Веневитинов

Старорусские «соляные заводы», как сообщает Н. Озерецковский, стали известны с 1679 г., когда царь пожаловал грамоту на право солеварения гостю Федору Веневитову, «которому последуя и другие начали варить соль».

Никак нельзя согласиться с тем, что солеварение началось в Руссе во второй половине XVII в. Жалованная грамота 1679 г. была дана гостю Никифору Веневитову и подтверждала пожалование 1646 г. его отцу Федору Веневитову. Речь шла в ней о восстановлении соляного промысла, разоренного в Смутное время, а не о его возникновении.

Заметный рост числа варниц наблюдается со второй половины 30-х годов, когда в Руссе начинают свою промышленную деятельность гости Веневитовы. Во второй половине 40-х годов в Руссе, по весьма приблизительным подсчетам, было более двух десятков варниц, а в начале 50-х годов их стало вдвое больше.

В 1650 г. старорусский воевода Афанасий Чоглоков в отписке царю сообщал, что откупщик Василий Веневитов и братья его Никифор и Афанасий собирают пошлину с 24 новых варниц, а «прежнего старорусского строения варниц в Старой Русе нет».

Парфений Веневитов в 1650 г. получил для постройки двух варниц «по-пермски» восемь пустых варничных мест по 525 кв. саж. на каждую варницу с постройками.

Зачинателями новых методов солеварения в Старой Руссе были, по всей видимости, гости Веневитовы.114 В расследовании спорного дела между жителями Руссы и гостем Федором Веневитовым, построившим на соляном озерке мельницу, описываются обстоятельства появления их в Старой Руссе.115 В 1635/36 г. с разрешения царя гостю Федору Веневитову и его тестю Савве Дубенскому разрешено было поставить в Старой Руссе на пустых варничных местах шесть соляных варниц.116 Вскоре к ним присоединился брат Федора «москвитин», гостиной сотни, Парфений. Приехав в Руссу, они обследовали соляное озерко и пришли к выводу, что «верхним росолом варить нельзе, потому в соляном озерке наверху стоит пресная вода, снежная и дождевая, росол плох». В 1636/37 г. Парфений Веневитов и Савва Дубенской подали челобитную старорусскому воеводе П. Лукомскому, «чтоб им в соляном озерке поставить по-пермски трубу и доходить росолу попермски трубами в вокнин». По трубе, которую поставил П. Веневитов в озерке «в краю соляного ключа», соляная вода поднималась вверх «сажени на полторы» и шла «на црены без пресной воды».

Веневитовы, по-видимому, еще в 20-х годах XVII в. торговали старорусской солью. Об этом свидетельствует напрестольный крест, подаренный ими в 1624 г. церкви Параскевы Пятницы. На оборотной стороне креста имеется такая надпись: «7132 (1624) года октября в 1-й день, сей животворящий крест господень, в Старую Русу положил во дом великомученицы Параскевы, нареченный Пятницы, гость Федор Веневитов с братом Парфением, да дети его Никифор, да Афанасий, да Василий.

Семья Веневитовых — самая богатая и влиятельная среди солепромышленников Старой Руссы, как указывает Е. И. Заозерская, — происходила из Мурома.34 В переписи 1625 г. она еще не упоминается. Появились Веневитовы в Руссе лишь в 30-х годах. В 1635/36 г. гость Федор Лукьянов Веневитов и его тесть Савва Дубенский получили от царя грамоту на постройку в Старой Руссе 6 соляных варниц.

Божіею милостію мы Великій Государь Царь и Великій Князь Ѳеодоръ Алексѣевичъ, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, по своему Государьскому милосердому смотрѣнію, пожаловали гостя нашего Никифора Ѳедорова сына Веневитова, велѣли дать сю нашу Великого Государя жалованную грамоту, противъ его братьи гостей, для того: въ нынѣшнемъ во 187 году Февраля въ . . день, билъ челомъ намъ Великому Государю онъ Никифоръ: въ прошломъ во 154 году отца нашего Государева, блаженные памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Алексѣя Михайловича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержца, дана жалованная грамота, за красною вислою печатью, отцу его гостю Ѳедору Лукъянову сыну Веневитову, за многіе службы, что служилъ онъ Ѳедоръ блаженные памяти дѣду нашему Государеву, Великому Государю Царю и Великому Князю Михаилу Ѳеодоровичу всеа Росіи, и отцу нашему Государеву блаженные памяти Великому Государю, въ прошлыхъ годѣхъ, Архангелского города у карабелной пристани, и въ Казани у таможенного и кабацкого сборовъ, а послѣ де кабацкіе службы у нашего Великого Государя икреного промыслу былъ три годы, да онъ же провадилъ наши Государскіе пособные запасы съ трехъ городовъ, съ Темникова, съ Алатыря и съ Кадома, седмь лѣтъ, безпровозно, и учинилъ намъ Великимъ Государемъ прибыли многіе; да отецъ же его Ѳедоръ билъ челомъ отцу нашему Государеву блаженные памяти Великому Государю, чтобъ тѣ запасы съ тѣхъ городовъ провадить въ Астарахань и впредь, по его записямъ, безпровозно жъ, и по указу отца нашего Государева блаженные памяти Великого Государя, велѣно имать на Мордвѣ, противъ отца его записей, въ нашу Великого Государя казну денгами; да онъ же билъ челомъ отцу нашему Государеву, блаженные памяти Великому Государю, на пустое разореное мѣсто завести въ Старой Русѣ варницы, и варницы завелъ, и на его промыслъ смотря въ Старой Русѣ завели варницы многіе торговые люди, и намъ Великимъ Государемъ та прибыль учинилась отцомъ его Ѳедоромъ многая, и за ту службу дѣда нашего Государева Великого Государя, и отца нашего Государева Великого Государя жалованье въ жалованной грамотѣ все написапо имянно; а послѣ де тѣхъ службъ отца его служилъ онъ Никифоръ отцу нашему Государеву, блаженные памяти Великому Государю, въ Перми, въ Зырянскихъ усольяхъ, со 170 году по 181 годъ, поочередно, двѣ службы, и въ тѣхъ службахъ въ соляной вываркѣ учинилъ намъ Великому Государю прибыль болшую, и въ тѣхъ Зырянскихъ усольяхъ, въ Кривцѣ и на усть Явы рѣки, вновь нашимъ Государскимъ счастьемъ построилъ росолные трубы, и нынѣ де тотъ промыслъ пополнился имъ Микифоромъ, а въ нынѣшнемъ де во 187 году, по нашему Великого Государя указу, посланъ онъ Никифоръ въ тужъ третью службу въ Зырянскіе усолья; и намъ Великому Государю пожаловати бъ его, велѣть, за прежніе службы отца его и за его службы, дать вновь нашу Великого Государя жалованную грамоту. А въ жалованной грамотѣ отца нашего Государева блаженные памяти Великого Государя, какова дана гостемъ и гостиной сотни торговымъ людемъ въ прошломъ во 151 году, за нашею Государьскою вислою красною печатью, написано: отецъ нашъ Государевъ, блаженные памяти Великій Государь Царь и Великій Князь Алексѣй Михайловичъ, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, гостей, и гостиные сотни и торговыхъ людей, пожаловалъ, за ихъ терпѣніе и за Московское осадное сидѣнье что они въ междоусобную брань отъ Московского Государьства не отлучалися, и къ Полскимъ и Литовскимъ людемъ и къ Рускимъ воромъ не приставали, и въ осадѣ на Москвѣ сидѣли, и нужы и тесноты и всякой голодъ терпѣли, и противъ Поляковъ и Литовскихъ людей и Рускихъ воровъ стояли неподвижно, безо всякого сумнѣнія, съ ихъ со всѣхъ дворовъ тягла и на Земской дворъ на наемъ ярыгамъ денегъ, никакихъ податей, имати не велѣлъ, и въ Болшомъ городѣ, отъ Троецкого мосту къ Николаевскимъ воротамъ, и въ Китаѣ городѣ, съ Ильинского кресца къ Богоявленскому монастырю, мостовъ, и у Живого мосту взмостовъ мостить, и на Земскомъ дворѣ избы ставить, не велѣлъ же, а велѣлъ имъ жити во своемъ царьскомъ жалованьѣ, на лготѣ; а гдѣ имъ лучится въ отъѣздѣхъ быть самимъ, или ихъ дѣтемъ, и племянникомъ, и людемъ ихъ, и бояромъ нашимъ и воеводамъ и всякимъ приказнымъ людемъ ни въ чемъ ихъ не судить, а кому будетъ въ чемъ до нихъ дѣло, и ихъ судить на Москвѣ, въ Приказѣ Болшіе Казны; а гдѣ они станутъ на комъ искать, или кому отвѣчать, въ которомъ Приказѣ на судѣ, а по суду дойдетъ до крестного цѣлованія, и имъ самимъ и ихъ братьѣ и дѣтемъ креста не цѣловати, а цѣловать крестъ людемъ ихъ; и съ черными сотнями никакихъ имъ дѣлъ не дѣлати и не тянути ни въ чемъ; и питье имъ про себя держать безъявочно и безвымянно; и стоянцовъ у нихъ во дворѣхъ и всякихъ иноземцовъ не ставить; и во дворѣіъ у нихъ избы и мылни топити волно безпенно, и печатати у нихъ не велѣно, и огню у нихъ не вынимати; и подводъ у нихъ, во всѣхъ городѣхъ нашего Государьства по ямомъ и по дорогѣ, не имати; и въ дорогѣ имъ лучится ѣхати, для своего промыслу, на рѣкахъ перевозовъ, и на мостахъ мостовшины, и проѣзжаго мыта на нихъ не имати, а перевозити ихъ и пропущати на мостѣхъ безденежно, чтобъ имъ въ томъ мотчанія не было; а кто ихъ чѣмъ обезчеститъ, а по суду доищется, и имъ гостямъ указано безчестья, по прежнему указу отца нашего , Государева блаженные памяти Великого Государя, по пятидесяти рублевъ человѣку. —
И мы Великій Государь Царь и Великій Князь Ѳеодоръ Алексѣевичь, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, гостя нашего Никифора Веневитова пожаловали: ему со всякими товары, съ повелѣнія нашего Царьского Величества, и сказавъ о томъ бояромъ нашимъ и приказнымъ людемъ, ѣздити со всякими товары съ вѣсчими и невѣсчими въ пограничные государьства, которые съ нами Великимъ Государемъ и съ нашими великими государьствы въ мирномъ поставленіи и дружбѣ и въ любви, изъ которыхъ государьствъ иноземцы, гости и торговые люди, со всякими товары въ наши великіе государства пріѣзжаютъ, а заповѣдныхъ товаровъ ему гостю Никифору Веневитову изъ нашихъ государьствъ, гдѣ ему лучится ѣхати, не провозити никоторыми дѣлы; а гдѣ ему лучится въ отъѣздѣ быти самому, или его дѣтемъ, и племянникомъ, которые съ нимъ живутъ не въ роздѣлѣ, или приказщикомъ и людемъ его, и нашего государьства по всѣмъ городомъ наши бояре и околничіе и воеводы, и дьяки, и всякіе наши приказные люди, нигдѣ ни въ чемъ ихъ не судятъ, а кому будетъ до нихъ дѣло, и мы Великій Государь Царь и Великій Князь Ѳеодоръ Алексѣевичь, все Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, судимъ ихъ на Москвѣ, или кому мы Великій Государь укажемъ; а гдѣ станутъ они на Москвѣ, въ которомъ Приказѣ нибуди, или въ городѣхъ, на комъ искати или кому отвѣчати, а по суду дойдетъ до крестного цѣлованія, и ему Никифору самому, и дѣтемъ его, и племянникомъ креста не цѣловати, а цѣловати крестъ въ ихъ мЬсто людемъ ихъ; и съ черными сотнями никакихъ имъ дѣлъ не дѣлати и податей и тягла на немъ Никифорѣ, и на дѣтяхъ, и на племянникахъ, и на приказщикахъ и на людехъ его, на Москвѣ и въ городѣхъ, не имати, и въ службы ихъ не выбирати, потому что ему гостю Никифору Веневитову указали мы Великій Государь нашего Великого Государя службы служить и подати всякіе и тягло платить на Москвѣ, съ его братьею съ гостьми врядъ; а на Москвѣ и въ городѣхъ съ лавокъ его и съ промысловъ, въ нашу Великого Государя казну, денежной оброкъ имать на немъ Никифорѣ по прежнему; и во дворѣхъ у него, на Москвѣ и по городомъ, стоялцовъ никакихъ Рускихъ, иноземцовъ, и всякихъ чиновъ людей не ставити, и тягла и никакихъ (*Здѣсь недостаетъ слова: податей.) не имати; и лѣтомъ у него во дворѣхъ, на Москвѣ и въ городѣхъ, избы и мыленъ не печатати, и огня не вынимати; и питье имъ про себя, на Москвѣ и въ отъѣздѣхъ по городомъ, держати безъвыимочно; и подводъ у него, во всѣхъ городѣхъ и въ дорогахъ нашего Государьства и по ямомъ, не имати, а куды ему Никифору Веневитову, или его дѣтемъ, или племянникомъ, которые съ нимъ живутъ не въ роздѣлѣ, или его приказщикомъ и людемъ, лучится ѣхати съ своими товары для своихъ промысловъ, и по городомъ въ таможняхъ, и на рѣкахъ перевозовъ, и на мостѣхъ мостовшины, и проѣзжего мыту и съ судовъ и съ саней и съ телѣгъ, и съ лошадей, головщины нигдѣ не имати, а перевозити и пропущати ихъ на рѣкахъ и на мостѣхъ безденежно, чтобъ имъ въ томъ мотчанія не было. А будетъ ему Никифору, и дѣтемъ, и племянникомъ, и приказщикомъ и людемъ его, лучится ѣхати нашего Російского государьства въ Верховые и въ Понизовые городы, въ Казань и въ Астарахань и въ иные городы, и за море, съ своими товары, и во всѣхъ городѣхъ его Никифора, и дѣтей, и племянниковъ, и пркказщиковъ и людей его пропущать вездѣ, безъ задержанія; а въ службы ихъ ни въ какіе во всѣхъ Верховыхъ, и въ Понизовыхъ, и въ Сибирскихъ и въ иныхъ городѣхъ нигдѣ не выбирати, и зимнимъ путемъ и лѣтомъ никакого намету не наметывать, и подмоги съ нихъ ни въ какіе во всякіе росходы и подѣлки, и подводъ съ нихъ, во всѣхъ городѣхъ на ямѣхъ и на рѣкахъ, не имати, и городовыхъ дѣлъ никакихъ имъ не дѣлати, и обидъ и задержанья и убытковъ никакихъ имъ не чинити вездѣ ихъ пропущати безо всякого задержанія. А кто его гостя Никифора Веневитова, или его дѣтей и племянниковъ, въ чемъ изобидитъ или чѣмъ обезчеститъ, а по суду доищется, и мы Великій Государь Царь и Великій Князь Ѳеодоръ Алексѣевичъ, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, указали ему безчестье, противъ прежняго, пятдесятъ Рублевъ, и жити ему Никифору въ нашемъ царскомъ жалованьѣ на лготѣ и въ покоѣ; а кто, черезъ сю нашу Великого Государя жалованную грамоту, ихъ изобидитъ, и имъ быти отъ насъ Великого Государя Царя и Великого Князя Ѳеодора Алексѣевича, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержца, въ опалѣ. Къ сей нашей Великого Государя грамотѣ мы Великій Государь Царь и Великій Князь Ѳеодоръ Алексѣевичъ, всеа Великія и Малыя и Бѣлыя Росіи Самодержецъ, велѣли печать свою привѣсить. А сей списокъ данъ ему гостю Никифору Веневитову съ нашей Великого Государя съ подлинной жалованной грамоты, какова ему дана изъ Приказу нашіе Великого Государя Болшіе Казны, за нашею Великого Государя красною вислою печатью, для проѣзду въ городы, а сей списокъ писанъ въ нашемъ царьствующемъ градѣ Москвѣ, лѣта 7187 Марта въ. . день.—А у подлинной Великого Государя грамоты припись дьяка Артемья Степанова; справа подьячего Семена Черново.

Веневитов, Парфений Веневитов, Парфений гость, соловар в Старой Русе 1654 г., † 1672 г. Дополнение: Веневитов, Парфений, гость, 1654 г.

https://yandexwebcache.net/yan...mp;keyno=0

Патриарх Никон (Минин)
Возражение, или разорение смиренного Никона, Божиею милостию патриарха, противо вопросов боярина Симеона Стрешнева, еже написа газскому митрополиту Паисее Ликаридиусу, и на ответы Паисеовы

Также пожаловали есмя, утвердили и укрепили в монастырь Пречистые Богородицы Иверские и святых чюдотворцов Филиппа и Иякова в вотчину в Старой Русе у соля(л. 409 об.)наго1382 озерка на берегу на Порусье реке блиско Старорусскаго посаду шесть варниц вкладных с црены и с соляными анбары и со всякими варнишными заводы, да двор, которой поставлен для того солянаго варничнаго промыслу в Старой Русе святые великомученицы Парасковии нареченые Пятницы с огородом. А те шесть варниц и двор с огородом, со всякими заводы по нашему царьскому указу дал вкладу в монастырь Пречистые Богородицы Иверские и святых чюдотворцов гостиной сотни Парфеней Лукьянов сын Веневитов и теми варницами и двором с огородом владеть вовеки неподвижно.

в Русском царстве: особый класс служилых людей, род поместных казаков, испомещенных преимущественно на Северщине вблизи русско-литовской "украйны" в Белой, Погорелом Городище, Волоке, Можайске, Оболенске, Кашире и Перемышле. Белозерская корпорация помещиков была создана в 1612/13 из группы казаков подмосковного ополчения и других категорий служилых людей, "испомещеыных" на дворцовых и черных землях Белозерского уезда, а затем получивших дополнительные земельные дачи в других уездах в 1613-20, причем поместья основные, а не дополнительные. Что касается ее названия, то в его возникновении, вероятно, сыграло роль то, что в Белозёрском уезде в XVII ст. не было своей служилой корпорации. 9.08.1632 в поход под Смоленск с войском М. Б. Шеина было указано выступить 323 "атаманом и казаком, которые испомещены в розных городех, а по городу они написаны по Белуозеру". Б.К. упоминаются только, как землевладельцы тех уездов, где, как мы знаем, имели поместья и вотчины и верстанные казаки - Вологодского, Белозерского, Суздальского, Клинского, Рязанского, Каширского, Тарусского, Алатырского, Вяземского, Оболенского, Перемышльского и Шацкого. В указе о переписи владений Б.К. 1671 прямо говорится, что они "написаны из казаков в службу". Помимо казаков, иных категорий служилых людей среди белозерцев не было. В документах 2-й пол. XVII ст. белозерцы и поместные казаки различаются, хотя и стоят рядом: "А которые вашего полку разных городов дети боярские, и новокрещены, и татаровя, и белозерцы, и поместные казаки..." В 1661 и Б.К., и поместным казакам было выплачено равное жалованье за службу - по 30 руб. на чел., что свидетельствует об их равном положении в чинах, в то время, как дворяне и дети боярские получили по 50 руб. Служба Б.К., как и поместных казаков вообще, не отличалась от службы дворян других уездов; во время верстаний казаков поместными и денежными окладами они выбирали окладчиков, посылали делегатов на земские соборы и т. д. По источникам 1670-71, большинство белозерцев - 242 чел., служили "городовую службу", около 100 чел. вступили в солдатские и рейтарские полки, один был сотником, один - подключником и один - подьячим в Оболенске. Белозерцы-"новики" делились в 1675 на четыре статьи с поместными окладами от 100 до 250 четвертей и денежными окладами от 4 до 8 руб. В 1672 было проведено особое описание владений Б.К.: в шести уездах (Каширском, Рязанском, Перемышльском, Оболенском, Шацком и Алатырском) оставалось в это время 311 Б.К. - помещиков и вотчинников им принадлежало 13 540 десятин земли (в том числе 7881 десятина пашни), 662 крестьянских и бобыльских двора (2762 крестьянина и бобыля) и 30 дворов задворных людей (83 чел.). Некоторые поместья и вотчины Б.К. были к этому времени куплены московскими и провинциальными дворянами или же сданы Б.К. на оброк. 3.01.1678 велено было "белозерцев розных городов помещиков велено написать по городом, кто в котором городе испомещен" и Белозерская служилая корпорация перестала существовать. Так через 60 лет после Деулинского перемирия потомки бывших "вольных" казаков окончательно слились с русским провинциальным дворянством. Этому способствовало то, что служба Б.К., как и поместных казаков вообще, ничем не отличалась от службы дворян и детей боярских других уездов; во время верстаний их поместными и денежными окладами они сами выбирали окладчиков, посылали делегатов на земские соборы и т. п.