Бароны СПЕНГЛЕР

Это точно есть. вопрос есть -ли ссылка на саму книгу


++ Встречи с прошлым. Выпуск 8. — М.: Русская книга. 1996
https://imwerden.de/pdf/vstrec...6__ocr.pdf

В СБОРНИКЕ «ВСТРЕЧИ С ПРОШЛЫМ»
ЛИТЕРАТУРА, ТЕАТР И БАЛЕТ, ДНЕВНИКИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ,МЕМУАРЫ, ПЕРЕПИСКА
ВОТ ИМЕНА ТЕХ, О КОМ ПОЙДЕТ РЕЧЬ:
А В. АМФИТЕАТРОВ, И. АННЕНСКИЙ, A. АХМАТОВА
Н. А. БЕРДЯЕВ, С. БОБРОВ, М. БУЛГАКОВ
3. ГИППИУС, Н. ГУМИЛЕВ, Д. И. ЛЕШ КОВ, B. МАЯКОВСКИЙ
Б. ПАСТЕРНАК, И. Ш МЕЛЕВ

ДНИ НАПРЯЖЕННОЙ ТРЕВОГИ
(Из дневника Л. Ю. Бердяевой. 1939 — 1945)
Публикация Е В. Бронниковой
Имя, личность Лидии Юдифовны Бердяевой (урожденной Трушевой, по первому мужу Рапп; 1874 — 1945),
женщины неординарной, всю жизнь страстно искавшей
свой Путь и предназначение, несколько теряется на фоне ее мужа, всемирно известного философа Николая
Александровича Бердяева.
Лидия Юдифовна и Николай Александрович прожили
вместе более 40 лет. «Мы должна создать для себя необыденный мир, наше собственное царство», — писал
в 1904 году своей будущей жене Н. А. Бердяев1. Удалось
ли им это? Ответить на вопрос помогает публикуемая
часть дневника Л. Ю. Бердяевой, день за днем, год за
годом запечатлевшего повседневную жизнь в «необыденном мире».


27 Июня. Воскр. (1943 год)
К чаю пришел Морэ и привел с собой молодого
француза, кот[орый| увлекается книгами Ни. Говорили
больше всего о Ницше и его влиянии на некоторые течения во Франции. Был Шура Спенглер с женой. Пищет
новую симфонию «Le phare»**. (Маяк)
л. 356


Спенглер А., композитор 356

51-20. Спенглер Вероника Николаевна (06.08.1879 г. Курск - 1969?/1976 Париж) -
1 муж: Левинский Пауль (03.01.1892 г.Курск? - )
2 муж Сухомлин ??
муж?: Александр Михайлович/Петрович Коваленко (24 .07.1875, Ромны — 17.10.1963, Женева)
Сын Александр (1913 г.Париж)..

2 первых мужа в Древе не отражены. Надо найти документы.

**-51. Александр Александрович Спенглер (1913 - ) и Natacha (Prokorov) Spengler () Дети: дочь Jean (1840-1956), Michel (1943), Pieere (1947),

-------
**-**. Michel Александрович Спенглер (1943 - ) и michelle Spengler (Tourbier)
Дети: Adeline Spengler (1971), Natalia Spengler (1978)
**-**. Pieere Александрович Спенглер (1943 - ) и
1 жена:
2 жена:
?3 жена:
Дети: Oona Spengler (1983), Erwan Spengler (1985)

++ Богучары
Памятная книга Богучар. Евгений Романов
Воронеж, 2016 Книга 1

https://gorod-boguchar.ru/city...202016.pdf

ИСТОРИЯ ОДНОЙ УЧИТЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ л. 130
В семейном архиве Елены Ивановны Романовой (Рязанцевой)
бережно хранится письмо Анны Константиновны Чертковой (Дитерихс). На пожелтевшей от времени почтовой открытке, на
лицевой стороне, фото Льва Николаевича Толстого, идущего по заснеженной лесной дороге, автор фотографии В. Чертков. Ниже слова
Л.Н. Толстого: «Когда испытываешь чувство недовольства всем окружающим и своим положением, уйди, как улитка в свою раковину, в
сознание покорности воле Бога и выжидай времени, когда Он позовет тебя опять делать Его дело в жизни». Справа адрес: Егору Игнатьевичу Осипенко от А. Чертковой 20 апр. 1911 г. Ясенки. (Ясная Поляна – Е.Р.) На оборотной стороне написанное убористым почерком
письмо. Содержание письма свидетельствует о добром отношении
автора письма к Егору Игнатьевичу Осипенко и о широком круге его
знакомств в Ясной Поляне. Вот текст письма: «Очень была тронута,
милый Егор Игнатьевич, Вашей доброй памятью о нас и наш Вам искренний привет и пожелания всего
истинно лучшего
........
Всё свободное время Егор старался читать. Помимо этого, живя
в Санкт– Петербурге, он активно вел переписку со многими друзьями, а также распространял книги издательства «Посредник». В письме Чертковой он сообщает: « … Милая Анна Константиновна, у нас
проживает молодой человек по прозвищу «Борис», он у меня купил
книги разного содержания на три рубля, так вот, куда нужно выслать
деньги, отослать ли Вам их или же отдать здесь кому-либо из распоряжающихся деньгами. Словарь, присланный из Петербурга, я прочел и
в скором времени вышлю вам вместе с первым томом философа Канта». Получал он письма и книги от писательницы Озмидовой Ольги
Николаевны (в замужестве Спенглер, учительница из Воронежской
губернии, потом в Одессе – сотрудница издательства «Посредник» –
Е.Р.). Анне Чертковой он сообщает: «Ольга Николаевна подтверждает
Вам, что словарь, бывший у меня, она получила … номера словаря,
который был у меня, я не знаю, но Вы можете легко найти его по другому признаку. Это карты Греции, и я читал «Элладу» и мне потребовались карты, показывающие расположение Греции».

++

[q]

[q]

19. НИОР РГБ, ф.345, к.40, ед.хр.18: Спенглер О. Биография Николая Лукича Озмиздова, 7 лл.

[/q]

[/q]

(это РГБ, в данном случае вон Ш-Т )

интересно почитаь -найти (ед.хр. 17 - О Льве Толстом)

Л.Н. Толстой и толстовство в критике последователей
Изучение основных направлений критики мировоззренческой концепции Л.Н. Толстого его последователями: общая отвлеченность и нечеткость толстовских идеалов, узость рационализма религиозных воззрений, неверность отдельных философских принципов толстовства.

Размещено на http://www.allbest.ru/ - там можно и почитать

Л.Н. ТОЛСТОЙ И ТОЛСТОВСТВО В КРИТИКЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ


АГАРИН Е.В.
https://otherreferats.allbest.ru/literature/01146640_0.html

Многие толстовцы, “индивидуалисты в лучшем смысле этого слова” [30, л.7], в отличие от своих карикатурных изображений [33, с.79-85] придерживались скорее своих собственных принципов, чем догматически следовали учению Л.Н.Толстого. Нередко отмечалось, что толстовцы, несмотря на влияние Л.Н.Толстого, к соответствующим убеждениям приходили самостоятельно - например, дочь одного из первых толстовцев Н.Л.Озмиздова писала так: “влияние Льва Николаевича на моего отца было велико, но те дорожки, по которым он дошел до своего взгляда на жизнь, эти дорожки так и остались у него самостоятельными' [19, л.2]. Заявления толстовцев в роде того, что “он вовсе не “толстовец”, что и говорить о “каком-то толстовстве” смешно, потому что никакого “толстовства” не существует и т.д.” секретарь Толстого и его единомышленник В.Ф.Булгаков называет “довольно обычными” [1, с.287]. Благодаря этому свободомыслию критика толстовца по отношению к тем или иным принципам своего “учителя”, с одной стороны, проявлялась очень рано, а с другой стороны - не всегда оканчивалась окончательным отказом от толстовских убеждений. Ввиду этой специфики и обозначенной выше невозможности выделить группу “бывших толстовцев” в поле нашего внимания будут находиться критические суждения о толстовстве не только лиц, которые разделяли идеи Толстого прежде своего скептического к ним отношения, но и тех толстовцев, кто, несмотря на свою критику, оставался им по-прежнему преданным..
....
19. НИОР РГБ, ф.345, к.40, ед.хр.18: Спенглер О. Биография Николая Лукича Озмиздова, 7 лл.


https://ru.wikisource.org/wiki...0%94%D0%9E

В биографии Н. Л. Озмидова, написанной его дочерью О. Н. Озмидовой-Спенглер, читаем о нем: «Он был слишком незаурядный человек, очень умный, серьезный, увлекающийся всем новым, что происходило в человечестве, всеми идеями, научными открытиями. Он с увлечением говорил о могуществе ума и воли человека, говорил, что люди достигнут того, что будут летать и тогда будут царями природы. Всегда окруженный научными журналами и разными книгами, он много читал, юношески увлекаясь всем. Таким он остался до самой смерти. Не знаю, было ли у него что-либо, что он бы хотел понять и не мог. Он знал многое, и когда его спрашивали, он всегда всё объяснял ясно, толково и увлекательно. Смеяться и болтать глупости, как он это называл, он не умел, хотя очень любил веселье и смех, но, послушав минут десять, он, добродушно улыбаясь, если это были близкие люди, говорил: „ну вы тут себе болтайте, а я пойду заниматься“. Без дела я никогда не видала отца, всегда он или писал, или читал, или спорил, или работал физически. Нового человека отец, обыкновенно, очаровывал своей искренней увлекательной передачей взглядов на жизнь. Увлекался он до того, что беседа кончалась чуть не криком. Сам он вел очень строгую жизнь: не пил, в карты не играл, никаких веселий у него не было. К людям был требователен и всех старался убедить в своих взглядах, и сам во многом жил сообразно им. Перед ним людям неловко было говорить и делать глупости и пошлости; многих это стесняло и потому иногда говорили, что он тяжелый человек. А между тем с людьми, любившими его, отец был весел, остроумен и увлекателен» (О. Н. Озмидова-Спенглер, «Биография Николая Лукича Озмидова», не напечатана, 1925, арх. К. С. Шохор-Троцкого). В 1880—1881 гг. Толстой несколько раз ездил к Озмидову в его имение. Озмидов также неоднократно бывал у Толстого в Москве.

1 Александр Петрович Иванов, переписчик Толстого.

550. Н. Л. Озмидову.
1886 г. Октября 4. Я. П.
Сейчасъ получилъ ваше письмо, дорогой другъ, съ приписками и дневниками Ольги1 и нѣсколько разъ во время чтенія слезы выступали мнѣ на глаза — не знаю, отъ какого чувства, но отъ хорошаго. Пишу вамъ, но невольно обращаюсь и къ Олѣ. Плохой пахарь, ненадежный для царства Божія, который оглядывается назадъ — можно прибавить — и тотъ, кот[орый] глядитъ впередъ, а не на свою борозду. Думать о томъ, что бы я могъ сдѣлать, если бы было то-то, и я былъ бы тамъ-то, или о томъ, какъ много я сдѣлалъ, — одинаково обезсиливаетъ для жизни, какъ и думать о томъ, чтò я впередъ могу сдѣлать. и какъ будетъ важно то, чтò я сдѣлаю. Это я говорю къ тому, чтобы Оля разъ навсегда выкинула изъ головы сравненіе своей настоящей жизни съ какою бы то ни было предшествующей или послѣдующей, по той простой причинѣ, что ни послѣдующей, ни предшествующей — нѣтъ, а есть только представленіе о ней; а настоящая — есть и только одна она и важна, и свята. И сравнивать высшую сущность съ фантазіями, и подчинять эту сущность фантазіямъ есть большой грѣхъ, т. е. ошибка. — И жизнь моя во время моей болѣзни въ тѣсномъ кружкѣ людей, и невозможность двигаться, и перемѣнять людей, и ваше письмо, и дневникъ Оли, рисующій вашу жизнь, навели меня на следующее: чтò я дѣлаю, когда хочу всучить щетинку въ дратву? Какъ обращаюсь съ этими предметами? Съ величайшей внимательностью, осторожностью, нѣжностью, съ любовью почти. Что дѣлаетъ часовщикъ, собирая часы, если онъ мастеръ и точно умѣетъ дѣлать часы? Всѣ пальцы его заняты: одни держатъ колесо, другіе подставляютъ ось, третьи придвигаютъ шестерню. Все это они дѣлаютъ съ мягкостью, нѣжностью. Онъ знаетъ, что не только, если онъ грубо засунетъ одно въ другое, но если даже чуть наляжетъ неловко на одну часть, забывъ другую, то все разлетится и ему лучше не дѣлать этого дѣла, если онъ не можетъ отдать ему всѣхъ своихъ силъ. —

Это я говорю вотъ къ чему. Сначала люди живутъ, сами не зная зачѣмъ, живутъ въ свое удовольствіе, которое подменяетъ имъ вопросъ «зачѣмъ?». Но потомъ приходитъ время для всякаго разумнаго существа, онъ спрашиваетъ зачѣмъ и получаетъ тотъ отвѣтъ Христа, кот[орый] мы съ вами знаемъ: чтобы дѣлать дѣло Божье. Неужели же дѣло Божье или менѣе важно, или менѣе сложно, чѣмъ щетинка или часы? Неужели можно дѣлать дѣло Божье съ плеча и все выйдеть? Въ часахъ нельзя надавить не туда, куда надо. (Защитники мірской жизни, тѣ прямо говорятъ: «Эка, тутъ разбирать! Не входить въ мѣсто, бабацни молоткомъ хорошенько, прямо войдетъ». Ему все равно, что остальное все сплющится; онъ и не видитъ этого). Такъ въ часахъ нельзя работать безъ полнаго вниманія и, такъ сказать, любви ко всѣмъ частямъ; неужели же можно такъ работать дѣло Божье? Хорошо такъ съ плеча дѣлать дѣло Божье (т. е. жить не въ любви съ братьями) тому, кто не совсѣмъ вѣритъ, что его дѣло есть дѣло Божье. И такъ это и бываетъ, и было со мной, когда человѣкъ начинаетъ вѣрить въ то, что онъ живетъ только затѣмъ, чтобы дѣлать дѣло Божье. Но когда человѣкъ повѣритъ, что смыслъ его жизни только въ томъ, чтобы содѣйствовать единенію людей, то онъ не можетъ не отдаться весь тому дѣлу, которое онъ дѣлаетъ, не можетъ уже безъ осторожности, вниманія, любви относиться ко всѣмъ людямъ, съ которыми онъ соприкасается, потому что всѣ люди — это колеса, шестерни и шпеньки дѣла Божія. Разница между человѣкомъ и часовщикомъ только та, что часовщикъ знаетъ, чтò выйдетъ изъ всѣхъ частей; человѣкъ же, дѣлая дѣло Божье, не знаетъ, не видитъ внѣшней стороны дѣла Божьяго. Человѣкъ скорѣе подмастерье, кот[орый] подаетъ, очищая, смазывая и отчасти соединяя составныя части неизвѣстныхъ ему по формѣ, но извѣстныхъ ему по сущности (благо) часовъ. — Я хочу сказать, что у человѣка, вѣрующаго въ то, что жизнь есть исполненіе дѣла Божія, должна выработаться серіозность, внимательность, осторожность въ отношеніяхъ съ людьми такая, при кот[орой] невозможны скрипѣнія, насилія, поломки. А все всегда будетъ мягко и любовно не для моего удовольствія, а для того, что это единственное условіе, при кот[оромъ] возможно дѣло Божье. A нѣтъ этого условія, то одно изъ двухъ: или выработать это условіе, или бросить дѣло Божье и не обманывать себя и другихъ. Какъ часовщикъ прекращаетъ работу, какъ только деретъ и скрипитъ, такъ и человѣкъ вѣрующій долженъ остановиться, какъ только есть нелюбовное отношеніе къ человѣку, и долженъ знать, что какъ бы ни казался ему неваженъ этотъ человѣкъ, важнѣе отношеній къ этому человѣку, пока съ нимъ скрипитъ, ничего нѣтъ. Потому что человѣкъ есть необходимое колесо въ дѣлѣ Божьемъ, и пока онъ не войдетъ туда любовно, все дѣло стало.2 ......

...
О[льга] Н[иколаевна] спрашиваетъ, чтò я думаю о Ф[едорѣ] Э[дуардовичѣ] С[пенглерѣ].7 Она, кажется, знаетъ его. Это — прелестный человѣкъ по чистотѣ, ясности и твердости. Файнерманъ8 нынче уѣзжаетъ въ Кременчугъ. Его требуютъ для отбытія воинской повинности. Онъ ѣдетъ весело и бодро. Ему должна быть льгота и потому онъ, Богъ дастъ, не пострадаетъ и не введетъ въ соблазнъ людей. Чертковъ пишетъ женатый.9 Очень счастливь, но я не видалъ его. А радостно.


7 Федор Эдуардович Спенглер (1864—1909). О нем см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64. О. Н. Озмидова писала о нем: «Мне недавно написал письмо Спенглер. Он у вас был. Очень хорошо пишет о внешнем проявлении веры у людей и говорит, что это не важно; важно чтобы оно было общее, чтобы дух божий соединял всех. Как вам он показался?» (из письма О. Н. Озмидовой от 11 октября 1886 г. АТБ). Позднее она вышла за Спенглера замуж.
************************************



*************************

http://net.knigi-x.ru/24istori...rossii.php

Оствлять на деле, устроивши под Москвой молочную ферму, где работали с ним и жена, и дочь»1050.
Именно эту молочную ферму, непохожую на другие колонии толстовцев, можно считать первым толстовским хутором, естественно в значительной мере условно. Сам Озмиздов несколько позднее описал свою фермерскую жизнь в небольшой статье под заглавием «Дневник деревенского жителя», опубликованной в журнале «Русская мысль» за 1884 г.1051 Однако начинанию Озмиздова не привелось развиться. Его дочь О.Н. Спенглер вспоминала, что на ферме у них было около 100 коров, молоко которых успешно сбывалось в Москву, но сначала само родовое имение отца было заложено и перезаложено за долги, а затем падеж 50 коров от чумы привел хозяйство к убытку. Озмиздов был вынужден продать ферму и в течение нескольких лет работал управляющим различных имений 1052. Вернувшись в 1884 г. и поселившись в той же деревне, Озмиздов ближе сошелся с московскими толстовцами. За этим последовала организация общины на Кавказе, судьбу которой мы описывали выше.

Озмиздов до знакомства с еще только складывавшимся учением Толстого проявлял интерес к деятельности А.Н. Энгельгардта и, следовательно, был предрасположен к восприятию и практике трудового идеала. Переход же других толстовцев к земледельческому образу жизни отделяло еще несколько лет от даты появления первого толстовского хутора. Хронологически первые толстовцы-одиночки в деревне начинают появляться непосредственно перед организацией первых толстовских коммун и параллельно с ними.

Одним из толстовцев, известных широкой публике, являлся художник Н.Н. Ге, впервые посетивший Толстого в 1882 г. после прочтения статьи «Так что же нам делать». Т.Л. Толстая отмечала: Ге «был на перепутье, и как только он увидал по статьям отца, что отец переживает ту же душевную работу, которая в нем происходила, он узнал себя и с радостью и восторгом бросился к отцу, в надежде, что он поможет ему выбраться из той темноты, в которой НИОР РГБ. Ф. 345. К. 82. Ед. хр. 41. Л. 37-37об.

Озмиздов Н.Л. Из дневника деревенского жителя // Русская мысль. М., 1884. №9. С. 227-269.

++ А ВОТ ЭТО УЖЕ ИНТЕРЕСНО

ИДЕИ МИХАИЛА БАХТИНА И ВЫЗОВЫ XXI СТОЛЕТИЯ:
ОТ ДИАЛОГИЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ К ПОЛИФОНИЧЕСКОМУ МЫШЛЕНИЮ
МАТЕРИАЛЫ XVII МЕЖДУНАРОДНОЙ БАХТИНСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
г. Саранск, 5–10 июля 2021 г.


УДК 929 Клюева Ирина Васильевна
Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва (Саранск, Россия)
klyueva_irina@mail.ru
«ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ КЕРЕНСКОГО…»:
НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНЕНИЯ К ПОРТРЕТУ М.К. ЮШКОВОЙ И ЕЕ СЕМЬИ

Аннотация. В статье представлено резюме доклада «„Последняя любовь Керенского…“: о ком М.М. Бахтин говорил В.Д. Дувакину?», с которым автор выступила на
конференции, а также некоторые дополнения к нему: приводится информация о матери
М.К. Юшковой – О.П. Юшковой (урожденной Булгаковой, в первом браке – Дебособр (де
Бособр)).
Ключевые слова: М.К. Юшкова, дворянский род Юшковых, казанское дворянство, О.П. Булгакова (Дебособр, Юшкова)
http://openedo.mrsu.ru/pluginf...%D1%8E.pdf


УДК 929
Клюева Ирина Васильевна
Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва
(Саранск, Россия)
klyueva_irina@mail.ru
«ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ КЕРЕНСКОГО…»:
НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНЕНИЯ К ПОРТРЕТУ М.К. ЮШКОВОЙ И ЕЕ СЕМЬИ
Аннотация. В статье представлено резюме доклада «„Последняя любовь Керенского…“: о ком М.М. Бахтин говорил В.Д. Дувакину?», с которым автор выступила на
конференции, а также некоторые дополнения к нему: приводится информация о матери
М.К. Юшковой – О.П. Юшковой (урожденной Булгаковой, в первом браке – Дебособр (де
Бособр)).
Ключевые слова: М.К. Юшкова, дворянский род Юшковых, казанское дворянство, О.П. Булгакова (Дебособр, Юшкова).
Klyueva Irina V.
National Research Ogarev Mordovia State University
(Saransk, Russia)
klyueva_irina@mail.ru
"THE LAST LOVE OF KERENSKY...":
SOME ADDITIONS TO THE PORTRAIT OF M.K. YUSHKOVA AND HER FAMILY
Annotation. The article contains a short summary of the author’s conference report
"„The last love of Kerensky...“: whom did M.M. Bakhtin tell V.D. Duvakin about?", as well as
some additions to it: the information about of M.K. Yushkova’s mother – O.P. Yushkova (born
Bulgakova, in the first marriage – Debeausobre (de Beausobre)).
Keywords: M.K. Yushkova, the Yushkov noble family, Kazan nobility, O.P. Bulgakova
(de Beausobre, Yushkova).
Автор данной публикации выступила на конференции с докладами
«„Последняя любовь Керенского…“: о ком М.М. Бахтин говорил В.Д. Дувакину?» и «„Нам так хотелось поблагодарить его…“: М.М. Бахтин глазами саранских студентов, слушателей, коллег», которые опубликованы в журнале
«Центр и периферия»
.
В первой из этих публикаций мы обращаем внимание на рассказ
М.М. Бахтина (в беседе с В.Д. Дувакиным в 1973 г.) о событиях 1917 г. Ученый упоминает А.Ф. Керенского и в связи с этим говорит: «…у меня была
очень близкая мне семья… муж – мой друг, и… я был в очень дружественных отношениях с женой его – это бывшая баронесса …это была последняя
любовь Керенского. Он каждый день приезжал к ней, проводил время, вечера, у нее, – последняя была любовь здесь. Потом-то, может, у него еще была
любовь» [Бахтин, 2002, с. 134]. Согласно рассказу Бахтина, его друг присутствовал при визитах Керенского к «бывшей баронессе», беседовал с ним и
даже предупреждал его о том, что власть в стране скоро захватят большевики: «Неужели Вы не видите – они не сегодня-завтра вас сбросят» [Бахтин,
2002, с. 134].
Имени мужа «бывшей баронессы» Бахтин не называет, однако по реплике «он жил тогда в Политехническом институте, в Лесном, в Петрограде»
бахтиноведы, прежде всего Н.А. Паньков, сразу верно определили: речь идет
о ближайшем друге Бахтина – Борисе Владимировиче Залесском (1887–
1966). Паньков пришел к выводу, что, говоря о «последней любви Керенского», Бахтин имеет в виду первую жену Залесского – Е.А. Черкасскую. Известный бахтиновед писал, что она «принадлежала, согласно семейной легенде, к старинному княжескому роду Черкасских… Насколько эта легенда
соответствует действительности, еще предстоит установить. Но для нас важно, что Бахтин называет жену своего друга «баронессой»: пусть титул перепутан, главное – он фигурирует в разговоре» [Паньков, 2010, с. 423–424].
Исследователь делает «вполне уверенное» предположение, что Бахтин рассказывает о первой семье Залесского.
Мы установили, что первая жена Залесского действительно была урожденной княжной Черкасской – представительницей старинного знатного
княжеского рода. Однако, говоря о «последней любви Керенского», Бахтин
имел в виду не первую, а вторую жену Залесского – пианистку Марию Константиновну Юшкову (1883–1953), при этом он не «перепутал» титул: она
действительно некоторое время была баронессой (после революций 1917 г. –
уже «бывшей»). Бахтин ошибся в другом – он неверно назвал адрес своего
друга в 1917 г.: в Лесное Залесский и Юшкова переехали из центра Петрограда лишь в конце 1920 г. Бахтин не знал об этом потому, что познакомился

 Клюева И.В. «Последняя любовь Керенского…»: о ком М.М. Бахтин говорил
В.Д. Дувакину?» // Центр и периферия. 2021. № 3. С. 96–109.
URL: https://www.elibrary.ru/downlo...00478.pdf;
Клюева И.В., Лисунова Л.М. «Нам так хотелось поблагодарить его…»: М.М. Бахтин глазами саранских студентов, слушателей, коллег // Центр и периферия. 2021. № 3. С. 87–95.
URL: https://www.elibrary.ru/downlo...162026.pdf
с этой супружеской четой не до своего отъезда в Невель, как утверждает
Паньков, а после своего возвращения в Петроград из Витебска, когда супруги
Залесские уже жили в Лесном. Вероятно, Бахтина познакомила с ними
М.В. Юдина, учившаяся в Петроградской консерватории вместе с Юшковой.
По нашему убеждению, персона Юшковой – пианистки и музыкантапедагога, которая благодаря блестящему знанию французского языка помогла Бахтину в работе над его диссертацией, заслуживает серьезного внимания.
Основываясь на архивных документах и воспоминаниях современников, в
докладе мы последовательно реконструируем биографию Юшковой (в первом браке (с юристом Николаем Владимировичем Залеским, 1879 – после
1917, братом Бориса Залесского) – Залеской, во втором (с военным инженером, одним из первых русских авиаторов бароном Андерсом (Андреем)-
Арвидом Эдуардовичем Спенлером,1879–1942) – баронессой Спенглер), историю ее деятельности как незаурядного музыканта.
В докладе также доказывается, что именно Юшкова стала прототипом
образа пианистки Аглаи Николаевны в романе писателя К.К. Вагинова «Козлиная песнь» (1925–1929) (глава «Вечер старинной музыки»). Судя по дневнику Юшковой, в 1926–1928 гг., когда интенсивно велась работа над романом, она достаточно тесно общалась с писателем и его женой. В тексте романа есть намек на отношения Юшковой с Керенским в 1917 г., что свидетельствует о том, что эта история была известна также и Вагинову.
В докладе достаточно подробно рассказывается о семье ее отца Константина Александровича Юшкова (1831–1905) – представителя старинного
знатного и богатого рода столбовых дворян (боярского рода) Юшковых, подчеркивается, что семья была известна своими культурными традициями, была связана родственными, семейно-брачными отношениями со многими выдающимися деятелями русской культуры (М.Е. Салтыковым-Щедриным,
Н.П. Огаревым, Л.Н. Толстым, представителями рода Лермонтовых и т.д.),
все ее представители получали прекрасное образование, изучали иностранные языки, увлекались литературой, музыкой, изобразительным искусством.
За пределами доклада осталась информация о матери Юшковой – Ольге Петровне Юшковой (урожденной Булгаковой, в первом браке – Дебособр
(де Бособр); ? –1906). Между тем она также представляет интерес для исследователей. Судя по имеющейся у нас на сегодняшний день информации,
Ольга Петровна происходила из высокообразованной дворянской семьи. Ее
отец – отставной поручик Петр Павлович Булгаков (ок. 1811 – после 1852 г.)
известен пушкиноведам как адресат неизвестного, к настоящему времени
утраченного письма А.С. Пушкина, приблизительно датируемого январемфевралем 1836 г.
В начале 1899 г., когда Россия готовилась к празднованию 100-летия со
дня рождения А.С. Пушкина, в нижегородской газете «Волгарь» появилась
любопытная публикация. Корреспондент газеты сообщал, что в Казани «объявилось собственноручное письмо А.С. Пушкина», которое принадлежит супруге «крупного здешнего землевладельца и общественного деятеля» Ольге
Петровне Юшковой. Оно досталось ей от отца, которому было адресовано.
Корреспондент, видевший это письмо своими глазами, свидетельствует:
«Письмо написано известным слитным почерком Пушкина, с некоторыми
особенностями его правописания (например, „щастлив“ вместо „счастлив“,
как и в известном по многочисленным снимкам письме к Гнедичу после перевода „Илиады“); бумага сильно пожелтела от времени, и почерк местами
разбирается только с большим трудом». В письме говорится об «обширных
записках П.П. Булгакова», которые были посланы Пушкину и «живо заинтересовали» поэта: «Как кажется, Пушкин высказывает предположение представить записки своему высокому цензору, Государю Николаю Павловичу».
(О судьбе этих записок ничего не известно, к 1899 г. они были утеряны.) Автор завершает публикацию словами: «В виду приближающегося дня столетней годовщины Пушкина желательно было бы, чтобы владелица дорогого автографа не отказалась сделать его достоянием широкой литературы» [Казань,
26 января, 1899].
В 1932 г. судьбой письма заинтересовалась московский пушкиновед
Т.Г. Цявловская. Она посетила жившую в столице Екатерину Николаевну
Боратынскую, внучку известного поэта (Боратынские были родственниками
первого мужа Ольги Петровны Юшковой – Владимира Владимировича Дебособра): «Пошла я, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь на свете из семьи Ольги Петр<овны> Юшковой, кот<орую> она, по моим соображениям, должна
знать. Она рассказала мне о семье Юшковой, сказала, что ее отец (Юшковой)
Булгаков был интереснейший человек, высокообразованный, по отзывам отца Екат<ерины> Ник<олаевны>. Мне он нужен, потому что репортер „Волгаря“ 1899 г. сообщает, что у Ольги Петр<овны> Юшковой хранится письмо Пушкина к ее отцу, где он хвалит записки, присланные Булгаковым. Булгакову было тогда лишь 25 лет, записки он прислал, конечно, чужие – отца, деда. Екат<ерина> Ник<олаевна> дала мне адреса потомков умершей Ольги
Петр<овны>» [Цявловский, 2000, с. 110].
Цявловская посетила жившего в Москве Олега Петровича Николаева –
сына сестры Марии Константиновны – Ксении Константиновны Юшковой
(ее уже не было в живых), который дал ей адреса двух своих теток в Ленинграде: «Я написала одной из них лично (Мар<ии> Конст<антиновны> Залесской), а к другой (Ел<ене> Влад<имировне> де Бособр) направила Колю
(Н.К. Зенгер (1897–1938?), брат-близнец Т.Г. Цявловской. – И.К.) [Цявловский, 2000, с. 111]. 13 ноября 1932 г. Цявловская получила ответ от
М.К. Юшковой-Залесской: «Письмо Пушкина ей не досталось, и она о нем
никогда не слыхала» [Цявловский, 2000, с. 112].
Следует также отметить, что мать В.В. Дебособра, первого мужа
О.П. Юшковой – Екатерина Александровна Дебособр (урожденная Костливцева; 1810–1885) приходилась А.С. Пушкину четвероюродной сестрой. Она
была дочерью казанского помещика, уездного предводителя дворянства, капитана 2-го ранга Александра Петровича Костливцева (1776–1844), внучкой
вице-адмирала, командира Таганрогского порта Петра Антоновича Костливцева (1724–1786) и Прасковьи Матвеевны Муравьёвой (ум. 1811) – дочери
полковника, суздальского воеводы Матвея Артамоновича Муравьёва (1714–?) и
Прасковьи Матвеевны Шёберг – дочери капитана русской службы шведа
Маттиаса Юхана Шёберга от брака с представительницей старинного остзейского рода Кристиной фон Альбедиль (? – после 1740). Сестра Прасковьи –
Кристина Регина Шёберг стала женой Абрама Петровича Ганнибала и соответственно прабабкой Пушкина.
Эти любопытные сведения добавляют новые штрихи к семейному
портрету Юшковых–Булгаковых–Дебособров и Марии Константиновны
Юшковой как представительницы культурной элиты российского общества.
Библиографические ссылки
1. Бахтин М.М. Беседы с В.Д. Дувакиным. М., 2002. 398 с.
2. Казань, 26 января // С Волги, Оки, Камы. (Собственные корреспонденты «Волгаря») // Волгарь (Нижн. Новгород), 1899, 31 янв. С. 3.
3. Паньков Н.А. Вопросы биографии и научного творчества М.М. Бахтина. М.,
2010. 720 с.
4. Цявловский М., Цявловская Т. Вокруг Пушкина. М. : Новое литературное обозрение, 2000. 336 с.