Мой Бессмертный батальон

Участники Первой мировой войны 1914 - 1918 годов


Фамилия: Лощилов
Имя: Алфей
Отчество: Филаретович
Воинская часть:
Звание: Рядовой
Губерния: Вологодская
Уезд:
Волость:
Поселение:
Дата рождения:
Дата смерти:
Вероисповедание:
Семейное положение:
Статус: Пропал без вести в бою 21-25 ноября 1914 г.
Награды:
Биография: духовного звания
Источники: Вологодские губернские ведомости. 1916. №51. С. 5.

https://1914.vologda-military.ru/kartoteka?id_p=1477


Дополнительно

Лощилов Алфей Филаретович (12.08.1893), сын диакона Димитриевской Широгорской ц. ВУ Филарета Ивановича Лощилова . В 1910 г. трудился на частной должности.
Участник Первой Мировой войны. Ошибочно записан пропавшим без вести.
В 1919 г. служил в Вологодском военном комиссариате.
Был женат. Супруга Анна Иванова Корягина (1895), работала зав. школьной столовой. Брак был зарегистрирован в отделе ЗАГС г. Вологды 13.06.1919 г.
Семья проживала в Вологде (ул. Воскресенская, 23, кв.1).


Источники:
ГАВО. Клировые ведомости церквей Грязовецкого уезда за 1910 г., ф.496, оп.4, д.435, л.261:

Книга записи актов гражданского состояния о заключении брака по подотделу гражданской регистрации при отделе Управления Вологодского губисполкома г. Вологды и уезда за 1919 г. // ГАВО, ф. Р-1712, оп.2, д.58. - Л.477.
https://gosarchive.gov35.ru/archive1/unit/1186354#483

Воспоминания о войне


Вера Васильевна Ржаницына является старшей внучкой священника Халезской Введенской церкви Никольского уезда Вологодской губернии Алексея Александровича Ржаницына и жены его Анны Ильиничны Быстровой. Из их 9-ти детей два мальчика умерли в детстве. Из оставшихся 5-ти братьев и 2-х сестер в боях во время Великой Отечественной войны погибли двое – Дмитрий и Николай.

Дмитрий проходил службу в 549 стрелковом полку 127 стрелковой дивизии, старший лейтенант, заместитель командира батальона. Участвовал в боях под Сталинградом, погиб в бою 10 июля 1943 года и похоронен в селе Русское Куйбышевского района Ростовской области.

Николай был танкистом 36 танкового полка 11 Гвардейской армии, младший сержант, погиб 12 августа 1943 года в боях в районе деревни Обрино Орловской ( ныне Брянской) области.

Их брат Сергей прослужил в рядах Советской Армии 7 лет. Во время войны служил в артиллерии, был ранен и контужен.

Старший брат Михаил трудился в тылу, был директором школы в Сибири.

Наш с Верой отец – Василий Алексеевич Ржаницын, воевал 3 года, 9 месяцев и 24 дня не видя своей семьи, был ранен, был награжден орденом «Красной звезды» и медалью « За боевые заслуги» и отпраздновал День Победы в городе Тильзите.

Вера Васильевна, которой на сегодняшний день 87 лет, 60 лет отдала педагогической деятельности в городе Красноярске, была заслуженным учителем Российской Федерации, депутатом Городского Совета.
Во время войны Вера была ребенком, но сохранились воспоминания тех лет, которые она оформила в небольшой рассказ. Жили они во время войны в городе Петропавловске, Казахстан. (Ржаницына Е.В.)


Осколки памяти военных лет

1942 год.

Николай Алексеевич Ржаницын, младший из пяти братьев папы, окончил учительский институт ( жил он с нами) и сразу ушел на фронт. Их колонна шла на вокзал по улице Сталинской мимо нашего дома. Мама увидела его. Мы с братом Лёней побежали за ними, командир разрешил нам прошагать рядом с дядей Колей. Так мы его проводили навсегда...
А бабушка Анна Ильинична, папина мама, до конца дней своих ждала его « пропавшего без вести». Не вернулся и Дмитрий Алексеевич.

1943 год.

Мой день рождения. Мне 5 лет. Мама где-то раздобыла кусочек сахара, налила кипяток в кружку, покрошила туда хлеба, посадила меня на колени. Это и было моё праздничное угощение.
Но не помню, чтоб мы голодали. Как удавалось маме всю войну работать на двух работах без выходных и праздников? Но она еще выращивала картофель и сахарную свеклу. Вечерами она делала толчёнку ( теперь это называется пюре), обжаривала на чем-то лук, заправляла им толчёнку. Сковороду мы с Лёней поочередно облизывали. В печке – голландке мама парила в чугунке сахарную свеклу. Это был деликатез.

1944 год.

Папа прислал с фронта открытку в детский сад, который я посещала. На шершавой серой бумаге был изображён Василий Теркин с гармошкой. Воспитательница Клара Романовна читает:
«Близок праздник, мать Россия,
Обрати на запад взгляд.
Далеко ушел Василий,
Вася Теркин, твой солдат».
Я говорю: « Моего папу тоже зовут Васей. Он тоже играет на гармошке».
« Так это твой папа», - кричат дети.
«Нет, мой папа красивый», говорю я.

А ведь я совершенно не помнила его. Он ушел на фронт, когда мне было 3 года.
Но! Однажды он прислал маленькую фотографию, на которой было много его однополчан. Лиц почти не видно, у всех одинаковая форма. Мама говорит:» Где здесь папа?» И я сразу же безошибочно показала на него. Мама верила , что это к счастью. Она очень любила папу.
Папа после ранения должен был приехать в отпуск, но из госпиталя его отправили на фронт. Это была трагедия. Мама уже приготовила варенья, соленья, даже гуся или утку, в ожидание его приезда. Все это спустила в холодный колодец, который находился в хозяйском чулане ( мы снимали две комнаты). Веревки оборвались, и всё ушло на дно. Продукты мама выменивала на свои красивые вещи. Она была хорошей портнихой. Шила всё для нашей семьи, от нижнего белья до пальто. Имела свой хороший гардероб, который и помог нам во время войны.
Мама, видимо, верила в приметы. Тогда она купила на базаре большой цветок красной чайной розы и загадала, что, если он зацветет, то папа вернется цел и невредим. Через некоторое время цветок весь покрылся красными цветами.
Освободили Ялту, где бабушка (папина мама) всю оккупацию жила у дочери Агнии, мужа которой расстреляли фашисты, так как он был еврей. Бабушка приехала к нам в Петропавловск. Сразу повела меня в церковь крестить. Помню, как меня опустили в купель. Бабушка научила меня креститься и читать молитву «Во имя отца и сына и святого духа, аминь!» Героическая женщина была моя бабушка. Без репрессированного мужа вырастила 5 сыновей и 2-х дочерей. Все стали достойными людьми. Тихо и свято верили в бога.

Утро 9 мая 1845 года.

Мама кричит:» Дети, победа!» Все бежали на центральную площадь Петропавловска. Со всеми встречными, совершенно незнакомыми людьми обнимаемся, целуемся. Это незабываемо! Незабываемы и слезы «Красной шапочки» (так звала я мамину подругу, которая носила красный берет), у которой погиб муж. Вот уж действительно: Праздник со слезами на глазах!

Октябрь 1945 г.

Стук в окно. Никто не отзывается. Мама в сени бегом, на все запоры двери заперла.
Стук в окно кухни.
- Кто там?
- Я.
- Кто я?
- Я, Вася!
Двери нараспашку, мама висит на папе, Лёня – на маму, я на Лёню. Папа еле удержался за дверные косяки.
- Что кушать будешь?
- Всё кроме каши!

Я уже училась в первом классе. Папа пошел в школу узнать как там мои дела. Учительница назвала меня Ржаницкой. Папа сказал:»Мы – Ржаницыны!» Он гордился своей фамилией.

1946 год.

Нас проездом посетил папин фронтовой друг Вадим Скуратов. Это надо было видеть!

Пленные немцы строят школу – интернат. Мама отправила меня на базар за зеленым луком. Я иду, помахивая пучком. Немцы из окон кричат и показывают руками »Дай!».
Мне их жалко, но подойти боюсь. Я впервые увидела немцев. До этого я видела их в центральном парке, где вдоль аллеи были выставлены карикатуры на немцев с сатирическими стихами и я их представляла именно такими.

1947 год, 5 декабря.

Мамы не стало. Это плата за «Трудовую доблесть». Этой медалью награждена моя мама за то, что мы были сыты, обуты, одеты, за слёзы и тревоги все эти 4 года.
Из 4-х воевавших братьев Ржаницыных, с фронта вернулись двое, оба стали инвалидами войны - Сергей и Василий Алексеевичи.

Всё это надо помнить, чтобы не обрасти снобизмом, не очерстветь душой, чтобы любить жизнь, людей, свою Родину.
Ржаницына В.В.



С другом Вадимом Скуратовым.

Алексей Александрович Ржаницын, Анна Ильинична Быстрова и их сын Николай.

Из воспоминаний о Великой Отечественной войне
Василия Алексеевича Ржаницына


" Летом 1944 года наши войска, хорошо вооружённые мощной артиллерией, поддержанные танками и крупными силами боевой авиации успешно гнали немецких захватчиков с нашей земли. Наша дивизия участвовала в Белорусской операции, форсировала реку Березину и помню, как мы трое из отдела переправлялись на другой берег на паре связанных брёвен, но едва вышли на берег в лесок, как наше расположение было подвергнуто бомбёжке немецкой авиацией, применившей сброс целых контейнеров, которые на лету раскрывались и из них летели во все стороны мелкие гранаты, которые ложились на землю, покрывая большую площадь. Их взрывами было покалечено много наших бойцов, но нашу тройку по счастливой случайности не затронуло.

Немецкие войска быстро отступали, наши войска преследовали и уничтожали противника. И вот однажды наша дивизия осуществляла бросок вперёд, но по довольно сложным не прямым дорогам, и зная пункт назначения я с лейтенантом из 6 ( шифровального ) отдела по имени Гриша, решили этот путь пройти по более короткому, прямому пути, руководствуясь имевшейся военной топокартой. Шли перелесками, полянами, полями, и вот в одном месте, проходя рядом с посевом уже поспевающей ржи или пшеницы, моё чуткое ухо уловило какое-то непонятное шевеление среди массива хлебов и шутя дал в ту сторону короткую очередь из автомата, с которым не расстовался во время переходов.
Неожиданно среди хлебов поднялись руки, а затем и фигуры нескольких немецких солдат кричащих «Гитлер капут» и ещё что-то, что нас обоих очень испугало, и я уже хотел пустить по ним новую очередь из автомата, но Гриша удержал меня и сказал, что он понял, что немцы просят взять их в плен и они же без оружия.

Вышли на поляну к нам 8 немецких солдат, построились в одну шеренгу. Мы двинулись в путь с группой пленных немцев, но всего немного прошли, как нас нагнала группа наших разведчиков, которые проявили желание доставить пленных в штаб своей части, на что мы с радостью согласились и расстались с ними. После этого случая мы стали опасаться ходить в отрыве от своей дивизии.

Был ещё интересный и опасный случай уже на территории Восточной Пруссии под Кенингсбергом в конце 1944 года. Из числа техники, брошенной бугущими немецкими вояками, мы подобрали для своего отдела автомашину марки «Форд-8», типа наших машин «Техпомощь», подобрали хорошего шофёра, молодого солдата Герина Гришу и дальнейший свой путь мы совершали на этой автомашине.
Однажды мы ехали, намереваясь быть поближе к начальнику штаба, майор Клищенко сидел в кабине с шофёром и давал ему указания куда ехать, а мы, все остальные, находились в крытом кузове. Вдруг наша машина резко остановилась, мы услышали крик Герина:»Немцы!», и он стал разворачиваться обратно, но застрял в небольшом кювете, по снегу машина буксовала.

Я с автоматом и ординарец рядовой Гусев выскочили из машины и видим, что справа прямо на нас движется цепь немецких солдат порядка 15 человек, на расстоянии не больше 400-500 метров. Мы с Гусевым залегли в кювет и начали стрелять по немцам, я короткими очередями, а Гусев одиночными выстрелами.
Не знаю, или мы в кого-то попадали, или просто они валились на землю от обстрела, но интересно, что они по нам сделали всего лишь несколько неприцельных выстрелов. Герин изо всех сил старался выбраться на дорогу, но это долго ему не удавалось.
К нашему счастью неожиданно к нам приблизился артвзвод из трёх пушек 45 мм., прицеплённых к автомашинам, очень шустрый лейтенант дал команду «к бою» и повёл беглый огонь по залёгшим немцам. Наконец Герину удалось выбраться на дорогу, мы с Гусевым вскочили в машину и быстро выехали из этого опасного места обратно.
Обсуждая этот случай мы пришли к выводу, что очевидно эта группа немцев состояла из числа плохо подготовленного ополчения из молодых ребят и стариков, от кадровых мы бы так легко не ушли. А если бы нас разгромили и захватили находившиеся с нами как архивные, так и последние данные о составе и вооружении нашей дивизии и имевшееся делопроизводство, то это была бы большая беда. Хорошо, что Гусев и я имели настоящее боевое оружие, которое возможно и вызволило нас из беды. Были ещё всевозможные интересные случаи, когда я попадал в опасное положение, но выходил из него живым.

Пройдя Белоруссию, где население нас радостно встречало, затем прошли по части Латвии, где к нам было уже совсем другое отношение со стороны местного населения. Никто нас не встречал и никакой радости не проявлял.
Однажды, встретив старика литовца, сидящего на завалинке у своего дома, который знал русский язык, я спросил как им жилось при немцах, думая , что он расскажет что-то интересное, а он нехотя ответил, что ему всё равно, что немцы, что русские и это меня очень удивило, не ожидал такого ответа. Я попытался объяснить ему, что мы же освободили их от захватчиков, будете теперь свободно жить, а он только махнул рукой и с недовольством промолвил, что «вы опять тут колхозы будете делать». Разговор с ним не получился.

Переход границы с Германией и вступление в Восточную Пруссию был, можно сказать, торжественным, первым на нашем пути был город Ауловенен, который был взят довольно легко. Дальше, двигаясь по Восточной Пруссии дивизия участвовала в Гумбиненской операции, взятии Инстербурга, а затем зиму 1944-1945 года находились на подступах к городу Кёнигсбергу, готовясь к предстоящему весной штурму этой немецкой крепости.
Эту зиму мы совместно с Отделом кадров дивизии располагались в кирпичном жилом доме в бывшем немецком авиагородке под Кёнигсбергом, наводили порядок в своих штабных делах, принимали и направляли в наши полки поступающее пополнение личного состава, жили ожиданием наступления на Кёнигсберг и скорой победы вообще, так как советские войска уверенно продвигались к Берлину, настроение было хорошее.

В половине апреля 1945 года наши войска, в том числе и наша 26 гв. стрелковая дивизия, приступила к штурму Кёнигсберга. Всё было абсолютно непохоже на то, как вели мы наступательные бои в 1942 году а районе Ржева, где бедная пехота с винтовками наперевес кидались на укрепления врага, на доты и дзоты, по существу не имея поддержки ни артиллерии, ни танков, ни авиации.

Здесь было всё. Артиллерийскую подготовку перед наступлением, как всегда в этих случаях, начали наши прославленные «Катюши», вслед начинался длительный мощнейший артиллерийский обстрел из многочисленных разного колибра орудий, громя и разрушая укрепления и сам город. Авиация непрестанно бомбила сверху, стоял невообразимый грохот и гул, что даже будучи рядом было трудно услышать друг друга. Город Кёнигсберг был в огне, полыхали пожары.
Не берусь описывать ход сражения, это дело специалистов из числа высшего и старшего командования, скажу лишь, что 15 апреля 1945 года Кёнигсберг был взят, из города выходило немецкое население огромными колоннами направляясь в места, указанные им нашим командованием. Шли старые мужчины, женщины с детьми, с младенцами в колясках...

После взятия Кёнигсберга дивизия наша участвовала в преследовании противника, отступавшего к Пиллау и его окончательном разгроме, сопротивление было слабое, это было нечто добивания врага, не желающего сдаться. Но Пиллау был уже нашим последним пунктом боевых действий нашей дивизии. Через некоторое время наша дивизия была расквартирована в городе Тильзите. Здесь мы отпраздновали день Победы, этот незабываемый до сих пор праздник, один из самых мною любимых праздников, и началась, можно сказать, мирная армейская жизнь.
Немецкое население вело себя скромно, дисциплинированно, могу ответственно сказать, что за время пребывания нашей дивизии в районе Тильзита, не было ни одного случая нападения на наших военнослужащих, хотя они довольно свободно вели себя, выходя из расположения частей в другие населённые пункты. Несколько позже 11 гвардейская армия, в состав которой входила наша дивизия, стала называться Особым военным округом, штаб армии дислоцировался в городе Кёнигсберге."


Дмитрий Алексеевич Ржаницын (1910 - 1943)


Николай Алексеевич Ржаницын (1922 - 1943)

Агния Алексеевна и Сергей Алексеевич Ржаницыны

Вера Васильевна Ржаницына

УЧАСТНИКИ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941 - 1945 гг.



ОДИНЦОВ ФЕОДОСИЙ ПАВЛОВИЧ (10.02.1913 – 23.01.1994).
Родился в семье диакона Воскресенской Боровецкой церкви Вологодского уезда Павла Аркадьевича
и Александры Васильевны Одинцовых.


Окончил школу 2-й ступени. Работал на бумажной фабрике «Печаткино». Участник советско-финской войны 1939-1940 гг. В годы Великой Отечественной войны воевал на Карельском фронте, был военным шофером.

По окончанию службы ему бы вручен Памятный листок о боевом пути дивизии


Награжден правительственными наградами.
В честь 40-летия Великой Победы 6.11.1985 г. был награжден орденом Отечественной войны 1 степени. (№ наградного документа 176)


После войны вернулся на родину и до выхода на пенсию работал слесарем в турбинном цехе Сухонского ЦБК. Всю жизнь прожил в пос. Возрождение г.Сокола.

Был женат. Супруга - Юлия Николаевна (20.05.1909- 13.02.1999), дочь диакона Заячерицкой Богородицкой приходской церкви Тотемского уезда Николая Григорьевича Попова
Их дочь Надежда Феодосиевна (в замужестве Цыганкова) (06.06.1948 – 20.02.2025) получила специальное техническое образование. Окончила Сокольский целлюлозно-бумажный техникум по специальности техник-технолог деревообработки и лесопиления. Работала на предприятиях Волгограда, Сокола, Вологды. Ушла из жизни после продолжительной болезни.
Феодосий Павлович был младшим братом моей бабушки - Нины Павловны Крупновой (ур. Одинцовой)