Семейная история в лицах

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

Коль уж я заговорила о стремлении Андрюшиных к образованию, расскажу историю о
двоюродном прапрадеде и Льве Толстом.

Младший брат моего прапрадеда, Игнатий Родионович Андрюшин, 1864 г.р., будучи призванным в армию, «обучался телеграфному искусству в 15 Военно-телеграфном парке» в г. Одессе. После увольнения в запас в 1888 году, Игнатий Родионович вернулся в родное село Шаблыкино Орловской губернии. По идее, дальнейшая жизнь Игнатия была предопределена жизнью его предков, он должен был стать земледельцем. Однако Андрюшин дома не задержался: он женился и через год уехал с женой в Кишинев, где поступил на службу надзирателем Бессарабской земской лечебницы для душевнобольных.
В 1897 году Игнатий Родионович назначается надзирателем Винницкой окружной лечебницы для душевнобольных, в которой он проработал 13 лет.
Семейная жизнь Игнатия Родионовича текла своим чередом: на 1902 год у него 5 детей ( всего их было 9). Одним словом, ничего особенного, если бы не одно «но».

Известно о 4 письмах Андрюшина Льву Толстому, написанных в период 1907-1909 гг.
Игнатий Родионович мучился вечными вопросами о Боге, о путях духовного развития человечества, о том, как правильно воспитывать детей. Он просил у Толстого разрешения «прислать на отзыв рукопись своего произведения».

ПСС Л.Н.Толстого, т.77
СПИСОК ПИСЕМ, НАПИСАННЫХ ПО ПОРУЧЕНИЮ Л. Н. ТОЛСТОГО
л.292
38. И. Р. Андрюшину, начало апреля. В письме от 29 марта II. Р. Андрюшин просил его "ввести в письменное общение с последователями чи¬стого учения Христа". Просил книг. "Послать адреса Беневского, Нико¬лаева, [1 неразобр.], Черткова, Суткового, Молочникова и др".

А это письмо написанное лично Толстым.

л.104
* 115. И. Р. Андрюшину.
1907 г. Мая 17. Я. П. И. Андрюшину.
Письмо ваше получил. То, что вы воспитываете детей дома и сами, считаю разумным и правильным. Думаю, что бояться гонений за истину не надо, и[отому] ч[то] гонений этих все меньше и меньше, а если бы они и были, то христианин не должен тяготиться ими.
Учить детей ремеслу считаю не только хорошим делом, но не учить детей ремеслу -- преступлением, как сказал кто-то. (1)
Думаю тоже, что не надо переменять внешнее положение до тех пор, пока нет физической или нравственной невозможности оставаться в нем.
От души желаю вам душевного спокойствия и успеха в главном деле всех людей: нравственном совершенствовании.
Лев Толстой.

Печатается по копировальной книге N 7, лл. 338 и 339.
Игнатий Родионович Андрюшин -- крестьянин с. Шаблыкино Орловской губ. Окончил сельскую школу. В 1907 г. был надзирателем в лечебнице для душевнобольных в г. Виннице Подольской губ. В письмо от 27 апреля 1907 г. И. Р. Андрюшин просил совета в вопросах воспитания детей.
(1) Толстой, вероятно, имел в виду мысль из талмуда: "Не обучать сына какому-нибудь ремеслу -- все равно, что приготовлять его к грабежу" ("Мысли мудрых людей на каждый день", 16 марта).

т.78 л.315

5. И.Андрюшину (Винница Подольской губ.) 5 января (1908) В письме от 1 января Андрюшин спрашивал, «не доходит ли человечество в своем духовном росте до известных пределов, подобно кипячению воды, а потом - возвращение в первобытность, или падение совершалось потому, что все древние культуры шли ложными путями, т.е. путями жестокости».
(Ответить на это письмо было поручено Н.Н.Гусеву)

т.80 л.274
1. И.Андрюшину, 1 июля (1909). В письме от 23 июня из Винницы И.Андрюшин просил разрешения прислать на отзыв рукопись своего произведения. Отка[зать].

Отказал Л.Толстой в просьбе двоюродному прадеду, и мне уже никогда не узнать о чем же было «произведение» сына крепостного крестьянина Андрюшина И.Р.

И. Андрюшин не ограничился письмами к Толстому.
Видимо под влиянием идей Толстого о «безубойном питании», Игнатий Родионович стал вегетарианцем. В 1909 году он являлся действительным членом СПб вегетарианского общества.

Кто знает, может быть, идея Толстого о возвращении к природной жизни заставила Андрюшина, спустя 22 года, вернуться на родину и вновь заняться сельским хозяйством.
Однако в письме Игнатия Родионовича 1926 года к другу(?) нет и намека на прежние мысли и убеждения, только забота о хлебе насущном, да ностальгия по бывшему кругу общения.

Это даже не история, а факт из биографии моего предка, который я не берусь оценивать.

Долгое время мои знания о прапрадеде Филимоне Степановиче Степанове ограничивались сведениями из метрических книг: рождение в 1870 году, венчание в 21 год, рождение 14 детей (выжили пятеро). Был период с 1913 по 1917, когда у Филимона дети рождались параллельно с внуками: год-ребенок, год - внук, строго по графику. (Филимон "соревновался" в деторождении со старшим сыном Павлом. Фото Павла внизу сообщения)

О Филимоне Степанове больше ничего: ни фотографий, ни воспоминаний, ни даты смерти. (С этим информационным провалом я не смирилась. Чую, надо мне самой ехать в Иваново)

История о прапрадеде всплыла, когда Ишимский архив выложил в сеть описи своих фондов. Привычная в таких случаях процедура: поиск по имени Филимон Степанов – наличие дела (обморочное состояние) - запрос копий (ежедневные звонки в архив) - оплата (скан квитанции об оплате тут же по электронке в архив) – и через 9 дней после обнаружения дела, я обладатель сведений о кусочке жизни прапрадеда.

Филимон Степанович Степанов в 1924 году был осужден в составе группы , как участник восстания 1921 года.
Какая вина вменялась неграмотному крестьянину, 54-летнему отцу семейства?

19 и 20 декабря 1924 года в Ишиме состоялись публичные заседания выездной сессии Тюменской судебно-кассационной сессии Уральского областного суда по судебно-уголовному отделению.
Суд обвинял Степанова Филимона и 8 его односельчан по 60 статье УК, находя, что « во время восстания в феврале месяце 1921 года в Тюменской губернии, Ишимском уезде, Армизонской волости в деревне Ивановой, зажиточные крестьяне, имея сведения о готовящемся восстании заранее, как только приехал в их деревню отряд повстанцев, немедленно начали арестовывать коммунистов своей деревни и их семьи и сажать их в арестные помещения, забирали имущества коммунистических семей и часть свозили в амбар гр-на деревни Иваново Баженова Петра Григорьевича, а частью растаскивали, кому что нужно, отобранный скот уводили для бандитских отрядов. Во дворе того же П.Г.Баженова в конюшне устроили человеческую бойню, где были убиты 9 человек…Затем был организован отряд под названием «Ивановский» и направлен на фронт для борьбы с Красными войсками».
Все подсудимые были признаны принимавшими участие «в арестах, избиениях и ограблении имуществ».

Степанов Филимон Степанович, 54 лет, из крестьян середняков, неграмотный, беспартийный, не судим изобличался данными судебного следствия в том, что:
« во время февральского бандитского восстания в Ишимском округе в д. Ивановке в 1921 году в первые дни восстания стоял на постах с палкой отобрали и зарезали быка на 12 пудов у Зарубиной Екатерины вместе с Рухленковым Никитой, бил арестованную жену коммуниста (имя не прочесть) во дворе Баженова Петра, а так же Паутову, ездил верхом на лошади по деревне и кричал, чтобы арестованных свозили к Баженову Петру. Затем ездил с отрядом на фронт, т.е. изобличается в преступлении предусмотренным статей 60 УК».
Степанова Филимона и еще 4 подсудимых, суд, «принимая во внимание их темноту и невежество», приговорили к 5 годам лишения свободы со строгой изоляцией каждого и конфискацией имущества.
У Степанова Филимона суд постановил конфисковать 4 молодых лошадей, 3 коров и 3 овец.
Кроме того, все 9 обвиняемых были лишены прав на 5 лет и на них были возложены судебные издержки в сумме 640(840?) рублей.

Так же суд признал «доказанным заявленный гражданский иск Зарубиной Екатерины в части взятого быка гражданами Рухленковым Никитой и Степановым Филимоном и оценил его в 50 руб». Иск был удовлетворен: Рухленкова и Степанова обязали выплатить Зарубиной по 25 руб.

Все осужденные подали кассационные жалобы, которые были рассмотрены 16 марта 1925 на заседании Кассационной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР.
Коллегия определила:

[ Изображение на стороннем сайте: d068fc391f25.jpg ]

Филимону Степанову снизили срок до 3 лет и отправили отбывать срок в Ишимский исправительный дом, где он работал «на разных работах», «конюхом в обозе». Работал по все видимости неплохо, поскольку в сентябре 1925 прапрадеда, по его заявлению, отпускают в краткосрочный отпуск.

(Википедия: в исправдомах «реализовывались принципы прогрессивной системы отбывания наказания. Они заключались в том, что в зависимости от степени исправления (успехи в работе, хорошее поведение и т.д.) заключенным предоставлялись различные льготы и перевод из низкого в более высокий разряд. Осужденные среднего и высшего разрядов имели право на отпуск: среднего разряда - 7 суток по истечении 2 мес. пребывания в этом разряде)

[ Изображение на стороннем сайте: 9da477a940ce.jpg ]

Филимон Степанович съездил повидаться с семьей и через неделю вернулся в заключение. Он еще не знал, что через три месяца вернется домой и на этот раз уже навсегда.
В декабре 1925 года, через год после суда, прапрадед был освобожден из-под стражи «по разгрузке» исправдома .

[ Изображение на стороннем сайте: 80daf319a9e5.jpg ]

У меня нет фото прапрадеда, но теперь он у меня почему-то прочно ассоциируется с фразой из приговора: «ездил верхом на лошади по деревне и кричал, чтобы арестованных свозили к Баженову Петру». Это как в советских фильмах: 22 июня человек, в развивающейся рубахе, скачет по деревне на лошади и кричит: «Война! Война!» Глупость конечно.
В описании примет Филимона написано, что у него серые глаза, русые с проседью волосы, такие же усы и борода. Вот таким я его и вижу: с бородой, усами… скачущим на лошади.

З.Ы. Филимон Степанович, вероятнее всего, умер до 1937 года, потому что все односельчане, осужденные с ним в1924 году и дожившие до 37 , были в этом году расстреляны.
Моя прапрабабушка, жена Филимона, Мелания Фоминична, умерла после 1946 года. Про нее в деревне говорили, что «она из польских», но подтверждения этим разговорам я пока не нашла.
Сохранилось фото 1939 года, на котором она, (похоронившая 9 своих детей), прощается с правнуком.

[ Изображение на стороннем сайте: b2a15dff68cb.jpg ]

Мелания Фоминична слева. Мужчина - мой прадед, Павел Филимонович Степанов, справа моя бабушка, Варвара Ильнична,а толстый карапуз - мой папа.

Эта история – этакий коллективный портрет бывших помещичьих крестьян села Шаблыкино, Карачевского уезда, Орловской губернии, среди которых и мои прямые предки Андрюшины.
В РГИА хранится дело «О беспорядках, произведенных крестьянами с.Шаблыкина Карачевского уезда, по поводу переселения их на казенные земли Сибири». 20.03.1894-10.07.1898.
Помимо событийной составляющей это переселенческое дело
дает еще столь редкую возможность почувствовать «живое дыхание» жизни предков.

«…уж ежели что вобьет себе в голову мужик, то это сидит у него в мозгах как заершенный костыль». (Из письма владельца Шаблыкино С.Блохина)

27 июня 1893 года в Шаблыкино состоялся сельский сход по поводу поданного сельчанами прошения о переселении в Сибирь, на котором присутствовали
непременный член Орловского губернского присутствия, земский начальник и уездный исправник. При полном сельском сходе, уполномоченным от общества крестьян запасному унтер-офицеру Стефану Огневскому и крестьянину Гавриилу Андрюшину, подробно разъяснили « как порядок переселения крестьян на казенные земли, так и условия, при которых они могут приобретать землю у соседних владельцев, пользуясь содействием Государственного крестьянского банка, а также и порядок, коим закон предоставляет право селянам обсуждать свои нужды и возбуждать по ним ходатайства. Разъяснения были выслушаны сходом спокойно и внимательно», но от выдачи подписки в объявлении сообщения поверенные отказались.

Уполномоченные Огневский и Андрюшин не зря отказались подписать «протокол» схода. Отказ давал шаблыкинцам возможность подавать новые прошения о переселении.

27.07.1893 В присутствии всего сельского схода уполномоченным крестьян было разъяснено, что ходатайство их доверителей о переселении на казенные земли Сибирских губерний в настоящее время со стороны высшего правительства удовлетворено быть не может «за неимением в натуре свободных отмежеванных на сей предмет участков, но что с отмежеванием этих участков и с изданием правил о порядке и условиях переселения, ходатайству шаблыкинов дано будет указанное в законе движение». Крестьянам указано, что вопрос об их переселении не может быть разрешен ранее будущего года и что «до наступления этого времени им не следует возбуждать новых ходатайств по сему предмету и бесцельно тратить мирские деньги на посылку своих уполномоченных».

22.12.1893 Орловский губернатор лично тоже самое объявил уполномоченным шаблыкинцев Стефану Огневскому, Гавриилу Андрюшину, Дмитрию Макееву, Федору Зайцеву, Павлу Елисееву, Федору Пашкину и Николаю Прудникову, «когда крестьяне эти в числе прочих толпою в 150 человек явились в город Орел».
В результате встречи с губернатором уполномоченные крестьян дали подписку в том, что сего числа Орловским губернатором объявлено и разъяснено:
1. все прошения и жалобы, приносимые на Высочайшее имя нашими уполномоченными Стефаном Огневским и крестьянином Гавриилом Андрюшиным, оставлены без последствий.
2. Никто не может заставить землевладельца Сергея Владимировича Блохина продавать просителям свою землю. Продажа может последовать только по добровольному взаимному соглашению крестьян с владельцем.
3. Уполномоченным подробно разъяснены законы и правила переселения.

Но сколь бы часто и подробно не разъясняло начальство шаблыкинцам их права и обязанности, крестьяне упрямо гнули свою линию: желаем немедленно переселиться в Сибирь.

Из рапорта Карачевского уездного исправника в министерство внутренних дел 14.03.1894:
«Огневский и Пашкин отправились в Москву и СПб для личного ходатайства пред Его Императорским Величеством Государем Императором и Его Императорским Величеством Великим Князем Сергеем Александровичем».

Поездке ходоков в Москву и Санкт-Петербург предшествовал сельский сход (6.03.1894), который стал предметом обсуждения на местном и столичном уровне и дал повод к разговорам о беспорядках среди крестьян.

Из письма управляющего имением Залесского владельцу Блохину.
Земский начальник объявил, что их прошение принято, и они будут переселены весной 1895, а теперь они должны вести себя смирно и работать, чтобы рассчитаться с помещиком и прочими. На это он получил ответ от всей массы, что мы не хотим ждать 1895 года, мы хотим сейчас же. Им земский начальник объяснил, что это невозможно, что лбами стены не пробьешь, еще сильней начали кричать. Земский начальник крикнул на них: Молчать и не грубить!, получил ответ: мы не скоты, скотина бессловесная, а мы умеем и будем говорить. Земский начальник будто бы приказал 2 буянов ходоков арестовать, но получил ответ: лучше и не пробуй, а хочешь арестовывать, всех нас бери.
Земск нач: напрасно так делаете, и такое поведение приведет к тому, что их накажут.
Кр: а пускай наказывают, хоть головы долой нам всем, а мы своих не бросим.
Часов 5 говорил и мучился с ними
Кр: ждать не будем, продадим все имущество и сами пойдем в Тоболь.
Земский начальник: они не станут этого делать.
Крестьяне: своим добром как кто хочет, так и распоряжается. Что мы сказали, так и сделаем. А от аренд мы отказуемся и не будем работать ни часу, не платить аренду и не хочем .
9 марта была самовольная сходка, где собрали 70 рублей и два ходока 10 марта отправились в Орел к губернатору.

Надо отметить, что Залесский рассказал хозяину о сходе после сообщения о погоде, о вывозе навоза в оранжереи и парники, о нехватке дров садовнику, видимо давая тем самым понять, что брожение среди крестьян не стоит первоочередного внимания и волноваться Блохину не о чем: «Лошади, слава Богу, в порядке и если крестьяне не начнут работать (хотя мне кажется что это вздор, и они этого не сделают не все же они сумасшедшие, есть и умные между ними) то нас они врасплох не застанут и совершенно все сделаем. Орудия, сбруи все готово караул везде строгий и бдительный».

А вот описание того же схода Карачевским уездным исправником.

Рапорт Карачевского уездного исправника губернатору. Конфиденциально.
27 и 28 марта был в Шаблыкино для проверки слухов касательно враждебных действий крестьян против владельца Блохина.
6 марта состоялся сход в присутствии Земского начальника, который заставил Стефана Огневского повторить ответ Губернатора (что бы Огневский умышленно не переиначил ответа губернатора)
Земский начальник говорил со сходом около часа.
Крестьяне говорили, что они стеснены выпусками, должны продать весь скот, на что и просили разрешения у земского начальства, что не пойдут на работу, что ждать переселения им нельзя.
Земский начальник отвечал: скот продавать не следует, что за невыход на работу будет штрафовать и арестовывать.
Крестьяне ответили: пускай их наказывают. Когда же крестьяне начинали говорить все разом, земский начальник приказывал им замолчать и говорить одному и все немедленно смолкали, начинал говорить один в большинстве случаев Стефан Огневский. В общем шаблыкинцы держали себя на сходе так, как держут себя вообще все крестьяне всегда на сходе и никаких дерзостей земскому начальнику не делали, а если и были возражения и ответы в грубой форме, то не с целью оскорбить земского начальника, а просто потому, что эти грубые люди не умеют выражаться в более мягкой вежливой форме.
Выражения «с обществом сделать ничего нельзя» – не было.
Фраза «не пойдут на работу» осталась фразой, п.ч. при приставе все крестьяне по оповещению вечером в воскресенье выехали на работу без всяких разговоров. Залесский объяснил этот выезд тем, что он умеет заставлять слушаться. По мнению пристава, этого-то у него и нет. При оповещении на выезд на работу Залесский с крестьянами не говорил, кроме того, как заметил пристав, Залесский «побаивается крестьян».
Уплата крестьянами денег за арендованные земли должна производиться в два срока, но никогда в срок не платилась и не уплачивается, и это явление не есть единичный факт, касающийся только шаблыкин. Подобная неаккуратность со стороны крестьян во всех экономиях, и с этим помещики видимо примирились.
Шаблыкинцы только и говорят о переселении, об уходе в Тобольскую губернию земскому начальнику не заявляли. Есть слух, что двое крестьян, люди со средствами, думают уехать в Сибирь. Разговоров об отобрании земли у Блохина не слышно.
Толки крестьян о наделении землей начались очень давно; о том, что этот вопрос рано или поздно примет более острую форму предсказывали многие из выдающихся местных помещиков.

Судя по рапорту уездного исправника, он считает, что ничего похожего на беспорядки на сходе не было и даже в какой-то мере оправдывает поведение крестьян перед губернатором.

Владелец села Шаблыкино, Александр Семенович Блохин, настроен не столь оптимистично.
Из письма Блохина Орловскому губернатору: 7.06.1894
Прожил я 25 лет в дружбе и согласии с крестьянами всех моих имений, не разорял их, занимался ими с особенною любовью, помогал им всегда, хлопотал об них и живут они у меня от этого сравнительно с соседями исправно, а теперь хоть беги из Шаблыкино. Шаблыкинцы жаждут как можно скорее переселиться в Сибирь подстрекаемые зловредными людьми и подбиваемые преимущественно негодяями, бобылями и пьяницами все более и более волнуются, и ныне злобятся сильно на меня. Читают они в нашей местной газете Орловский вестник что 1000 переселенцев идут в Сибирь со всех концов России и даже 5 семей ушло ныне весною из деревни Шехавы, стоящей в 5 верстах от них, а им переселение не дозволяется. Они убеждены что всему этому их горю причина – я. Боясь лишиться рабочей силы, я хлопочу якобы в СПб чтобы им недозволенно было переселение, а уж ежели что вобьет себе в голову мужик, то это сидит у него в мозгах как заершенный костыль.
Взрыв, а следовательно экзекуция было бы конечно несчастье, особенно в Шаблыкино, где строгости крестьяне не видали даже в крепостное время – способ их успокоить – удовлетворить как можно скорее их желание. Желание общества высказали губернатору через своих уполномоченных числом 5. По желанию общества помещик ездил с ними. Вот что они просят:
Когда будет разрешение на переселение.
На сколько душ и по сколько десятин наделу отведено будет им земли. Желательно чтобы дали на 500 душ, всего их теперь кажется 845 душ.
В каких примерно местах Сибири получат землю.
Какими льготами будут пользоваться и не дадут ли им понемногу и в ссуду денег при выходе их в путь далекий.
Пусть им все скажут и они спокойно будут ждать 1895 года, понемногу искать покупщиков на имущество и конечно получат за него больше денег чем продавая его наспех. Тем временем пошлют ходаков облюбовать край, где нам селиться, ходоки посмотрят там все, некоторые из них воротятся и поведут нас с семьями нашими по знакомой дороге и этим мы избегнем бедствий о которых пишут в Орловском вестнике, которые терпят переселенцы.

Продолжение следует

Орловский губернатор в МВД 1.12.1894
Представляет постановление Орловского губернского присутствия от 4.11.1894 по ходатайству 189 семейств крестьян Шаблыкино о переселении их с пособием от правительства на казенные земли в Ишимский округ.
Переселение крайне желательно и необходимо. Экономическое положение крестьян никакими другими мерами улучшено быть не может. Двухлетние ходатайства настолько усилили их уверенность в успехе дела, что несмотря на делаемые распоряжения и внушения, крестьяне эти продолжают приготовляться к предстоящему пути и теперь уже распродают свои вещи, а некоторые не оставляют даже и посевных семян. Так что отказ в переселении даже части просителей неминуемо повлечет за собою нежелательные осложнения.
Итак, вода камень точит: власть встает на сторону шаблыкинцев.

Журнал Орловского губернского присутствия. Заседание 4.11.1894
Шаблыкины командировали в Сибирь своих поверенных для осмотра земель, которыми осмотрены и избраны участки Черемшанский и Новиковский в количестве 7205 дес. Размер надела 2 1\5 дес. на наличную мужскую душу при переселении 189 семей может вполне обеспечить благосостояние остающихся.
По сделанному губернским присутствием исчислению расходов, от станции Карачев до Ишима по переселенческому тарифу и схематическому маршруту Министерства, приходится на одного человека от 10 лет и более:
на проезд по ж\д до Кургана 7руб 37коп,
на харчи во время всего пути до Ишима в течении 19 суток считая по 15 коп в день -2,85рубля. Итого 10,22 руб.
На продовольствие по прибытии на место до приискания работы 4,50 на человека,
а всего на взрослого 14,72, на малолетнего продовольствия до Ишима и содержание по прибытии на место считая так, как на взрослого 7,35. Потребуется на семью: за провоз груза, считая примерно по 90(20?) пудов 6,55 руб.
Наем подвод по сухопутному следованию от Кургана до Ишима, считая по 3 коп за версту и лошадь 9,12. На обзаведение хозяйством: постройки, покупку скота и проч 185 руб. Всего 200,67 руб. На переселение 189 семей 53519,10 руб.
Переселенцы могут собрать от распродажи имущества на родине 20.145,57руб. Остающиеся согласились уплатить за оставленную им землю 259 3\8 дес. по 27 руб за десятину: 7003,12 1\2. Но по неимению средств ходатайствуют об уплате ее Правительством, обязуясь погасить долг за 9 лет по 3 руб за десятину в год.

Орловский губернатор 7.03.1895
Шаблыкины до сих пор вели себя очень хорошо, безусловно подчиняясь всем моим разъяснениям и требованиям. С наступлением весны крестьяне почти ежедневно являются ко мне в губернский город за справками: скоро ли выйдет ожидаемое ими решение и что им делать ввиду предстоящего посева яровых хлебов, с возобновлением арендных договоров, ведением сельского хозяйства.

Весной 1895 года настойчивость шаблыкинцев была вознаграждена: они получили разрешение на переселение в Ишимский уезд, на выбранные ходоками участки.

3 мая губернатор просил начальника движения Риго-Орловской ж\д о своевременном назначении для шаблыкинских переселенцев особого поезда, дабы переселенцев этих не разбивать в пути.
Орловский губернатор:
24 мая в 3 часа дня 184 семейства крестьян села Шаблыкино в числе 1236 человек, в сопровождении своего земского начальника Хитрово, выехали из Карачева и в 8 часов вечера того же числа прибыли на станцию Орел, где через особых уполномоченных поднесли мне хлеб-соль, а я в свою очередь напутствовал их иконою Спасителя и в 12 часов ночи переселенцы в полном порядке отправились в дальнейший путь, через город Тулу.
При этом не могу умолчать и о том, что со времени получения просимого разрешения и по день выезда из села Шаблыкино переселенцы и вообще все крестьяне этого селения вели себя примерно, тихо и спокойно, очень почтительно и сердечно распростились с бывшим своим помещиком С.В.Блохиным, которому поднесли хлеб-соль и через особых уполномоченных благодарили местные власти за оказанное им доверие, участие и содействие.

Мне очень нравится африканская пословица «при настойчивости можно иглой колодец выкопать». Шаблыкинцы несколько лет обивали пороги гос. учереждений добиваясь желаемого переселения. Благодаря своей настойчивости (или упертости?), обратили на себя внимание не только местных властей, но и правительства. 10 марта 1895 государь император «высочайше повелить изволил» выделить шаблыкинцам 14000 рублей: 7000 руб предназначались остающимся на месте, для выкупа у отъезжающих их земельных наделов, и 7000 руб семьям переселенцев «на проезд и продовольствие в пути в добавок к собственным средствам, вырученным от распродажи имущества и за переуступку остающимся крестьянам земли».
В июне 1895 года шаблыкинцы добрались до Ишимского уезда Тобольской губернии. В Орел полетела телеграмма и.д. Тобольского губернатора Богдановича: «Особо рекомендованные Вашим Превосходительством переселенцы Орловские села Шаблыкина прибыли на участки Черемшанский и Новинский последует ли для них особое пособие на домообзаведение или устраивать их общим порядком»
Ответ был стандартным: «Шаблыкинские переселенцы подлежат устройству на общем основании».
Казалось бы, у истории с переселением моих предков и их односельчан счастливый конец: желание исполнилось: шаблыкинцы получили землю в облюбованных ими местах.
Но как это часто бывает, желание исполнилось, и начались думы: а этого ли мы желали?

Через два месяца после прибытия в Сибирь, 30 и 31 августа 1895 года, 21 семейство (130 человек) самовольно возвратились на Орловщину в родное село.
В начале сентября этого же года на заседании Орловского губернского присутствия рассматривалось отобранное «от крестьянина Алексея Михайлова Голяева письмо переселенца Василия Палкова». Из этого письма следовало, что из оставшихся в Тобольской губернии «переселенцы, получившие ссуду на обзаведение, намереваются весной будущего 1896 года возвратиться на родину, на лошадях, если только окажется, что такое возвращение возможно».
Причиной возвращения, по словам переселенца, служит «неудобство отведенных земель, большая часть которых представляют болота, лесные поросли», часть земли 900 десятин уже разделена посторонними лицами и из пользования просителей на нынешний год была изъята, «речка, протекающая вдоль участков оказалась слишком малою и мелководною». Среди переселенцев нет лиц способных организовать общее дело и дать ему требуемое направление, «через что весь народ живет в шалашах, не знает что делать и от суматохи стал шальным».
14.10.1895 Орловский губернатор получил из Ишима телеграмму: «Просим ходатайства вашего возвращения родину жизнь невозможная 22 семейства Шаблыкинские переселены доверенный Петр Кузнецов»
В архивное дело вложена вырезка из газеты («Томский листок»?) с выдержкой из статьи (начала и окончания нет) о Шаблыкинских переселенцах.
Эта статья видимо была написана в ответ на перепечатанную «Русскими ведомостями» статью из «Орловского вестника» «Обратные переселенцы».
«Орловский вестник»: Переселенцы во всем обвиняют ходоков – трех крестьян, которые будто бы в интересах личного обогащения подвергли все селение страшному бедствию и разорению. Ходатайство возвратившихся об оставлении их в Шаблыкине на прежнем наделе 1\2 десятины на душу с обязательством возвратить всю полученную при переселении ссуду доказывает по мнению автора статьи, что возвращение на родину был не каприз или самодурство крестьян, а действительно невозможность новых условий сибирской жизни, каковые условия оказались гораздо труднее местных, несмотря на то, что на родине во владении крестьян находилось земли в 30 раз меньше, а налогов приходилось платить в 20 раз больше, нежели в Сибири.
«Томск листок»: если не каприз и самодурство были причиной возвращения шаблыкинцев, то уж наверное или боязнь тяжелого земледельческого труда, от которого быть может они отвыкли, или болезненное умопомрачнение. Могли выбрать такие участки ходоки, которым и самим придется там жить? Но если даже участки таковы, то кто мешал тем же шаблыкинцам выбрать новые в том же Ишимском округе или в других местах всей Сибири.

И вновь шаблыкинцы заставили заговорить о себе на правительственном уровне.

Тобольскому губернатору было предложено обратить особое внимание на устройство переселенцев из Шаблыкино, часть которых возвратилась на родину.

На проверку жалоб шаблыкинцев был командирован специалист по сельскому хозяйству, который осмотрев участок, заключил: приведенные заявления переселенцев лишены всякого основания.

Главной причиной возвращения на родину шаблыкинцы называли качество отведенной земли: она в большей части состоит из болот и лесной поросли и неудобна для разработки и земледелия.

Проверяющий: негодные для хлебопашества места на участках имеются (1186 дес), но они входят в состав участков сверх положенного 15 десятинного душевого надела, состоящего исключительно из удобных земель. По качеству наделы удовлетворительные, значительная часть их обладает черноземною почвой до 5 и более вершков глубины и относится к хорошим в здешней местности сортам пахотных угодий, остальные пашни хуже предыдущих, но, тем не менее, без удобрения дают средние урожаи. Пастбища и сенокосные места отличаются доброкачественностью, состоя ранее в пользовании старожилов, они давали им возможность продавать траву и сено на сторону. В отношении леса шаблыкинцы находятся так же в удовлетворительном положении: березовый дровяной лес имеется в достаточном количестве. При более или менее рациональном пользовании и при том быстром росте его, какой наблюдается в здешних местностях, леса хватит в будущем не только для себя, но и на продажу. Участки признаны удовлетворительными. Таковыми их признали как ходоки, так и большинство переселенцев, которым по прибытии на участки было предложено прежде чем окончательно решиться сесть на них, как следует осмотреть их и обсудить их пригодность.

Второй причиной возвращения называлась мелководность речки протекающей на выделенном участке.

Проверяющий: Черемшанка действительно невелика, но питаясь массою ключей, она не высыхает ни летом, ни зимою и потребное для переселенцев количество воды может быть с избытком. Кроме того крутые берега лога по дну которого она протекает, представляют большие удобства для устройства пруда и даже мельницы, каковая ниже поселка на 3-4 версты устроена старожилами.

В качестве третьей причины возвращения на родину был приведен тот факт, что часть земли отдана посторонним лицам.

Проверяющий: земля засеяна старожилами в виду неприбытия переселенцев ко времени ярового сева. За занятые земли переселенцы вознаграждены по добровольному соглашению со старожилами хлебом по 10 пудов с каждой занятой десятины. Для озимого посева оставалось достаточное количество мягких земель, предназначавшихся сторожилами под пары и молодых пустошей.

Таким образом проверяющий чиновник аргументировано доказал, что качество выделенного для шаблыкинцев участка не может называться причиной для их возвращения на родину.

Далее чиновник описал в каком положении находятся шаблыкинские переселенцы, решившие осесть на новом месте.
По прибытии шаблыкинцев на новое место, их встретили чиновники для выяснения вопроса об окончательном решении переселенцев остаться на выбранных ходоками местах и о выборе места для поселка. При этом, для избежания заселения худших из выбранных участков, было рекомендовано половине партии занять участок Ермоловский, находящийся невдалеке от первых и отличающийся прекрасными качествами угодий и обилием озер с пресной водой. Но переселенцы, ознакомившись с участком, решили остановиться на выбранных ходоками. Решено было образовать один поселок и разместить его на участке Черемшанском. Для распланирования поселка на другой же день был командирован топограф межевой партии. Далее приступили к выяснению степени нужды переселенцев и составлению списка на пособие. Ввиду полного отсутствия средств у многих семей, было выделено 5000 руб и роздано авансом по 15-50 руб на семью. Это пособие позволило переселенцам обеспечить себя продовольствием на первое время до прииска заработка и, не теряя время, начать устройство хозяйства. Многие приступили к покупке лошадей и изб.
В первых числах августа была выдана ссуда 50-70 руб на семью, главным образом, на устройство жилищ и покупку скота. Выдавать деньги на земледельческие орудия было признано нецелесообразным: при недостаточном еще развитии с\х складов в губернии и отсутствии их в Ишимской округе, переселенцы на наличные деньги покупали бы у старожил старые малогодные сибирские сохи.
Поэтому переселенцев снабдили необходимыми пахотными орудиями в натуре, доставив их в поселок из склада в Тюкалинском округе. К подобному способу помощи прибегли отчасти и в снабжении шаблыкинцев лошадьми и телегами в виду сильного вздорожания цен на них в конце лета. Лошади и телеги были доставлены из Омской переселенческой станции, одновременно с плугами в половине октября.
В настоящее время среди шаблыкинцев нет безлошадных хозяев, многие имеют по две лошади и коров. Все обзавелись жилищами и необходимыми с\х орудиями. В будущем будет выдано пособие на обсеменение полей и размежевание пахотных и сенокосных угодий на десятины для более правильного и равномерного раздела земли между домохозяевами.

Речь пойдет о моей прабабушке Сусанне Евтифеевне Степановой (ок.1894-1977)

[ Изображение на стороннем сайте: Prababushk_1383402_8719008.jpg ]

Так получилось, что прабабушку я видела в самом раннем детстве. Единственное, что я запомнила: лежу на русской печи , в избе темно, только возле каких-то картинок горят свечи. Прабабушка стоит на коленях , что-то шепчет, глядя на картинки, и кланяется им. Слов Бог, икона, молитва я не знала...

Приведу воспоминания о прабабушке ее внуков.

Попробую Вам помочь насколько смогу.
Сожалею, что в свое время не интересовалась прошлым своих деда и бабы,
хотя росла у них.
Я помню, что баба Сусанья говорила, что рано осиротела, жила в прислугах
в Армизоне у купца? Роменского? (Ромина?). И якобы эта семья и выдала
ее замуж за нашего деда Павла, дав хорошее приданное, которое состояло в
основном из одежды.
К староверам она точно не принадлежала. Я помню, какие у нас были иконы
и распятья, как она молилась, стоя на коленях, перед сном и рано утром,
какие молитвы читала. Нас ни к чему не принуждала, не заставляла носить
крестик, но сама была глубоко верующей. Ее всегда звали отпевать
покойников, она знала весь этот обряд. У нее были знахарские
способности. Она лечила с помощью трав, молитв и заговоров. Злые люди
звали ее ведьмой, но большинство верили ей и обращались за помощью. И
она помогала.
А какие поэмы она сочиняла о своей жизни! Не обходилось ни одного
концерта в клубе или какого-то собрания, чтоб ее не просили их читать.
Она выходила на сцену и читала. Многие плакали, слушая ее. Мы, конечно
же, стеснялись этого. Но сейчас я очень сожалею, что не записала их, что
ни чему у ней не научилась.
В колхозе она не работала, была домохозяйкой - об этом я сужу по пенсии,
которую она получала 8 рублей. Это была какая- то социальная пенсия для
тех, кто не выработал трудовой стаж. Но это не значит, что она была
бездельницей- до 80 лет косила сено. Вырастила всех внуков.

Сусанна была неграмотная и поэмы свои читала по памяти, никто их не записывал на бумагу. Сочиняла она поэмы не только о своей жизни. Когда я приехал из военного училища в отпуск, бабушка читала свое сочинение посвященное открытию нефтяного месторождения Самотлор.

Деревня наша была бандитская. Через нее шли разные люди, несли золотишко. Если кто из них останавливался в деревне на ночлег, живым его больше не видели. Говорят, в деревне была очередь: когда кому принимать таких постояльцев. А еще все знали: кто ночевал в избе у Сусанны с Павлом, тот оставался живой и уходил подобру- поздорову. Так было всегда.
У Сусы был самый вкусный квас в деревне, никто такого не делал. К ней приходили и говорили: плесни-ка своего кваску. Никто отказа не знал.
А еще шел после войны по деревне грязный калмык, в руках нес голый мосол. Калмыка шатало от голода, и он грыз этот мосол. Никто в деревне не пустил его к себе, а Суса забрала, натопила баню, намыла его, сожгла в печке одежду , дала старые вещи деда, разрешила переночевать в бане. Суса жалела людей, лечила.

В 1943 году деда Павла забрали в трудовую армию, он работал там разнорабочим где-то в Свердловске.
Дед Павел говорил, что если бы не Суса, он умер бы с голода . Сусанна выращивала самосад, меняла его на хлеб и возила деду в Свердловск. А это посчитай сколько километров. А вот когда умирала, сказала чтобы ее похоронили отдельно от деда Павла, не захотела лежать в земле рядом с мужем. Наверное обидел он ее чем-то. Но она никогда не жаловалась, никогда не повышала голос.

От большинства моих предков-крестьян остались лишь имена и даты. Но есть и истории...