Пуустусмаа Густав

я бы на Вашем месте зарегистрировалась в ГЕНИ , нарисовала бы свое деоево вверх до Густава, я помогу Вам соединиться в эстонцами.
Тогда Вы сможете читать, всё, что написано в их профилях. А там масса ссылок на документы.
Ну вот его сестра , Katri, выходит замуж за православного эстонца. К этому времени документация уже велась на русском.
И написано про сестру - Кизерицкой волости деревни Сое крестьянская девица Екатерина Яковлевна П.

Плоховато знаю, но по-моему мещан в Эстонии не было ... не встречала такого слова .

----------
Автоперевод с эстонского про брата Вашего Кусто, Jaan Puustusmaa

Ян рано покинул родину, но ему напоминают каштан, растущий в домашнем саду. У него было каштановое семя в качестве компаньона для почвы для его деда Пибу из дуба. Яан начал службу в царской армии. Покинув службу, он остался в Москве учиться профессии. Многие сделали в то время.

В Москве жили многие европейские деятели науки и искусства. Западноевропейское искусство и строительную культуру культивировали Родным языком московского верхнего слоя был французский. Яан Пуустусмаа нашел свое хобби у производителя искусственного стекла, где он был бегущим мальчиком.

У эстонцев там был свой клуб, свой клуб, где встречались молодые люди. Там Яан встретил симпатичную девушку из Тартуского уезда. Анетт Унт жила во французской семье, будучи там поваром. Она научилась швеей и красивой мастерице. Анетт и Яан поженились.

Яан Пуустусмаа научился полировать стекло и создавать художественные мозаичные поверхности. Вскоре он стал производителем художественного стекла. У него была своя мастерская в центре Москвы на Тверской Улицу.

Его величайшим произведением для последнего русского царя был стеклянный витраж в зале летнего дома - мозаичный потолок в Ливадийском замке в Крыму. За свою работу царь дал ему золото, которое утащили красные солдаты на границе Эстонии. Потолок зала московского ресторана Метрополь также был спроектирован Джоном.

Из-за событий в России в 1917 году Яан и Анетт вернулись в Эстонию.

Мастерская и все остальное осталось в Москве. Они вернулись на родину с двумя руками в карманах, но у них были умелые руки. Первоначально они жили со своими дальними родственниками Биргендхалсом в Выру, пока не нашли подходящее место для жизни в Тарту. На углу улиц Тяхе и Пяева у Яана Пуустусмаа были офисы в подвале, так как горение стекла, изгибание и изготовление зеркал происходили в специальной печи, которую он назвал крематорием.

Анетт Пуустусмаа также была ценной швеей в Тарту. Они жили в трехкомнатной квартире в том же доме. Во время бомбежки Тарту в 1941 году красные сожгли всю улицу Тяхе. Еще раз все было разрушено, осталась только швейная машина Singer, спрятанная в стеклянной печи.

В немецкую эпоху Яан основал новую мастерскую на улице Калева в Тарту. Несмотря на то, что им было за шестьдесят, они снова поднялись на ноги, постепенно получая все необходимое для жизни. Оба занимались любимой работой, которую они изучали в молодости. По воле судьбы у них не было потомков. У жителей Тарту до сих пор есть возможность полюбоваться стеклянной мозаикой Джона, украшающей волжский зал ресторана. Эта работа была сделана в 1930 году.

Яан был хорошим другом с Оскаром Лутсом. Их обоих приветствовали на встрече тогдашних друзей-тартуцев в кафе Вернера. Яан Пуустусмаа, который уехал 26 сентября 1969 года, отдыхает на кладбище Раади. Анетт умерла 25 мая 1975 года и похоронена рядом со своим мужем.

Тарту Эстония. Москва Россия.