Охотников Дмитрий Аполлонович

Игорь Аполлонович Охотников

Хоментовский Б. Н. Пятьдесят лет на урановых рудниках ...
......
глава 6

.....На следующий день мы прибыли на станцию Таксимо, где нас встретили Агеев и Игорь Аполлонович Охотников, среднего роста, худощавый, энергичный, он много лет изучал проявления золота в Северной Бурятии и в этой области был крупнейшим специалистом. Позже Охотников подарил мне карту с оценкой золотоносности северных районов Бурятии, но, к сожалению, практического применения подаренная мне карта не нашла.

Нас отвезли в небольшой деревянный дом, служивший гостиницей, расположенный на западной окраине поселка. Два дня, пока Охотников искал транспорт, чтобы отвезти нас на рудник «Ирокинда», мы знакомились с поселком Таксимо. Поселок вырос около станции, был застроен кирпичными и деревянными домами, в которых жили преимущественно железнодорожники. От станции Таксимо строилась шоссейная дорога, которая должна была соединить станцию с золотодобывающими рудниками Бодайбинского района. Стояла сильная жара. Столбик термометра поднимался выше 35 градусов. Мы ходили купаться на озеро, примыкавшее к поселку. Местные жители говорили, что на дне этого озера лежит упавший туда самолет. Поднять его пока не могли.

Охотников рассказал нам, что район, прилегающий к станции, очень богат полезными ископаемыми. Кроме известных месторождений золота Ирокинда и Кедровое, были известны крупные богатые оловорудные месторождения, несколько месторождений асбеста и множество проявлений хризотил-асбеста, причем одно из них находилось непосредственно на краю поселка. На третий день Охотникову удалось договориться с какой-то организацией, и ему предоставили для поездки на рудник «Ирокинда» автомобиль ГАЗ-66. Утром мы забрались в кузов и покатили к месту назначения.

Рудник «Ирокинда» находится километрах в семидесяти от поселка Таксимо. Сначала мы пересекли магистраль, затем почти по бездорожью приехали в долину и по дороге, проложенной бульдозером, стали подниматься на Южно-Муйский хребет. Некрутые склоны хребта были сильно разрушены, и проложить по ним серпантины дороги было не очень сложно. На перевале через хребет я

впервые увидел какое-то бледноокрашенное растение. Оказалось, что это излюбленное питание северных оленей — ягель. Перевалив Южно-Муйский хребет, мы стали спускаться в широкую безлесную падь, полого спускавшуюся к югу. В центре пади стояло несколько строений, а по краям были видны устья штолен. Это и был рудник «Ирокинда».

Мы въехали в поселок. В нем стояли несколько двухэтажных сборных зданий чешского производства. Это были общежития рабочих и ИТР. Общежития сделаны по-европейски с необходимыми удобствами. Рядом с общежитиями располагались небольшая контора, столовая и магазин. Людей не было видно, очевидно, все находились на работе. Только один какой-то нетрезвый парень выпрашивал у продавца магазина бутылку водки. По-видимому, в поселке царил сухой закон. На месторождении Ирокинда работала старательская артель со своими законами. Как нам рассказывали, большинство рабочих имели среднетехническое и высшее образование. Людей привлекали высокие заработки.

Золоторудное месторождение Ирокинда — это серия кварцевых жил, залегающих в гранитоидах. Мощность жил достигала 5 метров. Золото залегает как непосредственно в жилах, так и в зальбандах, представленных окварцованными гранитами. Содержание золота высокое — 40-50 грамм и выше на тонну руды. Особенно обогащены прилегающие к жилам окварцованные породы. Охотников рассказал нам, что в 27 километрах восточнее месторождения Ирокинда, также в пределах Южно-Муйского хребта, расположено аналогичное золоторудное месторождение Кедровка. По описанию Охотникова можно было предположить, что это отдельные участки одного и того же очень крупного месторождения золота. Мои предположения позже подтвердил кто-то из геологов, рассказав мне, что между этими участками были открыты еще несколько золоторудных проявлений.

Осмотрев поселок, мы поехали на обогатительную фабрику. Она располагалась на склоне пади ниже действующей штольни. Название «фабрика» было слишком громким для этого сооружения: простой навес площадью 100 квадратных метров, огороженный сеткой «рабица». Под навес нас не пустили, но всю фабрику можно было хорошо разглядеть снаружи. Там стояли несколько дробилок и концентрационные столы, вагонетки с рудой разгружали в небольшой бункер, откуда руда поступала на переработку.

Технология извлечения золота была несовершенной, поэтому в хвостах оставалось много металла — до 4-5 г/т.

Осмотрев производство, мы вернулись в Таксимо. Назавтра Охотников показал нам поселок мостостроителей, стоявший на левом берегу Витима рядом с железнодорожным мостом. До поселка мы ехали поездом от станции Таксимо. Поселок был построен в свое время для размещения строителей, сооружавших железнодорожный и автомобильный мосты через Витим. В поселке были сооружены дома для строителей, столовая, поликлиника, магазин, детсад, клуб, склады. Лучшего объекта в качестве прирельсовой базы для освоения месторождений Кедровое и Ирокинда нельзя было и представить.

Поселок никому не был нужен, и строители искали, кому бы его передать. Осмотрев поселок, мы в ожидании обратного поезда вышли на берег Витима. Это была таежная река с быстрым течением, шириной около 250-300 метров. Вода была не очень холодной, и я искупался. В речной гальке я нашел кусок белого нефрита, где- то выше по течению были выходы этого ценного минерала. В ожидании поезда мы сварили уху из рыбы, купленной у одного из местных жителей, которые собрались вокруг нас небольшой группой. Разговоры шли о судьбе поселка. Я обратил внимание на внутреннюю культуру этих людей. Не зря на строительство БАМа комсомольские организации посылали своих лучших товарищей. Теперь они оказались ненужными.

Домой мы вернулись на поезде вечером. Наша миссия была окончена. Как специалист с достаточным опытом я понял, какие огромные возможности могут открыться перед Объединением, если оно возьмется за освоение золоторудных месторождений Бурятии. Агеев предложил нам на обратном пути заехать в Улан- Удэ и встретиться с представителями Правительства Бурятии для обсуждения возможной работы Объединения на золоторудных месторождениях республики. Для этого мы должны были ехать через Северо-Байкальск, оттуда летали самолеты в Улан-Удэ. Из Таксимо мы уезжали поездом. Охотников провожал нас с надеждой, что его мечты о разработке золотых месторождений Бурятии сбудутся.

По дороге в Северо-Байкальск нашему поезду предстояло пересечь Северо-Муйский хребет. Железнодорожный тоннель под этим хребтом еще строился. При проходке тоннеля строителям

пришлось встретиться с большими трудностями. Изыскательские работы по трассе тоннеля были проведены наспех и некачественно, и проходчикам приходилось неожиданно сталкиваться то с зонами разломов, то с прорывами горячих вод. Это затрудняло и замедляло проходку тоннеля и часто уносило жизни проходчиков.

До окончания проходки тоннеля строители проложили железнодорожный путь крутыми серпантинами через хребет, проводя по нему с большой осторожностью железнодорожные составы двумя или тремя тепловозами. Перед подъемом на хребет я увидел под склоном горы два больших тоннеля, ведущих в глубь хребта. Это были восточные устья тоннеля. Но наш поезд свернул от них в сторону и стал медленно подниматься по крутому серпантину. По мере подъема поезда на перевал перед нами все шире разворачивалась панорама БАМа, и мы с Анастасовым долго стояли у окна вагона, глядя на эту картину.

В Северо-Байкальске мы зашли в Управление «БАМстройпуть». Там нам рассказали, что, несмотря на завершение основных объемов строительства, Управление еще располагает достаточными мощностями, чтобы построить в районе магистрали любые линии электропередачи или автомобильные дороги. Таким образом, в случае начала работ на золотых месторождениях Объединение могло иметь надежного подрядчика для создания необходимой инфраструктуры.

В тот же день мы самолетом вылетели из Северо-Байкальска в Улан-Удэ. Самолет долго летел над Байкалом, затем над лесными массивами и, наконец, приземлился в столице Бурятии. В Улан- Удэ Агеев организовал нам встречу с представителями Правительства Бурятии. На встрече присутствовали заместитель председателя Совета министров республики и заместитель председателя Верховного Совета. Заместитель Совета министров отнесся к нашей делегации не очень любезно, но в конце концов мы договорились о возможности передачи Объединению для эксплуатации некоторых золоторудных месторождений на территории Бурятии.

Вернувшись в Краснокаменск из в общем-то успешной командировки, мы доложили Покровскому о ее результатах. Покровский нас внимательно выслушал, но когда речь зашла о дальнейших практических действиях по реализации этого весьма перспективного направления конверсии деятельности Объединения, Покровский спросил, сколько разведанных запасов золота числится на месторождении Ирокинда. «Девять тонн», — ответил я и объяснил, что разведочными работами была затронута только небольшая часть месторождения. Общая оценка значительно выше, а все ресурсы района превышают, по заключению Охотникова, тысячу тонн. «Разве это запасы? — скривил губы Покровский. — Было бы тонн 200-300, то можно было бы еще думать об организации добычи золота». Как я ни убеждал директора в том, что имеются огромные перспективы для развития добычи золота, что есть подрядчики, которые могут сделать всю необходимую инфраструктуру, уже готовая прирельсовая база для предприятия, квалифицированные кадры, ожидающие начала работ, Покровский от добычи золота в Бурятии наотрез отказался. Я так и не понял причины его отказа от этого весьма перспективного дела.

Опыт работы на удаленных объектах у Объединения был. Шахтостроительное управление успешно работало на отдаленных объектах в той же Бурятии. На рудниках в связи с сокращением объемов добычи урана высвобождались люди и производственные мощности. Были и специалисты, способные возглавить новое производство. По-видимому, Покровский постарел, и ему было все труднее руководить таким большим и сложным объектом, как Объединение.

Через некоторое время в Краснокаменск снова приехал Агеев. На этот раз он привез Покровскому от Правительства Бурятии официальное предложение возглавить золотодобычу в республике. Ему обещали высокий оклад, дачу на берегу Байкала и другие привилегии. Но и это не соблазнило нашего директора. Он снова ответил отказом. Объединение второй раз потеряло возможность расширить свое производство за счет выгодного направления, много потерял и город.

Через несколько лет богатые золоторудные месторождения Бурятии скупила какая-то канадская фирма, наладила производство и стала добывать золото во всеувеличивающихся количествах. Многие рабочие и специалисты, работающие в этой фирме, раньше работали на рудниках ППГХО, где получили необходимый опыт.
с http://elib.biblioatom.ru/text...0%B5%D0%B2

Ищу прапрадеда, его родителей, братьев,сестерРодился 05.03.1875 года в г. Вологда

Ищу прапрадеда, его родителей, братьев,сестер
Родился 05.03.1875 года в г. Вологда