О вечных ценностях мира людей. Истории, сказки, притчи

Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора.

В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди.

Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю.

Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя. Тогда отец взял сына за руку и подвел к забору:

— Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остается такой же шрам, как и эти дыры. И не важно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.

Свинья жаловалась корове, что к ней плохо относятся:
- Люди всегда говорят о твоей доброте и нежных глазах.
Конечно, ты даёшь им молоко и масло, но ведь я даю больше:
колбасы, окорока и отбивные, кожу и щетину, даже ножки мои варят!
И всё равно никто меня не любит. Отчего так?
Корова немного подумала и ответила:
- Может быть, потому, что я почти всё даю ещё при жизни?

lesh1953 написал:

[q]

облаиваем каждого кто проходит мимо...

[/q]

...не хотелось бы...

Жил-был прораб. Всю жизнь он строил дома, но стал стар и решил уйти на пенсию.
- Я увольняюсь, – сказал он работодателю. – Ухожу на пенсию. Буду со старушкой внуков нянчить.

Хозяину было жалко расставаться с этим человеком, и он попросил его:
- Слушай, а давай так – построй последний дом и проводим тебя на пенсию. С хорошей премией!

Прораб согласился. Согласно новому проекту ему надо было построить дом для маленькой семьи, и началось: согласования, поиски материалов, проверки...

Прораб торопился, потому что уже видел себя на пенсии. Чего-то не доделывал, что-то упрощал, покупал дешевые материалы, так как их можно было быстрее доставить... Он чувствовал, что делает не лучшую свою работу, но оправдывал себя тем, что это конец его карьеры. По завершении стройки, он вызвал хозяина.

Тот осмотрел дом и сказал:
– Знаешь, а ведь это твой дом! Вот возьми ключи и вселяйся. Все документы уже оформлены. Это тебе подарок от фирмы за долголетнюю работу.

Что испытал прораб, было известно только ему одному! Он стоял красный от стыда, а все вокруг хлопали в ладоши, поздравляли его с новосельем и думали, что он краснеет от застенчивости, а он краснел от стыда за собственную небрежность. Он сознавал, что все ошибки и недочёты стали теперь его проблемами, а все вокруг думали, что он смущен дорогим подарком. И теперь он должен был жить в том единственном доме, который построил плохо...


Мораль: Мы все – прорабы. Мы строим наши жизни так же, как прораб перед уходом на пенсию. Мы не прилагаем особых усилий, считая, что результаты этой конкретной стройки не так уж важны. К чему излишние усилия? Но затем мы осознаем, что живём в доме, который сами построили. Ведь всё, что мы делаем сегодня, имеет значение. Уже сегодня мы строим дом, в который вселимся завтра.

Ариадна Эфрон
БИЛЕТ В МОСКВУ

Когда разрешили, поехала я в Москву в отпуск. Из Туруханска до Красноярска долетела на самолете, а от Красноярска надо было поездом.
Пришла я на вокзал, а там такое творится, что уехать пет никакой возможности, ну, совсем никакой! Народу — из всех лагерей, из всех Норильское!! Ну, что делать: ехать невозможно, не ехать тоже невозможно...
Присесть негде, сортир тоже проблема, потому что если пойти с сумкой, то там ее ни поставить, ни повесить абсолютно некуда, так что или сиди со своей сумкой, или иди без нее.
И вот вижу я, сидит женщина — невзрачная такая, одна, с вещами. Подхожу к ней:
— Можно около вас сумку поставить, а я в туалет пойду?
— В туалет?! Да ты с ума сошла!
— А что?
— Да ты что? Зарежут!
— Как — зарежут?
— Да так — ножиком полоснут и обшарят, все ведь знают, что деньги либо в бюстгальтере, либо в штанах зашиты. И не думай — в туалет! Выйди вон. да и по-за перроном-то и присядь...
Ну, думаю, а вдруг и правда зарежут на заре туманной реабилитации. Вышла и пошла за путь, за какую-то там будочку.
Возвращаюсь, она сидит и сумки — свою и мою — обеими руками держит.
— Господи,— говорю,— как же уехать?
— А куда тебе?
— В Москву.
— А я тебе билет возьму.
— Как?!
— А так — у меня бронь.
Оказалось, что она из Норильска, у нее бронь на два билета, а второй человек — то ли муж. то ли сын, не помню,— не смог поехать.
— Вот касса откроется, и я возьму.
Ну, думаю, не может же так быть! Так в жизни не бывает!
А именно так и бывает в жизни.
Она сидит с сумками, а я бегаю, узнаю, становлюсь в какие-то очереди. Наконец открылась касса для начальства. Она встала, очень уверенно всех растолкала и возвратилась с двумя картонными билетами.
Ну, я тогда ее всю дорогу поила-кормила и развлекала всякими байками. От нее я впервые услыхала слово «балок».
— Квартиру-то,— говорит,— дают, но больно жалко из балка-то уезжать, уж до того балок хорош!
А балок — это вагончик с покатой крышей, без колес, стоящий на деревянных чурбачках.
К сошла она где-то, не доезжая до Москвы. И я даже не помню ее имени.
И какое же это было чудо! Надо же было из всей вокзальной толпы выбрать именно эту женщину, у которой в кармане лежал билет для меня!
И сколько я их встречала в жизни, этих ангелов, абсолютно бескрылых и даже очень рыластых, как вот эта тетка! Чудо!