Станичная история. Прочноокопская.

На снимке Единоверчесская Николаевская церковь в станице Прочноокопской, Краснодарского края, построенная в 1893 году. Справа второй - священник этой церкви и ее основатель Терентий Уколов. Справа первый - мой прапрадед псаломщик Захаров Меркулий Степанович. Снимок сделан в 1910 году.

Хочется поведать интересный факт: в 1953 году двух этажное здание еще стояло, окон, дверей и всех деревянных элементов не было, сгорели. Не было и часовни. В этом здании когда-то были апартаменты священника Терентия Уколова, помещение, где производились свечи и другие церковные атрибуты. Была комната для паломников и божьих людей, по нашим временам "бомжей". На моей памяти, левее здания была школа, в которой я учился в 1953 году в первом классе, так вот все перемены и немалое время мы проводили в этом строении, ее называли "горелка". Во время Великой Отечественной войны это здание было хорошим ориентиром для немецкой артиллерии, по ней и били из пушек. Все деревянные элементы сгорели, а стены были исковерканы снарядами, кирпич оплавился и стены покрылись оплывами киновари. Но разрушить этот дом не смогли. Мало того, уже в конце пятидесятых в начале шестидесятых местные власти решили убрать эти развалины, а на их месте построить колхозный клуб. Что только не предпринимали, здание не поддавалось. Тогда засверлили стены, заложили толовые шашки и взорвали. И все равно здание развалилось на несколько огромных кусков. Вынуждены были вырыть котлован и в него переместили глыбы стен и засыпали. А клуб построили, немного сместив вперед. Если смотреть на фото, то торец здания клуба (он тоже двух этажный) уперся бы в часовню. А на месте горелки сейчас расположена летняя танцевальная площадка.

Автор материала Сергей Лузиков: https://stihi.ru/2020/05/23/4831

Казаки станицы Прочноокопской.
Прочнооко́пская станица. (Лабинский отдел)
Расположена на правом берегу реки Кубань.
Крепость Прочный Окоп (у современного хутора Фортштадт) была сооружена в конце 1780-х в составе Азово-Моздокской укреплённой линии по плану генерала Германа фон Ферзена. Впоследствии крепость была местом ссылки на Кавказ декабристов. Проездом здесь бывали Пушкин и Лермонтов. Врач прочноокопского госпиталя Н. В. Майер послужил прототипом доктора Вернера в повести «Княжна Мери». В том же госпитале в марте 1847 года первые операции под наркозом делал великий русский хирург Николай Иванович Пирогов.
В 1794 году принудительно переселёнными донскими казаками у крепости была основана станица Прочноокопская. Поселение располагалось южнее современного местонахождения, напротив современного Армавира, где теперь расположена Старая Станица. В 1817 году из-за частых разливов Кубани по приказу генерала Ермолова станица была перенесена на то место, которое занимает сейчас.
«Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах торчали головы черкесов».
Станица входила в Лабинский отдел Кубанской области.
Апрошынэ (адыг.) – так черкесо-гаи называли станицу Прочноокопскую. Можно предположить, что это «очеркешенный» вариант русского слова прочный. Но есть большая вероятность, что в этом топониме заимствовано другое слово – апроши – подступы, покрытые земляными насыпями ровики, используемые для безопасного приближения к атакуемому фронту крепости. По договору 1783 г. с Турцией, р. Кубань была определена в качестве границы между Россией и Черкесией. В 1784 г. здесь были заложены две крепости – Прочный Окоп и Преградный Стан. Станица Прочноокопская, в которой поселилось до ста человек донских казаков, первоначально была основана на территории современного армавирского кирпичного завода № 2 и рабочего поселка. Однако систематически повторявшиеся разливы реки вынудили казаков переселиться на нынешнее место ст. Прочноокопской, на возвышенном правом берегу р. Кубани. Покинутая же территория постепенно заселялась пришлым населением из России, Болгарии и Закавказья. Здесь образовался поселок, названный Старой Станицей, который теперь является частью г. Армавира.
В 1830-е годы в крепости Прочный Окоп находился кордонный штаб командующего правым флангом Кавказской линии генерала Г. Х. Засса.
Здесь же размещался Кабардинский пехотный полк. В станице Прочноокопской стояла артиллерийская бригада, командиром которой был полковник Ган. Тут же находилась штаб-квартира Кубанского казачьего полка и жил командир, полковник Фитингоф. Под его командованием находилась и знаменитая в те времена прочноокопская казачья сотня, имевшая в своих рядах настоящих мастеров джигитовки на кавказский манер. Быстрота, натиск, находчивость, изобретательность, безумная отвага. Славились не только этим. Линейные казаки Прочноокопской «поднимали» тучные кубанские черноземы, выращивали сады, виноградники, разводили скот, занимались домашними промыслами, торговлей. Но прежде всего они несли государственную службу на неспокойном Кавказе и вдали от него. Где только ни складывали свои головы прочноокопцы! На фронтах русско-турецких войн, в Польше, на Балканах, в Персии.
И крепость Прочный Окоп, и Форштадт, и обе станицы (Прочноокопская и Старая Станица) в период Кавказский войны представляли собой одно из самых оживленных мест на Кубанской защитной линии. Особенно людно было с конца осени по март месяц, когда со всех сторон стягивались на зимний отдых военно-экспедиционные отряды. Были здесь и торжественные праздники с музыкой. Проходили большие народные гуляния. Проводились ярмарки, на которых шла бойкая торговля разными товарами.
В станице Прочноокопской размещался крупнейший на Кубанской линии военный госпиталь. Сюда в ноябре 1847 г. приезжал прославленный хирург Н. И. Пирогов.
В госпитале работал гарнизонным лекарем М. В. Майер, прототип доктора Вернера из романа Лермонтова «Герой нашего времени».
Между Прочным Окопом и Ставрополем, бывшим в то время штаб-квартирой войск всей Кавказской линии, пролегала очень оживленная Ставропольская дорога. В обе стороны проходили пешие и конные воинские части, тянулись пустые и груженые обозы. Два раза в неделю следовала почта. Шли фуры торговцев. Скакали по казенным надобностям штабные офицеры. Ехали в каретах, колясках, на русских тройках родственники, друзья, зна-комые живших в Прочном Окопе ссыльных. Следовали отпускники.
По этой дороге прошло много незаурядных людей.
Согласно преданию, в 1778 г. здесь проследовал А. В. Суворов. В августе 1820 через крепость и станицу Прочноокопскую проезжал с семьей герой Отечественной войны 1812 г. генерал Н. Н. Раевский, в том числе его дочь Машенька (будущая княгиня Волконская, последовавшая в Сибирь за мужем-декабристом С. Г. Волконским)
Около этого времени - в 1848 году - станичным атаманом становится прочноокопский старовер, есаул (затем войсковой старшина) Нефедьев. Деятельность его была во многом направлена на укрепление старообрядческой общины, за что он, заслуженный офицер, в конце концов и поплатился, оказавшись под судом и впав потом в нищету...
Как раз к этим временам относится фрагмент их воспоминаний заслуженного кавказского офицера Григория Ивановича Филипсона: «...Приехав однажды в Прочный Окоп, князь Воронцов был встречен казаками с хлебом-солью. Ему поднесли два каравая и две солонки, от двух кучек стариков, стоявших отдельно. Это обратило внимание князя, и он спросил о причине такого разделения станичного общества.
Один из стариков наибольшей кучки отвечал: «Нам, ваше Сиятельство, нельзя быть вместе; то люди, а мы - псы. Родимся мы, нас никто не крестит, церкви у нас нет, вера наша запрещена; женимся мы без брака, околеваем без покаяния и святого причащения».
Князю доложили, что большая часть жителей этой станицы и всего Кубанского полка раскольники, что их молельня запечатана, и им не дозволяется никакого публичного проявления своей ереси». «У князя задрожали губы от волнения. Он сказал, что в России веротерпимость и тут же приказал, при всех жителях, отпереть молельню и дозволить богослужение. Можно вообразить последствия. Весть об этом разнеслась по всей России; из Московской, Калужской, Саратовской и других губерний, с Дона и с Урала раскольники бросились в Прочный Окоп венчаться у беглого попа, который беспрепятственно отправлял богослужение, запрещенное во всей России. Отменить распоряжения князя никто не имел права, да и самая отмена могла только усилить народное волнение. Величайшего труда стоило ближайшему начальству исподволь и со многими несправедливостями возвратить дело к его законному порядку, причем едва не дошло до кровопролития...». Но, как бы ни старались власти, многие прочноокопские казаки продолжали «фанатично держаться своего учения» и дальше...
Много шума наделало в 1857 году дело о переходе в старообрядчество православного прочноокопского казака Данилы Печеного, пошедшего па каторгу ради новой своей веры.
К началу 1860-х годов, на фоне «Великих реформ» императора Александра Второго, гонения на староверов ослабли, старообрядческая община станицы стала достаточно признанной властями, чтобы те передали ей учет личного состава прочноокопцев - староверов.
В 1860-1870-х годах в станице, на общественные средства возводится новый молельный дом, вокруг станицы располагаются монашеские скиты, но в 1888 году войсковое начальство принимает решение разрушить их.
Лишь усилиями урядника Братухина удалось убедить князя Дондукова-Корсакова отменить это решение. А в эти же годы под станицей Кавказской существовал и единственный на Кубани старообрядческий монастырь, который в 1894 году был отобран официальной православной церковью...
В 1906 году епископ Ставропольский и Екатеринодарский пытался запретить прочноокопским староверам иметь колокол на своем молитвенном доме. Правда, безуспешно и это на фоне того, что документы второй половины XIX-начала XX века отмечают бесконфликтность прочноокопских старообрядцев.
Приход старообрядческого молитвенного дома станицы Прочноокопской на рубеже XIX- XX зека составляли не только казаки, но и старообрядцы из иногородних. Здесь, в Прочноокопской, жили хлысты и молокане. Хватало места в станице и немногочисленным «единоверцам», представителям Единоверческой церкви.
В начале XX века в Прочноокопской было три церкви: большая православная, старообрядческий и единоверческий молитвенные дома. Но, тем не менее, вплоть до конца 1920-х годов староверы составляли в станине явное большинство. Тем более что их религиозная активность особенно возросла в связи с царским манифестом о Веротерпимости 1905 года.
В 1910-х годах старообрядческая община контролировала все станичное образование, располагая также собственным одноклассным «Станичным старообрядческим училищем». В это время особенно много сделал для развития просвещения в Прочноокопской В. Жогин - священник-старовер.
Старообрядческая община станицы Прочноокопской пережила Первую Мировую и Гражданскую войны, но была разорена в конце 1920-х годов, на волне всеобщего богоборчества. В наши дни в станице Прочноокопской осталось весьма небольшое число местных жителей, которые продолжают хранить веру предков и совершать древлеправославные обряды...
https://vk.com/wall-156707299_16167
На фото 2-й слева Е.С.Богаевский

Добрый день! Прочитала сообщения в этом форуме - очень глубокая и интересная информация. Видно, что неравнодушные люди здесь, особенно модератор.

Обращаюсь за помощью к вам. Буду признательна любой информации (или даже если подскажете, в каком направлении искать) о моих родственниках: Антипе Горшкове и Федоре Шелегове. Обе семьи проживали в 19 веке и на рубеже 19-20 веков в ст. Прочноокопской Новокубанского района Краснодарского края. Проживали там примерно до 1933-го года.
Заранее большое спасибо!

Несколько слов о Прочном Окопе.
В апреле 1783 г. Екатерина II подписала манифест о «принятии под державу Российскую» Крыма, Тамани и правобережья Кубани. Новые южные рубежи России следовало укреплять. Поэтому командиру Кавказского корпуса, генерал-поручику П. С. Потемкину было поручено построить укрепленную линию от крепости Екатериноградской (ныне одноименная станица в Ставропольском крае) на реке Малке до реки Лабы, впадающей в Кубань. Среди тех, кто проектировал защитные сооружения и организовывал работы по их возведению, был командир Владимирского пехотного полка, находившегося на Кавказской линии, полковник И. И. Герман, который в 1784 г. «построил на Кубани крепости Преградный Стан и Прочный Окоп».
Крепость Прочный Окоп была земляной, имела форму неправильного многоугольника с треугольными выступами-бастионами и полубастионами. В полых бастионах имелись амбразуры (сквозные вырезы в брустверах-валах) для стрельбы из орудий, а также бойницы – отверстия для ружейной стрельбы. Чтобы выйти на линию огня к бойницам, солдаты поднимались по земляным ступеням, которые назывались банкетом.
«Протяженность крепости с северо-запада на восток 480 метров, с севера на юг 400 метров. […] По экспликации генерального чертежа крепости 1803 года на ее территории было 38 строений: дом войскового начальника, восемь домов обер-офицеров, дом инженерной команды, частный маркитанский дом, цейхгаузы (военные вещевые склады), дом на каменном фундаменте для артиллерийских офицеров, «гобшпиталь, при оной кухня», артиллерийские сараи, ледник, собственные солдатские землянки, провиантские бункера, […] пороховой каменный погреб на 300 пудов пороха». (Навротский Н. Памятник русской фортификации: [крепость Прочный Окоп] // Архивный отд. администрации МО г. Армавир. Ф. 1271. О. 1. Е. х. 177. Л. 2).
Прочный Окоп имел неоспоримое стратегическое значение и на протяжении десятилетий оставался центральным, наиболее значимым укреплением на Средней Кубани.
Крепостные постройки держались до 1923 года, но затем их разобрали по кирпичику жители Форштадта и станицы Прочноокопской. Так и исчез один из памятников старины – бывшая грозная крепость Прочный Окоп. (Ее план имеется в Армавирском краеведческом музее). Остатки укрепления земляной крепости Прочный Окоп постановлением Совета Министров РСФСР от 7.09.1976 г. № 496 включены в список памятников культуры, подлежащих государственной охране (памятник республиканского значения).

В 1817 году она была перенесена выше по реке, на место своего нынешнего бытования. Отныне крепость Прочный Окоп, две станицы – Прочноокопская и Старая Станица, а также возникший между ними Форштадт держали под контролем большой отрезок кубанского побережья, гарантируя безопасность российской границы.


В 1830-е годы в крепости Прочный Окоп находился кордонный штаб командующего правым флангом Кавказской линии генерала Г. Х. Засса. Здесь же размещался Кабардинский пехотный полк. В станице Прочноокопской стояла артиллерийская бригада, командиром которой был полковник Ган. Тут же располагалась штаб-квартира Кубанского казачьего полка и жил командир, полковник Фитингоф. Под его командованием находилась и знаменитая в те времена прочноокопская казачья сотня, имевшая в своих рядах настоящих мастеров джигитовки на кавказский манер. Быстрота, натиск, находчивость, изобретательность, безумная отвага… Славились не только этим. Линейные казаки Прочноокопской «поднимали» тучные кубанские черноземы, выращивали сады, виноградники, разводили скот, занимались домашними промыслами, торговлей. Но прежде всего они несли государственную службу на неспокойном Кавказе и вдали от него. Где только ни складывали свои головы прочноокопцы! На фронтах русско-турецких войн, в Польше, на Балканах, в Персии.
И крепость Прочный Окоп, и Форштадт, и обе станицы (Прочноокопская и Старая Станица) в период Кавказский войны (1817-1864) представляли собой одно из самых оживленных мест на Кубанской защитной линии. Особенно людно было с конца осени по март месяц, когда со всех сторон стягивались на зимний отдых военно-экспедиционные отряды. Были здесь и торжественные праздники с музыкой. Проходили большие народные гуляния. Проводились ярмарки, на которых шла бойкая торговля разными товарами.
В станице Прочноокопской размещался крупнейший на Кубанской линии военный госпиталь, в котором гарнизонным лекарем работал Н. В. Майер, прототип доктора Вернера из романа Лермонтова «Герой нашего времени».
Между Прочным Окопом и Ставрополем, бывшим в то время штаб-квартирой войск всей Кавказской линии, пролегала очень оживленная Ставропольская дорога. В обе стороны проходили пешие и конные воинские части, тянулись пустые и груженые обозы. Два раза в неделю следовала почта. Шли фуры торговцев. Скакали по казенным надобностям штабные офицеры. Ехали в каретах, колясках, на русских тройках родственники, друзья, знакомые живших в Прочном Окопе ссыльных. Следовали отпускники. По этой дороге прошло много незаурядных людей: А. В. Суворов, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Л. Н. Толстой.
От Форштадта к крепости Прочный Окоп вела другая дорога, пробитая в скальных породах. С одной стороны – отвесная стена, с другой – крутой скат, поросший травой. Она сохранилась до наших дней и называется «Фортштадтской», а в те времена именовалась «Прочноокопской военно-экспедиционной дорогой». Армавирские краеведы дали ей меткое название: «дорога декабристов».
Название поселка рядом с Прочным Окопом пишется по-разному: Форштадт и Фортштадт. Профессор В. Б. Виноградов считает правильным «Форштадт» («с немецкого: предместье, слободка»). Современное официальное название – «Фортштадт» (См.: Форштат или Фортштадт? // Армавирский собеседник. – 1996. – 5 июня. – С. 4)....

...Прочноокопская крепость служила одним из главных мест ссылки декабристов на Кавказ. Здесь в разное время (в основном с 1837 по 1844 гг.) были: Д. А. Арцыбашев, братья Беляевы, А. А. Бестужев-Марлинский, А. Ф. Вадковский, А. И. Вегелин, В. М. Голицын, Н. А. Загорецкий, К. Г. Игельстром, С. И. Кривцов, В. Н. Лихарев, Н. И. Лорер, М. А. Назимов, М. М. Нарышкин, А. И. Одоевский, А. Е. Розен, А. И. Черкасов. Оказавшись на Кубани, декабристы оставили глубокий след в истории общественной мысли и культуры края. Они принесли передовые идеи и вписали яркие страницы в историю Северного Кавказа. Развивали дружеские связи казаков и горцев. С большим вниманием относились к местному населению, знакомясь с его культурой, языком, обычаями.
Декабристы много сделали для просвещения. Где бы они ни были, всюду стремились выполнить свою уставную программу в области образования под названием «Зеленая книга»: устраивали школы для солдатских детей и для взаимного обучения. Декабристы были создателями первых в России полковых офицерских библиотек.
Но основным делом декабристов на Кубани было участие в военных действиях, строительство оборонительных сооружений, возведение мостов, прокладка дорог. Ведь бывшие блестящие офицеры имели прекрасное военное образование, знания в области геодезии и саперные навыки. В частности, они принимали участие в возведении Махошевской крепости (которую позднее переименовали в Лабинскую), форта Лазаревского, Головинского укрепления.
Образ жизни декабристов на Кубани был особенным, не соответствовал их статусу ссыльных рядовых солдат. Они могли свободно ездить по всему Северному Кавказу, часто пользовались увольнениями в отпуск по самым различным обстоятельствам, в частности, лечились и отдыхали на водах. Они жили не в казармах, а на частных квартирах; самые обеспеченные владели собственными домами. Им разрешалось иметь свои палатки или юрты (их называли «дворянскими»), верховую лошадь с поклажей. Многие ссыльные декабристы имели собственных слуг. Со временем за военные заслуги их стали повышать по службе, присваивать офицерские чины.
В период военных экспедиций прочноокопских декабристов перебрасывали в разные места – часто далеко друг от друга. Но когда наступала пора затишья и отдыха, они стремились опять сойтись вместе: в Ставрополе, Пятигорске или в станице Прочноокопской.
Со многими из прочноокопских декабристов Лермонтов был знаком, с некоторыми дружил...

...Михаил Александрович Назимов (1801-1888), в прошлом штабс-капитан Конно-пионерного эскадрона (пионерами в XIX веке называли саперов). В 1823 году вступил в тайное Северное общество. В восстании 14 декабря не участвовал, так как был в отпуске. Арестован и осужден по VIII разряду к лишению чинов, дворянства и пожизненной ссылке в Сибирь на поселение, позже срок сокращен до 20 лет.
Среди своих товарищей Назимов пользовался большим уважением. Даже в высокообразованном обществе декабристов он выделялся умом, добротой, прямолинейностью и, как отмечали товарищи, болезненным чувством справедливости. Его считали мудрецом, к нему обращались за советом, его слушались.
В 1837 году в одной группе с декабристом Нарышкиным в качестве разжалованного солдата Назимов прибыл на Кавказ и был направлен в Кабардинский егерский полк. В 1840-1841 гг. полк стоял в крепости Прочный Окоп. Боевая обстановка не мешала Назимову совершать поездки в мирные черкесские аулы и в Ставрополь. Здесь он встречался с Лермонтовым. Обычно собирались у барона И. А. Вревского. Очевидец А. Д. Есаков вспоминал: «По приезде рядового Назимова кружок особенно оживлялся, Михаил Александрович как-то само собой выдвигался на первое место и все, что им говорилось, бывало выслушиваемо без перерывов и шалостей.
Однажды после ужина Назимов засадил Лермонтова за рояль и заставил его подобрать аккомпанемент песни, которую распевал пришедший из России маршевый батальон. Когда аккомпанемент был подобран, Назимов и Лермонтов во весь голос затянули: «Реченька, речка быстрая...» Песня в их исполнении всем очень понравилась, последовал гром аплодисментов»...

о Нарышкине

...Осенью 1837 года бывший полковник рядовым солдатом был переведен в действующую армию на Кавказскую войну. Определен в Прочный Окоп, куда позднее прибыла и Елизавета Петровна. В Прочном Окопе они прожили 7 лет (1837-1844 гг.)

Нарышкин участвовал в военных походах, строительстве укреплений и фортов на Черноморском побережье. Многократно проезжал через Армянский аул при передислокациях отряда и поездках в станицу Прочноокопскую, где был его дом.
О доме разговор особый. Первоначально Нарышкины жили на частной квартире в станице Прочноокопской, а затем, в 1839 году, построили свой собственный деревянный дом, просторный, окруженный фруктовым садом с зелеными лужайками без дорожек, как и все сады на Кавказской линии. В настоящее время этого дома не существует. На том месте, где он находился (центральная площадь), построена пекарня.
Вскоре дом Нарышкиных стал культурным центром станицы Прочноокопской. Здесь постоянно были гости, и не только декабристы, приписанные к Навагинскому пехотному полку, но и многие другие, непосредственно не проживающие в станице, приписанные к другим полкам Кавказской армии. Сюда приходили и лица из командного состава с семьями. Навещали Нарышкиных и родственники, приезжавшие из России.
В доме была библиотека, выписывались русские и зарубежные журналы. Имелось фортепиано, на котором мастерски играла Елизавета Петровна. Она была превосходной певицей. Были и другие музыканты. Среди них – декабрист Игельстром, который хорошо играл на флейте. Особенно оживленно проходили вечера у Нарышкиных в периоды отдыха от военных экспедиций – с ноября по март. Эти знаменитые вечера, скрашивавшие горечь одиночества, помогавшие не падать духом и сохранять человеческое достоинство, вспоминали все декабристы. В ярко освещенном доме было многолюдно. Каждому предоставлялась возможность проводить свой досуг по личным склонностям: играли в шахматы, карты. Читали свежие газеты и журналы. Устраивали импровизированные концерты. Пили традиционный чай.
С домом Нарышкина связана история посещения Прочного Окопа М. Ю. Лермонтовым, который в августе 1840 года по дороге в Ставрополь заехал в крепость. Хотелось ближе познакомиться с Нарышкиным, о котором знал по рассказам Одоевского.
М. А. Назимов привел М. Ю. Лермонтова в гостеприимный дом Нарышкиных. В большом удобном кресле сидела красивая дама, еще не старая, но с болезненным и нервным лицом. Это была Елизавета Петровна Нарышкина. Он склонился к ее руке. К тому времени уже было написано стихотворение «Памяти А. И. Одоевского», в котором Лермонтов выразил свое отношение к погибшему поэту-декабристу. Это стихотворение знали и в доме Нарышкиных по публикации в журнале «Отечественные записки». И теперь он был принят декабристами как певец Одоевского.
Понемногу гостиная наполнялась. Пришли Вегелин, братья Беляевы, Игельстром. Нарышкин сел за фортепиано. Зазвучала «Героическая симфония» Бетховена. Затем подняли наполненные бокалы. Выпили молча в память Одоевского. После обеда шутили, смеялись, вспоминали. Декабристы говорили: «Воспоминания – единственный рай, из которого нет изгнания».
Вспомнилась жизнь в Чите и на Петровском заводе. Как Игельстром помогал доктору Вольфу лечить больных и каким он был хорошим аптекарем, как штопал чулки князь Трубецкой, как переплетал книги Никита Муравьев, как Загорецкий сделал деревянные стенные часы. Вспомнили, какие басни сочинял Бобрищев-Пушкин, как он, применив свои знания математики, стал прекрасным закройщиком и искусным столяром. Кстати, кресло, в котором сидела Елизавета Петровна, было сделано Бобрищевым-Пушкиным и Нарышкины привезли его в Прочный Окоп из Сибири. Вспомнили и Петра Бестужева, сошедшего с ума в солдатской казарме... Не выдержав, Лермонтов в порыве негодования произнес свою проникновенную «Благодарность»:
За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.
– Кого Вы благодарите? – спросил А. Беляев, бледнея.
– Того, кто допускает в мире все эти злодеяния и тиранства. Того, кто виновен в существовании зла на земле. Цензор решил, что я благодарю женщину. Это женщину я благодарю «за месть врагов и клевету друзей»?! Женщину благодарю «за все, чем я обманут в жизни был»?! Женщину я прошу устроить так, чтобы мне недолго осталось ее благодарить?! Цензоры часто видят крамолу, где ее нет, и не видят сокрушительных идей...
Печально покидал Лермонтов Прочный Окоп. Декабристы тепло простились с поэтом. Всем было грустно.
По мнению исследователей (в частности, Л. Назаровой), Лермонтов мог также встречаться с Нарышкиными в Ставрополе и Пятигорске, на водах, где супруги часто лечились...

...Но зимний отдых Лихареву было разрешено проводить в станице Прочноокопской (в том числе в I840 г.)...

...В 1840 году Лихарев из Прочного Окопа прибыл в крепость Грозную, где формировался отряд Галафеева для военных действий против восставшего Шамиля. Здесь он встретился с Лермонтовым......

Майер(кардонный врач)

...Врач Николай Васильевич Майер (1806-1846) известен как прототип доктора Вернера в романе Лермонтова «Герой нашего времени», но не все знают, что своей биографией он связан с Прочным Окопом...

...Вскоре, после смерти Вельяминова, в 1838 году он перешел на службу к генералу Н. Н. Раевскому-младшему, командовавшему войсками Черноморского побережья (то есть на территории современного Краснодарского края). Он получил права главного кордонного врача, отвечающего за состояние трех госпиталей: в станице Прочноокопской, Екатеринодаре и Тамани-Фанагории. По долгу службы Майеру приходилось разъезжать по правому берегу Кубани, посещая госпитали, и он не раз подвергался опасности быть плененным горцами, но все обходилось благополучно.
В крепости Прочный Окоп Майер бывал часто. Эти визиты были особенно регулярны после 1838 года. Визиты объяснялись как близкой дружбой Майера с проживающими здесь декабристами, в частности с М. М. Нарышкиным и его женой, так и приятельством с генералом Г. Х. Зассом, чья резиденция также располагалась в крепости Прочный Окоп. Каждый приезд Майера сопровождался энергичной врачебной деятельностью в Прочноокопском госпитале...

ЛЕВ ПУШКИН

...С 1833 года служил на Кавказе, а с 1839 по 1841 гг. – в крепости Прочный Окоп в качестве штабного офицера при генерале Зассе. Участвовал в военных экспедициях, в 1841 году был в числе строителей крепости «Махошевская просека».

http://armavirochka.blogspot.com/2015/03/blog-post_30.html

ИЗ ИСТОРИИ АРМАВИРА. Шнайдер. Немцы Армавира. Часть книги.
В 1830-е гг. разрозненные группы армян, как самостоятельно, так и при помощи российских военных властей, постепенно выходят из горных районов под защиту станиц и укреплений Кубанской линии. В итоге к концу 1838 г. на левом берегу Кубани возникли два небольших аула черкесо-гаев: Ушкундипс - напротив станицы Казанской и Домбайтук - перед станицей Темижбекской. Деятельное участие в переселении сюда армян принимал и генерал Г.Х. Засс.

30 марта 1838 г. командующий отдельным Кавказским корпусом генерал Е.А. Головин в рапорте на имя военного министра графа А.И. Чернышева сообщал: "Генерал Засс приступил к переселению издавна живших между Эрукаевцами и Темиргойцами Армян, которые претерпевая от владельцев разорение и будучи Христиане, имели право на защиту от нашего правительства. Больших трудов однако ж стоило склонить хозяев аулов, выпустить из под власти Армянские семейства, бывшие жертвою их корыстолюбия. Освобожденное в этот раз число Армян, с прежде переселенными на Кубань генералом Зассом составляет до 250 семейств. Он полагает поселить их за Кубанью, на р. Урупе между Георгиевским и Прочно-Окопским укреплениями. На предназначенном месте жительства Армяне найдут с избытком средства для земледелия и скотоводства и при предприимчивости своей в торговых оборотах и промышленности они скоро могут упрочить свое благосостояние и принести пользу даже в отношении распространения промышленности между Закубанцами. При навыке в обороне аулов, приобретенном ими между горцами, они, как полагает генерал Засс, с помощью небольшого гарнизона легко могут защитить свое семейство от нападения хищников". Из этого любопытного документа следует, что начальник Кубанской линии уже в начале 1838 г. принял решение об образовании нового объединенного аула черкесских армян, который планировалось поселить в районе крепости Прочный Окоп, где и располагалась резиденция Г.Х. Засса. Этот аул возник здесь в следующем 1839 г., получив вскоре имя Армавир.

Для непосредственного руководства черкесскими армянами, жившими в аулах Домбайтук и Ушкундипс, по представлению Григория Христофоровича, командующий Кавказским корпусом 10 августа 1838 г. учреждает специальную должность пристава, на которую назначается хорунжий Моздокского казачьего полка Атарщиков 2-й.

В рапорте от 1 сентября 1838 г. хорунжий Атарщиков 2-й доложил начальнику Кубанской линии: "На повеление Вашего Превосходительства от 1-го сентября за 1329 честь имею почтеннейше донести, что в управление Армянами, имеющими поселиться между укреплением Св. Георгия и крепостью Прочноокопскою я сего числа вступил, и требующиеся от меня сведения о народонаселении и имуществе их представлением к Вашему Превосходительству не замедлю". Впоследствии хорунжий (с 1839 г.
– сотник) Атарщиков 2-й стал первым российским приставом (начальником) Армавира, ведавшим всеми вопросами управления и внутренней жизни аула.

В начале 1839 г. Г.Х. Засс окончательно определил место для основания нового объединенного аула черкесо-гаев: левый берег Кубани перед крепостью Прочный Окоп. Переселение горских армян из временных аулов к крепости генерал решил поручить главному приставу закубанских народов майору Льву Антоновичу Венеровскому.

Переселение черкесо-гаев на место, выбранное Г.Х. Зассом, состоялось в апреле 1839 г. 13 апреля майор сообщил начальнику Кубанской линии, что "Армянский аул, бывший между станицами Кавказскою и Казанскою, на левом берегу Кубани сего числа отправлен мною к таковому же, находящемуся противу станицы Темижбекской со всем имуществом и скотом, под прикрытием 14-й мушкетерской роты Тенгинского Пехотного полка и резерва станицы Казанской. Соединя жителей обоих армянских аулов, буду стараться завтрашний день отправить, хотя к ночи от места жительства выше сказанного последнего аула к назначенному вашим превосходительством месту". Однако дальнейшее передвижение черкесо-гаев задержалось на несколько дней.

Когда обозы горских армян наконец-то потянулись левым берегом Кубани к Прочноокопской крепости, их защищал конвой из солдат Тенгинского пехотного полка и, по некоторым данным, казаки Кавказского и Кубанского полков. Дойдя до возвышенной степной равнины, перед которой за рекой, на уступе Ставропольского плато виднелись крепостные валы и постройки, переселенцы остановились, и 21 апреля майор Венеровский из "стана за Кубанью" отправил генералу Зассу следующий рапорт: "Вследствие предписания вашего превосходительства от 23 числа истекшего февраля за 376, жители армянских аулов состоявших между станицами первый Темижбекскою, Кавказскою и второй Кавказскою и Казанскою, мною на показанное вашим превосходительством место доставлены. О чем Вашему Превосходительству донеся, покорнейше прошу приказать кому следует, указать место, где должен быть поселен аул".

Таким образом, 21 апреля 1839 г. на левый берег Кубани, против крепости Прочный Окоп, по приказанию генерала Засса, майором Венеровским были приведены черкесские армяне, ставшие первопоселенцами пока еще безымянного аула, получившего позднее имя Армавир.

Архивные источники позволяют сделать принципиальный вывод о том, что Армавир был основан российскими военными властями, которые вплоть до мелочей продумали и осуществили все необходимые мероприятия по переселению и обустройству черкесо-гаев на новом месте. Отцами-основателями города можно уверенно назвать начальника Кубанской линии генерал-майора Григория Христофоровича фон Засса, главного пристава закубанских народов майора Льва Антоновича Венеровского, а также пристава закубанских армян хорунжего Атарщикова 2-го, который, как официальный начальник черкесо-гаев, не мог быть в стороне от процесса образования аула.

Генерал Г.Х. Засс всеми силами старался привлечь в молодой аул тех черкесо-гаев, которые еще оставались в горах. 22 марта 1840 г. он поручил сотнику Атарщикову 2-му "неослабно употреблять деятельнейшие меры через почетных людей вверенного Вам народа на склонение Армян, живущих между мирными горцами, принадлежащими к управлению Черноморской линии переселяться на жительство в аул, расположенный на левом берегу Кубани противу Прочноокопской крепости и сколько таковых семейств будет прибывать в этот аул мне каждый раз доносить с приложением именного списка по семействам и обозначением обоего пола душ".

Г.Х. Засс установил связь с командующим 1-м отделением Черноморской береговой линии контр-адмиралом Л.М. Серебряковым (К.М. Арцатагорцян), усилиями которого в Армавир переправлялись партии черкесских армян, проживавших среди племен причерноморских адыгов. Весть об ауле и о благодеяниях российского начальства быстро разнеслась по всей Черкесии, и каждый год в Армавир прибывали новые поселенцы.

Г.Х. Засс проявлял всемерную заботу в обустройстве черкесо-гаев в Армавире, он постарался максимально обезопасить основанный им аул от набегов враждебных России горцев.

Все, что происходило в ауле, находилось под бдительным контролем российского генерала, во всем он принимал самое живейшее участие. Фактически он лично управлял Армавиром в первые годы его истории. 26 июня 1839 г. Г.Х. Засс предписал майору Л.А. Венеровскому "Армянский аул, поселенный за Кубанью, противу крепости Прочно-Окопской не считать принадлежащим к управлению Главного пристава, ибо все распоряжения по управлению оному, пристав сотник Атарщиков 2 должен получать лично от меня".

Имеется немало свидетельств об участии Григория Христофоровича в решении различных бытовых нужд и проблем армавирцев. Позволим себе привести два красочных примера. Так, в мае 1839 г. у жителей аула Бориса Усикова и Аслана Нагаева на Ставропольской ярмарке были несправедливо конфискованы бык и лошадь, по подозрению в том, что это краденый товар. Узнав о бедах торговцев, генерал обращается к ставропольскому коменданту Масловскому с просьбой приказать городской полиции возвратить армянам через пристава Атарщикова 2-го отобранных животных и впредь "воспретить полиции делать подобные самоуправные расправы". В том же месяце жительница Армянского аула вдова Амида Тволова сообщила Г.Х. Зассу, что обитательница аула Пшекуя Бебердова вдова Гоз Ханашова, задолжала ей 3 767 рублей и деньги отдавать не хочет. Желая помочь Тволовой, Григорий Христофорович отправил отношение атаману Черноморского казачьего войска Н.С. Заводовскому, в котором просил принудить горянку уплатить долг.

Григорий Христофорович проявлял живой интерес ко всему, что касалось жизни аула. Несмотря на всегдашнюю занятость, генерал находил даже время для исследований исторического прошлого первопоселенцев Армавира. 28 марта 1840 г. он отправил приставу Армянского аула сотнику Атарщикову 2-му следующее любопытное послание: "Чтобы иметь хотя приблизительные сведения в какое время первоначально появились между Закубанскими племенами Армянские семейства, которые ныне во множестве рассеяны по мирным и немирным Горским аулам, я предлагаю Вашему Благородию почетным старикам, переселенным с разных мест в заведуемый вами аул, составить именной список с историческим описанием родопроисхождения каждого предков и быта как их самих, так и предков оных между племен Горских".

Г.Х. Засс покровительствовал армянским священникам и поддерживал контакты с высшим григорианским духовенством. В феврале 1840 г. генерал направил послание об основании Армавира астраханскому армянскому архиепископу Серовбе. В нём сообщалось: "Уже несколько лет, как используя все благоприятные моменты, успел переселить 300 семей армян из горных районов на равнины Кубани, которые поселились на левом берегу р. Кубани напротив Прочно-Окопского укрепления, и с военной, и с гражданской стороны они всем обеспечены". Г.Х. Засс обратился к ставропольскому армянскому священнику Петросу Патканяну с просьбой выбрать имя для Армянского аула. В результате после ряда отклоненных вариантов аулу было присвоено имя древней столицы Армянского царства Армавир.

Г.Х. Засс приложил все усилия для того чтобы обезопасить аул черкесских армян от массовых горских набегов. Как правило, подобные вылазки предотвращались им еще на стадии их подготовки. Уже летом 1839 г. Григорий Христофорович, занимавшийся устройством на р. Лабе новых пограничных укреплений, рассеял несколько сильных партий абадзехов, готовившихся совершить набег на молодой Армянский аул.

В мае 1842 г., во время пребывания в Махошевском укреплении, Г.Х. Засс через надежных лазутчиков узнал, что абадзехи, пользуясь отсутствием генерала с отрядом на Кубани, намереваются в количестве 2 тыс. человек перейти р. Лабу и напасть на Армавир. Григорий Христофорович сразу же распорядился усилить гарнизон крепости Прочный Окоп и прикрыть Армянский аул ротой Житомирского полка, а сам с отрядом в 1 000 казаков при 6 конных орудиях и с батальоном Житомирского полка вечером 5 мая быстро двинулся вниз по Лабе, к вероятному месту переправы неприятеля, в 35 верстах от Махошевского укрепления. Предполагалось, что набег начнется этой же ночью. Однако после обнаружения российского отряда горцы не рискнули перейти реку и отказались от своих намерений. Данные мероприятия наглядно характеризуют политику российских властей и лично Г.Х. Засса по обеспечению безопасности и спокойствия новых подданных империи на приграничных землях.

Важнейшим фактором, повлиявшим на будущий рост и развитие Армавира, являлось его географическое положение, весьма благоприятное в экономическом и стратегическом отношениях. Всего через несколько месяцев после основания аула, в ноябре 1839 г. по инициативе Г.Х. Засса здесь был построен деревянный мост через Кубань, предназначавшийся для следования из Прочного Окопа войск в связи с устройством укреплений на новой Лабинской линии. В составленном генералом описании говорится: "Мост выстроен прошедшею осенью без инженеров, хозяйственными средствами. Он основан на пяти высоких деревянных срубах нагруженных камнем. Прочность оного была соблюдена со всею возможностию под личным моим надзором. Длина его 45 саженей ширина около 3-х саженей. До сего времени он неподвижен против стремительного напора горных вод, и при проходе артиллерии и войск со всеми их тяжестями. Все вообще издержки на устройство его стоют казне 4 869 рублей". К началу мая 1840 г. под руководством Г.Х. Засса от крепости Прочный Окоп к мосту была устроена дорога, пригодная для движения артиллерии и обозов. Тогда же на левом берегу Кубани у съезда с моста, прямо у окраины Армавира, появилось небольшое мостовое укрепление.

Армавир был неплохо защищен от внезапных набегов горцев. Жители аула с полным правом могли рассчитывать на то, что их нужды не останутся без внимания российских властей, так как рядом, в Прочном Окопе, проживал начальник Кубанской линии генерал Г.Х. Засс. Фактор удачного месторасположения аула впоследствии способствовал превращению Армавира в крупный торгово-промышленный центр, важный транспортный узел Северного Кавказа.

Первые сакли черкесо-гаев стали возводиться на небольшой территории, ограниченной берегом реки Кубани и современными улицами Чичерина и Осипенко. Вскоре после основания аула в центре поселения армавирцы приступают к строительству деревянной церкви.

Благодаря совокупности благоприятных условий, черкесо-гаи быстро обживались на новом месте. Уже в мае 1840 г. генерал Г.Х. Засс писал об Армавире: "В Ново-Армянском селении считается 1 700 душ обоего пола. Они выселены из гор силою оружия... Теперь под щитом нашего правительства промышленность их свободно развивается; они составляют одно общество; под деятельным управлением нашего пристава, многие из них ведут меновую торговлю по за Кубанью и даже в отдаленных горах. Селение это начинает процветать; в нем уже строются церковь и несколько торговых лавок. Нет сомнения, что со временем оно будет торговым городом за Кубанью и в особенности если дать ему какие либо средства и преимущества. На постройку церкви Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать 2 000 рублей серебром; частные пожертвования значительно увеличили эту сумму. В течение лета церковь будет кончена; и снова будет слышаться за Кубанью святая благовесть...". Предположение Г.Х. Засса о блестящем будущем Армавира оказалось пророческим. Аул черкесских армян действительно со временем превратился в большой торговый город, причем свой вклад в его интенсивное хозяйственно-экономическое и культурное развитие внесли и немецкие переселенцы, о чем нами будет рассказано в следующих главах.

Таким образом, благодаря помощи и покровительству российских военных властей и лично генерала Г.Х. Засса, черкесские армяне быстро обустроились в новых для себя условиях на левом берегу Кубани. Дальнейшее всестороннее развитие Армавира, прогресс в самых разных сферах жизни его коренных обитателей подтвердили правоту исторического выбора черкесо-гаев в пользу единства с Россией.

Командующий Кубанской линией генерал Засс был не единственным немцем, стоявшим у самых истоков Армавира. Его ближайшими сослуживцами были десятки других российских офицеров немецкого происхождения. Любопытно и показательно, что в местной казачьей среде за крепостью Прочный Окоп, где находилась ставка начальника Кубанской линии, закрепилось неофициальное прозвище "Немецкий окоп", что отразила на страницах нашумевшего в 1840-х гг. романа "Проделки на Кавказе" Е.П. Лачинова.

В окружении Г.Х. Засса почти всегда можно было увидеть немцев. Так, вспоминая свою первую встречу с генералом в 1836 г. Г.И. Филипсон упомянул, что при нем состоял "прикомандированный к генеральному штабу гусарский поручик Цеге-фон-Мантейфель". Возможно, что именно от этого человека из свиты генерала Засса протянулась ниточка уже к собственно армавирской немецкой общине, сформировавшейся намного позже эпохи военного покорения Кавказа. В конце XIX - начале ХХ вв. в числе самых видных общественных деятелей Армавира встречается имя генерал-майора Иосифа-Эрнеста Якова барона Мантейфель-Цеге. Тот ли это "гусарский поручик", или кто-то из его потомков, к сожалению, нам доподлинно неизвестно.

В истории основания и начального периода становления аула черкесо-гаев оставили свой след сразу несколько известных немцев из среды кавказского офицерского корпуса. Помимо Засса в этой связи можно назвать имена Васмунда, Граббе, Вильде, Амбургера, Фитингофа. Так, во время переселения черкесских армян на место будущего Армавира в апреле 1839 г. начальником Прочноокопского участка Кубанской линии был полковник Роберт Карлович Васмунд. Ранее он исполнял должность командира Кавказского линейного казачьего полка. По поручению Г.Х. Засса он принимал участие в организации перевозки имущества первых поселенцев Армавира.
https://rbook.me/book/23996385/read/page/20/