ГЕРОИ ЗЕМЛИ НОВОКУБАНСКОЙ

История свидетельствует: подвиги героев бессмертны. Они вечно живут в памяти людей, передаются из поколения в поколение, являются выражением мужества и самоотверженности во имя Родины.
Почти 12700 лучших сынов и дочерей нашего народа удостоены высшей степени отличия.
Каждая республика, край, область, район, город зажигали в годы войны свои звезды в ярком созвездии Героев Советского Союза.
В годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов 11635 воинов армии и флота, партизан и подпольщиков получили это высокое звание. Из них – 115 удостоены этого звания дважды. Прославленные летчики – истребители А.И. Покрышкин и И.Н. Кожедуб – трижды. Четырежды был удостоен звания Героя Советского Союза Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.
Среди Героев Советского Союза свыше 8400 воинов сухопутных войск, почти 2, 3 тыс.авиаторов, более 500 военных моряков. Новокубанский район в период Великой Отечественной войны зажег 12 своих Золотых Звезд в общем созвездии Героев страны.
Каждый наш земляк вписал свою страницу в копилку Победы.


КОМАНДИР ПОЛКА
Беспятов Алексей Иванович, родился в 1920 году в станице Прочноокопской (ныне Новокубанский район, Краснодарский край). Получил среднее образование. Служил в Красной Армии с 1937 – 1939 годы. В 1939 году окончил Пензенское артиллерийское училище. После службы окончил заочно педагогическое училище в городе Армавир и работал учителем. С начала Великой Отечественной войны Беспятов с июля 1941 года в рядах защитников Родины. В декабре 1941 года обучается на курсах усовершенствования командного состава (КУКС), а по окончании был направлен в действующую армию.
Воронежский, 1-й Прибалтийский, Юго-Западный фронты, в составе которых Беспятов А.И. сражаясь, с фашистами шел трудными дорогами войны к Победе.
Во время одного из боев 23 марта 1942 года под Барвенково Беспятов впервые получил ранение. И в августе этого же года первую награду: за правильную организацию обороны у одного из сел Воронежской области. В это время лейтенант Беспятов А.И. командовал ротой. Фашисты неоднократно бросали свою пехоту с танками, стремясь прорвать оборону, но бойцы Беспятова держали оборону крепко и не пропустили вражеские танки, отразив все атаки врага. Его рота истребила 250 фашистских солдат, вывела из строя два танка и два миномета противника. Лично Алексей Иванович уничтожил из автомата 15 гитлеровцев. За успешное проведение боев и умелое руководство ротой он был награжден медалью «За отвагу» приказом № 049 от 29 августа 1942 года по 43 армии. Это и была его первая боевая награда, полученная на фронте.
В 1942 году командира роты лейтенанта Беспятова Алексея Ивановича приняли в ряды ВКП(б). А в канун нового года – 29 декабря 1942 года приказом № 084/н командующего Воронежским фронтом Беспятова А.И. наградили орденом Красного Знамени. Бои в то время были жестокими, и надо было обладать беспредельным мужеством, чтобы вести их. Беспятов был требовательный к себе и подчиненным, смелый и заботливый командир.
Шел 1943 год. Красная Армия продолжала вести тяжелые бои с немецко-фашистскими захватчиками по освобождению Родины, и во всех этих боях образцы героизма проявлял командир роты . И Беспятова за мужество и отвагу дважды награждают боевыми наградами: орденом Отечественной войны 1-й степени приказом № 024 / н от 21 августа 1943 года по 7-й гвардейской армии и орденом Красного Знамени приказом № 016 от 19 сентября 1943 года по 43 армии.
… Наступательные бои продолжались. Наш земляк участвует в прорыве обороны противника в районе Шумилино, Бешенковичи, г. Лепель и местечка Докшицы в Белоруссии. И всегда полк его, которым он к этому времени командовал, первым овладевал рубежами обороны противника, и первым вошел в город Лепель.
Когда на пути полка стала естественная преграда: река Западная Двина, Беспятов Алексей Иванович полковник, командир 936 стрелкового полка, принимает решение: форсировать реку в районе Шурыпино. Он умело организовал переправу. Не имея табельных средств, использовал подручные средства. Выбрав лучших пловцов в полку, Беспятов с их помощью захватил противоположный берег реки и под сильным минометным и пулеметным огнем противника переправил весь полк, расширяя плацдарм для переправы дивизии. Даже в период огневых налетов противника не прекращалась переправа полка. Алексей Иванович личным примером под огнем противника воодушевлял солдат. Так его полк первым форсировал Западную Двину.
При взятии города Лепель полковник Беспятов первым в боевых порядках полка прорвался в город. Во время одной из атак, когда вражеская авиация штурмовала позиции полка, наш земляк 28 июня 1944 года был ранен, но остался в строю, продолжая руководить полком.
За боевые подвиги командир 306 стрелковой дивизии генерал-майор Кучерявенко 5 июля 1944 года дал представление о присвоении Беспятову Алексею Ивановичу звания «Героя Советского Союза». Он писал: «Молодой, командир полка в наступательных боях 306 стрелковой Рябшевской дивизии при прорыве обороны противника… первым овладел рубежами обороны противника, первым вошел в город Лепель Витебской области, проявляя при этом мужество и отвагу»… Далее командир дивизии ходатайствовал о присвоении Беспятову звания. 7 июля 1944 года о присвоении звания Героя Советского Союза нашему земляку Беспятову А.И. ходатайствовал командир 1 стрелкового корпуса, Герой Советского Союза, гв.генерал-лейтенант Васильев. 31 августа 1944 года ходатайствовали о присвоении звания Героя Советского Союза Беспятову Алексею Ивановичу командующий 43-й армией, Герой Советского Союза гв. Генерал-лейтенант Белобородов и член военного совета армии генерал-майор Шабалов.

Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 июля 1944 года присвоено Беспятову Алексею Ивановичу звание Героя Советского Союза.
Военные действия на фронтах Великой Отечественной продолжались и полковник Беспятов А.И., Герой Советского Союза продолжал идти фронтовыми дорогами к победе.
После войны до 1968 года полковник Беспятов, Герой Советского Союза продолжал службу в армии. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1 –й степени, орденом Красной Звезды, многими медалями, Почетными грамотами и благодарностями.
Проживал в городе Сочи Краснодарского края и работал начальником Краснополянской туристической базы. Вел большую патриотическую работу с молодежью и школьниками.
Умер в 1989 году. Похоронен в г. Сочи..
Литература: 1. Боевая Слава Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1965 г., кн..1., стр.110 -112.
2. Навечно в сердце народном. 3-е изд. доп. и испр. Минск, 1984 г. стр. 56-57.
.3. Кубани славные сыны. Краснодар, 1985 г. кн.2. стр. 38 – 41.Публикации: Яковенко А. Командир полка. «Свет маяков»,, 1981г. № 113.
Документы: Наградной лист. ЦАМО, Ф. 33, оп.793756, д.5, лл. 245, 246.

А.М.Яковенко

Люблю тебя, моя станица. Отрывок из статьи.

...В нашей станице проживали и проживают замечательные люди, внесшие вклад не только в развитие станицы, но и страны :

1. Арчаков Василий Прокофьевич – поэт-фронтовик, написавший несколько книг, а также книгу «Хлеб, розы и шипы …», посвятив свои стихи – гимны землякам.

2. Леута Таисия Павловна – отличник просвещения, кавалер ордена «Знак Почёта». Её имя носит МОАУСОШ № 5 ст. Прочноокопской.

3. Лебедев Василий Иванович – председатель колхоза им. Кирова с 1955г. За время его руководства, были построены: больница, школа, клуб, детский сад, 45 жилых домов. В его честь был назван новый сорт пшеницы «Лебедь».

4. Овсиенко Андрей Акимович – Герой Социалистического Труда

5. Калмыкова Павла Александровна – Кавалер ордена Трудового Красного Знамени, депутат, зоотехник, передовик колхоза им. Кирова.

6. Куркина Валентина Андреевна – ударник социалистического труда, депутат Совета Союза Верховного Совета СССР с 1979 по 1984 гг.

7. Аракелян Мушек Хачатурович – заслуженный работник культуры., делегат съездов культуры Кубани.

8. Балуев Анатолий Агафонович - лётчик – испытатель СЛА, заслуженный мастер спорта, основатель аэроклуба Балуев - единственный в мире лётчик, летавший без правой руки. Теперь аэроклуб носит имя этого замечательного человека.

9. Водяной Александр Иванович с 2003 г. был атаманом Хуторского общества ст. Прочноокопской. Имеет серебряный Крест «За возрождение казачества», медаль Антона Головатого, был председателем Совета депутатов Прочноокопского поселения, меценатом станичной культуры.

10. Лысенко Роман Юрьевич – кандидат исторических наук. Благодаря его меценатству спортсмены станицы активно учавствуют в краевых и российских соревнованиях.

11. Крижановский Михаил Николаевич – закончил МОАУСОШ № 5 с золотой медалью. Высшим достижением Михаила в научно – технической творческой деятельности можно считать получение в 2016 году патента Федеральной службы по интеллектуальной собственности РФ на полезную модель (№ 162234) «Трость для ориентации в пространстве людей, недавно потерявших зрение». Михаил – студент факультета РТС Московского технологического университета

12. Миронова Анастасия Владимировна –закончила МОАУСОШ № 5 им. Т.П. Леута ст. Прочнооокпской с золотой медалью. С сентября 2016 г. принята артистом в Государственный академический Кубанский хор.

На здании МОУСОШ № 5 им. Т.П. Леута, установлены две мемориальные таблички :

1. Арчакову Василию Прокофьевичу обладателю почётного титула «Имя Прочноокопского поселения» в номинации «Духовное имя Кубани».

2. Теплову Антону Викторовичу, проходившему службу в войсках МВД РФ в г. Владикавказе. В 1996 году при выполнении служебного долга в г.Грозном Чеченской республики погиб. Его имя увековечено в Книге Памяти павших в первую Чеченскую войну. Обладатель почётного титула «Имя Прочноокопского поселения» в номинации «Молодое имя Кубани».

https://хранителиродины.рф/Article/?id=23073

СИНЕЛЬНИКОВ Алексей Константинович
Мотор надрывно гудел, захлебываясь на подъемах, словно ему не хватало дыхания. Подборщик сбивал пересохшую пыль с валков, она, горькая и густая, окутывала комбайн. Алексей поправил большие очки и до боли в ладонях сжал штурвал. Он словно плыл на большом корабле по безбрежному хлебному морю. Ветер, горячий, порывистый, обжигал лицо. А пшеница. Кажется, звенела, когда поднималась на подборщик. Алексей не спешил, хоть и дал слово до вечера расквитаться с загонкой.
И тут случилось самое страшное. Вдруг к привычному запаху солярки и пыли примешался настораживающий запах гари. Алексей машинально выключил скорость. Разгоряченный комбайн остановился и, нервно подрагивая, не выпускал из своих объятий пшеничный валок. Алексей оглянулся. Рядом не видно дыма. Но вон, из-за косогора, с соседнего поля, взвивается вверх пламя, кучерявится огромными черными кольцами. Оно то опускает свои космы к земле, то угрожающе протягивает щупальца к налитым, отяжелевшим колосьям. А дальше – пшеница нескошенная.
Алексей рывком включил скорость. Комбайн вздрогнул, с неохотой выпустил валок, круто развернулся и помчался навстречу беде. А там уже бушевало зловещее пламя. Трещало и шумело, облизывая своим кровавым языком копну соломы. А вдали по дороге катил мотоцикл. Все ясно: от глушителя искра...
Раздумывать было некогда. Огонь, нон он. Словно разъяренный зверь, глотает свою жертву, черной, дымящейся пастью подбирается ко второй копне, третьей. Мгновение, и стихия охватит всю степь. Алексей решительно ведет комбайн в дым, захватывает подборщиком соседнюю копну соломы и отталкивает ее в сторону. Возвращается за второй, третьей... А позади еще пляшут багровые языки. Но им больше хода нет. Добежав до прокоса и не найдя поживы, они, немного пошипев, словно гремучие змеи от злости, гасли.
Подоспела пожарная, подошли тракторы. Алексей не сходил с комбайна. Он вытер фуражкой вспотевшее лицо, натянул на глаза очки и опять взял курс на свою загонку. О чем думал Алексей оставшуюся половину дня, знал только он, жгучее солнце да безбрежная степь. Но наверно, он вспомнил, как днями торчал возле прицепного комбайна «Коммунар» и «бывалый» тракторист Даниил Петренко первый раз взял его за руку, молча подвел к граблям, что были прицеплены к жатке.
— Садись, Ленька, управляй.
Светлячки загорелись в глазах мальца. До самого вечера не слезал он с сиденья, «управлял» машиной. А вечером узнали об этом дома. Ленька думал, что его будут ругать. Но отец долго взирал на запыленного, вымазанного соляркой сына и, казалось, изучал каждую ниточку его одежонки. Зачем-то перевел взгляд на свои большие, полудившиеся от тракторных рычагов руки, тихо обронил:
— Тяни, сынок.
С тех пор и пошла механизаторская биография Алексея Синельникова. Начиналась она, правда, не с похвальных грамот, которых сейчас не перечесть, а с неудач. Все их помнит Алексей. Помнит и тот день, когда тракторист оставил его в борозде. «Приучайся, Ленька, к самостоятельности». Дал хлопцу в руки рычаги: «Веди машину». Сам ушел на часок отдохнуть после ночной смены. А мотор на втором круге заглох. Помнит Алексей, как плакал он в борозде оттого, что «проклятый трактор» не заводился...
Шли годы. Крепли руки молодого хлебороба, росло мастерство. С жатки он уже перебрался на комбайн. Тракторный мотор мог разбирать с завязанными глазами. Вот тогда-то вместе с друзьями и отправился он на целину. Хлеб убирать. А там приключился конфуз. Приехало туда ребят много. Один другого лучше. А Алексей, чтобы не сплоховать, надел свой шерстяной костюм, рубашку с галстуком и модный берет па голову. Решил щегольнуть.
Прикатили представители из целинных совхозов: «Давай, братцы, быстрее собирайся. Хлеб на корню перестаивает. Вот-вот осыпаться начнет». Забирали «пачками» комбайнеров. А Алексея почему-то обходили. За день почти все ребята разъехались по совхозам, а его так никто и не взял. Подошел председатель одного дальнего колхоза, глянул на Синельникова и к старшему команды:
— Эх, была не была, — махнул он рукой, — забираю вашего стилягу. Больше некого.
Словно обожгло душу Алексею: «Это я-то стиляга?!»
— Зло распирало грудь, — вспоминает Синельников, — никуда не пойду, твердо решил я. С места не двинусь. Буду сидеть, и все тут. А завтра — домой! Подходит ко мне председатель: «Ты, браток, не обижайся. Но вырядился ты, как к теще на блины. А тут целина. Больше выбираем хлопцев с мозолями на руках...»
Пошел тогда Синельников с этим председателем. А в колхозе ему дали не комбайн, а развалюху. Выгрузные тиски вышли из строя, и их сняли совсем. А из бункера женщины насыпали зерно в мешки и руками выгружали в машину.
— Не дело это, — строго сказал кубанский комбайнер, — дальше не поеду, — и завернул комбайн с хлебного поля на стан.
— Как? — удивились механизаторы,
А тут прикатил председатель, развел руками: «Братцы кубанцы, что же это получается?»
А Синельников на полной скорости вел комбайн к мастерским. Гулко застучал, затявкал во дворе металл, посыпались голубые искры электросварки. А утром Алексей заявил председателю:
— Не надо мне ваших женщин с чувалами. Я шнек поставил.
А спустя пару дней все комбайны переоборудовали по примеру Синельникова. Молва о кубанце пошла на всю округу.
Как-то в самый разгар страды из соседнего совхоза приехал представитель:
— Давайте на день вашего кубанца.
— Синельникова?
— Да. Технику надо наладить, а то хлеб осыпается, а комбайны капризничают...
С тех пор прошло много лет. Преобразилась легендарная целила. Многое изменилось и в жизни Алексея. Он стал коммунистом. На его груди засверкал орден Трудового Красного Знамени. Были годы, когда на счету комбайнера значилось до двадцати двух тысяч центнеров зерна, намолоченного за хлеборобское лето. А главное — пришло настоящее мастерство степного капитана. Более двадцати лет водит он свой степной корабль по золотистому хлебному полю, и всегда идет флагманом на больших маршрутах пятилетки.
А забот не убавляется, наоборот, с каждым годом они нарастают. Особенно памятным в Новокубанском колхозе имени Ленина был 1967 год. Механизаторы готовились к юбилейной жатве. А тут как на грех комбайнеров не хватает. Управляющей отделением была тогда энергичная и опытная женщина Мария Самсоновна Кобзева. Но и она растерялась: «Как быть?» Подошел к ней Синельников:
— Дозвольте, Самсоновна, я на двух комбайнах попробую один.
— Как же так?
— А так: один комбайнер и два штурвальных.
Обрадовалась управляющая. И все-таки тревога не покидала ее: справится ли? Но когда увидела, как Синельников неторопливо и заботливо налаживал машины, волнения улеглись. Комбайнер подобрал одного штурвального — Григория Финько. Это старый, опытный хлебороб, знает толк в механизаторском деле, не одну страду провел на колхозных нивах. А вот кого же еще? И тут Алексей вспомнил, как прошлое лето обязанности штурвального выполнял на его комбайне Виктор Фисенко, недавний десятиклассник. Пытливый хлопец, словно прилип к машине: выдать, любит технику.
Как-то встретил Синельников этого паренька:
— Эх, Витя, помнишь на хлебах? Комбайн гудит, колос к колосу на подборщике. Кругом жаркая степь. А ты словно за штурвалом корабля.
И словно задел что-то у парня внутри. Виктор заговорил, заторопился, будто боялся, что не успеет высказать главное.
— Леня, возьми, — умоляюще попросил он.
— Я так и знал, — улыбнулся Синельников, — не усидишь дома, опять сядешь за штурвал.
...Безбрежная кубанская степь. Словно отяжелела она от хлебов. Только тенистые лесополосы расквадратили ее своими стройными рядами. На загонке одни за другим движутся два самоходных комбайна. На одном — Виктор Фисенко, а па другом — Григории Финько. Алексей же пошел по полю, вдоль следа, где прошли агрегаты. Наклоняется над стерней, засовывает руку в копну свежей соломы, берет в руки горсть мягкой половы, выдувает ее. Нет, не остается на ладони зерна. Значит, хорошо идет обмолот.
Не терпит Синельников брака. Такой уж характер у него. Заметит недоделки, будь то друг, приятель, по первое число отчитает. Было же. Поехал он вместе с одним комбайнером на обмолот пшеницы. Обошли круг — у Синельникова полный бункер зерна, а у соседа — нехватка. Остановил Алексей свой комбайн, подошел к соседнему агрегату. Поднял руку. Тот остановился. Комбайнер сошел с мостика.
— Где зерно, варвар ты этакий?
Тот краснеет, пожимает плечами. Идут вдвоем к копне соломы и находят в ней невымолоченную пшеницу.
— Будешь перемолачивать, — спокойно заключил Алексей и пошел к своему агрегату.
— Карабкаешься, Синельников, — ядовито бросил ему вслед бракодел, — Поди, слава не дает покоя. Так не с тех, с кого надо, узоры снимаешь...
— А надо бы с тебя снимать? — повернулся Алексей.
Комбайнер искоса смотрел на Синельникова. Молчал. Он, наверное, вспомнил, какое все добротное, словно навек сделанное, выходит из рук этого плотного неторопливого крепыша. Вспомнил он, наверное, и то, что Алексей при серьезных дебатах обычно держится в стороне. Но к нему всегда почему-то обращаются, будто для заключительного слова. И если Синельников скажет коротко: «Верно», спор гаснет, как залитый водою костер. И вот сейчас комбайнер почему-то обмяк, не стал больше упорствовать, втянул голову в плечи и побрел к агрегату. А вечером с остервенением водил комбайн по сжатым загонкам, перемолачивал солому.
Нет, Алексей Константинович не за личное печется. Общую, колхозную неудачу он воспринимает как свою. А если у человека беда, он подает руку на помощь. Казалось бы, какое дело Синельникову до того, что у молодого комбайнера Анатолия Милащенко не ладится с агрегатом. Паренек старательный, с охотой берется за дело. Но Алексей знает, с пылу, с жару не получится, требуется опыт. И Алексей узнает в парне себя в юношестве: та же робость, неуверенность, та же запальчивость. Вот тут и нужны человеку добрый совет, поддержка, крепкое плечо товарища, на которое можно опереться прочно.
Остановился у Анатолия комбайн. Повозился он, повозился у машины — да к Синельникову бегом:
— Алексей Константинович, из-под шкива — искры, — с тревогой сообщил он.
Синельников передает комбайн штурвальному и идет к «искрящему» агрегату.
— Заводи, — приказал он Анатолию. Мотор взревел. Заработал агрегат. Алексей смотрел на шкив, словно силился сквозь металл рассмотреть помехи.
— Слышишь? — глянул он на Анатолия. — Трет...
Анатолий на всякий случай кивнул головой. Что он мог расслышать в густом басовитом рокоте стальной махины? Отпустили балансирные пружины, отрегулировали комбайн. Все сделали вдвоем. А когда закрепили последнюю гайку, Алексеи тщательно вытер ее паклен и, обращаясь словно не к Анатолию, а к комбайну, обронил:
— Машина — это как сердце. Ее надо уметь слушать. Вот когда уловишь, что ритм ее отдается тут, — и он ткнул себя пальцем в грудь, — тогда порядок. Считай, подружился с машиной. Уразумел?
— Все ясно, Алексей Константинович, — окрыленный доброй поддержкой ответил Анатолий. — Спасибо за подмогу!
— Ну, а теперь езжай.
Милащенко не спеша сел за штурвал, включил скорость, и комбайн плавно тронулся по тучным хлебам, навстречу утреннему июльскому солнцу. Пошел уверенно, ровно.
— Будешь капитаном, — улыбнулся Алексей. Затем достал из кирзовой сумки конспекты и отправился к большаку.
— Куда, Алексей Константинович? — поинтересовался я.
— В Армавир. В вечерний университет марксизма-ленинизма. Сегодня у нас занятия, — озабоченно ответил комбайнер. — Не опоздать бы.
Еще тогда я знал его большую мечту. Алексей Константинович готовился сдавать экзамены в Кубанский сельскохозяйственный институт.
Несколько лет спустя журналистские пути-дороги опять привели меня в Новокубанский район. Март торопливо шагал по Кубани. На пригорках запестрел боярышник, ивняки показали свои пушистые седые сережки, на выгребах зашумели чибисы.
В рейсовом голубом автобусе, битком набитом пассажирами, я добирался до поселка. На каждой хуторской остановке люди садились с шумным кубанским говорком, торопливо рассовывали под сиденья свои сумки. Машина трогалась с места. Сердито фыркая мотором и мягко шурша скатами по проселочной накатанной дороге, она быстро катила среди безбрежного изумруда озими.
Я сошел на знакомой мне остановке. На обочине дороги, уткнувшись радиатором в лесополосу, стоял видавший виды сельский «газик», Чуть поодаль кто-то склонился над посевами пшеницы. Я узнал в нем главного агронома колхоза имени Ленина Василия Кузьмина Белоусова.
— Зеленеет пшеница, — словно оправдывался он. — Наперекор стихии выстояла. Синельниковская... Ребята постарались. И землю хорошо заправили, и посеяли в сроки. Все сделали, как у Владимира Первицкого. Друзья они большие. Ездят друг к другу в гости и за опытом. Узнал Синельников, что у Первицкого урожай пшеницы вышел высокий, подался к нему: «Как получили?» А тот не таит секретов. Все рассказывает до подробностей. Когда звено Синельникова приступило к севу, Первицкий в горячую пору выкроил время, чтобы побывать в звене друга и самому убедиться, как закладывается фундамент будущего урожая; может, добрый совет, подмога какая потребуется.
— Большой хозяин, этот Синельников. Настоящий хлебороб,—заключил Белоусов.—Если подсчитать, сколько хлеба убрал Алексей Константинович за свои двадцать механизаторских лет, то, пожалуй, и в десять эшелонов не уберешь. А он все набирает темпы. Летом 1971 года он работал уже не на двух, а на трех комбайнах, взяв себе в помощники трех штурвальных. И не подвел. Работал на совесть. И выработка этой тройки была не ниже других. Намолот доходил до 40 и больше центнеров с гектара — это выше, чем у многих комбайнеров.
Я узнал от колхозного агронома, что Синельников уже руководит крупным звеном. И теперь он отвечает не за одну культуру, а за все, что выращиваются на земле, которая закреплена за дружным коллективом механизаторов.
— Во-он его ребята, уже готовят поля под сев подсолнечника, — указал главный агроном ,на два агрегата, которые черными жуками неторопливо ползли у кромки синеющего горизонта. — Забот у него теперь, как говорится, невпроворот. Надо работать самому и коллективом руководить. Ребята стараются, чтобы отсеяться до приезда звеньевого, порадовать его.
—-- А где же Синельников? — не удержался я от вопроса.
— В столице! — с подчеркнутой радостью ответил главный агроном. — Решает большие дела...
Не без гордости я узнал, что мой старый знакомый — делегат XXIV съезда партии и уехал в Москву на большой форум коммунистов страны. Когда Синельников возвратился домой, мы встретились с ним как старые друзья. Он провожал меня далеко за околицу. И доверительно рассказывал:
— Это были самые дорогие и памятные дни в моей жизни. Я на съезде представлял а всю партийную организацию нашего Новокубанского района. И приятно было, когда я получил две телеграммы, которые прислали ребята нашего звена. В первой они сообщили, что в срок закончили сев ранних яровых культур, а во второй — поздравили меня с высокой наградой Родины — орденом Ленина и Золотой Звездой Героя, которую мне вручили в столице...
Вскоре я еще раз встретил Алексея Константиновича. Уже в Краснодаре. На улице Красной. Дело было под Новый год. Он куда-то спешил. Под мышкой у него была объемистая связка книг, толстые ученические тетради.
— В студентах хожу, — добродушно улыбнулся Синельников. — Грызу гранит науки. Пятый курс агрофака добиваю.
Шагал я по городским улицам и все думал и думал о жизни знатного механизатора. При этом я твердо знал: Алексей Константинович успешно закончит институт и получит диплом — паспорт мудрости хлеборобской, документ разума законодателя полей, которым готовится стать звеньевой. И еще не один раз он выйдет на родные нивы, склонит голову перед буйным пшеничным колосом, который будет платить за заботу и ласку хлеборобскую полновесным зерном.

А.Пересветов. Степной капитан. Книга «Их труд - подвиг» т. 2, 1973.