Башуровы

Здравствуйте! Я то-же ищу своих прородичей Башуровых, а сегодня случайно наткнулась на статью, может быть это вам поможет в поисках, а может вы и есть автор этой статьи? (статья ниже) В Хабаровском крае, а точнее в Еврейской Автономной Оласти (это как раз на Амуре) есть такая деревня Башурово, от туда родом моя бабушка, по моему она там даже родилась и сейчас у нас там живут родственники, но к сожалению имен и фамилий я не помню, но буду искать.
реда, 10 июня 2009 г.
К вопросу об истории села БАШУРОВО...
Далеко, далеко на Востоке России находится Амурский край. А в том краю - село БАШУРОВО. Представляете? Село носящее имя моего рода... В нем, проживало и проживает ныне, немало моих однофамильцев или, возможно, родственников... Я не мог пройти мимо и попытался разобраться, откуда произошло такое название села, когдаи кем, при каких обстоятельствах оно создано?

Мой прапрадед Ефим Лукьянович Башуров проживал в селе Боровецкое (под Набережными Челнами). Но, мне известно, что он пришел туда уже в дееспособном, взрослом возрасте. Откуда он пришел? Откуда родом его отец - Лукьян? Много, много вопросов... Так все-таки, как появилось на карте Российской империи село Башурово? Порывшись немного в интернете я наткнулся на такую информацию:

"На Западе Еврейской автономной области по обе стороны от Транссибирской железнодорожной магистрали автодороги Чита-Хабаровск расположен Облученский район. Большую часть его территории занимают хребты и горные массивы малого Хингана, высота которых не превышает 900 м над уровнем моря. На вершинах гор растёт ельник, а склоны покрыты кедрово-широколиственными лесами, среди сотни видов деревьев, кустарников и буйного разнотравья величественно возвышаются корейские кедры. Они помнят отряды "служилых и работных людей", которые в середине 19 века пришли сюда на берега Амура и его притоков: Биры, Биджана, Кульдура, Хингана... После заключения между Россией и Китаем в 1858 году Айгуньского договора, по которому левый берег реки Амур от слияния рек Аргуни и Шилки до морского устья признавался владением России, одна за другой стали создаваться станицы, которые строили на Амуре забайкальские казаки.

В декабре 1858 года высочайшим повелением было разрешено для охраны юго-восточной границы Сибири и содержания сообщений по рекам Амур и Уссури образовать Амурское казачье войско. В его состав включались переселенцы из Забайкалья.... В этой связи, с началом навигации 1858 г. 2000 штрафованных солдат внутренней стражи высадились отрядами в пределах современной Еврейской Автономной Области, рубили лес и кустарник, расчищали площадки под казачьи станицы. Было издано распоряжение о формировании первых трех сотен Амурского пешего казачьего батальона из служилых казаков Забайкалья. Переселенцам было предложено денежное пособие по 15 рублей на семью, обеспечение продовольствием, фуражом и семенами в течение двух лет и содействие регулярных войск в постройке жилья. Казаки для переселения назначались по жребию. При этом соблюдались два условия: казак должен быть молодым, как правило до 40 лет, здоровым и обязательно женатым. Им было приказано заготовить одежду и обувь для семьи и взять с собой лошадей, скот, земледельческие орудия...
...Пешие батальоны формировались из казаков, бывших ранее горно-заводскими крестьянами Забайкалья... (Источник: Сайт "Амурское казачье войско") Базой и отправным пунктом сплавов был небольшой город Шилкинский завод, стоявший на реке Шилке.

Перед каждым сплавом в него из Западной Сибири, с Урала и Центральной России доставлялись тысячи пудов зерна для засева казаками амурских земель, свозились мука, крупы, солонина, мёд, сахар, пригонялся из забайкальских степей крупный рогатый скот, овцы, табуны лошадей, - ведь ничего этого тогда на Амуре не было. Сибирские и Уральские заводы поставляли сельхозинвентарь, плуги, сохи, бороны, конные жатки-лобогрейки. Военное ведомство направляло обозы с оружием, амуницией, боеприпасами, легкими артиллерийскими орудиями. На финансирование переезда одной казачьей семьи на Амур государственная казна тратила 1,5 тысячи рублей серебром, что по тем временам было очень большими деньгами. Основным средством передвижения были плоты, караваны переселенцев растягивались на многие километры. Путь занимал почти месяц – к ночи плоты приходилось причаливать к берегу.

Прибыв на Амур, 450 переселенческих семей, а всего более 5500 человек обоего пола, начали осваивать дикие места. Жизнь пошла в тяжких трудах по обустройству станиц, распашке никогда не знавших плуга земель, дремучей тайги, не ведавшей стали топоров и пил. В поднятую целину упали первые зерна ржи, пшеницы, ячменя, овса. На вскопанных огородах были посажены овощи, разбиты сады. Над первыми православным часовнями воздвигнуты кресты, а в окружных станицах начали строиться церкви и церковные школы. Так прибывшие осваивать Амур и нести на нем пограничную службу казаки постепенно налаживали свой быт.

О том, как проходил первый сплав переселенцев хорошо написано в газете Амурская правда №59 от 4 апреля 2008 г., а также на сайте "История города Хабаровска":... "В 1857 г. из Шилкинского Завода отправились сплавом 13-й и 14-й Сибирские линейные батальоны и 450 семей переселенцев. Следующей весной новый сплав продвинулся еще ниже по Амуру, а 31 мая 1858 г. солдаты 13-го линейного батальона под командованием капитана Я. В. Дьяченко заложили военный пост Хабаровку, основателем которого по праву следует считать Н.Н. Муравьева, генерал - губернатора Восточной Сибири. Справедливости ради отметим, что это были не первые сплавы. Самый первый был совершен еще в 1854 году под руководством самого Н. Н. Муравьева. Отправившись 14 мая из Керченского Завода, флотилия ровно через месяц была уже в устье Амура, в Мариинском посту, организованном чуть ранее Г. И. Невельским, сподвижником Н. Н. Муравьева. Весной 1855 г. был организован второй сплав, с которым в Мариинск прибыли 2500 солдат, а с ними и члены научной экспедиции Сибирского отдела Русского Географического общества. Кроме того, вторым же сплавом прибыли и были расселены между Николаевским и Мариинским постами 600 земледельцев- крестьян из Иркутской и Забайкальской областей. Эти поселенцы основали и первые деревни на нижнем Амуре. Заселение амурских берегов происходило мирно, а солдаты использовались исключительно в качестве рабочей силы. Для станиц заранее разрабатывались планы, но, как правило, все они не отвечали реальной ситуации и условиям местности, а следовательно, не находили применения. Капитан Дьяченко чаще всего сам выбирал удобные места для будущих поселений. Непосредственную помощь ему в этом оказывал известный исследователь Амура и Уссури М. И. Венюков. Для первопоселенцев и солдат строились жилые дома нескольких типов. В большинстве случаев они имели в качестве конструктивной основы двойной плетень, внутри утрамбованный слоем земли. Покрытие так - же делалось из плетня и слоя земли с дерном сверху. Так строили в основном временные казармы для солдат. Поселенцам сооружали мазанки с каркасной плетневой основой, обмазанные внутри и снаружи толстым слоем глины. В тех местах, где лес был в изобилии, с самого начала возводили срубные постройки.

В 1857 году пришедшие из Аргуни забайкальские казаки основали Хинганский пост - первый населённый пункт на территории области. В 1858 году его переименовали в станицу Пашковскую, которую назвали в честь Нерчинского воеводы Афанасия Пашкова, руководившего походами казаков по исследованию Амурского речного пути. В 1858 - 1882 гг. на территории нынешней области было основано 63 населенных пункта, в том числе в 1857 г. - Радде, в 1858 г. - Пашково, Помпеевка, Пузино, Екатерино-Никольское, Михайло-Семеновское, Воскресеновка, Петровское, Венцелево, в 1860 г. - Сторожевое, Союзное, Головино, в 60-е годы - Бабстово, Биджан, Башурово.

Так появилось Башурово, названо село по фамилии первых в этих местах переселенцев–казаков Башуровых. Полагаю, что видный забайкальский казак Башуров, чьим именем было названо вновь образованное поселение имел высокое казачье звание, ведь среди высадившихся на берег Амура было немало казаков и с иными фамилиями... Но называли поселения лишь в честь известных, крупных Фамилий. Так, например, село Радде – было основано в 1858 году забайкальскими казаками и названо Раддевка в честь учёного и путешественника Густава Ивановича Радде, который по просьбе генерал-губернатора Н.Н. Муравьева-Амурского составил план будущей станицы и подобрал для неё участок (См. источник). Выше мною уже описывалось, как подбиралось название станицы Пашковской (Хинганский пост)...

Для переселившихся на Амур казаков православие было фундаментом всей их жизни. Как и у всех в старой Руси, у казаков с Церковью было связано и рождение, и крещение, и венчание, и погребение. И весь хозяйственный год тоже был связан с церковными праздниками. Были и свои, казачьи традиции, свои почитаемые чудотворные иконы. Казаки Амурского казачьего войска особенно почитали Албазинскую икону Божией Матери как свою защитницу и покровительницу. Православная вера помогала в успешном, но невероятно трудном освоении дикого и необжитого Амурского края. Первым делом казаки строили часовни, а в окружных станицах и церкви. Возводились станичные храмы самими казаками. Но это не являлось для казаков обременительной повинностью, а тем более обузой. Это было потребностью православной веры. Положение священников в казачьих общинах было особым. Они обязательно присутствовали на станичных кругах, следили за нравственностью прихожан, вели метрические книги, выполняли функции медиков, санитарного контроля, обучали детей грамоте. Священники хорошо знали быт, традиции, воинскую службу казаков, ходили с ними в походы и на войны. Как и все казаки, священники вели домашнее хозяйство, сажали огороды, косили сено. Обремененные, как правило, многочисленным семейством, они терпели такую же нужду, как и их прихожане...

Ныне в селе действует начальная школа, фельдшерско-акушерский пункт и Дом культуры. Сейчас население Башурово- более 300 человек. Рядом (на сев. окраине) дислоцируется российская пограничная застава.

Относительно еврейского населения. Распоряжением Управления Восточной Сибири запрещалось селиться евреям по пограничной линии Амура. Массовое переселение евреев на современную территорию Еврейской Автономной Области началось лишь решением Советской власти в 1928 г.

Особенности Быта Амурских казаков

В станице Албазинской сохранилось 33 дома постройки конца XIX - начала XX веков, в которых продолжали жить албазинцы. Стены окрашивались масляной краской, белились или оклеивались обоями, полы были деревянные, крашеные. Освещалось жилье керосиновыми лампами, реже - в лесных районах - смоляными шишками.
Отапливались все казачьи избы русскими печами, в некоторых домах устанавливались голландские и унтермарковские печи. Кроме этого, в зимнее время практически каждая семья топила дополнительно железную печь.
Главным атрибутом казачьей избы была русская печь с подом, загнеткой, шестком и лежанкой. Рядом с печкой, на аршинном расстоянии от потолка, устраивались полати, занимавшие почти половину избы, на которых ночью спали, а днем складывали ненужную «лопоть» (платье). Во многих домах спали не на полатях, а на соломенных тюфяках прямо на полу. Вдоль печи со стороны входной двери тянулась скамейка-«ленивка», где отдыхали днем и откуда лазили на печь и полати.

В «кути» к стене была приделана широкая полка для посуды. У некоторых тут же в углу прибивался небольшой шкафчик. Из кухонной утвари обязательными предметами для работы у печи были ухват, сковородник, клюка, лопата, помело и щипцы.
Станичный быт традиционно обустраивался в рамках натурального хозяйства. Посуду в основном делали из местного сырья. Из глины станичные умельцы на гончарном круге изготавливали крынки, горшки, чашки, солонки, тарелки, детские игрушки (птички-свистульки). Из бересты шили набирки, туеса, чуманы, чумашки, битки для сбора голубицы, а из дерева делали кадки, квашни, стельницы, ложки, поварешки и др.

Почетное место в казачьей избе отводилось иконам. В переднем углу находилась большая резная божница с массой икон. Традиционным в быту амурского казака из-за отсутствия теплых помещений для скота было содержание в жилом доме - за особыми перегородками около входных дверей - телят, ягнят и поросят.
Вместе с тем внутреннее убранство домов в центральных станицах Приамурья чаще всего имело городской вид - сказалось проникновение на Дальний Восток товаров иностранного производства. Как вспоминает Г. Е. Грум-Гржимайло, «во многих избах мы найдем нередко и швейную машинку, и венские стулья, и висячую лампу, и т. д. Но все эти предметы, столь чуждые крестьянину европейской России, еще более оттеняют окружающую грязь и неряшливость, потому что они появились не как следствие истинной потребности, а как результат дешевизны».

По одежде можно судить об общей культуре дальневосточного казака: «Казак забайкальский, а стало быть и амурский, вышел дурно обтесанный... Солдатскую шинель свою и амурский, и забайкальский казак все-таки подпоясывает кушаком, не утратил и крестьянской любви к полушубкам, теплой шапке и рукавицам» («Русские на Дальнем Востоке», Владивосток, 1926 г.). С иронией называли амурских и забайкальских казаков «унтовым войском».

Элементы одежды, отличавшие служилых людей, присутствовали и в повседневном летнем мужском костюме. Казаки южно-амурских станиц носили защитного цвета фуражки, такого же цвета китель и рубаху, синие с лампасами или черные миткалевые брюки и высокие сапоги или олочи - кожаную обувь домашнего изготовления, напоминавшую лапти.

Но чаще всего в быту у казаков был костюм городского типа, практически не включавший элементов традиционной казачьей одежды. Главным требованием, предъявляемым к одежде, было удобство в быту. Мужчины носили ситцевые рубахи и хлопчатобумажные штаны. Излюбленной одеждой женщин были ситцевые кофты и хлопчатобумажные юбки, фартуки, закрывающие юбку от талии вниз.

Зимнюю одежду казака составляли меховая шапка-ушанка, короткое меховое или ватное пальто до середины бедра, большие валенки или унты из оленьего меха, ватные или суконные брюки, суконная рубаха. Казаки-извозчики в дальнюю дорогу зимой надевали «барнаулку» - большой бараний тулуп - или доху из меха косули. Казаки-охотники брали с собой «тулун» - мешок из меха косули, куда залезали на ночь, укрываясь сверху дохой, и могли так спать при 40-градусном морозе.

Верхней зимней одеждой женщин служили так называемые «кормушки» - стеганные из шерсти короткие тужурки, а также бараньи шубы и козьи дохи.

Праздничную одежду амурские казаки чаще всего покупали в магазине - фабричного производства белье, сапоги и ботинки. А в отдаленных от города селениях ее нередко шили из недорогой ткани. В качестве нарядной одежды казачки носили темные прямые или расширенные книзу юбки, подол которых обшивали лентами или другой тканью, и кофты с высокими воротниками-стойками или большими откидными воротниками, реже - строгие платья.

Праздничный наряд предполагал обязательные украшения: броши, бусы, пояса с металлическими пряжками, кружевные отделки или платок на плечах, ленты. Одежду очень берегли, хранили по несколько лет, складывая в сундук.

Постельным бельем в станичном быту не пользовались. Спали прямо на тюфяках и подушках без наволочек и простыней, укрывались верхним платьем, зимой - тулупом. И только в зажиточных семьях шили простыни, наволочки, полотенца из фабричной ткани. Поскольку женщинам-казачкам часто приходилось заменять мужей в ведении хозяйства, у них не было времени для занятий самотканым производством.

Источник: Амурская правда №163 от 6 сентября 2008 г. Анна Коваленко, заведующая кафедрой гуманитарных наук АГМА, кандидат исторических наук

(Информация архивного отдела администрации МО "Облученский муниципальный район", а также Некоторых интернет-сайтов)

>> Ответ на сообщение пользователя luba23021978 от 7 июня 2022 16:05

Добрый день! Я вернулась в ветку поисков по линии Башуровых (так как у меня точка отсчёта Забайкалье, решила там немного капануть) и вот что сегодня нашла:

Серебряный Газимур: Виктор Курочкин
27 апр 2018
Энциклопедия поселений В этом разделе будут публиковаться материалы по истории сел газимурской земли. Это не окончательный вариант, есть еще возможность перед изданием второго тома книги Серебряный Газимур внести свои замечания и уточнения. Приглашаю всех, кто неравнодушен к истории своей малой родины, к сотрудничеству. Первый материал - по истории села Будюмкан.
БУДЮМКАН
Деревня Желогдинская (Верхотурова, Будюмканская) Аргунской волости
Станичный поселок Будюмканский Аркиинской станицы
Село Будюмкан
Основание поселения: не позднее марта 1770 г.
Село расположено на левом берегу реки Будюмкан, в ее нижнем течении, в двух десятках километров от устья. При въезде в село с юго-западной стороны возвышается красивый и высокий утес, отвесно спускающийся к реке, часть домов расположена на этом утесе. С северной стороны к жилым домам подступают сопки, одна из них, Крестовка; на противоположней стороне, за рекой, начинаются бескрайние таежные просторы. Протока делит село на две части; на одной из них, островной, располагалось в далеком прошлом старое поселье. Первое поселение основали крестьяне Верхотуровы, переведенные в долину Будюмкана из Усть-Уровской деревни. Они были из старопоселенных крестьян, прибыли в Даурский край в начале XVIII века и проживали на Аргуни. Основав поселение на Будюмкане, двинулись дальше – в верховья этой реки и на Газимур.
Первое упоминание о деревне содержится в меркаторской карте Иркутской губернии, датированной мартом 1770 г. Чуть ниже левого притока Будюмкана, речки Желогда, обозначена деревня одноименного названия – Желогдинская. В устье речки Лувикан (ныне – Лугокан), выше по Будюмкану, имелось «зим. (зимовье – В.К.) казенное». В карте Нерчинской области от 1788 г. деревня упомянута под новым названием – Верхотурова. Позднее, в 1797 г. в карте окрестностей Нерчинских заводов она вновь обозначена как деревня Желогдинская. В непосредственной близости находились рудники Лугоканский и Будюмканский. В 1798 г. унтер-шихтмейстер Дорофей Лебедев в списке населенных пунктов Нерчинского горного округа дает деревне новое название – Будюмканская (в скобках добавляет: Елагинская). По его данным, в Будюмканской деревне Аргунской волости проживали 35 «мужского полу душ». Перепись жителей была сделана во время ревизии приписных крестьян в 1812 г. Основная фамилия, конечно же, Верхотуровы.
Итак, братья Верхотуровы – Петр и Никита, им чуть больше 30 лет. У Петра – малые сыновья Гаврило, Михайло и Максим. У Никиты тоже трое сыновей: Ларион, Тимофей и Егор. Антип Верхотуров, 50 лет, сыновья 14-летний Алексей и 11-летний Андрей. Василий Верхотуров, 35 лет, малыш Михайло. Егор Верхотуров, 33 года, малыш Федот. Иван Михайлов сын Верхотуров, 33 года, два его малых сына Авив и Филипп. Самым плодовитым оказался 40-летний Федор Верхотуров, у него их семь: Иван, Петр, Никита, Игнатий, Гаврило, Филипп и Андреян. У старшего Ивана были собственные сыновья. Вторая семья, богатая на сыновей, у Сидора Михайлова сына Верхотурова, ему в 1812 г. исполнилось 39 лет. У него четыре сына – Михайло, Никита, Николай и Егор. В деревне также проживали братья Бутаковы, Николай и Козма, Лаврентий Урюпин с двумя сыновьями, братья Вторыгины. Всего было 44 человека мужского пола, с учетом женского населения – не менее 80-90.
В середине XIX века Бутаковы в Будюмканской деревне отсутствовали, но появились новоселы. К Верхотуровым, Урюпиным и Вторыгиным добавились Баранниковы (перебрались из соседней Типкараучинской деревни), Башуровы и некоторые другие. Самыми многочисленными по-прежнему оставались Верхотуровы. В 1849 г. им принадлежали 17 дворов из 32. У Урюпиных были три двора, у Башуровых – четыре, у Баранниковых – два. В списке домохозяев также числились Кирило Вторыгин, Николай Заборин (возможно, неточно), Агафон Портнягин, Софрон Кайгородов, Павел Ворсин, Селиверст Корытников. Всего было десять фамильных образований.
Во второй половине XIX века Будюмканская деревня стала станичным поселком Аркиинской казачьей станицы. По данным Памятной книжки Забайкальской области на 1897 г., атаманом Аркиинской станицы служил «урядник Филипп Верхотуров, станичными судьями были урядник Ив. Портнягин, приказный Ив. Верхотуров и казак Сем. Бояркин». По данным Памятной книжки Забайкальской области на 1901 г., обязанности станичного атамана исполнял «урядник Николай Ворсин, судьями были урядник Филипп Тюкавкин, казаки Николай Верхотуров и Спиридон Верхотуров».
За участие в военных кампаниях начала ХХ века знаками отличия военного ордена Святого Георгия удостоены ст. урядник 1-го Нерчинского казачьего полка Башуров Иван Алексеевич (в советское время раскулачен и выселен в Красноярский край), трубач шестой сотни 2-го Нерчинского казачьего полка Башуров Семен Дмитриевич (также раскулачен и отправлен на каторгу), казак шестой сотни 2-го Нерчинского казачьего полка Верхотуров Дмитрий Поликарпович. В 1897 г., согласно Всероссийской переписи населения, в поселке насчитывалось 72 двора. По данным на 1865 г., была православная деревянная часовня.
В августе 1916 г. поселок состоял из 76 домовладений с населением 578 человек (мужского пола – 302, из них на военной службе 27, женского – 276). По данным статотдела Забайкальского переселенческого района от 15 августа 1916 г., у жителей имелись 277 с половиной казенных десятин посевов зерновых и кормовых культур, а также посадки картофеля. В том числе ярицы – 102 десятины, яровой пшеницы – 103, гречихи – 18.5, овса – 25, ячменя – 17, картофеля – 7. Было приготовлено 270 десятин паров. Покосы занимали 375 десятин угодий. На личных подворьях содержалось лошадей всех возрастов 490 голов, крупного рогатого скота – 505, овец – 240 и свиней – 150.
В апреле 1919 г. отступившие в Будюмкан красные части заявили о создании Восточно-Забайкальского партизанского фронта во главе с П.Н. Журавлевым. После окончания гражданской войны в ноябре 1920 г. в Будюмкане создали народно-революционный комитет (на волостном съезде 23 января 1921 г. его переименовали в волостной нарревком), бывший казачий станичный поселок стал центром Будюмканской волости Нерчинско-Заводского уезда. В 1923 г. в селе появился новый орган власти – сельский Совет. В январе 1926 г. Будюмкан вошел в состав новообразованного Усть-Карского района.
Советская насильственная коллективизация нанесла селу непоправимый вред. Были раскулачены и отправлены в каторжные спецпоселения многие семьи. Основатели села Верхотуровы лишились 11 семей. Грабители из числа сотрудников ОГПУ и местного актива лишили их имущества, нажитого несколькими поколениями, а членов семей, включая младенцев, увезли за пределы Забайкалья. Это семьи Верхотурова Ануфрия Аввакумовича, Верхотурова Афанасия Петровича (сыну Вениамину было 3 года), Верхотуровой Аграфены Афанасьевны, Верхотурова Василия Павловича (возраст детей от 16 до 4-х лет), Верхотурова Егора Даниловича (состав семьи 10 чел., возраст внуков 2 года и 2 мес.), Верхотуровой Натальи Тимофеевны, Верхотуровой Ольги Петровны, Верхотуровой Пелагеи Ивановны (с ней пятеро детей в возрасте от 11 до 3-х лет, а также 70-летний свекор), Верхотуровой Прасковьи Кузьминичны, Верхотурова Семена Кирилловича (в семье также малые дети). Верхотурова Пудофея Аввакумовича сослали в Иркутскую область, в пути он и его жена Евдокия Кирилловна погибли. В списке три семьи Башуровых – Ивана Алексеевича, Семена Алексеевича и Семена Дмитриевича. Оставшихся в селе крестьян сделали работниками сельхозартели. Через несколько лет репрессии продолжились с невиданной жестокостью. По ложным обвинениям в застенки НКВД бросили свыше 30 человек из числа уроженцев и жителей Будюмкана, 13-ти из них вынесли расстрельные приговоры, 14 – отправили в концлагеря. Мы называем имена казненных: Баранников Тимофей Петрович (1904 г.р.), Башуровы – Александр Михайлович (1888 г.р.), Иван Алексеевич (1874 г.р.) и Савелий Иванович (1903 г.р.), Верхотуровы – Андрей Прокопьевич (1894 г.р.), Афанасий Иванович (1893 г.р.), Ефим Васильевич (1881 г.р.), Нестор Никитович (1896 г.р.), Николай Давыдович (1887 г.р.), Петр Николаевич (1898 г.р.), Роман Давыдович (1891 г.р.) и Спиридон Васильевич (1897 г.р.), Гындунжапов Ананда (1874 г.р.).
Репрессии не сломили духа будюмканцев, они достойно сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Самые высокие награды заслужили кавалер орденов Александра Невского и Красной Звезды офицер Баранников Иван Петрович и кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды офицер Верхотуров Алексей Константинович. Лейтенант Баранников воевал в Прибалтике, в последние месяцы войны был командиром стрелковой роты, отличился при освобождении ряда населенных пунктов Эстонии и Латвии. Ст. лейтенант Верхотуров также командовал стрелковой ротой, участвовал в боевых действиях на территории Украины и Польши, несколько раз был ранен, в одном из боев пропал без вести. Умело противостоял врагу офицер Верхотуров Петр Терентьевич, он служил в разведотделах дивизии и корпуса на 3-м Белорусском фронте. Разнообразная информация, стекавшаяся в разведотделы, нуждалась в умелой обработке, нередко в перепроверке, и только после этого доводилась до командования. Организацией сбора и анализом информации как раз и занимался майор Верхотуров, делал эту работу грамотно и быстро, о чем свидетельствуют его награды – ордена Отечественной войны I и II степени. Двумя боевыми орденами были награждены гв. ст. лейтенант административной службы Верхотуров Григорий Ефимович и командир отделения отдельного батальона связи мл. сержант Верхотуров Филипп Степанович. Офицер Верхотуров занимался доставкой в боевые подразделения корреспонденции – писем и газет и отправкой солдатских «треугольников» в далекий тыл родным и близким защитников Отечества. И это тоже было далеко небезопасное дело. В апреле 1945 г. снаряд попал в помещение, где располагалась военно-полевая почта, Г.Е. Верхотуров заменил пострадавших работников и лично доставил корреспонденцию на передний край. В его активе – ордена Отечественной войны II степени и Красной Звезды. Мл. сержант Верхотуров прокладывал линии связи в Прибалтике и Польше, нередко под огнем противника, его награды – два ордена Красной Звезды.
Боевые награды также заслужили гв. ст. техник-лейтенант Верхотуров Григорий Фролович (руководил техобслуживанием самолетов в авиационной бомбардировочной части, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»), рядовой Верхотуров Алексей Иванович (в боях получил тяжелое ранение, награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»), рядовой Верхотуров Георгий Иванович (на Ленинградском фронте тяжело ранен, награжден орденом Отечественной войны II степени), рядовой Верхотуров Северьян Лазаревич (воевал на 1-м Прибалтийском фронте, орден Отечественной войны II степени), мл. лейтенант Верхотуров Петр Афанасьевич (командир стрелкового взвода, отличился при форсировании Днестра, его награда – орден Красной Звезды), сержант Верхотуров Ануфрий Романович (артиллерист, при отражении контратаки противника уничтожил до 40 немецких солдат, орден Красной Звезды), рядовой Верхотуров Петр Васильевич (дважды тяжело ранен, орден Красной Звезды), рядовой Верхотуров Кирилл Александрович (дважды ранен, орден Славы III степени), командир стрелкового отделения мл. сержант Верхотуров Александр Васильевич (при наступлении первым ворвался в траншеи противника, медаль «За отвагу»), стрелок Верхотуров Иван Лукич (участник войны с Японией в августе 1945 г., медаль «За отвагу»), стрелок-разведчик Верхотуров Роман Николаевич (воевал под Сталинградом, медаль «За отвагу»), рядовой Верхотуров Семен Васильевич (отличился в боях за г. Хайлар в августе 1945 г., медаль «За отвагу»), сержант Зыков Иван Дмитриевич (командир машины химзащиты на 2-м Украинском фронте, ставил дымовые завесы на поле боя, медаль «За отвагу»), рядовой Плотников Дмитрий Федотович (артиллерист, медаль «За отвагу»), мл. лейтенант Верхотуров Степан Васильевич, мл. сержант Верхотуров Иван Антонович, рядовой Верхотуров Илья Алексеевич и рядовой Муратов Михаил Иванович (медаль «За боевые заслуги»).
На фронте погибли или пропали без вести свыше 30 человек, основная часть не вернувшихся с полей сражений – Верхотуровы. Первыми в скорбном списке мы называем упомянутого выше командира стрелковой роты ст. лейтенанта Верхотурова Алексея Константиновича и командира отделения гв. сержанта Верхотурова Кузьму Лукича (погиб на Смоленщине в сентябре 1942 г. и посмертно награжден орденом Красной Звезды). В январе 1943 г. в Воронежской обл. убит командир взвода из 48-й стрелковой дивизии мл. лейтенант Верхотуров Петр Хрисанфович. В октябре 1943 г. в Гомельской обл. Белоруссии сложил голову рядовой Верхотуров Василий Филиппович, он воевал в 170-й стрелковой дивизии. В числе не вернувшихся из боя – представители других фамильных образований. Под Сталинградом в августе 1942 г. пропал без вести 19-летний Якимов Николай Васильевич из 321-й стрелковой дивизии. Еще один Якимов, Степан Васильевич, пропал без вести в ноябре 1941 г. Не дождались родные воинов Достовалова Илью Сергеевича, Кайгородова Михаила Деонисовича, Раздобреева Илью Кононовича и других.
В послевоенные годы в селе Будюмкан продолжал работу колхоз «Победитель». По свидетельству бывшего жителя Зимина Владимира Павловича, в колхозе, который возглавлял Верхотуров Ануфрий Романович, было стадо крупного рогатого скота, свиноферма, выращивали зерновые культуры – рожь, пшеницу и овес, а также коноплю (из ее семян делали масло, а стебли использовали для изготовления веревок и конской упряжи). В селе располагались амбары для хранения зерна, а также площадка для обмолота зерновых – и вручную, и с помощью молотилок. В 1959 г. Усть-Карский район ликвидировали, его территорию поделили между Сретенским, Газимуро-Заводским и Могочинским районами. Одновременно началось расформирование Будюмкана и окрестных сел. Жителей насильно переселяли в с. Дурой Быркинского района. В числе уехавших – многодетная семья Павла Борисовича и Клавдии Андреевны Зиминых. Павла Борисовича в предвоенные годы перевели в Будюмканскую МТС, упомянутый выше Владимир Павлович был одним из его шести сыновей. Старший, Михаил Павлович, в 1959 г. работал первым секретарем Калганского райкома партии, и его родители, братья и сестры во время переселения поменяли Дурой на Калгу. В последующие годы Владимир Павлович, окончив Томский политехнический институт, более 40 лет (1967-2009 гг.) работал в атомной отрасли. Он был в числе тех, кто получал на промышленных реакторах плутоний – начинку ядерных ракет, строил и эксплуатировал самые мощные в мире реакторы РБМК-1500, был начальником реакторного цеха. На пенсию уходил с должности ведущего инструктора по обучению ремонтного персонала Игналинской АЭС, в настоящее время проживает в городе атомщиков Висагинас (Литва).
Печальной участи выселения из Будюмкана сумели избежать только несколько семей. Но и те, кто уехал, задержались в степном и незнакомом краю недолго – через несколько лет они стали возвращаться в родные таежные места. Кайгородова Клавдия Михайловна была в вынужденной «командировке» с мужем и детьми, при первой возможности вернулась в родное село. В Будюмкан приехали бывшие жители Черена, Половинки, Аркии и Кучугая, этих сел уже не было на административной карте. К этому времени появилось решение о присоединении села Будюмкан к совхозу «Ломовской» Сретенского района. Центральная усадьба нового хозяйства находилась в селе Фирсово на р. Шилке, на значительном удалении – почти 200 километров. Для нового производственного участка пригнали стадо молодняка крупного рогатого скота, выделили семена на посев зерновых культур и технику. Сеяли в основном пшеницу, ячмень и овес, из овощей выращивали морковь, капусту и турнепс. Скот содержали для откорма. Но большое расстояние от центральной усадьбы и отсутствие хорошей автодороги создавали трудности в организации хозяйственной деятельности. В 1971 г. был создан совхоз «Кактолгинский», и Будюмкан сразу стал его отделением. Через восемь лет произошли очередные административные преобразования, село Будюмкан включили в состав восстановленного Газимуро-Заводского района.
Потрясения советского времени уменьшили количество жителей села, по сравнению с дореволюционным периодом, в три с половиной раза – до 160 человек. Но село живет, здесь имеются основная общеобразовательная школа (9 классов), клуб, библиотека. Жители заняты производством в личных подсобных хозяйствах, работают вахтовым методом в золотодобывающих артелях и на строительстве Быстринского ГОКа. В селе много трудолюбивых и творческих людей. Валерий Васильевич Алешков и его сын Василий –мастера по металлу и дереву, могут и строить, и рисовать, и печи класть. Василий также электрик, заведует интернетом, обслуживает дизельную электростанцию. Лилия Владимировна Верхотурова – организатор сельских конкурсов, поделок, новогодних вечеров, Василий Степанович Скворцов – строитель, печник, Зоя Кирилловна Верхотурова увлекается пением, Сергей Анатольевич Верхотуров – мастер по дереву и электротехнике. Добрым словом жители вспоминают Василия Евдокимовича Козырева, он искусно делал бочки, его изделия до сих пор служат людям. Сельским умельцем был и Ефтифей Иванович Верхотуров (и печь сложить, и лошадей подковать, и огород вспахать), его дочь Зоя Ефтифеевна (по мужу – Ушакова) переняла от отца неугомонный и творческий характер.
В первые годы третьего тысячелетия в Будюмкане проживали люди 25 фамильных образований. Самыми многочисленными остались Верхотуровы – 23.7 процента взрослого населения. Среди других наиболее заметны Козыревы, Болдины, Алешковы, Пичуговы и Харины. Шесть указанных фамилий объединяли более половины жителей села. В Будюмкане также проживали Башуровы, Бояркины, Ушаковы, Тюкавкины, Скворцовы, Савины и другие. Самыми пожилыми жителями села (свыше 75 лет) в 2008 г. были Верхотурова Прасковья Александровна (1922 года рождения), Пичугова Анна Иннокентьевна и Болдина Людмила Матвеевна (1929 г.), Верхотурова Евдокия Павловна (1930 г.), Козырева Домна Николаевна и Астафьева Валентина Ивановна (1931 г.), Козырева Клавдия Михайловна (1932 г.).
На протяжении столетий в окрестностях старинного села работали рудники и прииски, добывали медь, серебро и золото. Запасы не иссякли – современные артели продолжают многолетнюю гонку за местными сокровищами. В планах более могучих конкурентов – прокладка в эти места железной дороги и освоение крупнейших месторождений.

Забайкальская область