Котовы

В Госархиве Башкортостана (сайт: gasrb.ru) в Ревизских сказках 1795 года по гор.Троицку (в городе Троицке купцы) записано:

Александр Иванов сын Котов - (по последней ревизии) 28 лет, причислен по Указу Уфимского наместничества ... февраля 1791 года по №1454 ... из Оренбургских купцов ... в Троицкое мещанство где ... показан и писаны семейство его

У него жена Анна Ильина дочь (по последней ревизии) 25 лет
У них дочь написана в последнюю ревизию Марфа - 2 года

У него Александра мать вдова Анисья (Анна ?) Григорьева дочь (по последней ревизии) 50 лет

Далее в разделе "Мещане города Троицка"

Александр Иванов сын Котов - 41 год, причислен по нынешней ревизии назначенного по именному 1794-го года июня 23 Указу количества ... капиталу (судя по всему не смог указать необходимый минимум капитала и из-за этого переведен в "мещане")

У него жена Анна Ильина дочь - 38 лет
у них дети
написанные в последнюю проводимую ревизию в городе Оренбурге

Марфа - 15 лет

рожденном после ревизии сын

Афанасий - 10 лет

у него Александра мать вдова Анисья (Анна ?) Григорьева дочь - 63 года

Мое предположение было что Александр Иванов сын Котов - потомок купеческого рода Котовых переселившихся из Симбирска в Ставрополь - но имя и отчество его матери Анисьи (Анны ?) Григорьевой не соответствует имени отчеству матери того ставропольского Александра, ее звали Федора Петрова, хотя возраст того и другого Александра совпадает.

Первое упоминание о носителях фамилии КОТОВЫ в среде купечества из найденных мною:

"Приговорная грамота Земского Собора 1566 года" (с подписями и перечнем участников думского собора)- во времена правления Ивана IV Грозного. На этом соборе разбирался вопрос о продолжении Ливонской войны.

"... А мы гости, и купцы и Смоляне,
гости: язь Юрии Борисов сын Глазки, язь Иван Иванов сын Офонасьев, язь Олексей Хозников, язь Василий Петров сын Никитина, ...
... да мы Московские торговые люди: язь Борис да язь Иван Чюркины, язь Иван Дружко, язь Володимер Стеблов, язь Степан Зимин, ...
... а мы Смоляне: язь Игнатей Твердиков, язь Офонасей Глядов, язь Офонасей Юдин, язь Тимофей Смывалов, ... язь Олексей да язь Степан да язь Офонасей Котовы, язь Олексей Колокол, язь Иван да язь Григорей Тимашевы, ...

... по Государя своего Царя и Великого Князя приказу, о Литовском деле говорили есмя, и мысль наша то: ... а мы люди неслужилые, службы не знаем, ведает Бог да Государь, не стоим не токмо за свои животы, и мы и головы свои кладем за Государя везде, чтобы Государева рука везде была высока. Да Смоляне ж, Игнатей Твердиков с товарыщи, говорили: и село без земли покинути, и через улицу лихой сусед лихо; а городу без земли как быти ? только будет около Полотцка Королева земля, и Король около Полотцка город поставит, и дороги отыщет и Полотцко стеснит...
... И всем нам Государю своему Царю и Великому Князю, и его детям, и их землям в правду, безо всякие хитрости, и против его недругов стояти по Государеву приказу, хто в что пригодится, и до своего живота, по сему крестному целованию. Писана во государстве, Государя нашего дворе града Москвы, лета ... (... 7074, от Р.Х. 1566 года, Июля 2 дня). "

В.О. Ключевской в своей работе "Состав представительства на земских соборах древней Руси" разъясняет термин "Смоляне":

"Кого или что представляли призванные на собор 1566 г. 12 гостей, 41 человек торговых людей москвичей и 22 человека смолян? Что означало такое обилие представителей столичного купечества и почему из городского провинциального населения на соборе оказались только смоляне, и притом в таком значительном количестве? Разъясняя эти недоумения, прежде всего надобно остановить внимание на иерархическом делении высшего столичного купечества по соборному перечню. На соборе 1566 г. присутствовали гости и торговые люди москвичи; на дальнейшие соборы призывались обыкновенно гости и торговые люди гостиной и суконной сотен. Если московских гостей можно приравнять к нынешним коммерции советникам, то сотни гостиная и суконная были очень похожи на нынешнюю первую и вторую гильдии. Соборный акт 1566 г. не знает этих сотен - знак, что к этому году еще не успела установиться иерархия чинов, на которые несколько позднее делилось столичное купечество...
... Есть основание думать, что и под смоляными соборный акт 1566 г. разумел не купцов г. Смоленска, а особый разряд столичного московского купечества, называвшийся так, может быть, потому, что принадлежавшие к нему купцы вели торговлю с Западной Русью и Литвой через Смоленск. Впоследствии купцы высших торговых сотен, или гильдий, гостиной и суконной, торговали в московском Китай-Городе, особыми рядами, которые назывались по именам сотен и память о которых доселе сохранилась в известной исторической поговорке о суконном рыле, которое некстати лезет в Гостиный ряд чай пить: - это запоздалый отзвук старинной гильдейской спеси и гостинодворского чинолюбия. В XVI в. высшее московское купечество, нося общее звание гостей, разделялось на два разряда - на сурожан и суконников. В XVII в. гости составляли особый первый разряд, или чин, в составе высшего столичного купечества, которое делилось еще на две сотни - гостиную и суконную....
... Современные нам названия недавно сломанных Китайгородских торговых рядов в большинстве старинного происхождения и встречаются уже в актах XVI и XVII в.в. В числе этих рядов один доселе называется (т.е. назывался до сломки) Московским суконным, а другой Смоленским суконным рядом....
... Так, новгородский летописец рассказывает, что в 1571 г. одновременно свели из Новгорода в Москву 100 семейств лучших купцов гостей. Еще раньше переведена была в Москву партия солидных купцов из Смоленска: " эти-то сведенцы смоляне, паны московские" как их величали в знак важного значения, полученного ими в московской торговой иерархии, положили основу тому классу московского купечества, который а акте земского собора 1566 года назван смолянами, а ко времени собора 1598 г. превратился в суконную сотню... "
Впервые эта работа Василия Осиповича Ключевского была опубликована в 1890 году.

В своей работе "История России" В.О.Ключевской упоминает о том, что один из 3-х Котовых (Алексей, Степан, Афанасий) участвовавших в Соборе 1566 года, участвовал в Соборе 1598 года и в Соборном акте 1598 года поименован со звание "гость" - этим "гостем" был Степан Котов.

Про потомков "смолян" Котовых напишу в следующий раз

С сайта hist.igni.urfu.ru - Уральский государственный университет им. Горького, Кафедра истории России. Работа: А.В. Полетаев "Князь Семен Шаховской и его сибирские "знакомцы": Сергей Андреевич Котов".

"... Семейный клан Котовых принадлежал к верхушке московского купечества - к "гостям" и к "гостиной сотне". Отец С.А.Котова - гость Андрей Афанасьевич - перешел в 1626 г. из торговых людей в привилегированный состав служилой бюрократии, занимая весьма престижные должности - дьяка Казенного двора, затем дьяка приказа Большой казны. Дядя Сергея - гость Родион Афанасьевич - был вхож в правительственные круги, ибо иногда выступал в роли царского поставщика и кредитора. Кроме того, Родион имел связи среди "князей церкви" благодаря женитьбе на дочери владыки Матфея, к 1627/28 г. занимавшего кафедру митрополита Казанского и Свияжского. Другой дядя нашего героя Федот Афанасьевич - был известен не только как купец, но и как писатель. В 1623 г. он совершил поездку с казенными товарами в Персию, после чего написал сочинение "О ходу в Песидское царство и из Персиды в Турскую землю, и в Индию, и в Урмуз, где корабли приходят". В своем "Хождении" он, кроме полезной для путешественников и торговцев (и, в целом, традиционной для жанра) информации, дал оригинальные наблюдения о природе и климате "Персиды", поделился своими яркими, самобытными впечатлениями о жизни и нравах различных народов Востока".
Сергей Андреевич Котов и оба его дяди попали в царскую немилость по вине "Давыдка Афанасьева сына Котова". Последний, "отступив от Бога и от православные христианские веры и преступив государево крестное целование, государю ... изменил... во 136-м (1628г.) году в масленое заговейно в другом часу ночи из Костромские чети, из-за пристава побежал в Литву".
В ходе наскоро организованного следствия выяснилось, что побег был осуществлен по "воровскому Родионкову и Федоткову, и Сергейкову умышлению" - " с их ведома". В результате всех троих по государеву указу и боярскому приговору "в измененном деле" велено было "сослати в Сибирь по городом в тюрмы крепкие: Родионка - в Томский городок, Федотка - в Сургут, Сергейка - в Енисейский острог".

(продолжение следует)

(продолжение)

Судьба Котовых изменилась когда по всем "дальним государевым вотчинам" пришла весть об амнистии опальных в связи со смертью 1 октября 1633 г. патриарха Филарета. Уже 26 октября кто-то в Москве в приказе Костромской чети подает от имени Родиона Афанасьевича, Федота Афанасьевича и Сергея Андреевича Котовых челобитие с просьбой "пожаловать" их - заменить сибирскую ссылку на поселение "в Казани или (где) государь укажет, з жонами и з детми". В самом конце октября - "пожалование" Котовым "до государеву указу" быть в Казани, "а жен и детей... к ним отпустить". В феврале следующего 1634 г. Федота переводят из Сургута в Тобольск, а оттуда направляют в Казань, куда он прибывает ранней весной. Несколько позже, в апреле или мае до Казани добираются Родион и Сергей. Еще 01.12.1633 г. "по государеву указу" велено было оставить в Казани лишь Федота, Родиона же по прибытии туда определялось переслать в Свияжск, а Сергея в Уржум. Родиона Афанасьевича и Сергея Андреевича Котовых такое решение не устраивало.
В мае 1634 г. "била челом государю... гостиной сотни Сергушкина жена Котова Окулинка", жалуясь, что "ныне... муж её Сергушка в Уржуме, и тот де пригородок от людей отдален и прокормиться мужу нечем". Акулина просила царя разрешить "мужу ее быти в Чебоксарах или где ему, государю, Бог известит". Сменить уржумскую ссылку на чебоксарскую изволили.
Тогда же, в мае, в столице получили челобитную Родиона Афанасьевича Котова, в которой он просил власти разрешить ему проживание в Казани. Родион мотивировал свою просьбу, в частности, тем, что в Казани "Кормит и одевает женишко моё и з дети... (жена Лукерья и 3-е детей)... и по ся места богомолец твой, государев, Матфей митрополит Казанский и Свияжский - отец её". Челобитье Р.А.Котова было удовлетворено - 25 мая 1634 г. "государь пожаловал, велел ему быти в Казани". Однако "пожалование" осуществлялось за счет брата Р.А.Котова Федота, ибо последнему указывалось "быть в Свияжску".
Если семья переселяемого в Казань Родиона оказывалась в значительной степени "окормляемой", то этого нельзя было сказать о семьях Федота Афанасьевича и Сергея Андреевича Котовых, заключительным аккордом в череде челобитных - "что женам их и детям - Федотовой жене с двумя детьми и жене Сергея "с маленким сынишком" - поденный корм не указан, а кормиться в Свияжске и Чебоксарах даже "Христовым имянем не у кого". Родовые сбережения, за счет которых Котовым в Сибири давали двухалтынные кормовые, к тому времени иссякли. Содержать Федота и Сергея в отдаленных казанских "пригородках" "ис тамошних доходов" государству было невыгодно. Поэтому определили перевести обоих с семьями в Казань "за прежними поруками, а денег и корму давать на день по гривне на 2 месяца, а впредь жити в посаде".
После возвращения в Казань, выезжать из Казани им запрещалось, была взята поручная запись (в случае нарушения). За Федота Котова поручились 2 московита, гостиной сотни Семен Сомовнин и Перфилий Васильевич Климшин, за Родиона - 15 свияжан, а за Сергея - 24 чебоксарца.
Прочно осев в Казани, род со временем обзавелся неплохой торговлей. Наиболее удачливый его представитель - сын Сергея Андреевича Котова - Викула Сергеевич Котов, в начале XVIII в. даже числился в московской "гостиной сотне", но прежние столичные позиции Котовым восстановить уже не удалось.
РГАДА, Ф.214, оп.3, Стб.38 - Делу опальных Котовых посвящен весь столбец.

Радомир написал:

[q]

Из казачьего рода Котовых

[/q]

Спасибо, за то, что рассказали о таком интересном человеке — Сергее Дмитриевиче Котове.

Котовы были среди казаков Донского, Уральского, Оренбургского казачьих войск. Так, известно, Первым командиром 1-го Нерчинского казачьего полка Забайкальского казачьего войска был полковник (потом генерал-майор) Иван Степанович Котов (*11.05.1898 — † 24.03.1903).
___________________________________________________________________________________________________

Но в этой теме про купцов Котовых

Впечатления от пребывания французов в Москве во время войны 1812 года (по материалу статей М. А. Смирновой "Отечественная война 1812 года в памяти купечества: по материалам мемуаров" и "Московское купечество в Отечественной войны 1812 г."):

Купец 3-й гильдии Николай Федорович Котов (*1782 — † 1831) был владельцем шляпной фабрики в Москве, основанной его отцом Федором Ивановичем (еще под фамилией "Катов" сменённой на "Котов" в 1795 году) в 1788 г. и успешно действовавшей до сентября 1812 г. (он владел еще одной шляпной фабрикой приобретённой им в селе Чуженки Богородский округи, и обе фабрики вплоть до сентября 1812 года действовали весьма успешно и рентабельно, так как весь произведенный на них товар за первую половину 1812 г. был продан без остатка), когда Котов бежал в Ярославль, он покинул Москву 1 сентября и вернулся лишь к концу года.
Его записки о военных действиях 1812 г. "самое раннее купеческое мемуарное произведение о наполеоновской эпохе" (Котов Н. Ф. Из "Записок о военных действиях 1812 года" // 1812 год в воспоминаниях современников. М., 1995.). В его "Записках" отражено не только, что он видел сам, но и рассказы москвичей, не покидавших город при французах, слухи и толки, зафиксирована устная традиция, бытовавшая в Москве в 1812 г., запечатлена народная точка зрения на войну. Со слов очевидцев он описал бесчинства захватчиков: "Французы все-таки грабят, не только рядовые, но и чиновники по видом сбережения, ибо в сие время учрежден был только "вид" правительства... Иной француз или поляк сидит на фуре в парчовой или другой ризе, правит лошадьми или в какой-нибудь на чёрно-буром меху дамской епанче или салопе стоит на часах, - ибо они так бедны, ноги и голодны и обносились, что как хлеб, так и платье все отнимается, лишь бы кто что завидел, ни даже грудному ребенку не оставит. Имущество нигде не могло уцелеть, ни в каких кладовых. Ибо французы дом осматривали по частям".
Воспоминания Н. Ф. Котова заканчиваются описанием того, каким застал он свой склад: "В сей день я с молодцами в кладовой нашей занимался разборкой шляп, коих оказалось очень много, но все почти лоскутки, потому что по шляпам ходили как по сену, и на мятых шляпах ворочены тяжелые сундуки с расколанными крышками".
Чтобы возобновить производство, Н. Ф. Котову пришлось искать кредит.