РЕСПУБЛИКА ТАТАРСТАН (Российская Федерация)

Рассказ об о тяжелом времени 1931-1933г.г.- воспоминания Петра Ивановича Ершова, принимавшего самое непосредственное участие в борьбе с последствиями голода в одном из районов (Спасский район) Татарии (рассказ записан со слов).

"В феврале 1932 г. состоялось решение бюро обкома партии Татарии направить меня на работу в Спасский район на должность председателя райисполкома (в 1931 г. в этом районе было 55 тыс. жителей). Положение там в связи с голодом сложилось неблагоприятное, работа предстояла тяжелая, но возражать не приходилось. Разговор тогда был коротким. Я выехал в район. Надо было не только организовать помощь людям, но и собрать все силы для весеннего сева, провести его, собрать урожай и тем самым не допустить, чтобы и следующий год оказался голодным. Семена нам обещали. Хотя было тогда немало районов, где свирепствовал еще более жестокий голод, чем в Спасском, однако и здесь люди были сильно истощены. Есть приходилось одни черные лепешки из картофельной шелухи, хлеба не было вовсе. В некоторых селах люди пухли от голода, не имея и такого скудного питания. Положение к весне усугубилось тем, что через Спасский район потянулись толпы беженцев с детьми из других голодающих районов Поволжья. Они кормились на полях зерном с не убранных в 1931 г. полос, заболевали злокачественной ангиной, и многие из них погибали.

Весной 1932 г. ко времени сева более половины рабочего скота вывести из конюшен не удалось. Лошади были так истощены, что одни из них не могли подняться на ноги, другие виселн на веревках и ремнях. Прибыв на место, я столкнулся со следующим положением. Весной 1931 г. была проведена кампания массового вступления в колхозы. Прилнв туда в Спасском районе был
довольно заметным. Встал в связи с этим вопрос о том, как быть с посевами тех крестьян, которые вступали весной в колхозы. Можно было оставить их за единоличниками, вступившими в колхоз, для самостоятельной уборки урожая и расчета с государством. Вместо этого земли единоличников были обезличены. К колхозной меже были прирезаны земли с посевами, расположенными непосредственно у колхозных полей. Размеры прирезок соответствовали владениям единоличников, вступивших в колхоз. Остальные посевы было предложено поделить между теми, кто остался вне колхоза. Они также встретили решение это с проклятьями, однако поля поделили. Но ближе к уборке урожая была проведена еще одна кампания по вступлению в колхозы и вновь единоличникам было предложено поделить оставшееся поле. На этот раз они не выдержали, и многие из них, бросив хозяйство, подались в города и на стройки. Можно было тогда часто видеть брошенных лошадей, к хвостам которых были привязаны таблички "бесхозная". Все это привело к тому, что значительные массивы посевов зерновых и картофеля остались в 1931 г. на полях.
Государство потребовало сдачи хлеба не только с колхозного посева, но я со всей площади, в том числе с заброшенной единоличниками. А на это не хватало рабочих рук, техники. Положение усугубили проливные дожди в то лето и осень. Под сильным административным нажимом местных властей колхозы вынуждены были сдать весь урожай государству, не оставив себе ии семяи, ни фуража. Зима 1932 г. оказалась голодной и для людей, и для скота.
В этих тяжелых условиях весной 1932 г. приходилось полагаться лишь на свои силы. Поставив под контроль райисполкома скудные ресурсы продовольствия, помогали в первую очередь особенно голодающим семьям, детям, больным. По первому сигналу выезжали на места немедленно, оказывали медицинскую помощь, выдавали пайку муки или крупы, хотя, конечно, этого было недостаточно.
Семена для весеннего сева район должен был вывести из Казани еще в марте санным путем. По всем колхозам района мы едва сумели отобрать 100 подвод. Но до Казани из них добрались лншь 20, остальные вернулись с пути порожняком, не выдержав дороги. В ответ на неоднократные категорические требования и угрозы из центра Татарии вывести немедленно зерно райком и райисполком дали телеграмму, чтобы оно было отправлено нам водным путем с началом навигации.
Неудивительно, после всего сказанного, что темпы весеннего сева были низкими, сколько бы нам ии угрожали по этому поводу наказаниями Татобком и Совнарком Татарии. В район Даже была направлена комиссия от этих организаций. В ее составе были председатель Госплана республики, прокурор и видный специалист по сельскому хозяйству из сельскохозяйственного института. Комиссия поехала по маршруту Новославка-Щербеть-Бугровка-Никольское-Антоновка-Спасск. Вскоре комиссия убедилась, что все, кто оставался трудоспособным, были в поле. На поле с. Щербеть была проверена бригада пахарей. Сначала комиссия пришла в ярость, увидев, что плуги поставлены не на два, а на 1-1,5 сошника и что многие пары лошадей работают при загрузке одного лемеха. Невзирая на протесты пахарей, заставили переключить пароконные плуги на полный рабочий захват (на два сошника), но 90-95% лошадей едва прошли 20-30 метров и стали. В селе Бугровка повторилось то же самое. Комиссия признала бедственное положение дел и прекратила проверку.Как бы там ни было, а сев мы все же одолели, хотя большую часть его пришлось проводить по весновспашке. Урожай получили. Бюро райкома и райисполкому удалось Добиться в Совнаркоме Татарии понижения хлебного налога на 282 тыс. пуда. Это помогло нам пережить засушливый 1933 г. В результате 1933 год не был в районе голодным".

Источник: Всесоюзная перепись населения 1937 года. ПОЛВЕКА ПОД ГРИФОМ СЕКРЕТРНО.
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ. 1996г.
В. Б. Жиромская И. Н. КиселевЮ. А. Поляков