Станкевичи

Показания И. Орлова и Р. Миттермана

Иван Орлов был вольнослушателем Казанского университета, одним из наиболее энергичных членов студенческого кружка – "Апостолов", "ходивших в народ" с прокламациями.
6 мая 1863 г. он был арестован и допрошен. Из его показаний, о которых в рапорте начальнику Казанской губернии генерал-лейтенанту Козлянинову сообщал штабс-капитан корпуса жандармов Тетерин, вырисовывается следующая картина.
...
Придя к товарищу, И.Орлов взял большую связку бумаг: в ней оказались воззвания, ложные манифесты и прокламации о народном временном правлении. 50 экземпляров И. Орлов передал студенту Николаю Орлову для распространения в Вятской губернии, 50 – вольнослушателю университета Третьякову, отправлявшемуся на каникулы в Пермь, для передачи в г. Оханск находящемуся там под надзором полиции семинаристу Илье Пономареву. Остальные 200 экземпляров он сжег, потому что знал, что его разыскивают, ибо "на дню несколько раз к нему приходили полицейские и спрашивали постоянно, не дома ли Иван Орлов и не вернулся ли он из Оренбурга?"31.
Воззвания, как позже объяснял арестованный Р. Миттерман, он получил от студента Полиновского при следующих обстоятельствах. Вечером 16 или 17 марта Миттерман отправился к знакомому через Иваницкого офицеру А. Мрочеку, который служил в Спасске и, бывая в Казани, останавливался у француза Лежена. Не застав Мрочека дома, он пошел к знакомому Станкевичу, жившему на 1-й горе в д. Тельмана. У Станкевича он встретил десять неизвестных ему лиц. Среди них одного офицера и человека, одетого в коричневый пиджак, который рассказывал, что ехал маршрутом Петербург – Нижний Новгород – Казань, привез 200 револьверов и попросил присутствующих разобрать их. Наставлял, что когда придет время, то те, кто решится, должны ехать по деревням уговаривать мужиков вооружиться косами и идти в Ижевск за оружием, где имеется 30 000 ружей. Если же мужики не согласятся идти без оружия, то им следует раздать на время привезенные им револьверы, а еще подкупить оружие. Из Ижевска следовало идти в Казань. После выступавший стал доставать из деревянного ящика револьверы и раздавать присутствующим.
От Станкевича неизвестный вместе с Миттерманом отправились к студенту Полиновскому, квартировавшему на улице Воскресенской. У него они застали семь или восемь незнакомых человек. Приезжий сделал замечание Полиновскому, чтобы он убрал бумаги, лежавшие на стуле, и спрятал, ибо может нагрянуть полиция "и тогда будет скверно"32. Полиновский передал их Миттерману и попросил отнести к себе домой и подержать день или два, а затем он за ними пришлет. Миттерман встречался с Иваницким, который во время одного из разговоров сказал, что надо ехать в Польшу, что там "страшно много наших поляков бьют"33.
25 и 26 марта штабс-капитан Иваницкий был в доме Миттермана и сообщил, что в Казань приехал поручик Генерального штаба М. Черняк узнать, готова ли Казань к восстанию. На что будто бы Иваницкий ответил, "что у него готово для этого 8 000 народу"34. Черняк пробыл в Казани дня два или три, уезжая, обещал Иваницкому прислать человека с револьверами. "Так что вышепрописанная личность в пиджаке и есть посланный от Черняка, как Миттерман слышал от Полиновского"35. Кстати, Миттерман был арестован после допроса И. Орлова36.
Полиновского задержал жандармский офицер Тетерин – автор рапорта37.
Дело о револьверах имело продолжение. Как докладывал представитель Министерства внутренних дел при начальнике Вятской губернии 28 июня 1863 г., в Казани на собрании 16 или 17 апреля у Станкевича револьверы раздавал прибывший из Москвы под фамилией Ост-Сенковский* и выдававший себя за студента Петербургского университета. Все участвовавшие в собрании были поляками. Их фамилии, кроме Миттермана и Мрочека, "еще не открыты". Затем в тот же день собрание было у Полиновского, к которому привезли четыре револьвера, из них два отдали Мрочеку, а остальные два отнесли на другую квартиру, где Полиновским были отданы тоже Мрочеку. Кроме того, один револьвер был у И. Орлова, который он продал неизвестному человеку. "Миттерман с Сергеевым тоже имели два револьвера, которые остались у них в квартире, никому не передаваемые"38.
В ночь с 19 на 20 мая в Вятку был доставлен гимназист Виктор Миттерман (младший). Но оказалось, что он не принимал участие в известном деле. Арестовать и немедленно доставить в Вятку следовало его брата Рудольфа (старшего). Ошибка, по объяснению задержанного, произошла от того, что в Казани всегда Рудольфа считали младше Виктора39.
Вятская охранка посчитала, что Виктора Миттермана необходимо оставить в Вятке под надзором полиции до приезда Рудольфа.

31. НА РТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1906. Л. 35 – 35 об.
32. Там же, Л. 37.
33. Там же, Л. 37 об.
34. Там же.
35. Там же.
36. Козьмин Б. Указ. соч. – С. 9.
37. НА РТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 1906. Л. 37 об.
38. Там же, Л. 46 об.
39. Там же, Л. 27.


Источник:
Гришин Я., Шарафутдинов Д. Казанский заговор // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2009. – № 2. С. 91 – 92.

"Казнить смертью расстрелянием"

5 июня 1864 г. А.Е. Тимашев информировал казанского военного губернатора о том, что Комиссия военного полевого суда, учрежденная в Казани по политическим делам, представила ему на конфирмацию ее решение о штабс-капитане 4-го резервного батальона Охотского пехотного полка Н. Иваницком, поручике резервного батальона Томского пехотного полка А. Мрочеке, исключенном из рядов армии подпоручике бывшего 4-го резервного батальона Азовского полка Р. Станкевиче и "называвшем себя французским подданным", дворянине Минской губернии И. Кеневиче, осужденных на основании "высочайшего повеления" за политические преступления военным, по Полевому уголовному уложению, судом40.
Комиссия "по собственному их признанию и обстоятельствам дела" признала всех четверых виновными.
Н. Иваницкий обвинялся в том, что не донес правительству о "преступных замыслах Черняка", который приезжал в Казань "в марте 1863 г. под именем агента Московского революционного комитета, чтобы разузнать местность и произвести волнения, для отвлечения войск из Польши".
...

Р. Станкевича обвиняли в побеге со службы в Польшу, чтобы стать в ряды инсургентов, в участии в замысле о подготовке восстания в Казанской губернии, в снятии квартиры для вторичного приезда Черняка в Казань, в получении от него из Москвы телеграммы с извещением о времени его приезда, принятии заведомо у себя на квартире посланца Черняка – Сильванда с манифестами, воззваниями, деньгами и оружием, приобретении фальшивых документов и их использовании, ложных показаниях при допросах43.
...

Военный суд, сопоставив "все вышеизложенные преступления с полевыми законами, постановил: подсудимых штабс-капитана Н. Иваницкого (27 лет), поручика А. Мрочека (30 лет) и подпоручика Р. Станкевича (27 лет) на основании [...] соответствующих статей Военного уголовного уложения, лишив чинов, медалей и всех прав состояния, казнить смертью расстрелянием"46.
...

40. НА РТ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2032. Л. 11 об.
43. Там же, Л. 13 об. – 14.
46. Там же, Л. 14 об.


Источник:
Гришин Я., Шарафутдинов Д. Казанский заговор // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 2009. – № 2. С. 93 – 94.

Уважаемый sdw681107. Сперва нужно проверить всю исходную информацию которая уже у Вас есть.
Здесь на форуме есть тема СТРАНЫ и РЕГИОНЫ, зайдите в подтему БЕЛОРУСЬ, там найдите ветку по Могилевской области, находите Быковский район и задавайте там вопросы.
Так будет больше пользы, так как там более информированные люди по этому району.
Пока что так.

Ух ты, как интересно, как он так отуречился, спасибо Клим, хм, прикольно.

Государственный архив Амурской области (ГААО)
Фонд И-52. Оп. 1. Благовещенская почтово-телеграфная контора, 1858 – 1923 гг..


ГААО. Ф. И-52. Оп. 1. Д. 42
Формулярный список о службе инженера статского советника Станкевича Антона Ромуальдовича
Крайние даты: 1879 г. – 1904 г.
Количество листов в деле: –