На данный момент выявляется интересная цепочка:
В газете "Голос" (в том числе и "Русский инвалид") есть статья за 1865.09.14 (1865 №254, НЭБ, стр. 3), в которой рассказывается про следующее дело о фальсификации государственных ценных бумаг (в расшифровке текста могут быть неточности):
Въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ» сообщаютъ слѣдующія свѣдѣнія о поддѣлкѣ государственныхъ фондовъ: «19-го мая, въ контору для размѣна разныхъ кредитныхъ бумагъ г. Марецкаго, явился молодой человѣкъ, назвавшій себя Виноградовымъ, неокончившимъ студенческаго курса въ московскомъ университѣтѣ. Виноградовъ предложилъ конторѣ купить у него свѣдѣтельство государственного съ выигрышами займа въ 5,000 р., и когда занимающійся въ конторѣ г. Сырейщиковъ выдалъ ему слѣдующія деньги, то Виноградовъ, при счёте денегъ, смутился, положивъ ихъ поспѣшно въ карманъ и ушёл изъ конторы. Обстоятельство это возбудило подозрѣніе г. Сырейщикова; онъ навёлъ справку о продавцѣ и узналъ, что Виноградовъ показалъ ложно свою квартиру. Г-нъ Сырейщиковъ заявилъ это обстоятельство московскому обер-полицмейстеру, который поручилъ произвесть дознаніе. На другой день, утромъ, г-нъ Сырейщиковъ встрѣтилъ на улицѣ Виноградова и представилъ его въ сретенскую часть. Здѣсь Виноградовъ показалъ, что свѣдѣтельство, размѣненное имъ у г. Марецкаго, онъ получилъ отъ своего знакомаго ибинскаго грека Монголиона, который уплатилъ за размѣнъ 100 р. и наградилъ разными подарками, какъ-то: бѣльемъ, платьемъ, портмоне; Монголионъ поручалъ Виноградову продать ещё такое же свѣдѣтельство, но оно не было принято въ конторѣ Ахенбаха и Колли, потому что на нёмъ замѣтили подчищавшіяся мѣста. Отысканый по указанію Виноградова, Монголионъ подтвердилъ, что онъ, дѣйствительно, имѣлъ три свѣдѣтельства, полученныхъ отъ какото-то Василя Иванова, знакомаго кущъ Ионову; Монголионъ самъ размѣнялъ одно свѣдѣтельство въ конторѣ Юнкера, другое передалъ для этой цѣли Виноградову, третье вюртембергскому подданному Моосу, и получилъ за эту комбінацію 100 р. Моосъ сознался въ томъ, что исполнялъ это порученіе. Ионовъ далъ обычныя показанія о своемъ знакомствѣ съ Монголиономъ и Моосомъ; при обыскѣ въ его квартирѣ нашли фальшивый пятирублевый кредитный билетъ и записку подозрительнаго содержанія. Виновность всѣхъ этихъ лицъ, кромѣ Ионова, во всемъ запиравшагося, подтвердилась ихъ сознаниемъ въ продажѣ передѣланныхъ свѣдѣтельствъ. Дознаніе, произведенное приставомъ Шляхтинымъ, хотя не было приведено въ надлежащую полноту; тѣмъ не менѣе, онъ, видя важность дѣла и недостатокъ средствъ къ дальнѣйшему производству его, представилъ дознаніе 27-го мая обер-полицмейстеру. Графъ Крейцъ, въ день представленія ему дознанія объ этомъ происшествіи, телеграфировалъ къ управляющему государственнымъ банкомъ, который въ тотъ же день сообщи́лъ, что эти свѣдѣтельства — обмѣнныя и что во всѣхъ трехъ оказалась передѣлка изъ сторуселевого достоинства въ пятирублевое; кромѣ того, банкъ указалъ номера еще четырехъ свѣдѣтельствъ, также передѣланныхъ и обмѣненныхъ. При такихъ обстоятельствахъ, графъ Крейцъ назначилъ, для разсмотрѣнія дѣла, особую слѣдственную комісію.
«Комисія открыла свои дѣйствія 28-го мая. Одинъ изъ членовъ комиссіи, г. Ребровъ, предложилъ обратиться за розысками къ помощи поручицѣ Миклашевской, которая не разъ помогала ему въ разскрытіи разныхъ слѣдственныхъ дѣлъ, и которая уже являлась къ нему, и просила устроить свиданіе одной ея знакомой, Яциной, съ кущемъ Ионовымъ, арестованнымъ, причёмъ предлагала вознагражденіе въ 200 р. Г. Ребровъ, скрывая отъ г-жи Миклашевской свое участіе въ слѣдственной комиссіи, пошелъ на сдѣлку, взялъ задатку 50 р. и устроилъ свиданіе между Яциной и Ионовымъ, но, присутсвуя самъ при этомъ свиданіи, ничего не узналъ, потому что Ионовъ ограничивался жалобами на то, что невинно арестованъ. Г-жа Миклашевская послѣ этого просила допустить Яцину до второга свиданія, но притомъ она бралась доставить свидѣтеля при свиданіи одного знакомаго человѣка, котораго Ионовъ остерегаться не будетъ какъ остерегался г. Реброва. Между тѣмъ, другой членъ комісiи, г. Врубель, былъ командированъ во всѣ коммерческія конторы, занимающіяся размѣномъ процентныхъ бумагъ, для собранія свѣдѣній о продажѣ въ этихъ конторахъ свѣдѣтельствъ лотерейнаго займа. При этихъ розыскахъ завѣдывающiй конторою Марецкаго объснилъ комісiи, что, за нѣсколько дней до 27-го марта въ контору являлся пожилой мужчина, одѣтый по-русски въ синий чуйкѣ и подъдёвкѣ, съ чёрною бородой и просѣдью. Мужчина этотъ приглашалъ г. Марецкаго пожаловать въ четыре часа къ г-же Миклашевской домой; она просила его достать для одного ея знакомаго, г. Энгельгардта, въ займъ 75,000 руб., на три мѣсяца, подъ залогъ свѣдѣтельствъ государственного займа съ выигрышами. Г. Марецкій отвѣчалъ, что для г-жи Миклашевской выгоднѣе было бы сдѣлать этотъ займъ въ банкѣ, но она сказала ему, что операція въ банкѣ потребуетъ проволочки времени, а деньги нужнѣе скоро. Г. Марецкій, не дождавшись г. Энгельгардта у г-жи Миклашевской, ушёл и затѣмъ болѣе ничего объ этомъ предложеніи не слыхалъ и г. Энгельгардта не видалъ. Послѣ того, уже 7-го мая, въ контору г. Марецкаго являлся купецъ Аскаровичъ и заложилъ свѣдѣтельство внутреннаго займа въ 5,000 р. за №101,964; потомъ, г. Аскарахановъ продалъ въ той же конторѣ это свѣдѣтельство и получилъ за него 5,368 р. 69 к. с. с. Провѣряя свои книги, г. Марецкій замѣтилъ, что такое же свѣдѣтельство, за тѣмъ же номеромъ, какое доставилъ г. Аскарахановъ, было продано въ конторѣ 27-го марта г. Энгельгардту, но тогда свѣдѣтельство это было всего только на сто рублей. Открытіе это въ конторѣ г. Марецкаго бросило совершенно новый свѣтъ на г-жу Миклашевскую. Комисія рѣшила сдѣлать немедленно обыскъ у г-жи Миклашевской и находившагося съ нею въ близкихъ отношеніяхъ, доктора Одаховскаго, жившаго въ той же гостинцѣ Мамонтова. Въ квартирѣ г. Одаховскаго не было найдено ничего подозрительнаго, кромѣ 1,000 р. денегъ въ то время, когда онъ, за неимѣніемъ денегъ, не отправлялся къ мѣсту служенія. У г-жи Миклашевской найдено 11 сторублевыхъ свѣдѣтельствъ, спрятанныхъ въ шкафѣ. Кромѣ того, найденъ былъ клочокъ бумаги съ подписью фамиліи Энгельгардта. Г-жа Миклашевская бросилась скрыть злополучный клочокъ, но ей это не удалось. Чтобы, по возможности, оправдоподобить разсказы свои о знакомствѣ съ Энгельгардтомъ, г-жа Миклашевская объявила, что у нея въ самый день обыска было значено на Никитскомъ бульварѣ свиданіе съ Энгельгардтомъ. Слѣдователи допустили г-жу Миклашевскую до свиданія съ господиномъ, который дѣйствительно подошелъ къ ней на бульварѣ и тутъ же былъ арестованъ и привезенъ въ приёмную обер-полицмейстера. Здесь арестованный объяснилъ, что его зовутъ Александромъ Тимофеевичемъ Неофитовымъ, что онъ, въ чинѣ коллежскаго совѣтника, служитъ въ Практической академіи коммерческихъ наукъ профессоромъ всеобщей исторіи, никакого Энгельгардта не знаетъ и не имѣетъ понятія о переданныхъ свѣдѣтельствахъ. На очной ставкѣ съ г-жей Миклашевской, она высказала сомнѣніе относительно личности Энгельгардта. Между тѣмъ, въ квартирѣ Неофитова былъ произведенъ обыскъ, и найдено тринадцать передѣланныхъ свѣдѣтельствъ лотерейнаго займа и пятьдесятъ пять настоящихъ свѣдѣтельствъ. Неофитовъ, видя, что скрываться долѣе почти невозможно, сознался въ томъ, что онъ дѣйствовалъ подъ именемъ Энгельгардта. Видя затрудненное положеніе г-жи, и смотря на людей, легко и безнаказанно обогащающихся недозволенными средствами, Неофитовъ рѣшился воспользоваться легкостью поддѣлки свѣдѣтельствъ изъ 100 въ 5,000 руб. Одинъ Неофитовъ не могъ привести въ исполненіе этого плана; онъ сообщилъ его доктору Одаховскому, который, производя опыты передѣлки вполнѣ удачныи, согласился на общій планъ дѣйствій. При этомъ обнаружено, что г. Одаховскій взялся найти рабочихъ для передѣлки свѣдѣтельствъ и указалъ на каких-то Феодора Андреева и Александра Михайлова. Онъ объснилъ, что изъ общей прибыли рабочимъ слѣдуетъ заплатить по 4/8 и ему 2/8; остальную долю долженъ былъ получить г. Неофитовъ, который обязанъ былъ отыскать необходимый капиталъ и платить, чрезъ г. Одаховскаго, рабочимъ отъ 100 до 115 рублей за передѣлку каждаго свѣдѣтельства. Съ этою цѣлью г. Неофитовъ приобрѣлъ 86 свѣдѣтельствъ, а г. Одаховскій два; изъ нихъ передѣлано 20 свѣдѣтельствъ; 7 изъ передѣланныхъ объмѣнены банкомъ, 13 конфискованы и розысканы комісіею, три проданы частнымъ лицамъ, 8 уничтожены, но нумерація ихъ извѣстна и своевременно сообщена банку и два, какъ показали арестованные, сожжены. Впрочемъ, это показаніе едва ли вѣрно, такъ какъ подобныя свѣдѣтельства открыты недавно въ Саратовѣ и въ Казани. Третiмъ главнымъ лицомъ во всей этой исторіи была жена поручика Миклашевскаго, съ которой свёлъ г. Неофитова г. Одаховскій. Она взялась хранить у себя передѣланныя свѣдѣтельства, получая за это вознагражденіе, и находила лицъ, для сбыта свѣдѣтельствъ. Г-жа Миклашевская выманила у г. Неофитова, послѣ ареста г. Ионова, до 2,180 р., на подкупъ будто бы правительственныхъ лицъ, а въ дѣйствительности истратила только 50 руб., переданныхъ г. Реброву. Для покупокъ настоящихъ свѣдѣтельствъ въ конторахъ, г. Неофитовъ подготовилъ студента московскаго университета Геймана, которай являлся въ конторы покупщикомъ подъ именами Энгельгардта и Майделя, переодѣвался въ офицерское и женское платье и служилъ подставнымъ лицомъ, предлагавшимъ въ квартирѣ г-жи Миклашевской разнымъ покупателямъ передѣланныя свѣдѣтельства, причёмъ, однако, ни одна такая сдѣлка не удалась.
«Г-жа Миклашевская, служа посредницею между рабочими и г. Неофитовымъ, приискивала, въ кругу своихъ знакомыхъ, сбытчиковъ передѣланныхъ свѣдѣтельствъ. Между прочимъ, она, для этой цѣли, употребила коллежскаго регистратора Алексея Болотова. Болотовъ возилъ свѣдѣтельства закладывать и два изъ нихъ успѣлъ продать удачно; но продавать не рѣшался самъ, а употребилъ для этой цѣли крестьянина Московской Губерніи, Коломенскаго Уѣзда, Алексея Иванова Бурмистрова. Бурмистровъ продалъ одно передѣланное свѣдѣтельство въ конторѣ Юнкера и комп., назвавшись иностранцемъ Травло, а другое заложилъ у закладчика Аскараханова, назвавшись кущомъ Лопатинымъ. Находившаяся въ близкихъ сношеніяхъ съ Бурмистровымъ, мѣщанка Пелагея Евдокимова Семенова, у которой и былъ арестованъ Бурмистровъ, бралась закладывать и продавать свѣдѣтельства, по приглашенію г. Неофитова и г-жи Миклашевской, но не успѣла въ этомъ, хотя даже возила съ собою свѣдѣтельства къ какимъ-то закладчикамъ. На неѣ падаетъ сильное подозрѣніе, что ею сбыты два передѣланныя свѣдѣтельства въ конторѣ Ахенбахъ и Колли, такъ какъ почеркъ руки продавшихъ эти свѣдѣтельства кучихъ Шитовой и Ивановой весьма схожъ съ почеркомъ руки Семеновой. У виновныхъ при обыскѣ найдено 13,347 рублей; къ денежной отвѣтственности привлечены лица состоятельныя и, наконецъ, нѣкоторые изъ виновныхъ имѣютъ свое имущество. Изъ частныхъ лицъ больше всего пострадала купчиха Кумалина, у которой г. Неофитовъ занялъ 15,000 рублей, подъ залогъ трехъ передѣланныхъ свѣдѣтельствъ въ 5,000 рублей каждоe.»
https://gpa.eastview.com/crl/i...й--------- Как я понимаю, если кратко: речь идёт о крупном уголовном деле по подделке и сбыту фальсифицированных государственных свидетельств займа. Группа лиц организовала схему по переделке подлинных бумаг малой стоимости в фиктивные на 5000 рублей, после чего сбывала их через закладные конторы и банки. Центром операций была квартира г-жи Миклашевской, действовавшей как посредница и координатор. Доктор Одаховский лично изготавливал подделки, проводя «успешные эксперименты» по фальсификации, подбирал исполнителей (рабочих), договаривался о распределении прибыли и передавал деньги. Также он свёл главного организатора Александра Неофитова с другими участниками (в том числе с г-жой Миклашевской).
Также об неком докторе Одаховском упоминается в статье в газете "Голос" 1867 №320 (стр. 2):
По поводу сообщеннаго разными газетами (въ томъ числѣ и въ «Голосѣ») извѣстія о пріятіи на себя крестьяниномъ Глазковымъ (убійцею подрядчика Самойлова) убійства капитана Попова и служанки его Нордманъ, въ «Судебномъ Вѣстникѣ» напечатано слѣдующее:
«4-го сентября 1867 года содержавшійся въ московскомъ тюремномъ замкѣ крестьянинъ Матвѣй Ивановъ Глазковъ, осужденный уже за убійство подрядчика Самойлова, заявилъ, что онъ, вмѣстѣ съ двумя товарищами, совершилъ убійство капитана Попова и служанки его Нордманъ 12-го января 1866 года, за которое осужденъ бывшій студентъ Алексѣй Михайловъ Даниловъ. Прокуроръ московскаго окружнаго суда предложилъ судебному слѣдователю Болоколову провѣрить это показаніе Глазкова. При допросахъ у судебнаго слѣдователя Глазковъ долго, почти болѣе мѣсяца, отстаивалъ свое первое заявленіе, пытался объяснить всѣ мельчайшія подробности дѣла, указалъ даже рану на ладони лѣвой руки, которая произошла, будто бы, вслѣдствіе неосторожности его товарища при убійствѣ Нордманъ только 14-го октября сознался слѣдователю, что онъ принялъ на себя убійство Попова по соглашенію съ студентомъ Даниловымъ, который составлялъ ему замѣтки, рисовалъ планы квартиры Попова и по этимъ документамъ (*), заставлялъ его учить свои будущія показанія. Въ этомъ же показаній Глазковъ объяснилъ, что объ открытіи другого преступника по дѣлу Данилова розыскъ билета убитаго Попова слѣдъ сообщить данныя частному приставу Реброву, которому передасть и билетъ Попова въ 100 р., полученный имъ отъ Алексѣя Данилова. Послѣ этого Глазковъ давалъ еще нѣсколько показаній, разъясняющихъ убійство Попова, но билета еще не представилъ, отговариваясь тѣмъ, что въ острогѣ всѣ узнали о его сознаніи и потому всѣми мѣрами препятствуютъ ему. Затѣмъ онъ послѣдовательно представилъ по дѣлу замѣтки, письма и планы, написанныя и начерченныя студентомъ Даниловымъ, по которымъ онъ (Глазковъ) приготовлялся къ показаніямъ. Изъ разсказа Глазкова, основанномъ, какъ онъ говорить, на словахъ студента Данилова, вся исторія убійства Попова складывается такимъ образомъ: студентъ Даниловъ хотѣлъ жениться на г-жѣ Соковниной. Женитьба эта представляла для него очень много выгодъ; но, какъ жениху, ему понадобились деньги и потому онъ началъ совѣтоваться съ отцомъ своимъ, гдѣ и какъ ихъ добыть. Отецъ далъ ему совѣтъ не пренебрегать никакими средствами и, для своего счастія, непремѣнно достать денегъ, хотя бы и путемъ преступленія. Результатомъ такихъ разговоровъ было то, что 12-го января, въ 6 часовъ вечера (въ 1866 году), товарищъ студента Данилова, имя котораго осталось неизвѣстнымъ Глазкову, студентъ Даниловъ и отецъ послѣдняго отправились втроемъ въ квартиру Попова. Отецъ остался на улицѣ, а другіе двое пошли въ квартиру и убили сначала Попова, потомъ Нордманъ. По возвращеніи домой, студентъ Даниловъ сжегъ все свое платье и такимъ образомъ слѣды преступленія были уничтожены.
«Затѣмъ Глазковъ объяснилъ, что отецъ Данилова уговаривалъ его лично твердо стоять на первомъ показаніі, обѣщая большое вознагражденіе. Посредникомъ между студентомъ Даниловымъ и Глазковымъ былъ арестантъ Одаховскій, въ доказательство чего Глазковъ представилъ заемное письмо, данное отцомъ Данилова Одаховскому и другому арестанту, Неофитову, въ 200 р. с., которое, какъ надо предполагать, было задаткомъ начинавшейся сдѣлки. Почти въ то же время, когда Глазковъ сознался слѣдователю, полиція уведомила послѣдняго, что отецъ Данилова внезапно скрылся изъ Москвы. Впослѣдствіи же оказалось, что онъ уѣхалъ, но, чтобъ избѣжать обыска въ Нижнемъ Новгородѣ, отправился изъ Москвы въ Тверь, тамъ сѣлъ на пароходъ и, не сходя съ парохода въ Нижнемъ, отправился дальшѣ.»
«Полиція, имѣя въ виду, что Одаховскій весьма близокъ съ Даниловыми, что у него, можетъ быть, хранится переписка, изъ которой можно извлечь какія-нибудь данныя для розыска капитана Попова, сдѣлала у него обыскъ въ замкѣ, но обыскъ этотъ не привелъ ни къ какимъ положительнымъ результатамъ: найдена была записка отца Данилова, неотносящаяся къ дѣлу, и черновое прошеніе матери Данилова (сына) на имя Государя Императора о пересмотрѣ дѣла.
Такимъ образомъ, показаніе Глазкова совершенно опровергнуто: онъ не совершалъ убійства и не былъ даже въ квартирѣ Попова. Виновность студента Данилова еще болѣе подтвердилась. Что же касается прикосновенности къ дѣлу отца Данилова, то въ дѣйствительности не имѣется никакихъ положительныхъ къ тому доказательствъ, потому что онъ оговаривалъ не самъ совершенное преступленіе, а только лица, слышавшія о его прикосновенности отъ третьяго лица.»
https://gpa.eastview.com/crl/i...й--------- Итак, если кратко, как я поняла, статья из «Судебный вестник» опровергает слухи, что крестьянин Матвей Глазков признался в убийстве капитана Попова и его служанки Нордман, за которое ранее был осуждён студент Алексей Данилов. Глазков действительно заявил, что участвовал в преступлении, но позже выяснилось, что он оговорил себя по уговору с Даниловым и его отцом, которые обещали ему вознаграждение. Свидетельства Глазкова оказались ложными — он даже не был на месте преступления. Арестант Одаховский выступал посредником между Даниловыми и Глазковым. Он передал Глазкову деньги от отца Данилова, якобы как задаток за ложные показания. В доме Одаховского был проведён обыск в надежде найти компрометирующую переписку, но найдены были только незначительные бумаги. Таким образом, Одаховский оказался косвенно вовлечён в попытку подлога, но прямых улик против него не нашли.
В Фонде Российской Государственной библиотеке хранится письмо до издателя газеты "Голос" (на данное письмо мне дали наводку, буду еще уточнять):
"В фонде РГБ Ф.777 Оп.1 №2365 Одаховский Альфонс. Письмо Андрею Александровичу Краевскому. Москва. При нем – сопроводительное письмо прокурора Московского окружного суда. 30 дек. 1868"
В Фондах РГИА найдено:
Шифр: Ф. 1345 Оп. 316 Д. 87
Название фонда: ПЯТЫЙ (УГОЛОВНЫЙ) ДЕПАРТАМЕНТ СЕНАТА
Опись: Ф. 1345 Оп. 316
Заголовок: Пятый (уголовный) департамент Сената. О Неофитове, Одаховском, Миклашевой и Бурмистрове.
Крайние даты: 31 марта 1872 г.
Количество листов: 14
Постоянная ссылка на данное описание:
https://fgurgia.ru/object/2663684505Совокупность всей информации наталкивает на мысли:
1) Альфонс скорее всего закончил медицинский факультет в Москве, поскольку в списках получивших степень лекаря на медицинском факультете Киевского Университета святого Владимира за 1859 не числиться. На Киев меня натолкнуло письмо до композитора С. Монюшко в 1853 году, а обстоятельства выше указанного дела --- теперь на Москву.
24.06.25: да, он получил диплом в Московском университете, после его отозвали из-за дела о подделке ценных бумаг.
2) К возможным причинам его ссылки в Сибирь, кроме Польского восстания в 1863, добавляется еще данное уголовное дело. Из-за того, что инициалов нет, я не могу идентифицировать про кого конкретно идет речь и является ли это Альфонс (в Москве в то время, судя по метрикам, жило достаточно много Одаховских).
24.06.25: да, его сослали из уголовного дела, поэтому в статье выше говорится именно о Альфонсе Одаховском.
