ХАРЬКОВ, 1942 ГОД.

Обстановка севернее Харькова.
Книга "Последний триумф вермахта. Харьковский "котёл."
Веселое, к которому вышли немцы 15 мая, находилось на стыке 244-й и 169-й стрелковых дивизий. И стык был плох — он находился не перед фронтом, а в глубоком тылу обеих ушедших далеко на запад дивизий, и выход немцев к этому стыку — сбоку — не предвещал ничего хорошего…

«Командир 244-й дивизии доложил, — писал Рябышев о действиях 15 мая, — что соединение овладело высотами 148,1 и 183,3 и закрепилось на их западных скатах у восточной окраины села Русские Тишки. Однако на левом фланге дивизии сложилось очень опасное положение. В то время как 914-й полк дивизии значительно продвинулся на запад, его левый сосед — 34-й гвардейский полк дивизии Родимцева — под сильными ударами противника оставил село Петровское, высоту 214,3 и оголил, таким образом, фланг 914-го полка и тылы 244-й дивизии. На этот открытый для врага участок я приказал полковнику Истомину поставить 911-й полк и занять его подразделениями оборону фронтом на юг, в сторону Петровского и высоты 214,3. Мне представлялось, что внезапный удар противника на этом участке мы сумеем парировать»[210].

Классически оценили возникшую ситуацию историки 169-й стрелковой дивизии: «Их (немецких танков) удар оказался настолько сильным, что левофланговая 244-я стрелковая дивизия вынуждена была начать отход, открыв тем самым фланг 169-й дивизии»[211]. Классически, но не совсем верно — пути для отхода 244-й сд Истомина были перерезаны сразу же…

О том, что происходило далее, 16 мая, рассказывают немцы:

«Ночью, около 02.00, происходит сосредоточение группы в исходном положении. На этот раз оберст-лейтенант Шмидт-Отт планирует идти на Веселое не с юга, а с востока. Однако вражеская артиллерия[212] своевременно раскрывает этот замысел и поджигает первые немецкие боевые машины, прежде чем атака началась. Невзирая на это, танки, стрелки-мотоциклисты и БТРы начали медленно продвигаться на оборудованные противотанковыми пушками русские позиции. Каждый метр земли добывался в жесткой схватке с Советами. Внезапно 23-й мотоциклетно-стрелковый батальон наткнулся на еще неповрежденный мост через Муром. Стрелки-мотоциклисты сразу же переправляются через реку и оказываются в тылу у русских. Теперь настал час для подошедшего 1-го батальона 3-го стрелкового полка майора Вельмана (I./S.R.3, Wellmann). Стрелки, пройдя в населенный пункт по дну ручья, проникли в первые хаты, которые противник покинул бегством. Следующие за ними боевые машины смогли подбить один „КВ-1“ и четыре „Т-34“. После этого Веселое прочно перешло в руки боевой группы[213].

Советы подожгли при бегстве бывший немецкий склад продовольственного снабжения, но все же вояки кинулись спасать „то, что можно было еще спасти“. Затем произошла дурацкая неудача. Группа „Штук“, которая не была уведомлена о быстром овладении населенным пунктом, выгрузила свои бомбы на уже сильно разрушенные дома. К счастью, персональные потери были не слишком велики. Боевая группа еще во второй половине дня заняла высоты к северу от Веселого, и вынудила противника окончательно отойти вдоль долины Мурома (т. е. на северо-восток, к Нескучному, западнее которого находилась 169-я сд; кроме того, Нескучное было тыловым стыком 169-й и 175-й сд. — Авт.).

23-я танковая дивизия, наступая на восток, преодолевала жесткое сопротивление по дороге на Терновую. Обер-лейтенант Фечнер (Fechner) со своим 2-м батальоном 201-го танкового полка (II./P.R.201) освободил окруженную здесь ранее полковую группу оберста Грюнера! Впрочем, радость продолжалась недолго. Несколько позже русские атаковали большими силами и окружили Терновую вторично. На сей раз в этом маленьком „котле“ вместе с 429-м пехотным полком оказались еще и 2-й батальон 201-го танкового полка с 1-м батальоном 126-го стрелкового полка.

Генерал-майор Брайт приказал на следующий день (17 мая. — Авт.) нанести удары: боевой группе 3-й танковой дивизии — на северо-восток (в тыл 175-й сд. — Авт.) и одновременно окруженным частям в Терновой — на северо-запад. Обе группы должны были соединиться в долине Мурома и отрезать русских восточнее Веселого, чтобы продолжить потом собственное наступление. Однако 23-я танковая дивизия не смогла участвовать в этом предприятии»[214].

О том, как прорывались немецкие танки в Терновую, нам рассказал командарм-28 Д.И. Рябышев:

«Командир 169-й стрелковой дивизии вскоре доложил, что, пройдя Веселое, немецкие танки разделились. Одна колонна — около 30 танков и 20 автомашин с пехотой — двинулась на Терновую, чтобы прорваться к окруженному там гарнизону с северо-востока; другая колонна, тоже до 30 танков, взяла курс на высоту 226,3, намереваясь прорваться в Терновую с юга и деблокировать войска, окруженные в селе нашими частями.

Я знал, что у высоты 226,3 располагались боевые порядки 1-го и 3-го батальонов 29-го полка 38-й стрелковой дивизии. Вскоре оттуда доложили, что бойцы встретили вражеские танки дружным огнем артиллерии и противотанковых ружей. Потеряв шесть танков, гитлеровцы повернули на север, на соединение с первой группой, приближающейся к Терновой.

Эта первая группа танков вскоре атаковала 2-й батальон 29-го полка 38-й стрелковой дивизии на северо-западной окраине Терновой. В результате неожиданной атаки 2-й батальон, понеся большие потери, оставил захваченные с таким трудом на окраине дома и отступил в рощу, примыкавшую к деревне с юго-запада.

Впоследствии стало известно, что в этом бою славой покрыли себя артиллеристы противотанковой батареи, поддерживавшие 2-й батальон. Отбивая атаки гитлеровцев, батарейцы уничтожили восемь танков и дали остаткам батальона возможность отойти на новый рубеж, а сами, все до единого, погибли. Командир дивизии доложил, что авиация противника сбросила на Терновую воздушный десант — около 25 парашютистов, а также боеприпасы, продовольствие, горючее…»[215]

17 мая. Попытка немцев вырваться из Терновой. К 17 мая фронт армии Рябышева был похож на обратную букву «Г». Вертикальную составляющую, с юга на север, занимали: остатки 13-й гв. сд, 162-я сд, 38-я сд и 32-я кавдивизия. Горизонтальную, с востока на запад: полк 175-й сд, 169-я сд и два полка 175-й сд. Угол этих составляющих фронта 28-й армии прикрывала 5-я гвардейская кавдивизия. Согласно альбому Гланца танки Рябышева (6-я гв. тбр, 57-я тбр и 84-я тбр) находились в центре вертикальной составляющей. Согласно советским картам здесь же находилась и 6-я гвардейская кавдивизия. Другими словами, наиболее сильные части 28-й армии были сосредоточены не на том направлении, куда наносили удар 3-я и 23-я танковые дивизии — по горизонтальной составляющей, за которой находился фланг 21-й армии Гордова, а по старой линии фронта.

«Советы с раннего утра атаковали высоту 200,9, — пишут о дне 17 мая историки 3-й танковой дивизии. — На отражение этого удара[216] пришлось бросить части 128-го стрелкового полка (S.R.128), 652-го корпусного саперного батальона (Korps-Pi.-Btl.652) и 9-ю роту 201-го танкового полка (9.P.R.201). Окруженный 2-й батальон 201-го танкового полка (II./P.R.201) попытался вырываться из Терновой на юго-запад. Однако батальону пришлось лечь в первом же разгоне, после потери 13 танков.

Оберст-лейтенант Шмидт-Отт не знал об этом еще ничего, когда со своей боевой группой 17 мая в 07.00 нанес удар из Веселого в долину Мурома. Вражеское сопротивление оказалось здесь незначительным, и уже около 10.00 было взято Нескучное. 752 пленника попали в наши руки[217]. К западу от населенного пункта оставалась еще вражеская артиллерия, которую нужно было теперь уничтожить. В процессе этого боевая группа израсходовала свои силы и дальше продвинуться не смогла. Во второй половине дня поступила команда на отход, так как против 23-й танковой дивизии началась сильная танковая атака противника, и положение стало опасным. Боевая группа снова вернулась в Веселое, где и заночевала. После прибытия лейтенанта Беккера (Becker) с 15 новыми танками P-III батальон смог еще раз перегруппироваться»[218].

Интересные данные о попытке немцев вырваться из Терновой, относя, правда, эту попытку к 18 мая, приводит Рябышев:

«…Возвращаясь с командного пункта 244-й стрелковой дивизии[219], я заехал на высоту 226,3, где располагались командные пункты 38-й стрелковой дивизии и 84-й танковой бригады. Очень хотелось принять на месте меры, чтобы ускорить ликвидацию опорного пункта врага в Терновой. Эта заноза по-прежнему приковывала к себе большое количество войск, связывала свободу маневра в нашем тылу, словом, доставляла массу неприятностей. Враг придавал удержанию этого пункта большое значение. Об этом свидетельствовал и прорыв танков в село. Гитлеровцы стремились сковать возле Терновой как можно больше наших сил и тем ослабить и замедлить наше наступление. Хотелось самому побывать в районе боев и убедиться в неприступности, как мне докладывали, этой „крепости“.

Авиация врага по-прежнему господствовала в воздухе, каждый день по нескольку раз, иногда лишь с короткими перерывами, бомбила боевые порядки наших войск, блокировавших Терновую. Результаты бомбовых ударов я увидел издали: красивый густой лес, гордость местных жителей, окружавший Терновую с севера, востока и юга, представлял жалкое зрелище. Обгоревшие, расщепленные, вывороченные с корнем деревья были разбросаны в хаотическом беспорядке.

Командир 38-й стрелковой дивизии полковник Николай Петрович Доценко развернул карту…

…В это время дежурный связист доложил, что из Терновой на высоту 226,3 вышли танки противника.

— Сколько? — спросил подполковник Доценко.

— Пока, докладывают, видно девять, — ответил телефонист.

— Как вы хотите их встречать? — обратился к стоящему рядом командиру 84-й танковой бригады полковнику Даниилу Николаевичу Белому.

— Встретим достойно, товарищ генерал-лейтенант, у меня тут пять танков в засаде.

— А у вас что есть? — спрашиваю полковника Доценко.

— Два противотанковых орудия и отделение бронебойщиков.

— Тоже неплохо. Действуйте! Только подпускайте их поближе.

Вскоре мы увидели танки врага. Они шли развернутым строем по три танка уступом справа вперед. Ведя огонь на ходу, танки прорвались через боевой порядок батальона 728-го стрелкового полка и, наверное, надеялись раздавить наш командный пункт, погулять по тылам, навести панику. Но бойцы были спокойны. Наши орудия молчали. Артиллерист-дальномерщик докладывал расстояние через каждые сто метров:

— 600 метров… 500… 400… 300 метров…

— Огонь! — скомандовал по рации командир 84-й танковой бригады. Наши танки, затаившиеся в засаде, и противотанковые орудия дали залп, другой… Пять танков с черными крестами задымили, остановились. Но что это?.. Остальные четыре танка тоже остановились. Немного погодя открылись люки, и из них появились командиры танков с поднятыми вверх руками!

„Вот они, завоеватели: стоило им дать хорошенько по носу, и они сразу подняли руки“, — подумал я со злостью и удовлетворением»[220].

13–17 мая. Бои к северо-северо-востоку от Харькова. Оценка общей ситуации на фронте. Все, о чем говорилось выше, касалось ситуации на южном крыле нашей северной ударной группировки, по которому с юга и юго-запада ударили немецкие танковые дивизии. Однако ударная группировка, за исключением смятой 13 мая 38-й армии и остановленной 13-й гв. сд 28-й армии, продолжала успешно наступать на запад. Кто же противостоял нашим войскам (169-й и 175-й сд) северо-северо-восточнее Харькова?

«Подразделения 3-й танковой дивизии, назначенные для защиты Харькова, в течение всех этих дней также не имели никакого спокойствия, — отвечает на наш вопрос история 3-й танковой дивизии. — После того как 394-й стрелковый полк оберст-лейтенанта Цимермана (S.R.394, Zimmermann) уже 13 мая занял свой тыловой рубеж, он был 16 мая подчинен 294-й пехотной дивизии (294.I.D.). Боевая группа Цимермана состояла теперь из 394-го стрелкового полка (S.R.394), 1-й батареи 12-го полка ПВО (1./Flak-Rgt.12) и 5-й батареи 294-го артиллерийского полка (5./A.R.294). 1-й батальон 394-го стрелкового полка (I./S.R.394) остался в качестве решительного резерва 18-го армейского корпуса (XVIII.A.K.)[221] в Больших Проходах, в то время как 2-й батальон 394-го стрелкового полка (II./S.R.394) занял оборонительные позиции в Малых Проходах. На следующий день боевая группа отправляется в Липцы, чтобы защитить здесь дорогу на Харьков[222]. 1-й батальон 394-го стрелкового полка гауптмана барона фон Хейден-Ринша (I./S.R.394, Frhr. v. d. Heyden-Rynsch) занимает вечером того же дня высоту 193,3, которая несколько часов назад была взята штурмом 222-м пехотным полком (I.R.222)[223]. Кроме артиллерийских обстрелов, боевая группа еще не имела соприкосновений с противником»[224].

В этом же разделе историки 3-й тд сообщают и о начале наступления южной немецкой группировки: «Тяжелые оборонительные бои к востоку от Харькова сделали невозможным для немецкой 6-й армии начать запланированную на юге операцию по отсечению советских соединений к западу от Донца, в районе Изюма. Исходя из этой ситуации, группе армий было приказано наступать лишь силами 1-й танковой армии (I.Pz.-Armee) генерал-полковника фон Клейста и частями 17-й армии. 17 мая 1942 года 1-я танковая армия начала наступление, которое позже войдет в историю под названием „Весенней битвы вокруг Харькова“. Южная группа (44-й и 52-й армейские корпуса) уже через 2 дня после начала предприятия возвращает Изюм, в то время как 3-й танковый корпус генерала кавалерии фон Макензена (III.P.K., General d. Kav. v. Mackensen) берет высоты к северу от Барвенкова. Танковые силы поворачивают на запад, чтобы поддержать продвижение 11-го армейского и 6-го румынского корпусов. 21 мая головы 14-й и 16-й танковых дивизий достигли района Бритая (Bratai-Abschnitt)»[225].

18 мая. Продолжение наступления северной группировки советских войск. С утра 18 мая 28-я и 38-я армии должны были возобновить наступление. Поступивший на это приказ Москаленко датирует то «в ночь на 18 мая», то «в ночь на 19-е». Рябышев, рассказывая о событиях, начинает путать даты уже с 17 мая. Очевидно, что причиной такой путаницы является то, что: «Постановка задач войскам, действующим на северном участке наступления, начиная с 18 мая и до прекращения операции, осуществлялась отдачей частных распоряжений командующим армиями (обычно в устной форме по прямому проводу) самим командующим Юго-Западным фронтом или его начальником штаба, — сообщает об этом „Фронтовая иллюстрация“, рассказывая о задачах северным армиям. — По указанию командующего фронтом эти армии должны были с утра 18 мая возобновить наступление. 28-я армия должна была концентрическим ударом 169-й и 162-й дивизий разгромить немецкую группировку, действующую в районе Веселое, Араповка, Плоское, Терновая.

Главную роль на этом этапе операции должна была выполнить 162-я стрелковая дивизия во взаимодействии с группой танков. Разгром немецкой группировки предполагалось завершить вводом в бой в полосе 162-й дивизии частей 277-й стрелковой дивизии и 58-й танковой бригады. 38-я стрелковая дивизия, усиленная полком 32-й кавалерийской дивизии, получила задачу разгромить гарнизон немцев в Терновой и овладеть этим пунктом.

Одновременно с 28-й армией должна была перейти в наступление своим правым флангом 38-я армия с задачей овладеть населенными пунктами Непокрытое и Песчаное. Для выполнения этой задачи 266-я и 124-я дивизии усиливались двумя танковыми бригадами (13-й и 36-й), которые пополнились материальной частью и имели в общей сложности 71 танк. Материальная часть танковых бригад была получена в течение дня 17-го и ночью 18-го мая, но экипажи, особенно на взводном уровне, не были сколочены»[226].

0 том, что произошло далее, рассказывает история 3-й танковой дивизии:

«18 мая была отменена запланированная контратака корпусной группы Брайта на высоту 226, так как враг, усилившись ночью, снова атаковал массированными силами позиции 23-й танковой и 71-й пехотной дивизий. Особенно жесткие бои развернулись вокруг высоты 200,9, где 23-я танковая дивизия понесла большие потери. Затем вражеский танковый удар — с участием от 50 до 60 боевых машин — последовал против позиций 71-й пд генерал-майора фон Хартмана (v. Hartmann) у Непокрытой. К счастью, благодаря решительному применению группы „Штук“ из 77-й эскадры (Stuka-Gruppe 77), это нападение было отбито еще до того, как противник достиг немецких позиций.

Боевая группа оберст-лейтенанта Шмидт-Отта была усилена четырьмя 8,8-см зенитными пушками и временно стала резервом корпуса в Веселом. Однако ввиду того, что к полудню ситуация ухудшилась, группа была подчинена 71-й пехотной дивизии. Начальник оперативного отдела (Iа) этой дивизии, оберст-лейтенант Генерального штаба Шютц (Schütz) лично проинструктировал боевую группу. Марш к району нового боя оказался очень тяжелым, так как день был весьма жарким. Колонны окутались плотными облаками песка и пыли. Это „завшивливало“ не только оружие и имущество, но и все поры человеческого тела.

Охрану района Веселого принимает боевая группа оберста фон Аулека (v. Aulock) — 1-й батальон 226-го пехотного полка, 2-й батальон 3-го стрелкового полка, одна батарея 75-го артиллерийского полка, одна танковая рота и одна рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона (I.R. 226, II./S.R. 3, eine Batterie A.R. 75, 1 Panzerkompanie und 1 Kompanie K. 3). Находящаяся севернее группа оберст-лейтенанта Цимермана во второй половине этого горячего дня неоднократно атаковывалась русскими стрелковыми частями. Самые опасные удары, которые удалось успешно отразить, наносились по позициям 222-го пехотного полка майора Пинтшофьеза (майор Pintschovius) и 1-го батальона 394-го стрелкового полка гауптмана фон дем Хейден-Ринша (v. d. Heyden-Rynsch).

В период длящегося в эти дни сражения, в процессе которого подразделения перемещались то в одну, то в другую сторону, корпусная группа Брайта добилась следующих успехов: было уничтожено 142 танка, 77 орудий, 50 противотанковых пушек и 31 миномет, в плен было взято 3820 человек. Все это происходило при постоянном изменении точек приложения сил противником и, к сожалению, сопровождалось действительно неудачными приказами, которые не были согласованы друг с другом»[227].

В этот день, 18 мая, командарм-28 пустил в бой все свои резервы:

«Итак, танковый контрудар противника нарушил план нашей наступательной операции, задержал ввод в бой оперативной группы. Поэтому было решено с утра 18 мая 13-й гвардейской, 162-й и 169-й стрелковыми дивизиями наступать в западном направлении[228] и восстановить утраченные накануне позиции; для ликвидации прорвавшихся в наши тылы танков противника, которые мешали нашей пехоте вести активные боевые действия, создать танковую группу в составе 6-й гвардейской, 57-й и 84-й танковых бригад под командой комбрига 6-й гвардейской.

18 мая в 7 часов 30 минут танковая группа с исходного рубежа у высоты 226,3 начала бой за село Веселое. Когда танковая группа подошла к реке Лопань, в трех километрах западнее высоты 226,3, она была контратакована большой группой немецких танков с высоты 218,6. Завязался бой, длившийся около часа. Потеряв 13 танков, гитлеровцы стали отходить в западном направлении.

Преследуя отступающего неприятеля, танковая группа у высоты 200,9 снова была контратакована несколькими десятками танков, поддержанных пикирующими бомбардировщиками. Завязался встречный танковый бой, который длился до наступления темноты. Потеряв 21 боевую машину, немцы отошли к селу Веселое. Наступившая ночь помешала нашим танкистам преследовать врага. За день группа сожгла 34 неприятельские бронеединицы…

…Однако в этот день не все складывалось так, как мы задумали. Около 8 часов утра 80 танков и полк пехоты с мотоциклистами после нескольких ударов пикирующих бомбардировщиков атаковали село Нескучное (боевая группа Шмидт-Отта. — Авт.), которое оборонял 434-й стрелковый полк 169-й стрелковой дивизии, и высоту 208,7, удерживаемую частями 244-й стрелковой дивизии. Первая атака была отражена, при этом атакующие понесли большие потери в живой силе и технике. Но враг нанес еще один, массированный бомбовый удар по боевым порядкам частей, в результате которого позиции обороняющихся были буквально перепаханы, из строя вышло много людей и огневых средств. Оставшиеся в живых не выдержали и отошли на созданный ранее тыловой оборонительный рубеж у селений Араповка и Плоское… 3-й гвардейский кавалерийский корпус частью сил принимал активное участие в отражении контратак противника. Его 5-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Н.С. Чепуркина отбила атаку большого количества танков с пехотой у селений Араповка и Плоское. 34-я мотострелковая бригада полковника К.И. Овчаренко, действовавшая с 5-й гвардейской кавалерийской дивизией, овладела этими населенными пунктами…

6-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника А.И. Белогорского, занимая исходное положение у высот 218,6 и 226,3, отразила попытку 50 танков прорваться в Терновую. Потеряв 14 танков, немцы откатились к селу Веселое. 32-я кавалерийская дивизия полковника А.П. Москаленко одним полком содействовала 38-й стрелковой в бою за село Терновая.

Противник продолжал удерживать инициативу и в течение 18–20 мая (сам противник оценивал эти дни отнюдь не так оптимистически, что мы увидим далее. — Авт.), хотя наша танковая группа продолжала атаки. Враг упорно противодействовал ей, переходил в контратаки крупными силами танков и пехоты. Наши танкисты уверенно вступали в единоборство с превосходящими силами и выходили победителями. Несколько раз они прорывали вражескую оборону у села Веселое, врывались в него и вели там бой, но пехота 162-й и 169-й стрелковых дивизий, прижатая к земле авиацией и артиллерией врага, не могла закрепить успех группы.

В конце каждого дня ей приходилось отходить в исходное положение.

С каждым днем действия авиации противника становились все активнее. Бомбежки по нашим боевым порядкам следовали одна за другой. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 охотились даже за отдельными танками и автомашинами»[229].

19–22 мая. Прорыв немцев в Терновую, вывод окруженных и отступление. Начало действий по передислокации 3-й тд на «южный» фронт. «В ночь на 19 мая оберст-лейтенант Шмидт-Отт получил сразу два приказа. Во-первых, он должен был отправиться на помощь к 71-й пехотной дивизии[230], а во-вторых, одновременно и к 23-й танковой дивизии, которая как раз снова была втянута в тяжелые оборонительные бои, — рассказывает о заключительной фазе танкового сражения на „северном“ фронте история 3-й Panzer-Division. — В этот солнечный летний день генерал-майор Брайт вместе со штабом дивизии был вызван в Харьков для принятия на себя командования на южном фронте армии[231]. 6-я армия намеревалась тоже перейти в наступление, чтобы объединиться с 1-й танковой армией, которая уже два дня наступала на север. Командование над всеми частями 3-й танковой дивизии, приписанными к 23-й танковой дивизии, принял оберст Вестхофен, который тоже был подчинен 23-й тд. Оберст Вестхофен повел боевые группы в Веселое, откуда 20 мая должно было быть запущено сильное наступление на Терновую, чтобы освободить, наконец, окруженные там войска. Для осуществления этого предприятия оберст Вестхофен командовал не только боевой группой Шмидт-Отта и 2-м батальоном 3-го стрелкового полка, но и назначенными для этого подразделениями 23-й танковой дивизии (К. 23 и II./A.R. 128).

20 мая опять была жаркая солнечная погода. Батальоны заняли исходное положение при Веселом и на Муроме. Однако прежде чем был начат огневой налет немецкой артиллерии, русские танки покатились на Веселое. Противостоял Советам 3-й батальон 6-го танкового полка (III./P.R.6) майора Зиервогеля, которому удалось подбить шесть Т-34. После этого над головами стрелков и танкистов проревели и набросились на русские позиции „Штуки“. Используя эту ситуацию, наши группы начали в 10.55 атаку. Так как Советы не выдержали мощности танкового наступления и атаки „Штук“, наши войска быстро выиграли территорию и, не останавливаясь, нанесли удар с юга от Нескучного прямо на восток. Боевая группа Шмидт-Отта атаковала высоту 208,7 и остановилось на короткое время для пополнения боезапаса. Пока стрелки I.S.R.3 майора Вельмана (Wellmann) следовали за танками, II./S.R.3 майора Боема (Boehm) в полдень проник в Нескучное и занял этот населенный пункт. Бой вокруг деревни, в котором отличился адъютант 1-го батальона 3-го стрелкового полка (I.S.R.3), лейтенант Джобст (Jobst), продолжался еще несколько часов, прежде чем русские наконец сдались. Во второй половине дня в этот район вышла идущая слева боевая группа оберст-лейтенанта Цимермана. В этот день боевая группа потеряла ранеными несколько офицеров. В том числе — гауптмана фон Хейдер-Ринша, обер-лейтенанта Дюргольца (Dürrholz), старшего лейтенанта санитарной службы[232] доктора Эферса (Evers) и лейтенанта Боленхагена (Bollenhagen) — только из 1-го батальона 394-го стрелкового полка (I.S.R.394), в командование которым вступил обер-лейтенант Дитмер (Dittmer).

Боевая группа Шмидт-Отта, атакуя в центре, во второй половине дня нанесла удар далее на восток и к вечеру овладела высотой 219,7 перед самой Терновой. К сожалению, освободить в этот же день окруженную группу оберста Грюнера не удалось. Враг беспрерывно вел сильный артиллерийский огонь по нашим колоннам, и ночью боевая группа снова отошла. Стрелковые батальоны закрепились на Муроме. К вечеру боевая группа Цимермана находилась в районе высоты 204,3. Сюда же в качестве усиления был выдвинут 3-й батальон 183-го пехотного полка (III./I.R.183).

Советы упорно защищались. Любое движение немецких соединений подвергалось сильным огневым налетам их артиллерии. Командир III./P.R.6, майор Зиервогель, получил тяжелое ранение. Через непродолжительное время этот смелый офицер скончался на дивизионном медицинском пункте.

Оберст Вестхофен взял в свои руки боевые группы оберст-лейтенанта Цимермана и оберста Виткопфа (Wittkopf). После воздушного налета, в 09.30 (21 мая. — Авт.), наши подразделения снова начали атаку. Кажется, что русские наконец уступили. Они оставили до сих пор так упорно обороняемые позиции и удалились на северо-запад. 6-й танковый полк острым клином наносит новый удар по высоте 219,7 и отсюда, в едином эшелоне, по Терновой. Головные танки уже в 10.05 достигли передовых линий обороны окруженных. Оберст-лейтенант Шмидт-Отт, который находился при головной группе, получил в октябре 1942 года Рыцарский крест за этот рейд. Обер-лейтенанты Фечнер и Шеве (Fechner, Schewe) — ранее офицеры 6-го танкового полка, а теперь 201-го танкового полка — были первыми, кто смог приветствовать своих старых товарищей по оружию.

Оберст-лейтенант Шмидт-Отт выставляет для защиты с севера и юга по одной танковой роте. Через этот шлюз в Терновую была проведена колонна из 40 грузовых автомобилей, которая забрала 350 раненых из боевых групп оберста Грюнера и оберста Зольтмена. Окруженные находились буквально на пределе своих сил и голодали, их ежедневный рацион состоял из 125 г сухарей и 200 г овощных консервов.

Стрелковые батальоны, находившиеся в долине Мурома, продолжали обеспечивать безопасность этого предприятия.

При этом боевая группа Цимермана продвинулась на северо-восток, после того как 222-й пехотный полк взял Козлов (Koslow). В течение дня противник и в этом районе свернул свою оборону и отступил. Теперь немецкие боевые самолеты постоянно висели в воздухе и однозначно владели воздушным пространством. В то время, когда потерпел неудачу прорыв красных армий на Харьков с востока, были остановлены 6,9 и 57-я советские армии и к югу от Харькова. Вместе с этим русское наступление в южной части Восточного фронта было закончено. Теперь настал час для немецких армий группы армий фельдмаршала фон Бока!

Эвакуация раненых из боевой группы оберста Грюнера была закончена еще в ночь на 22 мая. Немецкие подразделения, находясь под защитой 6-го танкового полка, заняли позиции к западу от Терновой. Уже к полудню пришел приказ об отделении от них боевой группы Шмидт-Отта. Ему была придана часть 221-го пехотного полка (294.I.D.) оберста фон Аулека (v. Aulock). Остальные части 3-й танковой дивизии остаются под командованием оберста Вестхофена. В течение дня до сих пор еще разбросанные роты S.R.394 были подтянуты ближе к Веселому, где они сменили части 23-й танковой дивизии. Полк занял оборону от восточного края Веселое до северной части Перемоги»[233].

Картину последних боев в районе Терновой дополняет командующий войсками 28-й армии Д.И. Рябышев: «21 мая на ВПУ поступили доклады о том, что неприятель нанес со стороны Веселого, с юга, и с направления Липцы, с запада, сильный удар пехотой, танками и авиацией по боевым порядкам 169-й и 175-й стрелковых дивизий. Они не смогли выдержать массированных атак и вынуждены были отходить. Я приказал командирам 5-й гвардейской, 32-й кавалерийских дивизий, 57-й танковой бригады принять на себя атакующего противника. Своевременная поддержка соседей помогла частям 169-й и 175-й стрелковых дивизий планомерно отойти и закрепиться на восточном берегу реки Муром.

162-я и 13-я гвардейская стрелковые дивизии в этот день также отбивали яростные вражеские атаки.

Тревожной была ночь на 22 мая. Поступил доклад о том, что 3-й батальон 48-го стрелкового полка, занимавший северную часть Терновой, был атакован двумя группами противника. Первая группа (около 200 пехотинцев с четырьмя танками) атаковала из центра села Терновая, а вторая (около 150 пехотинцев с шестью танками) — со стороны высоты 206,7, с северо-запада. Под непрерывным обстрелом, с фронта и тыла, батальон отошел на опушку леса севернее Терновой и, наведя в подразделениях порядок, пополнив боеприпасы, с рассветом снова перешел к активным действиям.

Через полчаса новый доклад. Гитлеровцы силой до батальона атаковали теперь уже 2-й батальон 48-го стрелкового полка, закрепившегося на восточной окраине Терновой, однако успеха не добились, потеряли десятка три солдат и отошли в центр села под прикрытием огневых точек.

Утром я выехал на КП 38-й стрелковой дивизии. Части полковника Н.П. Доценко наконец прорвали неприятельскую оборону и прорвались в центральную часть села. Бой был и напряженным, и ожесточенным. К 10 часам 22 мая Терновую наконец-то очистили от захватчиков и ликвидировали, таким образом, вражескую занозу в тылу армии. Окружить и взять в плен удалось только остатки гарнизона, а он, как оказалось, составлял не менее полутора батальонов. Большая часть оставшихся в живых под прикрытием танков вырвалась из кольца. Полковник Доценко доложил, что гитлеровцы оставили в селе до 1000 трупов. Они были сложены длинными штабелями, как дрова. Видимо, фашистам приходилось здесь так тяжело, что не нашлось даже времени для захоронения…

…В течение двух следующих дней, 22 и 23 мая, соединения армии продолжали вести упорные сдерживающие бои. Сила ударов врага все возрастала. На удачное завершение начатого нами наступления надежд не оставалось… До 24 мая соединения 28-й армии оборонялись на упомянутых мною рубежах, затем по приказу командующего Юго-Западным фронтом отошли на тыловой оборонительный рубеж. Этому маневру предшествовали печальные для нас события, развернувшиеся на южном крыле Юго-Западного фронта»[234].

3-я танковая дивизия в боях против южной ударной группировки советских войск. 21–30 мая 1942 года. В процессе превращения этих печальных событий в трагические приняла участие вместе с 23-й и 3-я танковая дивизия, которую так и не смогли связать боем на севере соединения Рябышева и Москаленко…

«Отозванная в Харьков боевая группа оберст-лейтенанта Шмидт-Отта использовала следующий день для освежения, — продолжают свой рассказ летописцы 3-й тд. — Боевой отряд (Kampfabteilung)[235] 6-го танкового полка принимает майор Франк (Frank), в то время как оберст-лейтенант Шмидт-Отт руководит всеми остальными частями. К сожалению, с ожидаемым отдыхом ничего не вышло. По предварительному приказу уже в полдень начался марш на юг.

С 21 мая генерал-майор Брайт со своим штабом находился на южном фронте 6-й армии[236]. Генерал Паулюс поручил ему сформировать корпусную группу (Korpsgruppe), которая должна была состоять из 44-й пехотной дивизии, 3-й и 23-й танковых дивизий. Эта группа должна была защищать фронт армии, обращенный на восток, и одновременно наступать на юг. К тому же корпусная группа будет подчинена 8-му армейскому корпусу генерала артиллерии Хейтца (VIII.A.K., Gen. d. Artl. Heitz). Однако на следующий день общая ситуация изменилась, так как голова 3-го танкового корпуса генерала кавалерии фон Макензена (III.P.K., Gen. d. Kav. v. Mackensen) приблизилась к Балаклее. Это удалось сделать 14-й саксонской танковой дивизии под командованием генерал-майора Кюна (Kühn), который в 1940 году командовал 3-й танковой бригадой (3.Pz.-Brigade) и был награжден Рыцарским крестом. Во второй половине дня 22 мая он взял Байрак[237] и достиг южного берега Донца в том месте, где на его северном берегу находилась 44-я пехотная дивизия. Таким образом, кольцо вокруг обеих находящихся к югу от Харькова советских армий было замкнуто.

Корпусная группа Брайта прямо из положения сосредоточения вмешивается в это сражение. Первоначально, правда, в его распоряжении находились только части 44-й пехотной дивизии и 1-го батальона 201-го танкового полка оберст-лейтенанта фон Хейдебрека (v. Heydebreck). Собственное наступление началось 23 мая в 02.30 из Балаклеи. Сначала враг оказал ожесточенное сопротивление, но затем удалился на запад, в котел[238]. 1-й батальон 201-го танкового полка к 08.30 установил связь с 14-й танковой дивизией. Позже, выиграв район к югу, он встретился с головными танками 16-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Хубе (Hube).

Русские еще не везде были разбиты, тем более что их мастерски поддерживали их противотанковые и зенитные орудия. Потери 1-го батальона 201-го танкового полка были тяжелы, подкрепления прибыли только во второй половине дня. Сюда прибыла на бронетранспортерах 4-я рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона под командованием обер-лейтенанта Майстера (4./К.3, Meister). Она была подчинена оберст-лейтенанту фон Хейдебреку (v. Heydebreck).

Вскоре после этого была выделена и зенитная батарея. Боевая группа снова перешла в наступление и выиграла к югу от Шебелинки значительные территории.

В ночь на воскресную Троицу, 24 мая, к корпусной группе прибыл со своим штабом оберст Вестхофен. Его боевая группа с 11.00 предыдущего дня прошла маршем через Чугуев, Граково и Мосьпаново. Здесь оберст Вестхофен и расположил свой командный пункт. Недалеко от них находился оберст-лейтенант Шмидт-Отт со своими танковыми ротами. Для этих подразделений 3-й танковой дивизии больше не нашлось случая принять участие в наступательных боях на окружение. Их задачей в течение последующих дней стала задача по предотвращению попыток врага к бегству, осуществлению разведки дорог, слежению за строительством переправ и доставке пленных.

Погода вовсе не соответствовала Троице. Небо было облачным, ветер прохладным, неоднократные кратковременные дожди проносились над украинской землей. Ночь началась с переправы 23-й танковой дивизии через Донец в районе Андреевки. После того как в первой половине дня все моторизированные части оказались на южном берегу, началось наступление 201-го танкового полка. Танки, поддержанные S.R.128 и К.23, ринулись на запад, смяли вражеское сопротивление и нанесли удар на Шебелинку. Примыкающая к ним слева 44-я пехотная дивизия, присоединилась к наступлению и нажала на Глазуновку.

С юга в этот район также приближались немецкие боевые машины. Это были танки 2-го танкового полка (P.R.2)[239] оберста Графа фон Штрахвица (Graf von Strachwitz), который позже станет одним из самых известных танковых командиров войны. Части 1-го батальона 201-го танкового полка (оберст-лейтенант фон Хейдебрек), находящиеся в районе высоты 208,5 к востоку от Шебелинки, установили связь с частями 16-й танковой дивизии. Батальон наступает южнее населенного пункта и берет Кисели. В это же время 23-й мотоциклетно-стрелковый батальон поворачивает на юго-запад. 4-я рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона обер-лейтенанта Майстера — головное подразделение 3-й танковой дивизии — занимает высоту 204,5 к западу от Шебелинки. Между 23-й танковой дивизией и правым флангом 44-й стрелковой дивизии выдвигаются части боевой группы Шмидт-Отта. Ей приказано: стать фронтом на восток[240] между обеими дивизиями и прикрыть стык между ними. Во время этого группа встретилась с 16-м саперным батальоном (Pi.-Btl.16)[241], и, таким образом, котел был закрыт и в этом районе.

Враг не остается бездеятельным, всеми своими силами он атакует с запада на восток, обрушившись на растянутый фланг 16-й танковой дивизии. 128-й стрелковый полк (S.R.128) разворачивается на юг, чтобы свалиться на русский фланг. Этот удар быстро достигает цели. К вечеру корпусная группа имеет в целом 5000 пленников.

Наступление на юг в Троицын понедельник (25 мая. — Авт.) вскоре было остановлено вражескими танками. Советы снова и снова пытались прорваться с запада на восток. Только во второй половине дня 23-я танковая дивизия, усиленная теперь собственными боевыми машинами, приступает к дальнейшей атаке, которая успешно проходит после взятия высот к востоку от Михайловки. 16-я танковая дивизия укрепила свой фронт и теперь смогла выступить даже с двумя боевыми группами на запад, на Крутоярку[242].
---------------------------https://www.e-reading.club/bookreader.php/1003049/Bykov_Konstantin_-_Posledniy_triumf_Vermahta._Harkovskiy_kotel.html

--------------------------------------------------
Многие советские и германские командующие, в том числе И.С. Конев и Фёдор фон Бок, отмечают в своих сочинениях исключительную силу духа русских солдат и офицеров, но не могут не отметить причин провала второй Харьковской операции .Конев настаивает на слабой подготовке советских войсковых соединений и на недостатке самолётов, артиллерии и танков. Что касается немцев, то"в ходе войны гитлеровские войска научились создавать прочную, хорошо насыщенную и глубоко эшелонированную оборону"( И.С. Конев, Записки командующего фронтом 1943-1944).А ещё наши войсковые операции часто не были достаточно хорошо отлажены; удары требовали больших усилий, мы же наступали на отдельных участках , в других же местах образовывались глубокие бреши, и гитлеровцы успешно использовали нашу слабость.
----------------------------------------
"Ночная разведка сообщила о длинных колоннах автотранспорта, движущихся на северо-запад от Барвенково в направлении 8 корпуса, где противник предпринял несколько безуспешных атак с подключением танков.
В районе Волчанского выступа противник, несмотря на применение большого количества танков, также не добился успеха."
"Атаки противника на Волчанском выступе сохраняют былую мощь, но кажутся плохо скоординированными; главное, они достигли лишь ограниченного успеха. однако наши собственные танки не смогли на этот раз прорваться к Терновой и восстановить контакт с её окружённым гарнизоном"(Фёдор фон Бок, "Я стоял у ворот Москвы". Дневник командующего группой армий "Центр").
Вместе с тем, враг признавал способность русских к сопротивлению, а также огромные резервы Советского Союза в плане личного состава (солдат и офицеров) и материальной части. Но для успеха войсковой операции нужны не только резервы, но и хорошая коммуникация на всех уровнях.И надо было сохранять мощь не только в центре, но и на флангах. Тыл тоже надо держать в боеготовности.Наши тылы под Хврьковом были разбиты достаточно быстро, фланги подверглись сокрушительным ударам и в некоторых местах рухнули.Связь была налажена не всегда хорошо.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Остановимся на причинах наших побед и неудач
Советский металл был несравненно лучше немецкого, наше оружие часто превосходило по качеству германское, но у нас не хватало качественных смазочных масел, патронов. Что касается человеческого фактора,то наши солдаты были духовно выше солдат врага.
Германия нуждалась в хорошем каменном угле, цветном металле и тканях для производства одежды.

Советские заводы постепенно восстанавливались на новых местах после эвакуации.Разумеется.на это нужно было время, а прекращать борьбу с кровожадным врагом было нельзя. Но мы, конечно, потеряли много времени на перевозку оборудования и на возведение новых заводских корпусов.А ещё предстояло готовить кадры. Поэтому нам было трудно в первые годы войны.
Основными причинами наших временных неудач являются стремительное наступление вражеских войск и неверные действия советской Ставки, разрозненные манёвры воинских подразделений.Не-
достаточно продуманными оказались предвоенные установки (война до победного конца, наступательная тактика - войну видели преимущественно на чужой территории) ,"сырые" оборонительные планы
--------------------
статья "У памяти срока нет!"
http://www.soldat.ru/news/813.html
приводится ссылка на книгу М.Мельтюхова "Упущенный шанс Сталина".

Благодаря отлаженной военной машине, централизации и жесткости действий власти мы выстояли. Почему столько и стольких потеряли и так отступили? Одна из причин - военного характера: неготовность войск и руководства к оборонительной войне и связанные с этим потери войск и инфраструктуры государства. Недостаточная отработка вопросов обороны в войсках до войны лежит именно в этой плоскости - войну видели наступательной и только. "Бить врага малой кровью на его территории", "Лучшая оборона - это наступление". Радикально меняющаяся обстановка и довоенное невнимание к оборонительным методам ведения войны приводили к тому, что вместо организованного ввода в оборонительный бой на выгодных рубежах немалая доля соединений вступала в сражение без учета реальной ситуации в наступательных порядках, по частям, сразу после выгрузки или марша, нередко без артиллерии и боеприпасов, без полного сосредоточения, на-Ура, вследствие чего войска несли большие потери в личном составе и технике. Каждому исследователю начального периода Великой Отечественной войны нужно отчетливо понимать следующее. Ни одна армия мира, имевшая несчастье столкнуться в бою с немцами, не выдерживала их атак. Ни одна, кроме нашей!
-----------
Погибшие 28 и обескровленные 72 дивизии стали тем жертвенным щитом, который нарушил план блицкрига гитлеровцев и не дал закончить им войну в 1941 г. В боях с ними перемалывались самые боеспособные части вермахта. Среди тех бойцов, кто принял на себя этот мощный удар немецкой военной машины, и насчитывается максимальное число пропавших без вести, а в особенности это касается тех, кто находился в западных приграничных округах. В условиях постоянных немецких окружений и прорывов выжить и продолжить воевать, не попав в плен и не погибнув безвестно в бою, было непросто...
---------------------

В 1942 году наша сторона пытается развить наступление на запад, хотя силы врага ещё не остановлены полностью. Наступательные операции Красной Армии разрознены.Начинается новый период ужасных потерь.
Плотность советской обороны под Харьковом в мае 1942 года низкая, тогда как германская сторона возводит в районе Липцы настоящие крепости; кроме того, враг успешно использует рельеф местности...
С течением
времени нам удалось исправить отдельные огрехи.

Для читателей и исследователей

Данная тема (или альбом) был создан другим человеком. Я добавил в него прочитанные мною документы и книги, чтобы людям стало удобнее. Здесь же теперь находятся и выдержки из документов о безвозвратных потерях; тут содержатся и данные о моём дедушке.
Пожалуйста, сохраните все выложенные в данной теме материалы на месте!Лишнего я здесь не размещаю, ничью память не обижаю.Напротив, обращаюсь к посетителям сайта:постараемся зафиксировать всё, что возможно. И не будем ни в кого кидать камни.
Данная тема- скорее "сборная солянка". Для личных книг - повестей, рассказов, романов -существует другое место.А для предварительного ознакомления собеседников со страницами истории и
с героями можно сделать предварительный "вброс" информации.Без подобной работы понимание всех аспектов конкретной исторической ситуации невозможно. Если просто писать некий текст., не опираясь при этом на реальную событийную сторону, то ценность данного "труда" будет минимальной.
А теперь о трагической странице в нашей семье. Суть дела в прекращении жизни человека, который тоже видел войну, хотя и был в то время ребёнком.
Вот и не стало ещё одного человека - моей матери.Разумеется, дети героев тоже умирают.С одной стороны, это лучше, ведь теперь не обидится на человека, разместившего в интернете данные о своём предке. Пусть этот предок был простым солдатом, но заслуга того человека состоит как раз в том, что он был не где-нибудь, а в самом пекле,принимал непосредственное участие в великой войне. И надо добиться того, чтобы соотечественники знали о тех, кто вложил свой вклад в разгром страшного врага...Если бы не наши деды, немцы завоевали бы нашу страну ,как мечталось их жестоким правителям....Да, надо признать, что многие битвы в нашей истории были провальными, но всё равно, даже за ними стоит победа.
Пожалуйста, давайте помнить подвиги наших родственников! И ещё: надо понимать,
что войны выигрывают не только фельдмаршалы и генералы, но и простые солдаты.А мы-то ведь иногда смеёмся над попытками друзей, родственников или просто гостей выложить своё мнение по поводу того или иного события...Исправить ситуацию можно и нужно!Давайте сложимся и всё поправим.

Государство создаёт и сохраняет определённый порядок в местном обществе и в то же время создаёт базу для агрессии в форме войны.Э. Дурбан и Джон Боулби в своих сочинениях утверждают, что человеку по природе вещей свойственна агрессия.
Зигмунд Фрейд считал агрессивность одним из основных инстинктов, определяющих психологические «пружины», направленность и смысл человеческого существования и исходя из этой позиции, Фрейд отказался участвовать в движении борцов за мир.
Согласно новейшим представлениям, война является не просто агрессией. Война - особая форма человеческих отношений. Согласно военному теоретику Карлу фон Клаузевицу, «война есть продолжение политики иными, насильственными средствами»
.Мир и война предполагают наличие друг друга.Да ведь и в живом организме радость и жестокость, боль, смерть и безудержное веселье вызываются одними и теми же веществами - гормонами.Стресс и чувство радости не могут существовать отдельно!
Битва под Харьковом, происходившая в мае 1942 года, не могла случиться просто так, это сражение нужно было придумать . Соперники на этот раз обладали примерно равными силами, но различия заключались в политике, экономике, в душевном настрое..Враг нас временно победил, но мы смогли собраться и в следующей битве решить сложившиеся проблемы.Страшный и жестокий враг должен был быть повержен, но мы не сразу смогли с ним расправиться. И всё же враг оценил наши промахи и достижения.Нам было в тот раз трудно, невыносимо тяжело, мы потеряли многих родных и близких,
но выстояли.

!942 год. Планы Советского наступления под Харьковом.
Сочетание верных действий и трагических ошибок.
.В. Коровин, А.Н. Манжосов, А.Д. Немцев, И.П. Цуканов. Монография.
ПОБЕДУ ПРИБЛИЖАЛИ КАК МОГЛИ
Это документ с сайта avin-kursk.ru

Вечером 27 марта 1942 г. С.К. Тимошенко, Н.С. Хрущев и И.Х. Баграмян прибыли в Кремль к И.В. Сталину. В его кабинете находился начальник Генерального Штаба Красной Армии Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников. По предложению Маршала С.К. Тимошенко генерал И.Х. Баграмян доложил о оперативно-стратегической обстановке, сложившейся на Юго-Западном направлении и стратегических намерениях на лето 1942 года. В основу его доклада был положен документ, представленный 22 марта 1942 г. в Ставку ВГК, подписанный главнокомандующим войсками Юго-Западного направления С.К. Тимошенко, Членом Военного Совета направления Н.С. Хрущевым и начальником опергруппы направления генерал-лейтенантом И.Х. Баграмяном. Он назывался «Доклад по обстановке, сложившейся в середине марта на фронтах юго-западного направления, и о перспективах боевых действий в весенне-летний период 1942 года».
Командование Юго-Западного направления планировало большое наступление под Харьковом, за успех которого оно «ручалось головой». Для войск Юго-Западного направления намечалась основная цель: «разгромить противостоящие силы противника и выйти на средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее Первомайск, Николаев...». В докладе генерала И.Х. Баграмяна указывалось, что «средняя месячная убыль личного состава фронта составляет 110-130 тысяч человек. Направляемое пополнение едва покрывает эту убыль...».
После того как генерал И. Х. Баграмян закончил доклад, Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников высказал принципиальные замечания. В частности, он отмечал: «Вряд ли целесообразно, как предлагает Военный Совет направления, предпринять с началом летней кампании наступление в полосе действий каждого фронта. Не лучше ли сосредоточить основные усилия войск направления для нанесения мощного удара на одном главном направлении силами одного фронта или же на смежных крыльях объединенными силами двух фронтов...». Это замечание противоречило позиции командования Юго-Западного направления. После Б.М. Шапошникова в разговор вступил И. В. Сталин: «При своевременном и полном выделении ЮЗН просимых резервов, вооружения и пополнения людьми, предлагаемый вами план приемлем и не вызывает сомнений в его успешном осуществлении. Но вся беда в том, что мы сейчас в центре не располагаем резервами и другими силами и средствами для столь большого усиления вашего направления... А вы только для Юго-Западного направления просите выделить свыше тридцати стрелковых дивизий, огромное количество вооружения, танков, самолетов и пополнения людьми. Сами понимаете, что мы не в состоянии удовлетворить вашу просьбу. Именно по этой причине ваше предложение не может быть принято...».
Он предложил командованию Юго-Западного направления отказаться от широких планов наступления на юге и ограничиться только задачей овладения районом Харькова. Надо при этом, продолжал Верховный, упредить противника с переходом в наступление, застать его в стадии подготовки к активным действиям, нанести ему такое поражение, чтобы заставить гитлеровское командование отвлечь для парирования нашего удара на Харьков часть своих сил с московского направления. Исходя из этих соображений, И.В. Сталин предложил командованию Юго-Западным направлением представить на следующий день предложения по овладению Харьковом.
Вечером 28 марта 1942 г. И.В. Сталин, Б.М. Шапошников и заместитель начальника Генерального Штаба генерал-лейтенант А.М. Василевский в кабинете Верховного заслушали главкома С.К. Тимошенко. И опять план наступательной операции не был принят. Командованию направления было указано, что будет принят лишь такой план наступления, который строго ограничиваясь боевыми действиями по овладению районом Харькова, не требовал бы для своего осуществления выделения крупных резервов.
Военный совет поручил И.Х. Баграмяну к утру следующего дня оформить разработанные предложения для доклада Ставке. Вечером 30 марта они были рассмотрены И. В. Сталиным с участием Б. М. Шапошникова и А. М. Василевского и получило одобрение.
В документе, адресованном Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину, отмечалось: «В соответствии с Вашими указаниями нами разработан план действий войск Юго-Западного направления на апрель — май 1942 года.
1. Основная цель действий войск Юго-Западного направления в указанный период — овладеть г. Харьков, произвести перегруппировку войск, ударом с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково и лишить этим противника важнейшей переправы через р. Днепр и железнодорожного узла Синельниково…
2. Для овладения районом Харькова, по нашим расчетам, необходимо иметь: стрелковых дивизий — 27; кавалерийских дивизий — 9; стрелковых бригад — 1; мотострелковых бригад — 3; танковых бригад — 26; артполков РГК — 25. Всего: танков — 1200, полевых орудий — 1200—1300, самолетов — 620 (из них 30 — У-2)... 3. Основной замысел операции при наступлении на Харьков: нанося главный удар в обход Харькова с юга и юго-запада и вспомогательный — в обход города с севера, окружить и уничтожить харьковскую группировку противника, овладеть г. Харьков и выйти на рубеж Сажное, Томаровка, Грайворон, Екатериновка, ст. Водяная, Александровка, Криштоповка».
Для выполнения указанных задач Ставка Верховного Главнокомандования к 15 апреля должна была выделить в распоряжение Военного совета Юго-Западного направления: стрелковых дивизий — 10, танковых бригад — 26 и артиллерийских полков усиления — 10, а также пополнить войска Юго-Западного и Южного фронтов личным составом до 80% штатного состава, а вооружением, матчастыо, артиллерией и танками — на 100 %.
Против принятия данного плана опять возражал начальник Генерального Штаба Б.М. Шапошников. Половинчатость принимаемого решения заключалась, с одной стороны, в том, что Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин соглашался с мнением Генерального Штаба, а с другой стороны давал разрешение С.К. Тимошенко на проведение силами Юго-Западного направления лишь частной наступательной операции.
Вот как об этом вспоминал А.М. Василевский: «Б.М. Шапошников, учитывая рискованность наступления из оперативного мешка, каким являлся Барвенковский выступ для войск Юго-Западного фронта,… внес предложение воздержаться от проведения операции. Однако командование направления продолжало настаивать на своем предложении и заверило Сталина в полном успехе операции. Он дал разрешение на ее проведение и приказал Генштабу считать операцию внутренним делом направления и ни в какие вопросы по ней не вмешиваться».
10 апреля 1942 г. Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко утвердил «План операции войск юго-западного направления по овладению районом Харьков и дальнейшему наступлению в направлениях Днепропетровск, Синельниково».
В нем указывалось:
«1. В соответствии с указаниями Ставки Верховного Главного Командования для упреждения противника в развертывании наступательных операций и сохранения инициативы в руках наших войск перед юго-западным направлением на период апрель—май ставится следующая основная цель: овладеть районом Харьков, произвести перегруппировку войск и последующим ударом в направлениях Днепропетровск, ст. Синельниково лишить противника важнейших переправ на Днепре.
2. Для достижения поставленных целей основным замыслом в действиях Юго-Западного фронта является: охватывающим ударом 6А с юга и 28А с севера окружить и уничтожить Харьковскую группировку противника, выйти на указанный рубеж и создать выгодное исходное положение для перегруппировки к последующему удару…»
Операцию планировалось провести в два этапа. В ходе первого этапа предусматривалось прорвать силами стрелковых дивизий первые две полосы обороны, разгромить тактические резервы противника и ввести в прорыв подвижные группы, которые должны были развить успех на направлениях, сходящихся к Харькову. В ходе второго этапа операции предусматривалось разгромить оперативные резервы противника, выйти стрелковыми соединениями непосредственно на подступы к Харькову, а подвижными соединениями завершить окружение и разгром врага. В общей сложности для наступления на Харьков планировалось привлечь более 800 танков.
И. В. Сталин приказал Главному автобронетанковому управлению выделить к 10 мая Юго-Западному направлению дополнительно 50 танков Т-34, к 20 мая - 40 танков KB и к 30 мая - 100 Т-60, 50 Т-34 и 70 английских танков, поставляемых союзниками по ленд-лизу.32 После получения директивы Главкома началась усиленная подготовительная работа всех звеньев управлений армий Юго-Западного направления к предстоящей операции. Штабы армий начали разрабатывать планы операции, началась перегруппировка войск и выдвижение на исходное положение для наступления.
Так, перед частями 21-й армии, занимавшей оборону на территории Курской области, (командующий - генерал-майор В.Н. Гордов) - (8 мсд, 293, 297, 226 и 76 сд, 21 мсбр, 10 тбр) ставилась задача: «Наступая левым флангом, к исходу шестого дня выйти на рубеж: Крейда, Немидовка, Толоконное, перерезать передовыми частями шоссе Белгород, Харьков и обеспечить правый фланг 28-й армии. К исходу четырнадцатого дня наступления овладеть районом Белгород и четырьмя левофланговыми дивизиями выйти на рубеж: Задельное, Томаровка, Борисовка, ст. Казачек, закрепиться и прикрыть действия 28А от ударов противника с севера и северо-запада».
В апреле 1942 г. советская военная разведка проводила большую работу в тылах противника и обнаружила концентрацию немецких войск неподалеку от Харькова, Ахтырки, Кременчуга, Краснограда, Полтавы. Было установлено, что противник усиливает свою группировку на красноармейском и славянско-краматорском направлениях, отмечен подход резервов из глубины на линии Днепропетровск—Запорожье, «возможны активные действия противника в направлениях: барвенковском, лисичанском и ворошиловградском».
28 апреля 1942 г. в связи с поступлением значительных сведений о противнике маршал С.К. Тимошенко издал ноперативную директиву № 00275, в которой изменил и уточнил задачи войск Юго-Западного направления. В директиве, в частности, сообщалось о накапливании противником резервов и делался вывод о том, что с наступлением сухой погоды возможна попытка немцев ликвидировать барвенковско-лозовский выступ. При этом наступление врага ожидалось только из района Харькова в направлении Изюма, Купянска с целью выхода на основные коммуникации наших армий.
В директиве отмечалось следующее: «Справа 40А Брянского фронта обороняет рубеж: Нов. Савины, Становое, Селища, прикрывая направление Курск, Воронеж...» По новой директиве 21-й армии (8 мсд, 293, 297, 76, 301 и 227 сд, 1 мсбр, 10 тбр) ставилась задача: двумя дивизиями с танковой бригадой и артиллерией усиления, имея главные силы южнее Старицы, перейти в наступление с фронта Заводы 1-е, Прилипка, выс. 165,2 с задачей прорвать оборону противника, овладеть районом Мурома и к исходу третьего дня наступления выйти на рубеж Муром, выс. 219,5. В дальнейшем, наступая в направлении Черемошно, выйти на фронт Пристень, Недоступовка, Петровка (Шебекинский район Курской области), и, закрепившись, обеспечивать правый фланг 28-й армии от ударов противника с севера и северо-запада.
28-я армия под командованием генерал-лейтенанта Д. И Рябышева35, которая находилась в обороне на стыке 21-й и 38 армий (13 гв, 244, 175, 169, 162 и 38 сд, 3 гв. кав. корпус с 34 мсбр, 6 гв, 84, 90 и 6 тбр, 764 ап. ПТО) должна была перейти в наступление на фронте Избицкое - Федоровка, прорвать оборону противника и, наращивая удар, к исходу шестого дня выйти на фронт: Черкасское—Лозовое, Большая Даниловка, х. Заикин.
Подробные боевые задачи ставились и перед командованием 38-й армии, занимавшей оборону на севере Харьковской области (226, 300, 199, 304, 124 и 81 сд, 22-й танковый корпус, 138 ап ПТО), 6-й армии (253, 266, 103, 411, 47, 337, 248 и 41 сд, 5 гв., 37, 38 и 48 тбр, 21 танковый корпус (198, 199 и 64 тбр и 4 мсбр), 23 танковый корпус (6, 130, 131 тбр и 23 мсбр), 582, 591 ап ПТО), армейской группы генерала Л.В. Бобкина в составе 393, 270 сд, 6 кавкорпуса (26, 28 и 49 кд, 7 тбр), 872 кап, 29 и 236 ran РГК.
Военно-воздушным силам фронта ставилась задача: «а) в течение подготовительного периода операции подавлять авиацию противника на аэродромах, не допускать подвоза к району Харьков из районов Белгород, Готня, Ахтырка, Полтава, Красноград; прикрыть подход и сосредоточение ударных сил 28-й и 6-й армий, обратив особое внимание на прикрытие подвижных соединений; б) с началом наступления быть готовыми привлечь все силы авиации для непосредственного взаимодействия с ударными группами 28 и 6А на поле боя. Держать под наблюдением направления: Полтава, Кременчуг, Красноград, Днепропетровск, Синельникове…».
Для прорыва обороны противника на участках, общая протяженность которых составляла 91 километр, предназначались 22 стрелковые дивизии, поддерживаемые 2860 орудиями и минометами, 560 танками. На каждый километр прорыва приходилось 31 орудие и миномет, а также 6 танков для непосредственной поддержки пехоты. Кроме того, в прорыв должны были вводиться два танковых корпуса, (21-й и 23-й), три кавалерийские дивизии и мотострелковая бригада. С воздуха сухопутные силы направления прикрывали 656 самолетов.
В связи с подготовкой боевых операций на Брянском и Юго-Западном фронтах ГКО 5 мая 1942 г. принял постановление № 1704 «Об отпуске продовольственный пайков для Красной Армии, Военно-Морского флота и войск НКВД в мае 1942 года.» В нем, в частности, указывалась, необходимость произвести отпуск пайков для войск Брянского фронта в количестве 426778, а для Юго-Западного фронта - 614073 шт.
Казалось, что успех предстоящей операции обеспечен. На это войска Юго-Западного направления нацеливали и задачи, поставленные в приказе Народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина № 130 от 1 мая 1942 г.: «… Всей Красной Армии – добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев».
Обратимся к рассмотрению тех мероприятий, которые в тот же период производило высшее военное руководство Германии. В последние дни марта 1942 г., когда в Москве обсуждался план Харьковской операции, в Берлине немецко-фашистское командование также разрабатывало оперативно-стратегические планы предстоящей летней кампании. Они были окончательно одобрены А. Гитлером в подписанной 5 апреля 1942 г., директиве № 41 (55616/42), где, кроме общих задач, которые ставились перед Вермахтом, «...мы должны снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику, как только это позволят условия погоды и местности...»
Директива обязывала «сосредоточить все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке фронта с целью уничтожения противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет» Согласно этой директивы в качестве главной операции Восточного фронта планировалось наступление на южном участке Восточного фронта. Она получила кодовое название «Зигфрид» (позже переименована в операцию «Блау»).
На первом этапе ( «Блау-I») имелось ввиду осуществить прорыв на Воронеж. Затем по плану «Блау-II» войска группы «Вейхс» должны были развернуть наступление по сходящимся направлениям вдоль правого берега Дона и из района Таганрога в общем направлении на Сталинград. И, наконец, по плану «Блау-III» всеми силами вторгнуться на Кавказ.
Чтобы скрыть подготовку крупного наступления па южном крыле советско-германского фронта и ввести советское командование в заблуждение относительно планов на летнюю кампанию 1942 года, германский генеральный штаб разработал фиктивную операцию «Кремль», в котором преследовалась цель создать видимость, будто бы немецкие войска начнут летнюю кампанию мощным наступлением на московском направлении для разгрома центральной группировки советских войск и овладения столицей нашей страны.
Операция «Кремль» была разработана по указанию штаба Главного командования сухопутных войск (ОКХ) штабом группы армий «Центр». В специально подготовленном приказе о наступлении на Москву, подписанном командующим фельдмаршалом Г. фон Клюге и начальником штаба генералом Велером, войскам группы армий «Центр» ставилась задача: «Разгромить вражеские войска, находящиеся в районе западнее и южнее столицы противника, прочно овладеть территорией вокруг Москвы, окружив город, и тем самым лишить противника возможности оперативного использования этого района». Для достижения этой цели в приказе ставились конкретные задачи 2-й и 3-й танковым, 4-й, 9-й армиям и 59-му армейскому корпусу.
Планом лжеоперации было, в частности, предусмотрено произвести аэрофоторазведку московских оборонительных рубежей, окраин Москвы, прилежащих районов, организовать радиодезинформацию, усилить переброску агентов через линию Тула, Москва, Калинин, размножить планы города Москвы и других городов. Было сделано все, включая радиодезинформацию, чтоб план операции «Кремль» стал известен командованию Красной армии. И этого удалось добиться.
План подготовки летнего наступления фашистских войск предусматривал и проведение ряда частных наступательных операций, которым придавалось большое значение. В своих воспоминаниях, бывший генерал 3. Вестфаль перечислил три такие операции, считавшиеся германским командованием «наиболее важными...» весной 1942 г. Среди них была и «ликвидация выступа русских войск в направлении Изюма (южнее Харькова)».
Такова была цель подготавливавшейся с 10 мая 1942 г. операции, получившей кодовое название «Фридерикус I». Враг предполагал осуществить ее наступлением двух группировок в общем направлении на Изюм — из района Славянска на север и из района Балаклеи на юг. Главный разработчик операции «Фридерикус – I» командующий 6-й немецкой армией генерал Ф. Паулюс позднее писал: «Эта операция должна была в первую очередь устранить непосредственную опасность коммуникациям немецкого южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами 6-й армии. Далее, необходимо было овладеть местностью западнее реки Сев. Донец юго-восточнее Харькова для последующего наступления через эту реку на восток. Для этого нужно было концентрическими ударами с юга и севера уничтожить продвинувшиеся через Донец в направлении Барвенково советские войска». Операцию планировалось начать 15-17 мая 1942 г. Проведение операции «Фридерикус – I» возлагалось на 6-ю армию и армейскую группу «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии). В их задачу входила нанести контрудар из района Балаклеи и Славянска в направлении Изюма.
Общее соотношение сил и средств на Юго-Западном направлении было невыгодным для советской стороны. Если в танках сил были равны, то по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и минометах – в 1,3 раза, в самолетах – в 1,6 раза. Выполнение задач по проведению операции «Фридерикус – I» командование 6-й армии осуществляло уже в ходе начавшегося наступления войск Юго-Западного фронта в районе Харькова.
1 июня 1942 г. в штабе армий «Юг» в Полтаве состоялось совещание с участием А. Гитлера, руководителей Южной армейской группировки, командующих армиями и воздушными флотами. Как отмечал Ф. Паулюс, замысел дальнейшей операции представлялся в необходимости «разбить русские силы, расположенные по фронту Ростов – западнее Оскола – северо-западнее Воронежа, чтобы тем самым создать предпосылки для дальнейших решающих операций на востоке».45 Выступая на совещании, Гитлер отмечал, что «если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен прекратить войну… Более крепкие силы союзников румын, итальянцев, венгров начнут действовать после начала наступления…».
Еще до начала операции «Блау» немецкое командование планировало провести операцию под кодовым названием «Вильгельм». Цели ее, как отмечал в последствии Ф. Паулюс, состояли в том, чтобы «1) заблаговременно, до начала главного наступления, форсировать р. Донец; 2) Занять выгодную позицию, с которой можно было нанести удар по южному флангу русских войск, находившихся в холмистой местности восточнее Белгорода; 3) Достичь на бжном фланге р. Бурлук, тем самым обеспечив защиту фланга 3-го танкового корпуса 1-й танковой армии…».Операцию планировалось провести силами 6-й армии под командованием генерала Ф. Паулюса.
Детальный анализ стратегических планов советского и германского военного командования на и лето 1942 г. в Центрально-Черноземном регионе, позволяет нам сделать вывод, что обе стороны в конечном счете ставили перед собой решительные цели. Но для их осуществления были избраны различные силовые действия. Немецкий план строился на нанесении упреждающего удара с последовательным разгромом советских войск и сосредоточением всех усилий на одном решающем стратегическом направлении, в частности, наступлением на южном фланге Восточного фронта. План Ставки ВГК основывался на доктрине: одновременно обороняться и наступать. Можно согласиться с мнением военных историков В.А. Золотарева, А.М. Соколова, что «уже одно это обрекало советское командование на провал».48 К числу факторов, которые отрицательно влияли на подготовку и проведение наступательных операций (в частности на Харьковском направлении) относилось и то, что в советской военно-исторической литературе справедливо называют отсутствием должного опыта организации и ведения больших наступательных операций.
--------------------------------------------

Выложенные на сайте материалы, посвящённые 2 битве за Харьков, позволяют нам составить верные впечатления об этом сражении. теперь необходимо обнаружить собственно архивные документы, карточки солдат. Важно представить в подборке документов личные дела, карты и фотографии местности, фото останков людей и обломков техники. Приблизительные места сражений известны, надо только уточнить.
Зачем же конкретно мы собираем всю эту теорию? Вроде нам уже и так всё понятно! А дело в том, что предварительные сборы информации помогут избежать неправильных выводов.
Необходимо обратиться за дополнительными данными в ЦАМО ; возможно ещё, что непосредственная помощь президента Российской Федерации В.В. Путина даст нам возможность создать комплекс по изучению битвы под Харьковом.Это будет частью мемориала, посвящённого Великой Отечественной войне.

Считаю необходимым разместить на сайте некоторое количество важных данных, касающихся Харьковского сражения 1942 года. Будет трудно выложить на ограниченном пространстве весь комплекс данных, поэтому я возьму ту часть документов, относящихся к 169 стрелковой дивизии, тем более, что в ней служил мой дед, Савелий Акимович Булавин, погибший 22 мая 1942 года в районе села Весёлое
http://samsv.narod.ru/Div/Sd/sd169/default.html
http://samsv.narod.ru/Div/Sd/sd169/default.html
Некоторые сведения можно обнаружить здесь:

https://topwar.ru/14330-bitva-...y-bitvy-1/
Тут речь идёт о наших трудностях на первом этапе войны с фашистской Германией.
----
Битва за Харьков. К 70-летию Второй харьковской битвы (12-25 мая 1942 года)
12 мая 2012
Битва за Харьков. К 70-летию Второй харьковской битвы (12-25 мая 1942 года)

12 мая 1942 года началась Вторая харьковская битва. Попытка стратегического наступления провалилась и завершилась окружением и почти полным уничтожением наступающих советских войск. Это была одна из военных катастроф 1942 года. Победа под Харьковом позволила немецкому командованию осуществить стремительное продвижение на южном участке советско-германского фронта на Воронеж и Ростов-на-Дону с последующим выходом к важнейшему водному пути - Волге и продвижением на Северный Кавказ.

Предыстория Харьковской операции мая 1942 года

После поражения немецких войск в битве за Москву советское верховное командование решило не упускать из рук инициативу и начать активные боевые действия на других участках советско-германского фронта. Военная промышленность, которую большей частью вывезли на восток во время уникальной эвакуационной операции, была развёрнута и стала снабжать войска военной продукцией. Красная Армия, понесшая в 1941 году серьёзные потери, была пополнена людьми и вооружениями. Это позволило не только пополнить уже воюющие части Красной Армии, но и сформировать 9 резервных армий Ставки.


В январе 1942 года войска Юго-Западного фронта нанесли успешный удар в районе Изюма. В результате наступления был создан плацдарм на западном берегу реки Северский Донец в районе Барвенково (Барвенковский выступ). Была открыта возможность дальнейшего наступления советских войск на Харьков и Днепропетровск. Красная Армия перерезала железнодорожную линию Днепропетровск-Сталино, по которой шло снабжение 1-й танковой армии вермахта. С началом весенней распутицы наступление советских войск было остановлено.

Планы и силы советского командования

В начале марте 1942 года Ставка ВКГ потребовала от Военного совета Юго-Западного направления (главнокомандующий войсками маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник штаба — генерал-лейтенант И. X. Баграмян, член Военного совета — Н. С. Хрущёв) представить доклад об оперативно-стратегической обстановке и соображениях на предстоящую весенне-летнюю кампанию. Вечером 27 марта в Кремле состоялось обсуждение разработанного оперативным отделом штаба Тимошенко плана военных действий. На совещании присутствовали Сталин, Молотов, Маленков, Хрущёв, Тимошенко, Шапошников, Василевский и заместитель командующего ВВС РККА Фалалеев. Командование Юго-Западного направления считало, что весной немцы опять попытаются ударить по Москве. Но не отрицало и того факта, что возможны наступательные действия вермахта и на южном направлении. В частности возможен удар из района Брянска и Орла в обход Москвы. На юге, по мнению командования Юго-Западного направления (ЮЗН), крупное наступление немецких войск ожидалось между рекой Северский Донец и Таганрогским заливом, с целью захвата низовьев Дона и последующего выхода на Кавказ. Кроме того, вспомогательного удара ожидали в направлении на Сталинград. Была возможность проведения немцами десантных операций из Крыма на кавказском побережье.

В результате харьковское направление должно было остаться своего рода «островком спокойствия». Возможность отдельной немецкой операции против Барвенковского выступа не предусмотрели. Хотя это было странно на фоне того, что ожидались активные действия донбасской группировки вермахта. Этой группировке немецких войск явно угрожал барвенковский выступ, и наступать, находясь под угрозой удара в тыл, было явно неосмотрительно. Кроме того, командование ЮЗН явно переоценивало истощение сил вермахта. Считалось, что вермахт из-за активных действий Красной Армии, без притока значительных людских резервов и вооружений, не способен к серьёзной операции.

Командование ЮЗН предлагало по-прежнему направить основные усилия на освобождение Донбасса и Харькова, используя для наступления советских войск барвенковский выступ. Советское командование хотело удержать в своих руках стратегическую инициативу и в период весенне-летней кампании 1942 года достичь основной стратегической цели – разгромить противостоящие Красной Армии немецкие войска и выйти на Средний Днепр (рубеж Гомель, Киев, Черкассы) и развивать наступление дальше. Для решения столь масштабной задачи Военный совет ЮЗН попросил у Ставки: 32-34 стрелковых дивизии, 27-28 танковых бригад, 19-24 атрполков РГК, более 700 самолётов. Ставка отказала в выделении столь крупных резервов.

Поэтому командование ЮЗН решило ограничиться более скромной наступательной операцией. Юго-Западный фронт (ЮЗФ) должен был с помощью сходящихся ударов к югу и северу от Харькова освободить город. После этого появлялась перспектива выхода к Днепру. 30 марта уточнённый план был доложен Верховному Главнокомандующему и главе Генштаба. Его приняли, хотя Шапошников отметил рискованность наступления из барвенковского выступа. 8 апреля директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 170225 маршал Семён Константинович Тимошенко был назначен командующим ЮЗФ, оставшись руководителем ЮЗН. Ранее командовавший ЮЗФ генерал-лейтенант Фёдор Яковлевич Костенко был назначен его заместителем. Фронт был усилен 10 стрелковыми дивизиями, 26 танковыми бригадами, 10 артиллерийскими полкоми. Считалось, что этих сил будет достаточно для урезанного варианта наступательной операции. Войска ЮЗН должны были отбить Харьков, уничтожить окружённые немецкие войска в районе этого города, произвести перегруппировку сил и наступлением с северо-востока захватить Днепропетровск и Синельниково. Это было должно лишить немцев переправы через Днепр и важного железнодорожного узла – Синельникова. В результате коммуникации донбасской группировки нарушались и появлялись предпосылки для освобождения Донбасса.

Пополнение прибыло в форме созданной заново 28-й армии (первый состав армии большей часть погиб под Смоленском), она получила задачу обойти Харьков с севера. Армия состояла из старых и новых воинских соединений. Ядром армии была 13-я гвардейская дивизия А. И. Родимцева. Боевой опыт имела и 169-я дивизия. Остальные дивизии были вновь сформированными: 38-я, 162-я, 175-я и 244-я стрелковые дивизии. Кроме того, в армию входило 4 танковые бригады. Армию поручили генерал-лейтенанту Д. И. Рябышеву.

Южный фронт (ЮФ) под командованием генерал-лейтенанта Родиона Яковлевича Малиновского не получил задач по активному наступлению. 6 апреля ЮФ получил оборонительную задачу: хорошо укрепиться на занимаемых рубежах, обеспечив своим правым крылом наступление войск ЮЗФ на харьковском направлении и левым крылом прикрыть ворошиловградское и ростовское направления.

Таким образом, план штаба Тимошенко был вполне здравым в плане необходимости сохранения стратегической инициативы в руках командования Красной Армии, нарушения планов противника своими активными действиями. Рискованным было решение наносить удар с барвенковского выступа. С другой стороны плацдарм надо было эвакуировать (а объективных предпосылок для этого советское командование не видело), или расширять. Успех наступательной операции должен был решить проблему этого плацдарма.

По сравнению с зимой 1942 года в руках командования ЮЗН были более совершенные инструменты для ведения наступательных действий – танковые корпуса (тк). Первые четыре танковых корпуса были созданы в апреле 1942 года по директиве Народного комиссариата обороны (НКО) от 31 марта. Танковый корпус должен был состоять из двух танковых бригад и одной мотострелковой бригады. Уже в апреле штат пересмотрели в сторону усиления корпуса – численность танковых бригад довели до трёх. 1-й танковый корпус возглавил прославленный и опытный командир, один из героев Битвы за Москву - Михаил Ефимович Катуков. По этому штату на ЮЗН были сформированы 21-й, 22-й, 23-й и 24-й танковые корпуса (часть из них не успели полностью сформировать к началу майского наступления). Всего в 1942 году в советских ВС создали 28 танковых корпусов. Правда, от немецких танковых групп и армий, советские тк отличались более слабой артиллерийской составляющей.

28 апреля 1942 года была издана директива Тимошенко, которая окончательно распределила задачи между армиями ЮЗФ. Считалось, что армии будут готовы к наступлению к концу 4 мая. Замысел операции предусматривал сходящиеся удары из барвенковского плацдарма и района северо-восточнее Харькова. В барвенковском выступе главную роль должны были выполнить 6-я армия генерал-лейтенанта Авксентия Михайловича Городнянского и армейская группа помощника командующего ЮЗФ по кавалерии, генерал-майора Леонида Васильевича Бобкина. 6-я армия имела в своём составе 8 стрелковых дивизий (337-я, 47-я, 253-я, 41-я, 411-я, 266-я, 103-я и 248-я), 21-й и 23-й тк (имели 269 танков), 5-ю гвардейскую танковую бригаду, три танковых бригады, 14 артиллерийских полков РГК. Армия была должна наступать своим левым флангом, прорвать оборону немцев на 26 км участке фронта и обеспечить ввод в прорыв двух танковых корпусов. В дальнейшем она получила задачу развивать наступление в направлении Мерефа - Харьков. После выхода на рубеж Мерефы, три усиленных полка должны были ударить в тыл немецким силам, которые действовали в полосе 38-й советской армии. Танковые корпуса на 5-й день наступления должны были перерезать все пути из Харькова на запад и соединиться с частями 28-й армии, завершив глубокое окружение харьковской группировки немцев. Армейская группа Бобкина в составе двух стрелковых дивизий (393-я и 270-я), 6-го кавкорпуса (49-я, 26-я, 28-я кавдивизии), одной танковой бригады (40 танков) должна была прорвать линию фронта на 10 км участке и обеспечить ввод в прорыв кавкорпуса. На 5-й день кавалеристы должны были взять Красноград и прикрыть 6-ю армию с правого фланга. 6-я армия и армейская группа Бобкина имели в своём составе 1151 орудие и миномёт.

С севера удар наносили три армии ЮЗФ – 38-я, 28-я и 21-я. Главная роль возлагалась на 28-ю армию под командованием Дмитрия Ивановича Рябышева. В её состав входила 13-я гвардейская стрелковая дивизия, пять стрелковых дивизий, 3-й гвардейский кавкорпус (три кавдивизии и одна мотострелковая бригада), четыре танковых бригады (имели 181 танк), девять артполков РГК. Артиллерия армии насчитывала 893 орудия и миномёта. 6-я армия должна была прорвать участок фронта в 15 км и ввести в прорыв 3-й кавалерийский кавкорпус В. Д. Крючёнкина. 21-я армия В. Н. Гордова обеспечивала правый фланг 28-й армии и должна была прорвать фронт на участке в 14 км. В её составе была одна мотострелковая, пять стрелковых дивизий, одна мотострелковая и одна танковая бригады, отдельный танковый батальон (в бригаде и батальоне было 48 танков), четыре артиллерийских полка РГК. У армии было 331 орудие и миномет. 38-я армия под командованием К. С. Москаленко обеспечивала левый фланг 28-й армии и должна была прорвать фронт на участке в 25 км. Кроме того, она во взаимодействии с 6-й армией должна была разгромить силы 51-го немецкого армейского корпуса в районе Чугуева. В состав 38-й армии входило 6 стрелковых дивизий, 3 танковые бригады (имели в своём составе 105 танков), 6 артполков РКГ. Артиллерия армии насчитывала 485 орудий и миномётов.

В резерве командующего ЮЗФ было две стрелковые дивизии, 2-й кавалерийский корпус, три отдельных танковых батальона (96 танков). К операции привлекались 32 авиационных полка ЮЗФ и ЮФ, которые имели в своём составе 654 самолёта (из них 243 истребителя)

План операции был прост и хорошо продуман. Кольцо окружения должно было стать многослойным: на юго-востоке «котёл» замыкали части 38-й и 6-й армий, а западнее Харькова соединения 21-го и 23-го танковых корпусов и 3-го гвардейского кавкорпуса. Группа Бобкина наносила удар в глубину, обеспечивала внешний фронт окружения и создавала плацдарм для наступления в направлении реки Днепр.


Семён Константинович Тимошенко.

Планы и силы немецкого командования

Командование немецкой группы армий «Юг» своей главной задачей в начале весенне-летней кампании 1942 года видело уничтожение барвенковского плацдарма. В «Распоряжении о ведении боевых действий на Восточном фронте по окончании зимнего периода» оперативного отдела ОКВ от 12 февраля 1942 года было приказано ликвидировать барвенковский (немцы его называли изюмским) выступ. Командующий группы армий «Юг» генерал-фельдмаршал Федoр фон Бок представил верховному командованию документ с оценкой обстановки, где также предлагал уничтожить изюмский выступ сразу после завершения периода весенней распутицы. Кроме того, командование группы армий «Юг» отметило высокую активность в советских тылах в области Воронежа и Ростова. Был сделан вывод о предстоящем наступлении Красной Армии.

25 марта 1942 года командующий группы армий «Юг» издал директиву об операции по ликвидации изюмского выступа двумя ударами по сходящимся направлениям. 6-я немецкая армия под командованием Фридриха Паулюса должна была наступать с севера на юг, прикрывая свой фланг р. Северский Донец. С юга на север из района Славянск – Краматорск должны были наступать части 1-й танковой армии под командованием Эвальда фон Клейста и 17-й армии во главе с Германом Готом. Войска начали сосредотачивать ещё зимой 1942 года. Для проведения операции была направлена сформированная во Франции в конце 1941 года 23-я танковая дивизия. Её в марте 1942 года перебросили в район Харькова. В марте же из состава группы армий «Центр» передали в состав 6-й армии 3-ю танковую дивизию. Операция по ликвидации изюмского выступа получила название «Фредерикус». Всего в распоряжении немецкого командования было до 640 тыс. солдат и офицеров.

6-я армия Паулюса занимала участок фронта, на который приходился запланированный советским командованием удар. 17-й армейский корпус (АК) в составе двух пехотных дивизий занимал оборону в полосе наступления 21-й, 28-й и 38-й армий. 8-й АК в составе пехотной (была усилена батальоном штурмовых орудий – 30 единиц), охранной и венгерской дивизий, занимал полосу в направлении главного удара 6-й армии ЮГФ. 51-й АК в составе трёх пехотных дивизий защищал позиции юго-восточнее Харькова. Этот корпус по планам советского командования должен был попасть в окружение. Наиболее мощным резервом командования группы армий «Юг» в районе Харькова были 3-я и 23-я танковые дивизии. В дивизиях было более 220 танков, они не занимали рубежи обороны и их могли перебросить в любую точку линии фронта для парирования советского наступления. Южный фас барвенковского выступа занимал 3-й моторизованный корпус фон Макензена в составе легкопехотной, горно-егерской, танковой, части моторизованной дивизий, хорватского полка и др. соединений. Стык между 8-м АК и 3-м моторизованным корпусом обеспечивала группа Корцфлейша в составе трёх румынских дивизий, 298-й и части 68-й пехотных дивизий.

В результате в марте-апреле 1942 года шла настоящая гонка по подготовке направленных друг против друга наступательных операций. Вопрос был в том, кто начнёт первым и сможет переиграть противника.


Фёдор фон Бок.

Наступление Красной Армии (12-14 мая)

Первоначально наступление ЮЗФ было назначено на 5 мая. Но, в связи незавершённостью подготовительных действий, срок начала операции перенесли на 12 мая. Надо отметить, что и к этому дню не был завершён процесс накопления нужного количества боеприпасов, но медлить было уже нельзя и наступление началось. К концу 11 мая войска в основном заняли исходные позиции. В операции были готовы принять участие 29 стрелковых, 9 кавалерийских, одна мотострелковая дивизии, 4 мотострелковые, 19 танковых бригад, 4 отдельных танковых батальона (всего более 900 танков). Правда, из выделенных для операции 32 артполков, на позициях 11 мая было 17-ть, ещё 11 сосредотачивались и 4 ещё не прибыли.

12 мая 1942 года в 6.30 началась артподготовка продолжительностью в 1 час в районе северной советской группировки. В конце артиллерийской подготовки последовал авианалёт на позиции немцев. Вопреки ожиданиям советского командования, в первый день наступления успехи 28-й армии были небольшими. Она продвинулась на 2-4 км. 21-я и 38-я армии действовали более успешно, пройдя 6-10 км.

Одновременно ударила южная ударная группировка. Наступление началось в 7.30 утра после часовой артиллерийской подготовки. Южная группировка действовала более успешно. В первый же день части 6-й армии и группы Бобкина прорвали оборонительные рубежи 8-го АК на фронте в 42 км и продвинулись вглубь на 12-15 км.


Атака советских солдат Юго-Западного фронта при поддержке танков БТ-7.

Командование группы армий «Юг» выделило для парирования удара северной группировки 23-ю танковую дивизию и две пехотных дивизии, а затем и 3-ю танковую дивизию. Немецкое командование не успело начать своё наступление, ожидая авиационный корпус Рихтгофена, который участвовал в боях на территории Крыма. Паулюс получил приказ не начинать наступление до прибытия авиации. Немецкое командование организует контратаки силами двух ударных групп: 3-я танковая дивизия и части 71- пехотной дивизии, 23-й танковой дивизии и соединений 44-й пехотной дивизии. Они вынудили отойти части 38-й армии, открыв фланг 28-й армии. В результате, немецкое командование было вынуждено бросить в бой главные резервы – две танковые дивизии. Их первоначально планировали использовать для наступления, а не контратак.

13 мая 6-я армия и армейская группа Бобкина расширила фронт прорыва на 50 км и продвинулась вглубь на 16 км. 6-й кавкорпус продвинулся на 20 км. 23-й танковый корпус стали выдвигать к линии фронта.

На севере 28-я армия, из-за отхода частей 38-й армии, была вынуждена усилить прикрытие своего левого фланга, перебросив на него 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию и две танковые бригады. Темп наступления упал. За 14 мая войска 28-й армии прошли 5-6 км и достигли рубежа реки Муром. На этом рубеже планировали ввести в бой подвижную группу армии – 3-й гвардейский кавкорпус и 38-ю стрелковую дивизию, но они не успели завершить сосредоточение. В результате в ходе боёв 12-14 мая северная группировка пробила оборону врага на фронте в 56 км, 28-я армия продвинулась на 20-25 км. Фактически наступление шло по плану, если не считать контрудара немецких войск. Командование ЮЗН ожидало ввода в бой немецких резервов на 5-6 день наступления. Немецкий контрудар удалось парировать, но большой ценой – на левом фланге пришлось держать 6 танковых бригад из 8-ми, которые имелись в северной группировке. Они не смогли принять участие в боях на направлении прорыва и понесли большие потери.

Южная группировка наступала в более благоприятных условиях. К концу 14 мая фронт был прорван на 55 км при глубине в 25-40 км. Но здесь было принято одно из роковых решений: командующий 6-й армией Авксентий Городнянский отсрочил ввод в прорыв 21-го и 23-го танковых корпусов. Кроме того, оба корпуса были отдалены от места ввода на 20-42 км.

Надо сказать, что немецкое командование в это время и не думало о наступлении. Руководство группы армий «Юг» было растеряно. Фон Бок звонил начальнику штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта Францу Гальдеру и высказывал сомнение в возможности остановить наступление Красной Армии ударом войск 1-й танковой армии под руководством Эвальда фон Клейста и 17-й армии во главе с Германом Готом. Фон Бок предлагал взять у Клейста 3-4 дивизии и попробовать ликвидировать прорыв южнее Харькова. План операции «Фридерикус» был на грани провала. Гальдер принял рискованное решение всё же ударить силами Клейста по южной части изюмского выступа и убедил в правильности этого решения Гитлера.
Автор: Самсонов Александр
В приведённом выше отрывке повествуется о предыстории трагедии под Харьковом. Собственно гибель группировки советских дивизий отражена в других документах. И всё уместилось в несколько дней! Немцы тогда нас победили, хотя наши солдаты сражались неплохо.