Библиотечка

http://parishes.mrezha.ru/clergyL.php?id=6114

Елдашев А. М. Архимандрит Екзакустодиан (6 января 1840 – 14 июля 1909).
От автора. К написанию настоящей статьи автора подвигнул приезд в Казань в ноябре 2009 г. двоюродного праправнука о. Екзакустодиана Александра Владимировича Мальцева, ныне проживающего в гор. Москве.


14 июля 1909 г. в 10 часов вечера от кровоизлияния в мозг скончался один из достопочтенных пастырей Казани, настоятель Иоанно–Предтеческого монастыря о. архимандрит Екзакустодиан.

Архимандрит, в миру Евгений Феодорович Каменский, был сыном дьячка Вологодской епархии, родился 6 января 1840 г. Еще будучи 19-летним юношей, он по внутреннему влечению к уединенной монастырской жизни, покинул семинарскую скамью, поступил простым послушником в Семигородную Успенскую пустынь1, где нес разнообразные послушания, и, в частности, пешком исходил необъятные просторы России и Сибири для сбора пожертвований на приютивший его бедный монастырь.

В этой суровой школе монастырских послушаний и сложился его нравственный характер; здесь о. Екзакустодиан получил задатки неутомимой деятельности, закалил свою волю.

Через 12 лет монастырской жизни и только через 4 года после иноческого пострига, молодой иеромонах, во внимание к его доброй настроенности и административным способностям, был назначен 2 июня 1871 г. уже настоятелем Спасо–Преображенской Белавинской пустыни2 и двух приписных к ней обителей – Богоявленской и Александро–Куштской3, а 22 мая 1876 г. переведен на такую же должность в Григорие–Пельшемский Лопотов монастырь4, нуждающийся в способном и опытном хозяине.

Его плодотворная деятельность обратила на себя внимание Преосвященного Палладия (Раева)5, бывшего в то время епископом Вологодским. Став архипастырем Казанским, Высокопреосвященнейший предложил ему в 1885 году перейти в Казань настоятелем Иоанно–Предтеченского монастыря, на что о. Екзакустодиан дал согласие. С 1898 г. он благочинный монастырей 1-го округа Казанской епархии6.

Новый настоятель был назначен в один из древних монастырей Казанского края. Иоанно–Предтеченский монастырь был основан в 1555–1564 г.г. Монастырские здания, сложенные из дерева, были полностью уничтожены в городском пожаре 1649 года. Однако, весь комплекс, который после восстановления включал в себя холодную трехшатровую церковь, теплую пятиглавую церковь, колокольню, братские кельи и каменную ограду с надвратной церковью, был отстроен в камне на средства купца Гаврила Федоровича Антипина. Монастырь благополучно просуществовал вплоть до пожара 1815 г., в котором пострадали все постройки, кроме зимней церкви.

Но уже через четыре года благодаря пожертвованиям горожан и императора Александра I монастырские строения были восстановлены.

Отец Екзакустодиан прибыл в святую обитель в момент, когда она переживала далеко не лучшие времена: монастырь находился в стадии запустения, старая церковь середины XVII века так обветшала, что грозила падением, было запущено делопроизводство, не регулярно велись церковные службы. Неутомимый о. архимандрит с юношеской энергией принимается за дело и буквально за несколько лет монастырь превратился в благополучную обитель, пользующуюся заслуженным авторитетом в городе.

Как настоятель, архимандрит отличался любовью к храмоздательству, и вообще к внешнему благоукрашению вверенных ему обителей. Строительство храмов он осуществлял на средства доброхотных жертвователей.

Однако, свою деятельность в 1886 году в Казани ему пришлось начать с не популярной меры, как сноса по настоянию казанского архиепископа Палладия, несмотря на протесты многих архитекторов, професоров и ценителей старины, обветшалой летней трехшатровой церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи – памятника XVII века.

Однако, спустя десять лет, к 1896 году храм был заново отстроен по проекту архитекторов В. В. Суслова7 и Г. Б. Руша8. В новом облике храма отразился внешний вид прежнего собора. В этом же году по проекту известного казанского архитектора П. М. Тюфилина9 был отстроен двухэтажный настоятельский корпус. Наиболее крупные взносы на их возведение сделали купец М. И. Попов (7 тысяч рублей) и мещанин В.И. Шорин (6 тысяч рублей)10.

Здесь же в монастыре, 2 июня 1896 г. настоятель скромно отметил 25-летний юбилей своего служения Богу, когда в 1871 году он взял в свои руки настоятельский жезл, чтобы честно и неуклонно идти с ним по нелегкому и тернистому пути начальника монастыря.

Ни один истинно нуждающийся человек не уходил из его кельи без нравственной или материальной поддержки; без преувеличения можно сказать, что ежедневно десятки страждующих посещали его дом, становящийся как бы странноприимным.

Особое внимание архимандрит уделял учащейся молодежи – студентам духовной академии, университета и ветеринарного института, которые нередко столовались в обители и получали от него денежное пособие на взнос платы за учение. За подобное сочувствие к нуждам, в частности, духовного юношества Казанская академия и семинария избрали его почетным членом своих обществ вспомоществования. Об этих его душевных качествах тепло отозвался на страницах Казанских епархиальных ведомостей студент Казанской Духовной академии Павел Азлецкий11.

Это был искренний, прямой, чисто русский добродушием и честностью человек, стяжавший своим высоким нравственным обликом завидную популярность даже в светском обществе. Его заслуги были по достоинству высоко оценены. По ходатайству епархиального начальства он был удостоен высочайших наград: орденов Анны 3-й и 2-й ст., Владимира 4-й и 3-й ст. и золотого наперсного креста из кабинета Его Величества12.

Отпевание тела почившего было совершено в монастырском храме 16 июля. Божественную литургию совершал Преосвященный Михаил, епископ Чебоксарский, в сослужении почитателей усопшего из белого и монашествующего духовенства. Во время причастного стиха протоиерей Петропавловского собора о. Николай Воронцов13 произнес слово, в котором ярко изобразил прекрасный нравственный облик почившего. После литургии чин отпевания совершил Архиепископ Казанский и Свияжский Никанор, в сослужении епископа Михаила и городского духовенства.

По окончании отпевания гроб с прахом усопшего на руках священнослужителей был обнесен вокруг Предтеченской церкви, которую он построил в 1887–1896 г.г., с крестным ходом и опущен в склеп, находящийся под алтарем храма. Место последнего упокоения было заранее обустроено настоятелем святой обители14.

Практика захоронений внутри храмов или возле них, в основном священников, перешла из XIX столетия в XX век и применялась вплоть до революционных событий 1917 года. Протоиерей Благовещенского кафедрального собора Виктор Петрович Вишневский († 30 декабря 1885 г.) был погребен около Борисоглебского придела собора15. Последними под храмами были погребены - старообрядческий епископ преосвященный Иоасаф (Иван Петрович Зеленкин) († 27 марта 1912)16 и старообрядческий священник Петр Данилович Залетов († 19 сентября 1917 г.)17 были похоронены под старообрядческой Покровской церковью, что под 1-й горой (ныне ул. Ульянова–Ленина).

Приходится только сожалеть, что трехшатровый храм во имя Усекновения Главы Иоанна Предтечи, несомненно, являвшийся украшением города, в сооружение которого о. Екзакустодиан вложил всю свою душу и недюжинные организаторские способности храмоздателя, а также стена с главными воротами, располагавшиеся вдоль спуска с Александровской площади (ныне имени 1-го Мая) к Большой Проломной (ныне ул. Баумана), так бездарно были уничтожены «латышскими стрелками» летом 1931 года18. Исчезло и захоронение настоятеля. Ныне это место заасфальтировано и являет собой площадку перед новыми верхними воротами в монастырь.


Отче Екзакустодиане, моли Бога о нас!

Елдашев Анатолий Михайлович, преподаватель КазДС

Текст предоставлен Н. Ядыкиной.

Примечания:
1 Семигородная Успенская пустынь Вологодской епархии находилась в 70 км к северу от Вологды и в 30 км от города Кадникова, на правом берегу реки Двиницы. Наименование свое пустынь получила от бывшей здесь прежде Семигородской волости. В старинных окладных книгах пустынь так и называлась: «церковь Пречистыя Богородицы на семи горах». Основана в начале XV столетия, как полагают, иноками Дионисиева Глущицкого монастыря. См.: Православные русские обители. Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. – СПб: Книгоиздательство П.П. Сойкина, 1910. - С. 87. В богоборческое время пустынь была разрушена, иноческая жизнь не восстановлена.

2 Белавинская Богоявленская пустынь при Спасо–Каменном монастыре находилась в 50 км от города Кадникова и в 20 км от Спасо – Каменного монастыря. Была расположена на острове Белавинского озера, от которого и получила свое название. Время основания пустыни относится к 1630 г. См.: Православные русские обители… - С. 93. Пустынь разрушена, монашеская жизнь не восстановлена.

3 Александро–Куштский Успенский мужской монастырь Вологодской епархии находился в 45 км от города Кадникова. Основан в XV веке. Обитель возникла стараниями, неусыпными трудами и горячими молитвами преподобного Александра Куштского, долгое время подвизавшегося здесь († в 1439 г.). Православные русские обители…- С. 73. Монастырь в советское время разрушен, иноческая жизнь не восстановлена.

4 Лопотов Богородицкий Григориево–Пельшемский монастырь Вологодской епархии находился в 7 км от города Кадникова на реке Пельшеме. Основателем обители был преподобный Григорий, происходивший из знатного рода галичских бояр Лопотовых. См.: Православные русские обители… - С. 84. Монастырь не сохранился. Ни одна из православных обителей, в коих подвизался отец Екзакустодиан, к сожалению, не сохранилась. См.: Русская Православная Церковь. Монастыри: Энциклопедический справочник / Сост. А.В. Николький. – М.: Издательство Московской Патриархии, 2000. - С. 430–431.

5 Палладий (Раев Петр Иванович) (1827 – 5 декабря 1898), архиепископ Казанский и Свияжский (21 августа 1882 – 29 сентября 1887). Выпускник Казанской Духовной академии (1852), епископ Ладожский, первый викарий Санкт–Петербургской епархии (1866), епископ Вологодский и Тотемский (1869–1873). Архиепископ Карталинский и Кахетинский, экзарх Грузии (1887–1892). С 1892 митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. См.: Липаков Е.В. Архипастыри Казанские (1555 – 2007). – Казань: Центр инновационных технологий, 2007. – С. 249–254.

6 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии, за 1909 год. – Казань: Центральная типография, 1909. – С. 828.

7 Суслов Владимир Васильевич (1857–1921), архитектор, художник, реставратор, академик архитектуры (1885), профессор (1902). Автор построек культового назначения, проектов реставрации памятников архитектуры. Работал в русле эклектизма, псевдорусского и неорусского стилей. Труды по истории и теории архитектуры. См. : Татарская энциклопедия. – Казань: Институт татарской энциклопедии АН РТ, 1999. - С. 549.

8 Руш Генрих Бернардович (Генрих Якоб) (? – 1905), архитектор – художник. В Казани с 1880 г. В 1884 – 1887 гг. казанский городской архитектор. Работал в русле эклектизма. См.: Татарская энциклопедия. – Казань: Институт татарской энциклопедии АН РТ, 1999. - С. 486.

9 Тюфилин – сын известного казанского общественного деятетеля и иконостасных дел мастера Михаила Александровича Тюфилина (1840 – 9 февраля 1914). Подробнее о нем, см.: Елдашев А. М. Казанский некрополь (XVI – начало XX вв.) – Казань: Центр инновационных технологий, 2009. – С. 81 – 82.

10 Республика Татарстан: православные памятники (середина XVI – начало XX веков). – Казань: Фест, 1998. - С. 22.

11 вестия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии, за 1896 год. – Казань: Центральная типография, 1896. - С. 257-259.

12 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии, за 1896 год. – Казань: Центральная типография, 1896. - С. 259.

13 Протоиерей и настоятель Петропавловского собора о. Николай (Воронцов Николай Александрович) († 10 февраля 1916 г.) был похоронен южнее алтаря храма около могилы одного из своих предшественников, протоиерея и настоятеля храма Гавриила Феодоровича Мелановского († 1 октября 1882 г.). Что интересно, это место для могилы было еще при жизни указано самим о. Николаем. См.: Известия по Казанской епархии, издание Императорской Казанской Духовной академии. 1–8 октября 1916. №№ 37–38. - С. 453. Камско-Волжская Речь. 11, 12, 13 февраля 1916. Некрологи.

14 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии, за 1909 год. – Казань: Центральная типография, 1909. – С. 830.

15 Известия по Казанской епархии, издаваемые при Казанской Духовной академии, на 1886 год. – Казань: Типография императорского университета, 1886. - С. 29–38. Некролог.

16 Казанский телеграф. 31 марта 1912, суббота, № 5677. Некролог.

17 Камско-Волжская Речь. 21 сентября 1917, четверг, № 204; 22 сентября, пятница, № 205. Некрологи. Захоронение священника Залетова внутри храма является, по всей видимости, последним из подобного погребального обряда.

18 Как известно, в 1928 г. в Казани начался слом субдоминантного религиозного ланшафта. За два года в городе уничтожили больше половины храмов, монастырей, мечетей. Все взрывы производил полк латышских стрелков, расквартированный в Казани. Владимирский собор взорвали последним в городе, в апреле 1936 года. Этот малоизвестный факт об участии полка латышских стрелков в уничтожении православных храмов города автор почерпнул из сборника статей и сообщений городской научно-практической конференции, состоявшейся 21 мая 2002 г. См: Казанский посад в прошлом и настоящем. – Казань: Мастер Лайн, 2002. – С. 99.

http://parishes.mrezha.ru/clergyL.php?id=2757

Каменский Феодор Васильевич
Происхождение
cын пономаря Каменской Крестовоздвиженской церкви Каменского Василия Андреевича

Годы жизни
1813 г.

Образование
учился в Вологодском уездном ДУ, в низшем отделении

Послужной список
29.9.1829 определен дьячком Каменской Крестовоздвиженской церкви Кадниковского у. Вологодской епархии. В 1864 г. 22 октября указом ВДК за № 5967 уволен по слабости здоровья за штат. Умер 10 февраля 1877 года.

Жена Миропия Григорьева, дочь дьячка Николаевской Устьрецкой церкви Кадниковского уезда Григория Устьрецкого, на 1882 г. - 68 лет. Дети: Асенефа 50 лет, в замужестве за псаломщиком Кадниковского собора диаконом Прокопием Лысковым; Манефа, 48 лет, в замужестве за псаломщиком Тотемского уезда Верховской Богородской церкви Афиногеном Талицыным; Анфиса, 45 лет, просфорня; Экзакустадиан (Евгений), 42 лет, игумен Лопотова монастыря, архимандрит Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, эконом архиерейского дома епископа Казанского и Свияжского Палладия; Николай, 39 лет, губернский землемер, служащий в г. Ковне. Василий 37 лет, землемер, служащий в Ковенской губернии. Михаил 31 года, города Данилова мещанин.

Каменская Крестовоздвиженская церковь

Источники
Архивная справка ГАВО от 13.01.2010, данная Н. В. Ядыкиной.

ГАВО. Ф. 496. Ведомости церкви Воздвижения честного и животворящего Креста Господня, что в Каменском конце Кадниковского уезда 1866, 1874 и 1882 года (сведения Д. А. Пшеницына).

ВЕВ. - 1864. - №5. - С. 73.

Елдашев А. М. Архимандрит Екзакустодиан (6 января 1840 – 14 июля 1909).

Сведения В.М. Минцкера.

Соколов Яков Елеазарович
Сольвычегодский уездный врач-лекарь.

Пам. кн., 1861 г., с. 42.

Пам. кн., 1862-1863 гг., с. 59.

Коллежский асессор.

Пам. кн., 1864 г., с. 35.

Пам. кн., 1865-1866 гг., с. 30.

Пам. кн., 1867-1868 гг., с. 22.

Губернский врачебный инспектор врачебного отделения Вологодского губернского правления (исп. должн.) Статский советник.

Вологод. календ., 1881 г., с. 2.

Вологод. календ., 1882 г., с. 2.

Вологод. календ., 1883 г., с. 1.

Директор губернского тюремного комитета. Непременный член Вологодского губернского статистического комитета.

Вологод. календ., 1882 г., с. 4, 5.

Адрес-календ., 1887 г., с. 4, 5.

Доктор медицины. Действительный статский советник.

Пам. кн., 1893-1894 гг., с. 4, 6.

Губернский врачебный инспектор.

Пам. кн., 1896-1897 гг., с. 4.

Распорядитель лечебницы общества врачей лечебницы для приходящих больных в г. Вологде.

Пам. кн., 1896-1897 гг., с. 103.

Член Вологодского местного управления Российского общества Красного Креста.

Пам. кн., 1896-1897 гг., с. 105.

www.booksite.ru

Соколов Александр Васильевич
Великоустюгский городовой лекарь.

Спр. кн., 1853 г., с. 60.

Спр. кн., 1854 г., с. 65.

Титулярный советник.

Спр. кн., 1855 г., с. 68.

Коллежский асессор.

Спр. кн., 1856 г., с. 64.

Старший окружной врач-лекарь Великоустюгского и Сольвычегодского уездов.

Пам. кн., 1860 г., с. 14.

Коллежский асессор.

Пам. кн., 1861 г., с. 18.

Губернский врач. Коллежский советник.

Пам. кн., 1865-1866 гг., с. 10.

Помощник врачебного инспектора врачебного отделения губернского правления. Статский советник. Кавалер ордена Св. Станислава 2-й ст. с имп. короной.

Пам. кн., 1870 г., с. 3.

Пам. кн., 1873 г., с. 3.

Пам. кн., 1879 г., с. 3.

Директор Александринского детского приюта.

Пам. кн., 1873 г., с. 6.

Врач Вологодской губернской гимназии. Помощник врачебного инспектора.

Пам. кн., 1873 г., с. 11.

Пам. кн., 1875-1876 гг., с. 14.

Акушер и гинеколог врачебного отделения Вологодского губернского правления. Кавалер ордена Св. Анны 2-й ст.

Пам. кн., 1875-1876 гг., с. 2-3, 6.

Помощник врачебного инспектора. Директор губернского тюремного комитета.

Пам. кн., 1879 г., с. 5, 20.

Директор Александринского детского приюта.

Пам. кн., 1879 г., с. 23.

https://simhm.ru/news/1259-k-d...-1918.html
К дню памяти крымского художника Михаила Казаса (1889-1918)К дню памяти крымского художника Михаила Казаса (1889-1918)


27 февраля 2018
К дню памяти крымского художника Михаила Казаса (1889-1918)
Сто лет назад, в первом за 1918 год выпуске «Известий караимского духовного правления» вышла небольшая заметка, оформленная в черную рамку – скорбный лист караимов, убитых в дни красного террора в Евпатории, Симферополе, Севастополе. Среди 20-ти перечисленных имен (ни дат, ни званий) указан Казас Михаил Моисеевич, 28-летний художник из Севастополя, выпускник Мюнхенской академии художеств, убитый 23 февраля 1918 года. Последние четыре года Михаил Казас провел на войне. Перед началом Первой мировой, он был призван в действующую армию (в санитарные войска), где проходил службу в чине прапорщика. В 1914-1917 годах его 37-й Екатерининский пехотный полк участвовал в кровопролитных боях. 23 февраля 18-го года художник был в родном Севастополе во время своего 10-дневного отпуска.

Михаил Моисеевич Казас родился 14 сентября (1 сентября по старому стилю) 1889 года в семье педагога, выпускника Санкт-Петербургского университета Моисея Ильича Казаса и Екатерины Казас. Дядей Михаила был караимский просветитель Илья Ильич Казас, а дедушкой по материнской линии – Иосиф Эрак, литератор, переводчик классической русской литературы на тюркский язык, поэт.
Рос Михаил в большой семье, где царила атмосфера уважения к творчеству и искусству художника. Семья Казасов часто собиралась за столом читать вслух, в доме была большая библиотека, выписывались новинки литературы. Как вспоминала сестра художника Александра Казас, Михаил начал рисовать уже в три года и в дальнейшем «без карандаша, красок и бумаги его трудно было представить». Кроме рисования он играл на флейте и балалайке, занимался поэзией и пением.


Талантливый мальчик был замечен преподавателем рисования Константиновского реального училища Николаем Янышевым, куда Михаил поступил в девятилетнем возрасте. Янышев, воспитанник Академии художеств, «поощрял его и взялся, совершенно безвозмездно, давать ему уроки, помимо училища, у себя на дому, что он делал до окончания Михаилом реального училища в 1906 году» [1]. Между учеником и учителем впоследствии возникли трения: Янышев стоял на позициях передвижников, а Казас стал горячим поклонником «Мира искусства», творчества Серова и Врубеля.
Судьбоносным событием для молодого художника стала встреча с академиком батальной живописи Францем Рубо, который в 1905 году прибыл в Севастополь для создания панорамы «Оборона Севастополя». «Ф. Рубо нашел его очень талантливым, предсказал ему большое художественное будущее и посоветовал поехать учиться в Мюнхенскую академию художеств», где сам обучался, – рассказывает в биографии художника Александра Казас. После окончания реального училища, Михаил Казас был настолько подготовлен, что без труда поступает в Мюнхенскую академию.



Рубеж XIX – ХХ веков был для столицы Баварии «золотым веком»: город стал колыбелью немецкого модерна, Сецессиона, здесь проводились международные художественные выставки, сюда приезжали жить и учиться многие русские писатели и художники (Жуковский, Тютчев, Репин, Грабарь, Петров-Водкин и многие другие). Здесь Казас проходит большую профессиональную школу, следит за новейшими течениями искусства. Внутреннему духу художника больше всего соответствует эстетика стиля модерн.


Благодаря поддержке старшего брата Ильи, на средства которого Михаил учился, Казас в течении трех лет путешествует по Европе и России. Сначала по совету брата он отправляется в Париж, совершенствоваться в художественных мастерских, затем отправляется на Кавказ, где жил старший брат, в 1913 году посещает Петербург. Наблюдательность и жизненные впечатления художника сливаются в его творчестве с интересом к литературе, «книжным» знанием. Жизнь художника, проходившая в движении, выразилась в разнообразии форм, многоголосии персонажей, широком охвате эпох и культур, в самом характере творчества – эскизном, этюдном, как будто бы предварительном и незаконченном. Судя по сохранившемуся творческому наследию художника, в дальнейшем Казас мог состоятся и как художник-иллюстратор, и как глубокий портретист, и как театральный художник.


Ежегодно, во были время летних каникул Михаил Казас возвращается домой в Севастополь, всегда с этюдником и альбомом. Во время одной из таких поездок, в августе 1910 года, он вместе со своими друзьями, художниками-дилетантами, делают совместную «Выставку 4-х». На ней были представлены академические этюды и рисунки Михаила, наклеенные на листы серой бумаги, серия иллюстраций по мотивам «Слово о полку Игореве». Для покрытия затрат на аренду квартиры посетителю вручался рукописный каталог стоимостью 5 копеек. На двух сохранившихся фотографиях видно, что большинство экспозиции занимают работы Казаса – именно он был звездой этой выставки.


Ни за время своего обучения, ни после него Казас не присоединился к какому-либо обществу, не делал попыток разрекламировать себя, стать престижным и популярным у заказчиков. Как предполагается, единственным крупным заказом художника была роспись «Скифы» для оформления фриза здания севастопольского театра, которая так и не была осуществлена (сохранилось лишь панно).
Путь Михаила Казаса как художника был прерван сначала призывом в армию, а затем и на фронт. Наиболее плодотворный период его творчества длился, таким образом, недолгие 5 лет, с 1909 по 1914 годы. Сохранилось несколько зарисовок, которые художник успевает сделать в тяжелых фронтовых условиях. Те, что он захватил с собой вовремя последнего прибытия домой.


Выдающийся крымский искусствовед Рудольф Трофимович Подуфалый, заново открывший имя художника Михаила Казаса, размышляя о несбывшемся, неосуществленном искусстве Крыма, делает заключение: «Когда мы говорим о несбывшемся искусстве, мы имеем ввиду именно искусство, а не художника… Все те, кого мы потеряли, как художники состоялись…, иначе нечего было бы терять. Только один пример – Михаил Казас. Говорят: да, он был талантливым, но ничего не успел, остались от него только наброски, этюды, эскизы. Все так, но только по форме. М. Казас уже в 1910 году проявил себя самобытным художником: он оставил нам композиции, т.е. законченные и совершенные произведения. Его недописанное полотно «Скифы» – лучшая историческая картина в крымском искусстве, поражающая красотой и выразительностью поэтического образа. Свободному, эскизному стилю М. Казаса были свойственны те черты, о которых как о своих говорил М.А. Врубель: «культурное чутье, фантазия, натиск, восторг».
Дарья Фращенко,
методист по научно-просветительской
деятельности музея


Выдающийся крымский искусствовед Рудольф Трофимович Подуфалый, заново открывший имя художника Михаила Казаса, размышляя о несбывшемся, неосуществленном искусстве Крыма, делает заключение: «Когда мы говорим о несбывшемся искусстве, мы имеем ввиду именно искусство, а не художника… Все те, кого мы потеряли, как художники состоялись…, иначе нечего было бы терять. Только один пример – Михаил Казас. Говорят: да, он был талантливым, но ничего не успел, остались от него только наброски, этюды, эскизы. Все так, но только по форме. М. Казас уже в 1910 году проявил себя самобытным художником: он оставил нам композиции, т.е. законченные и совершенные произведения. Его недописанное полотно «Скифы» – лучшая историческая картина в крымском искусстве, поражающая красотой и выразительностью поэтического образа. Свободному, эскизному стилю М. Казаса были свойственны те черты, о которых как о своих говорил М.А. Врубель: «культурное чутье, фантазия, натиск, восторг».
Дарья Фращенко,
методист по научно-просветительской
деятельности музея

Ссылки:
1. Казас А. М. Биография художника-живописца Михаила Моисеевича Казаса / А. М. Казас // Крымские искусствоведческие чтения. Сборник материалов – Симферополь, 2009. – С. 79-81.
2. Подуфалый Р.Т. Несбывшееся искусство (утраченное и неосуществленное искусство Крыма) // Девятые крымские искусствоведческие чтения – Симферополь, 2004. – С. 39-49
3. Скорбный лист: [список убитых в Евпатории, Севастополе, Симферополе, близ станции Альма] // Известия Караимского духовного правления. – Евпатория, 1918. - № 1 (июль). – С. 27-28.