23 ОТД. БЕРЛИНСКИЙ АВИАПОЛК

из книги Тарасенко" под крылом самолета".
..В 11.1942г.одна из частей 56-й армии разгромила вражеский штаб и захватила ряд важных документов.Гитлеровское командование бросило на этот участок свежие силы и окружило часть.Вывезти трофейные документы и подбросить ей боеприпасы поручили летчику лейтенанту Петру Лебеденко.Летчик пролетел почти над головами немцев,изежал боя с воздушными немецкими асами и сел в расположении своих войск.Документы были благополучно вывезены.

Симонянц ВЛАДИМИР Семенович
год рождения __.__.1914
лейтенант
в РККА с __.__.1941 года
Архив ЦАМО
фонд 33
опись 686044
единица хранения 3738
Орден Отечественной войны II степени
http://www.podvignaroda.ru/?n=20687807


[ Изображение на стороннем сайте: 830388469f58.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: 56c82546fc5a.jpg ]







летчик Симонянц

из книги "Западный Кавказ.Тайна Марухского ледника "
В.Гнеушев, А.Попутько
http://wkavkaz.ru/book/maruh/index22.html
...Однажды, как обычно, с нашего аэродрома поднялись два маленьких самолета и, развернувшись, взяли курс на Марухскпй перевал. Путь был знаком до мельчайших деталей и потому летчики, сидя в тесных кабинах, лишь изредка посматривали вниз, на проплывающие назад мелкие, поросшие густыми лесами ущелья Абхазского хребта. Первый самолет вел лейтенант Вартан Симонянц, второй вел младший лейтенант Иван Пеньков. Кстати сказать, он тоже жив, и сейчас работает руководителем полетов на аэродроме в городе Воронеже...

Моторы гудели все натужнее, набирая высоту. За спинами обоих летчиков, в узкой щели фюзеляжей лежали мешки с мукой. Струнные потоки воздуха, поднимавшиеся от реки к хребту, помогали моторам, н летчики думали только о том, чтобы на подходе к гребню хребта набрать запас высоты метров в триста-четыреста, потому что сразу за хребтом струйные потоки резко изменят направление, с огромной силой устремившись вниз. Летчики хорошо знали коварную силу этих потоков, способных буквально втягивать самолеты в глубокие воронки ущелий.

Когда до гребня осталось несколько минут полета и летчики уже потянули на себя штурвалы, чтобы начать набор необходимой высоты, они внезапно заметили неподалеку немецкие самолеты. Ясно было, что немцы пока не заметили наших, но, если не снизиться до предела, непременно заметят и тогда почти наверняка — конец, потому что боя наши “извозчики” принимать не могли. Все вооружение их ограничивалось пистолетами “ТТ” — личным оружием летчиков. Подав соответствующий сигнал Пенькову, Спмонянц начал лететь крадучись, “буквально на животе”, как выразился он впоследствии. Гребень хребта перевалили благополучно, но тут же их потянуло вниз с такой неудержимой силой, что скорость снижения была, по определению Вартана Семеновича, не менее десяти метров в сакунду. Другими словами, это было падение, и, пролетев километра полтора, машина Симонянца плюхнулась в глубокий снег. Иван Пеньков упал чуточку дальше и в стороне.

При падении Симонянц ударился коленом так сильно, что чуть не потерял сознание от боли. Выполз кое-как из кабины, насыпав в противогазную сумку муки, ибо не знал, сколько придется пробыть в одиночестве среди бесконечных глубоких снегов. Хорошо, если наши с аэродрома заметили, как они упали, а если нет? До небольшого лесного аэродромчика, оборудованного силами бойцов и инженеров 810-го полка, было отсюда несколько километров. С поврежденной ногой, в условиях почти полной непроходимости нельзя надеяться на скорое избавление от снежного плена.

Насыпая муку, Симонянц крепко выругал себя за то, что с утра сегодня сделал внушение бортмеханикам.— Много дней те не чистили самолет изнутри, и там было немалое количество продуктов: сухарей, кусочков колбасы...

Бортмеханики вычистили и вымыли машину с тщательностью, о которой теперь лейтенант не мог не пожалеть. Перед тем как ползти к аэродрому, Симонянц бегло осмотрел машину. Она зарылась глубоко в снег, но ясно было, что очень серьезных повреждений избежала.

Его продвижение по ущелью не напоминало ни ходьбу, ни ползание, потому что ни того ни другого сделать в снегу невозможно было. Скорее оно походило на барахтание утопающего, который, однако, с непостижимой последовательностью приближался к цели. Он заметил немецкий телефонный провод, тянувшийся неизвестно куда, и в мозгу мелькнула неприятная мысль: а не к врагам ли попаду? Потом, рассудив здраво, решил, что немцев тут не может быть, они гораздо выше и дальше, а провод, скорее всего трофейный и проведен нашими связистами. Какое-то время спустя в стороне увидел приземистое здание, сложенное из камней и грубых бревен. Взял курс на него и, через полтора часа “плавания” открыл туго поддававшуюся тяжелую дверь. Внутри увидел деревянные полки, печь я голыши на ней. Рядом стояла огромная кадушка. Понял, что попал в баню, построенную нашими бойцами. Усмехнулся: голь на выдумку хитра. Проголодавшись, пожевал муки, смачивая ее во рту снегом, полурастопленным в ладонях.

И снова двигался, утопая в сухом снегу, цепляясь за стволы попадавшихся тонких деревьев, за ветви, свисавшие с лесных великанов. Уже под вечер услышал впереди чью-то речь, слов не разобрал и потому сразу спрятался за дерево, достал из-за пазухи пистолет, стал ожидать, осторожно выглядывая. Вскоре показались какие-то странные фигуры в шинелях неопределенного цвета и фасона, у которых во многих местах виднелись огромные дыры, следы костров. Лица темные и заросшие настолько, что их разглядеть казалось немыслимым. На ногах, когда люди поднимали их для очередного шага, виднелись не то сапоги, не то валенки, подвязанные корой, содранной с деревьев. Фигуры, запыхавшись, остановились совсем близко, осмотрелись, и потом один спросил второго:

— Да разве же их тут найдешь?

Симонянц обрадовался: свои! Вышел из-за дерева и чуть не стал жертвой собственной неосмотрительности — первый солдат вскинул винтовку и клацнул затвором. Едва успел крикнуть:

— Не стреляй, свой я!..

— Тьфу ты, дьявол,— произнес боец, опуская винтовку,— предупреждать надо. А то и до греха недалеко...

Теперь идти было легче по протоптанной бойцами тропке, да и спокойнее. Спросил, видели ли они второй самолет.

— Ага,— ответил все тот же боец,— оп в той стороне. Туда тоже пошли ребята, приведут твоего дружка, не бойся. А что вы везли нам?

— Муку на пироги к Новому году,— пошутил Симонянц. Он ведь знал, что у солдат с хлебом плохо дело, не то что с пирогами. Но боец сказал серьезно:

— Да мучица у нас теперь есть, вот как бы начиночки какой, тогда б и пироги можно.

“Что ж,— мелькнуло в голове Симонянца,— можно гордиться нам, хорошо поработали, если не голодают теперь ребята...”

— Далеко еще?

— Подходим,— ответил солдат я показал огромной варежкой вперед. Там, за редеющими деревьями, виднелись полузасыпанные снегом штабные землянки, слева просматривался знакомый аэродром, точнее — посадочная площадка, на которой их сегодня ждали, у входа в одну из землянок стоял часовой и рядом с ним, набросив па плечи шинель внакидку, невысокий человек с простым русским лицом. Симонянц узнал командира полка, вскинул руку для приветствия, но тот остановил:

— Проходи скорее, грейся. С ногой-то что такое? И как это вас угораздило свалиться?..

В землянке было жарко натоплено, вкусно пахло борщом из концентратов, светим хлебом. Почти сразу дверь открылась снова, и в землянку ввалился Иван Пеньков. Командир полка гостеприимно угощал, улыбаясь замерзшим летчикам:

— Пробуйте, дорогие летуны, это то, что вы нам привозите. Вот только выпить, кроме спирта, ничего не могу предложить...

На другой день Симонянц попросил командира полка перетащить машины на аэродром. Тот не возражал и выделил взвод солдат во главе с офицером. Снова пошли, увязая в снегу, к месту падения машин. Пришли, очистили их от снега, отсоединили от фюзеляжа все, что только было возможно и по частям стали переносить. Особенно долго мучились с фюзеляжами, которые трудно было тащить через горные речки.

Для этой цели строили специальные мостики. Огромные усилия затрачивались также, когда надо было разворачивать фюзеляж между деревьями. Солдаты полушутя-полусерьезно говорили:

— Слушай, летчик, на черта тебе эти обломки? Давай бросим.

Лишь на десятые сутки, а не на первые, как помнилось Илье Самсоновичу, эта работа была закончена. Сложив части машин прямо под открытым небом, Симонянц улетел в Сухуми и там доложил Брюховецкому о случившемся.

Обнимая лейтенанта, Брюховецкий радостно твердил:

— Живой ты, Володя, живой! И Иван живой? Вот здорово!

Отодвинув от себя, посмотрел на щетинистые щеки, на покрасневшие от морозов и бессонницы глаза, проговорил грустно:

— А мы уж тут похоронки на вас составили. Сколько дней искали, ждали, а потом все-таки составили. Ну, здорово, что так все закончилось. Давай, Володя, дуй в баню, потом брейся, потом ко мне для подробного доклада и со своими предложениями...

В эскадрилье Вартана Семеновича звали на русский лад — Володей.

Помывшись и побрившись, Симонянц вернулся к Брюховецкому, и вместе они разработали план. Остановились на том, что Симонянц и несколько техников вылетят завтра же на место и там сделают все, что возможно сделать пне мастерских, а потом уже докончат ремонт здесь, и ангаре.

Когда закончили разговор, Симонянц вышел из штабного помещения и встретил друга — Володю Паршикова. После радостных восклицаний и объятий Володя сказал грустно:

— Кабы все возвращались, как ты. А то вот и вчера двое на базу не вернулись. А перед этим еще один гробанулся где-то над Псху...

Симонянц промолчал. Высокое, усеянное серебристыми облачками небо висело над побережьем. Здесь было совсем тепло, и Симонянц расстегнул куртку. Вздохнул, проследил глазами, как облака медленно продвигались к погруженному в синеватую дымку Абхазскому хребту, где, он знал это, и сейчас с воем и свистом несутся восходящие и нисходящие струйные потоки, где колючие метели заволакивают пространство, насквозь простреливаемое минами и пулями, и пошел отдыхать.

Утром он вылетел с двумя “технарями” к своим машинам. Пехотинцы встретили его радостно, как своего, помогли, чем могли, и еще через несколько дней два маленьких самолетика, коротко разбежавшись, взмыли в холодное небо, провожаемые громкими напутственными криками. Война продолжалась...

— А вина я им тогда действительно привез к Новому году,— вспоминает Вартан Семенович.— И если не ошибаюсь, в тот раз летал со мной Володя Паршиков, о котором у нас в эскадрилье совершенно серьезно говорили, что он счастливчик. Ну, посудите сами, не везло ли ему?

......
фотоальбом с музея СОШ Завтненская

[ Изображение на стороннем сайте: d74aef587f5c.jpg ]


[ Изображение на стороннем сайте: f87ab75e5e46.jpg ]


***********************
http://www.mountain.ru/article...le_id=4966
Естественно, что штатские самолеты не имели никакого вооружения, а летчики были вооружены только табельным оружием - пистолетами «ТТ». Поэтому легкие самолетики часто становились добычей немецких «мессершмитов». Летчик Василий Болтыхов после полета в горах, вел свой самолет в сторону Геленджика. К нему пристроились два «мессера» и стали обстреливать из пушек и пулеметов. Болтыхов, резко развернулся и повел машину в горы, прижавшись к верхушкам деревьев, стал метаться из одного ущелья в другое. (Такая тактика была очень полезна в узких скалистых ущельях Маруха). Один из немцев не выдержал гонки над дном ущелий и врезался в скалу, второй все же подбил самолет Болтыхова, но он сумел вывести его на позиции своих зениток. Здесь их огнем был сбит и второй «мессер». Сам Василий впоследствии погиб в воздушном бою на Кубани. Самым сложным и опасным при полетах в узких горных ущельях была борьба с различными воздушными потоками: для маскировки летчики прижимались «брюхом» к земле, деревьям и скалам, а при перелете через скалистые гребни на самолеты наваливался сильный нисходящий поток воздуха. Так однажды самолеты летчиков В. Симонянца и В. Паршикова были прижаты воздушным потоком с такой силой, что их машины упали в глубокий снег склона горного ущелья. Зная, что других машин в наличии нет, и им не на чем будет летать, с помощью бойцов-пехотинцев ближайших огневых рубежей, они разобрали самолеты, вынесли их к ближайшему лесному аэродрому, откуда после сборки, им удалось вернуться в родную эскадрилью, где их уже считали погибшими.

[ Изображение на стороннем сайте: c15aa54e4f03.jpg ]

Летчик Вартан Семенович Симонянц (крайний слева) получает очередной приказ на вылет в горы Кавказа. Фото Е. Тарасенко. 1942 г.

из книги "Западный Кавказ.Тайна Марухского ледника "
В.Гнеушев, А.Попутько http://wkavkaz.ru/book/maruh/index22.html
.....Хмурая осень 1942г.затрудняла действия легкомоторных самолетов на перевалах Кавказа.Самолеты базировались на небольших площадках,с которых с трудом можно было взлететь.Ремонт и обслуживание производилось в неприспособленных условиях.И если летчики с успехом выполняли боевые задания командования северной группы войск закавказского фронта,то половину заслуг следовало отдать заботливым авиатехникам. Вот что говорил летчик БЫЧКОВ В.Г., когда мы с ним встретились на полевом аэродроме станицы Асиновской,где недалеко проходила линия фронта:-Замечательный у меня авиационный техник Глинский!!! мастер своего дела!Недавно отремонтировал двигатель в сложных полевых условиях.Стоянка самолета была обнаружена вражеским разведчиком и по его корректировке подвергалась обстрелу.Но Глинский продолжал устанавливать магнето.......
На борту самолета ПО-2 летчика БЫЧКОВа ВЛАДИМИРа ГЕОРГИЕВИЧа четыре бомбы по 50 кг.,которые надо сбросить на коммуникации врага....Летчик отлично справился с боевым заданием.Сбросив 2 бомбы на станцию Моздок,он заметил ж/д состав идущий в сторону фронта.Первой бомбой разбил паровоз,повредив полотно дороги,вторую сбросил на едущий груженный состав с цистернами.возвращаясь на базу мы видели,как со стороны Моздока,разрезая мглу ночи, белым пламенем горело горючее.А БЫЧКОВ возвратясь на базу,загрузил еще бомбы,и вернулся к подбитому составу.Гитлеровцы подготовили уцелевшие вагоны к транспротрировке, но БЫЧКОВ не дал им уйти со станции, разбомбив оставшиеся вагоны. Пять часов полета ночью и столько же днем!Все для фронта! Все для победы!
Весной 1943г.летчик БЫЧКОВ возвращался в Пашковскую с линии фронта,которая проходила под Крымской.Неожиданно его самолет атаковал мессершмитт.Пули рванули обшивку крыла, самолет еле-еле дотянул до Пашковской. ДО аэродрома оставалось не более километра,и снова истребитель! короткая очередь из пулемета, поврежден мотор,тяжело ранен летчик и его пассажир-полковник.Самолет упал возле летного поля.Два месяца летчик В.Г.БЫЧКОВ находился на лечении. И снова полеты....

из книги Тарасенко" под крылом самолета". .
....Эскадрильи легких самолетов нашего авиаполка совершали полеты к партизанам Крыма.
После сытного ужина Я.М.Фадеев не торопится из столовой. Он ходит между столами и ссыпает соль из каждой солонки в бумажный пакет,туго набивает карманы луком. Те, кто знает, куда он летит, помогают.
Друзья одобрительно хлопают его по плечу.В глубоком тылу голодают партизаны.Щепотка соли,головка лука,чеснока-там неоценимы.Уже не раз видели пилоты, как светятся счастьем глаза партизана,получающего сверх положенного скудного пайка личный подарок. Подаренное летчиком идет на общий котел.
Сегодня ночью Я.М.Фадеев откроет новую трассу полетов, в захваченный немцами Крым.Через Керченский полуостров, лететь над морем.В этот рейс идут пилоты И.Шульгин,,И.Нижник,И.Тарелкин.Майская ночь коротка.Трудности полета с начала.Самолет Поликарпова предназначен для дальности полета 400-450км. Но война изменила все.Дальность полета не менее 1100км.Для этого на ПО-2 установлен дополнительный бензобак от истребителя И-15.
Заправка бензином при полных баках доходит до 243кг. Патризанам можно доставить лишь 100-120кг.Самолеты снаряжаются на аэродроме в Сочи, следуют до последней точки перед линией фронта- аэродрома Агой,подзаправляются бензином,маслом, получают "партизанскую" метеосводку,пароль немцев:"я свой". Взлетают с аэродрома,загруженные до отказа- впереди черное море.Справа-Новороссийск,но от него уходить в юго-западную сторону как можно быстрее-сильные береговые батареи, много прожекторов.
Фадеев набирает высоту.Над головой небесный небосвод,внизу звезды отраженные в море- теряется пространственная ориентация.
Крылатые партизаны- летчики В.П.Паршиков,А.П.Рябоконь,Н.А.Огарков,В.А.Царевский,В.И.Булгаков , уже давно летают на "пятачки",разбитые в уступах скал, в ущельях гор.
ВПЕРВЫЕ воздушная трасса с Большой земли в горы Крыма была проложена 21.03.1942г.Летчиком Морозовым и штурманом Щербина, в расположение 2партизанского района,которым командовал И.Г.Генов. В эту же ночь,майор Поликарпов сбросил продовольствие и боеприпасы.24.03.1942г. два транспортных самолета сбросили мешки с сухарями,летчик Кулавин, написал что прилетит следующей ночью опять
В первых числах мая летчики авиагруппы стали регулярно летать на "пятачки".05.05.1942г.по указанию Буденного С.М.,командующего Южным фронтом, создано отдельное звено ПО-2 для полетов в Крым.
Сюда вошли И.И.Молчанов,В.П.Калмыков,Я.М.Фадеев,С.С.Свинов
Летчик Фадеев смотрит на часы.Надо работать- качать бензин.Из запасного бака альвеерным насосом перекачивает горючее.Утомительная работа.Почти весь путь Яков Михайлович Фадеев занят этим.
Справа появилась Керчь,впереди Феодоссия,надо уходить в открытое море.немцы поставили здесь много зенитных орудий,пулеметов,прожекторов. Легкое движение ручки и самолет приближается к мысу Киик-Атлама, через пару минут вспыхивают прожектора, зарабатывают зенитные батареи. Справа по курсу светомаяк-мыс Меганом, служащий узловым пунктом, откуда летчики идут на партизанские площадки.
Первый путь- от мыса Меганом к плато Желябо,если горы окутаны туманом- то путь через Карасубазар.
Второй путь- от мыса Меганом к Алуште,где по ущелью выходили на север, в горы,к Бузулуку.
Третий- к Алуште,Ялте,в горы заповедника.
Пять часов полета в один конец,посадка,разгрузка. И на это раз рассвет застал Я.Фадеева на "пятачке"- днем не полетишь,ждешь следующей ночи.
Трудно взлетать с "пятачка"- 30м по фронту,150 в глубину- вот и все поле. Посадить тоже трудно самолет-,точнее упасть на площадку.
Троим партизанам срочно нужна квалифицированная помощь.Взревел мотор,партизаны удерживают ее за крылья,отпускают-прыжок вперед и машина летит. И вдруг резкий толчек-"камень"- сообразил Фадеев. Вот и Керченский пролив-2000м.Впереди темная тень быстро движется.ручка управления от себя-машина пикирует, проходит под винтами вражеского Ю-88.Справа- опять тот же силуэт.Юнкерс осматривает местность. Помогло облако. Что с самолетом?-Фадеев перегнувшись за борт, осматривает шасси-сорван болт крепления амортизационной стойки- садиться без помощи нельзя. около часа летает над полем,длинной шеренгой выстроились техники,связисты,мотористы.Есть посадка! десятки рук подхватывают машину!!! Тепло попрощавшись с партизанами,Яков Михайлович идет к штабу.Планшет,карты,на поясе парабеллум- личный подарок крымских партизан.

сайт http://sochived.info/aerodromyi-sochi/

......В первой половине ноября 1941 года Крым, за исключени­ем Севастополя, был захвачен фашистскими войсками. С пер­вых же дней оккупации на полуострове начали создаваться партизанские отряды. Действовали они в очень сложных условиях, постоянно нуждаясь в помощи Большой земли.
Самолёты с боеприпаса­ми, продовольствием, медикаментами и другими гру­зами сначала летали из Крас­нодара, затем, с января по май 1942 года, еще и из Керчи. Позже, когда фронт стал уда­ляться от Крыма, они летали из Сочи.
На рейсы от Керчи и Крас­нодара горючего в баках хва­тало в оба конца. Но рассто­яние увеличилось, и летчики вынуждены были брать с со­бой запасные канистры с бен­зином. Пока партизаны раз­гружали самолет, пилот успе­вал залить горючее в баки. Но произошел однажды случай, заставивший пересмотреть схе­му полетов в Крым.
В ту ночь летел к партизанам пилот Яков Фадеев. На борту самолета находились предста­витель подпольного обкома партии и командир одного из партизанских отрядов. Благо­получно долетели в район расположения партизанского аэродрома и уже шли на по­садку, как вдруг увидели, что на посадочной площадке идёт бой: в темноте были отчетливо видны разрывы гранат, пунк­тиры трассирующих пуль. О посадке не могло быть и ре­чи. Запасной площадки не бы­ло. Бензобаки почти пустые. Приземлиться где-нибудь в крымской степи, не зная мест­ности, да еще ночью — значит идти на верную гибель. И Фа­деев решает воспользовать­ся... вражеским аэродромом.
Ближайший из них был у Семи Колодезей. Но и там сесть не удалось: взлётное по­ле было освещено прожекто­ром, и в воздух почти беспре­рывно взлетали бомбардиров­щики. Аналогичную картину пришлось наблюдать на аэ­родромах Семисотки и Багерово. Оставалась последняя на­дежда - сесть в Марфовке. К счастью, здесь было тихо. На небольшой высоте, почти бес­шумно, «кукурузник» летит вдоль шеренги «хейнкелей» и «мессершмидтов» и благопо­лучно садится в центре поля. Фадеев вставляет лейку в гор­ловину бака, пассажиры пода­ют ему канистры с горючим. И вдруг в небо взлетает освети­тельная ракета. Где-то, кажет­ся, совсем недалеко захлебы­вается от лая овчарка. Начи­нается беспорядочная стрель­ба. Как видно, фашистская служба противовоздушной обороны сообщила, что в сторону аэродрома прошел советский самолет, и теперь зенитчики лихорадочно ищут его в небе. Лучи прожекторов не сколько раз скользнули и по взлетному полю, но гитлеровцы самолет так и не заметили. Последняя пустая канистра с грохотом падает на бетонку.

- Представляю физиономии фрицев, когда они утром обнаружат этот «трофей», - сказал своим спутникам Фадеев, забираясь в кабину.

Взлетели. Самолет снова летит, чуть не задевая крыши ангаров. Вслед слышна стрельба. Но поздно. Опасная зона уже позади. В Сочи возвратились благополучно. Но после этого слу­чая летать с канистрами в Крым запретили. Вместо них на каждом самолете установили дополнительные баки.

c сайта.книга «В эфире „Северок“»,автор Степан Выскубов
http://readr.ru/stepan-viskubo...0%BE%D0%BA
.....Ночью на Яманташской площадке приземлились две "уточки". Летчики Фадеева и Молчанова привезли боеприпасы, продовольствие и трех радистов. Это были девушки нашего особого комсомольского парашютно-десантного батальона Рая Диденко, Оля Громова и Таня Серебрякова. ......
.........Штаб фронта просил командование района усилить диверсии на железной дороге. В связи с этим несколько ночей подряд летчики Фадеев и Калмыков доставляли нам на своих "уточках" мины, взрывчатку, медикаменты, продовольствие, а также газеты, письма......

получено мною из личной переписки с журналистом Сергеем Ткаченко:

[ Изображение на стороннем сайте: a4143368592ft.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: c045521473ddt.jpg ]

[ Изображение на стороннем сайте: 12de80a5b0f6t.jpg ]

рассказ-быль Ю.Селенский о летчике Фадееве Я.М.:
Августовская ночь 1942г. была безоблачна, но темна,как всегда в новолуние.Острые вершины кипарисов, обычно четко рисующиеся на освещенной лунной равнине моря, теперь были неразличимы в темноте.
-Рабочая ночь,- сказал механик,готовящий самолет к вылету.
Командир ни чего не ответил.Он прикидывал в уме, куда бы сверх грузов пристроить еще один большой пакет.Только что с аэродромной столовой он бесцеремонно отбирал у друзей порции хлеба, выданные на ужин.Тем ,кто возражал, он говорил хмуро:-ты давно ел кашу из крапивы? Вообще не ел.Ну свари, и попробуй. А там уже неделю едят одни листья.
Где это там, в полку хорошо знали.Командир все лето летал в Крым, к партизанам.Туда он возил боеприпасы,медикаменты,продукты.Оттуда увозил тяжелораненных.Даже жестоко голодая,командиры партизанских отрядов просили везти не сухари, а патроны и гранаты.Поэтому, перегружая самолетик сверх всяких норм, летчики, летавшие в Крым, прихватывали от себя посылку.Они знали, что каждый кусок хлеба в первую очередь будет выдан больным и раненым.
Обойдя перед взлетом самолет, лейтенант Фадеев пнул носком самога колесо, как это делает шофер:
Ты мне балоны не перекачивай- не на асфальт сажусь,-проворчал он.
-Знаю,-техник шмыгнул носом,-куда ты садишься- не всякая ворона сядет.Я тебе подарок сделал: циферблат у часов обновил. Фосфором разжился, подвел цифры и стрелки. Видишь, сияют!
-Спасибо! это надо! Компас еще мерцает, а часы старые.Ну, давай! Выключено! от винта!
Взлетев, Фадеев вспомнил, что метеорологи обещали облачную ночь, а звезды сияли, как начищенные. Мысленно он выругал синоптиков:Колдуны.Вам только на позавчера погоду предсказывать....
Самолет на котором он летел, был его машиной еще в аэроклубе.Теперь в мастерских его переделали в санитарный вариант. Рейс предстоял дальний и тяжелый.
Взлетев с аэродрома Сочи, Фадеев должен был вдоль побережья выйти на Керченский п-ов, и , сменив курс, лечь на Феодоссию, а потом у Старого Крыма найти замаскированную в лесу посадочную площадку. Набрав высоту, командир довернул малость по курсу, сокращая маршрут, и пошел над морем.ОН вспомнил,как еще совсем недавно учил курсантов объясняя им, что такое ППМ и КПМ.
Теперь у меня ППповоротный пункт маршрута приметный,- усмехнулся он про себя.Сейчас сам себе даст знать. Он поднял лчки и высунулся за борт, чтобы получше определиться в темноте. Побережье просматривалось хорошо.Но ему нужна была своя точка, над которой он менял курс.Вскоре он заметил лучи прожекторов.Судя по той неторопливости, с какой эти щупальца обшаривали небо, он понял: в жмурки играют- меня они не слышат, ветер сносит звук мотора.Хорошо.И сейчас же насторожился: лучи заметались быстрее и перекрещивались все чаще.Обнаружили гады- понял он и посмотрел на часы- ну, ни чего.Ловите...
Убрав газ, он посыпался вниз, скользнув в сторону и путая расчеты прожектористов.Один из лучей косо прошелся по самолету.Плохо.Очень плохо,- подумал Фадеев- но батарея уже позади.Будут лупить в догонку.... Кубики разрывов впыхнули в стороне. Это вы так на попа палите- отметил командир и выровнял машину- но засечь меня они засекли.Держи ухо востро. На обратном пути меня будут ждать- датут жару.....
Обнаружив костры, Фадеев пересчитал их.На прошлой неделе он установился с командиром отряда И.Г.Геновым, что по четным дням они будут выложены в одном порядке, а в нечетные по-другому.Бывали случаи, когда фашистские карательные отряды захватывали аэродром и по пепелищу разжигали свои костры.Сделав круг и убедившись, что его ожидают партизаны,он пошел на посадку.Обстановка в Крыму была тяжелеой.Манштейн лично пообещал фюреру, что задушит партизан костлявой рукой голода.Фашистская радиостанция "Голос Крыма" победно сообщала, что с партизанским движением кончено, но воздушный мост между Крымом и Большой землей действовал. Центральный штаб Партизанского движения на днях провел совещание и принял решение,несмотря на крайне тяжелые условия, усилить боевую активность и действия разведки.
Быстро разгрузив самолет, партизаны помогли летчику дозаправиться бензином и поднесли к самолету носилки.
- Михалыч!выручай!- обратился к Фадееву командир партизан Генов И.Г.-Надо брать торих.Сумеешь?
- Надо, значит надо,- ответил летчик.-Кто третий?
-Девушка.Наша разведчица.У нее простелен рот, еле вырвали ее у фашистов.У нас она долго не протянет.
-ставтье носилки.Прикажите пассажирам привязаться.Меня будут ждать зенитки.Будут охотиться.Придется кувыркаться.......
Посмотрев в небо,Фадеев увидел звезд не было.Теплый, влажный ветер холодил лицо.Ему вспомнилось недавно услышанное красивое слово-леванто. Так черноморские рыбаки называли южный ветер, приносивший всегда дожди.Значит, синоптики были правы: облачный фронт надвигался на Крымский п-ов.
Командир слышал, как кто-то сказал: Как же он взлетать будет?Темень страшная.В скалу бы не врезался...
Взлететь "горкой" на перегруженной машине было невозможно и Фадеев долго трясся по площадке, наспех приспособленной под аэродром.В конце разбега под колесо попал большой камень, и самолет содрогнулся от удара. Почти не видя горизонта,пилот вслепую выровнял машину, и, едва оторвавшись , начал отваливать правее....
Утром, после посадки в Сочи, Фадеев рассказал друзьям:
-В потемках трахнулся при взлете.Чую что-то хрястнуло в шасси.Не понял что.Оторвался и ладно.Рядом скала, мне с ней приходить в соприкосновение резона нет.Держусь от гор подальше и набираю высоту.До Феодоссии не дошлепал, решил лететь морем.Выбор небольшой: на берегу сядешь- расстреляют немцы,зенитки собьют-сгоришь, в море плюхнешься - утонешь.
Как летел? Не спрашивайте, братцы. Больше трех тысяч высоты, а я все вверх лезу.Наконец то звезды замерцали, молодой месяц слабо светит.Топаю по курсу.Пассажирам крикнул:Вы мне по шлангу в ухо песни пойте, а то в сон клонит...
Вдруг вижу по машине тень проскользнула.На облако не похоже- очень стремительно пронеслась.Огляделся- ни чего себе- юнкерс -выше меня паралельным курсом двигает к нашему берегу. Благодарю за встречу.
Он меня тоже заметил.Разворачивается,ракурс ищет, чтобы удобнее ему было меня продырявить.Конечно в его задачу не входило встречные самолеты сшибать.Но я же не истребитель.Лечу на санитаре с крестом.Почему и не позабавиться?Даст пару очередей- и гори Яша с партизанами.А я чем отвечу?Лечу верхом на щепке с пистолетом на боку.
Ладно.Заложил я пике со скольжением и валился с трех тысяч до ста метров.Пассажиры мои, наверное, подумали , что мы с этого света на тот попадаем..... Пошел над морем.Не вижу юнкерса, он остался над облаками.Да и не дурак он был за мной гоняться.Разошлись как в море корабли....
И опять меня темнота окружила.Спасибо технику: часы обновил, сияют,как новый полтинник.....По времени судя,светать должно, а не светает.Блажь в голову заходит: куда лечу, как, в каком положении? Ни воды, на небе не вижу..Только компасу можно доверять.Наконец побережье различать стал.На месте не узнаю.Вот тебе на!еще мне не хватало приключения- в Турцию улететь!Покружил головой- разобрался.Где то над Гагрой выскочил.Часы бензиновые оттянул-дело к нулю идет.Ну ,а дальше вы сами знаете....
А дальше было так: Вспомнил Фадеев про удар на взлете. С грехом пополам разглядел из кабины самолета- висят шасси.Не совсем, подкосы их держат, но с перекосом, левый узел сломан. Садиться нельзя....
На последних каплях бензина прошел над своим аэродромом, покачал крыльями, показал свои колеса.Народ на аэродроме был догадлив.Знал, что делать.Полк подняли по тревоге.Заходя на посадку, командир видел, как товарищи бежали в конец посадочной, и выстраивались по сторонам.
"Сроду меня таким образом не встречали,"- подумал Фадеев. Садился на лес, на горы,на виноградники, а то и на широкие улицы, а здесь выходит- посадка на руки! Нельзя осрамиться. Надо тихо, аккуратно, не спеша, с креном на правое колесико садиться....."
И сел. И на пробеге держал машину из последних возможностей...Первым, кто догнал самолет и подхватил под крыло, был конечно, техник Николай Крысин.
Часы, о которых шла речь, хранятся в Симферополе, в музее.В летной книжке Якова Михайловича Фадеева, сказано, что за время полетов к партизанам стрелки пробежали 250 ночных часов.В книге командира отряда И.Г.Генова "Дневник партизана" есть запись:25 августа 1942г. большой популярностью и уважением партизан пользуются 2 друга, комунисты :лейтенант Василий Павлович Калмыков и Яков Михайлович Фадеев.Они не только однополчане- друзья детства.Окончили астраханский аэроклуб и работали инструкторами.С первых дней войны- фронтовики, за боевые заслуги награждены орденами Красное знамя. С апреля они совершили до 40 посадок на партизанских площадках, в труднейших условиях.Каждый из них вывез из леса более 60 тяжелораненых и больных партизан: на днях самолет Фадеева подожгли над Старым Крымом зенитки. Яша не растерялся, дотянул до леса и посадил машину на деревья.Вместе с пассажирами он выбрался к партизанам.
Осталась в живых и пртизанка Феодосия Евдокимовна Барыбкина. Она приглашает прославленного партизанского летчика приехать на 30 летие победы в Крым.За который вместе воевали.
Но Крым был лишь одной из страниц боевой биографии ветерана.Всего за войну он налетал более 8 тыс.часов в составе 8 полка ГВФ, переданого 5 ВА. Не раз он выбрасывал разведчиков в тыл врага, помогал партизанам Брянщины и Белоруссии,выполнял ответственные задания по связи.
С 1939г. я знаю Якова Михайловича Фадеева, он был моим командиром звена в аэроклубе.Все послевоенные годы работал в астраханском аэропорту.

Иногда, будучи на партизанских аэродромах, летчики по стечению обстоятельств вынуждены были сражаться против врага плечом к плечу с партизанами. И в этом случае они проявляли себя как герои.

В ночь на 28 декабря 1943 года старший лейтенант Царевский с бортмехаником техником лейтенантом Тютеревой на самолете По-2 вылетел к партизанам в район Симферополя. Пройдя по маршруту Старотитаровская, Крымская, мыс Чауда, Симферополь, он через 3 часа 30 минут был уже над заданным районом, опознал посадочную площадку и, когда на ней появился условный сигнал, приземлился.

Здесь летчик получил от командира партизанского отряда новое задание. Выполняя его уже перед рассветом, он вылетел на другую точку. Произведя посадку и тщательно замаскировав самолет в лесу, он сдал его под охрану двух партизан.

Несколько раньше, в период с 10 по 20 декабря, народные мстители провели ряд боев, во время которых нанесли большой урон противнику. Решив покончить с партизанами одним сильным ударом, оккупанты 22 декабря в 6 утра большими силами пехоты при поддержке артиллерии и авиации перешли в наступление в районе Северного и Южного соединений, там, где находился экипаж Царевского. Вначале гитлеровцы блокировали, а потом заняли этот район и вплотную подошли к площадке, где находился замаскированный самолет. Центральный штаб партизан приказал по радио во что бы то ни стало не допускать противника к аэродрому. [341] Бой шел в течение всего дня. Зная о находящемся здесь самолете, фашисты били из минометов и пулеметов. Девятка «юнкерсов» беспрерывно висела над районом расположения партизанских отрядов, и бомбы нередко попадали и на площадку.

Партизаны дрались самоотверженно. Старший лейтенант Царевский, вооружившись автоматом, тоже участвовал в бою. Техник-лейтенант Тютерева, отведя партизанских лошадей в балку, охраняла их там, а когда фашисты стали приближаться к площадке, подносила бойцам мины и пулеметные ленты. В 15 часов противник подошел к самолету так близко, что экипаж вынужден был подготовить его к уничтожению.

С наступлением темноты противник занял балку, но на площадку его не допустили. Тогда гитлеровцы подожгли траву и кустарник. Периодически, опасаясь неожиданного нападения, они освещали местность ракетами.

Зная, что враг не рискнет атаковать ночью, старший лейтенант Царевский решил взлететь в темноте и под ее покровом уйти из района, занятого карателями. В направлении самолета противник вел огонь из пулеметов и автоматов во время прогрева мотора при взлете и наборе высоты. Но Царевский сумел вырваться из ущелья и, взяв курс 90 градусов, пошел через море. К рассвету экипаж возвратился на свой аэродром.

материал: http://militera.lib.ru/memo/russian/vershinin/17.html