Энгельгардты

Станчевская Т. С.,
аспирант,
Запорожский национальный университет
Моральный кодекс институтки в "Очерках институтской жизни былого времени" Анны Энгельгардт.

Анна Николаевна Энгельгардт (1838–1903) – общественная деятельница, писательница и переводчица. С десяти до семнадцати лет училась в Екатерининском институте, о чем оставила воспоминания "Очерки институтской жизни былого времени" (Заря, 1870, № 8–9). С начала 1860-х гг. Энгельгардт активно включилась в женское движение и начала заниматься писательской деятельностью.
Важную роль в раскрытии особенностей институтской мемуарной прозы играет отображение моральных основ жизни воспитанниц институтов благородных девиц. Главная проблема мотивирует необходимость обращения к исследованиям Г. Елизаветиной [3], Е. Гордеевой [5], С. Машинского [7], Л. Гинзбург [1], которые изучали особенности мемуарно-автобиографической прозы.
Современный критик Э. Мазовецкая составила подробное жизнеописание А. Н. Энгельгардт, назвав ее одной из первых российских феминисток. Она изучила архив Энгельгардтов, описала литературно-критическое наследие Анны Николаевны, составила полный список ее переводов [6]. Однако специфика содержания и поэтики "Очерков институтской жизни былого времени" никем из исследователей не рассматривалась, что обусловливает актуальность нашей работы. Целью нашей работы является исследование приемов описания морального кодекса в "Очерках институтской жизни былого времени" Анны Энгельгардт. Мемуаристка сама определила жанр этого произведения как очерки...

Название "Очерки институтской жизни былого времени", согласно утверждению автора, отсылает нас к дореформенному времени 1860-х годов. Отличительная черта институтов благородных девиц "былого времени" [4, 131], согласно утверждению Анны Энгельгардт, – их замкнутость и обособленность, закрытый характер, что вызывает ностальгирующие нотки в их описании...

Полностью статью можно прочитать здесь:
Наукові записки Бердянського державного педагогічного університету. – 2015. – Випуск VІ, С.185 - 193.

ArinaM написал:

[q]

Много раз встречала эту фамилию в метриках полковых церквей.

[/q]

Так фамилия очень известная и не редкая.

ЦЕНТРАЛЬНИЙ ДЕРЖАВНИЙ ІСТОРИЧНИЙ АРХІВ УКРАЇНИ, М. КИЇВ
Київська палата цивільного суду, м. Київ
Фонд № 486
Опис № 3 (1856–1867 рр.)
1857 год Дело 510. Дело о выплате денег по заёмным письмам наследниками помещика полковника Энгельгардта П. с.Кириловка Звенигородского у. помещикам Роецким Ю.П. и В.И. с.Водяна Звенигородского у.

Верещаки – село Лисян. р-ну Черкас. обл., яке 1645 у складі Лисян. маєтку отримав власник Калиновський. Ці відомості є найдавнішою згадкою про поселення.
Селом у названому маєтку 1661 володів разом зі своєю дружиною Костянтин Виговський, брат майбутнього гетьмана України Івана Виговського.
У 1720 В. перейшли у власність Яблоновського, пузніше – князям Любомирським. Останні 1787 разом с ін. селами продали В. князю Т.П. Потьомкіну-Тавричеському, після смерті якого населенний пункт дістався його племінниці Н.В. Шепелевій, уродженій Енгельгардт (15.08.1761 – 12.06.1834), дружині дійсного таємного радника і сенатора П.О. Шепелева.
26 червня 1801 Н.В. Шепелева свою спадщину (села Кирилівку, Пединівку, Сегединці, Журавку, Моринці, Будища, Майданівку і Верещаки) продала рідному братові, дійсному таємному раднику В.В. Енгельгардту за 285 тис. крб. сріблом...

12 травня 1827 помер власник села В.Енгельгардт, і скоро В. перейшли у власність його сина П. Енгельгардта, ад'ютанта Вілен. генерал-губернатора, штаб-ротмістра. Останній у 1853 продав село графу В. Браницькому...

Край козацький. Довідник с історії Лисянщини. – К.: Наук. думка, 2004. С.47 – 48.

Из истории смоленской ветви рода Энгельгардтов.
Нижеследующий доклад был представлен А.В.Тихоновой во время семинара организованного В.А.Шеншиной,
посвящённого 200-летию создания Великого Княжества Финляндского.

В России известны две ветви рода Энгельгардтов – "лифляндская" (по известиям о первых земельных приобретениях, а не по действительному распространению на территории Лифляндии, Эстляндии, Курляндии) и смоленская. Обе ветви рода Энгельгардтов в России не раз пересекались, разные представители рода имели общие знакомства, дружеские связи, участвовали в одних и тех же событиях.
В Российском государственном историческом архиве обнаружен любопытный документ. Это представленное в Герольдию в 1800 г. смоленским Энгельгардтом Василием Васильевичем Энгельгардтом (1755–1828) свидетельство на немецком языке. Из заверенного в Герольдии перевода следует, что свидетельство дано В.В.Энгельгардту в Иллуксте 7 февраля 1791 г. и подписано 16-ю курляндскими Энгельгардтами. Свидетельство подтверждает, что представители фамилии внесены в лифляндское рыцарство задолго до 1660 г. , "из Лифляндии переселились в Курляндию и в Смоленск, владели в Курляндии и в Польше ленными и наследственными деревнями, имеют и ныне как в Курляндии так и в Литве недвижимое имение". В документе были ссылки на привилею польского короля Владислава IV 1633 г. и свидетельство Курляндского и Семигальского дворянства в Митаве от 18 сентября 1790 г. Курляндские Энгельгардты удостоверяли "дворянскими словами, дворянскою честию, совестию, верностию и верой" происхождение В. В. Энгельгардта "от одного с нами предка", в связи с чем "присвоить себе и воспользоваться может всеми нашему роду принадлежащими правами, преимуществом и прерогативами ".
Этот документ подтверждает связь и поддержку между представителями разных ветвей рода в конце XVIII- начале XIX вв. Однако с течением времени, несмотря на взаимные браки и дружеские связи, все четче проводилась грань между "лифляндцами" и "смолянами", и они часто воспринимали друг друга уже как однофамильцы. Объединяющим началом выступала Россия, ставшая родиной и для тех, и для других. Смоленская ветвь рода Энгельгардтов ведет свою родословную от Вернера Энгельгардта (умер между 1668–1672 гг,). Вернер Энгельгардт приходился внуком Роберту Энгельгардту, владельцу замка Engelhardtshof близ Риги, плененному во время Ливонской войны (1558–1583) в 1558 г. и привезенному в Россию. Сын Роберта Энгельгардта – Каспар, ставший отцом Вернера, служил русскому государю, а сам Вернер в Смутное время начала ХVII в. вступил в польскую службу и в 1633, 1637 и 1640 гг. был пожалован поместьями близ Смоленска.
В 1654 г. русское войско во главе с царем Алексеем Михайловичем осадило Смоленск, который с 1611 г. принадлежал Речи Посполитой. Вернер Энгельгардт находился в числе оборонявших городскую крепость, исполняя обязанность, возложенную на него по польским привилеям. Согласно "Списку… находившихся в осаде в Смоленске от царя Алексея Михайловича и войск его", составленному 9 июня 1654 г., Вернер защищал участок Смоленской крепостной стены между двумя круглыми (16гранными) башнями: Кассандаловской и Громовой. Громовая башня сохранилась в Смоленске до сих пор в числе 18 из 38 башен, некогда составлявших знаменитую Смоленскую крепость, построенную в 1596–1602 гг. Двухмесячная сада города закончилась его сдачей. В связи с подписанием царем Алексеем Михайловичем грамоты, которая подтверждала права Смоленской шляхты на земли, прежде полученные по польским привилеям, Вернер Энгельгардт, как и большинство шляхтичей, принял православие и вступил в 1655 г. в русскую службу. С Вернера (в православии Еремея) Энгельгардта началась история смоленских
Энгельгардтов. С XVII по начало XXI века потомство Вернера по мужской линии насчитывает более 420 человек.
Герб Смоленской ветви рода Энгельгардтов вошел в VI часть Общего Гербовника дворянских родов Всероссийской империи, утвержденную в 1801 г.: "Щит разделен на двое, в верхней половине в голубом поле изображена осмиугольная золотая звезда. В нижней половине в красном поле три серебряные лилии. Щит увенчан дворянскими шлемом и короною, а по сторонам которой выходят два черные распростертые крыла, а на поверхности Ангел с крыльями, имеющий в руках пальмовые ветви и на голове золотую корону. Намет на щите голубой, подложенный золотом. Щит держат два льва".
Этот герб является усовершенствованным изображением, которое было представлено в Герольдию в 1800 г. одним из смоленских Энгельгардтов, надворным советником Иваном Богдановичем (1744-не ранее 1818) как употребляемый "издревле в фамилии". Надшлемник в виде ангела в короне, служивший эмблемой фамилии; распростертые черные крылья, отходящие от дворянского шлема с короною; изображения на щите восьмиугольной звезды и трех лилий в представленном гербе были сохранены и в Высочайше утвержденном гербе.
Изменения, внесенные Герольдией касались формы щита, отказа от изображения позади щита знамен, появления щитодержателей в виде львов. Любопытно, что в утвержденном гербе ангел держит пальмовые ветви в руках, а на фамильном гербе ветви у ангела были заложены за пояс. Фигура ангела, венчающая дворянский шлем, иногда даже повторенная на щите, встречается и на гербах швейцарских, германских и силезских Энгельгардтов как эмблема фамилии.
Из смоленских Энгельгардтов изучением родословной серьезно занимался журналист и писатель Николай Александрович Энгельгардт (1867–1942), потомок Вернера Энгельгардта в 7-м поколении. Николай Александрович был сыном известного ученого-химика, публициста, автора писем "Из деревни" Александра Николаевича Энгельгардта (1832–1893) и переводчицы Анны Николаевны Макаровой (1838–1903).
Детство и юность Н.А.Энгельгардта были связаны со Смоленском и усадьбой Батищево Дорогобужского уезда Смоленской губернии, он бывал в имение своего деда Климово Бельского уезда Смоленской губернии. В усадебном доме в Климове была большая библиотека и галерея фамильных портретов. Сам Смоленск с его богатой историей, энгельгардтовские усадьбы, общение с родными, – несомненно, повлияли на увлеченность Николая Александровича генеалогией Энгельгардтов.
Свои изыскания по родословной собственного рода Н.А.Энгельгардт представил в виде очерков на страницах журнала "Исторический вестник" в 1910–1912 гг. Николай Александрович Энгельгардт много лет собирал документы по истории рода, хранил материалы отца и матери, вел большую переписку. Н.А.Энгельгардт умер в Ленинградскую блокаду в 1942 г., а его архив ныне находится в Российском государственном архиве литературы и искусства...