 10-го сентября и 13-го ноября 1782 г., вполне исполнен был план, в них начертанный, насколько позволят обстоятельства, и чтоб в частности Молдавия, Валахия и Бессарабия навсегда были бы отделены от Турецкой империи и возведены в независимое государство, на вечныя времена предоставляемое Князю или Княгине Российской Императорской фамилии и их потомству обоего пола. С своей стороны Ея Императорское Величество обязывается содействовать всеми средствами к тому, чтоб земли, упомянутыя в вышеприведенном письме Его Императорскаго Величества от 13-го ноября 1782 г. навсегда были бы отделены от Турецкой империи и присоединены к Австрийской монархии.
Соответственно вышеприведенным обязательствам уполномоченные Ея Императорскаго Величества, также снабженные надлежащими полномочиями, объявили и обещали Именем августейшей своей Государыни, что Ея Величество Императрица Всероссийская будет всеми зависящими от Нея средствами содействовать тому, чтоб Его Римское Императорское Величество получил недостающее ему удовлетворение и вознаграждение, на которое он имеет право по признанному началу о совершенном равенстве во взаимных приобретениях; что если неблагоприятныя обстоятельства не позволят Его Императорскому Величеству получить вознаграждение на счет Франции, то Ея Императорское Величество вперед заявляет о полнейшем своем согласии с намерением его вознаградиться посредством осуществления Австриею своих прав на различныя части Венецианской территории, неправильно занятыя этою республикою, и даже со всяким другим проектом о приращении, представляющемся достаточно целесообразным, если только этот проект ни в чем не будет противоречить тому, что определено в собственноручной переписке покойнаго Его Императорскаго Величества Иосифа II, славной памяти, с Ея Императорским Величеством, и в частности в письмах от 10-го сентября и 13-го ноября 1782 г. относительно распределения завоеваний, сделанных обоими Императорскими Дворами на счет Оттоманской Порты, в случае общей с этою державою войны. В этом последнем случае Ея Императорское Величество обязывается всеми силами содействовать тому, чтоб означенныя в вышеупомянутом письме Его Величества покойнаго Императора от 13-го ноября 1782 г. земли навсегда были бы отделены от Турецкой империи и присоединены к Австрийской державе, равно как Его Императорское Величество обязывается всеми средствами содействовать к совершенному исполнению плана, начертаннаго в вышеприведенной переписке, насколько того позволят обстоятельства, и в особенности к вечному отделению от Турции Молдавии, Валахии и Бессарабии и к возведению их в независимое государство, предназначаемое в пользу Князя или Княгини Российской Императорской фамилии, их потомства обоего пола на вечныя времена.
Ея Императорское Величество сверх того обязывается, что если какая бы то ни было держава, за исключением южных, неподходящих под casus foederis в соединяющем оба Императорския правительства трактате, намеревается посредством неприязненнаго нападения на Его Императорское Величество препятствовать исполнению принятых им мер для получения следуемаго ему вознаграждения, соединиться с Его Императорским Величеством и помочь ему всеми своими силами отражать подобное нападение. Ея Императорское Величество принимает на себя то же самое обязательство на случай, если б Берлинский Двор стал бы угрожать, выказывать свою неприязнь или совершать действия, направленныя против Австрии. Вообще секретная статья, относящаяся до Оттоманской Порты в союзном договоре между обоими Императорскими Дворами, отныне распространит свое действие также на Пруссию, т. е. в случае, если Пруссия совершит нападение на одного из обоих высоких союзников, другой не ограничится оказать помощь, определенную в союзном трактате, но будет действовать всеми своими силами против общаго неприятеля.
Сверх того обе договаривающияся стороны согласились, что сей акт, равно как и другой, подписанный и обмененный уполномоченными Ея Императорскаго Величества, разсматриваются как имеющие силу, значение и обязательность наиформальнаго и наиторжественнаго трактата, и если высокия договаривающияся стороны не признают удобным дать им другую форму, оне утвердят их в установленном порядке и ратификации будут обменены в продолжение шести недель или ранее, если возможно.
В уверение чего мы, уполномоченный Его Императорскаго Величества, подписали сей Акт и приложили печать нашего герба и вручили его Их Превосходительствам уполномоченным Ея Величества Императрицы Всероссийской: Действ. Тайному Советнику и Вице-Канцлеру, Графу Остерману, Действ. Т. Сов. и Гофмейстеру Графу Безбородко и Тайному Советнику и члену Коллегии Иностранных Дел Моркову, в обмен другаго Акта такого же точно содержания, представленнаго нам с их стороны.
Дан в С. -Петербурге (3-го Января 1795 года) 23-го Декабря 1794 года.
(м. п.) Граф Луи Кобенцель
--- ..добавив каждый свою найденную истинную Крупицу в бесконечном поиске - Вы невольно пишите Всеобщуюю историю РОДа..а по сему, о Вас будут помнить - многие будущие потомки. Ищу Бакал, Долгополый - Бессарабия), Проценко, Касьян(-ов) - Харьковская), Школяренко, Тарасенко, Рымарь-Сумская обл)
.....Согласно ст. 10 закона Румынии от 1 марта 1991 года“О гражданстве” потомки тех лиц, которые ранее утратили румынское гражданство в силу разных причин, в том числе - исторических, могут претендовать не приобретение румынского гражданства. Это касается и потомков жителей той части Бессарабии, которая в соответствии с секретным протоколом к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 г. (пактом Молотова-Риббентропа) попала в зону советского влияния и была аннексирована СССР 28 июня 1940 года. 8 марта 1941 года все жители Бессарабии, бывшие до 7 ноября 1917 г. подданными Российской империи и проживавшие на территории Бессарабии к 28 июня 1940 г., а также их дети получили гражданство СССР. Тем самым, они утратили свое прежнее гражданство, поскольку в СССР двойное гражданство не допускалось.
--- ..добавив каждый свою найденную истинную Крупицу в бесконечном поиске - Вы невольно пишите Всеобщуюю историю РОДа..а по сему, о Вас будут помнить - многие будущие потомки. Ищу Бакал, Долгополый - Бессарабия), Проценко, Касьян(-ов) - Харьковская), Школяренко, Тарасенко, Рымарь-Сумская обл)
Приветствую всех Добрых людей, которые по тем или инным причинам интересуются ниформацией о нижнем Буджаке (Юг Бессарабии). (полагаю полная "версия" всё же более приблизит Вас к ПРАВДЕ того времени, когда жили наши предки и даст очередной толчёк в поисках основываясь на нижеследующем.)
Работа на соляных промыслах
Минерально-сырьевая база помимо поваренной соли в Бессарабии и на Левобережье Днестра невелика — это песчаники, гранит, але- бастр, «жерновой камень», фосфориты в Подольском Поднестровье и северных уездах Бессарабской области, глины. Но в рассматриваемое время масштабы их добычи и обработки не выходили за рамки ремесленничества. Соляные же промыслы до середины 50-х гг. находились на стадии мануфактуры, а с 80-х гг. — уже фабрично-заводского производства. Когда Буджак входил в состав Османской Турции и ее сателлитов, соляные ресурсы прибрежных лиманов использовались мало. Промысловые водоемы и прилежащие к ним земли тогда принадлежали нескольким богатым туркам («помещиками» их называл А. А. Скальковский), именами которых были названы и сами водоемы (Алибей, Хаджи-Ибрагим и др.). Промыслы тогда существовали на стадии рассредоточенной кооперации. За сезон добывалось примерно 500 тыс. пудов соли; поступала она на снабжение гарнизонов турецких крепостей и кочующих степняков в Буджаке и к востоку от Днестровского лимана (сбыт через Овидиополь)58. После 1812 г. эти огромные водные площади с колоссальными запасами поваренной соли, как и большая часть Буджака, были объявлены собственностью казны; таковой оставались и все последующее время. В первой половине XIX в. самосадочная соль в России добывалась на трех главных промыслах — Крымских, Аккерманских и Эльтонских. Из-за погодных условий — частых дождей или отсутствия их в объемах соледобычи на промыслах были очень сильные сбои. Так, с Крымских озер добыто в 1844 г. 3184 тыс. пудов, а в 1845 г. — 34 256 тыс., в Бессарабии в 1844 г. — 8307 тыс., а в 1849 — 1200 тыс. пудов. Таким образом, наибольшее количество сезонной добычи приходится на середину 40-х гг., в Крыму за 1845 г. было добыто 34,26 млн пудов (превышение над Бессарабскими промыслами более чем в 4 раза)59. Потребности в соли возрастали по мере увеличения численности населения, так как в Бессарабии взрослый человек в год потреблял около 8 кг такого жизненно необходимого продукта. Помимо того, она нужна была в животноводстве, на рыбных промыслах, в консервной промышленности и другим потребляющим объектам (например, для засолки мяса, овощей, молочных продуктов и др.). К середине века валовая потребность области в рукотворном товаре определялась в несколько миллионов пудов 60. До 1856 г. промыслы назывались Аккерманскими по местонахождению в Аккерманском уезде Бессарабской области. С конца 50-х гг. их стали именовать то Буджакскими, то Бессарабскими. Сами водоемы начинались в 36 верстах от Днестровского лимана и простирались далеко на запад, оканчиваясь в 12 верстах к востоку от Дуная. По масштабам соледобычи Аккерманские промыслы до середины века не имели конкурентов. В частности, Одесские разработки тогда намного уступали им по масштабам и лишь события 50-х гг. выдвинули их далеко вперед. О размахе соледобычи арендаторами — «частными людьми», которые стекались на Аккерманские промыслы «во множестве с вольнонаемными людьми» не только из Бессарабии, но и из-за Днестра, можно судить по результатам сезона 1826 г. — ими было собрано тогда до 6,7 млн пудов61. Всего с 1819 по 1850 г. добыто соли около 74 млн пудов 62. Аккерманские соляные промыслы принадлежали к перворазрядным. Они снабжали своей продукцией огромный район страны — от Черного до Балтийского моря, т.е. часть Украины, Бессарабскую область, Польшу, Прибалтику. Объясняется это хорошим качеством добываемой поваренной соли63. О потенциальных возможностях этих промыслов сообщил в 1827 г. ответственный чиновник Соляного управления: тогда ежегодно можно было добывать до 50 млн пудов соли64. А в действительности лишь в иные годы вычерпывали десятую долю (или чуть больше) этого огромного природного запаса. Промыслы были практически неисчерпаемыми, систематически возобновляемыми, так как основным источником их главного продукта было море и при технически разумной организации и экс- плуатации минеральные ресурсы лиманов были бы неиссякаемыми и «непогашаемыми»65. Итак, в 1812 г. казна взяла в свои руки соляные промыслы и до 1817 г. сдавала соленосные участки озер откупщикам, не производя никаких гидротехнических работ. А в том году приняла их в свое заведывание, определила контуры промыслов и учредила специальное Соляное управление, которое и приступило к организации эксплуатации этих природных богатств. До начала 30-х гг. соледобыча производилась казенным ведомством и частными лицами (арендаторами). А с этого времени частная выемка соли совершенно прекращена, и все разработки полностью монополизированы Управлением промыслов66. Казне было это выгодно, она получала огромные по тем временам чистые доходы: в 20-х гг. — среднегодовой доход до 2 млн, в 30-х — до 2300 тыс. и в 40-х — от 600 до 800 тыс. рублей (сказывалась разница в ценах по периодам)67. Но не каждый год было так. Из-за погоды (пасмурной и дождливой и по другим причинам), прорыва вод в озера извне не было «садки» в 1815, 1818, 1825, 1829, 1830, 1831, 1838, 1839, 1841 и 1850 гг. Ас 1850 по 1856 г. производился ремонт ограждающих сооружений68. Заметим, что похожее положение бывало и на других аналогичных промыслах страны. В 1830 г. (10 апреля) был утвержден Устав о соли — законоположение относительно найма рабочих для ломки и возки соли и поставки на солевареные заводы дров и леса. Требовалось взаимопоручительство в артелях69. Но в источниках, касающихся Аккерманских (потом Буджакских) промыслов, не обнаруживается следов вли- яния этого закона на трудовые соглашения артелей с работодателями и хозяевами промыслов. Судя по всему, взаимоотношения сторон базировались на самобытности, каких-то устойчивых традициях. Активность предпринимательства наталкивалась на ряд препятствий, в том числе на бюрократические преграды. Устав никак не отразился на всем сложном производственном процессе Аккерманских промыслов и сбыте. Центральное управление промыслов и большие, складированные за- пасы очищенной соли размещались в м.Тузлы (в середине XIX в. там проживало 1200 жителей). Местечко находилось вблизи магистральной дороги из Аккермана в Килию (через м.Татарбунары) и далее в Измаил. От него шла сеть местных дорог к разным участкам промыслов. Управление было наделено функциями административно-распорядительной власти и правами коллективного хозяина, организатора напряженного процесса соледобычи и транспортно-сбытовых опера- ций. Под его контролем шел активный процесс формирования этого промыслового района. На промыслах действовали школа и медицинский пункт, в котором заболевшим или травмированным соледобытчикам и фурщикам оказывалась лечебная помощь. Там же затем была открыта грязелечебница. В 40-х гг. в Тузлах построен и действовал кирпичный завод, обжиг осуществлялся старым камышом, употреблявшимся для прикрытия «бугров»70. Возглавлял промыслы И. А. Попов. Он накопил опыт крупного предпринимателя, отличался деловитостью, сдержанностью и преданностью бюрократическим порядкам; последовательно защищал интересы казны. При нем Соляное управление фактически являлось предпринимательской конторой, действовавшей, конечно, в «законе», т.е. в пределах коммерции, дозволенной «вышестоящими инстанциями». Чиновник государственной службы высокого ранга, Попов был главным предпринимателем на промыслах, имел реальную власть, распоряжался всеми озерами, всем процессом добычи и сбыта соли, ему подчинялись штат управления, сотни солепромышленников и тысячи работающих на воде и суше. Он контролировал всю обширную экономику, всецело ориентированную на рынок, этого огромного рассредоточенного территориально-промыслового района. Доходы казны очень колебались: в 1838 г. составили 2285 тыс. руб., в начале 40-х гг. упали до 0,5 млн, потом оставались в пределах между 360 тыс. и 800 тыс. руб. С февраля по октябрь 1850 г. за несколько штормов насыпь была разрушена в ряде мест, и озера находились в прямом сообщении с морем — размыло 4850 тыс. пудов запасов соли. Начались ремонтные работы, и длились они до 1856г., когда промыслы оказались за новой границей. Огромные убытки понесло государство, а крестьяне и мещане, связанные с промыслами, на многие годы лишились так необходимых им заработков 71. В 20—30-е гг. крестьяне и мещане бессарабских сел и городов (особенно Аккермана, Балты и других селений Подольской губернии) подряжались на «выволочку» соли у казенного соляного управления одиночками и группами. Эта практика потом стала еще более распространенной и более масштабной. В архиве соляного ведомства отложились некоторые документы о конкретных (пофамильно) подрядчиках. Таковые были из русских общин с. Чимашир, м. Татарбунары, м. Каушаны, с. Галилешты, с. Чичма. Показательным является то, что работа на промыслах стала профессией: целые селения и отдельные подрядчики той поры будут фигурировать в числе артельщиков и в следующем десятилетии72. Отметим также, что на промыслы шли не только собственно «солеломцы», но и работники другого назначения: те, кто только «сбивал соль в бугры» (таких обычно набиралось от 300 до 500 человек), либо рубил и доставлял большие массы камыша в урочищах Сарьяре и Гаджидере (использовался для укрытия «бугров» соли и на топливо), сотни отходников работали на поддержании в исправности пересыпи, дамб и шлюзов73. В промыслы входила огромная площадь водного пространства, но собственно добыча соли происходила в прибрежной полосе озер — на расстоянии возможного продвижения подвод, нагружаемых прямо в воде. К тому же дно почти сплошь было покрыто толстым слоем ила, углубляться в который фурщики не рисковали. Таким образом, соль выбиралась («выволакивалась») с мелководья и незначительной площади водоема, так как остальное его пространство было недоступно для «солеломцев» (подвод и самих работающих). Технология добычи оставалась примитивной. В десятилетия, предшествовавшие Крымской войне, на промыслах строились стационарные (практически недолговечные) заграждения от притока вод извне (из речек и ручьев), со стороны моря. А дальше все зависело от природы (точнее, погоды); водоемы усыхали, понижался в них уровень воды. При определенной, необходимой кон- центрации рапы начиналась «садка» соли в виде соляной пленки в несколько сантиметров толщиной. Тогда происходила разработка промысла. Соленакопление и естественное выпаривание длились несколько месяцев, пока наступал сезон добычи соли и вывоз ее на берег. До Крымской войны (1853—1856 гг.), неудачной для России, соль добывалась только из двух водоемов — Алибейского и Шаганского озер, суммарная площадь которых исчислялась в 42 тыс. десятин. Наивысшего развития промыслы достигли в 30—40-х гг., когда в среднем ежегодно добывалось от 3 до 6 млн пудов соли, а в отдельные сезоны даже по 8 млн пудов. Собственник промыслов — казна эксплуатировала их главным образом посредством сдачи в посезонную аренду подрядчикам и лишь отчасти Соляное управление нанимало бригады отходников и принимало от них готовую продукцию по установленной им же цене. В названные десятилетия промыслы привлекали в период выемки соли от 10 до 12 тыс. рабочих и до 60 тыс. подвод; эти тысячи промысловиков на повозках и пешком стекались к Тузлам по буджакским проселкам, а на исходе сезона возвращались в села и города, под родные крыши. А в 1845 г. за солью прибыли 57 тыс. фур (с ними 28 тыс. фурщиков), за время сезона на промысловых землях выпасалось 107 тыс. волов и 6400 лошадей. Это транспортное поголовье да плюс к тому собственно солеломщики содержали 7900 волов и 1400 лошадей. Последнее характеризует численность тягловых животных, занятых непосредственной «выволочкой» соли74. Чем занимались упомянутые 10—12 тыс. отходников? Главная масса работала на воде — извлекала соль вручную и вывозила на сушу посредством подвод. А если конные и воловьи упряжки не могли больше достигать очагов скопления «корки», то сами рабочие на носилках доставляли ее к «буграм». Много было и других дел — уже на берегах водоемов. Тысячи рабочих занимались формированием «бугров», укрытием от атмосферных осадков и бурь (закрывали камышом, обеспечивали бесперебойное движение на подъездных путях, отправку обозов, включая и их нагрузку). Большое число их требовалось для сохранения «в постоянном режиме» 80 глубоких колодцев. Пресная вода нужна была работающим как питьевая и для приготовления пищи, санитарных целей, для тягловых животных (водопои), промывки ног после каждого вывоза соли на берег (иначе покрывались ранами). Чернорабочие и специалисты постоянно трудились на восьми плотинах (протяженность в 5 верст), перекрывавших проникновение потоков из степных речек, а также искусственных сооружений длиной в несколько верст на пересыпи, предназначенных регулировать поступление соленой морской воды. Огромное скопление людей и тягловых животных, естественно, выдвигало проблему ежедневного обеспечивания их жизненно необходимыми средствами — питанием, кормами, укрытиями от непогоды, ночлегом. Промыслы имели многие тысячи десятин хороших пастбищ, а продовольствие крестьяне и мещане привозили с собой (с запасами) или доставлялось из ближайших сел, которые в известной мере специализировались в поставке приезжим продуктов. Бытовые условия сезонников оказывались ненормальными и стесненными; к тому же в ночное время надо было присматривать за пасущимися животными. Были неудобства санитарного порядка. Тяжелая работа под палящим солнцем в рассоле по колено, сон под открытым небом, повседневная забота об упряжных животных — словом, это была жизнь, полная усилий, терпенья и выносливости. Заметим кстати, что крестьяне и мещане брали с собой еще подростков, которых приучали к взрослой жизни; им такая нагрузка была, конечно, не по годам. Работа на промыслах была связана не только с физическими перегрузками, но и с вредом для здоровья солеломщиков, которые днями находились в рассоле и иле, разъедавших ноги и руки, так что для непосредственных тружеников зарабатываемые деньги (4 коп. медью с пуда добытой соли) были нелегкими и мизерными. Рабочие прибывали преимущественно из ближайших к озерам волостей — государственные крестьяне, колонисты и казаки. Уже к 30-м гг. определенная часть из них стала специализироваться на добыче и реализации соли, порывала с земледелием и городскими занятиями. Большинство же оставалось сезонными отходниками и возвращалось к сельскохозяйственному производству или еще сочетало последнее с извозом той же соли — перевозили и ссыпали в государственные запасники. Как известно, в середине 40-х гг. размах сезонной соледобычи достиг 5 млн пудов. Естественно, приток промысловиков возрос до 10—12 тыс. человек, главным образом состоящих в артелях. По данным архивных материалов, систематическим отходом на промыслы стали заниматься государственные крестьяне ближайших русских се- лений Александровки, Спасского, Павловки, Борисовки, Введенского, Семеновки, Вознесенского, Сергеевки, Ивановки, Жебриян, Чичмы, Петропавловки, Ярославки, русской общины м.Татарбунары 75. Сохранились списки артельщиков, заключивших контракты летом 1844 г. на выборку соли из озер в казенные запасы. В Сергеевке были сформированы 10 артелей, которые извлекли в сезон 290 тыс. пудов, Жебриянах — четыре (с двумя артельщиками), ссыпавших на берегу 120 тыс. пудов, Галештах — одна, добыла 30 тыс. пудов, Павловке — девять артелей (с восемью артельщиками), добыли 270 тыс. пудов. Из русских станиц Дунайского казачьего войска при-были на промыслы: из Константиновки — две артели, которые извлекли 50 тыс. пудов, из Михайловки — одна артель — 25 тыс. пудов, из Волонтировки — восемь, добыли более 200 тыс.пудов. Большое число артелей поставили Аккерман и Тузлы, где проживала значительная часть русского населения; первый поставил 107, а Тузлы — восемь артелей, каждая из которых в течение летних и осенних месяцев извлекла на берег от 30 до 50 тыс. пудов76. Для подрядных операций нужны были предварительные накоп- ления денег, с «грошами за душой» в таком деле ничего не достигнешь. Первыми накопителями являлись артельщики, в дальнейшем приобщение их к промысловой деятельности более крупного масштаба способствовало их быстрому обогащению. Расширялся круг лиц, заинтересованных в подрядничестве, накапливался у них опыт в этой деятельности. В 40-е гг. численность таковых превышала 700 человек и среди них зафиксированы 250 жителей Бессарабии. Выделилась группа предпринимателей, которые продолжительный период оставались «лидерами», препятствуя своим экономическим потенциалом, опытностью в рыночных делах и сплоченностью другим, менее состоятельным солепромышленникам в стремлении потеснить их. Из специализировавшихся на соляном промысле крестьян стали выделяться дворы, накопившие соответствующий опыт и денежные средства и подряжавшиеся у казны на работу за известную долю добываемой ими соли, которую затем сами же сбывали за деньги потребителям. В архивных документах и свидетельствах современников зафиксированы таковые в Галилештах, Чимашире, Татарбунарах, Шаганах, Каушанах, Чичме и других селениях77. Они имели свои «бугры» (заасы) на территории промыслов весом по нескольку сотен пудов, которые либо сбывали на месте оптовикам, либо сами развозили по селам, городам области и соседних губерний — Херсонской и Подольской. В дальнейшем, к середине века, сложилась и действовала уже большая группа солепромышленников из крестьянской среды, которые сами нанимали и формировали артели «солеломщиков» на сезон. Численность последних колебалась от нескольких десятков до сотен человек пеших и с подводами. Было укомплектовано 46 артелей с 41 артельщиком в селах Жебрияны, Галилешты, Золокары, Кебабча, Плахтеевка, Павловка, Сергеевка и Шаганы, которые за лето и осень набрали 1300 тыс. пудов чистой соли. Из перечисленных сел три были украинскими по населению (Золокары, Плахтеевка и Кебабча), а остальные, поставившие 28 артелей с артельщиками, являлись русскими. Тогда же в казачьих станицах Акмангит, Волонтировка, Константиновка и Михайловка наряжены 20 артелей (20 артельщиков), которые добыли 500 тыс. пудов. Русские крестьяне нанимались также в состав артелей, возглавлявшихся подрядчиками из болгарских и немецких колонистов и помещичьих селений. И еще очень важное свидетельство: для ряда дворов из перечисленных селений соледобывающий промысел становился постоянным делом: артельщики работали там круглый год (с окончанием сезонов добычи трудились на разных стационарных объектах промыслов)78. Сбыт соли осуществлялся казной в местах соледобычи и со складов в Аккермане. Купленные партии соли, приобретенные оптовиками (выгодными для казны покупателями) и мелкими промысловиками, обычно развозились по ближайшим селениям или в отдаленные города; сбывались двумя способами: за деньги или в обмен на продукты и ремесленные изделия. Как известно, добытая и просохшая соль миллионами пудов размещалась в пирамидообразных «буграх» насыпью, а частью (сотнями тысяч пудов) концентрировалась в специальных «магазинах» упраздненной Аккерманской крепости, куда доставлялась многочисленными обозами и хранилась для последующей реализации крупным купцам. Отсюда последние переправляли этот товар судами в Овидиополь и далее в Одессу или формировали «валки» обозников и отправляли по стародавним солевозным «шляхам» в степные селения. Более практичным и доходным являлся ближний гужевой развоз — «до ворот» потребителей.
На левый берег Днестра обозы двигались от Аккермана к Маякской переправе (80 верст) и далее рассредоточивались, а фуры группами следовали в конечные пункты разгрузки по разным, часто проселочным дорогам. Часть груза в Маяках помещалась на суда, доставлявшие туда разные поклажи, и «взводным способом» против течения упряжками лошадей тянулись до пристаней назначения. Самый дальний пункт доставки — это Каменец-Подольский79. В 60—70-х гг. со строительством железных дорог «шляхи» либо поглощались, либо пересекались рельсовыми путями, и уже не фуры, а вагоны и специально оборудованные платформы стали доставлять этот жизненно важный груз, а по большим рекам пошли пароходы с баржами. Паровые двигатели не только преобразовали транспорт, но стали применяться в самой соледобыче как стационарные установки при «бассейном» способе для мощных насосов, перекачивающих рапу из одного изолированного соленосного участка в другой. И отходники, привлекаемые на новые очаги предпринимательства, теперь должны были приспосабливаться к технике. Как уже было сказано, по Парижскому миру 1856 г. Россия потеряла промыслы, новая граница прошла севернее и восточнее промыслов, в непосредственной близости от них. Это привело к резкому разрыву в Буджаке экономических, производственных и рыночных связей. Очень пострадали крестьяне сел в радиусе 100 км от промыслов, где их сельскохозяйственная деятельность в той или иной мере тесно взаимодействовала с промысловой. Резко уменьшился отход на соляные промыслы и исчезли доходы от продажи соли. Не- которое время крестьяне добивались у новых (румынских) властей пропуска через границу к промыслам. Но вскоре и это прекратилось80. В таких неблагоприятных для обширного хозяйства условиях промыслы оказались на продолжительное время в упадке и наконец были заброшены. Достигнутые в 40-е гг. объемы добычи соли уже никогда потом не были превзойдены. Разумеется, из-за этого экономического отклонения обширная область потребления соли с Аккерманских промыслов (Украина, Белоруссия, Прибалтика), которая сложилась в 20—40-е гг., теперь распалась. По-настоящему промыслы стали возобновляться с 80-х гг. Появились предприниматели капиталистического типа; в числе их русские по национальности. Усовершенствовалась технология добычи. Но объем производства претерпевал большие колебания: в лучшие сезоны — до 750 тыс. пудов, в 1890 г, — около 260 тыс. пудов, а иногда сбор понижался до десятков тыс. пудов81. Из русских предпринимателей, содержавших реально работавшие объекты, назовем некоторых: Г. И. Титов имел два паровых двигателя и более 50 постоянных рабочих на Курудиольских казенных промыслах; на Малошаганских промыслах с 80-х гг. выделились заводчик Э. М. Волевич — на его предприятии работали два паровых двигателя и 63 рабочих и В. Г. Крикоров — у него были двигатель внутреннего сгорания в 39 лошадиных сил и 83 рабочих82. У последнего в 1908 г. на арендуемых им Базырьянском и Малошаганском промыслах уже трудились 264 рабочих, промыслы обслуживались двумя паровыми насосами и двумя локомобилями, а добыча соли составила 320 тыс. пудов (в 1902 г. — 355 тыс. пудов)83. В первом десятилетии XX в. Бессарабские или Буджакские соляные промыслы (по административно-территориальному делению с 1878 г. они включались в Измаильский уезд) оставались незначительными. Соледобыча производилась в нескольких больших водоемах (Хаджи-Ибрагим, Бурнас, Малый Шаган и Курудиольское). Значит, население Бессарабской губернии по-прежнему пользовалось привозной солью с Одесских промыслов (при далекой и трудной транспортировке) и из-за границы (каменной солью из Румынии). В течение 1856—1877 гг. промыслами распоряжались сначала власти Молдавского княжества, затем Румынии. С 1878 по 1881 г. промыслы, названные Бессарабскими или Буджакскими, находились в ведении Министерства финансов России, площадь их сократилась до 27 тыс. десятин. В 1881 г. были возвращены под контроль Горного департамента Министерства государственных имуществ, а на месте им стало ведать Бессарабско-Херсонское управление государственных имуществ. И как в былые годы, практиковался арендный способ получения доходов. В 1887 г. промыслы были разделены на четыре самостоятельных участка и сдавались в длительное пользование каждый в отдельности84. Напомним, что в первой половине XIX в. Аккерманские промыслы по своему народнохозяйственному значению в соледобывающей промышленности занимали третье место в Российской империи. А вот в середине 80-х гг. по количеству добытой соли из всего валового сбора на главных промыслах они оказались на последнем месте — только 0,29%. Для сравнения назовем процентные показатели других промыслов: Крымские — 23,8%, Эльтонские —21%, Пермские — 23,8%, Екатеринославские —12%, Одесские — 2,8 %85. Землевладельцы прилегавших к промыслам участков в дореформенный период не пытались включаться в промысловую деятельность. А с конца 70-х гг., когда Аккерманские соляные промыслы снова были переданы России, такие помещики стали вести смешанные хозяйства.
В частности, в 80-е гг. XIX в. по этому пути развивалось хозяйство помещика Л. А. Беликовича, находившееся вблизи соляных промыслов. Память о себе этот предприимчивый человек оставил в названии селаБелинькое(совр.Беленькое) (основано на его земле и названо так в честь хозяина), расположенного неподалеку от известного курортного места Сергеевка. На земле его имения «Базырьянка» сначала велось обширное и очень прибыльное земледельческое и животноводческое производство (в частности, он содержал 4 тыс. голов мериносов и 300 голов рогатого скота). Но наступил зерновой кризис на юге Бессарабии, и Беликович стал перестраивать и переориентировать производственную деятельность: заложив в банках около 2,5 тыс. десятин угодий и получив ссуду в 75 тыс, руб., вложил их в устройство пред- приятия по соледобыче (взял в аренду участок соляного озера).
Некоторые русские землевладельцы в пореформенные десятилетия сочетали сельскохозяйственное производство с добычей и обработкой полезных ископаемых и промысловой деятельностью большого масштаба, В первой половине XIX в, такое совмещение имело место, но носило скорее спорадический характер. Так велась добыча алебастра и известняка, налажено было изготовление кирпича и черепицы и др. С развитием рыночных отношений и утверждением позиций капитализма во всех отраслях народного хозяйства с 60-х гг. XIX в. такое экономическое явление стало распространяться более широко. Однако масштабы этого рода предпринимательства сдерживались узостью сырьевой базы. Озерная соль, гипс, известняки, фосфориты, глина, гранит — вот небольшой перечень видов сырья, которыми располагала Бессарабская губерния и которые служили объектами разработок. Вернемся к Беликовичу. Он взял в аренду часть озера Хаджи- Ибрагим (собственность казны) на 12 лет. Затем построил на территории имения, на берегу Черного моря свайную пристань со «всеми удобствами надежного порта». Технически соледобыча производилась следующим образом. Практиковался «бассейный способ». Он перегородил арендуемый участок на 11 «бассейнов», которые посредством паровых насосов наполнял рапой. В результате атмосферного «выпаривания» происходила кристаллизация («садка») соли. Ее «выволакивали» на специальные площадки. Конечно, технология несложная, но она все же являлась шагом вперед по сравнению с очень упрощенным способом соледобычи 20—40-х гг. К тому же в те де- сятилетия, по существу, промыслы всецело зависели от стихийных природных явлений, были делом рискованным, закончившимся однажды потерей более 4 млн пудов готовой к отправке соли. Годовую выработку он довел с 250 тыс. пудов до 450 тыс. пудов, пользуясь трудом наемных артелей. Готовая соль нагружалась на собственной пристани в баржи и транспортировалась в Одессу, Измаил (оттуда направлялась в припрутские села) и на Днестр судами Российского общества пароходства и торговли (РОПиТ) — на участок реки от Бендер до Сорок, В Измаил и вверх по течению Прута соль везли суда Дунайского пароходства князя Е. Гагарина. В Аккермане Беликович имел склад для накопления запасов соли (70 тыс. пудов). Часть сбывал на месте. Спрос на этот жизненно важный продукт не спадал, так как привозимая в эти места соль с Одесских промыслов, из Крыма и Австрии («ледянка») приобреталась по дорогой цене86. Беликович превратился в крупнейшего и преуспевающего солеп- ромышленника. Конечно, в сравнении с прежним размахом соледобычи на Аккерманских промыслах этот объем был незначителен. Но промыслы, находившиеся более двух десятилетий в распоряжении румынской казны, к 1878 г. (год возвращения Подунавья в пределы России) были совершенно заброшены. С падением добычи соли в Бессарабской области возросла роль Одесских промыслов, которые стали снабжать солью не только Херсонскую губернию, и следовательно, Левобережное Поднестровье, но и Бессарабскую область (с 1874 г. — губернию). На Куяльницком лимане начало промышленной соледобычи относится к 20-м гг. XIX в., но тогда получали менее 100 тыс. пудов в сезон. С отторжением Аккерманских промыслов уже в 1858 г. в Куяльницком и Хаджибейском лиманах соледобыча стала заметно прогрессировать (промыслы были сданы в аренду предпринимателям на 25 лет): в 1861 г. собрали более 3,8 млн пудов. А в 70-е гг. промыслы перешли в руки специального акционерного общества. Были и неурожайные годы (1890 г. добыто 1450 тыс. пудов), были и несомненные успехи — в 1903 г. добыто 3 млн пудов87. Как и на Аккерманских промыслах, рабочих нанимали на сезон. В зависимости от выполняемой работы их подразделяли на «ломщиков», «крючников», «тачечников», «кагатчиков» (те, кто укладывал соль в правильные «кубы»). Всего трудилось 1700 рабочих. Средняя дневная выработка одного работающего — 145 пудов. Сюда на- правлялись из южной зоны Левобережного Поднестровья и предприниматели, и чернорабочие88. Как и с Бессарабских промыслов, готовая продукция вывозилась подводами («сольниками»); это была трудная и долгая транспортировка. На Одесских промыслах, как и в Бессарабии, соледобыча базировалась на упрощенной технологии, главным в ней был природный фактор, если он благоприятствовал. При ненастной погоде, дождях соляной раствор не достигал уровня кристаллизации. Каких-либо технических нововведений, промышленных предприятий, а тем более комплексной механизации не практиковалось, т.е. затраты промышленников на процесс накопления оставались минимальными вплоть до 80-х гг., когда стали использовать паровые машины: началось профессиональное совершенствование производственного процесса. Постепенно отходили от старых приемов соледобычи, потому что преемственность оказалась невозможной — все требовало коренного об- новления. Промысловым отходом крестьяне и мещане занимались по ряду мотивов: небольшая их часть преследовала в перспективе предпринимательские цели, многие шли ради приработка, пополнения семейного бюджета, но были и такие, кто под тяжкой ношей налогов либо в силу потери хозяйственной самостоятельности из-за губительных последствий стихийных бедствий и по другим причинам, не имея других источников существования и внутрихозяйственных ресурсов, вынужден был вступать во временные артели, чтобы в течение короткого сезона как-то прожить и что-то заработать. Но в селах и городах была категория нищих должников, которых и в артели не брали. В промысловой деятельности на артельных началах участвовало смешанное по этническому составу население, да и сами населенные пункты, особенно города и посады (Вилков, Измаил, Килия, Тузлы, Аккерман, Бендеры) были полиэтническими. Но сохранившиеся источники позволяют «вычленить» русскую часть жителей. У некоторой части крестьян отходничество на Аккерманские промыслы носило вид предпринимательства. Но много было и таких, кого работать на промыслах заставляла необходимость: экономически обремененное положение, налоги, расходы, связанные с обрядово-бытовыми традициями (свадьбы, крестины, похороны и др.), нако- пившиеся долги и недоимки. При неурожаях, засухах, эпидемиях и других бедствиях в казенных селах крестьян направляли туда ве-домства государственных имуществ для заработков, чтобы смягчить последствия бедствий, не дать впасть в разорение, т.е. отход в этих случаях являлся4 вынужденной мерой89. Заканчивая обзор развития соледобывающей промышленности, отметим следующее. В истории соляных промыслов Аккерманского района четко обнаруживаются три периода: с 1812 по 1850 — расцвет, затем с 1856 по 1878 г. — период пребывания Подунавья в составе Румынии — промыслы угасли и с 1878 г. — частичное возрождение. С 1856 г. и Бессарабская область (губерния), и Левобережное Поднестровье снабжались этим жизненно необходимым продуктом с Одесских промыслов, из Крыма и из-за границы. В период пребывания Подунавья в составе Румынии описываемые промыслы были запущены и угасли по двум главным причинам: вопервых, в самой Румынии в большом количестве добывалась каменная соль (промыслы в Окнах) и, во-вторых, были прерваны связи с большим рынком сбыта озерной соли, охватывавшим Правобережную Украину, Бессарабскую губернию, Белоруссию и Прибалтику. Подунавье же, хотя и нуждалось в ней, но с одновременным сужением Дунайских рыбных промыслов спрос на нее значительно сократился.
источники.
58 Скальковский А.А. Опыт статистического описания Новороссийского края. Ч.П. Одесса, 1853. С. 484—485. 59 Чевкин, Озерский. Обзор горной производительности России // Горный журнал. Ч. III. Книжка IX. Спб., 1851. С. 399. 60 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России, Т. 1. Спб., 1902. 61 ЦГВИА. ВУА. Д. 18539. Ч. 1. Л. 34—35. 62 Крюков П. Очерки мануфактурно-промышленных сил Европейской России. Спб., 1853. С. 10. "3 Чевкин, Озерский. Указ. соч. С. 399; Штукенберг И.Ф. Статистические труды. Спб., 1860. Т. П. С. 14. 64 Одесский вестник. 1827. № 89. Раздел «География». 65 Коммерческая газета. 1850. № 51, 68. 66 Скальковский А.А. Указ. соч. С. 486. 67 Крюков П. Указ. соч. С. 10. 68 Савельева Е.А. Соляные озера Бессарабской губернии // Естественные произво- дительные силы России. Т. IV. Л., 1924. С. 112. 69 I ПСЗРИ. Т. XXXV, № 27448. 70 ЦГИА. Ф. 37. On. 25. Д. 561. Л. S} Д. 623. Л. 4. 71 Скальковский А. А. Указ. соч. С. 497—500. 72 НАРМ. Ф. 241. Оп. 1. Д. 15. Л. 250—257. 73 Там же. Д. 23. Л. 45—73. 74 Там же. Ф. 2. On. 1. Д. 4693. Л. 146—148. 75 Там же. Ф. 24. Оп. 1. Д. 3. Л. 119—128; Оп. 1. Д. 1294. Л. 1—4. 76 Там же. Ф. 241. Oп. 1. Д. 27. Л. 14—18. 77 ЦГИА. Ф. 37. Оп. 25. Д. 598; НАРМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4411; Экономист. 1858. Т. 1. С.180—181. 78 НАРМ. Ф. 241. On. 1. Д. 15. Л. 257; Д. 27. Л. 17—18. 79 ЦГИА. Ф. 37. Оп. 25. Д. 561, 623; НАРМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 4693. Л. 145—149. 80 НАРМ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 440. Л. 2—13. 81 Савельева Е.Н. Указ. соч. С. 113; Петлин И.С. Опыт описания губерний и областей России в статистическом и экономическом отношениях. Спб., 1893. Ч. 1. С. 31. 82 Фабрики и заводы всей России. Киев, 1913. С. 92. 83 Мартынов Я. Добывание соли и горные промыслы в Бессарабии // Бессарабское сельское хозяйство. 1910. № 9. С. 211—212; Обзор Бессарабской губернии за 1902 год. Кишинев, 1903. С. 15. 84 НАРМ. ф. 65. Оп. 1. Д. 515. Л. 1 — 1; Бессарабские соляные озера и соляной на них промысел // Бессарабский вестник. 1892. № 259; Золотарев A.M. Записки военной статистики России. Спб., 1894. Т. 1. Приложения; Мельников Н.П. Сель- скохозяйственная выставка в Одессе в 1884 г. С. 225. 85 Яснопольский Н.П. О географическом распределении государственных доходов и расходов в России. Киев, 1890. Ч. 1. С. 19. 86 Материалы см.: ЦГИА. Ф. 593. Оп. 3. Д. 377. Л. 1—15; НАРМ. Ф. 142. Оп, 1. Д. 9; Золотарев А.М. Указ. соч. Приложения, табл. № 33; Военно-геогра- фическое и статистическое описание Одесского военного округа. Вып. 1. Одесса, 1905. С. 268; Орлов П.А., Будагов С.Г. Указ. соч С. 742. 87 Савельева Е.Н. Указ. соч. С. 297. 88 Бессарабский вестник. 1892. № 867. С. 2. 89 НАРМ. Ф. 3. Оп. 2. Д. 313. Л. 3—4.
--- ..добавив каждый свою найденную истинную Крупицу в бесконечном поиске - Вы невольно пишите Всеобщуюю историю РОДа..а по сему, о Вас будут помнить - многие будущие потомки. Ищу Бакал, Долгополый - Бессарабия), Проценко, Касьян(-ов) - Харьковская), Школяренко, Тарасенко, Рымарь-Сумская обл)
...считаю необходимым добавить ещё один дополнительный источник
Работа на соляных промыслах....2."
Источник: П. П. Свиньин. 1816г. "Описание Бессарабии" // Stratum plus. № 6. 2001-2002
."....Озера. Озера в здешней области двоякого рода: соляные и пресные. Первые – не что иное, как рукава Черного моря, а вторые – заливы Дуная и Прута.
Примечательнейшие из соляных озер суть следующие: Озеро Шагански в окружности около 35 верст. Хаджибраил « « 25 Алабавле « « 40 « Будур « « 25 « Мултуза « « 20 « Алдама « « 12 « Карагоум « « 22 « Кругея « « 7 « Базаръян « « 5 « Бурнас « « 5 « Они все соединены между собою натуральным каналом длиною в 30-ть, а шириною в 10 верст.
...Соль. Соляные ключи, находимые по разным местам Бессарабии, заставляли многих стараться отыскивать слои каменной соли, но покушения их были безуспешны. Впоследствии оказалось, что ключи сии суть не что иное, как следы древнего морского дна. Натура, истощившись, так сказать, в произведении каменной соли в Молдавии и Валахии, не уделила нам ни малейшей оныя части.
Соль добывается здесь в соляных озерах.
Сия важная отрасль государственных доходов и богатства земли зависит от влияния погоды, а еще более от попечительности правительства, что неоднократно доказывалось примерами.
В турецкое правление соляные озера обрабатывались и содержались владетелями берегов оных и никогда не давали более 60.000 кил соли. В 1807 году аккерманский житель Страти Кальфа собственным своим иждивением сделал на озерах некоторые улучшения, от чего и было снято в том году до 100.000 кил соли, но в следующие два года от запущения озер соли почти ничего не уродилось. В 1810 году исправлены они вновь Кальфою на счет откупщиков и на озерах Карагаум и Хаджи-Ибраим сделаны плотины с шлюзами, от чего в том году собрано было соли до 200 т. кил. В 1811 и 1812 годах в каждом около 100 тонн, в 1813 не уродилось и половины, а в 1814 – весьма мало на озере Бурназ. В 1815 же году от запрещения не было совсем осадки соли, что и побудило наконец начальство бессарабское обратить на сей предмет свое внимание, и по приказанию оного сделаны были прошедшею осенью, на счет земской повинности, три плотины на озерах, но столь непрочные, что первым морским приливом, случившемся в декабре месяце, были оные совершенно разрушены.
Около половины июля озера покрываются белою чешуек похожею на лед, в два вершка толщиной. К сему времени стекаются сюда подрядчики с рабочими людьми.
В 1810 году было их здесь в одно время до 16.000, и работа продолжалась беспрерывно 4 месяца. Каждому хозяину конторщиком отводится на озере участок, с которого может он собирать соль и класть на берегу в пирамиды (Пирамиды сии представляют совершенно хрустальные горы. Количество кил в пирамиде определяется глазом). За позволение сие платится в контору за каждую килу по 4 пары, а при свозе с берега – по 40 пар за каждую подводу, запряженную парою волов, и еще три пары письмоводителю, или так называемому у них грамматику, под именем жюгорита. Таковых сборов поступило в контору в 1810 году 25.000 левов, в 1811 г. -15.000, в 1812-1З гг. ив 1814 – до 7.000 левов. Кило соли на месте продается около 5 левов. Получаемые от разработки соли важные выгоды собирали сюда промышленников не только из Бессарабии, но из-за Днепра; работнику платилось 2,5 лева на день, сверх того производили ему пищу и две чарки водки (Г-жа Тучкова, имеющая хутор на озере Бурназе, предполагает выстроит пространную гостиницу для промышленников со всем нужным для них продовольствием. Она содержит несколько колодцев со свежею водою и получала уже в прошлом году по 5 копеек на день с каждого человека, с лошадью или парою волов за продовольствие их водою. Всякий с удовольствием платит сию цену, ибо в то время каждый час дорог, а прежде сего должно было за водой ездить за 6 и более верст. Пресная вода нужна здесь не только для освежения, но и для омывания ног лошадям и волам, что делается всякий раз, как скоро вывезут они воз из озера). Соль при турках вывозилась отсюда в Константинополь на судах из Аккермана, а со времени отторжения Бессарабии от Порты отправлялась оная большею частию в Россию. Дабы здешние соляные озера не уничтожились совершенно, подобно одесским, нужно взять оные в казенное ведомство, ибо если откупщики и будут поправлять их, то имея в предмете единственно временную свою выгоду, не с надлежащим рачением и искусством будут делать поправления, и не такие, кои могут улучшить озера. Плотины должно устроить по строгим гидравлическим правилам, дабы не только удерживать стремление наводнений, случающихся при сильных северо-восточных ветрах, как то было в 1815 году в феврале и апреле месяцах, когда вода поднялась в озерах на сажень и более и причинила многим разорение, смыв около 50,000 кил соли, хранившейся на берегах в пирамидах, но помощью шлюзов впускать и выпускать воду. Откуп соляных озер доставляет ныне казне 70,000 левов. Здешняя соль качеством своим во всем сходствует с крымскою"............
--- ..добавив каждый свою найденную истинную Крупицу в бесконечном поиске - Вы невольно пишите Всеобщуюю историю РОДа..а по сему, о Вас будут помнить - многие будущие потомки. Ищу Бакал, Долгополый - Бессарабия), Проценко, Касьян(-ов) - Харьковская), Школяренко, Тарасенко, Рымарь-Сумская обл)
Бессарабия - уникальная степная провинция черноморского региона. В ее истории тысячи лет пересекались пути разных народов и влияния культур Востока и Запада. Но вплоть до позднего средневековья эта земля не имела собственного имени. Геродот назвал ее полосой земли, Страбон - гетской пустыней. В средние века юго-восточная часть ее называлась Параталасия и поморье. Формирование отдельной исторической области завершилось приобретением ею собственного имени Бессарабия. Изучение исторических источников, причастных к образованию названия Бессарабия, в разных аспектах взаимосвязей составило вид исследования археология имени. Результаты ее состоят в определении пластов информации и их датировании. Открыт неожиданно широкий временной диапазон проявления источников имени Бессарабия с V в. до н. э. по XIV в. н. э.: бессы, биссены, бесарабцы. Они связаны с этническими именами бессов, бастарнов, печенегов, куманов, валахов и пр. Н.Йорга давно доказал тождество понятий Бессарабия и Валашская земля. Оно прослежено с XIV по начало XVI в. Анализ показал, что в этот период земли междуречья Днестра и Дуная Бессарабией не назывались. Прецедент для передачи имени был создан в период венгерско-валашского владения Килией и ее округой на левом берегу Дуная. Но востребован он был позже, во второй четверти XVI в., когда образовалась область, получившая в Европе собственное имя - Бессарабия. Это нашло отражение в европейской картографии и было закреплено в дальнейшем. В XVII в. название Бессарабия почти было замещено именем Буджак. Затем европейская традиция возобладала, но поныне сохранились оба названия.
Кандидат исторических наук Паламарчук Светлана Васильевна
Беглые
Бегство крестьян и разорившихся представителей городских низов на окраины страны являлось одной из распространенных форм социального, антифеодального протеста, в котором крестьяне и помещики являлись противостоящими сторонами. Эта вынужденная миграция отражала глубокий кризис феодальной системы на территории Российской империи.
Значительная часть наиболее работоспособных и энергичных крестьян не мирилась с феодальным гнетом, рекрутчиной, обременением налогами и малоземельем и уходила на окраины страны. Развитие капиталистических отношений в деревне, сопровождавшееся разорением крестьян (которые надолго впадали в глубокую бедность), также толкало их на поиски «обетованных земель». Тяга к воле влекла в отдаленные уголки страны, в первую очередь в недавно присоединенные (отчетливо прослеживаются центробежные тенденции). Бегство крестьян становилось массовым и постоянным социальным явлением. В то же время это была относительно добровольная миграция. Десятки тысяч беглых шли на свой страх и риск и оседали на южных просторах Бессарабской области и в Левобережном Поднестровье (бывшей Очаковской области), в частности на территории Тираспольского уезда. Народная колонизация в Буджаке превосходила численно санкционированное переселение крестьян, хотя точных данных о беглых нет. Эта масса людей была очень подвижной, с настойчивой волей к жизни. Известную роль в возникновении волн бегства играл побочный фактор — слухи. Во-первых, в них фигурировала «райская земля», придуманный мир, о котором «очевидцы» отзывались с возвышенной похвалой. Во-вторых, по их рассказам, в тех привлекательных местах царили благополучие, довольство, свобода. Это очень впечатляло, будило преувеличенные надежды на реальное обретение этих мест в самом скором времени; надо только не опоздать. И крестьяне шли на риск. Такая притягательная информация о неведомых условиях жизни в короткие сроки охватывала целые регионы и поднимала тысячи крестьян (шли «понаслышке»). В пересказах легенд наслаивались новые выдумки. И недостижимые цели, мечты, средоточие надежд становились фактором движения, возникали неконтролируемые социальные ситуации. Социально-утопическую основу слухов и на родных легенд глубоко исследовали К.В. Чистов и Д.И. Раскин. В 1807 г. в связи с формированием Усть-Дунайского казачьего войска массовый приток беглых крестьян устремился на территорию Буджака («Бессарабии собственно так называемой»). Тогда в Херсонской губернии широко распространился слух «о свободном посе- лении на буджакских землях всякого звания людей» и записи в казачество. Как отмечалось в отчете губернатора, «крестьяне бежали в большом числе». Им преградили путь карательные силы. Но часть все-таки ушла за Днестр. На этом действие слухов не прекратилось. В 1810—1811 гг. в Буджак пришли до 15 тыс. душ мужского пола. Тогда проводилась седьмая ревизия, и они стремились избежать записи в ревизские сказки по месту жительства, т.е. в помещичьих селениях. Попали в войско немногие, большинство же расселилось на казенной земле отдель- ными группами, пользуясь относительной свободой выбора мест оседания, а часть была принята в свои общества жителями буджакских селений. Легенды действовали и в последующие годы. С завершением войны 1806—1812 гг., т.е. с присоединением к России Бессарабской области, приток туда беглых не прекращался, и численность жителей южных уездов (Аккерманского, Измаильского и Бендерского) росла неудержимо. Не умаляя значения естественного прироста он заметно тормозился почти непрекращающимися эпидемиями и большой смертностью детей-малолеток), можно с уверенностью утверждать, что в селениях многократное увеличение числа жителей стало возможным лишь из-за оседания в них беглых (с разных направлений). В конце 40-х гг. из юго-западных губерний и с Херсонщины крестьяне снова массами бежали в Бессарабию (распространилась легенда о счастливой жизни), в частности, из Херсонщины прибыли 2350 человек. До середины 30-х гг. общероссийских ревизий на территории Бессарабии не было. Первой в этом крае и восьмой в Российской империи стала ревизия 1834—1835 гг. В области она осуществлялась дважды — из-за явных нарушений и отступлений от инструкции переписи: слишком сильным оказалось стремление беглых попасть в списки жителей Бессарабской области. Многим это удалось, но тысячи и тысячи при сверке списков попали в число бродяг («бурлаков») и либо были высланы «по месту жительства», либо в качестве ответного шага ушли дальше за Дунай, потеряв родину («в бегах» бывали не первый раз и не первый день). Много таковых оказалось в южных городах — Аккермане, Бендерах, Измаиле, Килие, Рени. Была и специфическая, не ставшая традиционной причина. Перечисленные города выросли из форштадтов крепостей, много веков находившихся в непосредственном ведении Оттоманской порты. Став райлянами, т.е. жителями турецких крепостных округов (райи), беглые чувствовали себя здесь свободнее, чем в боярских и монастырских вотчинах. С последней трети XVIII в. на территории райи появлялись уже целые селения осевших беглых, и турецкие власти по своим соображениям не препятствовали этому. Помещики России, конечно, были крайне обеспокоены потерей большой массы подневольных крестьян, требовали возвращения их с турецких территорий. И царское правительство неоднократно поднимало вопрос об их выдаче. В 1797 г. была даже заключена спе- циальная конвенция о возврате в пределы России всех беглых, которые впредь проникнут на территорию Турецкой империи. Социальная направленность этого акта ясна. Однако практические результаты дипломатического шага оказались равны нулю, потому что отношения с Турцией оставались напряженными и завершились оче- редной войной 1806—1812 гг., в итоге которой границы России раздвинулись от Дуная до Прута. В новых конвенциях и договорах (1826 и 1829 гг.) этот вопрос не поднимался, и беглые, сменив фамилии и имена, частью навсегда остались за пограничной чертой, а частью возвращались в Бессарабию и Левобережное Поднестровье как иностранные выходцы, и, получив соответствующие документы на легализацию своего положения, оседали в этих регионах. Многие русские в качестве «балканских выходцев» сначала формально теряли свою этническую принадлежность, а затем, вступая в родство с местными жителями, растворялись в их среде. Такова была историческая реальность.Говоря об этнической стороне, надо иметь в виду и такие факты: с конца XVIII в. и в последующий период, особенно в годы войны 1806—1812 гг., многие беглые в розыскных документах числятся выходцами из соседних украинских губерний — Подольской и Херсонской. Безусловно в их среде находилось немало украинцев, но были и русские крестьяне из центральных и южных губерний, так как Поднестровье тогда играло роль промежуточного рубежа на пути следования искателей личной свободы в Буджак или далее за Дунай. В этой полосе беглые накапливались, некоторое время жили, рабо-тали по найму или просто «за пропитание» и крышу над головой, проводили своеобразную разведку перед решающими шагами, чтобы затем в качестве «непомнящих родства» оказаться в желанном краю, жизнь в котором они заранее идеализировали (таковы были их добрые надежды). Главная цель — освободиться от крепостничества — достигалась: они локализовывались. Но жизнь их на новых местах в течение ряда лет была полна тревог, скитальчества, страха перед затерянностью, опасности из-за возможной встречи с агентами помещиков, засылаемыми для поиска беглецов и возвращения «владельцам душ». А жаловаться некому. Да и материальные условия существования, бесприютная жизнь были по силам лишь людям выносливым, физически сильным. Фактически они долгое время прозябали, попадали в другую климатическую среду, к которой надо было адаптироваться. Где только не работали, и сколько из них оказывалось на грани биологического выживания, терпели ради будущего. Побеждали только активные и целеустремленные люди. И конечно, не последнюю роль в их жизни играло, говоря языком официальных документов, «пристанодержательство», т.е. глубоко сочувственное отношение к беглым со стороны старожилов и недавних беглых, успевших вовремя скрыться от преследования, осесть, обзавестись семьей и имуществом. Однако не следует сбрасывать со счетов и то, что часть из них столкнулась с системой закабаления и даже закрепощения.
Политика царского правительства в отношении беглых была непоследовательной, что приводило к периодической легализации их; всякий раз часть беглецов добивалась права жить безбоязненно. Волны миграции нарастали в годы рекрутских наборов в губерниях России (жители Бессарабии не несли эту тяжелую повинность), при формировании казачьих войск в Бессарабии и Левобережном Поднестровье, накануне и в ходе ревизий (стремление попасть в списки бессарабских жителей), при общем ухудшении жизни населения, вызванном стихийными бедствиями, с увеличением земельных налогов и т.п. Немалую роль играли распространявшиеся слухи (часто ил-люзорные) о невероятных льготах и полной воле в тех или иных местах в самой стране или сопредельных зарубежных территориях. В период войны 1806—1812 гг., когда турецкие войска были оттеснены за Дунай, а Буджак оказался с 1807 г., с выводом ногайцев в Приазовье, крайне малонаселенным, сюда традиционными нелегrими путями пробирались крестьяне и ремесленники-горожане из отдаленных мест: Орловской, Тульской, Владимирской, Костромской, Черниговской, Киевской и Полтавской губерний, а также выходцы из сопредельных приднестровских областей Политика царских властей в отношении этих беглых была непоследовательной, но гибкой, сочетавшей меры устрашения с поощрительными актами. Она приобрела очертания своеобразной системы: с одной стороны, предписывалось принудительными мерами без всякого снисхождения пресекать укрывательство в области, самих беглых сдавать в рекруты или арестантские роты, выселять в Сибирь на поселения, с другой — не разрешалось их трогать, а «утвердить» в новых местах тех, кто «прочно осел», т.е. обзавелся хозяйством и родственными связями (семьями). Эти мотивы стали, можно сказать, постоянными в будущем. Пограничное положение, необходимость быстрого заселения регионов (без затрат казны) и боязнь народных волнений заставляли правительство сдерживать отдельных помещиков в интересах всего дворянства. К тому же карательные действия приводили к вынужденному оттоку населения за Дунай и Прут, что противоречило политике на Балканах, так как могло серьезно воздействовать на общественное мнение. Очень высокий престиж России как реальной силы в борьбе с Турцией веками держался в среде болгар. Прошедший всю Болгарию монах Парфений (в первой половине XIX в.) писал в своем «Сказании ...» о надеждах простых людей этой порабощенной страны: «Тако и терпим скорби и дожидаемся от бога, когда Россия придет к нам и освободит от тяжелого Турецкого ига». Словом, царское правительство боялось внешнеполитических последствий, т.е. потери влияния на население этого обширного региона. Не менее важным был интерес властей в скорейшем заселении присоединенных территорий. В частности, злободневной была проблема освоения Очаковской области. Летом 1792 г. екатеринославский наместник В.В. Каховский сообщал в Петербург, что «государственная польза» требует не препятствовать бегству в область, не возвращать беглых, а содействовать их оседанию. Всесильный временщик Платон Зубов, сменивший Г.А. Потемкина на посту наместника Новороссии, предписывал периферийным губернаторам «стараться приписывать беглых к городским и сельским обществам», делать это «без всякой огласки», в то же время «стараясь истребить побеги»10. Эта социально-политическая линия правитель- ства будет прослеживаться в законах и частных инструкциях петербургского кабинета на протяжении всех последующих дореформенных десятилетий. Фактически она санкционировала беглым право убежища в Новороссийском крае. Такие социальные законодательные акты были приняты в 1814, 1816, 1817, 1820, 1827, 1828, 1839, 1840, 1853, 1854, 1858, 1860 и других годах. В них содержатся угрозы в отношении «пристанодержателей», перечислены упреждающие меры — суровые наказания беглых, назначались крайние сроки для удаления тайно проживающих и пр.; в то же время признается за ними, по разным мотивам, право проживания и приписки к обществам в тех местах, где их заставали публикуемые законоположения. Объективно такие действия были направлены на поощрение крестьянской колонизации, хотя значительной степени непланомерной. Иногда правительство демонстрировало силу и в руки властей попадали тысячи беглых, не успевших скрыться или юридически оформить свое «постоянное» жительство в селениях или городах. Эта практика продолжалась вплоть до реформ 60—70-х гг., хотя допускались и послабления репрессий. Напрашивается очевидный вывод о хозяйственной заинтересованности правящих кругов в «оседании» беглых в этих регионах, превращении в надежных земледельцев. Но преследовалась и другая цель: без стабилизации их социально-правового положения невозможно было добиться желаемой «тишины» в Новороссии. Обычно при удачном завершении войн в манифестах и указах объявлялись «амнистии» беглым. Остановимся на одном из них. В августе 1814 г. был опубликован царский указ по случаю окончания войны с Наполеоном, в котором всем беглым и дезертирам, ушедшим за пределы России, разрешалось возвращение без наказаний. Вскоре амнистией воспользовались более 2 тыс. человек (в их числе и русские люди) и расселились отдельными группами по Бессарабской об-ласти — за Днестр не пошли, опасаясь преследований помещиков и вторичного закрепощения на местах прежнего жительства. Разруха в стране, обусловленная вторжением наполеоновских войск, усиление феодальной реакции, углубление кризиса крепостнической системы, разочарование крестьян в их надеждах на освобождение после изгнания из России Наполеона обостряли социальные противоречия на селе, а следствием этого комплекса противостояний крестьянства дворянскому самодержавию было расширение масшта-бов бегства на окраины. Почему обнаружилась такая тяга крестьян в Бессарабию? Причин несколько: освобождение населения области от рекрутской повинности и налогов (на ряд лет), наличие значительного колонизационного казенного земельного фонда в южной зоне, в целом благоприятные предпосылки для занятий сельским хозяйством, покровительственная политика правительства, исключение опасности закрепощения и, наконец, идеализация жизни в Бессарабии как исключительно оптимальной. Конечно, на пути был целый комплекс трудностей, подчас непосильных, но беглые жили мечтой о «светлых днях» и неудержимо пробивались. Нередко радужные перспективы оборачивались борьбой за выживание; для некоторых из них буджакские просторы стали роковыми из-за частых повальных эпидемий. Проникновение к Днестру и переход через него были опасными даже до 1812 г. Река была пограничной и охранялась по восточному берегу военными силами — казачьими полками и армейскими подразделениями, в войну 1806—1812 гг. Бессарабия была вначале полем боя, затем ближним тылом и практически находилась на военном положении. После 1812 г. до середины 30-х гг. по Днестру проходили карантинная и таможенная линии, т.е. река фактически оставалась пограничной, хотя официально границей являлись Прут и Дунай. И все-таки люди прокладывали тайные безопасные тропы к специальным пунктам переправы. Некоторые отваживались на легальное следование: шли с временными паспортами, вливались в группы крестьян-переселенцев, примыкали к отходникам, направлявшимся в Бессарабию по найму у подрядчиков, и др. Ясно, далеко не всем желающим удавалось достичь желаемых мест. Тогда искали обходные пути. Конечно, часть скитальцев жила с чувством большой тревоги и даже погибала от эпидемий и суровых условий первоначального существования в новых местах, часть пропадала совершенно бесследно, не успев преодолеть всех заслонов на пути, так и не увидев «светлого будущего». Из пробившихся и уцелевших те, кто хотели поскорее почувствовать себя хозяевами земли, уходили подальше от глаз полиции — в глухие степные места, рыли землянки, обзаводились парой волов, бесхитростным инвентарем и принимались за целину; им некогда было осмотреться. Обычно группировались в небольшие сообщества по нескольку человек, так как для земельных работ требовалась супряга. Появились хутора таких новоселов. Сведения о них содержатся в архивных документах. Местные власти смотрели на это по-разному: где-то не трогали, кое-где такие хутора ликвидировали, а хуторян отправляли в Кишинев «для дальнейшего поступления». Но остановить процесс такого обживания степи не удавалось: хуторяне, нужно прямо признать в них необыкновенно настойчивых и трудолюбивых людей, не исчезали14. Об этом можно судить также по материалам топографических съемок и размежевания Буджака, проводившихся в 1817—1827 гг., на картах и планах «пустопорожних» участков зафиксированы к 1828 г. сотни хуторов, где находили приют другие бездомные люди. Правда, не все они основаны беглыми, но последние сыграли несомненную роль в появлении и утверждении их.
Хуторяне — это лишь одна из форм оседания беглых. Были и другие: приписка к сельским обществам государственных крестьян, поселение в боярских вотчинах на правах или царан, или десятинщиков (мелких арендаторов небольших участков угодий на короткие сроки), включение в промысловые коллективы на соляных и Дунайских рыб- ных промыслах, пополнение городских общин16. А кто не успевал осесть и часто попадался на глаза начальству, преследовался за бро-дяжничество, за неимение «письменных видов» («плакатных паспортов»). Были годы, когда таковых набиралось по нескольку тысяч, и их высылали на Украину и в «прочие отдаленные губернии». Так, например, произошло зимой 1815 г.17 Но такие полицейские операции наталкивались на сочувственное отношение к беглым старожилов, которые укрывали,содержали их в критические периоды, а иногда, защищая преследуемых, оказывали слишком открытое сопротивление. Два фактора делали осевших беглых неуязвимыми для бывших помещиков и местной полиции — это брак с местной «жителькой» и наличие у преследуемого достаточного для крестьянина имущества («обзавелся хозяйством»). Поэтому для бессарабских жителей смешанные браки играли важную социальную роль, и муж в этих случаях практически вливался в общину своей жены и ассимилировался. Кста- ти заметим, что в области долгое время численность мужчин заметно преобладала над численностью женщин. Проникали сюда через кордоны, заставы и другие барьеры прежде всего мужчины. Затем лишь некоторым удавалось привлечь к себе семьи. Но как нелегально доставить жен, детей и родителей на большие расстояния, скажем, из Тамбовской, Орловской, Тульской и даже Костромской губерний? Беглые умело пользовались возможностью добиться юридического признания прав на постоянное жительство при проведении переписей населения. Так, при локальной переписи в 1824 г. на территории области они заручились круговой поддержкой старожилов, которые давали переписчикам устные и письменные заверения в принадлежности того или иного из них к данному селению с давних пор в качестве «несомнительных тамошних жителей». Таким способом была внесена в списки коренных жителей масса беглых по разным местам области. Вскоре на этой почве возникло много конфликтов меж- ду администрацией и поверенными помещиков, опознававших беглых, включенных в сельские списки по прежнему месту проживания. В итоге разбирательства областные власти признали перепись недействительной. Были созданы специальные уездные проверочные комиссии, но беглые стали приписываться к сельским и городским об- ществам под видом пропущенных при переписи. Например, в Кишиневе так записались в 1824 г. 661 семья и 248 одиночек. А в 1834 г. по восьмой ревизии таковых было обнаружено около 15,5 тыс. человек только в пределах Измаильского уезда (это «прижившиеся» беглые). Часть беглых уходила через Дунай, но далеко не углублялась на территорию Турецкой империи, рассредоточиваясь в его дельте. А в 1829 г., когда по Адрианопольскому миру этот участок нижнего Подунавья был включен в границы России, беглые оставались на островах между рукавами и протоками. Но традиционно эти островные обитатели не считали себя российскими подданными. К тому же административно-территориальная неопределенность островов этому благоприятствовала. В 1833 г. генерал-губернатор Новороссийского края и Бессарабской области известный сановник М.С. Воронцов писал министру финансов Канкрину, что «острова сии, не имея до сего времени никакого устройства, служат убежищем для беглецов обеих держав» (России и Турции). Согласно названному миру острова должны оставаться незаселенными; фактически же беглые основали там ряд деревень. К 30-м гг. существовали довольно многолюдные населенные пункты: Сулин, Старая Килия, Летя, Пордим, Четал-Киой, Баклажанка, Кара-Орман, Катарлез, Систовка, Переправа и др. В 1831—1833 гг. предполагалось «очистить» дельту «от таковых вредных людей», но Николай I приказал отложить эту акцию до достижения соответствующей договоренности с Турцией. Однако вопрос не был разрешен по несовместимым военно-политическим интересам русской и турецкой сторон (задачи были разные). После восьмой ревизии (середина 30-х гг.) приход беглых не прекратился, несмотря на принятые против них царским правительством и соответственно местной администрацией строгие меры. Помещики ряда губерний (Херсонской, Киевской, Калужской, Тамбовской и др.) просили царя применить к ним даже военный суд, так как устроившиеся в Бессарабии крестьяне являлись на прежние места жительства, уводили тайно свои семьи и подговаривали других крестьян к бегству. Пути проникновения остались прежними, но большинство беглых шли под видом сезонных рабочих. Как и ранее, часть уходила за Дунай или Прут, а оттуда, переменив прозвание и одежду, яв- лялась уже под видом зарубежных выходцев. Оседали беглые в разных селениях (переходя от помещика к помещику или записываясь на места умерших в общинах государственных крестьян), городах, на соляных и рыбных промыслах. Их принимали все нуждающиеся в дешевой рабочей силе; под угрозой вероятного ареста и выселения они вынуждены были пробавляться мизерной оплатой или даже работать за прокормление. Многие беглые в 30—40-е гг. скрывались внутри области под чу- жими фамилиями (записывались общинами на место умерших). Таким образом, политика царского правительства по отношению к беглым (с разных направлений) носила компромиссный характер: была явно репрессивна, но присущие ей по самой ее природе консервативные и реакционные тенденции в силу требований государ- ственной необходимости (и внутреннего, и внешнеполитического по-рядка) сочетались с мероприятиями, благоприятными для крестьян. К 50-м гг. былой приток беглых почти иссяк. Население области увеличилось в четыре раза (с 250 тыс. в 1812 г. до 1 млн человек в 1851 г.), следовательно, значительно возросла его плотность. Удоб- ные земли были распаханы на 40—50%. Укрепились позиции господствующих классов — это было время властвования Николая I, опиравшегося в своих действиях на титулованное дворянство, консервативное духовенство и разветвленный и многочисленный административно-полицейский аппарат. В губернском и уездном звеньях управленческого аппарата, ведавшего крестьянами, жившими на казенных землях, с конца 30-х гг. утвердился режим полицейского попечительства (реформы П.Д. Киселева). Строже стали относиться к беглым местные власти. Избавлявшиеся явочным порядком от многообразного гнета крестьяне и представители городских низов стали больше устремляться на Кавказ, в Крым и за Дунай. Вспышка новой волны бегства на юг Бессарабской области имела место в годы Крымской войны (1853—1856 гг.). Тогда с востока через Днестр проникали многочисленные группы беглых (особенно с проведением новой границы — вследствие отторжения Подунавья), так что гражданские и военные власти вынуждены были учреждать сплошные линии из войск по реке и новой пограничной черте. Однако желаемого освобождения от крепостной неволи, рекрутчины, тяжелых поборов не получилось. Наоборот, значительная часть населения Подунавья из-за жесткой социальной, политической и национальной деятельности новой (румынской) администрации в этой полосе двинулась с запада на восток — в пределы Российской империи. Получилось так, что на территории юга Бессарабской области и на Днестре сходились встречные потоки беглых. Выходцы из так называемого Бессарабского участка, преимущественно «задунайские переселенцы» (болгары, гагаузы и др.) уходили на Украину (примерно 25 тыс. человек), а русские торгово-ремесленные люди из Измаила, Килии и посада Вилков, а также часть крестьян-переселенцев перешли в Бессарабскую область и Левобережное Поднестровье и далее — в русские города стра- ны; государственные крестьяне небольшими группами перешли на левый берег Днестра. Погас приток беглых в Бессарабию и по причине распространения на область военного положения. Установить точное количество беглых, оставшихся в Бессарабии в период с конца XVIII в. до середины 60-х гг. XIX в., невозможно, так как они пробирались тайно. А.А. Скальковский сделал попытку округленно определить число бежавших в область. Основываясь, видимо, на каких-то статистических данных (или по личному исчис- лению), недошедших до нас, он писал, что к середине XIX в. «около 600 тыс. душ обоего пола... зашли на здешние степи (Новороссийский край и Бессарабская область. — И.А) и остались на вечные времена, из них целая половина уселась за Днестром (как говорят поселяне), т.е. в Бессарабии»25. Достоверность этих данных пока не оспаривается. Эти довольно выразительные цифры свидетельствуют о размахе народной колонизации на территории области. Роль народной колонизации в заселении края, безусловно, велика. Особенно это касается южной зоны Бессарабии. К примеру, по сведениям управляющего Бессарабской палатой государственных иму- ществ, «Аккерманский уезд при обширности своей (с востока на запад он протянулся на 150 верст. — И.А.), почти весь заселен бродягами из внутренних и большей частью смежных губерний»26. А на территории Измаильского градоначальства при проведении восьмой ревизии были выявлены 15 400 человек беглых (из 25 тыс. всего на- селения градоначальства). Осевшие беглые порывали с подневольным прошлым и начинали иную жизнь на новой социально-правовой основе. С точки зрения классификации форм переселенческого движения бегство представляло собой нерегулируемую миграцию, стихийное перераспределение населения между регионами. Рассредоточиваясь по территории страны и как бы растворяясь среди старожилов малонаселенных окраин, беглые крестьяне активно включались в хозяйственную жизнь этих частей огромной империи, участвовали своим трудом и производственными навыками в становлении там земледелия и животноводства на новых основах. Несомненна их непосредственная роль в обживании степных просторов Причерноморья, Подунавья и бывшей Очаковской земли. Но вживались они в новые для них географические, этнические, социальные и экономические условия с большим трудом, подвергаясь многим лишениям. Проходили годы, пока эти гонимые люди начинали с успехом внедрять в свою повседневную жизнь уроки и производственный опыт других этносов, расселенных по соседству.....
Ссылки на источники
ЦГИА. Ф. 1281. Оп. И. Д. 165. Л. 113. Журнал Комитета министров. Царствование Александра I. Т.II. С. 107; НАРМ. Ф. 2. Oп. 1. Д. 364. Л. 210—211. Слабченко М.Э. Матерiяли до економiчно-соцiальной icтopii Украiни XIX столеття. Харькiв, 1925. Т. 1. С. 18. Конапантинов А.П.. Русские в Южной Бессарабии // Русский архив. 1902. Кн. 2. С. 151; Мошков В.А. Турецкие племена на Балканском полуострове // Известия императорского Русского географического общества. 1904. Т. XI. С. 406.
НАРМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 623. Л. 157, 170, 289; Д. 1338. Л. 271, 279, 333, 378; Д. 3298. Л. 7—10, 96.
Парфений инок. Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и земле святой. М., 1855. Т. 1.4. 2. С. 47.
Багалей Д.И. Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути куль- туры. Киев, 1889. С.68; Центральная научная библиотека Академии наук Украины, отдел рукописей. Ф. V. Д. 1623—1694. Л. 139.
ЦГИА. Ф. 1308. Оп. I. 1816 г. Д. 2. Л. 20; I ПСЗРИ. Т. XXXIV. № 27128;
II ПСЗРИ. Т. III. № 2237; Середонин С.М.Исторический обзор деятельности Ко- митета Министров. Спб., 1902. Т. II. С. 226—227; Коц Е. Побеги помещичьих крестьян в николаевскую эпоху // Архив истории труда в России. М., 1922. Кн. 5. С. 24—28.
НАРМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2. Л. 175. См.: Дербек Ф.А. История чумных эпидемий в России с основания государства до настоящего времени. Спб., 1905. С. 90—291.
ЦГИА. Ф. 383. Д. 4992. Л. 167.
Материалы, выполненные группой военных топографов, хранятся в фонде карто- графии ЦГВИА. ВУА. Часть из них опубликована, см.: Корнилович СИ. Стати- стическое описание Бессарабии собственно так называемой, или Буджака. Аккерман, 1899.
Памятная книжка Бессарабской области на 1862 год. Кишинев, 1862. С. 231.
ЦГИА. Ф. 1308. On. I. Д. I. Л. 15.
НАРМ. ф. 5. On. I. Д. 149. Л. 133, 155, 164; Ф. 38. Оп. I. Д. 630. Л. 13—20.
НАРМ Ф. 2. Оп. 1. Д. 1121. Л. 6; Д. 907. Л. 6, 31, 47, 65, 80—93; Д. 2546. Л. 26;
Накко А. Бессарабская область в историческом, экономическом и статистическом отношении. Кишинев, 1872. С.94 (рукопись находится в библиотеке Одесского государственного университета).
ГАОО. Ф. 1. Оп. 214. 1833 г. Д. 4. Л. 2, 28; Константинов АЛ. Указ. соч. С. 157; Батюшков П.Н. Бессарабия. Спб., 1892. С. 147.
ЖМВД. 1839. Кн. 1С. 59; Середонин С.М. Указ.соч. Т. II. Ч. 1. С. 226;
НАРМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2446. Л. 384; ГАОО. Ф. 147. Оп. I. Д. 36. Л. 17; Д. 77. Л. 6—7.
Захариевич Ф. Опыт юридической статистики Новороссийского края // ЖМВД. 1852. Кн. 2. С. 251.
ЦГИА. Ф. 383. Д. 19389. Л. 1, 11; Д. 20938. Л. 6—8, 25—26.
Документальные материалы, послужившие основой для этого краткого очерка, см.: Положение крестьян и крестьянское движение в Бессарабии 1812—1861 гг. До- кументы и материалы. Кишинев, 1969. Т. III. Ч. II. Док. № 199, 210;
НАРМ. Ф. 2. Оп. 2. Д. 7582. Л. 49; Д. 7681, Л. 155; Анцупов И.А. Аграрные отношения на юге Бессарабии (1812—1870 гг.). Кишинев, 1978. С. 48—55; ЦГИА. Ф. 381. Д. 3724. Л. 85; Ф. 383. Д. 23596; Попруженко М.Г. Из материалов по истории славянских колоний в России. Одесса, 1909. С. 27—31.
ГАОО. Ф. 147. Оп. 1. Д. 36. Л. 16.
ЦГИА. Ф. 383. Д. 4992. Л. 167.
НАРМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2546. Л. 26—120; Д. 46. Л. 1—43.
ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ на то, что 
; октября 10 числа в селе Будештах, где тоже пойманы им плененый один булибаша и два татарина, а сего .[1]789 году сентября 15-го — при разбитии местечка Каушаны, 18-го в шармицели под Бендерами, 23-го — при взятии замка Паланки, 25-го — в шармицеле ж под Аккерманом, а 27-[го] .и 28-гo числ[а] — при сдаче одного был безотлучно.