Пионтковские

Прощай, вождь мой, учитель и приятель!
Я не сгибал колен пред сильными мира сего,
Теперь молю твоих врагов громаду,
Чтоб жизнь мою и годы молодые,
С твоей, изгнанника, соединить судьбой,
Чтобы к ногам твоим, герой, меня пусть прикуют!
И до смерти моей мне разделить дозволят
Судьбу твою, твое изгнанье и могилу!
(Лорд Байрон «Прощание польского офицера», фрагмент стихотворения, посвященного Каролю Пёнтковскому)
1
В 1849 году в Регенсбурге умер один из наиболее удивительных и особенных авантюристов XIX века, на могильной плите которого – если бы нам захотелось собрать все титулы и отличия, которыми он сам себя одарил – следовало бы выбить: Полковник, граф Пёнтковский, адъютант императора Наполеона, офицер Почетного Легиона.
За много лет ранее плененный на океанской скале Наполеон задавал себе вопрос, который до сих пор повторяют историки: «кем был этот человек?». Я попытаюсь ответить на него.
Пока же что мы уверены в одном: Кароль Пёнтковский был единственным поляком, сопровождавшим Наполеона на острове Святой Елены.

Ответить на вопрос: кем был Пёнтковский? Чрезвычайно сложно, поскольку вся его жизнь была овеяна туманом тайны, который он рассеивал сам с помощью – говоря деликатно – неверной интерпретации фактов, и который сделали еще более густым французские и британские историки.
Первым историком, который написал биографию Пёнтковского, был главный редактор издаваемых Биографическим Музеем в Париже «Некрологических Ежегодников XIX века» Э. Сен-Морис Кабани. Его Notice Necrologique sur le Colonel comte Charles-Jules-Frederique Piontkowski – Некрологические заметки о полковнике графе Кароле-Юлиусе-Фредерике Пёнтковском, изданные в 1851 году – это крайне симпатичный, хотя и фальшивый портрет поляка (другой такой некритичный панегирик написал уже в нашем веке ксёндз А. Сыский, посвящая его «Потомку по боковой линии капитана Пёнтковского, профессору Ромуальду Пёнтковскому…»)1.
В свою очередь, англичанин Дж. Л. де Сент-Уотсон, публикуя в 1912 году корреспонденцию Пёнтковского в книге «Изгнанник-поляк с Наполеоном"2, яростно боролся с утверждениями французских историков, которые относились к поляку враждебно (особенно с Мессоном, которого даже называет лжецом), но, в порыве страсти, он Пёнтковского слишком уж украсил.
Французские историки, пишущие про остров Святой Елены, не имея возможности управиться с множеством окружавших Пёнтковского вопросительных знаков, охотно пропустили бы его, но человека, делившего с «богом войны» пытку Лонгвуд3, нельзя было не замечать. Двое из них (Фредерик Мессон в книге «Autour de Sainte Helene» и Ж. Ленотр в книге «En suivant l'Empereur. Autres croquis de l'Epopee») посвятили ему отдельные эскизы, представляя Пёнтковского последней сволочью. Все остальные посвятили поляку по несколько предложений, написанных пером, которое макали в желчи, поскольку стиль пасквиля является ужасно заразительным.
Если подвести итог: Кабани, Уотсон и Сыский некритично превозносили поляка, зато целая плеяда французских историков нарисовала его исключительно в серо-черных тонах, в то время как не подлежит никаким сомнениям, что мнение об этом человеке, не подкрепленное попытками психологического анализа, является банальнейшим недоразумением.
Желая ответить на вопрос: кем был Пёнтковский?, гораздо легче по очереди показать, кем на самом деле он не был, то есть, проверить все то, что он сам о себе говорил или писал, или же что писали о нем историки из обоих лагерей. Уже сам факт, что эти три источника часто взаимно противоречат друг другу (а документов, служащих в качестве источника, кроме найденных Уотсоном, просто нет), доказывает, сколь чертовски сложным будет этот «легчайший» путь. Тем не менее, он единственный, который можно принять, хотя и так во многих местах останутся знаки вопроса.
Итак, прежде всего, он не был графом, и хотя Уотсон утверждает, будто сам Пёнтковский этим титулом не пользовался, а делала это его жена, да и то, исключительно в отсутствии мужа – в это трудно поверить. Не был он и полковником, хотя делал многое, чтобы его полковником считали4. В конце концов, он даже капитаном не был – этой последней похвальбой позволили себя легковерно обмануть несколько историков, в том числе и наш Василевский.
Всю свою жизнь Пёнтковский был охвачен манией возвеличивания себя с помощью вранья относительно своего генеалогического дерева и военной службы, что, скажем, было делом небезопасным. Немцевич в своих мемуарах описал аферу некоего Помговского, который сам себя именовал полковником и бесправно взял себе имя вместе с титулом графа Плятера. В плане характера он был близнецом Пёнтковского, типичным для этой эпохи авантюристом и мифоманом, обожающим интриги, «серетные миссии» и все то, что придает отблеск значительности и таинственности. Все это закончилось для него весьма печально – обвиненный в шпионской деятельности и в измене он был поставлен пред военным судом и расстрелян, то ли в 1807 году (согласно Немцевича), то ли в 1811 году (согласно Кастани).

После смерти Наполеона австрийцы сняли с Пёнтковского надзор. Несколько следующих лет поляк находился под опекой Иеронима Бонапарте, который поверял ему различные задания. Жил он на то, что давали ему Бонапарте (в том числе, и мать императора), а также, вроде бы, на пенсию, назначенную ему «королем польским», царем Александром I по просьбе посла России в Риме, Италинского. В 1826 году Пёнтковский возвратился во Францию. Путешествовал он под титулом графа, со слугами и компаньонкой для своей жены. После краткого пребывания в Лондоне (1827 год) супруги отправились через Тур14 и Париж в Баньере-де-Лушон. Здесь в 1828 году Мелания скончалась. Беспокойный дух еще бросал Пёнтковского между Брюсселем и Женевой, Берном и Базелем, Парижем и Маннхеймом, пока, наконец, пожилой уже «доверенный человек Наполеона» не осел в Регенсбурге, где и умер 1 мая 1849 года.

ВАЛЬДЕМАР ЛЫСЯК :: АМПИРНЫЙ ПАСЬЯНС ::
gramotey.com

severinn

ПАМЯТНАЯ КНИЖКА ВОЛЫНСКОЙ ГУБЕРНИИ НА 1898г.

стр.96 – Пионтковсикй Александр Романович, отст. полковник Гвардии, предводитель дворянства Острожского уезда.

С уважением – Ludvika.

Здравствуйте!

Благодарю Вас, господин Северин, за Ваш ответ и особенно – за биографию Шарля Фредерика Жюля, часть которой мне была уже известна.
По-моему, историки – так, как они топчутся на одном месте, не находя объяснений этой истории – должны были бы задать себе следующие вопросы по данной теме:

- Как так случилось, что некто настолько посредственный и безызвестный смог провести много месяцев рядом с Наполеоном, общаясь с ним с глазу на глаз слишком часто без опаски англичан, которые почему-то этому не препятствовали, а также несмотря на зависть окружающей свиты Наполеона?

- Что это за сверхъестественная европейская мощь, что, возможно, вмешалась в политику англичан, чтобы те закрыли глаза на этого особенного «визитера», тогда как Наполеон содержался на Святой Елене в своего рода неприступной крепости?

- Мог ли Шарль Фредерик Жюль иметь какую-либо или какие-либо особые цели (миссии), будучи рядом с Наполеоном? И если да, то от чьего имени?

(если это действительно так, то «особые миссии» видятся незавершенными; без сомнения он должен был заплатить в своей последующей жизни за свои промахи...)

- Был ли он действительно таким посредственным авантюристом или кем-то куда более сообразительным и расчетливым? Кто скрывал его настоящую игру и имел скрытые контакты с сильными мира?
-----------------------------------

Известно ли Вам что-либо о Михаиле, отце Шарля Фредерика Жюля?

Другие вопросы:
Располагаете ли Вы информацией о Михаиле, моем дедушке и первом муже Валентины (фамилию которого она предпочла не менять).
Заранее благодарна Вам за малейшую информацию, которой Вы смогли бы со мной поделиться. (с форума я смогу перевести со словарем)

С глубочайшим уважением,
Анна Пионтковски

Высылаю Вам также мой электронный адрес для любой информации, касающейся моего дедушки Михаила или Шарля Фредерика Жюля:
anne.piontkowsky@dbmail.com

Pętkowski h. JASTRZКBIEC.
Michaі Polikarp Ignacy, syn Jуzefa 506
Jуzef Walenty, s. tegoї 507
Tomasz, s. tegoї 508

Pętkowski h. OSTOJA.
Jуzef, syn Piotra 341
Tomasz, s. tegoї 342

Pętkowski h. PERNUS.
Ignacy Augustyn, s. Karola 247
Wiktor Hieronim, s. tegoї 257
Leopold (Xawery), s. tegoї 258
Felicyan Ludwik, s. tegoї 259
Jan (Kanty) Edward, s. tegoї 438
Antoni Felix, s. tegoї 439
Karol Marceli, s. Piotra 486
Stanisіaw Wacіaw Mateusz, s. tegoї 487

Piątkowski h. GRZYMAЈA.
Jan Felix, syn Jana 818

Piątkowski h. KORAB.’
Felix Konstanty, s. Karola 44
Jan (Kanty), s. tegoї 45
Julia z Lachowskich, wdowa po Wincentym 681
Stanisіaw Julian Wincenty, s. Wincentego 681
Antoni, s. tegoї 681
Wincenty Ryszard, s. tegoї 681
Franciszka Julianna Antonina, cуrka tegoї 681
Adam, s. Andrzeja 653

Piątkowski. *
Wincenty 30

witamwas.republika.pl/Spis.pdf