Без(с)паловы

Метрическая книга села Надеждина Бирского уезда Николаевской церкви 1891 год

рожд. 17/20 апреля Феодор
села Надеждина запасный рядовой Яков Михайлов Безпалов и законная жена его Гликерия Иванова, оба православные.
Восприемники: г. Бирска мещанин Александр Вуколов Савельев и с. Надеждина крестьянская девица Акилина Симеонова Безпалова.

рожд. 19/20 октября Пераскева
с. Надеждина крестьянин Евфимий Димитриев Безпалов и законная жена его Пелагея Лаврентьева, оба православные.
Восприемники: с. Надеждина крестьянин Иван Антонов Безпалов и того же села крестьянская девица Елизавета Евфимова Безпалова.

брак 4 октября
с. Надеждина крестьянин Сергей Стефанов Спиренков, православный, 1-м браком - 18 и с. Надеждина крестьянина Симеона Михайлова Безпалова дочь девица Акилина, православная - 19.
Поручители: по жениху - с. Надеждина крестьяне Лавр Стефанов Спиренков, Филипп Васильев Пахомов и д. Барьязы Стефан Даниилов Найданов, по невесте - с. Надеждина запасный рядовой Иаков Михайлов Безпалов, Василий Григорьев Бишаров и Василий Григорьев Ширин.

Метрическая книга села Надеждина Бирского уезда Николаевской церкви 1893 год

рожд. 13/14 марта Дарья
с. Надеждина крестьянин Антон Димитриев Безпалов и законная жена его Наталья Феодорова, оба православные.
Восприемники: с. Надеждина крестьянский сын Григорий Антонов Безпалов и того же села крестьянская девица Елизавета Евфимова Безпалова.

рожд. 17/19 сентября
села Надеждина запасный рядовой Яков Михайлов Безпалов и законная жена его Гликерия Иванова, оба православные.
Восприемники: с. Надеждина крестьянин Иван Антонов Безпалов и того же села крестьянская жена Соломония Адриянова Пахомова.

Метрическая книга села Надеждина Бирского уезда Николаевской церкви 1895 год

рожд. 28 марта/ 3 апреля Георгий
с. Надеждина крестьянин Иван Антонов Безпалов и законная жена его Дария Никифорова, оба православные.
Восприемники: бирский мещанин Александр Вуколов и того же села крестьянская девица Евдокия Антонова Безпалова.

Метрическая книга села Надеждина Бирского уезда Николаевской церкви 1897 год

рожд. 5/7 сентября Надежда
с. Надеждина крестьянин Евфим Димитриев Безпалов и законная жена его Пелагея Лаврова, оба православные.
Восприемники: с. Надеждина псаломщик Петр Михайлов Аввакумов и того же села крестьянская девица Елизавета Евфимова Безпалова.

рожд. 21/23 ноября Александр
с. Надеждина крестьянин Иван Антонов Безпалов и законная жена его Дария Никифорова, оба православные.
Восприемники: с. Надеждина крестьянин Григорий Антонов Безпалов и того же села крестьянская девица Евдокия Антонова Безпалова.


брак 31 августа
д. Кадрек запасный рядовой Василий Иовлев Фарафонов, православный, 2-м браком - 44 и с. Надеждина умершего крестьянина Александра Михайлова Безпалова дочь Агрипина, православная - 23.
Поручители по жениху - с. Надеждина крестьяне: Антон Николаев Карпов, Андрей Стефанов Соков и Косма Иванов Катянов, по невесте: д. Барьязы крестьянин Никифор Карпов Сайгин и с. Надеждина Симеон Катянов и Хрисанф Бурдин.

#День_Победы
«Американцы уплетали борщ за обе щеки». Секретная операция «Френтик» в истории моей семьи

Мало кто слышал об операции «Френтик» («Неистовый»), которая началась в 1944 году. По Тегеранскому соглашению в день открытия Второго фронта на военные аэродромы Полтавы, Миргорода, Пирятина сели 129 бомбардировщиков «Летающая крепость» и 64 истребителя «Мустанг». Так начались знаменитые «челночные» полеты американской бомбардировочной авиации для уничтожения военных объектов на территории Германии, Польши, Румынии с посадкой союзников на советской территории. Операция была строго засекреченной. Берия лично докладывал Сталину об обстоятельствах ее проведения.

Участником этих событий был брат моей бабушки Беспалов Евгений Михайлович. Хочу поделиться отрывками из его воспоминаний, опубликованных в газете «Уральский рабочий» 24 апреля 1994 года.

После ускоренного курса в Троицкой военной авиационной школе механиков по вооружению самолетов Евгений в звании «сержант» вместе с товарищами был направлен на фронт.
«Поезд шел на запад, и мы, чудаки, радовались, как-никак, закончилась надоевшая муштра, учеба, менялась обстановка. Где-то в середине России, а потом и на Украине наш «литерный» стали обгонять эшелоны, груженные пачками штампованных стальных крашеных плит. Дивились мы для крепостей, что ли, везут? И никто не догадывался, что грузы эти идут по тому же адресу, куда следуем мы сами. Уж потом мы «потрогали» их руками и узнали, что плиты изготовлены в США, морским путем их доставили в Архангельск, а оттуда железной дорогой перебросили под Полтаву.

В 5 км от тихого красивого украинского города до войны находился военный аэродром. При отступлении немцы его старательно изуродовали, теперь же по указанию ГКО его предстояло восстановить, причем в новом исполнении.

Наш 3-й технический батальон наземного обслуживания самолетов и инженерный батальон, состоявший целиком, исключая командиров, из девушек, новоселами не явились. Первыми тут оказались американцы. Для знакомства «союзников» выстроили перед штабом базы – по 1000 человек с каждой стороны.

Американцы выглядели значительно старше нас, среди них встречались даже награжденные советскими орденами, а у одного на груди сиял орден Ленина. Позднее мы узнали, что эти награды они получили еще до войны за «ударный труд на стройках социализма». Американцы из тех, кто раньше работал в России, хорошо говорили по-нашему. Держались все просто.
Утро 2 июня разбудило всю Полтаву. Над городом поплыла армада «летающих крепостей». Сотня громадных, сверкающих, движущихся по кругу самолетов почти закрывали небо. Четко прошла посадка.

С неистребимым русским интересом осматривали мы заокеанские машины. В бомболюках на плечиках висели наглаженные костюмы для любого повода и для каждого из десяти членов экипажа. Летчики держали в самолете самые разные личные вещи, будто это был их дом родной, скорее всего так у них и считалось. В фюзеляжах лежали ящики с продовольственными пайками и большое количество резанной в мелкую ленту фольги, которая сбрасывалась с целью искажения показаний немецких радаров.
У союзников было принято сверху на плоскостях рисовать в цвете голых женщин, на кабинах истребителей изображались рычащие пасти различных хищников.

Вели американцы себя без наших неистребимых формальностей. Например, при приемке военных грузов, которые приходили в Полтаву из-за океана через Архангельск. Наши железнодорожники открывали двери вагонов, представитель базы окидывал взглядом и говорил неизменное «о кей!», что означало – можно разгружать. Никаких накладных и приемочных актов. Самые ценные и срочные грузы перебрасывались их авиацией через Иран.

Совместно работая и отдыхая, конечно, не упускали мы и политических вопросов, отчаянно спорили, что у нас тоже очень сильная авиация, особенно Илы, да и вообще Красная Армия любому «шею намылит». Инцидентов такие дискуссии не вызывали, хотя ни одна из сторон удовольствия от них не испытывала. Зато всем нравилось ходить в «соседнюю» столовую. Впервые в жизни наши ребята попробовали «ихние» фруктовые соки из галлоновых банок, разные тропические фрукты. Питание американцев, может быть, считалось лучше нашего, однако оно непривычное – консервированное, не потому ли наши гости с большим удовольствием приходили за наш стол и за обе щеки уплетали украинский борщ?!

Ну, вроде, не на войне, а на Багамах, заметит мне читатель. Действительно, службу на нашей базе не сравнить с передовой и войной ее трудно называть. Но вскоре мы поняли, что она-то совсем рядом.
21 июня 1944 г. после посадки очередной армады «крепостей» в небе появился немецкий разведчик. Не знаю почему, но командиры наши никакого внимания ему не оказали. Полетал, полетал он и удалился восвояси. А в 23.00 – воздушная тревога! Мы заняли места в «щелях» между нашей казармой и аэродромом, практически сидели рядом с самолетами. «Учеба», – думаем, и некоторые стали выбирать места поудобнее, чтобы покемарить.

Прошло какое-то время, в небе повисла светящаяся бомба, за ней еще штук 40 – 50. Светло стало, как днем. И пошла бомбежка. Сколько их сбросили немцы за два часа, сам Бог не знает. Огонь в воздухе, огонь на земле, все горит – строения, самолеты. Кругом взрывы, настоящий ад!

Наша зенитная артиллерия фактически «ослепла» от огня и света, а истребители не успели подняться – фашисты первым делом вывели из строя взлетную полосу.
Одним словом, оставили немцы от базы пух и перья. Утром все с унынием рассматривали картину аэродрома. Половина «крепостей» сгорела, осталось от них нечто похожее на лепешки, только из дюраля. Другая половина самолетов стояла изрешеченная осколками бомб. Практически полтавская база оказалась уничтоженной.

Взлетно-посадочную полосу мы вскоре отремонтировали, пришли новые самолеты, привезли сборные, довольно комфортабельные зимние домики для американцев. Построили даже советско-американский клуб, к нам стали приезжать американские артисты, и фильмы в клубе шли в основном «голливудские». Однако главное то, что продолжились «челночные» операции.

К зиме 1944 г. советские войска значительно продвинулись на запад, а союзники – на восток. Стало ясно: необходимость дальних «челночных» перелетов отпала. Полтавская база сыграла свою, думаю, значительную роль в разгроме гитлеровской армии и ее военных объектов. Так нам пришлось распроститься с союзниками. Они улетали на свои новые базы, а мы – на Дальний Восток, где вновь встретились, но уже с их самолетами-истребителями, доставленными через Аляску по ленд-лизу».

Евгений Михайлович Беспалов демобилизовался из армии в 1950 году в звании лейтенанта, поступил в УПИ на строительный факультет, учился в одной группе с Борисом Николаевичем Ельциным. За свои боевые и трудовые подвиги награжден орденом Отечественной войны II степени, двумя орденами «Знак Почета».