http://www.vostlit.info/Texts/.../pred1.htmО самом Иване Петлине известно довольно мало. Был он томский казак, к моменту поездки в Китай прослужил немалый срок, еще в 1609 г. ездил к телеутскому князю Абаку. Размер «государева жалованья», определенного ему в Приказе Казанского дворца, ничем не отличался от оклада большинства сибирских казаков: «денежный оклад 7 рублев с четью, хлеба 6 чети с осьминою муки ржаные, четь круп, четь толокна» («Русско-монгольские отношения», № 39, стр. 90). Знание местных языков позволяло ему исполнять обязанности толмача, а это в свою очередь выработало определенные дипломатические навыки. И. Петлит, очевидно, был грамотным, так как первоначально его включили в состав миссии «для письма». До поездки в Китай Петлин бывал в Москве, только этим можно объяснить зрительное восприятие им китайского города Калгана (Чжанцзякоу): «А город высок и хорош и мудрен делом, а башни так же, что московские, высоки» (Там же, № 34, стр. 83). Способности и знания И. Петлина были известны И. С. Куракину, так как он назвал именно его среди томских служилых людей при формировании экспедиции; тобольский воевода по достоинству оценил кандидатуру Петлина, назначив его впоследствии главой миссии.
Поездка в Москву
Как только отчетные документы миссии были готовы, И. С. Куракин отправил И. Петлина вместе с П. Кизыловым в Москву. Казаки везли с собой грамоту Чжу И-цзюня, перевод с грамоты Шолоя Убаши-хунтайджи, чертеж открытых ими стран и «Роспись» пройденного пути. Через несколько дней, 7 июля, из Тобольска были отпущены и монгольские и киргизские послы. Лама Тархам должен был доставить русскому царю подлинник грамоты Алтын-хана («Русско-монгольские отношения», № 35, стр. 86. Посольства были отпущены из Тобольска не 6 июля, как это указывается в опубликованной в сборнике «Русско-монгольские отношения» отписке И. С. Куракина, а на день позже, о чем свидетельствует еще одна отписка тобольского воеводы, хранящаяся в ЦГАДА. В ней имеются интересные сведения о лицах, сопровождавших послов в Москву. Кроме пристава Бурнаша Никонова, указывает И. С. Куракин, «в провожатых за послами отпущены служилые люди Андрюшка Мадов, Якув Куркин, Стенька Ядринский, Микитка Росторгуй, Андриянка Трофимов, Захарко Кузьмин, толмач татарин Абурим Айдаров» (ЦГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1620 г., стлб. 1, л. 4). Есть основания предположить, что, за исключением толмача А. Айдарова, перечисленные служилые люди во главе с Андреем Мадовым и были товарищами И. Петлина по путешествию в Китай. В таком случае цифра «6», указывающая в упомянутом ранее хронографе число спутников Петлина, может считаться верной).
В Нижнем Новгороде И. Петлин и П. Кизылов были задержаны воеводой Петром Годуновым. Дело в том, что царь Михаил Федорович в сентябре 1619 г. отправился на богомолье в Макарьев-Унжинский монастырь, путь в который лежал через Кинешму, Кострому, Ярославль. Чтобы скорее доложить царю о результатах поездки в Китай, решено было отправить Петлина и Кизылова в Кинешму, где они могли бы встретиться с царским поездом.
Тем временем в Нижний Новгород прибыли монгольские и киргизские послы со своими провожатыми. Их решили оставить здесь до возвращения царя в Москву. Тогда же Бурнаш Никонов передал Петлину отписку И. С. Куракина о посылке в Москву самого Петлина, материалов его экспедиции и послов Алтын-хана («Русско-монгольские отношения», № 49, стр. 310).
Отправившись вверх по Волге, Петлин и Кизылов 23 сентября 1619 г. прибыли на «государев стан» в слободе Солдоге под Кинешмой. Здесь в походной царской канцелярии они и подали привезенные документы, а затем с Петлина был снят расспрос (Там же, № 35, стр. 87; № 37, стр. 88). Вряд ли можно предположить, что И. Петлин поехал далее вместе с царской свитой, скорее он был отпущен в Москву для доклада в Посольском приказе. Документы же о его экспедиции вместе с походной царской канцелярией прибыли в Москву лишь в начале ноября 1619 г., когда Михаил Федорович возвратился в столицу (Там же, № 35, стр. 87).
Вновь встретившись в Москве, Петлин и Мадов подали в январе 1620 г. в Посольском приказе челобитную о пожаловании их за поездку в Китай. Награда казакам была довольно щедрой: «Государь пожаловал Ивашку за службу и за изрон 25 рублев, другому 20 рублев, да по камке, да по сукну человеку, да и в оклад по рублю, да по чети муки, да то осьмине круп и толокна четь» (Там же, № 38, стр. 89).
