| Rurikid Модератор раздела
Сообщений: 1835
На сайте с 2013 г.
Рейтинг: 1314 | Наверх ##
22 апреля 2019 8:25 22 апреля 2019 8:26 Летопись о церкви и приходе села Великого Врага, Арзамасского уезда
Историко-этнографическое описание 1886 года
Церковь с. Великого Врага находится в мордовском приходе. Не излишне по сему предварительно передать некоторые сведения вообще о мордве и мордовской старине на основании церковных книг и документов, или на основании рассказов и преданий, идущих от старожилов.
Мордовское племя, обитающее в Нижегородской губернии, известно под тремя названиями - Терюхан, Мокшан и Эрзян. Терюхане расселились около Терюшева, Оранки, Сарлей, Борисова и другиз сёл Нижегородского уезда, Мокшане - около реки Мокши в Лукояновском уезде, а эрзяне - около г. Арзамаса и в уездах Сергачском и Княгининском.
Терюшане язык свой забыли и издавна говорят по-русски с некоторыми изменениями в звуках: -ц, например, произносят за -ч, и наоборот, -ы за -и, и наоборот, ко многим словам прибавляют частицу -де - "Ми-де мордва люди Богови, цово-де бацка". Впрочем, из мордовских слов некоторые употреблялись у них и в недавнее время, как Паз или Пазос - Бог, авай - мать, бабай - бабушка, парь - кадка и проч., а теперь и таких названий уже нет. Мокшане и эрзяне говорят большей частью по-мордовски, но язык тех и других настолько различен, что мокш и эрзя с трудом могут между собой объясняться и понимать друг друга. Язык мордвы Симбирской губернии, на котором, как полагают, сделан перевод Нового Завета, изданный в 1821 году иждивением Библейского Общества, для здешних эрзян боле понятен, чем мокшанский, который, говорят, больше эрзянского смешан с татарским. Язык здешних эрзян довольно оскудел и почти наполовину перемешивается с русским.
Мордва для своего жительства в старину избирала овраги, лесные трущобы и рамени, опасаясь обид и притеснения русских, которые любили селиться на готовых расчищенных полянах. Вот почему названия большей части мордовских деревень оканчивалось на -лей - овраг, например наше село называется Ине-лей, то есть Великий, или главный овраг, к которому примыкает несколько меньших оврагов, Салалеи - воровской овраг, Пергалеи (Пиргень-лей) - громовой овраг, Выжлеи (Веж-лей) - малый овраг и проч., и вот чем могут объясняться обилие рощ и лесов при здешних мордовских селениях и теперешняя их скудость при русских.
Прежде бывший мордовский город Арзамас состоит из двух слов Эрзя-мазы. Эрзя - значит прекрасный. При объяснении названия этого города одни утверждают, что тут была резиденция мордовского князя или князей под именем Эрзя, с титулом мазы, а другие считают это составное имя за собирательное, полагая, что Арзамас населён был красивыми, чистыми, опрятными мордовскими жителями.
Относительно невежества, простоты, несметливости прежней мордвы, в народе сложилось и ходит много различных рассказов [1]. Настоящие же мордовские потомки почти совсем не подходят на своих предков, кроме разве замечаемой в них некоторой вялости и нерасторопности в словах и действиях. Теперешний мордвин и смышлён и предприимчив, да подчас старается перехитрить и русского. Старая поговорка: "С мордвами знаться хоть и грех, да лучше всех", - теперь почти не приложима.
Каким богам верила и молилась некрещёная мордва и в чём состояла её религия, определённого и ясного предания в нашей местности не сохранилось; до нас дошла только краткая формула мордовской молитвы: "Покш-Паз, апокшкине-Паз! Вере ащат алой варштик", т.е. "Великий Бог, малый Бог! Ты вверху стоишь, взирай на нас". Но эта молитва, вероятно, сложилась уже в позднее время под влиянием христианства; под именем мал-бога не призывалось ли второе лицо Св. Троицы? Кроме небесного Бога в свадебных и других женских причетах упоминаются Кудонжин-паз - домовой бог, покровитель семьи, и Кардас-серко - дворной, покровитель скота; упоминается ещё Паз-чангот, но что это за название, сами лица мордовского происхождения не могут объяснить; некоторые, впрочем, под этим именем разумеют вообще Господа-Бога. Что некрещёная мордва верила и в загробную жизнь, это подтверждается: 1) тем, что при ворожбе на кладбищах некрещеных вызывались умершие, как живые, чтобы они явились поесть и попить принесённых для них припасов, - мяса, яичницы, каши, пива и проч., а больного, за имя которого предложены припасы, простили бы и от болезни освободили, и 2) при поминовениях или тризнах - возлиянием питья на могилы и закапыванием в землю части из съестных припасов для умерших. О религиозных общественных обрядах сохранились тоже тёмные предания: так, говорят, в некоторые дни, особенно во время бездождия, вся деревня сходилась в какое-либо урочище, привозили бочки с пивом и медовым квасом (пуре), кололи и варили быка, и, после молитвы, принимались есть, пить, петь, плясать под музыку дудников. Тростниковые дудки с пузырями и теперь в употреблении у терюхан. На кладбищах совершались поминовения с такими же оргиями, как и на прочих молянах. Обычай носить на могилы пиво, мёд, говядину и яичницы у мордвы соблюдается и доселе, как во время общих родительских поминовений, так и при других частных случаях; после плача и причитаний, и после моленья, семья, обыкновенно, принимается за питьё и кушанье, предварительно плеснув немного пива из первых налитых стаканов на могилу в честь умершего; во время закуски часть съестных припасов раздаётся нищим. Старинный языческий обычай предаваться пьянству на кладбище уничтожен в селе Великом Враге предместником моим - священником Алексеем Вазьянским, поступившим в приход в 1804 году. При домашней молитве некрещёное мордовское семейство обращалось лицом к входной двери, предварительно поставив на дверной порог горшок с кашей, как символ насущной потребности в жизни; в настоящее же время горшок каши становится на переднем конце стола при домашних поминках умерших, или при молитве пред начатием какого-либо важного семейного дела.
Христианскую веру мордва вообще принимала неохотно. Новокрещенцы из мордвы в прежнее время долго не соблюдали постов, скоромную пищу ели без разбора во всякое время, от исполнения долга исповеди и св. причастия уклонялись почти все. Тяжело было мордве свыкаться с церковностью; церковь посещалась многими редко, а иными не посещалась никогда [2]. Русского чтения проповедей многие не понимали [3]. Причетники читали и пели на клиросах в одиночку, без пособия мирян, по причине их безграмотности, а для тогдашних единственных грамотеев - земских (сельских писарей), казалось противным и низким встать с причетниками на клирос, или подать священнику кадило. Так отчасти водилось и при составителе сей летописи в первые годы поступления в приход, но с открытием около 1860 года в селе Великом Враге и прочих мордовских сёлах школ, церковные клиросы стали мало по малу наполняться мирскими грамотными пахарями, так что теперь в праздничные дни причты обеспечены и алтарной, и клиросной, и колокольной прислугой. Церкви в праздничные дни стали оглашаться довольно стройным и громогласным пением, и наполняться богомольцами так, что от тесноты и пара гаснут иногда свечи. Сквернословие, особенно в среде мужчин пожилых лет, почти совсем вышло из употребления, а женщины-мордовки отличаются особенной набожностью, скромностью и целомудрием.
Так как в мордве примечается большая склонность к подражанию и переимчивости, то к хорошему у них нередко прививается и дурное, что особенно заметно у молодёжи, отлучающейся на пароходные и другие заработки. Главный мордовский порок - пьянство, усилившееся с открытием и умножением вольных питейных и трактирных заведений. Бывало, старики довольствовались только самодельным пивом, которым обильно запасались, и праздничные дни проводились мирно, сидя и беседуя на завалинках, или смотря на катание с гор молодёжи и кулачные бои, а теперь вошло в обычай, особенно в храмовые праздники, у старых и молодых бродить со двора на двор и получать угощенье вином.
Времени крещения в христианство здешней мордвы с точностью определить нельзя, по неимению письменных источников. В церкви села Великого Врага уцелели книги: Шестоднев, Устав и большой требник с надписью по листам: "Сия книга (такая-то) Её Императорского Величества казенная, выдана из конторы новокрещеных дел в Епархию Синодального Члена Преосвященного Платона, Епископа Владимирского и Яропольского, Арзамасского уезда дворцовой волости в новокрещеное село Архангельское, Великий Враг тож, 1749 года, февраля 29 дня", а на колокольне висят два казённых колокола с надписью: "Лит в Екатеринбурхе 1752 года". Такие же книги и колокола с надписями присланы и в соседнее село Вечкусово; означенные книги отпечатаны при императрице Елизавете Петровне в 1744, 45 и 47 годах. Когда Преосвященный Дмитрий Сеченов посетил село Сарлеи (1743 г.), где подвергся было большой опасности от разъярённых терюхан, в это время терюхане были уже новокрещёнными, так как по преданию могилы для их умерших копались уже при церкви; впрочем на сих могилах вместо крестов торчали колья или старые колёсные оси [4].
В селе Великом Враге жил старик Тит Степанов, который, по словам его правнуков, был крещён в пруде 15-ти лет от роду, жил всего 105 лет и помер, как видно из метрик, в 1824 году 31 января. Если число показанных лет жизни этого старика приблизительно верно, то крещение здешней мордвы было около 1733 года. В метрической части умерших Тит значится не 105, а 95 лет; следовательно по вычете у него 15 лет, крещение мордвы приходится около 1743 года [5].
Жители села Великого Врага крещены в том же обширном овраге, по которому названо село. В старые годы этот овраг был покрыт водой и в нём постоянно водилась рыба, но, с уменьшением леса и по причине новых полевых распашек, дол этот мало по малу заилел и теперь покрывается водой лишь в водопольное и дождливое время; самое же место крещения находится недалеко от церкви близ Хлебника или Воиновых Копен, куда, по случаю бездождия, заразительных болезней или в конце пасхальной седмицы, совершаются иногда крестохождения для общественных молебствий. У здешних жителей издавна ведётся обычай кататься по селу на лошадях не в Масленицу, как у русских, а в день Богоявления; такой обычай установился, вероятно, в память первоначального общего крещения мордвы.
У наших мордовских жителей сперва было только два самостоятельных прихода: Велико-Вражский и Вечкусевский (Вечкизь-велень). Времени построения первоначальных церквей в этих сёлах, за утратою старых клировых ведомостей, с точностью определить нельзя; говорят, будто после крещения мордвы несколько времени существовали часовни, а потом построены и деревянные церкви. Вышеупомянутые казённые книги присланы в 1749 году в построенные уже церкви. Великовражская первая церковь в честь собора Архистратига Михаила существовала до 1847 года; при сломке её, кровельный тёс и обшивка стен оказались не распиленными, а тёсанными топором; старая ризница почти вся была из набойчатого простого полотна и грубой полушерстяной ткани; напрестольный ковчег - оловянный; иконостас почти топорной работы с точёными колонками и неуклюжими карнизами, по местам с посеребровкой и вычурной окраской, а иконы грубого суздальского стиля и спешной работы; лампады и подсвечники из белой жести. К селу Великому Врагу причислена была мордовская деревня - Новое Иванцево, которая, по причине отдалённости (7 вёрст), отделилась от него , как видно из д. росписей, - в 1785 году и построила свою церковь; мордовская деревня Старое Иванцево принадлежала к русскому приходу села Языкова, но через несколько времени принуждена построить свою церковь, так как языковские жители стали запрещать мордве хоронить при их церкви своих покойников, из-за чего между русскими и мордвою доходило дело до кулачной и палочной драки. К селу Вечкусеву принадлежала мордовская деревня Алемаево, которая отделилась от него, с построением своей церкви, лишь в 1863 году.
Существующая ныне каменная церковь села Великого Врага окончена постройкой, как видно из клировых ведомостей, в 1828-м году тщанием прихожан, при пособии сбора подаяний с книгами; попечителем в продолжение постройки и окончательного устройства церкви был священник Алексей Вазьянский. Из-за выбора подцерковного места много было споров и тяжбы между священником и удельным головой Минеем Титовым (сыном вышеупомянутого старика Тита). Священник назначил место по сию сторону оврага, на ровной площади близ старой церкви, против домов причта, а голова и земский (по нынешнему сельский писарь) Егор Мартьянов сперва настаивали было на том, чтобы церковь устроить по другую сторону оврага, где они сами жили, а так как гора заовражной половины во многих местах пропитана родниками и каменного здания устроить было неудобно, то эти мирские заправители всё-таки решились поставить на своём, и, вопреки желанию священника, назначили место под новую церковь ниже старой к оврагу на косогоре, в чём и успели посредством происков и через переписку с епархиальным и удельным начальством. Новая церковь под непосредственным наблюдением и заботами священника Алексея Вазьянского устроена весьма прочно, с отличными резными и позлащенными на полимент иконостасами и иконами работы учеников Арзамасской школы Академика Ступина [6].
1829 года, 7 июля, освящён был трапезный придел, по благословению Преосвященнейшего Епископа Афанасия, благочинным села Медынцева священником Климентом Никифоровым в честь собора Архистратига Михаила и устроены две израсчатые печи.
В 1831 году против домов священно и церковнослужительских построена церковная богадельня, на которую лес пожертвован был помещиком села Спасского Десятовым-Безсоновым.
1835 года, мая 27 дня, по благословению Преосвященнейшего Епископа Иоанна, освящён был в честь св. Троицы главный настоящий престол благочинным села Собакина священником Иоанном Страгородским (нане соборным протоиереем в г. Арзамасе).
До 1788 года Великовражский причт был двухштатный и состоял из двоих священников, диакона, дьячка и двоих пономарей; с 1788 до 1842 года штат состоял без перемены: из одного священника, диакона, дьячка и пономаря; с 1842 года, по воле Преосвященнейшего Еп. Иоанна, открыт был второй штат из священника и двоих причетников, но, по смерти священника Петра Ивановского в 1873 году, опять закрыт. Ныне причт состоит из священника, диакона и псаломщика. Священно и церковнослужители издавна проживают в собственных домах и доселе содержатся от 34-десятинной пропорции земли, денежных и хлебных доходов без всяких других окладов и пособий.
1845 года, 6 июня, скончался попечитель и строитель Троицкой церкви села Великого Врага приснопамятный иерей Алексей Фёдорович Вазьянский на 69-ом году своей жизни.
Того же года, 15 августа, составитель сей летописи рукоположен Преосвященнейшим Иоанном во священника к Великовражской церкви. 1848 года, летом, по случаю распространившейся холеры совершалось в селе Великом Враге много молебствий; прихожане все говели, исповедовались и приобщались св. Таин.
В 1850 году началась постройка каменной колокольни, устройство которой, по распоряжению Удельной Конторы, поручено было известному тогда подрядчику Бугрову (отцу).
В 1857 году построена каменная церковная ограда, а с 1-го на 2-е сентября того же года ночью погорели дома священно и церковнослужителей от неосторожности соседних крестьян.
1858 года, 2 июля, прихожане села Великого Врага имели счастье встретить Преосвященнейшего Епископа Антония с хлебом и солью на краю села [7].
Благославляя в церкви народ, Преосвященный полюбопытствовал узнать, посещали ли наше село когда либо Архиереи; составитель сей летописи ответил, что никогда, но после узнал от одного старика, будто назад тому 50 или 60 лет был здесь Преосвященный. Увидев на рубашках (покай) мордовок вышивные узоры и подпоясные с кистями и побрякушками вышивные подвески (каркс), Преосвященный Антоний вполголоса заметил, что напрасно здешние женщины теряют время на кропотливую работу, что лучше было бы костюм сменить им на русское крестьянское платье. Теперешние мордовки сами наконец сознали преимущество русского костюма перед своим и многие из девиц и молодых женщин стали одеваться по-русски.
В 1859 году расписана настоящая церковь клеевыми красками арзамасским мещанином Иваном Осиповичем Серебряковым, отец которого - Осип Семёнович со старшим сыном Александром украсил Арзамасский воскресенский собор фресковой живописью в 1833-35 годах.
В том же году приходским крестьянином Ерастом Тихоновичем Янаевым пожертвован 100-пудовый колокол, купленный на Нижегородской ярмарке [8].
В сентябре 1860 года составитель сей летописи открыл в своём доме училище для поселянских детей, предварительно исходатайствовав у Удельного Начальства обеспечение школы деньгами и учебниками.
1863 года, в июне, Преосвященный Епископ Нектарий посетил церковь в Великом Враге, где возложил на составителя сей летописи фиолетовую скуфью и был в его доме. Благословляя в церкви народ, он, между прочим, посоветовал матерям чаще водить с собой детей в церковь, а малолетков чаще носить в церковь для приобщения св. Таин. Этот последний архипастырский наказ так строго исполняется мордовками, что в иное воскресенье приносится в церковь более ста маленьких причастников.
В том же году перестроена богадельня и перенесена на новое место близ церкви.
1876 года, 2 июня, Преосвященнейший Архиепископ Иоанникий, по обозрении нескольких церквей Сергачского уезда, на обратном пути к Нижнему Новгороду заехал ночевать в дом составителя сей летописи. Утром Владыка был в церкви, посетил приходское училище и подарил в благословение для училища живописный образ Божией Матери.
1879 года, 20 сентября, в сухое и тёплое время, в селе Великом Враге вспыхнул в поле на мельнице пожар; огонь, при сильном порывистом ветре, добрался через амбары и сенницы до жилых строений и в несколько минут охватил до 70 домов, в числе коих и дома священно и церковнослужителей. Церковь находилась в опасности; повреждений, при выносе церковной утвари, никаких не было.
В 1880 году придельный иконостас поновлен окраскою и свежей позолотой на мордине; трапезные простенки между окнами украшены масляными фресками, изображающими страдания Спасителя; над входной дверью изображён вход Господень в Иерусалим по библейскому рисунку Шнора, а над передней аркой - Господь Саваоф с Серафимами, по рисунку Бруни.
Села Великого Врага священник Василий Богословский.
Примечания:
1) Например: У мордвина села Великого Врага был в гостях, по случаю какого-то праздника, русский из села Языкова; угостившись у него вдоволь, русский отправился пешком домой. Хозяин, по уходе гостя, тотчас хватился, что пропал у жены его каштас (женский головной убор из серебряных денег). Подозревая в покраже этой вещи русского гостя, мордвин поскакал за ним на лошади, нагнал его у оврага Ливеза, убил его и каштас свой взял. Явилась следственная команда; великовражцы, устрашась такой напасти, рассчитали лучше отказаться от собственной земли по ту сторону оврага к селу Языкову, где лежало тело убитого - около 100 десятин, чем содержать команду на свой счёт и кормить её своими быками и баранами.
На краю Великовражского лесного урочища, называемого Моргуша, по дороге к селу Спасскому, в старину рядом стояло два болвана наподобие мужчины и женщины; болваны были обделаны на стоявших на корню древесных стволах в память совершённого тут убийства жениха и невесты. Один мордовский житель деревни Корина отправился со своим сыном-женихом в Великий Враг для покражи невесты; невесту украли, стали было проезжать Моргушу, как тут их нагнала Великовражская погоня; завязалась обоюдная драка и кончилась тем, что жених и невеста сделались жертвами убийства. Великовражцы, чтобы отвязаться от команды, отказались от своего леса за Моргушей, где лежали тела - в несколько сот десятин, простиравшихся к сёлам Спасскому и Силину; а Спасский барин и рад был принять на себя все судебные расходы, чтобы удержать в свою пользу такое большое пространство земли и леса.
Когда составитель сей летописи был ещё семилетним мальчиком, в его родительский дом (в с. Борисове) часто хаживал приходской деревни старик мордвин Илья Белый. Прислушиваясь однажды к его рассказу о розыске и поимке Кузьки-бога, составитель сей летописи спросил его: "Скажи-ка, дедушка, как мордва молилась Кузьке-богу?", - "А вот-де как: велит де он собраться народу в лес, либо в рощу (близ д. Сискина), поставят де для него стол, а перед ним на другие столы наставят парьки мёду (парь - кадки) и всяких припасов, да поставят и зажгут толстые восковые свецы; Кузька приедет да и сядет на свой стол и нацнут-де все ему кланяться да крицать: "Кузька-де бог помилуй, Кузня помилуй, да подавай нам всякой всяцыны!". А он-де сидит да цванится. После моленья Кузька заберёт все припасы и свецы да и увезёт с собой" (о Кузьке печаталось в Губернских Ведомостях около 1848 или 50 года под редакцией Мельникова).
2) Поступив в приход, составитель сей летописи застал двоих стариков, которые сроду не бывали на исповеди и у св. причастия, а в церкви были только, когда крестились, да венчались.
3) Случалось, бывало, что после проповеди по выходе из церкви некоторые спрашивали друг друга: "Что в церкви читано, не из приказу ли прислали какую бумагу?" (Великовражцы были подведомы Ревезенскому удельному приказу).
4) Провожая составителя сей летописи в Семинарию, отец его при проезде между Сарлеями и Сискином, так рассказал ему о случае с Преосвященным Дмитрием Сеченовым: Прибыв в с. Сарлеи, Преосвященный заметил на некоторых могилах около церкви вместо крестов торчавшие колья и оси, и на вопрос его: что это за знаки, ему ответили, что мордовские. Преосвященный велел немедленно их уничтожить; церковники тотчас взяли топоры и принялись подрубать. Бывший тут мордвин, видя поругание над их памятниками, поскакал объявить в ближайшую деревню Сискино; жители всполошились и мужики поскакали с кольями и рогатинами убить Архиерея, приговаривая: "Вот ми-де его мизнем (убьём) большого-то попа!". Когда донесли Преосвященному, что едет вооружённая мордва и что ему грозит неминуемая опасность, жена священника догадалась, как его спасти - спустила его тотчас в погреб, прикрыла пустой кадушкой, а наверх дна наклала капусты (рассказ об этом случае, помнится, был помещён и в неофиц. ч. Губ. Ведомостей около 1848 года или 50 годов под редакцией Мельникова).
5) В старых росписях запись лет этого старика оказалась неверной и не согласной с преданием: за 1782 год он отмечен 45 лет, за 1784 - 44, а за 1785 год - 43 лет.
6) По построении церкви недолго, однако, жилось вышеупомянутым голове и земскому. В одно время о. Алексей, осматривая церковь, в присутствии стариков, с грустью сказал: "Теперь всё устроено, слава Богу, хорошо; жаль только, что место слишком неудобно; пусть же судит Бог тех, кто упорно настоял на выборе такого места". Вскоре после этого земский Егор Мартьянов утонул в пруде, а потом через несколько времени (в 1829 году) скоропостижно помер и голова Миней Титов, по смерти коих оказалась огромная растрата мирских и казённых денег.
7) За несколько сажен не доезжая до церкви, Преосвященному встретился свадебный поезд. Поезжане, увидев Архиерейскую карету, слезли с телег и пали на колени. Преосвященный вышел из кареты и благословляя их, спросил: "Видно у вас будет свадьба?", - "Да, кормилец!", - "Да, кажется, вы уж и подвыпили?", - "Как-жо, родимой, нельзя, таки вишь у нас поведенцы", - "Не надо бы много пить", - "Что делать? - Грекать сладок", - ответил хозяин (Василий Долотин).
8) Ераст Тихонович Янаев вскоре по покупке колокола с двоими товарищами односельцами Петром Трофимовичем Агафоновым и Ефимом Фёдоровичем Навозовым отправился на богомолье на Афон и в Иерусалим. Навозов остался на Афоне, поступив в монашество в Пантелеимонов монастырь и вскоре помер, а Янаев и Агафонов отправились оттуда к Иерусалиму, но на пути к Бейруту тоже померли от горячки, не видав св. палестинских мест.
Источник: "Нижегородские епархиальные ведомости", неофициальная часть, № 10, 1886 г.
|
