Мемуары

Галкин-Врасский Михаил Николаевич (1834-1916) состоял в должности Саратовского губернатора почти десять лет - два срока. Он "прославился на губернаторском поприще как начальник деятельный и просвещенный, справедливый и милостивый...". При отъезде Городская Дума удостоила Михаила Николаевича звания Почетного гражданина Саратова и учредила стипендию его имени в учебных заведениях.

Галкин-Врасский Михаил Николаевич – русский государственный деятель, 18-й саратовский губернатор, этнограф.


Биография
Михаил Галкин-Врасский (Галкин-Враской) родился в 1834 году1 в семье представителей старинного дворянского рода в Казанской губернии, где отец Николай Иванович работал директором мужской гимназии. Получив среднее образование, Михаил поступил на юридический факультет Казанского университета, который окончил в 1854 году. Работал в Управлении Оренбургского генерал-губернатора, в 1858 году участвовал в российской дипломатической миссии в Хиву и Бухару, в 1859 году в экспедиции к восточному берегу Каспийского моря. В рамках этой дипломатической и исследовательской миссии Галкин-Врасский написал и издал труд "Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю", а также ряд статей о туркменах и истории отношений России со среднеазиатскими государствами. В 1862 году выехал на заграничные лечебные курорты из-за болезни супруги, скончавшейся через два года. В Европе изучал тюремные системы других стран, издал книгу "Материалы по изучению тюремного вопроса". В 1865 году вернувшийся в Казанскую губернию Галкин-Врасский был избран в земские гласные, выступал на этом посту за увеличение представительства крестьян в земских собраниях. В 1868 году Михаил Николаевич получил должность Эстляндского губернатора, на которой из-за национальной специфики региона не ужился2 и 31 декабря (по старому стилю) 1870 года перешёл на должность Саратовского губернатора1. Именно в Саратовской губернии, где Галкин-Врасский проработал почти десятилетие, ему удалось реализовать многочисленные задумки в сфере просвещения, здравоохранения и правосудия. При нём в бедной и отсталой губернии открылось около 300 школ (то есть число учебных заведений увеличилось вдвое), большинство из которых были бесплатными3. Число образованных граждан в губернии увеличилось в восемь раз, при чём их женская составляющая выросла на 300%. Помимо училищ открылись библиотеки и семинарии, для бедных и сирот начали работу приёмные покои, богадельни, приюты и столовые. Свой европейский опыт губернатор успешно применил при реформировании тюремных учреждений. При нём был открыт исправительный приют для несовершеннолетних преступников2, в городской тюрьме сделали основательный ремонт, провели водопровод, устроили отдельную камеру для больных туберкулезом, благоустроили территорию и впервые в провинции ввели труд заключённых с выплатой зарплаты3. Галкин-Врасский открыл в Саратове (а затем и в уездных городах) городскую управу, окружной суд и судебную палату2, пособствовал основанию Русского музыкального общества и классов при нём (прообраз будущего музучилища и консерватории) и Саратовского историко-архивного общества (которым был впоследствии основан краеведческий музей)3. 18 мая 1879 года губернатор сложил свои полномочия1 и возглавил Российское тюремное управление. На этой должности он участвовал в ряде международных тюремных конгрессов, провёл ряд важных реформ в работе тюремно-исправительных заведений всей страны, которые коснулись в первую очередь увеличения числа персонала и улучшения условий содержания заключённых. С 1996 года и до самой смерти Галкин-Врасский работал в Государственном совете2. Не забывал бывший губернатор и о Саратове. В 1880–1881 годах он курировал строительство и открытие Радищевского музея, которому позже передал в дар часть личной коллекции предметов истории и искусства. В 1906–1909 годах Галкин-Врасский удачно ходатайствовал об открытии именно в Саратове (из десяти городов-претендентов) университета, которому впоследствии завещал свою библиотеку3. Умер Михаил Николаевич 21 (8) апреля 1916 года2.

Награды
Михаил Николаевич Галкин-Врасский награждался орденами Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, Святого Станислава 1-й степени, Святой Анны 1-й степени, Святого Владимира 1-й и 2-й степеней, Белого Орла, Святого Александра Невского, медалями "В память войны 1853–1856 годов", "За походы в Средней Азии 1853–1895 годов", "В память царствования Императора Николая I", "В память царствования императора Александра III", "В память коронации Императора Николая II", "В память 300-летия царствования дома Романовых", знаком отличия Красного Креста. Среди иностранных наград Галкина-Врасского персидский орден Льва и Солнца 2-й степени, итальянский орден Короны 1-й степени, французский знак отличия офицера Ордена народного просвещения, ольденбургский Большой крест Ордена Заслуг герцога Петра-Фридриха-Людвига, греческий Большой крест ордена Спасителя, баденский Большой крест ордена Церингенского льва, вюртембергский Большой крест ордена Фридриха, французский Большой офицерский крест ордена Почетного легиона, Большой крест Королевского ордена Камбоджи, датский Большой крест ордена Даннеборг, австрийский орден Железной Короны 1-й степени, прусский Орден Красного орла 1-й степени, бухарский орден Звезды 1-й степени с алмазами, крест святого Гроба Господня с частицей Животворящего Древа.





Сергей Сергеевич Татищев был назначен в качестве исправляющего делами саратовского губернатора 13 мая 1906 года, а утвержден в этой должности 6 декабря 1908 года.

Определяющим моментом при назначении Татищева было, наверняка, мнение П.А. Столыпина, который, конечно же, имел особую заинтересованность в достойном преемнике здесь и как бывший саратовский губернатор, и как министр внутренних дел.

Граф С.С. Татищев — выходец из старинного дворянского рода Петербургской губернии. Он родился 25 июля 1872 года, т.е. вступил в высокую губернаторскую должность, даже не достигнув 34 лет, — таким молодым губернатором в Саратове был лишь князь Голицын А.Б. в 1826 году. Сергей Сергеевич еще ребенком — в 1875 году — был зачислен в пажи к Высочайшему двору, а в 1885 году был зачислен в Пажеский корпус, откуда выпущен в 1891-м подпоручиком в лейб-гвардии Преображенский полк. 5 августа 1895 года произведен в поручики, но вскоре, по состоянию, уволен в запас.

7 мая 1896 года он вновь определен на военную службу с назначением адъютантом к Киевскому, Подольскому и Волынскому генерал-губернатору и с присуждением чина штабс-капитана. 8 марта 1898 года перемещен адъютантом к командующему войсками Виленского военного округа с зачислением в 169 пехотный Ново-Троицкий полк. Летом 1899 года его командируют в неурожайные губернии, по возвращении откуда, в 1900 году, Татищев уволен в запас армейской пехоты по Лужскому уезду Петербургской губернии.

В том же году он стал Отмянским уездным предводителем дворянства и председателем местного съезда мировых посредников. В мае 1900 года произведен в коллежские асессоры. В апреле 1901 года выбран почетным мировым судьей одного из уездных округов. 1 декабря 1902 года пожалован придворным званием камер-юнкера Двора Его Императорского Величества. В мае 1903 года пожалован чином надворного советника. Перемещен виленским уездным предводителем дворянства и председателем местного съезда мировых посредников — 4 декабря 1903 года.

Назначен исправляющим делами ковенского вице-губернатора 25 августа 1904 года. В 1904—1905 годах неоднократно исправлял должность губернатора в Ковно. 19 сентября 1905 года перемещен бессарабским вице-губернатором, но ненадолго. В декабре того же 1905 года назначен исправляющим делами виленского губернатора. 2 апреля 1906 года Сергею Сергеевичу пожаловано придворное звание Камергера Двора Его Императорского Величества, а 13 мая 1906 года он назначен исправляющим делами Саратовского губернатора. Здесь, в Саратове, он в декабре 1906 года произведен в коллежские советники, а через два года, в декабре 1908-го, — в статские советники. Из наград С.С. Татищева в формулярном списке, заполненном на 1912 год, фигурирует орден Св. Станислава 3 степени.

Граф владел 1100 десятинами земли в Петербургской губернии, еще больше земли — 2500 десятин — имела в Самарской губернии его супруга.

Первые годы правления С.С. Татищева совпали со временем водворения порядка в России и в губернии после революционных бурь 1905 года. Часто этот период именуют “столыпинской реакцией”, когда по стране повсеместно действовали военно-полевые суды, выносившие подчас особо ярым мятежникам смертные приговоры. Эти меры вызывали неоднозначную оценку общественности, усматривавшей в жесткой позиции правительства персональную вину нового премьер-министра: “столыпинский вагон”, “столыпинский галстук” — это термины того противоречивого времени.

В Саратовском крае губернатор был главным лицом, ответственным за проведение такого правительственного курса, и графу С.С. Татищеву не раз и не два приходилось “власть употреблять”, дабы предпринятые меры оказались эффективными для установления спокойствия. По приговорам судов из губернии в 1906— 1907 годах было выслано около 6000 человек, причастных к организации погромов, поджогов и других насильственных акций. В этом нелегком деле граф Татищев проявлял порой, как писали местные газеты, “железную волю”. Приходилось С.С. Татищеву пресекать и митинги и собрания революционно настроенных элементов. Так, в 1907 году он на время закрыл действовавший в Саратове “Народный университет”, усмотрев в одной из лекций о Бетховене “восхваление революции” (докладчик предположил, что великий композитор в своей “Героической симфонии” приветствовал “первые раскаты французской революции”).

В этой обстановке “удушения” левых революционных идей и структур во всю развернулись правоэкстремистские элементы, постоянно учинявшие скандальные выходки. С ними тоже в целях водворения порядка приходилось бороться губернатору. И в этой борьбе С.С. Татищев нажил себе злейшего врага — в лице воинствующего царицынского иеромонаха Илиодора, который развернул против губернатора широкую кампанию дискредитации, шантажа, угроз, продолжавшуюся не один год и, в конце концов, сыгравшую роль в отставке Татищева с высшего губернского поста.

Через несколько лет одна из саратовских газет, вспоминая губернаторство Сергея Сергеевича, язвительно комментировала, что тот “вынужден был склонить выю перед всесильным владыкой и, по образному выражению Илиодора, отправился в свое самарское имение “доить коров”.

Вообще, на время губернаторства Татищева приходится ряд выдающихся событий, ставших заметными вехами в местной истории. В 1907 году в городе заработал на постоянной основе первый синематограф — биоскоп “Мишель”. В октябре 1908 года началось “правильное движение” по первым двум городским трамвайным маршрутам — по Немецкой и Московской улицам, а в 1909—1910 годах число линий возросло до девяти. Вместе с городским головой губернатор, конечно же, помогал скорейшему завершению подготовительных работ, участвовал в торжествах открытия первых маршрутов, совершал пробные рейсы на новеньких вагонах — словом, активно способствовал становлению электрического транспорта в Саратове.

Но самым заметным событием в Саратовской истории, прошедшим в период губернаторства Татищева, было, бесспорно, открытие Саратовского университета в декабре 1909 года. И имя губернатора теперь уже навсегда вписано в протоколы торжественного заседания городской общественности и гостей Саратова, прошедшего в городском театре 6 декабря.

После исполнения хором кантаты С.К. Экснера на слова М. Горделя, начальник губернии обратился к собравшимся с речью, в которой указал, что по случаю высокого торжества — открытия университета — совет последнего послал телеграмму Государю-императору с выражением чувств благодарности. Однако подчеркнул Сергей Сергеевич, нынешние торжества — праздник не только одного университета, а всего населения Саратова, Поволжья и России. Поэтому предлагается направить на Высочайшее имя следующее телеграфное послание:

“Ливадия, Его Императорскому Величеству. В высокоторжественный день тезоименитства Вашего Императорского Величества Саратовский Императорский Николаевский университет празднует свое открытие, вознося горячие молитвы о Вашем, Великий государь, здравии и благоденствии. Выслушав с глубокой радостью объявление высочайшей милости о даровании новому университету Вашего Августейшего имени, присутствующие на акте открытия представители всех сословий, чины ведомств и учреждений, Учащиеся мужских и женских учебных заведений приносят Вашему Величеству и свои верноподданнейшие поздравления и поверяют к стопам Вашим чувства непоколебимой преданности и любви”. Речь графа С.С. Татищева была покрыта могучим “ура” и громовыми аплодисментами. Вся публика встала и по ее требованию оркестр и хор трижды исполнили народный гимн “Боже, царя храни”.

На третий день университетских торжеств в здании городской думы Сергей Сергеевич зачитал собравшимся текст ответной телеграммы Государя-императора: “Саратов. Губернатору. Поручаю Вам передать всем бывшим на открытии Университета мою благодарность за принесенные поздравления и выражение верноподданнейших чувств. Надеюсь, новый Университет будет служить рассадником просвещения для края. Николай”. Телеграмма также была приветствована криками “ура”.

Известны также усилия графа Татищева по учреждению в Саратове консерватории. Так, газета “Саратовский вестник” в номере за 13.10.1909 года сообщает в разделе “Хроника”: “Губернатор представил в министерство внутренних дел и главную дирекцию Императорского Русского музыкального общества ходатайство о преобразовании Саратовского музыкального училища в консерваторию”.

Выскажем предположение, что, несмотря на относительно молодой возраст, Сергей Сергеевич обладал слабым здоровьем, и на энергичные действия у него часто не хватало сил. Не имел он их и на то, чтобы противостоять, например, Илиодору — с его разнузданными проповедями, направленными лично против губернатора. Летом 1910 года граф Татищев, устав от затяжной борьбы с иеромонахом, отбыл в отпуск в Самарскую губернию, где находилось родовое имение его жены, и в Саратов больше не возвращался. Официальное же постановление об отрешении Татищева от должности последовало в декабре 1910 года.

Дальнейшая его судьба сложилась следующим образом. В 1911 году он вернулся в Петербург, где через год был назначен начальником Главного управления по делам печати. Но проработал недолго, и в 1915 году скончался в возрасте всего-то 43 лет. Сергей Сергеевич пробыл в Саратове четыре с лишним года, и в целом в среде своих ближайших помощников и подчиненных оставил добрую память. Известно, например, что на новогодней встрече 1911 года в Дворянском собрании вице-губернатор П.М. Боярский провозгласил тост за графа и графиню Татищевых, поддержанный присутствующими. А позже была послана телеграмма на имя бывшего губернатора, в которой указывалось, что “саратовское общество приносит Вам и графине искреннюю благодарность и шлет сердечное поздравление и наилучшие пожелания счастья и здоровья на многие годы”.

Заработная плата писаря была мизерной, и поэтому Анне Ивановне пришлось развить бурную хозяйственную деятельность: она шила и перешивала на заказ одежду для рыбацких жён и дочерей, ( она была местным кутерье, сама разрабатывала фасоны, шила даже платья для невест и украшала их вышивкой ). Перешивала шинели на куртки и пальто. Вязала крючком тапочки, приделывая к ним подмётки - так решалась проблема летней обуви.
Около дома вскопала несколько грядок для овощей, приобрела гуся и несколько гусынь, поросёнка.
Со временем – корову. Её звали Субботкой. Субботка была удивительной коровой, очень умной, доброй и давала много молока. Доила её, конечно, бабушка.








Не менее интересной личностью оказался гусь. ( Шекспир просто отдыхает ). Бабушка купила вместе с ним небольшой гарем: несколько гусынь. Анна Ивановна решила, что гуси быстро расплодятся, и можно будет продавать и гусей, и гусиные яйца. Но, как говорят - человек предполагает, а Бог располагает!
Все гусыни, кроме одной , были обыкновенными, серыми. А эта одна была необыкновенной гусиной красавицей, настоящей королевой: белоснежная с голубыми глазами и пышным хохолком на голове в виде короны. Её так и назвали – Королева.

Гусь, как только её увидел, больше и смотреть ни на кого не хотел, серые гусыни так и не познакомились близко со своим султаном, и у них так и не появилось никаких отпрысков. Бабушке пришлось вскоре продать всех серых гусынь и оставить только Королеву.
Но зато уж гусь от Королевы не отходил не на шаг, особенно, когда она высиживала яйца. А в тот день, когда на свет вылупились птенцы, гусь стал танцевать по середине двора от радости. Он с такой же заботой относился к своим детям (далеко не многие мужчины могут хотя бы отдалённо сравниться с этим пернатым Ромео).



Ещё из живности был - дедушкин охотничий пёс породы, кажется, английский сеттер по кличке Бойер, которого привезли с собой из Астрахани.

С ним дедушка продолжал ходить на охоту. Только, если раньше охота была для Владимира Михайловича развлечением, то теперь она стала способом добыть пропитание.





В селе Чулпан почти все жители держали не только коров, но и свиней. Домашние хрюшки регулярно приносили приплод.
А поскольку паслись они на свободе в окрестностях села, то своей красотой свинюшки привлекали и диких кабанов. В результате у белых и пятнистых домашних свиней иногда появлялись выводки мохнатых полосатеньких отпрысков.
И эти гибриды потом весело бегали по селу… Не знаю, были ли они вкуснее обычных свиней, когда и тех, и других жарили к Рождеству ?



Ну и, конечно, в Волге водилось множество рыбы, и её всегда можно было дёшево купить. Мама моя видела , как рыбаки добывали точно таких же гигантских рыбин.




Девочки Логвиновы, приехавшие в село Чулпан, в своей городской одежде выглядели « белыми воронами ».
Платьица у них были относительно короткими, а на ногах - надеты чулочки.
А местные девочки носили длинные, до земли юбки, кофты и платки на головах.
Контраст – разительный. И из-за длины юбочек Женю и Марусю местные дети называли – « длинногачие », т.е. длинноногие. Зрительно именно так и казалось…

Астрахань. Резка и посол рыбы

.

Да! В нашей дорогой стране существуют одновременно огромное количество различных цивилизаций. Они живут по собственным правилам, иногда сталкиваясь, иногда смешиваясь, и влияют друг на друга.
Но постепенно движутся к единому « знаменателю ».



Маленькой Женечке тоже приходилось помогать своей маме по хозяйству. Жене было поручено чистить песком самовары - что она с удовольствием и делала на берегу у воды.

Но вот однажды , 2 августа - в Ильин день, она чистла самоварчик и ополаскивать его забралась на деревянные мостки. И, подскользнувшись, упала в воду... Плавать тогда она ещё не умела и начала тонуть...
Хорошо, что её заметил проходящий мимо рыбак. Он схватил тонущую девочку за волосы и вытащил на берег... Повезло Женечке...


Маковский. Детский портрет.

овч
Какой замечательный уютный Ваш рассказ! И так много семейных воспоминаний! Ждём продолжения.



Спасибо за благожелательный отзыв! Продолжение - непременно будет, только я соберусь с силами.
Дальше уже не будет так мило и уютно, к сожалению...

Фотография начала 20 века

Вера любила заниматься с младшими сестрёнками. Ходила с ними гулять в городской сад Астрахани. Естественно, все обращали внимание на красивую барышню с милой девочкой.... У Жени было нарядное и модное пальтишко чёрного цвета с большими перлаиутровыми пуговицами. Пуговицы эти сохранились до сих пор...

Старинная открытка

Перламутровые пуговицы

В семье Логвиновых вся посильная домашняя работа была распределена между детьми.
За Верой была закреплена покупка провизии на рынке на всю семью. По мере необходимости она отправлялась с большой корзинкой на ТАТАР - БАЗАР, так до сих пор называется в Астрахани рынок.
Возвращалась Верочка домой с корзиной, наполненной самыми лучшими продуктами, которые она умудрилась купить с большой скидкой. Видимо, у неё были ещё экономические таланты.









"На Татарский базар, названный по этносу, заселявшему район, товары привозили жители сел по Цареву и Бакалде. Здесь торговали холодцом, рубцом, вареной печенкой, другой мясной снедью, водой со льдом из соседней Канавы или Затона, керосином для керогазов, керосинок и осветительных ламп. На Приволжском затоне вблизи рынка торговля шла с лодок, на которых вместе товаром ночевали продавцы.
Характерной для астраханских рынков являлась торговля не весом, а счетом или объемом. Исключение составлял хлеб, да и то в государственных пекарнях. Частные пекарни продавали чебуреки, лаваши, бублики, халы поштучно. Овощи, фрукты, предварительно отсортированные по размерам, продавались десятками или решетами вместимостью примерно на 5 кг овощей. При крупных покупках на зиму использовали меры: мешок, куль, арба. Стоимость арбуза определялась объемом, определявшимся по длине окружности. Для этих целей у продавцов были мерные проволочные петли, но использовали их только неосведомленные покупатели, так как каждый уважающий себя астраханец считался знатоком качества арбузов, не меньшим, чем продавец."







И, конечно, на базаре продавалась знаменитая астраханская икра...

" Чёрную икру дают осетр, белуга, севрюга и стерлядь. Распространённое в других странах слово caviar («чёрная икра») – не французского, а южнорусского происхождения: несколько веков назад «кавиаром» именовали в Астрахани «блюдо из осетрового нутра».

Интересно, что на Руси чёрная икра не считалась деликатесом. Статус ресторанного блюда он получила в 1920-х годах во Франции, когда в Париже открылся Дом икры Petrossian Paris. Его владельцы – братья Петросян, армяне-эмигранты родом из Баку, - рассчитали всё верно: французская богема в то время переживала пик увлечения всем русским – Мережковским и Шаляпиным, Рахманиновым и Стравинским, Дягилевым и Нижинским, – и русская икра с её тонким вкусом оказалась удивительно востребованной.
Именно с тех пор чёрная икра считается отличной закуской к шампанскому (стоит только помнить, что к ней подходит исключительно настоящий брют из провинции Шампань, а вот сладкое итальянское спуманте лишь перебивает вкус икры).
Черная икра хороша сама по себе, и есть ее нужно обязательно серебряными ложечками – любой другой металл придает ей специфический привкус. А подавать ее желательно в специальных икорницах (русское изобретение, кстати), установленных на блюде со льдом. Хотя какие-нибудь хлебобулочные изделия (лучше всего тоненькие тосты) тоже могут присутствовать на столе.

Икорница

Различают четыре типа чёрной икры по способу обработки.

* Зернистая икра сразу после вскрытия рыбы, в сыром виде протирается сквозь специальное решето («грохотку») так, что зерна ее, проходя через мелкие отверстия, очищаются от плёнок и жилок.
* Паюсная икра не столь красива, как зернистая, но вкуснее и дольше хранится. Сразу же после вскрытия рыбы икра засаливается в ястыках (плёнчатых рыбьих яичниках), затем их раскладывают в мелких мисках («лубках») и слегка просушивают (обветривают). Только после этого икру освобождают от плёнок и мнут толкушками, отчего икринки становятся более плотными, превращаются в однородную массу.
* Троишная икра считалась деликатесной в дореволюционной России, а сейчас производится очень редко. Её протирают сквозь сито-«грохотку» так же, как и зернистую, резко обливают теплым крепким рассолом и высушивают. Название своё такая икра получила благодаря почтовым тройкам: именно на них, да как можно скорей, такую икру отправляли с Волги в столицу – к роскошному барскому столу.
* Ястычная икра – самая простая в приготовлении: её засаливают вместе с ястыком (плёнчатыми яичниками рыб) и так же с ястыком и продают. " .








Верочка регулярно участвовала в проведении " Дня Белой Ромашки " - в сборе средств для больных туберкулёзом.


" Весенним днём 20 апреля 1911 года на улицы Москвы, Петербурга, Минска, Кишинёва и других больших и малых городов России тысячи людей вышли отметить организованный Всероссийской Лигой по борьбе с туберкулёзом день борьбы с одним из самых распространённых и опасных заболеваний. Этот день назвали Днём белой ромашки, белого цветка, Туберкулёзным днём.
Идея проведения Дня белого цветка родилась в скандинавских странах. Впервые этот день был устроен в Швеции 1 мая 1908 года. Продажа белого цветка как эмблемы борьбы с туберкулёзом привлекала внимание населения и приносила противотуберкулёзным организациям доход. Из Швеции этот обычай перешёл в Норвегию, Финляндию, Данию, Германию и другие страны Европы. В Дании и Норвегии право продажи цветка являлось монополией противотуберкулёзных обществ.
Не было равнодушных при организации и проведении этой работы. В Петербурге в 1911 году было прочитано 40 лекций в учебных заведениях, учреждениях. В большинстве случаев лекторами были врачи, учителя. Лекции читались в амбулаториях, клубах, школах; как правило, они пользовались большим успехом.
Просветительскую работу проводили известные учёные, которые в Дни белой ромашки выступали с лекциями, объясняли слушателям, что такое туберкулёз, какие существуют меры предохранения от этого заболевания.
Одним из выдающихся организаторов общественной борьбы с туберкулёзом был московский врач Ф.М. Блюменталь, основатель (1891 г.) и руководитель химико-биологического института (ныне Институт эпидемиологии и бактериологии им. Н.Ф. Гамалеи). Он собирал сведения о борьбе с туберкулёзом в различных странах Европы, цифровые материалы оформлял в виде диаграмм, которые использовал при организации выставок по туберкулёзу. В 1911 году в Одессе на художественной выставке был открыт туберкулёзный павильон, где использовались экспонаты Ф.М. Блюменталя. Он был автором различных печатных материалов: листовок, плакатов, брошюр по туберкулёзу. Им были собраны портреты учёных фтизиатров из разных стран, а также погибших от туберкулёза деятелей русской культуры и художественные произведения, отражающие эту проблему. Большой интерес представляли передвижные выставки во многих городах России, в том числе вагоны-выставки, которые курсировали по железным дорогам, где врачи читали лекции, демонстрировали экспонаты. Первая такая выставка была организована на Северной железной дороге, где наряду с материалами о туберкулёзе читались лекции по алкоголизму и заразным болезням.
Всероссийской Лигой по борьбе с туберкулёзом с 1911 по 1913 гг. в Москве и Петрограде издавались журналы «Туберкулёз». В этих журналах, кроме научных статей, печатались материалы о Днях белой ромашки, подробные финансовые отчёты, фамилии всех, кто вносил пожертвования в пользу больных туберкулёзом. В этих списках - известные имена М.П. Чеховой, О.Л. Книппер-Чеховой. Наибольший частный вклад принадлежал царской семье: в 1913 году он составил 10 тысяч рублей. «В День белого цветка 19 апреля 1914 года, - пишет М.Камнев в журнале «Туберкулёз», - Ялтинский отдел Всероссийской Лиги по борьбе с туберкулёзом во второй раз был осчастливлен личным участием продажи цветка Высочайших Особ: в Ливадии белую ромашку соизволила продавать Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Фёдоровна, там же продавали цветы - Их Императорские Высочества Наследник Цесаревич и Великие Княжны».
В первый год проведения Туберкулёзного дня в 1911 году сбор по всей стране достиг полумиллиона рублей, а в 1912 году - около миллиона. Доходы от пожертвований в Дни белой ромашки составляли 70,1 %, а пособия правительства - лишь 0,3 % (М.И. Бонгард, 1917 г.).
После Октябрьской революции деятельность Всероссийской Лиги по борьбе с туберкулёзом была прекращена заседанием Совета врачебных коллегий 11 апреля 1918 года, и учреждён Народный комиссариат здравоохранения, который создал специальную комиссию по борьбе с туберкулёзом. "


АСТРАХАНЬ. С.И. Климашевская. Организаторы Лиги борьбы с туберкулезом 12.4.1912 г.

После октября 1917-го князя Андрея, видимо, расстреляли. И Вера осталась незамужней вдовой.
Она закончила фельдшерские курсы и работала в Астраханском госпитале медицинской сестрой.



Ведь продолжалась война - сначала - 1-я Мировая, потом - Гражданская...






Сёстры милосердия