Записано
Владимиром Слесаревым. Из воспоминаний
Дёмина Филиппа Михайловича,
1899 года рождения, уроженца
с. Суши, русского
Уклад сельской жизни крестьянина складывался в течение десятков и сотен лет. И до исторического революционного 1917 года протекал размеренно, неторопливо, циклично. Люди в нашем селе жили нелегко. Земля в Сушах песчаная, неплодородная. Урожай здесь вдвое ниже, чем на правобережье. Мало видел наш крестьянин не только какой-то хорошей жизни, но даже мало имел отдыха, никогда не было у него свободного времени. Две трети населения в селе к этому времени были неграмотные. Гораздо больше половины хозяйств были бедняцкими. Жизнь людей круглый год проходила в тяжелом крестьянском труде без перерывов и передышки.Давайте, вспомним, чем занимался крестьянин в течение одного года.
Начнем с весны. Только лишь растаял снег, как люди семьями отправляются в лес на раскорчёвку. Нужна новая земля для посева льна. Ведь без льна никак нельзя, хотя и есть в продаже достаточно мануфактуры и она недорогая (примерно 7 - 9 копеек за аршин), но ведь у людей нет денег и взять их негде. А одежда сильно изнашивается. Поэтому мужчины и женщины предпочитают домотканую льняную одежду.
После раскорчёвки целину распахивали. Работа эта очень трудная. Сначала топором отрубается целый пласт вдоль полосы. Затем деревянной сохой-косулей или плугом проезжали по пласту. И так всю раскорчёванную площадь (иногда до четверти гектара).
Поднятая целина с мелкими корнями очень долго не разборанивается. Нужно проехать с бороной не менее 20 раз по одному месту. После нужно посеять вручную лён и вновь заборонить не менее 4 раз одно место. Дальше начинается вспашка ярового поля под посев овса, пшеницы, гречихи, проса. Как только закончится сев яровых культур, сразу же переезжают на другое поле поднимать пары. Остаётся немного времени до начала сенокоса. За это время вывозить навоз на поле, под посев ржи. Кроме того, весной выполняется целая цепь работ по вспашке огородов, коноплянников, их нужно посадить и посеять. Проводится необходимый ремонт инвентаря, оборудование, чтобы во всеоружии встретить сенокос и уборку урожая. И вот тут лишь выделяется немногим больше недели, когда можно немного отдохнуть. С 1 июля обычно начинается сенокос. Только его кончают, как поспевает уборка ржи. Жнитво ржи вручную, серпом. Очень тяжелая работа. Дальше возка ржаных снопов и складывание их в скирды. Иногда не успеешь свозить с поля ржаные снопы, как поспевает жнитво овса и, вообще, яровых культур, ранних и поздних. И так тянется до осени. И всё делается вручную. О каких-либо жатках только слышали, что они где-то есть. В последнюю очередь убирали гречиху и лён. Лён околачивали и тресту расстилали по лугам. Дальше дёргали коноплю, обмолачивали семя. Конопляную тресту отвозили к озеру, складывали в плот. На плот наваливали гнётов, чтобы вся треста была в воде. Так она остаётся в воде около месяца. Дальше улежался лён, его нужно снимать и свозить к бане, где женщины начинают его просушивать и мять на самодельных льномялках. Порядочное время занимает заготовка и вывозка из леса дров. Производится кое-какой ремонт построек и зимнего транспортного инвентаря. В овинах сушат ржаные снопы, молотят их ручными молотилами. Зерно везут на мельницу. Полевые уборочные работы окончены. И на первый взгляд, как будто, и делать теперь нечего. Но это только так кажется. Женщины принимаются за пряжу льняных ниток, ухаживают за скотом. Два, а то и три раза в день нужно замесить корове, дать сена овцам, накормить свиней. А с наступлением теплоты нужно прясть лен. И прядет она, бедная, иногда до полуночи. И так всю зиму. А к весне они столько льна напряли! И нужно теперь эту пряжу промыть с золой и всё соткать в полотно, из которого сошьётся всякая одежда для себя, мужа и детей. Всех нужно одеть с ног до головы. В течение зимы мужчины тоже с тёмного до тёмного заняты работой. Иногда по найму возят брёвна лесопромышленникам из рощи на пристань, иногда возят брёвна для ремонта своих построек. Подвозка кормов, размол зерна, вывозка навоза под яровые хлеба и ряд других работ. А в длинные зимние вечера нужно плести лапти для членов семьи. Ведь всю жизнь крестьянин ходит и работает в лаптях. Если он и наденет сапоги или башмаки, то только сходит в церковь; или в праздник посидит у окна, а потом опять снимает до следующего раза. Вот посмотрите, сколько с одной коноплёй этой работы, причём работы очень тяжёлой. Когда приходит пора вытаскивать замоченное коноплё из воды, бывает уже холодно. Работать приходится голыми руками, руки зябнут. Треста какая-то кислая, перегибается через руки. Снопики нужно вытаскивать из воды и составлять на гриву. Когда конопляная треста на гриве промёрзнет, а вода с неё стекла, то нужно эти снопы развесить на специальных вешалах, где они висят примерно с неделю, а то и более, пока они основательно не вымерзнут до сухости. Потом снопы свозят к бане. В бане их просушивают основательно и мнут на мялках. Дальше пеньку треплют специальными деревянными трепалами. И только после всех этих каторжных работ пенька становится годной к продаже. И так круглый год крестьяне крутятся в работе, как белка в колесе. Кроме всего этого, чуть не у половины сушинских крестьянских хозяйств не хватает своего хлеба до нового урожая. Денежных доходов не видно, да их, по сути дела, и нет. Ну что это за доход, если сельчанин выручит немного за проданную пеньку, за льняное семя, да может быть, заработает немного на лесовывозке. А ведь для хозяйства кое-что, и немало, нужно покупать. Забота об одежде, о пище сопровождают нашего крестьянина всю его трудовую жизнь сначала до конца.
Жизнь молодая (из воспоминаний)На работе я имел хорошие заработки. Отец и мать не жалели для меня ничего. Они охотно покупали для меня из моей зарплаты всё, что мне было нужно из одежды и обуви. Правда, запросы в этом в то время были не очень большие. В 1915 году мне купили гармонь. Благодаря гармошке я начал пользоваться популярностью среди нашей молодёжи. С гармошкой меня приглашали на различные вечера, пирушки, на свадьбы и вечеринки молодёжи. Гармонист везде пользовался почётом и уважением. До Октябрьской революции в нашем селе Суши не было никакого клуба. В длинные зимние вечера девчата устраивали посиделки. Обычно собирались у какой-либо вдовушки. Приносили с собой керосин, брали с собой какое-либо рукоделие, и человек 10 – 15 сидели в избушке, распевали песни. Иногда к ним приходили парни. При наличии гармошки устраивали танцы – пляски, ночевать расходились по домам. Парни ухаживали за девчонками. Но делалось это тайно. Так уж было принято в деревне. Явная дружба парня с девушкой считалась на деревне поступком безнравственным. Например, ни в коем случае нельзя было парню с девкой пройти по улице под ручку. И не только под ручку, но и просто рядом пройти по улице считалось неприличным. С наступлением весны девчата собирались вечерами где-нибудь на лавочке у окон, ходили играть на солому, на обмялки. По воскресеньям они собирались все в два места деревни: в верхнем конце улицы и в нижнем конце. Эти сборища считались как бы нормальными. Здесь девки водили хороводы. Парни тут тоже собирались к девкам и участвовали с девками в хороводах и других безвинных играх. По большим праздникам молодежь ходила «заулочком» с одного конца села в другой, с песнями и наигрышами. Парни, девки здесь принимали с почетом прибывших гостей. Устраивался большой хоровод. Пели хороводные песни и весьма неплохо. Потом гостей провожали, делался перерыв. После этого, тоже «заулочком», шли гостевать в другой конец села, где происходило подобная же процедура. В эти дни девки старались одеться в лучшие нарядные одежды: кто в какие мог. Эти большие хороводы всегда просматривались взрослыми - родителями данной молодежи. Охотно посещали их и старики, чтобы посмотреть на своих детей.
Безусловно, не все могли участвовать в этих хождениях в другой конец, т.к. у многих девчонок не было подходящей для этого одежды. Очень трудно было в то время в деревне с покупкой одежды. Не потому, что нечего было купить, а потому что не на что. Деревня жила почти без денег. Деньги были очень дороги. Их негде было заработать. Некоторые девчонки временно работали на канатном заводе, где зарабатывали на поденной работе 15 коп. в день (за 12 часов ). Тогда как простенький ситец в магазине у местного купца стоил по 10-12 копеек за аршин (72 см). Каждый год весной на пристани Водопой приходила баржа, в которую погружали липовую доску длиной 3 аршина. Тогда вся сушинская молодёжь, и парни и девки, ходили таскать эту липку с берега на баржу. И здесь зарабатывали, по-тогдашнему, неплохо: примерно на сдельных работах по 25 и до 40-45 коп. в день. Работа эта считалась срочной. Хозяин-предприниматель торопился погрузить баржу за время разлива весенней воды (некий Балякин1). Местный же, в своём селе, заработок был совершенно низкий. Например, за молотьбу снопов вручную мотовилом, за рабочий день с раннего утра до позднего вечера выплачивали по 10-12 копеек. Следовательно, делайте вывод, какая была у молодёжи обеспеченность одеждой, сделанной из фабричных материалов. В будничные, рабочие дни всё население нашего села (а также и во всех деревнях, окружающих нас) носило одежду собственного производства, из напряденного и вытканного льна. На ногах и зимой, и летом носили лапти, сплетённые из лыка. Валенки из шерсти надевали в зимнее время для того, чтобы сходить в церковь. Таким же образом служила летом кожаная обувь: сапоги, башмаки. Вообще, одежда фабричного производства, валенки, сапоги, башмаки были рассчитаны на дни праздников, на различные гуляния, для хождения в гости.
Прим.: Возле Нижних Шуней на р. Вятке есть остров Балякина. Говорят, однажды здесь затонула баржа, принадлежавшая судовладельцу Балякину. Постепенно в этом месте река намыла песок, и образовался остров.
О менталитете или как пили русские в недалёком прошлом[...] Вспоминаю один случай, который всполошил всё наше село. Через наше село гнали ссыльных – либо на каторгу, либо куда-то на вольное поселение. Человек пятьдесят, а то и более. Все ссыльные были люди молодые. Все хорошо побриты, в возрасте 30–35 лет. С ними шли три конные подводы, на которых были вещи арестантов. Эта партия в Сушах сделала остановку. Ссыльные интересовались, где найти водки. Местные жители послали их к шинкарке, которая тайком продавала водку. Партия ссыльных остановилась у её домика. Ссыльные были одеты исключительно хорошо. И как говорили тогда наши односельчане, что в нашем селе не найдёшь ни одного лоскутка такого, в чём они были одеты. Они были одеты в костюмы, пошитые из тонкого сукна, шевнота, драпа, бостона и т.д. И вот, рассуждают наши местные мужики, за что же гонят этих людей в ссылку? Ведь, судя по одежде, они или их родители, наверно, очень богатые? Вопросы эти так и не были удовлетворены, так как конвой, состоящий из десяти человек полицейских, не разрешал местным жителям разговаривать с арестантами. И ещё, что удивило всех жителей села. Наши местные жители, пьяницы и не пьяницы, водку пили только маленькими рюмочками 15-20 грамм. И даже с этого напивались до пьяного состояния. Когда же проходила эта партия ссыльных, то почти все арестованные купили по одной сороковке на двоих (примерно 400 грамм). И выпили залпом. Из чайной чашки, наполненной водкой. Даже наши заядлые пьяницы изумились, как же так можно пить водку? Больше одной чашки не разрешили пить ссыльным их конвоиры-полицейские. Партия ушла, а сколько после этого было разговоров об этих ссыльных! [...]
Тайна возникновения канатного завода в селе Сосновка..Из воспоминаний
Дёмина Филиппа Михайловича, уроженца с. Суши Вятскополянского района, 1899 г. рожд.
Мои бабушка и дедушка –
Матрёна Ивановна и Пётр Максимович Дёмины. Весной, когда бывает разлив, дедушка Пётр держал от общества перевоз. Однажды он переправил людей в лодке на другой берег. Дело было вечером. На обратном пути он запоздал и, причалив лодку, устроился переночевать здесь же на лугах. Проснувшись очень рано, он подошёл к лодке и начал её отвязывать, для того чтобы ехать обратно… Вдруг он заметил, что к берегу прибило большую кожаную сумку. Дул сильный южный ветер (из-за него он и был вынужден переночевать на лугах), волны с силой ударяли о берег… Дедушка вытащил сумку и раскрыл её. И к своему большому удивлению увидел, что сумка была набита до верха бумажными деньгами. Деньги! О, счастье! Они были подмочены. Их нужно было сушить. Забравши эту сумку в лодку, дедушка поехал домой. Приехавши домой, он сообщил о своей находке жене. Заперши двор, они приступили к сушке найденных денег. В своей избе, в сенях и даже во дворе они растянули разные верёвки и на них развесили бумажные кредитки разной стоимости. Были тут и рубли, и трёшницы, пятёрки, 10-, 25-рублёвки, 50-рублёвки, 100-рублёвки, 500-рублёвки и тысячные банкноты! Но вся беда в том, что дедушка и бабушка денежного счёта не знали, в их глазах любая бумажка без помощи посторонних людей имела одинаковую ценность, и они считали не рубли, а количество бумажек. Деньги были сосчитаны по количеству штук бумажек и сложены в сундук…
Деньги – вещь неспокойная, и лежать они не любят. Это свойство они проявили вскоре и у нашего дедушки с бабушкой, так как они решили на эти деньги торговать. С этой целью они купили кое-каких мелких товаров. Ну и этим самым выявили себя как люди, имеющие деньги. Этим заинтересовались люди-торговцы, спецы своего дела, и дедушке с бабушкой торговать не пришлось. Деньги им были не ко двору и постепенно перешли в другие руки, к людям, которые знали денежный счёт и толк. К дедушке и бабушке зачастили с визитами торговцы из села Сосновки. Конечно, дело не обходилось без угощения. То есть они угощали дедушку и словами, и вином, и прочими почётами. И под шумок выменивали у незнающих людей тысячные бумажки на рублёвые. На эти выменянные деньги сосновские деляги построили канатный завод (некий Решетников). После революции в 1920 году этот канатный завод был разрушен. Недолго торговали дедушка с бабушкой и, как люди тёмные, неграмотные, не знающие денежного счёта, пролетели в трубу. Как в сказке о рыбаке и рыбке, они вновь оказались у расколотого корыта. Остальной товар, в особенности съедобный, постепенно начал исчезать и – торговли как не бывало. Старая жизнь, полная лишений и бедности, с большей силой вступила в свои права. Начали рождаться дети, а с ними нужда.
Маланьина свадьба или как женились в старинуЗимой 1909 года моя сестра выходила замуж. Хочу описать формы свадебного обряда, бытовавшего в наше время в селе Суши. Молодые знакомились, дружили друг с другом, но делалось это не открыто, а в большинстве случаев тайно. Молодой человек дарил своей подружке гостинцы, а его подруга дарила ему носовые платки, перчатки или что-то другое. А если они грамотные (в те дни грамотных было мало), то вели между собой тайную переписку, где договаривались о свиданиях, о выходе на гуляние и другом. Родители парня или девицы не всегда считались с дружбой молодых людей и женили сына или дочь по своему усмотрению, иногда без всякого согласия жениха или невесты. Для родителей при этом большое значение имело хозяйственное положение будущей родни. Обычно родители жениха подбирали своему сыну невесту из семьи, равной себе по имущественному положению. Кроме того, конечно, принимались в расчёт красота невесты, её характер, поведение, скромность, трудолюбие, рукоделие и другое. Когда всё это удовлетворяет родителей жениха, тогда они организуют сватовство невесты. Отец жениха, крёстный и крёстная жениха, а иногда и сам жених отправляются в дом невесты. При входе в дом здороваются и рассаживаются по лавкам или стульям (раньше везде были лавки вдоль стен). А сваха (крёстная жениха) обязательно садится против потолочной матицы. Начинается, примерно, такой разговор:
У вас, дорогие хозяин и хозяюшка, есть товар. А у нас на этот товар – купец. Может быть, вы продадите этот товар нашему купцу?
Родители невесты из скромности начинают доказывать:
Наш товар не подходит для вашего купца, у неё ещё очень мало одежды, да и постель ещё не приготовлена, да и очень молода она ещё, пусть немного ещё поживёт в девках и понежится у отца с матерью...
Сватовство иногда длилось часа 2–3. Тут и шутки вперемешку с серьёзными словами, и смех, и деловой разговор. Наконец, родители невесты дают своё согласие отдать свою дочь взамуж за жениха, за которого сватают. Одновременно предъявляют сватовьям за невесту «поносы – калым» (денежная плата за невесту).
Тут начинается настоящий торг. Родители невесты стараются получить за свою дочь как можно больше, а родители жениха стараются меньше уплатить. Во время торга стороны уходят в разные комнаты или в сенный коридор на «совещание». Через некоторое время вновь сходятся вместе и вновь начинают вести торг.
На этом моменте стороны иногда расходятся. Причины могут быть различные: иногда жениховой стороне не под силу платить требуемый «калым», или же родителям жениха не понравилась невеста, а может быть, жених не понравился – в этом случае родители невесты запрашивают слишком высокую баснословную цену – «калым» и не снижают её нисколько (тогда родители жениха должны понимать, что это отказ: говорить об этом открыто считалось неудобным).
При наличии согласья сторон в части «поносов – калыма» уславливаются и о видах подарков – «даров» невесты, которые она должна преподнести избранным родственникам жениха. Обычно эти подарки были традиционные:
свёкру (отцу жениха) – рубашка, брюки, полотенце;
свекрови (матери жениха) – скатерть, рубашка, сарафан;
свахе (крёстной жениха) – то же;
деверю (брату жениха) – рубашка, полотенце;
золовке (сестре жениха) – рубашка, полотенце;
«тысяцкому» (крёстному жениха) – рубашка, полотенце;
«дружке» (зятю или родственнику жениха) – полотенце;
«поддружьям» (помощники дружки) – полотенца;
«большому боярину» (дяде жениха) – полотенце;
«малому боярину» (близкому родственнику жениха) – полотенце.
И ряд других подарков – в зависимости от достатка невесты и смотря по внесённому жениховой стороной калыму. Но вот все договорные условности окончены. Сватовство считается делом решённым. Отныне девушка считается просватанной невестой. Она ставит самовар, приглашает сватов за стол и разливает им в чашки чай. Родители же невесты угощают сватов хмельными напитками (в умеренном количестве).
Затем сваты забирают у невесты «заклад» (шали, скатерти, шубу, пальто или другие ценные вещи) и уходят домой. Этот «заклад» практиковался, чтобы избежать обмана с невестиной стороны. Были случаи, когда невеста, будучи уже просватанной, тайком сбегала от родителей к другому жениху. Иногда родители невесты после сватовства пересматривали своё решение о выдаче дочери замуж: или жених не понравился, или хозяйство его плохое, или его умственные способности недостаточны... В этих случаях заклад оставался у жениха. При сватовстве невесты стороны назначали время свадьбы, время венчания. Иногда после сватовства до срока свадьбы был месяц, или более, или менее. За это время просватанная невеста готовила свои «дары». Жених с этого времени посещал невесту почти каждый вечер. А если жених был из другой деревни, то он приезжал на лошади 2–3 раза в неделю. Жених и невеста все вечера проводили вместе, ходили по избушкам, где собиралась молодёжь. Гуляли по улице. Когда жених приходил в дом невесты, то девушка угощала своего жениха чаем, а родители преподносили своему будущему зятю хмельные напитки, а потом провожали его домой. Накануне дня свадьбы невеста устраивает «девичник». К ней собираются подруги, девушки-родственницы. Протапливают баню, таскают в неё воду. Украшают ленточками большой берёзовый веник. С этим веником всей толпой, с песнями идут по улицам в дом жениха. Жених встречает девушек у себя дома, принимает от них веник (он предназначен для жениха). Усаживает всех девушек за стол, угощает их гостинцами и хмельными напитками. После угощения он вручает девушкам пачку туалетного мыла (для невесты) и провожает их обратно. Девушки, вернувшись от жениха, собираются и уходят вместе с невестой в баню. Моют невесту мылом, полученным от жениха. При выходе из бани невеста обязана была плакать и кланяться в ноги всем членам своей бывшей семьи. Разными причитаниями просит прощения у них за то, что она, быть может, сделала неприятного в своей семье. Точно так же она кланяется в ноги девушкам, своим подругам (каждой в отдельности) и певучим голосом, причитаниями просит у них прощения за возможно сделанные неприятности или огорчения. После этого невеста успокаивается, умывается холодной водой, угощает подруг чаем, пивом, ужином. Потом девушки садятся за рукоделие, помогают невесте в тех работах, которые она не поспела выполнить ко дню своей свадьбы (вышивают цветными нитками полотенце, шьют рубашки, платья и т.д.). Одновременно девушки поют песни свадебного содержания.
Но вот настаёт день свадьбы. Невесту собирают к венчанию. Брат невесты или близкий родственник готовят лошадь и экипаж (выездные сани – если зимой, тарантас – если летом). Лошадь запрягали самой лучшей сбруей, украшали лентами её гриву, обворачивали лентой и цветной бумагой дугу. Повозка покрывалась большой шалью. Сюда сажали невесту. С ней до дома жениха ехали и девушки – подруги. Повозником является брат невесты. Когда невеста доставлена в дом жениха, подруги покрывают её большим покрывалом, под руки проводят в отдельную комнату, за перегородку, откуда она не уходит до самого момента поездки под венец. Вместе с невестой неразлучно в это время находится сваха – крёстная. Девушки начинают петь свадебные песни, в которых величают родственников жениха, каждого в отдельности. За это девушкам кладут на тарелку деньги, как выкуп невесты. Во дворе в этот момент происходит другая процедура. Повозник, доставивший невесту в дом жениха, остаётся один в повозке. У него под охраной постель невесты. Дружка и поддружье первоначально подходят к повознику и, как бы ничего не зная, хотят забрать и унести постель. Повозник защищает её. Начинается шуточная перебранка и угрозы. Повозник не сдаётся. Тогда дружки начинают уговаривать его ласковыми словами, но он не соглашается и назначает денежную плату за постель. Но для дружек это не выгодно и тогда они начинают угощать повозника водкой, пивом, ну в общем, всем чем можно, что есть. Подвыпивший повозник становится податливее и начинает понемногу снижать ранее назначенную цену за постель. В конце концов дружки с повозником приходят к соглашению. Повозник получает за постель деньги и отдаёт её дружкам, которые с шумом и смехом уносят её в дом жениха. Повозник невесты остаётся в доме жениха до поездки на венчание. Во двор жениха к определенно–условному времени съезжаются на своих конях, запряжённых в лучшие выездные повозки, приглашённые родственники жениха. Организуется «свадебный поезд». Свадебные поезда в разных семьях были по числу экипажей различные. Если свадьба в бедной семье, то и поезд состоял из двух-трех экипажей. В некоторых зажиточных семьях число экипажей доходило до 12–13 единиц. Распорядителем свадебного поезда был дружка, а его помощником – поддружье. На первом экипаже свадебного поезда едут два человека: дружка и поддружье. На втором – жених и его крёстный отец («тысяцкий»); кучером у них – повозник жениха. На третьей повозке тоже едут трое: невеста, её крёстная мать (сваха) и повозник невесты. На четвёртой повозке едут двое: «большой и малый бояре». На остальных экипажах едут родители жениха и невесты, близкие родственники, как правило, по два человека на каждой повозке. В конце свадебного поезда едет «гвоздарь» с бочонком пива. У церковной ограды всех лошадей привязывают к коновязям. Все пассажиры свадебного поезда уходят в церковь, а гвоздарь начинает подавать пиво всем, кто выпить и кто пришёл посмотреть на свадебный обряд венчания. До выезда свадебного поезда все приглашённые на венчание собираются в доме жениха. Здесь сваха от имени невесты разносит «дары» родственникам жениха, о которых условились при свадебном сговоре. Каждый, получивший подарок от свахи, ходит по дому, размахивает своим подарком и приговаривает:
Наша невеста не по лесу ходила! Не лыки драла, не лапти плела! А всё пряла, да ткала, да нам дары припасала. Вот они, посмотрите какие! Лучше этого не найти, трудно!
Присутствующие рассматривают дары, определяют качество ткани, оценивают красоту вышитых на полотенцах рисунков и т.д. Дары разнесены. Дружка и поезжане перевязываются полотенцами на перекоску (с левого плеча на правую руку). Дружка даёт команду занять за столами каждому своё место (по свадебным чинам). И произносит торжественную речь:
Ну, дорогие гости! Большие и малые бояре! И все прочие чины! Садитесь все по местам, как ясные соколы по гнездам! Все садитесь по местам, по присвоенным чинам. А вы, батюшка и матушка, благословите сына родного с приёмной дочерью для принятия таинства православного брака. И чтобы ваши детушки жили в браке хорошо, любили бы друг друга и не забывали бы своих родителей, заботились о родителях и почитали бы их, как бог велел в своей заповеди. Благословите своих детей на хорошую, долгую совместную жизнь! Чтобы жизнь проходила без бед и болезней, а в добром здоровье и счастье! Как наши святые отцы благословляли, так и вы благословите.
Родители снимают икону с красного угла и, сначала отец, потом мать, благословляют жениха и невесту. После благословления все поезжане рассаживаются по своим повозкам. Дружка обходит весь свадебный поезд с иконой в руках по кругу, садится в свою повозку. Икону он так держит в руках до приезда поезда к церкви.
).