Струтинский

В 1856 году семья Струтыньских однодворчествовала в деревне Босовка , Фельштинской волости, Проскуровского уезда.

Роспись:
1. Иосиф Струтыньский, ж.Агнешка
1.1 Антон Иосифов 50 лет, ж. Антонина 30лет
1.2. Андрей Иосифов
1.3 Иосиф Иосифов
1.4 Казимир Иосифов 30 лет, ж. Мария 25 лет.
1.4.1 Лука Казимиров 2 года
1.4.2 Иван Казимиров 1 год.

Наша ветвь от Струтынского Федора (гр не известен), у него был сын Струтынский Виктор (приблизительно 1900 гр). Жили в г Каменец-Подольск. Есть у кого в деревьях такая ветвь?

У бывалых хотела бы спросить совета по источникам, в которых целесообразнее всего поискать сведения о родственниках (знаю, что часть архивов Каменец-Подольска сгорела).

Адрес-календарь 1901 года

часть 2
с.261 СС Струтинский Владимир Иосифович, и. об. Лесн. ревиз., Упр. Гос. Имуществами, С.Петербургская губерния

часть 1
с.529 ТтС Струтинский Владимир Владимирович, Ст. Нотариус, С.Петербургский Окружной Суд, Мин. Юстиции
с.454 СС Струтинский Владимир Иосифович, Ст. Запасн. Лесн., Корпус Лесничих, Мин. Земледелия и Гос. Имуществ
с.453 КС Струтинский Вандал. Ос., Бухг., Лесной Департамент, Мин. Земледелия и Гос. Имуществ

Прабабушка мужа Зоя Евгеньевна Струтинская (по мужу Агафонова) приехала на Урал из Омска. Откуда приехали Струтинские в Омск, нам пока неизвестно, но они считались поляками. Девичья фамилия матери Зои Евгеньевны была Павлюсик.

Хотелось бы как минимум узнать, откуда и по какой причине они переселились в Омск.

«Исторический анекдот» о несостоявшемся приёме графом Струтинским императора Николая I в его имении под Вильно.
Из воспоминаний князя Леонида Фёдоровича Львова.
Речь идёт о поездке императора Николая I в Ковно и Вильно в 1837г., вскоре после подавления польского восстания. В его свите находился князь А.Ф. Львов, родной брат автора воспоминаний.
…«В ожидании царского выезда из Ковны, вечером, по всему тракту, при смоляных бочках были расставлены казаки, с приказанием зажигать их при приближении экипажа Его Величества, чтобы осветить путь. Вместо вечера, царь выехал на другой день в 10 часов утра, казаки, как усердные исполнители указаний начальства, не смотря на дневной свет, зажигали бочки. Дым и смрад покрывали всю местность проезда вплоть до Вильны, отменить же приказание, данное казакам, было уже невозможно. Понятно, что путешествие в такой обстановке не могло рассеять дурного настроения Государя, и в Вильну он приехал ещё более пасмурный. Брат Алексей Фёдорович ехал в коляске № 3, передовым, за ½ часа до царского поезда. Озабоченный, усталый и притом ещё голодный, вышел он из коляски на предпоследней станции.
Это было имение графа Струтинского. Здесь был сервирован стол с разными яствами и винами, на случай, если Государю благоугодно будет покушать. Сам граф, разодетый, надушенный, рассыпался в любезностях пред таким близким лицом Царю, как брат и пригласил его закусить. Только что Алексей Фёдорович принялся за рябчика, как увидали приближающуюся коляску Государя. Брат поспешно выскочил из комнаты, захлопнув за собою дверь, и поскакал далее. Вслед за его отъездом, коляска Государя подкатила к крыльцу. Струтинский бросился было встречать Царя, но… увы дверь так захлопнулась, что отворить её было невозможно, и как бедный Струтинский ни старался выскочить из этого импровизированного заключения, ему так- таки и не удалось. Переложили коней царю, он поскакал и исчез из виду. Можно себе представить отчаяние пана Струтинского и всю брань, которую он посылал вслед моему брату.
По отъезде Государя из Вильны в обществе заговорили об этом эпизоде и притом обвиняли и осуждали брата в злорадной будто – бы насмешке над Струтинским. Для тех, кто знавал Алексея Фёдоровича, будет понятно, что подобного быть не могло, и что всё было дело чистой случайности»... («Русский Архив» Петра Бартеньева, 1885г. часть 1, стр.51)