На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!
Прежде, чем создавать новую тему, считая её уникальной, кликните на # (в счетчике страниц, в оглавлении), и все темы раздела раскроются перед Вами на одной странице, также можно посмотреть в других разделах форума через Поиск. На форуме, который живет уже много лет, почти не осталось незатронутых тем. Убедительная просьба, свои "спасибо" выражать либо плюсами в профиле либо благодарственной надписью на доске почета того, кто Вам помог (под аватаркой кнопка "Отзыв"). Все пустые посты с одним "спасибо" из темы удаляются без предупреждения.
1-е Киевское Константиновское военное училище (1865-1917)
1865 - 1897 гг. - Киевское пехотное юнкерское училище(основано Александром II) 1897 - 1914 гг. - Киевское военное училище, 1914 - 1915 гг. - 1-е Киевское военное училище, 1915 - 1917 гг. - 1-е Киевское Константиновское военное училище
Эти дни не могут повторяться, — Юность не вернется никогда И туманнее и реже снятся Нам чудесные, жестокие года. С каждым годом меньше очевидцев Этих страшных, легендарных дней. Наше сердце приучилось биться И спокойнее и глуше и ровней. Что теперь мы можем и что смеем? Полюбив спокойную страну, Незаметно медленно стареем В европейском ласковом плену. И растет и ждет ли наша смена, Чтобы вновь в февральскую пургу Дети шли в сугробах поколена Умирать на розовом снегу. И над одинокими на свете, С песнями идущими на смерть. Веял тот же сумасшедший ветер И темнела сумрачная твердь.
Николай Туроверов 1932г.
В этой статье речь пойдет о юнкерах Киевского Константиновского военного училища и солдатах 34 пехотной дивизии, отдавших свои жизни, защищая Крым в 1920 г. Не боясь смерти, зная, что такое «Честь мундира», они стояли до конца, верные долгу и своему девизу, который был в каждом военном училище России. У Киевского училища – «Помните, чье имя носите!» – слова, с которыми по преданию, обратился к Лейб-гвардии уланскому Его Величества полку его шеф, цесаревич Константин Павлович перед атакой на Аустерлицком поле. История описываемых событий началась 13 (26) августа 1919г., когда в Феодосию было переведено 1-е Киевское Константиновское военное училище под командованием генерал-майора Калачева Н.Х. [1] Планировалось, что училище вскоре вернется в Киев, занятый частями Добровольческой армии 18(31) августа.
Для создания базы в Киеве туда был направлен преподаватель права Карум Л.С. [2] Но перевод так и не состоялся. Уезжая из Киева, Карум забрал с собой в Феодосию Варвару Афанасьевну Булгакову, с ними выехал и Михаил Афанасьевич Булгаков, получивший назначение во Владикавказский Военный госпиталь. Кстати, в этот период в училище служило сразу два офицера – прообразы булгаковских героев «Белой Гвардии»: капитан Пётр Рейс, брат Натальи Рейс – прототипа Юлии Рейс, возлюбленной Алексея Турбина, и уже упомянутый нами Карум – прототип полковника Тальберга. [3] Тем временем жизнь юнкеров в Феодосии налаживалась. По сравнению с Екатеринодаром, переполненным войсками и потрясаемым продовольственным кризисом, Феодосия казалась раем. Хлеб, сахар, рыба была в изобилии. Юнкера отъедались. Возобновились занятия.
В конце декабря 1919 г. положение на фронте, проходившем теперь по крымским перешейкам, стало настолько угрожающим, что командовавший обороной Крыма генерал-майор Слащов Я.А. [4] приказал константиновцам отправиться на позиции. Всего месяц киевские юнкера пробыли на фронте, но этот месяц был вписан в историю училища одной из ярчайших и героических страниц.
Январь 1920г. был самым тяжелым для горстки защитников Крыма: они единственные из всех белых частей отбивались от наседавших красных. Разбитые соединения генерал-лейтенанта Антона Ивановича Деникина откатывались на Кавказ и Польшу. И лишь мало кому до того известный генерал Слащов продолжал держаться до последнего… А последними как раз были юнкера-киевляне. Красные, очевидно, не видели в константиновцах реальной угрозы. Из дневника красноармейца Хоткевича: «Пехотных частей совершенно почти нет, если не считать курсантов (или как у них говорят – юнкеров) вызванных, не то из Севастополя не то из Феодосии, но они кроме поворотов направо и налево ничего путного не знают, так что реальной силы не представляют». [5]
Вскоре красным пришлось убедиться в обратном. О том, какими тяжелыми были бои за Крым, можно судить из летописи Киевского Константиновского училища. Вот описание лишь одного дня из училищной истории: «15 января батальон училища, восстанавливая положение на Перекопском валу, в метель и при морозе в 22 градуса вел упорный бой у Армянска, отбив ряд атак противника, переходя неоднократно в штыковые контратаки». В этот день 15 января 1920 г., училище прибыло в Армянск около 6 часов вечера. Константиновцы за день прошли почти 20 верст, многие не ели горячей пищи два дня. Только подъехала полевая кухня, как прозвучал приказ – «немедленно выступить на правый фланг Перекопа на поддержку Славянскому полку». Все тут же выдвинулись на Перекоп. Настроение было боевое, шагали в ногу и пели песни, несмотря на сильнейший ветер и снежную бурю.
Пройдя около 4 верст, ожидая встретить Славянский полк, константиновцы были неожиданно обстреляны с трех сторон, пулеметным огнем. Никто не ожидал атаки с фланга, но из-за сильных морозов соленые озера Сиваша замерзли, дав возможность большевикам свободно передвигаться. Юнкера быстро отреагировали и легли на снег, из-за плохой видимости никого не зацепило. Как только огонь чуть угас, константиновцы пошли в наступление. С криками «Ура!», неся винтовку «на ремень», они двинулись против пулеметов во весь рост. Шли широкой цепью, не видя друг друга, поэтому стреляли, изредка поодиночке и залпами. Благодаря слаженной работе командиров и солдат, константиновцы уверенно продвигались вперед. Несмотря на численный перевес противника в 1500 штыков против 250, училище побеждало благодаря силе духа. Большое неудобство доставляли пулеметы на тачанках, из которых красные вели шквальный огонь. Когда цепи подошли на расстояние 50 шагов, красные начали заходить все больше с левого фланга. Там находилась 3-я рога, которой пришлось отступить, под натиском противника, в то время как 1-я и 2-я роты продолжали идти вперед.
Основные силы большевиков повернули назад, местами наблюдались рукопашные бои, но все еще продолжали стрелять пулеметы. Тогда, портупей-юнкер Илларион Мусин-Пушкин и юнкер Дмитрий Козенко подползли к одному из пулеметов, огнем уничтожив его расчет. Вскоре к ним приблизилась еще одна тачанка, ведущая огонь по отступающей 3-й роте. Ребята, оказавшись на линии огня, поняли, что вдвоем им не справиться. Они совершили попытку прорваться к частям, продолжающим наступать. Но попав под свинцовый дождь, Илларион Мусин-Пушкин получил смертельное ранение в грудь. Он скончался на руках у Козенко. От очереди с пулеметной тачанки погиб фельдфебель Вадим Сагацкий. Получив разрешение от ротного командира полковника де-Лобеля Б.П., [6] Вадим отправился спасать раненого батальонного командира. Одной из пулеметных очередей оба были сбиты с ног. Трое юнкеров отправились им на помощь, но из-за сильного огня не смогли пробиться. Двое из троих получили ранения и были спасены. Не выдержав натиска константиновцев, красные отступили, и училище отошло к Армянску. За телами погибших вернулись через несколько дней.
Из дневника красноармейца Хоткевича (орфография оригинала):
«Погода самая отчаянная. Туман был настолько силен, что в 15 шагах ничего нельзя было разобрать. Наступление началось в 2 часа. Стало темнеть, что в связи с метелью сбивало наше движение. Я поехал с правым, и вот через десять минут услышали какое-то хлопанье, в то же время стали различать перед собой какую-то массу. Мы спешились и продвинулись на холм. Определенно шла колонна: то были белые. Они были в резиновых плащах, производимых слышное ранее хлопанье. Мы вскочили на коней и пошли галопом к своим. Я сам лично доложил Коневичу о всем виденном. «Сколько их», спросил он. «Батальон человек в четыреста». Он сразу осадил коня и нагнулся вперед, как бы желая разглядеть, что делается за этой белой пеленой. «Я уверен, что это – юнкера и идут они в обход Перекопа», проговорил он, ни к кому не обращаясь и вдруг резко повернулся ко мне. «Скачите к тачанкам, возьмите два пулемета первой роты, выпустите по колонне по две ленты и сейчас же уходите влево». Уже через пять минут я с двумя пулеметными тачанками был у холма, откуда впервые заметил противника. Он был уже шагах в 80-ти и шел пол оборота вправо. Тачанки повернулись к бою. Я видел, как лихорадочно заряжались пулеметы, секунда и они все сразу заработали. Со стороны колонны послышались крики и юнкера стали суетливо и неумело рассыпаться. Еще раз сыпанули пулеметы, после чего согласно инструкции тачанки умчались влево. Со стороны противника раздалось несколько беспорядочных залпов. Я отъехал и спешился в канаве за кустиками. Влево от меня лежал батальон. Юнкера беспорядочно и часто стреляли: стреляли и наши. Вдруг противник смолк, а через минуту я видел поднявшуюся цепь. Они шли, нет, они бежали, смыкаясь: бежали с песней дико, дико. Сейчас вспоминать страшно. Метель и серые фигуры в хлопающих плащах с громкой песней почти бегущих в атаку. Дальше все перемешалось. Они отступили, не выдержали контр-атаки латышей, потом наши отошли. Справа глухо ухнуло орудие. Раз, другой. Я вскочил на коня и помчался влево назад, желая выйти в тыл нашим. И вот пробираясь к своим наткнулся на группу. Один в плаще лежал лицом вниз. Рядом на коленях стоял видимо его друг с винтовкой в руках. Он плакал, наклонясь к товарищу. Увидев меня, он быстро приложился и выстрелил. Почувствовав боль в плече, я машинально повернул коня и дал шпоры. И опять холодный воздух прорезал противный щелчок выстрела, как хлопанье бича, и я выпустил карабин, который держал в левой руке: был вторично ранен. Отъехав уже далеко, сделал себе первую перевязку. Вдруг опять конная группа. Один в черной бурке впереди, другие два в шинелях с башлыками, несколько позади. Группа ехала, как мне показалось, со стороны Перекопа. Я решил, что это наши, ехавший впереди закричал мне «Стой». В бурке был совсем молодой человек с черными подстриженными усиками. В лице было что-то такое указывающее на сильный характер и привычку командовать. «Какой части». Я назвал свой полк. «Ага, знаю… ранен…». «Да». Говорю. «Так куда же ты едешь?». «К своим в Перекоп». Мой собеседник свистнул. «Ну вот что: Перекоп там, а здесь Армянск, и если ты не желаешь попасть к моим молодцам или к Виленцам, то поезжай сюда. Да скажи там своим, что пока нами командует генерал Слащев, то им Крыма не видать, как ушей своих». Он тронул коня. «Поезжай скорей, да если, кто остановит тебя скажи что гонец и что тебя послал генерал Морозов» [7] Я остался один и еще несколько секунд смотрел в след уходящей рысью группе, потом поскакал в указанном мне белым генералом направлении. Через четверть часа я нагнал эскадрон 1-го полка и упал на руки товарища, так как последние две-три минуты ехал почти в обмороке. Было ясно, что бой нами проигран и наши отступали. Полк отведен стоит в Чаплынке. При проезде через Преображен- ку я видел расстрел трех белогвардейцев: один из них был офицер, а два других – юнкера, причем у одного на погонах две нашивки. Офицер был в черной папахе, с казацкой шашкой, он весь как-то ежился не то от страха, не то от холода, вообще вид у него был жалкий. Другой, тот, у которого были нашивки, держался довольно спокойно. Третий был совершенно мальчик, стоящий бледный и кажется с раненной правой рукой. Он стоял вплотную с офицером и держал его под руку. Их допрашивал почему-то Якимов и тут же стоял Исаев. «Ты капитан?» Спросил Якимов офицера. Тот молча наклонил голову. «А вы юнкера?» Те два тоже ответили наклонением головы. «Так вот что, я предлагаю вам службу в наших рядах». Они молчали, только мальчик прижался ближе к офицеру. Якимов повторил свой вопрос. За всех ответил самый младший. Он бросил капитана, шагнул вперед и детским срывающимся голосом с истерическими нотками крикнул: «Расстреляйте нас, но мы Константиновцы и шли добровольно воевать с вами … Подлецами». Якимов повернулся на каблуках и махнул рукой. «Расстрелять». Я видел, как мальчик бросился к капитану и обнял его. Капитан вдруг выпрямился и сняв с головы свою черную папаху, отшвырнул ее в сторону, после этого он перекрестился, прижал к себе левой рукой юнкера. «Стреляйте», крикнул он повелительно. Я отвернулся: … Какой сумбур в голове и тяжело на душе. Да и вообще в последнее время такие мысли все чаще и чаще возникают в моей голове… Я узнал, что наши стоят в Будановке. Симпатичная у нас сестра Оля. Ее все так любят. Она нежно и заботливо обращается со всеми ранеными, что приходиться умилятся запасу ее любви. Узнал, что ее фамилия Трофимова. Вчера вечером видел, как она плакала. Говорят, у нее брат – юнкер, убит под Перекопом». [8]
Задача, поставленная батальону, была выполнена ценою тяжелых потерь: были убиты 3 офицера, в их числе – командир батальона Сребницкий Наркис Сампсонович [9] и 29 юнкеров, [10] часть тел которых разыскать не удалось – все поле боя засыпала внезапно обрушившаяся метель. Ранены были 4 офицера и 51 юнкер. Но остальные плотно держали ворота Крыма. [11] В этом бою была разбита кавалерийская группа знаменитого красного командира Блинова М.Ф.
Всего за 1920 г. училище понесло потери: 62 убитых офицера и юнкера, 166 раненых. Боевые потери за 1917 и 1918 гг. точно не известны. [12] Николай Львов писал о подвиге юнкеров в своих «Очерках Ледяного похода»: ««Армия — это скрытые муки матери, посылающей своего последнего сына в смертный бой, это мальчик во главе своей роты Константиновского училища, умирающий при доблестной защите Перекопа. Вот что такое армия.
Мы знали этого хрупкого, тонкого мальчика. Его два брата служили в армии. Ему не было еще семнадцати лет, но он настоял перед своими отцом и матерью, чтобы его отдали на военную службу. Зимой 1920 года двести юнкеров Константиновского училища смелой атакой среди мглы зимнего тумана разбили наступавшие красные войска и отогнали их от Перекопа. Крым был спасен. Он был убит, и тело его нашли с застывшей правой рукой, занесенной ко лбу для крестного знамения». [13]
4 февраля (22 января) 1920 г. генерал Слащов вывел училище на отдых к станции Джанкой, куда подтягивалось прибывшее из Одессы Сергиевское артиллерийское училище. К слову, в этот период в нём учился Николай Афанасьевич Булгаков. В те же дни 23-24 января (5-6 февраля) (по Я.А. Слащёву 6 и 7 февраля нов. ст.) красная пехота провела последнюю попытку штурма наступления на Перекоп, «но всё это было несерьёзно и ликвидировалось легко». [14] В апреле 1920 г. Киевское училище еще раз было вызвано на фронт.
Здесь оно особо отличилось, проведя против большевиков известную «психическую» атаку. Вот что об этом вспоминал генерал-майор Слащов: «…я отдал приказ юнкерам построиться в колонне по отделениям и двинул ее на гать с мостом. Артиллерия красных стала стрелять беспорядочно: ни один снаряд не падал на гать, многие шрапнели падали на удар, давая камуфлеты, – очевидно, орудийная прислуга второпях не установила дистанционных трубок. Ружейный огонь был не менее беспорядочен; несмотря на почти 2-верстное расстояние, пули летали через головы. Батальон втянулся на гать; сначала отдельные люди красных, а потом и вся их цепь стала отбегать назад, артиллерия смолкла – видимо, взялась в передки, – сзади неслось «ура» бригады 13-й дивизии, нестройными толпами сбегавшей на гать, а юнкера шли с музыкой (оркестр). Я невольно подумал, что достаточно было бы одного пулемета и одного орудия у красных, но в не дрожащих руках, чтобы смести все это, но такова сила нервного шока, который всегда возможен во всяком бою. Ошеломить можно кого угодно».
Новороссийская газета «Великая Россия» сообщала: «Начальник и все чины Константиновского Военного Училища с глубокой скорбью извещают о кончине павших смертью храбрых юных героев, защитников Крыма, в доблестной атаке против большевиков 15 января с.г…. Вынос тела с Феодосийского вокзала состоится во вторник 28 января в 9ч. утра в Городской Собор, где будет отслужена заупокойная литургия, после чего тела будут преданы земле в братской могиле на православном кладбище» [15] Бытовало мнение, что юнкера, похороненные в Феодосии, были погребены около Александро-Невского собора. Так как в метрической книге была сделана запись, что юнкера-константиновцы погребены «26 февраля 1920 года под сводами Александро-Невского собора». [16] Но другие источники указывают на то, что похоронили их все-таки на Феодосийском городском кладбище. [17] Кроме того гроб Мусин-Пушкина и гробы капитана Лягина и фельдфебеля барона Штакельберга были закопаны отдельно от остальных. Иллариона Мусин-Пушкина похоронили крайним справа, если смотреть на могилу по направлению к морю. В то время рассматривался вариант перезахоро-нения, поэтому всем троим поставили отдельные кресты, а над остальными был один общий. На гробу Иллариона также была прибита цинковая табличка с надписью. К сожалению, сейчас это захоронение утрачено.
Иван Иванович Сагацкий упоминал,
что летом 1920 г., проходя Армянск: «увидел у самой дороги, в углу между двумя маленькими постройками, высокий деревянный крест. Он стоял на братской могиле Константиновского пехотного военного училища. Имена погребенных здесь покрывали крест со всех сторон. Их оказалось очень много. Они были написаны химическим карандашом». Тогда Иван Иванович еще не знал подробностей гибели своего брата, поэтому искал имя в списках. [18] Иван Сагацкий вскоре восстановил картину гибели брата – фельдфебеля Вадима Сагацкого (22г.). На основании свидетельств очевидцев он установил, что Вадима в тяжелом состоянии привез казачий разъезд Морозовской бригады в деревню Черная Долина. Местная учительница, рискуя своей жизнью, укрыла раненного в амбаре своего двора. Но Вадим вскоре скончался из-за недостатка средств лечения. Весной 1920 г. по инициативе жителей Феодосии начался сбор пожертвований на памятник юнкерам-константиновцам, павшим, на Перекопе. [19] Предполагалось установить его на городской набережной. Был создан проект: «На пьедестале, спиною к морю фигура полузанесённого снегом юнкера, обороняющегося штыком. У ног его раненный офицер, которого он собой прикрывает. Обе фигуры помещались на свешивающейся с пьедестала карте Крыма, занимая его северную часть – Перекопский перешеек.» Монумент предполагалось установить на городской набережной, недалеко от порта. Начался сбор пожертвований, с тем чтобы приступить к постройке весной 1921 г…
14 ноября Феодосия была оставлена белыми войсками. Памятник юнкерам так и не был установлен, а позднее разрушен большевиками Собор Святого Александра Невского.
Чины Константиновского военного училища, погибшие на Перекопском перешейке 15(28) января 1920 г., отпетые в Александро-Невском соборе города Феодосии, были погребены в братской могиле на городском кладбище, 31 (12 февраля) января 1920 г. В их числе павшие в бою с красной кавалерией Блинова. Капитан Лягин Александр Фёдорович (33г.), фельдфебель барон Штакельберг 1-й Николай (21г.), портупей-юнкер граф Мусин-Пушкин Илларион Владимирович (18л.), портупей-юнкер Илловайский Константин (20л.), юнкера Бубликов Николай (19л.), Ершов Иван (20л.), Власов Евгений Александрович (20л.), Дмитриевский Иван Михайлович (25л.), Скосыревский Владимир (20л.), Алексеев Петр Поликарпович (20л.), Подборский Леонид Николаевич (21г.), Рекс Анатолий (20л.), Грубе Ян Петрович (22г.), Рудников Сергей (21г.). Кроме того умерли от тифа и погребены вместе с погибшими 15 (28) января чины Константиновского училища: юнкера Горькавченко Михаил Михайлович (20л.), Антонов Сергей Иванович (24г.). Многие погибшие на Перекопе зимой и весной 1920 г. были погребены в Феодосии. На старом кладбище Феодосии стоит четырёхгранный обелиск из серого камня, 30 солдатам погибшим в 1920 г. Видимо, его установили на частные пожертвования. Возможно, это единственный в Крыму памятник белым воинам, сохранившийся со времён гражданской войны. Предположительно эти 30 человек из 34-й пехотной дивизии, а присутствие неизвестных говорит, что они погибли на поле боя. На сером камне высечена надпись (из стихов Н.Некрасова) – «Не рыдай так безумно над ним – хорошо умереть молодым». На обратной стороне – адресованная Леониду Фридриховичу Дебеле еще одна надпись из Некрасова – «Какой светильник разума угас, какое сердце биться перестало». На остальных гранях высечены имена солдат: Передняя сторона: «Не рыдай так безумно над ним, хорошо умереть молодым». Левая сторона: Федор Михайлов, Арсений Захаров, Зилобидин Азими, Абрам Берг, Генрих Пуистер, Иван Власенко, Филипп Касюша, Григорий Шестобросов, Елисей Шеличевский, Яков Дьяков, Иван Обеухов, Гуня Калина и 5 неизвестных. Правая сторона: Сергей Симоненко, Илларион Ильченко, Петр Василоповский, Григорий Денисенко, Иван Синица, Василий Иванов, Фай Наруженко, Илья Акимов, Павел Андреев, Леонид Дебеле, Яков Новик, Александр Николаев, Николай Когодеи. Тыльная сторона: Студент военно-медицинской академии Леонид Фридрихович Дебеле. род. 16 мая 1899 г., сконч. 21 января 1920 г. «Какой светильник разума угас, какое сердце биться перестало». Леонид Дебеле был студентом военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге. Так она называлась до 1929 г., а сейчас это Военно-медицинская академия имени С.М.Кирова. Он пошел по стопам своего отца – врача Дебеле Фридриха Готфридовича [20].
Есть предположение, что еще двое из этой братской могилы проходят по именным спискам убитых, раненых и без вести пропавшим в годы Первой Мировой Войны 1914-1918гг: казак Симоненко Сергей, получивший ранение и старший унтер-офицер Новик Яков Матвеевич, тоже получивший ранение. Множество тяжелых испытаний выпало на долю юнкеров Константиновского военного училища.
Десант на Кубань, кровопролитные бои в Кубанских плавнях, где полегло более половины училища. Сражения в Северной Таврии и на Перекопе. Эвакуация из Севастополя. Потом десятилетия изгнания. Лагеря в Галлиполи и Сербии. Служба в Русском корпусе в Югославии. За шесть лет своей работы во время гражданской войны и эмиграции училище сделало три полных (двухлетних) и два ускоренных выпуска – 343 офицера. Их было бы больше, если бы учебная работа не прерывалась боями, унесшими многие молодые жизни.
Источники и комментарии к тексту:
1. Калачев Николай Христофорович (08.02.1866-1942) В службе с 1883, офицером с 1885. Генерал-майор, начальник Киевского военного училища. В добровольческой армии и ВСЮР: с ноября 1917 в Кубанской армии. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода; с 23 нояб. 1918 в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР, 1 янв. 1919. 4 апр. 1920 начальник возрожденного Константиновского училища. 13 июля 1919 назначен членом военно-полевого суда над ген. Марксом. В эмиграции в Югославии. Умер в 1942 в Белграде. Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия Гражданской войны. – М., Изд. «Олма-Пресс», 2003.-672 с. 2. Карум Леонид Сергеевич (1888-1968) В 1908 поступает в 19-й пехотный Костромской полк; в марте 1916 преподаватель законоведения в 1-м Киевское Константиновское военное училище; в начале 1919 полковник, служит в Астраханской армии, председателем суда. С осени 1919 в Добровольческой армии, преподавателем б стрелковой школе в Феодосии. 12-го января 1931 был арестован по подозрению вучастии в контрреволюционной офицерской организации. В июле 1934 досрочно освобожден. Сайт Киевские ведомости №13 Вторник 24 января 2006г. 3. Тинченко Я. Белая Гвардия Михаила Булгакова. Киев-Львов -с. 90 4. Слащев Яков Александрович (1885-1929) Полковник (11.1916). Генерал-майор (04.1919). Генерал-лейтенант (04.1920). Окончил Санкт-Петербургское реальное училище (1903), Пав-ловское военное училище (1905) и Николаевскую академию Генерального штаба (1911). Участник Первой мировой войны: командир роты и батальона лейб-гвардии Финляндского полка, 01.1915-07.1917. Командир лейб-гвардии Московского полка, 14.07-01.12.1917. За время войны получил 5 ранений. В Белом движении: формировал части Добровольческой армии по заданию генерала Алексеева в районе Минеральных Вод, 01-05.1918. Офицер в отряде (около 5000) полковника Шкуро; 05-07.1918. Командир 1-й Кубанской пластунской пехотной бригады и начальник штаба 2-й Кубанской казачьей дивизии генерала Улагая, 07.1918-04.1919. Командир 5-й пехотной дивизии, 04-08.1919. Командир 4-й пехотной дивизии (13-я и 34-я сводные бригады); 08-11.1919. Командир 3-го армейского корпуса, (13-я и 34-я бригады, развернутые в дивизии); 12.1919-02.1920. Занял оборону на Перекопском перешейке Крыма 27.12.1918, упредив вторжение Красной армии в Крым. Командир Крымского (бывшего 3-го) корпуса, 0204.1920. Командир 2-го армейского корпуса (прежнего Крымского, переименованного генералом Врангелем); 04-18.08.1920. Снят генералом Врангелем и отстранен от командования корпусом, переведен в резерв; 18.08.1920. Эвакуирован из Крыма (11.1920). В эмиграции, 11.1920-11.1921. Вернулся в Россию 21.11.1921. Преподаватель курсов «Выстрел», 06.1922-01.1929. Убит Коленбергом 11.02.1929 в своей комнате при курсах «Выстрел» в Лефортово. Как герой обороны Крыма 18.08.1920 приказом генерала Врангеля получил право именоваться «Слащев-Крымский». Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно- историческая библиотека. М., 2003. 5. Константиновец. Иллюстрированный, военный журнал. Галлиполи, 1921, № 6 6. Де-Лобель Борис Петрович (24 июля 1884, Оренбург – 23 февраля 1967, Монморанси, под Парижем, похоронен на местном кладбище) Полковник, военный инженер. Муж Т.К.Лобель. Окончил Александровское военное училище. Участник Гражданской войны в Вооруженных силах Юга России и Русской армии, командир роты Константиновского военного училища. В 1920 эвакуировался в Галлиполи. В 1925 в составе Технического батальона во Франции. Жил в Париже, работал шофером такси. Член ревизионной комиссии Союза русских дипломированных инженеров (1947). Член ревизионной комиссии Объединения бывших воспитанников Александровского военного училища (1953). В 1953 выступил с речью на торжественном собрании, посвященном Дню национальной России. Сотрудничал в Народно-монархическом движении, выступал с докладами на его заседаниях (1950-е). Оказывал помощь передвижной библиотеке Национальной организации витязей (НОВ). Печатался в газете «Русское воскресенье» (1950-е). Российское зарубежье во Франции 1919-2000. Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва. Наука; Дом-музей Марины Цветаевой. 2008…2010 7. Морозов Василий Иванович, р. 30 окт. 1888 в ст. Семикаракорской Области Войска Донского. Из казаков той же станицы. Новочеркасское казачье училище 1908. Офицер 7-го Донского казачьего полка. Подъесаул, командир сотни 58-Го Донского казачьего полка. В Донской армии; 1919 командир 76-го Донского казачьего полка, 6-го Донского казачьего полка, с нояб. 1919 полковник, с янв. 1920 командир конного отряда своего имени, с фев. 1920 командир 2-й Донской отдельной бригады, с 29 мар. 1920 начальник Сводной конной дивизии, с 4 мая 1920 – 2-й Донской конной дивизии, с 8 авг. 1920 – 2-й кавалерийской дивизии, с 16 сен. 1920 в распоряжении Донского атамана, на 1 окт. 1920 командир 2-й бригады 1-й Донской конной дивизии. Генерал-майор (29 мар. 1920). Орд. Св. Николая Чудотворца 2 окт. 1920. Был на о. Лемнос, с 12 дек. 1920 командир 2-й бригады 1-й Донской дивизии. Осенью 1925, на 1931 начальник Донского офицерского резерва в Болгарии. Служил в Русском Корпусе. Ум. 30 янв. 1950 в Клагенфурте (Австрия). Волков С.В. База данных «Участники белого движения в России» по состоянию на январь 2014 года. 8. Константиновец. Иллюстрированный, военный журнал. Горная Джумая, 1922, № 2 9. Сребницкий Наркис Сампсонович – полковник. В Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского похода в Киевском Константиновском военном училище; с 1 ягів. 1919 командир батальона того же училища, в начале 1920 командир сводного батальона училища. Убит 14 янв. 1920 на Перекопе. Волков С.В. Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине. – Центрполиграф, 2003. – 945 с. 10. Волков С.В. Первые добровольцы на Юге России. – М.: Посев, 2001. – 485 с. 11. Волков С.В. Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея. — М.: Центрполиграф, 2003. – 463 с. 12. К. Перепеловский. Киевское Великого Князя Константина Константиновича военное Училище: к столетию со дня основания: 1865 – 1965. Танаис, Париж 1965. – 24 с. 13. Волков С.В. Русская армия на чужбине, -с. 79 – 80 14. Слащов-Крымский Я. А. Белый Крым 1920 год… -с. 55; Агу- реев К.В. Указ. соч. -с. 203. 15. Газета «Великая Россия», Новороссийск, № 340. суббота 25 января 1920 г. 16. Метрическая книга Александро-Невского Собора г. Феодосии 1919-1920 годы. Феодосийский Краеведческий Музей. Коллекция Метрических книг. on. 1. Единица хранения 121. с.293-295 17. Четырнадцать. Письма графа Иллариона Владимировича Мусина-Пушкина. // Искуство Кино. – 1992 – №1 -с. 3-23 18. Волков С.В. Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине. Центрполиграф. -2003. – 945с. 19. Часовой. Иллюстрированный военный журнал-памятка. Париж, 15 октября 1930, № 41 – 32 с. -с. 9 20. Врачи, окончившие Петербургскую Императорскую Медико-хирургическую академию в 1801-1871гг. «Дебеле Фридрих Готфридович. О длине кишечника в детском возрасте. 1899-1900». Д.Е.Первухин, А.А.Бобков Военно-исторический журнал «Military Крым». — 2016. — № 5(30). — С. 28-33.
Датиев Джамбулат (Дзамболат) Гаппоевич Уроженец Владикавказского округа Терской области. Из осетин. Окончил Киевское пехотное юнкерское училище. Подпоручик (ВП от 8 августа 1894 г.). Поручик (ВП от 19 июля 1901 г.). Штабс-капитан. Капитан (ВП от 19 апреля 1907 г.). На 1 января 1909 г. – в Карсской крепостной артиллерии, 1, 2 и 3-м Карсских крепостных артиллерийских батальонах в чине капитана. Подполковник (ВП от 12 февраля 1916 г.). Награжден орденами: Св. Станислава 3-й степени (ВП от 19 февраля 1906 г.), Св. Анны 3-й степени (ВП от 16 мая 1914 г.), Св. Станислав 2-й степени (с декабря 1913 г. ВП от 16 мая 1914 г.), мечами к ордену Св. Станислава 2-й степени (ВП от 30 октября 1916 г.).
Источник: Марзоев И.Т., Казаков А.В., Казаков К.А. Первая мировая и Гражданская войны в судьбах представителей народов Северного Кавказа: участники и воинские формирования (к 100-летию начала Гражданской войны в России). Владикавказ: СОИГСИ ВНЦ РАН, 2018. С. 222 – 223.
>> Ответ на сообщение пользователя valcha от 6 февраля 2022 15:39
Спасибо большое за помощь, но эта информация мне известна))) А непосредственно на этот ресурс https://bessmertnybarak.ru/aksyuk_moisey_nesterovich/ информацию передал я Меня интересует именно период обучения в училище Возможно имеются какие либо фотографии выпуска или документы где фигурировал бы мой прадед. Так же возможно есть информация в каком архиве эти данные могут храниться
[/q]
О присвоении офицерского чина- Высочайшие Приказы.
[/q]
Где то есть в открытом доступе? Мне не удаётся найти
Коллекция метрических книг Феодосийского уезда Таврической губернии.
Метрическая книга записей рождения, брака и смерти Александро-Невского Собора. Начата 1919г. окончена 1920. ФКМ оп.І ед.хр.121 Стр. 293-295
Чины Константиновского Военного училища убитые в бою на Перекопском перешейке 15 января 1920 года и погребенные под куполом Феодосийского Александра-Невского собора 26 февраля 1920г. Капитан Лягин Александр Фёдорович, 33 года. Фельдфебель барон Кольберг Николай, 21 год. Юнкер Бубликов Николай, 19 лет. Юнкер Ершов Иван, 20 лет. Портупей-юнкер Илловайский Константин, 20 лет. Портупей-юнкер граф Мусин-Пушкин Илларион Владимирович, 18лет. Юнкер Власов Евгений Александрович, 20 лет. Юнкер Дмитриевский Иван Михайлович, 25 лет. Юнкер Скосыревский Владимир, 20 лет. Юнкер Алексеев Петр Поликарпович, 20 лет. Юнкер Подборский Леонид Николаевич, 21 год. Юнкер Рекс Анатолий, 20 лет. Юнкер Грубе Ян Петрович, 22 года. Юнкер Рудников Сергей, 21 год.
26 февраля умерли от тифа и похоронены вместе с погибшими 15 января чины Константиновского училища: Юнкер Горкавенко Михаил Михайлович, 20 лет. Юнкер Антонов Сергей Иванович, 24 года.
Конечно, думаю, что не всё) Я к тому, что жаль, что нет на ГК, я расценила как то, что её нигде нет, по худшему сценарию подумала, такой вариант же возможен
