Воскресенские Олонецкая Губ с1809 г

В феврале 1917 года Вера Михайловна с Игорем и дочерьми уехала в Крым, где жили в имении Жуковских (ныне поселок Коктебель).

В 1921-25 годах вновь жили в Москве в служебной квартире в Петровской (Тимирязевской) академии.
В 1925 году, после смерти Алексея Федоровича, Веру Михайловну с детьми выселили из служебной профессорской квартиры в маленькую комнатку на Соломенной Сторожке.
Вера Михайловна уделяла большое внимание религиозному воспитанию своих детей. Игорь вместе с мамой посещал храм Петра и Павла в Тимирязевской академии, а позже – храм святителя Николая в Соломенной сторожке, где они были членами общины храма и духовно окормлялись у отцов Василия Надеждина и Владимира Амбарцумова.
С начала 1920-х годов вместе со своей мамой Игорь стал посещать христианские кружки.

Его дедушка, Алексей Федорович, привил ему с юношеских лет любовь к природе.
В середине 1920-х Игорь Фортунатов поступил на агрономическое отделение Петровской (Тимирязевской) Сельскохозяйственной академии.

Будучи студентом, продолжал посещать христианские кружки. Познакомился с молодыми людьми из Свято-Даниилова монастыря и сам стал туда ездить. Духовным руководителем его стал архимандрит Георгий (Лавров). Простота отца Георгия, вмещавшая в себя и мудрость, и крепкую волю, а главное – удивительную мягкость, терпимость, безграничную любовь, привлекала к нему многих духовных чад, особенно среди людей высокообразованных и подростков.
В книге "Житие преподобноисповедника Георгия, Даниловского Чудотворца" читаем: "Некоторые питомцы Старца, тогда еще студенты, впоследствии стали видными учеными. Среди них известные хирурги, руководители больших институтов Н.А. Овчинников и С.С. Утешев; профессор Львовского университета А.В. Чичерин, профессор МГУ геолог С.Н. Наумова, профессор МГУ геоботаник В.С. Говорухин; кандидат биологических наук и агроном, озеленявший пустыню, где отбывал "сроки" И.К. Фортунатов и др.
Устраивал [отец Георгий] и дела монастырей. Например, по его благословению два его духовных сына, студенты-агрономы И.К. Фортунатов и И.А. Сатаев были направлены в Спасо-Богородицкий женский монастырь, где руководили довольно большим хозяйством обители".

В 1928 году архимандрит Георгий был сослан в Казахстан. Тогда Игорь Фортунатов стал духовным сыном отца Сергия Мечева.
Он посещал храм святителя Николая в Кленниках на Маросейке, где служил отец Сергий, алтарничал. Там познакомился с Анной Дмитриевной Кузьминой и со временем сделал ей предложение.

В 1930 году Игорь Константинович посетил отца Георгия в ссылке в Казахстане, в поселке Кара-Тюбе. Из воспоминаний духовной дочери старца Георгия матушки Екатерины (Чичериной): "Гостил у нас один батюшкин духовный сын – молодой человек из Москвы [Игорь Фортунатов]. Он никак не мог решить, жениться ли ему или быть монахом. Сам про себя он говорил, что у него созерцательное настроение. В кармане он носил четки, часто их терял на работе... Мы ... подсмеивались над его сентиментальностью и мечтательностью. Батюшка много уделял ему времени и при нем особенно часто рассказывал о своей жизни, об Оптиной... "

В 1931 году И.К. Фортунатов окончил Сельскохозяйственную академию и был распределен на работу в "Садвинтрест". Принимал участие в создании садов в различных местностях СССР: в Хвалынске Саратовской области, в совхозах Московской, Рязанской и Калужской областей.
Одновременно учился в Научном институте усовершенствования специалистов сельского хозяйства наркомата земледелия РСФСР.
Проводил исследования по биологии плодовых культур.

Пожениться Игорь Константинович и Анна Дмитриевна не успели. В начале 1933 года Игорь Константинович был арестован и осужден, и они оставались женихом и невестой.

25 января 1933 года И.К. Фортунатов был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму.
Как позже вспоминал сам Игорь Константинович, "брали целыми приходами", "увидел из окна Бутырки во дворе тюрьмы массу знакомых лиц".
Вместе с ним было арестовано много прихожан, в том числе и Вера Михайловна, его мать.
Все они проходили по одному делу.
10 апреля 1933 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР он был осужден по статьям 58-10, 58-11 УК РСФСР по групповому "делу членов кружка христианской молодежи. Москва, 1933 г." как "дьячок, член контрреволюционной организации христианской молодежи, участник нелегальных собраний, проведение антисоветской агитации и религиозной пропаганды".
Приговор: 5 лет исправительно-трудовых лагерей.

Игорь Константинович был отправлен в Карлаг, Вера Михайловна – в ссылку в Орел.

В Карлаге (Степлаге) в Караганде, в Казахстане И.К. Фортунатов работал по специальности – был начальником огородов и пользовался относительной свободой передвижения.
В период его заключения в 1933-39 годах он и его невеста Анна Дмитриевна постоянно переписывались. Анна Дмитриевна слала ему посылки и бандероли, какие было возможно. Сестра его Ольга Константиновна приезжала навестить брата в сентябре 1935 года и, по ее словам, "застала там весь цвет Тимирязевской академии".

Сохранились такие воспоминания: «Однажды, будучи по делам в огородном шалаше... у него возникло ощущение указания немедленно выйти на проходившую неподалеку дорогу. Несколько раз поборолся с ним, как с искушением, но чувствуя усиления требования, он, помолившись, вышел на дорогу. Как раз в это время с ним поравнялся очередной этап новоприбывающих заключенных... Каково же было его удивление, когда среди заключенных он узнал тех самых двух следователей, которые "стряпали" его дело. Они тоже вспомнили его... Один был просто убит случившимся, ... все время думал о "восстановлении справедливости" и возврате к прежнему положению. Другой... являл полную противоположность – был весел, разговорчив и объяснял свою радость тем, что "наконец-то он избавился от этой гнусной организации, из объятий которой иначе ему было не освободиться". Игорь Константинович, спросив, не нуждаются ли они в чем, и узнав, что они голодны ..., отдал им бывший у него кусок хлеба».
Другой случай в том же лагере: «Вечером привезли на машине небольшую группу заключенных, и Игорь Константинович так же почувствовал необходимость подойти к ней. Этим воспользовались охранники и попросили его проводить одного из заключенных в барак... То был епископ Мануил (Лемешевский). Им суждено было встретиться там еще несколько раз... Епископ сказал, что "придет время, и они будут служить литургию в лагере...
Через какое-то время Игорь Константинович ... отправился в бухгалтерию лагеря ... Каково же было его удивление, когда он нашел на этом месте владыку Мануила! Тот зазвал его в свой маленький, но собственный кабинет и, убедившись, что их никто не подслушивает, открыл свой стол и показал: напрестольное Евангелие, крест, служебник, антиминс! А через некоторое время Игорь Константинович, проходя мимо одного барака, услышал церковное пение. Он не поверил своим ушам, думая, что это галлюцинация от переутомления, и прошел мимо. Вдруг дверь барака приоткрылась, и к нему приблизился один из заключенных, который сказал, что Владыка приглашает его на службу..."

А вот свидетельство священника Глеба Каледы: "Игорь Константинович Фортунатов рассказывал, что самая яркая заутреня на Пасху в его жизни была в Карагандинском лагере. "Христос Воскресе!" неслось над лагерем и Казахской степью. Охрана с этой поющей толпой заключенных ничего не могла сделать; молча наблюдали за происходящим стоящие на вышках караульные. Такое было, когда в тюрьмах и лагерях сидели сотни тысяч гонимых за веру".

Еще воспоминания: «Игоря Константиновича "вызывают", и происходит следующая беседа: "Скажите, Вы верующий?" – "Да". – "Вы действительно верите в Бога?" – "Ну, конечно, я же сказал Вам". – "Следовательно, Вы никогда не врете, а всегда должны говорить правду?" – "Да". – "И вашим словам можно доверять?" – "Можете доверять. А в чем дело?" – "Вот в чем дело. Нам нужно найти специалиста по озеленению и отправить его на строительство ЗАГЭС. Мы решили остановиться на Вашей кандидатуре. Но так как там работают иностранные спецы, Вы поедете без охраны и будете жить там под видом свободного человека и получать зарплату. Документы мы Вам выдадим. Так вот в чем вопрос – можете ли Вы пообещать нам под честное слово, что Вы выполните поставленную задачу, не сбежите, а после выполнения работы сами вернетесь в лагерь и сдадите полученные там деньги?" Игорь Константинович дал слово. Он был отпущен начальством из лагеря под это честное слово христианина и в свое время вернулся в лагерь».

По освобождении И.К. Фортунатов остался в Карагандинской области как вольнонаемный.
С 5 августа 1936 года жил в селе Долинское (Долинка).
В 1936 году, освободившись из ссылки, в Долинку к нему приехала его мать.
Игорь Константинович заведовал здесь отделом плодоводства и "Опытным садом" Карагандинской с/х опытной станции, где совместно с профессором геоботаники В.М. Савичем и агрономом А.Г. Разба заложил плодовые питомники, опытные насаждения и промышленные сады. Была научно обоснована и практически доказана возможность развития садоводства в Карагандинском каменноугольном бассейне, что привело к посадке более двухсот гектаров садов и ягодников в зоне сухой степи и полупустыни.

Летом 1939 года Игорь Константинович тайно приехал в Москву.
Он продолжал посещать храм, помогал на клиросе, читал шестопсалмие.
26 ноября 1939 года его с Анной Дмитриевной Кузьминой тайно обвенчал отец Сергий Мечев.

Через несколько дней после венчания Игорь Константинович был арестован и снова осужден (за "религиозную пропаганду") и выслан в Казахстан.

Находился в ссылке в поселке Новый Джезказган, Степлаг, Туркестан.

В конце января 1940 года тайно приехал в Москву, и на Татьянин день они с Анной Дмитриевной расписались в ЗАГСе. Анна Дмитриевна получила тем самым право следовать за мужем куда угодно. Она полностью разделила его судьбу, последовав за ним в ссылку.

С 1940 года Игорь Константинович – член Всесоюзного Географического Общества АН СССР.
В Казахстане он учился в заочной аспирантуре и занимался научной работой.
Заложил в Джезказгане Ботанический сад, направил его работу на удовлетворение острых практических нужд: обеспечение нового, быстрорастущего промышленного района свежими овощами, на озеленение рудников и рабочих поселков.

В 1940 году закончил заочно аспирантуру Мичуринского Плодоводческого института имени Мичурина.

С 21 декабря 1943 года по 1948 год Фортунатовы проживали в городе Алма-Ате в Казахстане.

В 1946-м Игорь Константинович закончил заочно аспирантуру Института почвоведения и ботаники АН Казахской ССР по профилю географии и интродукции растений.

В 1948 году его перевели в город Гурьев в Казахстане.
Анна Дмитриевна с дочерью Ниной на руках, беременная вторым ребенком, по его настоянию, в сопровождении свекрови уехала в Москву, где в июне 1948 года у нее родилась дочь Вера.

В 1948-50 годах И.К. Фортунатов заведовал сектором растениеводства Урало-Эмбенской научно-исследовательской базы АН КазССР в городе Гурьеве.

В 1950 году был переведен в город Горький (теперь Нижний Новгород).
Там читал лекции по плодоводству в с/х институте.
В Горький к нему приехала жена Анна Дмитриевна с двумя детьми и мать Вера Михайловна.

В 1951 году он был переведен в город Пушкино Московской области.
В Пушкино работал старшим научным сотрудников ВНИИ лесного хозяйства.
Из воспоминаний: "У них не было ни телевизора, ни радиолы, ни ковров: металлические кровати Нины и ее сестры Верочки стояли торцом к стене, а над кроватями висели образки и иконы... На шеях девочек были крестики... На всех стенах было много фотографий и картин... Старинные лица в старинных одеждах...»

Из воспоминаний Нины, дочери Игоря Константиновича: "Папа за время нашего детства под предлогом дальней интересной прогулки показал нам многие, наверное даже все, открытые в то время храмы, познакомил с духовенством, служившим в них. Или просто говорил, что едем за город гулять, и приводил потом, как бы по дороге из лавры, к "бабушке Ане" (а потом только я узнала, что это был домик отца Павла Флоренского на Пионерской 19, а бабушка Аня – это вдова, матушка отца Павла).
В следующий раз мы поехали гулять по лавре, а на обратном пути попали в гости к тете Тане Мельниковой, то есть в домик отца Георгия Лаврова (Татьяна Борисовна Мельникова, духовная дочь отца Георгия). Муж тети Тани – отец Тихон Пелих... Как сейчас помню прогулку с ним: он ласково гладил каждую травинку и говорил нам, что все это Божие творение, и как велико и прекрасно оно.
В следующий раз папа предложил нам поехать на службу к "дедушке Тихону" и вез нас в Ильинскую церковь за лаврой. В другой раз папа говорил, что вот, мол, покажу вам зверосовхоз и зверей всяких разных, и мы ехали на автобусе в сторону Красноармейска. В зверосовхозе нам было показано столько всего интересного! И тут же оказывалось, что рядом село Царево, в домике у храма живет отец Михаил Кречетов, очень веселый и добрый. В Цареве я познакомилась с его сыновьями Колей и Валерьяном. В Цареве я помню пасхальную литургию. Папа собрал своих близких друзей, членов общины на Соломенной Сторожке... пели хором у отца Михаила Кречетова. Все пели наизусть, что потрясло меня...
Также прогулки с папой привели нас к Каледам: Глебу Александровичу Каледе и его жене Лидии Владимировне Амбарцумовой. Зимой они жили в Москве, а летом – близко от Пушкино, в Заветах Ильича. Папа часто возил меня к ним.
Потом ездили к Голубцовым (отцу Серафиму) в Клязьму. У отца Серафима было пятеро детей, и с тремя мальчиками, Сашей, Ваней и Сережей, мы учились в музыкальной школе в Пушкино.
Через некоторое время папа привез нас в село Гребнево, в семью отца Владимира Соколова. Оказалось, что его сыновья Коля (потом отец Николай) и Сима (потом архиепископ Сергий) тоже учатся музыке, и так совпало, что мы потом вместе поступали, в одно время, в музыкальное училище, и Верочка поступила вместе с Соколовыми в училище им. Ипполитова-Иванова, и потом играли в квартете вместе с ними. А я поступила в консерваторское училище, но мы всегда дружили домами, и дружба сохранилась до сего дня.
В семье Соколовых я встретила их дедушку Николая Евграфовича Пестова. И позже... стала читателем его великолепной духовной библиотеки.
Вот так и получается, что сам папа очертил нам с Верочкой духовный круг, ничего специально не говоря и не объясняя – круг духовых людей, на кого мы могли бы потом опереться и знать, что это свои.
На протяжении всей нашей жизни в Пушкино к папе всегда приезжали люди, с кем он был связан по ссылке или лагерю, и всех всегда принимали, не боялись, как родных.
Крест папа всегда носил открыто, то есть всегда была видна цепочка или шнурок, и когда купались на Серебрянке или Уче или катались на лодках – папа был всегда с крестом. Дома иконы висели тоже открыто. Везде и в большом количестве...
В храм ходили родители очень часто, каждое воскресенье обязательно. И почти всегда причащались Святых Таин...
Папа и мама сами ходили и нас водили "к Васеньке" – так они называли отца Василия Серебренникова, настоятеля храма святого апостола Филиппа на Арбате, с которым дружили со школьной семьи, а потом стали особенно близки через отца Георгия (Лаврова). Но часто туда не ходили, "чтобы не подвести Васеньку"...»

С 1974 года, после ухода на пенсию, Игорь Константинович посвятил свое свободное время охране природы.
Три года он работал председателем Пушкинской городской организации ВООП (Всесоюзного Общества Охраны Природы). 10 лет был членом Президиума Пушкинской районной организации ВООП. Много лет работал членом Комиссии по изучению дикорастущих ягодников при Всесоюзном Ботаническом Обществе.

Из воспоминаний игумена Кирилла (Семенова): "Отчетливо вспоминаю, как однажды мы поехали с Игорем Константиновичем в Свято-Даниилов монастырь, незадолго перед тем вновь открытый и только-только начинавший подниматься из полувекового запустения. В каком непередаваемом волнении водил он меня по территории обители, прихожанином которой он был еще в конце 1920-х годов, с которой так много духовно-значимого было связано в его жизни... Он останавливался едва ли не на каждом шагу, вспоминая и тут же делясь со мною своими святыми воспоминаниями, называя имена, которые в ту пору еще так мало говорили мне, и которые теперь только по-настоящему объясняют мне – с какими светочами Церкви Русской имел счастье духовного общения тогда еще молодой Игорь Константинович. Мне не забыть его светлых слез в тот день в Даниловском монастыре, слез, которые и без долгих слов говорили о многом...»

В 1982 году умерла его любимая супруга Анна Дмитриевна.
Из воспоминаний дочери Нины Игоревны: "Знамением милости Божией было явление ему усопшей супруги во вторник на Светлой Седмице, бывшее в квартире, где он проживал. Она явилась во свете, в белом сияющем платье и с белыми цветами. Не принимая безусловно это видение, Игорь Константинович молился, чтобы ему была открыта истинность этого видения. И ровно через неделю, во вторник Фоминой, на том же самом месте ему был явлен сияющий крест в знак истинности бывшего видения. По этому случаю была приобретена икона Божией Матери "Знамение", и на тыльной стороне была сделана памятная надпись..."

30 января 1987 года И.К. Фортунатов почил о Господе в городе Пушкине.
Отпевал Игоря Константиновича отец Александр Егоров в храме святого пророка Илии в Обыденском переулке в Москве. Ему сослужили все священники храма.
Место захоронения: Москва, Химкинское кладбище, участок № 74, рядом с женой.
На могиле стоит деревянный крест, а рядом – надпись: "Родные, любимые! В Боге мы неразлучны".

Литература:
1. У Бога все живы: Воспоминания о Даниловском старце архимандрите Георгии (Лаврове). М.: Даниловский благовестник, 1996. С. 83, 178.
2. Житие преподобноисповедника Георгия, Даниловского Чудотворца. М., «Даниловский благовестник». 2001.
3. http://www.msdm.ru
4. http://pstbi.ru

Документы:
ЦА ФСБ РФ. Д.Р-40232.