Московский Екатерининский институт благородных девиц : ВГД

интересная статья о Московском Екатерининском ИБД

Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА
"Как стать благородной девицей"
22 августа 2003
http://izvestia.ru/news/280339

статью привожу полностью:
Императрица Мария Федоровна в письме к сыну, императору Александру I, так объяснила необходимость открытия института в Москве: "В этом... заведении, учрежденном исключительно для недостаточного дворянства ..."В институт принимались девочки 10-11 лет. Сам феномен подобного учебного заведения чрезвычайно интересен даже нам сегодняшним. Интересны его дух, цели, которые ставились, и та роль, которую институт сыграл в гражданском становлении русской женщины, на плечах которой Россия всю дорогу и держится. Девочки получали лучшее по тем временам образование, жили в суровых условиях...
...В этом году исполнилось 200 лет со дня открытия московского Института благородных девиц (Училища ордена Святой Екатерины). Его прообразом явился учрежденный Екатериной II в 1764 году Смольный институт. Уже 10 лет в здании Екатерининского института (сегодня - Центральный дом Российской армии, ЦДРА) существует музей. Для дочерей неимущих дворян Императрица Мария Федоровна в письме к сыну, императору Александру I, так объяснила необходимость открытия института в Москве: "В этом... заведении, учрежденном исключительно для недостаточного дворянства, учение и все занятия девиц... приноровлены к их будущему положению, т.к. большая часть из них при недостатке родителей должны будут в самих себе находить средства к существованию собственными трудами или к оказанию помощи родителям, занимаясь воспитанием своих младших сестер..." (Весьма хорошая идея и для сегодняшнего времени.) В институт принимались девочки 10-11 лет. Средства на содержание училища выделялись из государственной казны, но самую существенную их часть составляли личные пожертвования царской семьи. Самое интересное, что здание Института благородных девиц сохранилось. Сегодня это знаменитый Дом Российской армии на Суворовской площади - рядом с одноименным театром.

Имение ХVIII века принадлежало графу Салтыкову; в конце 70-х годов по приказу Екатерины II оно было откуплено, а в 1779-м само здание полностью перестроили под нужды Инвалидного дома для отставных неимущих штаб- и обер-офицеров и больницы для отставных солдат. В 1802 году императрицей Марией Федоровной было решено устроить в этих помещениях Московское училище ордена Святой Екатерины. И в 20-х годах здание было перестроено Д.И. Жилярди и А.Г. Григорьевым под институт, превратившись в прекрасный образец зрелого ампира. Пруд и парк (за ЦДРА, в котором всегда много гуляющих) - те самые, в которых летом и весной бегали наперегонки, купались и резвились воспитанницы старейшего закрытого женского учебного заведения Москвы. А зимой пруд застывал и институтки катались на коньках... Музей-фантазия в подлинных интерьерах 10 лет назад благодаря усилиям нынешней заведующей музея Ларисы Наумовой и с помощью Евгения Краллау внутри бывшего Екатерининского института был открыт историко-художественный музей: шесть роскошных залов на втором этаже - музей-фантазия на дворянскую тему ХVIII - начала ХХ века в подлинной архитектурной среде. Все, что выставлено в музее, в разное время находилось в этом доме: мебель из карельской березы (от первой четверти ХIХ века до модерна), коллекция люстр, бра в стиле ампир, каминные и настольные часы из бронзы работы французских мастеров (все они ходят и даже отбивают время), картины... В "красной", "голубой" и "золотой" гостиных, обставленных мебелью ХIХ века, проходят музыкальные и литературные вечера, переговоры... Екатерининскому институту отведена лишь самая первая комната музея. В ней - старинные фотографии: педагоги, почетный попечитель института, старший сын Пушкина - Александр Александрович; фотографии "музыкального персонала" (в группе педагогов по фортепьяно --молодой Рахманинов). А в музыкальной гостиной музея стоит рояль красного дерева C. Schwechten (Berlin, 1890), клавиш которого касались пальцы великого композитора и пианиста. В музыкальных классах института с 1898 по 1903 год преподавал тогдашний профессор Московской консерватории Александр Скрябин. Но цели создания музея института не было (да это и невозможно сегодня: дом в поздние времена перестраивался и теперь несет совершенно иную функцию). Необходимо было просто сохранить и восстановить те бесценные коллекции предметов, которые в этом доме находились. Но все же известно, что на третьем этаже просторного и светлого здания были дортуары (или спальни) воспитанниц, в нынешнем конференц-зале располагался когда-то танцзал, а там, где сегодня "голубая" гостиная, находились классы... О мемуарах Анны Энгельгардт И все же сам феномен подобного учебного заведения чрезвычайно интересен даже нам сегодняшним. Интересны его дух, цели, которые ставились, и та роль, которую институт сыграл в гражданском становлении русской женщины, на плечах которой Россия всю дорогу и держится. В книге "Институтки: воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц", которая вышла в этом году в издательстве "Новое литературное обозрение", только одно из пяти воспоминаний посвящено московскому Екатерининскому институту. Это мемуары Анны Николаевны Энгельгардт (1838-1903). В 1848-м году отец (лексикограф Н.П. Макаров) отдал дочь в Екатерининский институт, который она закончила в 1855 году. Впоследствии она стала известной переводчицей с французского, английского, немецкого и итальянского. Во многом благодаря ей в России приобрел популярность Эмиль Золя. В 1890-1893 годах Анна Николаевна редактировала журнал "Вестник иностранной литературы". Ее воспоминания - яркое опровержение ставшего хрестоматийным представления об институтках как о слезливых сентиментальных девицах-белоручках . В ее мемуарах эти девочки получали лучшее по тем временам образование, жили в суровых условиях (вставали в 6 утра и до 8 - с некоторыми перерывами - занимались науками, музыкой, танцами), но главное - они воспитывались по законам справедливости и чести. Воспитание это исходило не из дидактических наставлений, а из самого духа этого учебного заведения. В этих воспоминаниях нет и доли идеологии или того, что называется "общей идеей". Может быть, в отсутствии этого - самый большой секрет потрясающего воспитательного эффекта от пребывания в Екатерининском институте. Был какой-то незыблемый нравственный канон, который и дал "на выходе" выдающихся женщин нескольких эпох - ученых, литераторов, общественных деятелей... Можно ли использовать этот исторический опыт в наше "безыдейное" и лишенное принципов время? Ниже мы публикуем некоторое изложение этих канонов из воспоминаний А.Н. Энгельгардт. Откуда взялось мнение о сентиментальности институток Каким образом могла явиться сентиментальность у институтки, когда весь институтский строй клонился не только к истреблению всякой сентиментальности, но и к сдерживанию и подавлению всякого наружного проявления чувства... В большинстве институток былого времени... я замечала всегда наклонность к сарказму и скорее некоторую сухость в приемах и обращении, чем слезливую восторженность и сентиментальность... Здесь происходила путаница в понятиях. Общество называло сентиментальностью невольное и вполне естественное удивление, вырывавшееся у институтки при первых шагах ее за институтским порогом. Понятно, что когда не видал, например, 6-9 лет сряду ни одной кошки, собаки, коровы, то закричишь при виде их: "Ах! Кошка! Ах! Корова!" Моральный кодекс институтки Институтки, так сказать, воспитывали друг друга. В этом отношении у институток был известный идеал, конечно, не вполне выясненный и определенный, но к которому инстинктивно стремились все неглупые и самолюбивые личности. Идеал этот требовал... известной стойкости в отношениях с начальством и товариществом и безусловной честности в сношениях с этим последним. Малодушие, слезливость, пустая восторженность и бесцельная экспансивность презирались. Это по части нравственных свойств. По части внешних приемов и манеры себя держать существовало также свое воззрение. Институтки не любили никакого кривлянья и ломанья, подергиванья плечами, закатыванья глаз и т.п. "Пожалуйста, не жантильничайте!" - кричат, бывало, десятки голосов при всякой выходке подобного рода... И здесь также больше всего уважались простота и спокойствие и чувство собственного достоинства. Правило ошикивать учителей Институтки не любили жадных учителей, которые стремились давать частные уроки по своему предмету, а потом своим ученицам незаслуженно ставили "пятерки" (за это их ошикивали). У нас было в обычае ошикать учителя всякий раз, как он поступит, по-нашему, дурно. Идеальный учитель ...Учитель русской словесности Архипастырский (Михаил Егорович Архидьяконский)... С начальством он был невозмутимо спокоен, с воспитанницами безукоризненно справедлив, серьезен и ровен; урок всегда умел сделать занимательным и живым, так что приход его ожидался всегда с нетерпением... ...К риторике, входившей в курс русской словесности, он относился юмористично, с усмешкой объяснял значение всех этих гипербол, метафор, парабол и проч. и вообще не признавал механики слова... "Писать нельзя научиться по учебнику; слог нельзя заимствовать из чужой головы; слог создается тем, кто пишет, и так же присущ ему, как и всякое другое качество". ...Он не вкладывал готовых понятий, определенного сформулированного миросозерцания; он просто обрабатывал самый инструмент, мозг, и приучал его к правильной работе... "Проще, проще, - говаривал он, разбирая сочинения, - мне не надо чужих, выкраденных из книг мыслей; дайте мне свое, оригинальное. Не беда, если мысль незамысловата... для меня важна ее самостоятельность". Уважали не за богатство, а за ум Были, конечно, у нас и богатые, были и титулованные, которые про себя гордились, быть может, своим богатством и титулами, но высказывать этого не смели. Товарищество с этой стороны вырабатывало чувство равенства и проводило нивелирующую черту между воспитанницами одного института. Отличия не вещественные, а, так сказать, духовные, создаваемые уже институтской жизнью сообразно уму, занятиям, характеру и нравственным свойствам, признавались, а отличия рождения и состояния - нет. Подводя итоги (уважение к высшим интересам жизни) Институт до некоторой степени вырабатывал и закалял характер, чему содействовал главным образом суровый дух, сложившийся в среде самих воспитанниц, Бог весть когда и кем занесенный и переходивший из рода в род... Под внешней форменностью институтского строя была полная возможность развиться в характере способной, энергической личности и чувству собственного достоинства, и внутренней самостоятельности. Кроме того, институт развивал уважение к высшим интересам жизни, а не к одним материальным благам, заботы о которых почти исключительно поглощали наше тогдашнее общество.

Московский Екатерининский институт благородных девиц

Московское училище ордена св. Екатерины (Московский Екатерининский институт благородных девиц)