ХАРЬКОВ, 1942 ГОД.

"Discite moniti"
Вы, кого предостерегаю, внемлите уроку!
Эти слова употреблены как эпиграф к книге: Адам В. Катастрофа на Волге. — Смоленск: Русич, 2001.
Эти же слова отнести ко всей Второй мировой войне.
Запомните: солдат лучше не винить.Это предостережение относится к обеим противоборствующим сторонам. Да и вообще, поиск "козлов отпущения" - не лучший выход, это показывает история.
-------------------------------------------------------------------------------------

На сайте "Мир истории" размещены материалы, посвящённые гибели советской армейской группировки под Харьковом
Автор - В.А.Семидетко

ХАРЬКОВСКАЯ КАТАСТРОФА МАЯ 1942 ГОДА
Наступление Юго-Западного фронта в районе Харькова занимает особое место в системе операций весны и лета 1942 г. Начавшееся с успешного прорыва вражеской обороны, оно завершилось, в конечном счёте, крупным поражением наступавших войск. В силу этого наступление на харьковском направлении относится к числу тех сражений, где были упущены реальные возможности достижения победы.

Противник в ходе весенних боёв укрепил оборону на подступах к Харькову, Краматорску, Славянску. На склонах освободившихся от снега высот, по окраинам населённых пунктов, берегам рек тёмными брустверами окопов и траншей обозначился передний край его главной полосы обороны. Она включала две — три позиции, общая глубина которых достигала 8 — 12 км. Все населённые пункты, расположенные в пределах этой полосы, были подготовлены к круговой обороне. От Мурома на юг до Балаклеи на удалении 10 — 15 км от переднего края главной полосы проходила вторая полоса обороны. В 20 — 25 км от переднего края преимущественно силами местного населения создавалась третья оборонительная полоса. Наиболее прочной была оборона чугуевского плацдарма и участка к северу от него. К апрелю 1942 г. перед Юго-Западным фронтом оборонялись войска 6-й немецкой армии (29, 17, 51 и 8 армейские корпуса) и части 6-го армейского румынского корпуса 17-й немецкой армии. Группировка противника перед Южным фронтом состояла из двадцати шести дивизий и пяти боевых групп. Все эти соединения организационно входили в армейскую группу «Клейста» (1 танковая армия, 17 А).

Неудачное завершение мартовских и апрельских боев не обескуражило командование Юго-Западного направления (главком — Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко, член военного совета генерал-лейтенант Н.С.Хрущёв, начальник штаба генерал-лейтенант И.Х.Баграмян). Представлялось, что при должном усилении направления резервами Ставки Верховного Главнокомандования можно будет не только овладеть Харьковом, но и решить более крупные задачи. Это мнение было изложено в докладе об обстановке, сложившейся к середине марта на фронтах Юго-Западного направления1 и перспективах боевых действий в весенне-летний период 1942 г., представленном в Ставку 22 марта. «Войска Юго-Западного направления, — говорилось в докладе, — в период весенне-летней кампании должны стремиться к достижению основной стратегической цели — разгромить противостоящие силы противника и выйти на средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на фронт Черкассы, Первомайск, Николаев».

Для развёртывания наступательных действий военный совет направления просил Ставку ВГК выделить из ресурсов центра три армии, 34 стрелковые дивизии, 28 танковых бригад, 16 — 20 артиллерийских полков РГК и 767 самолётов.

Генеральный штаб, рассмотрев это предложение, сделал вывод о невозможности проведения такой операции весной 1942 г. Об этом было доложено Верховному Главнокомандующему. Ставка, не имея возможности усилить Юго-Западное направление своими резервами, согласилась с мнением Генерального штаба. Маршалу С.К.Тимошенко было предложено разработать план операции лишь с целью разгрома группировки врага в районе Харькова и освобождения города имеющимися силами. План был переработан, и 28 апреля войскам была направлена оперативная директива Юго-Западного фронта4. В ней говорилось: «С целью овладения районом Харькова ЮЗФ переходит в наступление с задачей прорвать оборону противника и концентрическими ударами 6 и 28 А окружить и уничтожить его харьковскую группировку в районе: Харьков, Змиев, Балаклея, Печенеги. На 15 — 18 день операции перейти к обороне на рубеже Захачев, Будановка, Сковородовка, ст. Водолага. Готовность наступления к исходу 04.05.1942 г.»5 Таким образом, операция ограничивалась лишь районом Харькова, и к наступлению привлекались только силы Юго-Западного направления.

Планом операции предусматривалось нанесение двух ударов: одного из района Волчанска и другого с Барвенковского плацдарма. Целью этих ударов являлся разгром харьковской группировки, овладение Харьковом и создание условий для развития наступления на днепропетровском направлении совместно с Южным фронтом.

Главный удар намечалось нанести с Барвенковского плацдарма силами 6-й армии и армейской оперативной группы генерала Л.В.Бобкина. 6-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.М.Городнянского (восемь стрелковых дивизий, четыре танковых бригады и два танковых корпуса) получила задачу наступать на Харьков с юга навстречу группировке войск, наступавшей из района Волчанска. Оперативная группа Бобкина (две стрелковые дивизии, кавалерийский корпус и танковая бригада) ударом на Красноград должна была обеспечить левый фланг 6-й армии.

Из района Волчанска планировался второй удар силами 28-й армии и примыкавших к её полосе дивизий 21-й и 38-й армий, 28-я армия во главе с генерал-лейтенантом Д.И.Рябышевым (шесть стрелковых дивизий, кавалерийский корпус и четыре танковые бригады) должна была нанести удар в обход Харькова с севера и северо-запада навстречу 6-й армии. Ударные группировки 21 и 38-й армий (командующие армиями генерал-майоры В.Н.Гордов и К.С.Москаленко) получили задачу наступать, соответственно, на северо-запад и юго-запад, прикрывая фланги 28-й армии.

В то время как советское командование готовило Харьковскую наступательную операцию, немецкое руководство разрабатывало операцию под кодовым наименованием «Фридерикус-I». Её цель заключалась в ликвидации нашего Барвенковского выступа и захвате плацдарма на левом берегу Северского Донца, с которого затем планировалось начать «главную операцию» согласно директиве № 41. Кроме того, в результате этой операции противник намеревался устранить непосредственную угрозу коммуникациям своего южного фланга в районе Днепропетровска и обеспечить удержание Харькова с разместившимися там большими складами и лазаретами.

Ликвидацию Барвенковского выступа противник планировал осуществить путём нанесения двух ударов по сходящимся направлениям: из района Балаклеи на юг силами 6-й армии и из района Славянска, Краматорска в северо-западном направлении силами армейской группы «Клейста». Начало операции было назначено на 18 мая.

К 12 мая, т.е. к началу Харьковской операции, вражеская группировка на этом направлении была значительно усилена. Юго-Западному фронту противостояло 17 дивизий, а Южному — 34 (из них непосредственно 57 и 9-й армиям — 13 дивизий)6. Противник превосходил эти армии по пехоте в 1,3, по ганкам — в 4,4, по артиллерии — в 1,7 раза.

Значительное место в подготовке Харьковской операций занимали вопросы огневого поражения противника. Артиллерийское наступление планировалось в соответствии с требованиями директивного письма Ставки ВГК 1 03 от 10 января 1942 г. Во всех армиях намечалось провести 60-минутную артиллерийскую подготовку на глубину до 5 — 6 км. Пять первых и 10 — 20 последних минут были отведены на огневые налёты. С наивысшей плотностью должна была подавляться первая позиция главной полосы обороны противника. Артиллерийская поддержка атаки пехоты и танков намечалась методом последовательного сосредоточения огня на глубину 1,5 — 2 км, а сопровождение — сосредоточенным огнём и огнём по отдельным целям по вызову общевойсковых командиров8. К сожалению, не определялся порядок артиллерийского обеспечения ввода в прорыв эшелонов развития успеха 28-й и 6-й армий. Средние плотности орудий и миномётов из-за незавершённости сосредоточения артиллерийских частей были крайне недостаточными: 23,6 — в 21-й армии, 59,5 — в 28-й, 18,7 — в 38-й, 32 — в 6-й и группе генерала Л.В.Бобкина.

Много внимания было уделено и авиации. Однако задачи ей были поставлены без достаточного учёта возможностей. Во фронте имелось 659 самолётов, причём не объединённых в воздушную армию, а находившихся как во фронтовом, так и в армейском подчинении.

Авиация должна была в ночь перед наступлением нанести удары по опорным пунктам и узлам связи, тыловым объектам и инженерным сооружениям обороняющегося противника и в течение всей ночи изнурять его живую силу. Затем ей предстояло провести 20-минутную авиационную подготовку, разрушал опорные пункты, подавляя артиллерию и уничтожая пункты управления на участках прорыва. С началом атаки ВВС переключались на подавление резервов противника и основных пунктов его сопротивления, обеспечение действий танковых и кавалерийских корпусов. На авиацию возлагалась также задача воспретить подход резервов врага со стороны Белгорода, Ахтырки, Полтавы и Кременчуга. Непрерывными ударами по отходящим войскам противника бомбардировщики и штурмовики должны были обеспечить наступление подвижных соединений. Кроме того, авиации предстояло уничтожить переправы в районах Кременчуга и Днепропетровска, вести борьбу с авиацией противника в воздухе и на аэродромах, прикрыть выдвижение и сосредоточение ударных группировок9.

Много было сделано в армиях для насыщения атакующей пехоты танками. В качестве танков непосредственной поддержки пехоты должны были действовать 560 машин. Придавались они всем дивизиям, которым предстояло наступать на направлениях главных ударов армий. По существу, распределение танков велось по пословице — «всем сёстрам по серьгам»: тринадцать дивизий, в том числе две резервные, получили на усиление по танковой бригаде. В результате, на участках прорыва трёх армии и армейской группы средние плотности танков НЛП оказались низкими (от 3,5 до 6,4 на 1 км участка прорыва). Лишь в 28-й армии их было 12 на 1 км участка прорыва. Таким образом на направлении главного удара фронта танков непосредственной поддержки пехоты оказалось меньше, чем на второстепенном. Боевые порядки танковых батальонов планировалось строить в две линий. В первой линии — тяжёлые танки в боевых порядках стрелковых рот, во второй — лёгкие и средние танки вместе с ротами вторых эшелонов стрелковых батальонов. Равномерное распределение танков и глубокое построение боевых порядков танковых подразделений не обеспечивали их массированного и одновременного применения на направлениях главных ударов армий. При этом следовало ожидать, что манёвр танков будет скован, а эффективность применения танкового оружия значительно снижена.

Опасаясь упреждающих ударов противника, советское командование, наряду с подготовкой исходного положения для наступления, предпринимало меры для организации обороны в глубине расположения своих войск. Кроме тылового оборонительного рубежа, который возводился по линии Донская Нечаевка — Землянск — Алексеевка — Новопавловка, по указанию Генерального штаба, а затем и по приказу начальника инженерных войск Юго-Западного направления от 20 апреля 1942 г., силами 7-й сапёрной армии и местного населения создавалась полоса заграждений глубиной 30 — 45 км. Три её линии должны были прикрыть важнейшие направления в полосах обороны Брянского, а также Юго-Западного фронтов (Курск, Касторное, Воронеж; Курск, Горшечное, Воронеж; Белгород, Новый Оскол, Свобода; Купянск, Ровеньки, Россошь).

Крайне недостаточно внимания было уделено организации взаимодействия войск. Маршал С.К.Тимошенко касался этого вопроса при личных встречах с командующими войсками фронтов и командующими армий, а также на совещаниях, которые были проведены им 18 и 20 апреля, 4 и 5 мая. Каких-либо других специальных мероприятий по детальному согласованию усилий войск не проводилось. На проводимых совещаниях присутствовал руководящий состав штабов армий, родов войск и авиации. Ни на одно из них не были приглашены представители 57-й и 9-й армий. Все основные вопросы взаимодействия решались в армиях и дивизиях. Однако разработанные штабами армий таблицы взаимодействия были доставлены в штабы соединений за сутки — двое до начала наступления. Данные этих таблиц были в какой-то мере учтены в планах боя соединений я доведены до частей, но практически на местности вопросы взаимодействия в большинстве дивизий не отрабатывались.

В период подготовки наступления была проведена значительная перегруппировка войск. Она началась в конце марта I942 г. и проходила с большими трудностями. Во-первых, в штабе фронта и в штабах армий отсутствовал единый план перегруппировки войск. Соединения и части перемещались на основании отдельных распоряжений, которыми определялись только районы сосредоточения и время движения. Лишь 10 апреля директивой штаба Юго-Западного направления был определён порядок перегруппировки войск на период до 22 апреля 1942 г.Во-вторых, многие соединения совершали марши пешим порядком в условиях весенней распутицы, разливов рек и отсутствия достаточного количества дорог с твёрдым покрытием или хорошо оборудованных маршрутов движения. Низкой оказалась пропускная способность переправ через реки Оскол и Северский Донец. В-третьих, одновременно с руководством перегруппировкой войск штабам приходилось заниматься размещением вновь прибывающих соединений из резерва Ставки ВГК или с Южного фронта, а также продолжать формирование новой, 28-й армии. Управление этой армии прибыло из резерва Ставки 13 апреля в Белый Колодезь, две дивизии были переданы из 38-й армии, ещё четыре вошли в состав армии в период с 17 по 24 апреля из резерва Ставки ВГК.

Затруднения, возникшие при перегруппировке войск, отрицательно сказались на полноте и качестве проведения других подготовительных мероприятий. Особенно пострадала подготовка войск и штабов. В частности, сорвалось выполнение плана проведения занятий одновременно во всех соединениях и объединениях в период с 1 по 15 апреля. К тому же командиры частей и подразделений основное внимание вынуждены были переключить на обучение вновь прибывающего пополнения, так как многие солдаты никогда не держали в руках ни винтовки, ни гранаты, ни какого-либо другого оружия. Например, в 300-ю стрелковую дивизию 38-й армии во второй половине апреля прибыло 5717 человек, из которых около половины не владели русским языком и не могли обращаться с оружием. В 169-ю стрелковую дивизию 28-й армии в период с 20 апреля по 5 мая прибыло 13 маршевых рот — 2023 человека. Никто из прибывших в боях не участвовал. Считалось, что они прошли обучение и владеют оружием, однако проверка показала, что большая часть солдат совершенно необучена. Примерно такое же положение было и в других дивизиях. Увлекшись одиночной подготовкой солдат, командиры и штабы упустили вопросы «сколачивания» штабов. Не проводились и совместные занятия родов войск на местности.

Большие трудности испытывал фронт с подвозом материальных средств. Согласно принятому 8 апреля плану организации тыла и материального обеспечения армий Юго-Западного фронта, в объединениях намечалось иметь 4 боекомплекта боеприпасов, 7 заправок горючего и 15 сутодач продовольствия16. Накопить таких запасов не удалось. Особенно тяжёлое положение складывалось с обеспечением продовольствием и фуражом. Запасы продовольствия и фуража исчислялись одной — двенадцатью сутодачами. Некоторые соединения какое-то время вообще не имели продовольствия17. Так, 103-я стрелковая дивизия с 28 апреля по 2 мая не имела ни продовольствия, ни фуража. Солдаты по существу голодали. Начался падёж лошадей. Махорки не выдавалось в течении 15 дней.

Трудности подготовительного периода требовали неординарных действий со стороны командиров, штабов, политорганов, партийных и комсомольских организаций. В основу своей работы они положили приказ наркома обороны № 130 от 1 мая 1942 г., в котором ставилась задача «... добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». При разъяснении требований приказа Сталина и стоящих перед войсками задач акцент был сделан на разъяснении той части приказа, где говорилось о необходимости «... изучить в совершенстве своё оружие, бить врага наверняка». Командиры и политработники понимали, что собраниями, митингами и беседами высокой выучки и боеспособности не добиться, поэтому концентрировали внимание на практических мероприятиях.

В частности, производились перестановки личного состава с целью усиления разведывательных, противотанковых, пулемётных, миномётных расчётов; умелые и опытные бойцы помогали слабо обученным. В войсках воспитывали наступательный порыв, ненависть к немецко-фашистским захватчикам, большое внимание уделяли укреплению воинской дисциплины и морального духа личного состава, повышению бдительности. При этом применялись нестандартные формы воздействия на сознание людей: встречи со свидетелями фашистских зверств, распространение информации о рабской жизни советских людей на оккупированной территории. Например, на основании опроса перешедших линию фронта была разработана листовка, в которой говорилось о том, что 9 мая в Змиеве гитлеровские солдаты окружили рынок, схватили нахоившихся там людей и направили на оборонительные работы к Люботину. Там же приводились цены змиевского рынка; 300 рублей — кошёлка картошки, 120 рублей — литр молока, 25 рублей — пара стаканов ржи20. Говорилось и о том, что на сельскохозяйственных работах немцы впрягают в плуг по 10 — 12 человек и др.

Для работы в партизанских отрядах и среди населения временно оккупированной территории с 15 марта по май 1942 г.за линию фронта было направлено 16 политработников в качестве представителей политуправления фронта. С каждыми них был оперативный работник и два радиста с радиостанцией.

К исходу 12 мая подготовка операции в целом завершилась. В результате перегруппировок советскому командованию удалось добиться некоторого превосходства над противником в силах и средствах в полосе Юго-Западного фронта при примерно равном соотношении в полосе всего Юго-Западного направления. Фронт превосходил противника: по людям и артиллерии — в 1,5 раза, по танкам — в 2,5 раза. В авиации силы были примерно равны.

Наступило 12 мая. Едва забрезжил рассвет, как в рощах, балках, лощинах, просто на позициях начались митинги личного состава. На них был доведён приказ Маршала Советского Союза С.К.Тимошенко № 3 о переходе Юго-Западного фронта в решающее наступление. В 6 часов 30 минут, после часовой пристрелки целей, началась артиллерийская подготовка атаки. Через сорок минут после её начала оборона противника подверглась бомбовым и штурмовым ударам авиации. В 7 часов 30 минут ударные группировки Юго-Западного Фронта перешли в наступление одновременно с Барвенковского и Старо-Салтовского плацдармов.

Соединения 6-й армии и армейской группы генерала Л.В.Бобкина 12 мая, преодолев сопротивление подразделений 62-й пехотной и 454-й охранной дивизий, продвинулись на глубину 12 — 15 км и на 36-километровом фронте вышли ко второй полосе обороны, проходившей по западному берегу р. Орель. Форсировав её передовыми частями, они захватили на правом берегу три плацдарма24. Наибольшего успеха в 6-й армии достигла 266-я стрелковая дивизия полковника А.И.Таванцева, которая продвинулась на глубину до 15 км. Отличилась в первый день наступления и армейская группа генерал-майора Л.В.Бобкина. К середине дня, когда стрелковые дивизии прорвали главную полосу и продвинулись на глубину 4 — 6 км, командующий группой, будучи отличным знатоком кавалерийской тактики, решительно внёс коррективы в ранее разработанный план и ввёл в сражение 6-й кавалерийский корпус для своевременного развития тактического успеха в оперативный (по плану корпус должен был вводиться I8 мая). Стремительные действия кавалеристов, которыми командовал генерал-майор А.А.Носков, лишили противника возможности закрепиться на промежуточных рубежах.

Вечером 12 мая и в ночь на 13 мая противник, стремясь ликвидировать захваченный армейской группой плацдарм на р. Орель, ввёл в бой дополнительные силы. Темп наступления кавалерийского корпуса несколько снизился. 13 мая войска южной ударной группировки продвинулись ещё на 4 — 8 км и завершили прорыв второй полосы обороны противника. Таким образом, за двое суток наступления тактическая зона обороны противника была прорвана. Фронт прорыва был расширен до 50 км. Согласно плану операции, 14 мая следовало вводить в сражение 21-й и 23-й танковые корпуса 6-й армии. Обстановка в целом способствовала этому: командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок, не надеясь на сопротивление своих войск, устойчивость которых из-за понесённых потерь снизилась, обратился к Гитлеру с просьбой перебросить из группы «Клейст» 3 — 4 дивизии для ликвидации бреши южнее Харькова; на командном пункте 6-й немецкой армии царило тяжёлое настроение и была начата подготовка к обороне города. Словом, противник находился в критическом состоянии. Нарастив силу удара путём ввода в сражение танковых корпусов и резервов, фронт имел возможность стремительно развить достигнутый успех. К сожалению, это сделано не было.

Причин отказа от разработанного ранее плана операции несколько. Во-первых, к намеченному сроку рубеж ввода танковых корпусов (В. Берека, Ефремовна) полностью захвачен не был. Во-вторых, командующий войсками фронта вынужден был перенацелить авиацию 6-й армии (около 100 самолётов) на поддержку северной ударной группировки, во фланг которой противник нанёс контрудар силами двух танковых и одной пехотной дивизий. Следовательно, при вводе танковых корпусов они могли оказаться без авиационной поддержки. В-третьих, после ввода в прорыв эшелону развития успеха пришлось бы самостоятельно форсировать р. Берестовая, не имея к тому же переправочных средств. Вязкое дно и широкая пойма не представляли возможности танковым частям переправляться без мостов и переправ. Ощущалась также нехватка горючего26. Однако главной причиной следует считать то, что командование фронта под влиянием сравнительно легко достигнутых в первые дни успехов переоценило возможности своих войск и недооценило способность противника к сопротивлению. Об этом говорит, в частности, содержание боевого донесения штаба фронта от 15 мая. «Для нас теперь совершенно ясно, — сообщалось в донесении, — что противник, сосредоточив в Харькове две полнокровные танковые дивизии, вероятно, готовился к наступлению в направлении Купянск и что нам удалось сорвать это наступление в процессе его подготовки. Очевидно также» что сейчас противник в районе Харькова не располагает такими силами, чтобы развернуть против нас встречное наступление». В этом же донесении предлагалось также более активно использовать войска Брянского фронта. «У нас создается впечатление, — докладывал маршал С.К.Тимошенко, — что в настоящее время противник не только не готов к активным действиям в направлении Куpcк-Воронеж или Обоянь-Оскол, но даже не имеет солидных сил для прочного удержания за собой фронта Курск, Обоянь».

В этой критической для врага обстановке немецкое командование проявило завидную решительность и сделало всё возможное для укрепления обороны, в частности, резко активизировало действия авиации. Командующий 6-й армией генерал Паулюс, не дожидаясь окончательного сосредоточения в Харькове 305-и пехотной дивизии, изменил станции назначения эшелонам с войсками этой дивизии. Одни были направлены в Красноград, другие — в Тарановку. И уже на исходе 15 мая части 305-й дивизии контратаковали части 6-го кавалерийского корпуса в районе Краснограда. Гитлер потребовал отразить наступление войск Юго-Западного фронта наличными силами и не трогать дивизии из армий группы «Клейста», а начало наступления последней перенести с 16 на 17 мая.

Нет сомнения, что ввод в сражение танковых корпусов мог бы сорвать все мероприятия противника и коренным образом изменить оперативную обстановку на харьковском направлении. Однако корпуса не были введены ни 14, ни 15, ни 16 мая, хотя к исходу 15 мая, благодаря успешным действиям 411-й и 266-й стрелковых дивизий, которые продвинулись на 7 — 11 км, удалось выйти к р. Берестовая и форсировать её в районе Охочае. Танковые корпуса находились в это время в 25 — 35 км от линии соприкосновения войск и не смогли к 3 часам 16 мая войти в сражение, как того требовал маршал С.К.Тимошенко. Приказ не был выполнен, потому что танковые корпуса не были подготовлены к ночным действиям. Кроме того, саперные подразделения не успевали навести переправы на р. Берестовая.

В эти дни соединения 6-го кавалерийского корпуса полуокружили Красноград и завязали бои на его окраинах. Фронт наступления армейской группы превышал уже 50 км. Обеспечивая левый фланг группы, 16 мая в наступление перешла 150-я стрелковая дивизия 57-й армии.

Ввод эшелона развития успеха был отложен до утра 17 мая. В ночь на 17 мая на р. Берестовая сапёры восстановили три моста. Закончили приготовления к вводу в сражение и танковые корпуса. В 5 часов 17 мая в направлении Тарановки начал выдвижение 21-й танковый корпус. 23-й танковый корпус, переправившись через р. Берестовая, в 8 часов перешёл в наступление в направлении Нов. Водолага. За день боевых действий оба корпуса продвинулись в северо-западном направлении на 14 — 15 км, а стрелковые дивизии — на 6 — 10 км.

Части 6-го кавалерийского корпуса, не овладев Красноградом с ходу, были вынуждены перейти к осаде города в тяжёлых условиях. Из-за большого удаления от тыловых баз срывалась доставка боеприпасов, поэтому корпусу пришлось прекратить атаки до накопления снарядов и мин. Для немцев такой проблемы не существовало, так как Красноград являлся их опорной тыловой базой.

17 мая наступление велось в обстановке, когда на южном фасе Барвенковского выступа соединения 57-й и 9-й армий Южного фронта вели тяжёлые оборонительные бои с перешедшей в наступление армейской группой Клейста. Чтобы усилить войска Южного фронта, маршал С.К.Тимошенко приказал вывести из боя 23-й танковый корпус и направить его против наступающего противника. Из-за плохой работы штаба 6-й армии приказ корпусу был доведён с опозданием на 12 часов, поэтому до полудня 18 мая наступление продолжалось в прежней группировке и с прежними задачами. 23-й танковый корпус овладел Караван, 21-й танковый корпус к исходу дня завязал бои за Борки. Армейская группа, окружив Красноград, вела бои в городе. Продолжавшееся наступление армейской группы Клейста вынудило командующего Юго-Западным фронтом направить против неё и 21-й танковый корпус. Но распоряжение о его выводе из боя запоздало на 10 часов. В силу этого, до 10 часов 19 мая части корпуса наступали вместе со стрелковыми дивизиями 6-й армии, что позволило им достичь южной окраины г. Змиев. Это был последний успех южной ударной группировки. В связи с резким ухудшением обстановки в полосах 57-й и 9-й армий маршал С.К.Тимошенко приказал 6-й армии в 17 часов 20 минут 19 мая перейти к обороне.

Как же проходили боевые действия северной ударной группировки? Наибольшего успеха в первый день наступления добились войска 21 и 38-й армий. Им удалось прорвать главную полосу обороны и продвинуться на глубину 6 — 10 км. Менее успешно наступала 28-я армия, на которую однако возлагалась основная задача по разгрому врага на этом направлении. Она вклинилась в оборону противника лишь на 2 км. Это объяснялось не только прочностью обороны противника в её полосе, но и просчётами в управлении войсками.

Успешные действия войск северной ударной группировки Юго-Западного фронта заставили Паулюса принимать срочные меры для укрепления обороны на ближних подступах к Харькову. Для этого использовались тыловые части, различные сводные подразделения, перебрасывались силы с других направлений. Главной же реакцией на прорыв советских войск стала подготовка мощного контрудара по левому флангу ударной группировки (38-й армии). С этой целью из Харькова начали выдвижение 3 и 23-я танковые дивизии и один пехотный полк.

Разведка фронта обнаружила выдвижение этих дивизий. Командование сделало правильный вывод о намерениях противника. Однако обстановка в целом оценивалась недостаточно глубоко. Последовавшие меры были направлены лишь на отражение возможного контрудара и ничего не было сделано для наращивания силы удара наступающих войск. Более того, изъятие танков из боевых порядков соединений 38-й армии и сосредоточение их за левым флангом армии ослабило стрелковые дивизии. Командование фронтом не попыталось развить успех 21 и 38-й армий, не уточнило задачи войскам не привлекло к активным действиям дополнительные силы из резерва. Не использовало оно и благоприятную воздушную обстановку. В это время авиация фронта полностью господствовала в воздухе. За весь день противник совершил всего лишь 21 самолёто-пролёт над войсками 21, 28 и 38-й армий. В целом командование фронтом действовало пассивно и по существу уступило инициативу противнику.

На следующий день 21-я армия продвинулась ещё на 8 — 14 км. Тактическая зона обороны в её полосе была прорвана, соединения вышли на рубеж М. Пристань, Муром, Высокий32. В полосе наступления 28-й армии удалось окружить противника в Терновой. 38-я армия продвинулась в юго-западном направлении на 5 км. Однако во второй половине дня обстановка в её полосе резко изменилась. Противник силами 3 и 23-й танковых дивизий и трёх полков при поддержке авиации нанёс контрудар из района Приволье и Зарожное в общем направлении на Стар. Салтов. 38-я армия вынуждена была отойти за реку Бол. Бабка, открыв левый фланг 28-й армии. Генералу К.С.Москаленко было приказано перейти к обороне по восточному берегу р. Бол. Бабка. Одновременно командующий фронтом усилил 38-ю армию 162-й стрелковой дивизией (командир — полковник М.И.Матвеев) и 6-й гвардейской танковой бригадой, изъяв их из 28-й армии. Вместо них в распоряжение командующего 28-й армией передавалась 277-я стрелковая дивизия, прибытие которой можно было ожидать не ранее 17 мая.

14 мая боевые действия приняли исключительно острый характер. Соединения 21-й и 28-й армий продвинулись в своих полосах наступления ещё на 6 — 8 км. Фронт прорыва расширился до 56 км. В центре прорыва войска продвинулись на глубину 20 — 25 км 34. Были созданы условия для ввода в сражение эшелона развития успеха 28-й армии, но сделано это не было. Таким образом, не был использован шанс для наращивания усилий и противодействия, таким образом контрудару противника. Развитие успеха на направлении обозначившегося успеха могло оказать существенную помощь 38-й армии, соединения которой с большим напряжением отражали атаки противника на р. Бол. Бабка. В развернувшихся оборонительных боях воины армии проявили исключительное мужество, стойкость. Особенно отличился наводчик орудия сержант И.П.Кавун. Под селом Петровское он уничтожил 3 танка, пушку, три пулемёта, большое количество гитлеровцев. В этот день отважный артиллерист погиб.

Вражеское командование продолжало укреплять оборону: уплотнялись боевые порядки подразделений, активизировались действия авиации, в район северо-западнее Мурома выходили части перебрасываемой из-под Белгорода 168-й пехотной дивизии. Возросшая активность вражеской авиации была в некоторой мере ослаблена действиями авиации 6-й армии, перенацеленной на это направление, однако почти ничего не было сделано для того, чтобы воспрепятствовать перегруппировке 168-й дивизии.

На следующий день, следуя указаниям командующего войсками фронта, основные силы северной ударной группировки перешли к обороне. Попытка наступать частью сил 21-й и 28-й армий была сорвана контратаками противника. В 15 часов до 300 вражеских парашютистов, приземлившись северо-западнее Терновая, с боем пробились к своему окружённому гарнизону, усилив его. Ещё более изменилась воздушная обстановка. Немецкое командование перебросило из Крыма, из состава 4-го воздушного флота три бомбардировочные эскадры. Авиация Юго-Западного фронта делала всё возможное, чтобы вернуть господство в воздухе, прикрыть свои войска и нанести поражение контратакующим соединениям противника. В небе шли яростные схватки. Лётчик-истребитель, секретарь комсомольского президиума 2-й авиаэскадрильи 6-го авиационного полка лейтенант Ф.Бобылкин в этих и последующих боях (до 5 июня) сбил лично 8 вражеских самолётов, а 4 уничтожил в составе группы.

Упорное сопротивление советских войск не позволило противнику достичь существенных результатов. Более того, 175-я и 169-я стрелковые дивизии 28-й армии снова перешли в наступление и продвинулись на 3 — 5 км. Командующий фронтом, уловив изменения в обстановке, приказал войскам возобновить наступление. 21-я и 28-я армия должны были выполнить ранее поставленную задачу. 3-й гвардейский кавалерийский корпус получил задачу подготовиться к вводу в сражение на стыке 21-й и 28-й армий. 38-й армии следовало прочно оборонять занимаемые рубежи.

В то время как противник, вводя новые силы и смело маневрируя с менее опасных направлений на угрожаемые участки, принимал решительные меры для противодействия наступлению советских войск, командование Юго-Западного фронта пыталось достичь цели операций по существу прежними силами. Не вводились в сражение даже имевшиеся в его распоряжении резервы. Попытка возобновить наступление без ввода кавалерийского корпуса оказалась неудачной. Противник сам перешёл к наступательным действиям и вынудил войска северной ударной группировки вести тяжёлые оборонительные бои и даже отойти к Мурому. Был деблокирован гарнизон в Терновой.

В 22 часа 17 мая штабу Юго-Западного фронта стало известно о готовящемся ударе противника из района Балаклеи в юго-западном направлении силами 3-й и 23-й танковых дивизий. Документы, в которых раскрывался этот план, были захвачены разведчиками 38-й армии ещё 13 мая, однако в штаб армии они поступили лишь 17 числа. Командующий войсками фронта принял решение с утра 18 мая возобновить наступление в западном направлении силами восьми дивизий и четырёх танковых бригад 28-й и 38-й армий с тем, чтобы сковать танковые дивизии противника. В район Изюма планировалось выдвинуть 343-ю стрелковую дивизию из фронтового резерва. Однако это наступление, вследствие недостаточной его организации39 и массированных ударов вражеской авиации, успеха не имело. Удалось лишь вновь окружить противника в Терновой.

Последующие попытки наступать также закончились безрезультатно. 19 мая командующий фронтом потребовал ускорить разгром немецкой танковой группировки. Отдавая такое распоряжение, он исходил из того, что командующие армиями докладывали об огромных потерях и истощении противника, его неспособности продолжать наступление. В действительности же немецкое командование решило, перегруппировав силы, огнём артиллерии, танков и ударами авиации отразить очередное наступление советских войск, а затем разгромить их контрударом двух танковых дивизий (до 140 танков) и шести пехотных полков. Таким образом, на сей раз командование противника изменило тактику, предоставив советским войскам начать наступление первыми.

Как показал ход боевых действий, это была ловко подстроенная ловушка. 20 мая на рассвете 28-я армия возобновила наступление. 21-я армия, не получив указаний о наступлении, приводила себя в порядок, в ротах шла замена зимнего обмундирования на летнее. Наступление соединений 28-й армии вначале шло успешно. С выходом же в район Нескучное они были остановлены мощным огнём артиллерии и танков 23-й танковой дивизии. С воздуха на них обрушились удары авиации. В 12 часов противник нанёс контрудар по правофланговым соединениям армии, которые стали отходить в восточном направлении, оголяя, тем самым, тылы 21-й армии. К исходу 20 мая все соединения смежных флангов 21-й и 28-й армий с большими потерями отошли на 10 — 15 км. Вражеское командование, приостановив наступление, с 21 мая начало выводить из боя 3-ю и 23-ю танковые дивизии для последующей их переброски в район северо-западнее Балаклеи. Так 20 мая закончилось наступление и северной группировки Юго-западного фронта.

Таким образом, наступление на Харьков потерпело полный провал. Важнейшей причиной этого явилось то, что наступление Юго-Западного фронта оказалось изолированным, не обеспеченным активными действиями соседних фронтов. Это позволило противнику перебрасывать на харьковское направление силы с других участков. Крупные просчёты были допущены в оценке сил и намерений врага. Его группировка к началу операции оказалась значительно мощнее, чем предполагало командование Юго-Западного направления. Не могло оно вскрыть и план немецкого командования по ликвидации Барвенковского плацдарма. Да и в ходе наступления разведка часто несвоевременно вскрывала выдвижение резервов, перегруппировки войск, в результате чего контрудары противника, оказывались, как правило, неожиданными.

Военный совет и штаб фронта во многих случаях действовали непрофессионально. В частности, ударные группировки не только своевременно не усиливались, но даже ослаблялись, и вместо стремительного и глубокого проникновения в оборону противника войска медленно прогрызали один оборонительный рубеж за другим, позволяя вражескому командованию маневрировать резервами и усиливать оборону своих войск. В самом начале операции противнику удалось навязать свою волю командованию фронта. Посчитав удар северной группировки наиболее опасным40, вражеское командование бросило против неё по существу все имевшиеся в его распоряжении танки и авиацию. Вместо того, чтобы воспользоваться этим и прорваться к Харькову с юга, командующий войсками фронта стал усиливать северную ударную группировку за счёт южной.

Не позволили успешно завершить наступление крупные недостатки в управлении войсками. Они проявлялись главным образом в низкой исполнительской дисциплине подчинённых войск и штабов. Недостаточно чётко работал также тыл, в результате ряд соединений остался без боеприпасов. На действиях соединений сказались плохая их сколоченность и недостаток боевого опыта, В силу этого, наступление в глубине обороны противника нередко разбивалось на отдельные слабо согласованные друг с другом бои частей и подразделений. Взаимодействие пехоты с танками, артиллерией и особенно с авиацией часто нарушалось.

3. Оборонительные действия и отход советских войск за р. Оскол

В то время как советские войска вели наступление, противник завершал подготовку операции «Фридерикус-I». Замысел вражеского командования состоял в том, чтобы, обороняясь ограниченными силами на ворошиловградском и ростовском направлениях, нанести два удара по сходящимся направлениям: Андреевка, Барвенково и Славянок, Долгенькая. В последующем развить его в общем направлении на Изюм, В ходе наступления предусматривало рассечь 9-ю армию, окружить и уничтожить её войска восточнее Барвенково, в дальнейшем выйти к р. Северский Донец, форсировать её на участке Изюм, Петровская и, развивая наступление в общем направлении на Балаклею, соединиться с оборонявшимися на Чугуевском плацдарме частями 6-й армий и завершить окружение всей Барвенковской группировки Юго-западного направления. К проведению операции немецкое командование привлекло главные силы 3-го моторизованного корпуса, 44-й армейский корпус, часть сил 52-го армейского корпуса. На направлении главного удара (Андреевка, Барвенково) вражеские войска имели 1,7-кратное превосходство в пехотных батальонах, 3,8-кратное — в орудиях и миномётах и 6,5-кратное — в танках.

В 5 часов 3O минут 17 мая после полуторачасовой артиллерийской подготовки ударные группировки противника при поддержке 400 самолётов перешли в наступление. К 8 часам они продвинулись в направлении Барвенково на 6 — 10 км и в направлений Долгенькая на 4 — 6 км. Вражеская авиация разрушила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии в Долгенькой. К 13 часам командующий армией вместе со штабом переместился на основной командный пункт, а оттуда — на левый берег Северского Донца. Последнее перемещение было сделано без ведома командующего войсками Южного фронта. Командование 9-й армии полностью потеряло связь с войсками. Штаб Южного фронта не имел проводной связи ни с 57-й, ни с 9-й армиями. Командованию Юго-Западного направления о событиях в полосе Южного фронта стало известно только к исходу дня.

Вражеские соединения, преодолевая сопротивление разрозненных частей, вышли на подступы к Барвенково. Здесь противник был задержан упорной обороной 106-й, 333-й стрелковых и 34-й кавалерийской дивизий. В боях под городом героически действовала 8-я рота 442-го стрелкового полка 106-й стрелковой дивизии под командованием лейтенанта Минаевского. Огнём противотанковых ружей и двух 45-мм орудий она вывела из строя 8 вражеских танков45. К 17 часам противнику всё же удалось овладеть Барвенково, исключая его северо-западную часть.

Чтобы ликвидировать прорывы противника и восстановить положение, командующий войсками Южного фронта решил усилить 9-ю армию 5-м кавалерийским корпусом, 296-й стрелковой дивизией и 3-й танковой бригадой. Маршал С.К.Тимошенко, в свою очередь, передал Южному фронту 2-й кавалерийский корпус, 343-ю стрелковую дивизию, отдельный танковый батальон и батальон противотанковых ружей, а также 80 танков. Главком направления, полагая, что сил выделено достаточно, приказал разгромить противостоящего противника и восстановит положение. Однако приказ этот остался невыполненным, так как связь со штабом 9-й армии была восстановлена лишь к 24 часам 18 мая, а к этому времени 5-й кавалерийский корпус оказался уже связан боем.

Продолжая активные действия против Барвенковской группировки советских войск, противник к 10 часам 18 мая овладел южной частью г. Изюм. 343-я стрелковая дивизия в район Изюма выйти не успела. Не сумев форсировать с ходу р. Сев. Донец, гитлеровцы резко изменили направление наступления и стали продвигаться вдоль правого берега реки, отбрасывая основные силы 9-й армии на левый берег. Обстановка продолжала обостряться. Приказ Главкома нанести контрудар по прорвавшемуся в район Барвенково противнику силами 2 и 5-го кавалерийских корпусов и 14-й гвардейской стрелковой дивизий не был выполнен, так как не представлялось возможным создать этими силами контрударную группировку.

Опасность со стороны армейской группы «Клейст» час от часу нарастала. Однако до второй половины 19 мая С.К.Тимошенко считал возможным решать одновременно две задачи: продолжать наступление на Харьков и вести ликвидацию прорвавшегося в район Барвенково противника. Военный совет и в первую очередь Маршал Советского Союза С.К.Тимошенко не проявляли большого беспокойства по поводу наступления противника на южном фасе Барвенковского выступа. Более того, когда временно исполнявший обязанности начальника Генерального штаба генерал-полковник А.М.Василевский 17 и 18 мая предлагал Верховному Главнокомандующему прекратить наступление Юго-Западного фронта и направить все силы на разгром группы Клейста», С.К.Тимошенко смог убедить И.В.Сталина в том, что опасность со стороны краматорской группировки врага сильно преувеличена и нет основания прекращать наступление.

И только во второй половине 19 мая Тимошенко принял запаздалое, как оказалось, решение остановить наступление 6-й армии, частью её сил закрепиться на достигнутых рубежах, а основную группировку вывести из боя и концентрическими ударами 6, 57 и 9-й армий разгромить прорвавшуюся группировку врага. В 19 часов 19 мая в ходе переговоров с генералом А.М.Василевским маршал С.К.Тимошенко сообщил: «Мы решили, не оттягивал времени, взять для удара с целью разгрома группировки противника, распространившейся на Изюм, всё, что только можно, исходя из наших соображений»49. Конкретные задачи войскам были определены в боевом приказе, отданном войскам в 19 часов 30 минут 19 мая. Вновь созданная армейская группа генерал-лейтенанта Ф.Я.Костенко50 должна была перейти к обороне, а передовыми отрядами овладеть районом Змиев и захватить переправы через Северский Донец у Черемошное. Она должна была обеспечить с запада наступление 6-й и 57-й армий.

6-й армии предстояло, удерживая переправы на р. Берека и южный берег Северского Донца, скрытно развернуть к утру 21 мая на рубеже Бол. Андреевка, Петровская главные силы армии, нанести ими контрудар севернее Барвенково и, наступая в восточном направлении», во взаимодействии с 57-й армиейразгромить группировку противника. 57-я армия должна была частью сил прикрыться с запада, а тремя стрелковыми дивизиями и 2-м кавалерийским корпусом нанести удар по флангу прорвавшейся группировки в обход Барвенково с юга. Армия переподчинялась Юго-Западному фронту. 9-я армия получила задачу наступать из района Студёнок в западном направлении.

Два дня прошли в напряжённых боях с прорвавшимися в тыл южной ударной группировки войсками противника. 22 мая наступила кульминация. Группа «Клейст», продвигавшаяся в северном направлении, перерезала пути сообщения армейской группы генерала Ф.Я.Костенко и 6-й армии. 23 мая она соединилась с 3-й и 23-й танковыми дивизиями Паулюса, наносившими удар в южном направлении с Чугуевского плацдарма. Войска группы генерала Ф.Я.Костенко, 6-й и 57-й армий оказались в окружении.

В этих условиях маршал С.К.Тимошенко объединил окружённые советские войска в группу армий «Юг» под командованием генерал-лейтенанта Ф.Я.Костенко и приказал ей нанести удар в направлении Савинцы, прорвать кольцо окружения и выйти на левый берег Северского Донца. Одновременно с этим левофланговые соединения 38-й армии и сводный танковый корпус во главе с заместителем командующего армией генерал-майором Г.И.Шерстюком должны были наступать навстречу группе Ф.Я.Костенко. Осуществить этот план не удалось, так как противник, упредив советские войска, с утра 24 мая возобновил наступление на широком фронте, стремясь расчленить окружённую группировку. Генерал Ф.Я.Костенко 25 мая решил нанести удар в направлении Чепеля силами трёх стрелковых, двух кавалерийских дивизий, трёх танковых бригад, остатков танковых корпусов и прорваться к главным силам фронта. Осуществлению этого замысла способствовали метеоусловия: моросил дождь, над полями низко плыли облака, и в небе не было ни одного вражеского самолёта.

Воспользоваться благоприятной возможностью не позволила недисциплинированность войск. Произошло непредвиденное: в район развёртывания ударной группировки, оставив без приказа свои позиции, вышли неуправляемые части 337-й, 47-й и 253-й стрелковых дивизий, которые должны были обеспечивать прорыв. Здесь же оказались части 2-го кавалерийского корпуса, 341-й стрелковой дивизии и тыловые учреждения 57-й армия. Образовалось беспорядочное скопление большой массы людей, боевой техники, транспорта. На фронте обеспечения ударной группы остались разрозненные подразделения и части нескольких дивизии. Со второй половины дня образовавшееся скопление окружённых войск стало обстреливаться артиллерией противника и подвергаться ударам его авиации. Прорыв не удался.

С большими трудностями был организовал новый удар, и в 22 — 23 часа 25 мая окружённые соединения возобновили наступление. Атаки велись в плотных боевых порядках. Так, основные силы 57-й армии были построены в некое подобие каре по фронту 200 м и в глубину 1000 м из различных машин, размещённых в 8 рядов. Впереди и на флангах шли машины с автоматчиками. Внутри каре находился командующий армией со штабом. Прорвав в таком построении внутренний фронт окружения, колонна в 2 часа 26 мая остановилась перед балкой Копани, а затем стала обходить её с запада. Легковые автомобили, однако, легко преодолели балку и в темноте оторвались от войск, На рассвете стало ясно, что общего управления армией нет. По инициативе отдельных командиров были созданы отряды для выхода из окружения54. Наспех сформированные группы не смогли осуществить прорыв из-за сильного противодействия противника. Такая же картина наблюдалась и в других соединениях группы «Юг».

В сложной обстановке генерал Ф.Я.Костенко и его штаб делали почти невозможное, чтобы наладить управление и организовать новое наступление. Но при почти полной дезорганизации связи добиться этого было очень трудно. Неустойчивой была связь окружённых войск и со штабом Юго-Западного фронта. Это не позволило организовать взаимодействие главных сил с группой «Юг».

Наступление возобновилось в 20 часов 30 минут 26 мая. Развернулись ожесточённые бои с превосходящими силами противника. Далеко не всем удалось пробиться. Немцы мощными ударами авиации рассеяли прорывавшиеся войска.

Выход из окружения осуществлялся небольшими группами и отрядами. Исключение составила 266-я стрелковая дивизия. Её части, проявив высокую организованность, вместе с присоединившимися к ним подразделениями других соединений к утру 28 мая прорвались в район Волковенково, а затем ударом в направлении на Чепель пробились в расположение советских войск. Из окружения вышло около 7 тыс. человек. Всего же по данным на 1 июня I942 г. из Барвенковского выступа вырвалось 21 910 человек с 6 танками, 4 орудиями, 16 миномётами, 20 пулемётами и 1939 лошадьми.

Оставшиеся в кольце советские воины продолжали сражаться до 30 мая. Многие из них в последующем переправились на левый берег Северского Донца.

Одновременно с ликвидацией Барвенковского плацдарма, немецкое командование усилило удары по северной группировке Юго-Западного фронта и окончательно остановило их наступление.

Так завершился оборонительный этап боевых действий под Харьковом. Страшную картину уничтожения увидели иностранные корреспонденты через 36 часов после окончания боев в Барвенковском выступе: «У реки Берека и на далеко протянувшихся холмах восточнее реки вместе с тысячами убитых лежала техника... Каждый отрезок реки, каждая воронка, каждая яма были до краев наполнены грузовиками и обозными повозками, танками, мёртвыми людьми и лошадьми. Насколько хватало глаз, в степи была видна та же картина: орудия, танки, грузовики, повозки, лежащие в мёртвой неподвижности, в которой их остановил ураган. Тысячи измождённых худых лошадей тихо бродили по долинам и бесконечным колхозным полям»57. В Барвенковском выступе осталось более 207 тыс. человек, 1 298 орудий, 2 997 миномётов, 1294 автомашины и трактора58. В «котле» погибли генералы Ф.Я.Костенко, Д.М.Городнянский, К.П.Подлас, А.Ф.Анисов, Л.В.Бобкин, бригадные комиссары А.И.Власов, А.И.Попенко, многие командиры соединений и частей.

Одной из важнейших причин катастрофы явилась внезапность наступления противника. В боевом донесении штаба Южного фронта от 16 мая, т.е. за день до наступления, о противнике было сказано лишь то, что он «активности не проявлял, ограничиваясь ведением редкого артиллерийского огня». Внезапность удара противника была усугублена потерей управления войсками со стороны командующего и штаба 9-й армии. Созданная на южном фасе барвенковского выступа оборона не обеспечивала необходимой устойчивости. Оперативное построение и боевые порядки большинства соединений были одноэшелонным. Оборонительная полоса представляла собой систему опорных пунктов и узлов сопротивления, что не отвечало требованиям того времени. Минные поля и другие заграждения по существу отсутствовали. Основу противотанковой обороны хотя и составляли противотанковые опорные пункты, однако артиллерии в них было явно недостаточно. Средние плотности противотанковой артиллерии были менее 3 орудий на 1 км фронта.

Одной из существенных причин слабости обороны являлось проведение в полосе 9-й армии в период с 7 по 15 мая частной наступательной операции с целью овладения сильно укреплённым узлом сопротивления противника в районе Маяки. Для проведения этой операции были привлечены крупные силы, в том числе почти все резервы 9-й армия и 5-й кавалерийский корпус — резерв Южного фронта60. Операция оказалось безуспешной. Резервы понесли большие потери и не успели к началу наступления противника перегруппироваться в предназначенные им районы и подготовить оборону.

Неудачные действия советских войск в окружении объясняются существенными промахами командующих и штабов в организации управления соединениями, отсутствием эффективной помощи окружённым войскам со стороны главных сил Юго-Западного направления, а также безраздельным господством в воздухе авиации врага.

Боевые действия в районе Харькова за 18 дней завершились полным поражением советских войск. Войска Юго-Западного фронта, 9-я и 57-я армии Южного фронта лишились важного в оперативном отношении Барвенковского плацдарма. Их потери за 18 дней составили 277190 человек,в т.ч. 170958 — безвозвратные (22,3%),106232 — санитарные, 46314 — ранеными,13556 — убитыми и 207047 — пропавшими без вести.

Кроме того было потеряно: 143226 винтовок, 9053 автомата,3659 пулемётов62. Вышли из строя и были захвачены противником 1100 танков63, 1646 орудия и 3278 миномётов. Войска Юго-Западного направления потеряли 57626 лошадей. Вражеские войска, достигнув цели операции «Фридерикус-I» и, отбросив на исходные позиции соединения северной ударной группировки Юго-Западного фронта, заняли выгодное положение для развёртывания нового наступления.

Кроме недостатков, обусловивших неудачи советских войск в наступлении и обороне, были и общие причины провала Харьковской операции. Главная заключалась в том, что Юго-Западному направлению уделялось неоправданно меньше внимания, чем московскому. Поэтому для проведения Харьковской операции было выделено недостаточно сил и средств. Отрицательно сказалось на ходе и исходе наступления то, что советскому командованию не удалось достичь внезапности удара. Существенной причиной поражения советских войск на харьковском направления явилось то, что в критический момент наступления, когда для достижения перелома в боевых действиях требовалась помощь со стороны соседних фронтов, такая помощь оказана не была. Войска Юго-Западного фронта дрались, по существу, в изоляции. Это позволяло вражескому командованию осуществлять широкий манёвр авиацией, перебрасывать в район Харькова силы с пассивных участков. Поражение войск Юго-Западного направления было обусловлено недостаточной выучкой войск и штабов, их слабой сколоченностью. Многие командиры соединений и частей, а также некоторые командующие армиями и штабы всех степеней не обладали ещё необходимым боевым опытом, который позволял бы им правильно и быстро оценивать складывающуюся обстановку и адекватно реагировать на неё.

Опыт Харьковской операции показал, что очаговая неглубокая оборона не способна отразить массированные удары танковых группировок противника. На повестку дня встал вопрос создания глубоко эшелонированной обороны с высокими плотностями, прежде всего, средств борьбы с танками врага. Опыт этой операции ещё раз продемонстрировал, что успех боевых действий не мыслим без твёрдого и непрерывного управления войсками в течение всей операции, а также без чёткого согласования усилий всех сил и средств накануне и в ходе операции.

События под Харьковом послужили суровым и горьким уроком для командования и штабов действующей армии. Опыт боевых действий на харьковском направлении был тщательно проанализирован, обобщён и учитывался в последующих операциях. Важным мероприятием в изучении и обобщении этого опыта явилась военно-научная конференция, проведённая летом 1942 г. в военной академии им. М.В.Фрунзе.

В конце мая Ставка ВГК поставила Юго-Западному фронту задачу перейти к обороне и не допустить развития наступления противника из района Харькова на восток. Линия Фронта проходила в основном по Северскому Донцу.

Руководство вермахта, стремясь развить достигнутый в борьбе за Барвенковский плацдарм успех, в конце мая приступило к подготовке двух запланированных частных наступательных операций с целью создания выгодного исходного положения для проведения генерального наступления. Первая из них под кодовым наименованием «Вильгельм» должна была проводиться на волчанском направлении с целью захвата плацдармов на р. Оскол. Планировалось нанести два удара: один — на стыке 21-й и 28-й армий в общем направлении Волчанск, Валуйки, другой (главный) — вдоль железной дороги Харьков — Купянск. Наступлением части сил в направлениях Муром, Сурково и Печенеги, Вел. Бурлук предусматривалось обеспечить действия главных сил и осуществить обход 28-й армия с юга. На волчанском направлении противник создал полуторное превосходство в силах и средствах над оборонявшимися здесь войсками Юго-Западного фронта. Ещё более неблагоприятное соотношение сил сложилось на купянском направления.

В ходе второй операции под кодовым наименованием «Фридерикус-II» гитлеровское командование рассчитывало уничтожить войска 38-й и 9-й армий на правом берегу р. Оскол и захватить на левом берегу реки плацдарм в районе Купянска.

Ставка ВГК усилила Юго-Западный фронт семью стрелковыми дивизиями, двумя танковыми корпусами и четырьмя танковыми бригадами», что лишь частично восполнило потери, понесённые в боях под Харьковом. К началу наступления противника фронт имел в своем составе 30 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских корпуса, 4 танковых корпуса и 8 танковых бригад. Наименьшие оперативные плотности войск оказались на волчанском направлении, чем и воспользовался противник.

10 июня немецкие войска начали операцию «Вильгельм». Прорвав оборону на стыке 21-й и 28-й армий, они устремились на Волчанск. Одновременно главная ударная группировка в составе семи пехотных, двух танковых и двух моторизованных дивизий нанесла удар в стык 28-й и 38-й армий. Прорвав и здесь оборону, вражеские танки развернули наступление в сторону Купянска и Вел. Бурлука. Действия наземных войск поддерживались крупными силами авиации. Только в течение 10 июня она совершила до 1800 самолето-пролётов.

Противник был остановлен лишь 14 июня, благодаря активным действиям левофланговых соединений 21-й армии, упорству войск 28-й армии и сильным контратакам соединений 38-й армии.

С 15 по 21 июня вражеские войска произвели перегруппировку, готовясь к операции «Фридерикус-II». Замыслом предусматривалось нанесение трёх ударов силами тринадцати дивизий 6-й армии Паулюса и 1-й танковой армия с целью захвата плацдармов на р. Оскол.

Главный удар семью дивизиями, в том числе тремя танковыми и одной моторизованной, планировалось нанести в полосе 38-й армии на купянском направлении. Два других удара — в полосах 28-й и 9-й армий. В 3 часа 22 июня часовой артиллерийской подготовкой началась операция «Фридерикус-I». В 4 часа вражеские войска перешли в атаку против соединений 38-й армии, форсируя одновременно р. Северский Донец в полосе 9-и армии. На следующий день перешли в наступление дивизии 6-й армии против 28-й армии на волчанском направлении. В течение 22 — 26 июня противник оттеснил соединения армий Юго-Западного фронта на восточный берег р. Оскол. Отход советских войск был произведён организованно, без паники, поэтому гитлеровцам не удалось захватить плацдарм на восточном берегу.

Таким образом, за 17 июньских дней войска Юго-западного фронта вынуждены были отойти на 45 — 100 км за р. Оскол, оставив Волчанск и Купянск.

Разгром советских войск в районе Харькова и последующий отход их за р. Оскол явился крупным успехом противника. Однако следует учесть, что для преодоления сопротивления войск Юго-Западного фронта с целью выхода на р. Оскол врагу потребовался почти месяц.

http://www.historia.ru/2008/01/kharkov.htm

-----------------------------------------
Нужно ещё отметить, что русские далеко не всегда и не везде сдавались легко. Бои шли с переменным успехом: сначала перевес был на стороне русских, затем начинали выигрывать германские части, затем снова всё менялось.У немцев было мало тягачей, у русских не было мяса, мясных консервов, автола и сена для лошадей.Командиры советских частей гибли; некоторые, отказываясь сдаваться, кончали жизнь самоубийством, как поступил генерал Авксентий Михайлович Городнянский, и германские офицеры похоронили его под хутором Орлиноярск Петровского района Харьковской области,Отдав честь советскому генералу, немецкие офицеры написали на табличке: "генералу Городнянскому от германского командования".После освобождения Украины прах командарма был торжественно перезахоронен на Пушкинском кладбище в городе Харькове. Севернее Харькова русские дивизии, тоже уже почти попавшие в котёл,сумели перейти на более безопасные позиции, но и там враг их не оставлял.Немецкая артиллерия и миномёты разрывали советские расположения. Самолёты гитлеровской Германии господствовали в небе.
Сталин был страшен в эти дни - он ругался, директивы отдавал редко.Верховный был вынужден вновь вернуться к причинам неудачи
под Харьковом и поискать, наконец, виновных. В письме, направленном военному совету Фронта, составленному ночью 26 июня, после краха советских позиций, кроме обычных обвинений, высказанных в адрес руководства фронтом о его неспособности извлечь урок из харьковской катастрофы, объявлялось о снятии с должности начальника штаба фронта генерала И.Х.Баграмяна. Перед войсками Юго-Западного фронта была поставлена задача во что бы то ни стало удержать восточный берег рек Северский Донец и Оскол.
Гитлер тоже требовал от своих командиров двигаться скорее к Волге, на Кавказ, к бакинской нефти...Нет. не надо было браться за всё сразу! История ещё покажет, что Гитлер жестоко ошибался, когда развернуть наступление сразу по всему северному Причерноморью, междуречью Дона и Волги и не Северном Кавказе.Враг потерял силы и время.Советские дивизии пока отступили, это так., но в боях за каждый хутор, за каждую рощу, они отнимали у немцев их бронированную мощь и живую силу. И Германия поздно пробилась к Волге - лишь в августе.Началась Сталинградская битва, ставшая концом начала для гитлеровцев.
Гитлер к этому времени уже крепко "сидел" на лекарствах, его трясло.Очевидны признаки болезни Паркинсона.Его личный врач подмешивал своему великому пациенту наркотики прямо в желудочные средства и в глазные капли. Немецкий канцлер всё чаще выбивается из сил, его распоряжения всё труднее разобрать.
Сталин тоже требовал от советских частей не покидать позиций; издаётся знаменитый приказ "Ни шагу назад". «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций» или в просторечии «Ни шагу назад!» — приказ № 227 Наркома обороны СССР И. В. Сталина от 28 июля 1942 года.
Некоторые думают, что Сталин почти целый год был в шоке, прятался от остальных, а армии только и знали, что удирали. Постановления, подобные приказу 227, существовали и на первом этапе войны. Аналогичная ситуация складывалась и в Германии...Да, были случаи безудержной трусости, предательства(об этом нужно говорить отдельно), но ведь был и героизм, и нельзя ничего выбрасывать! И нельзя марать всё чёрной краской. Да, была проблема, наши дивизии находились в исключительно тяжёлой ситуации.И надо сказать спасибо нашим родственникам. за то, что они сумели преодолеть трудности первого этапа войны.
В чём же состоит суть приказа "Ни шагу назад"? Данный очень важный, исключительно нужный
приказ являлся одним из основных документов, направленных на повышение воинской дисциплины в Красной армии (см. Приказ № 270). Запрещал отход войск без санкции Верховного.
Разумеется, всё делалось уже тогда, когда многие подразделения либо погибли , либо отошли на восток.Но причина не в какой-то там патологической трусости, а в целях самосохранения. Враг наступал лавиной, а у нас иногда просто физически не хватало ресурсов.Ставка хотела перебить врагу хребет поскорее, но переоценила силы страны на первом этапе войны.
Советский Союз и современная Россия делали и делают многое для разбора документов,для извлечения всех органических и неорганических остатков в местах некогда прошедших боёв. Эти работы надо продолжить.
В настоящее время следует исправить все возможные допущенные ошибки и провести захоронение погибших; совершенно необходимо установить памятные знаки в местах сражений.

К. С Москаленко. На юго-западном направлении. т.1
"Правители гитлеровской Германии, напав на Советский Союз, рассчитывали сколотить против него коалицию всех капиталистических стран, включая Великобританию и США. Эти планы рухнули, так как свободолюбивые народы мира не позволили своим буржуазным парламентам и правительствам вступить в сделку с фашизмом. Вероломная гитлеровская политика бить поодиночке свободолюбивые народы провалилась.
В битве под Москвой народы мира увидели луч надежды, предвестник неминуемого разгрома гитлеровской Германии.
И хотя к лету 1942 г. перед Красной Армией стояли вновь рвущиеся на восток немецко-фашистские войска, они были уже иными, чем в начале войны. Они уже были не в состоянии проводить наступательные операции в масштабах, подобных прошлогодним. Кадровые части гитлеровской армии в основном были перебиты Красной Армией. Это подтверждают и немецкие документы того времени. Не могу не привести один из них, имеющий прямое отношение к описываемым событиям на юге советско-германского фронта.
Этот документ-справка штаба оперативного руководства (ОКВ) от 6 июня 1942 г. В ней указывалось, что на 1 мая 1942 г. сухопутные войска на советско-германском фронте имели некомплект в 625 тыс. человек, хотя с 22 июня 1941 г. по 1 мая 1942 г. они получили 1 млн. человек пополнения. В соединениях группы армий "Юг" было около 50%, а групп армий "Центр" и "Север" - около 35% первоначальной боевой численности пехоты. К началу летней кампании предполагалось довести пехотные соединения группы армий "Юг" до штатной боевой численности, а в группах армий "Центр" и "Север" лишь до 55% их первоначального боевого состава.
Далее в справке отмечалось:
"Танковые дивизии групп армий "Центр" и "Север" будут иметь только по одному танковому батальону (т. е. примерно по 40-50 танков). В августе следует ожидать трудностей в снабжении боеприпасами, что может отразиться на ведении боевых действий. Придется выходить из положения за счет запасов командования Западного фронта. Маневренность войск значительно снизилась из-за высоких потерь в автомашинах и лошадях, которые не могут быть восполнены. В связи с этим не обойтись без изъятия подвижных средств из штатов частей. В настоящее время в Германии нет больше резервов этих средств. ВВС: количество боеготовых самолетов снизилось в среднем на 50-60% от уровня, существовавшего на 1 мая 1941 г. В зенитной артиллерии сильно возросла материальная часть, но недостает людей". Вывод гласил: "Боеспособность вооруженных сил в целом ниже, чем весной 1941 г., что обусловлено невозможностью в полной мере, обеспечить их пополнение людьми и материальными средствами"{79}.
Советскому командованию этот документ стал известен после войны. Но суть его не составляла для нас секрета и летом 1942 г. Помню, в войсках с большим вниманием перечитывали сообщение Совинформбюро от 21 июня 1942 г., содержавшее общую оценку состояния немецко-фашистских вооруженных сил. Она лишь отсутствием ряда деталей отличалась от вышеприведенного документа.
Но знали мы и другое, а именно, что немецко-фашистское командование еще в состоянии сосредоточивать значительные войска с танками и авиацией на ограниченных участках фронта и добиваться там известных успехов. Именно так было в мае под Харьковом и на Керченском полуострове. Но такие успехи ни в какой мере не решали судьбу войны. Они были временны и преходящи.
То же самое происходило и сейчас, в июне. Затишье продолжалось на всем огромном советско-германском фронте, кроме небольшого участка на юге. Здесь, в полосе Юго-Западного фронта, противник вновь наступал.
Впрочем, 14 июня немецко-фашистское командование приостановило активные действия против правого фланга 38-й армии. На этом собственно и закончилась операция "Вильгельм". Цели ее не были достигнуты. Противнику удалось лишь оттеснить правофланговые соединения армии к р. Большой Бурлук. На остальном фронте, проходившем по линии Нов. Лиман - Волохов Яр - Яковенково - Шуровка Чепель, все атаки врага были отбиты. Оборонявшиеся здесь 199, 304, 81-я стрелковые дивизии и к 14 июня занимали свои прежние рубежи.
Но мы хорошо понимали, что командование 6-й немецкой армии, не добившись цели, приостановило наступление лишь для того, чтобы пополнить дивизии личным составом, доукомплектовать их техникой, особенно танками, и, перегруппировав войска, возобновить его. Так и было. Более того, на этот раз готовились наступать войска не только 6-й полевой армии, но и 1-й танковой.
Как теперь известно, им предстояло осуществить последнюю из трех частных операций на юге, предшествовавших, согласно планам немецко-фашистского командования, летнему наступлению. Новой операции было присвоено кодовое наименование "Фридерикус II". Ее замысел состоял в том, чтобы прежде всего ударами по сходящимся направлениям расчленить войска 38-й и 9-й армий Юго-Западного фронта и уничтожить их на западном берегу реки Оскол. Затем предполагалось форсировать эту реку, захватить плацдармы на ее восточном берегу. Этим противник хотел занять исходные позиции для запланированного большого наступления на южном крыле советско-германского фронта.
Главный удар, согласно плану операции, наносился по правому флангу и центру 38-й армии. Здесь, на купянском направлении, должна была наступать группировка в составе трех пехотных, трех танковых и моторизованной дивизий. Все эти силы уже к 21 июня были сосредоточены восточное Чугуева, в треугольнике Вел. Хутора, Худояров, Юрченково.
Вторая вражеская группировка насчитывала три пехотные дивизии с танками. Она изготовилась в районе Балаклеи. Отсюда ей предстояло нанести вспомогательный удар в направлении Савинцы, Кунье, т.е. также в полосе 38-й армии.
Для действий против 9-й армии предназначалась третья группировка. В нее входили три пехотные дивизии. К началу наступления они были сосредоточены южнее Изюма.
В дни, предшествовавшие этому удару врага, мы знали, что готовится новое наступление. Об этом свидетельствовали данные разведки, в особенности авиационной, и показания пленных. На основе этих сведений мы установили и направление главного удара, подготовляемого врагом.
Немецко-фашистское командование вновь пыталось ввести нас в заблуждение. Для этого усиленно демонстрировалось сосредоточение сил в районе Балаклеи. Но довольно скоро стало ясно, что здесь может быть нанесен лишь вспомогательный удар. Ведь уже было известно, что противник проявляет наибольший интерес к купянскому направлению. И именно на этом направлении, по данным разведки, концентрировалась крупнейшая из трех вражеских группировок.
Войска армии продолжали укреплять оборону. Ее фронт в это время проходил от населенного пункта Средний Бурлук на севере до Чепеля на юге. Иными словами, он тянулся сначала по правому берегу реки Большой Бурлук, потом уходил от него к Савинцам, пересекал Северный Донец и здесь заканчивался. Нами был создан и промежуточный рубеж обороны, расположенный на линии населенных пунктов Нижний Бурлук, Ново-Николаевка, Михайловка, Шевченково, Ново-Степановка. Несколько восточное находился купянский обвод, непосредственно прикрывавший город и переправы через р. Оскол. Начинался он севернее ст. Гусинка на железнодорожной линии Волчанок - Купянск. Далее обвод тянулся к югу, проходя в районе Самборовки, Комиссаровки, Березовки, Барановки.
Войска строили оборонительные рубежи, зарывались в землю, готовясь оказать упорное сопротивление врагу. Но надо сказать, что это лишь отчасти облегчало положение 38-й армии, резко ухудшившееся за последние дни.
Полоса армии увеличилась на 30-35 км, а состав войск уменьшился на две стрелковые дивизии: 277-я была выведена в резерв фронта, а 81-я передана 9-й армии. Кроме того, не были восполнены большие потери, которые армия понесла в боях 10-14 июня.
V
При столь неблагоприятных для армии условиях противник 22 июня 1942 г. в 4 часа 10 мин. снова перешел в наступление. Так начался второй год войны, мой 366-й день на фронте.
Стремясь разгромить наши войска, противник и на этот раз нанес удар с двух направлений: из района севернее железной дороги Купянск - Чугуев на юго-восток и из района г. Изюм на северо-восток и восток. Он планировал прорвать оборону, окружить и разгромить войска 38-й и 9-й армий между реками Северный Донец и Оскол (см. схему на стр. 258).
После часовой артиллерийской подготовки и мощных авиационных ударов главная группировка врага начала наступление в полосе 9-й гвардейской, 162-й стрелковых дивизий и 22-й мотострелковой бригады. На позиции этих трех соединений ринулась лавина пьяных, дико орущих гитлеровцев. Вместе с пехотой в атаку и большом числе шли танки. В воздух одна за другой поднимались группы фашистских самолетов. Они непрерывно бомбили боевые порядки, штабы и тылы 38-й армии.
Правофланговые соединения стойко отражали яростный натиск многократно превосходящих сил врага. В этих боях особенно отличились воины 9-й гвардейской стрелковой дивизии.
Эта дивизия, преобразованная из 78-й стрелковой дивизии и руководимая генерал-майором А. П. Белобородовым, начала свой славный боевой путь на полях Подмосковья. Ее воины громили фашистские полчища у стен нашей столицы, а затем гнали их по заснеженным полям на запад. Немалая заслуга в высоких боевых качествах соединения принадлежала ее командиру. Коммунист, высокообразованный генерал, он уже в то время был примером личной дисциплинированности, собранности. Эти замечательные качества позволили ему сколотить многотысячный коллектив в первоклассный воинский организм, отвечающий всем требованиям современной войны. Дивизия доказала это осенью и зимой 1941 г. под Москвой и теперь, 22 июня 1942 г., вновь проявила себя с самой лучшей стороны.
Гвардейцев атаковали до двух пехотных дивизий с сотней танков. Наступление поддерживали массированные удары авиации. Однако врагу не удалось с ходу прорвать оборону. Встретив упорное сопротивление и стремясь сломить его, противник предпринимал многочисленные ожесточенные атаки. Ценою тяжелых потерь, буквально устилая свой путь трупами и подбитыми танками, наступающие к полудню смогли форсировать р. Большой Бурлук.
Это произошло в районе населенных пунктов Средний Бурлук, Денинка, Аркадьевка. Продолжая нести большие потери, противник рвался вперед. Но на восточном берегу реки ему удалось продвинуться не более чем на 1-4 км.
В этих боях гвардейцы показали пример беззаветного мужества. Весь день части дивизии стойко отражали натиск противника. Теснимые его превосходящими силами, они дрались за каждую пядь родной земли. Гвардейцы не раз предпринимали контратаки, нередко переходившие в рукопашные схватки. Наиболее успешно была проведена контратака на правом фланге дивизии. Командир соседнего (справа) 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майор В. Д. Крюченкин направил сюда 6-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника М. К. Скубы. Совместно с этой бригадой правофланговый 22-й гвардейский стрелковый полк и осуществил контратаку в направлении Ивановки, Шевченко и Анновки.
Она имела полный успех. Гвардейцы отбросили за реку части двух полков 297-й пехотной дивизии, нанесли им большой урон, взяли пленных. В результате положение на правом фланге 9-й гвардейской дивизии было восстановлено.
Храбро сражались также воины 162-й стрелковой дивизии и 22-й мотострелковой бригады. Первая из них вместе с 168-й танковой бригадой почти семь часов самоотверженно сдерживала натиск врага. Она отражала одну за другой атаки фашистов, нанося им большой урон в живой силе и боевой технике. Не менее упорно держала на своем участке оборону соседняя 22-я мотострелковая бригада. Под воздействием массированных танковых атак, поддержанных беспрерывно налетавшей авиацией противника, она, как и сражавшаяся на этом участке фронта 156-я танковая бригада, начала отходить на следующий рубеж обороны. За этим последовал прорыв противника на стыке 162-й стрелковой дивизии и 168-й танковой бригады. Под его воздействием и они вынуждены были начать отход.
В результате ухудшилось положение и на участке 9-й гвардейской дивизии. Будучи к тому же крайне ослабленной в предыдущих боях, она не смогла удержать свои позиции; Кроме того, ее частям совместно с 13-й танковой бригадой подполковника И. Т. Клименчука не удалось контратакой отбросить противника в районе с. Ленинка. В целом все это вынудило генерал-майора Белобородова начать отвод дивизии. Гвардейцы отходили, ведя тяжелые сдерживающие бои с бешено рвущимся вперед противником.
Отмечу, что значительное превосходство в живой силе (в полтора раза) и еще большее в танках (в три-четыре раза) враг имел на всех этих направлениях. Наибольшим оно было, разумеется, на направлении главного удара - на правом фланге 38-й армии. Здесь против ослабленных двух стрелковых дивизий, одной мотострелковой и трех танковых бригад действовало семь дивизий врага - три пехотные, моторизованная и три танковые.
До заката солнца не утихали ожесточенные бои. Ценою тяжелых потерь враг к исходу дня оттеснил к востоку все правофланговые соединения армии.
Тяжелая обстановка сложилась в центре и на левом фланге армии. Здесь силы сторон также были неравны, противник обладал превосходством и в личном составе, и в вооружении. Тем не менее он встретил решительный отпор.
Показательны в этом отношении действия 278-й стрелковой дивизии. Ею командовал генерал-майор Д. П. Монахов. "Части дивизии, уничтожая живую силу противника и вынуждая его вводить в бой все новые и новые резервы, в течение всего дня оказывали упорное сопротивление, выдерживали чрезвычайно сильное воздействие авиации и танков, местами вели бои в окружении (был окружен 1-й батальон 851-го стрелкового полка и 2-й батальон 853-го стрелкового полка) и причинили противнику значительный урон, уничтожив 57 танков, 23 автомашины, 4 минометные батареи и отдельно 56 минометов, 18 орудий, истребив около 5000 солдат и офицеров. Даже с наступлением темноты, под проливным дождем на участке 855-го стрелкового полка продолжался бой. Первый батальон, перейдя в контратаку, штыками переколол свыше 500 человек вражеской пехоты и удержал свои позиции"{80}.
К исходу дня, однако, стало очевидно, что своим наступлением на Купянск и к переправам через р. Оскол противник угрожал перерезать пути отхода 278-й, левофланговым 199-й и 304-й стрелковым дивизиям. Поэтому командующий фронтом после моего доклада разрешил отвести их на промежуточный рубеж обороны.
Еще более трудным был для нас следующий день.
Ранним утром 23 июня противник возобновил наступление, нанося удары на Купянск, Староверовку и Волосскую Балаклею. На левом фланге 9-й гвардейской стрелковой дивизии, которая с боями отходила в северо-восточном направлении, он прорвался к ст. Гусинка и овладел ею. В обороне армии образовалась брешь: был оголен правый фланг 1-й истребительной дивизии, оборонявшейся на купянском обводе.
Одновременно враг силами до трех пехотных полков с танками начал обходить с севера и юга с. Самборовку, куда отошла 22-я мотострелковая бригада. А она к этому времени понесла большие потери и не могла сдержать натиск превосходящих сил противника. Поэтому бригада получила распоряжение на отход за р. Оскол. Вечером было приказано отойти туда же 162-й и 242-й стрелковым дивизиям. Перед этим первая из них частью сил вела весь день 23 июня ожесточенный бой с противником в районе Новониколаевки. На вторую же, оборонявшуюся на рубеже Староверовка, разъезд Щенячье, высота 187, обрушили удар до двух пехотных дивизий противника с большим количеством танков. Наступление и здесь поддерживалось массированными воздушными бомбардировками.
В условиях, когда вражеские войска обошли оба фланга 242-й стрелковой дивизии (командир полковник А. М. Кашкин), ее воины не отступили ни на шаг. В этом многочасовом бою они стояли насмерть. И только по моему приказу отошли за р. Оскол.
Что касается 199, 278-й и 304-й стрелковых дивизий, то приказ об отходе на промежуточный рубеж они получили с большим опозданием - в ночь на 23 июня. Поэтому отход был начат лишь утром и, конечно, проходил под воздействием авиации и авангардных частей противника. Задержка привела к тому, что три дивизии только к 16 часам достигли предусмотренного рубежа Березовка Барановка - Сподобовка - Безмятежное - Чизвин - Александровна.
Но уже три часа спустя враг 80-100 танками занял Бугаевку. Другая его группа, наступавшая из районов Савинцы и Изюм, одновременно вышла к населенному пункту Чистоводовка. Этим была создана угроза окружения 278, 199-й и 304-й дивизий. Избежать ее можно было только отходом на восточный берег реки Оскол. Такой приказ и получили все три дивизии.
Таким образом, к исходу дня 23 июня распоряжение на отход за р. Оскол не получила лишь 1-я истребительная дивизия, входившая в состав армии. Ей, а также вновь переданной в 38-ю армию из фронтового резерва 277-й стрелковой дивизии была поставлена задача обеспечить отвод войск.
Обе дивизии с честью выполнили приказ. Сдерживая яростный натиск врага на купянском оборонительном обводе, они обеспечили отвод войск правого фланга армии за реку, но удержать Купянск в своих руках не смогли. Наступая многократно превосходящими силами, причем в воздухе все время висела его авиация, противник утром 24 июня прорвался в город. Весь день шли ожесточенные уличные бод. Однако к 18 часам обе дивизии вынуждены были оставить город и переправиться на левый берег реки Оскол.
К этому времени туда добрались и левофланговые дивизии. На их долю выпали наибольшие трудности при переправе через реку. Части этих дивизий в условиях угрозы окружения отходили разрозненно. Лишь некоторые из них затемно успели переправиться беспрепятственно. Остальные же достигли реки, когда уже рассвело. Они застали разрушенные бомбежкой переправы. Попытались их восстановить. Но это оказалось невозможно, так как вражеская авиация тут же уничтожала наведенные переправы. Оставалось одно: под непрерывными ударами с воздуха вплавь и на подручных средствах добираться на левый берег. Вполне понятно, что при этом все три дивизии потеряли значительную часть тяжелого вооружения.
Переправившись через р. Оскол, войска армии заняли оборону. Последовавшие за этим попытки противника захватить плацдармы на восточном берегу не имели успеха. Наши части успешно отбивали все атаки. Получив отпор, немецко-фашистское командование к 26 июня прекратило активные действия в полосе 38-й армии.
VI
Перебирая в памяти ход боев, происходивших 22-26 июня 1942 г. западнее р. Оскол, я попробовал сопоставить свои воспоминания с документами и свидетельствами противника. Это дало очень интересный результат, о котором мне хотелось бы здесь рассказать. Тем более, что он опровергает измышления некоторых западных историков и мемуаристов, утверждающих ныне, будто в период, о котором здесь идет речь, развитие военных действий шло по планам немецко-фашистского командования.
Факты показывают, что это было не так.
Напомню, что фактор времени являлся тогда чрезвычайно важным для гитлеровского командования, подготовлявшего летнее наступление на юге. Оно должно было начаться, согласно директиве No 41, как только "позволят условия погоды и местности". А так как речь идет о южной части Советского Союза, то можно считать, что условия погоды и местности не препятствовали началу наступления даже в мае.
Но ни в мае, ни в течение большей части июня враг не смог начать свое летнее наступление. Ибо, помимо наличия перечисленных условий, а также готовности войск, нужны были и хорошие исходные позиции.
Первое крупное мероприятие по улучшению исходного положения было осуществлено немецко-фашистским командованием в мае. Имеется в виду операция "Фридерикус I", о которой говорилось в предыдущей главе. В ходе ее противнику удалось достичь определенных тактических успехов, нанести большой урон войскам Юго-Западного направления и ликвидировать барвенковский выступ. Но в части улучшения исходных позиций для главного наступления эта операция не оправдала всех возлагавшихся на нее надежд.
Тогда была подготовлена и осуществлена 6-й немецкой армией операция "Вильгельм". Когда же и ее итоги оказались незначительными, немецко-фашистское командование вынуждено было провести третью частную операцию - "Фридерикус II", причем уже силами 6-й и 1-й танковой армий. Но и теперь конечная цель операции не была достигнута."

Итак, ещё при подготовке военных специалистов надо учить будущих командиров правилам ведения боя.И обучение надо вести не только на примерах последних десятилетий, но и на старых примерах. Надо вспоминать Первую мировую войну, битвы до нее и после.И надо читать древних!.Конев. например всегда держал на виду книгу сочинений Цезаря.И надо помнить, что иногда правильнее будет прервать наступление, иначе оно будет сродни особым видом паралича, когда бесконечно повторяющийся сигнал атакует мышцы и не даёт им расслабиться. Это тоже плохо!При необходимости нужно вывести войска с поля боя и занять такие позиции, где можно дождаться лучших сроков для будущей войсковой операции. И это ведь ясно было с незапамятных времён!Вспомните, как об этом говорит в 1 серии знаменитого фильма "Битва за Москву" генерал Конев.Знаменитый военачальник пытается напомнить Сталину, Ворошилову и прочим о том, что отступление является важным видом боя!
Да, биться с врагом надо разными способами,не только напирать на противника прямым натиском, но в некоторых случаях лучше вовремя уйти с поля боя, чтобы потом вернуться и добиться хорошего результата.
Настоящие теоретики, такие . как Карл фон Клаузевиц, утверждают о силе политики обороны: «Оборона — более сильный род войны, - говорит Клаузевиц,- но цель её отрицательная; наступление же — вид более слабый, но с положительной целью. Большие успехи включают уже в себе успехи меньшие. Демонстрация слабее настоящей атаки, а потому должна быть особенно обусловлена".
Суворов отличался бережным отношением к солдатам.
Конев мог легко рассердиться, но был отходчив. И он мог легко поставить себя на место солдата.
Начальник штаба Западного и Третьего Белорусского фронтов генерал-полковник Покровский вспоминает, что "...это не был показной разговор: вот командующий поехал и поговорил с солдатами. Это был естественный разговор. За этим стояла его солдатская суть, солдатская натура. Он с солдатами говорил так, ибо иначе и не мог говорить, с абсолютным пониманием солдатской жизни, души, с абсолютной естественностью, с полным отсутствием чего-либо показного или нарочитого"(.https://ru.wikipedia.org/wiki/Конев,_Иван_Степанович)
Итак, надо учиться воевать на разных примерах - плохих и хороших. В обучении нам помогут Клаузевиц, Лев Толстой, Жуков, Юлий Цезарь, Бисмарк, Пётр 1,Суворов...

Обстановка севернее Харькова.
Книга "Последний триумф вермахта. Харьковский "котёл."
Веселое, к которому вышли немцы 15 мая, находилось на стыке 244-й и 169-й стрелковых дивизий. И стык был плох — он находился не перед фронтом, а в глубоком тылу обеих ушедших далеко на запад дивизий, и выход немцев к этому стыку — сбоку — не предвещал ничего хорошего…

«Командир 244-й дивизии доложил, — писал Рябышев о действиях 15 мая, — что соединение овладело высотами 148,1 и 183,3 и закрепилось на их западных скатах у восточной окраины села Русские Тишки. Однако на левом фланге дивизии сложилось очень опасное положение. В то время как 914-й полк дивизии значительно продвинулся на запад, его левый сосед — 34-й гвардейский полк дивизии Родимцева — под сильными ударами противника оставил село Петровское, высоту 214,3 и оголил, таким образом, фланг 914-го полка и тылы 244-й дивизии. На этот открытый для врага участок я приказал полковнику Истомину поставить 911-й полк и занять его подразделениями оборону фронтом на юг, в сторону Петровского и высоты 214,3. Мне представлялось, что внезапный удар противника на этом участке мы сумеем парировать»[210].

Классически оценили возникшую ситуацию историки 169-й стрелковой дивизии: «Их (немецких танков) удар оказался настолько сильным, что левофланговая 244-я стрелковая дивизия вынуждена была начать отход, открыв тем самым фланг 169-й дивизии»[211]. Классически, но не совсем верно — пути для отхода 244-й сд Истомина были перерезаны сразу же…

О том, что происходило далее, 16 мая, рассказывают немцы:

«Ночью, около 02.00, происходит сосредоточение группы в исходном положении. На этот раз оберст-лейтенант Шмидт-Отт планирует идти на Веселое не с юга, а с востока. Однако вражеская артиллерия[212] своевременно раскрывает этот замысел и поджигает первые немецкие боевые машины, прежде чем атака началась. Невзирая на это, танки, стрелки-мотоциклисты и БТРы начали медленно продвигаться на оборудованные противотанковыми пушками русские позиции. Каждый метр земли добывался в жесткой схватке с Советами. Внезапно 23-й мотоциклетно-стрелковый батальон наткнулся на еще неповрежденный мост через Муром. Стрелки-мотоциклисты сразу же переправляются через реку и оказываются в тылу у русских. Теперь настал час для подошедшего 1-го батальона 3-го стрелкового полка майора Вельмана (I./S.R.3, Wellmann). Стрелки, пройдя в населенный пункт по дну ручья, проникли в первые хаты, которые противник покинул бегством. Следующие за ними боевые машины смогли подбить один „КВ-1“ и четыре „Т-34“. После этого Веселое прочно перешло в руки боевой группы[213].

Советы подожгли при бегстве бывший немецкий склад продовольственного снабжения, но все же вояки кинулись спасать „то, что можно было еще спасти“. Затем произошла дурацкая неудача. Группа „Штук“, которая не была уведомлена о быстром овладении населенным пунктом, выгрузила свои бомбы на уже сильно разрушенные дома. К счастью, персональные потери были не слишком велики. Боевая группа еще во второй половине дня заняла высоты к северу от Веселого, и вынудила противника окончательно отойти вдоль долины Мурома (т. е. на северо-восток, к Нескучному, западнее которого находилась 169-я сд; кроме того, Нескучное было тыловым стыком 169-й и 175-й сд. — Авт.).

23-я танковая дивизия, наступая на восток, преодолевала жесткое сопротивление по дороге на Терновую. Обер-лейтенант Фечнер (Fechner) со своим 2-м батальоном 201-го танкового полка (II./P.R.201) освободил окруженную здесь ранее полковую группу оберста Грюнера! Впрочем, радость продолжалась недолго. Несколько позже русские атаковали большими силами и окружили Терновую вторично. На сей раз в этом маленьком „котле“ вместе с 429-м пехотным полком оказались еще и 2-й батальон 201-го танкового полка с 1-м батальоном 126-го стрелкового полка.

Генерал-майор Брайт приказал на следующий день (17 мая. — Авт.) нанести удары: боевой группе 3-й танковой дивизии — на северо-восток (в тыл 175-й сд. — Авт.) и одновременно окруженным частям в Терновой — на северо-запад. Обе группы должны были соединиться в долине Мурома и отрезать русских восточнее Веселого, чтобы продолжить потом собственное наступление. Однако 23-я танковая дивизия не смогла участвовать в этом предприятии»[214].

О том, как прорывались немецкие танки в Терновую, нам рассказал командарм-28 Д.И. Рябышев:

«Командир 169-й стрелковой дивизии вскоре доложил, что, пройдя Веселое, немецкие танки разделились. Одна колонна — около 30 танков и 20 автомашин с пехотой — двинулась на Терновую, чтобы прорваться к окруженному там гарнизону с северо-востока; другая колонна, тоже до 30 танков, взяла курс на высоту 226,3, намереваясь прорваться в Терновую с юга и деблокировать войска, окруженные в селе нашими частями.

Я знал, что у высоты 226,3 располагались боевые порядки 1-го и 3-го батальонов 29-го полка 38-й стрелковой дивизии. Вскоре оттуда доложили, что бойцы встретили вражеские танки дружным огнем артиллерии и противотанковых ружей. Потеряв шесть танков, гитлеровцы повернули на север, на соединение с первой группой, приближающейся к Терновой.

Эта первая группа танков вскоре атаковала 2-й батальон 29-го полка 38-й стрелковой дивизии на северо-западной окраине Терновой. В результате неожиданной атаки 2-й батальон, понеся большие потери, оставил захваченные с таким трудом на окраине дома и отступил в рощу, примыкавшую к деревне с юго-запада.

Впоследствии стало известно, что в этом бою славой покрыли себя артиллеристы противотанковой батареи, поддерживавшие 2-й батальон. Отбивая атаки гитлеровцев, батарейцы уничтожили восемь танков и дали остаткам батальона возможность отойти на новый рубеж, а сами, все до единого, погибли. Командир дивизии доложил, что авиация противника сбросила на Терновую воздушный десант — около 25 парашютистов, а также боеприпасы, продовольствие, горючее…»[215]

17 мая. Попытка немцев вырваться из Терновой. К 17 мая фронт армии Рябышева был похож на обратную букву «Г». Вертикальную составляющую, с юга на север, занимали: остатки 13-й гв. сд, 162-я сд, 38-я сд и 32-я кавдивизия. Горизонтальную, с востока на запад: полк 175-й сд, 169-я сд и два полка 175-й сд. Угол этих составляющих фронта 28-й армии прикрывала 5-я гвардейская кавдивизия. Согласно альбому Гланца танки Рябышева (6-я гв. тбр, 57-я тбр и 84-я тбр) находились в центре вертикальной составляющей. Согласно советским картам здесь же находилась и 6-я гвардейская кавдивизия. Другими словами, наиболее сильные части 28-й армии были сосредоточены не на том направлении, куда наносили удар 3-я и 23-я танковые дивизии — по горизонтальной составляющей, за которой находился фланг 21-й армии Гордова, а по старой линии фронта.

«Советы с раннего утра атаковали высоту 200,9, — пишут о дне 17 мая историки 3-й танковой дивизии. — На отражение этого удара[216] пришлось бросить части 128-го стрелкового полка (S.R.128), 652-го корпусного саперного батальона (Korps-Pi.-Btl.652) и 9-ю роту 201-го танкового полка (9.P.R.201). Окруженный 2-й батальон 201-го танкового полка (II./P.R.201) попытался вырываться из Терновой на юго-запад. Однако батальону пришлось лечь в первом же разгоне, после потери 13 танков.

Оберст-лейтенант Шмидт-Отт не знал об этом еще ничего, когда со своей боевой группой 17 мая в 07.00 нанес удар из Веселого в долину Мурома. Вражеское сопротивление оказалось здесь незначительным, и уже около 10.00 было взято Нескучное. 752 пленника попали в наши руки[217]. К западу от населенного пункта оставалась еще вражеская артиллерия, которую нужно было теперь уничтожить. В процессе этого боевая группа израсходовала свои силы и дальше продвинуться не смогла. Во второй половине дня поступила команда на отход, так как против 23-й танковой дивизии началась сильная танковая атака противника, и положение стало опасным. Боевая группа снова вернулась в Веселое, где и заночевала. После прибытия лейтенанта Беккера (Becker) с 15 новыми танками P-III батальон смог еще раз перегруппироваться»[218].

Интересные данные о попытке немцев вырваться из Терновой, относя, правда, эту попытку к 18 мая, приводит Рябышев:

«…Возвращаясь с командного пункта 244-й стрелковой дивизии[219], я заехал на высоту 226,3, где располагались командные пункты 38-й стрелковой дивизии и 84-й танковой бригады. Очень хотелось принять на месте меры, чтобы ускорить ликвидацию опорного пункта врага в Терновой. Эта заноза по-прежнему приковывала к себе большое количество войск, связывала свободу маневра в нашем тылу, словом, доставляла массу неприятностей. Враг придавал удержанию этого пункта большое значение. Об этом свидетельствовал и прорыв танков в село. Гитлеровцы стремились сковать возле Терновой как можно больше наших сил и тем ослабить и замедлить наше наступление. Хотелось самому побывать в районе боев и убедиться в неприступности, как мне докладывали, этой „крепости“.

Авиация врага по-прежнему господствовала в воздухе, каждый день по нескольку раз, иногда лишь с короткими перерывами, бомбила боевые порядки наших войск, блокировавших Терновую. Результаты бомбовых ударов я увидел издали: красивый густой лес, гордость местных жителей, окружавший Терновую с севера, востока и юга, представлял жалкое зрелище. Обгоревшие, расщепленные, вывороченные с корнем деревья были разбросаны в хаотическом беспорядке.

Командир 38-й стрелковой дивизии полковник Николай Петрович Доценко развернул карту…

…В это время дежурный связист доложил, что из Терновой на высоту 226,3 вышли танки противника.

— Сколько? — спросил подполковник Доценко.

— Пока, докладывают, видно девять, — ответил телефонист.

— Как вы хотите их встречать? — обратился к стоящему рядом командиру 84-й танковой бригады полковнику Даниилу Николаевичу Белому.

— Встретим достойно, товарищ генерал-лейтенант, у меня тут пять танков в засаде.

— А у вас что есть? — спрашиваю полковника Доценко.

— Два противотанковых орудия и отделение бронебойщиков.

— Тоже неплохо. Действуйте! Только подпускайте их поближе.

Вскоре мы увидели танки врага. Они шли развернутым строем по три танка уступом справа вперед. Ведя огонь на ходу, танки прорвались через боевой порядок батальона 728-го стрелкового полка и, наверное, надеялись раздавить наш командный пункт, погулять по тылам, навести панику. Но бойцы были спокойны. Наши орудия молчали. Артиллерист-дальномерщик докладывал расстояние через каждые сто метров:

— 600 метров… 500… 400… 300 метров…

— Огонь! — скомандовал по рации командир 84-й танковой бригады. Наши танки, затаившиеся в засаде, и противотанковые орудия дали залп, другой… Пять танков с черными крестами задымили, остановились. Но что это?.. Остальные четыре танка тоже остановились. Немного погодя открылись люки, и из них появились командиры танков с поднятыми вверх руками!

„Вот они, завоеватели: стоило им дать хорошенько по носу, и они сразу подняли руки“, — подумал я со злостью и удовлетворением»[220].

13–17 мая. Бои к северо-северо-востоку от Харькова. Оценка общей ситуации на фронте. Все, о чем говорилось выше, касалось ситуации на южном крыле нашей северной ударной группировки, по которому с юга и юго-запада ударили немецкие танковые дивизии. Однако ударная группировка, за исключением смятой 13 мая 38-й армии и остановленной 13-й гв. сд 28-й армии, продолжала успешно наступать на запад. Кто же противостоял нашим войскам (169-й и 175-й сд) северо-северо-восточнее Харькова?

«Подразделения 3-й танковой дивизии, назначенные для защиты Харькова, в течение всех этих дней также не имели никакого спокойствия, — отвечает на наш вопрос история 3-й танковой дивизии. — После того как 394-й стрелковый полк оберст-лейтенанта Цимермана (S.R.394, Zimmermann) уже 13 мая занял свой тыловой рубеж, он был 16 мая подчинен 294-й пехотной дивизии (294.I.D.). Боевая группа Цимермана состояла теперь из 394-го стрелкового полка (S.R.394), 1-й батареи 12-го полка ПВО (1./Flak-Rgt.12) и 5-й батареи 294-го артиллерийского полка (5./A.R.294). 1-й батальон 394-го стрелкового полка (I./S.R.394) остался в качестве решительного резерва 18-го армейского корпуса (XVIII.A.K.)[221] в Больших Проходах, в то время как 2-й батальон 394-го стрелкового полка (II./S.R.394) занял оборонительные позиции в Малых Проходах. На следующий день боевая группа отправляется в Липцы, чтобы защитить здесь дорогу на Харьков[222]. 1-й батальон 394-го стрелкового полка гауптмана барона фон Хейден-Ринша (I./S.R.394, Frhr. v. d. Heyden-Rynsch) занимает вечером того же дня высоту 193,3, которая несколько часов назад была взята штурмом 222-м пехотным полком (I.R.222)[223]. Кроме артиллерийских обстрелов, боевая группа еще не имела соприкосновений с противником»[224].

В этом же разделе историки 3-й тд сообщают и о начале наступления южной немецкой группировки: «Тяжелые оборонительные бои к востоку от Харькова сделали невозможным для немецкой 6-й армии начать запланированную на юге операцию по отсечению советских соединений к западу от Донца, в районе Изюма. Исходя из этой ситуации, группе армий было приказано наступать лишь силами 1-й танковой армии (I.Pz.-Armee) генерал-полковника фон Клейста и частями 17-й армии. 17 мая 1942 года 1-я танковая армия начала наступление, которое позже войдет в историю под названием „Весенней битвы вокруг Харькова“. Южная группа (44-й и 52-й армейские корпуса) уже через 2 дня после начала предприятия возвращает Изюм, в то время как 3-й танковый корпус генерала кавалерии фон Макензена (III.P.K., General d. Kav. v. Mackensen) берет высоты к северу от Барвенкова. Танковые силы поворачивают на запад, чтобы поддержать продвижение 11-го армейского и 6-го румынского корпусов. 21 мая головы 14-й и 16-й танковых дивизий достигли района Бритая (Bratai-Abschnitt)»[225].

18 мая. Продолжение наступления северной группировки советских войск. С утра 18 мая 28-я и 38-я армии должны были возобновить наступление. Поступивший на это приказ Москаленко датирует то «в ночь на 18 мая», то «в ночь на 19-е». Рябышев, рассказывая о событиях, начинает путать даты уже с 17 мая. Очевидно, что причиной такой путаницы является то, что: «Постановка задач войскам, действующим на северном участке наступления, начиная с 18 мая и до прекращения операции, осуществлялась отдачей частных распоряжений командующим армиями (обычно в устной форме по прямому проводу) самим командующим Юго-Западным фронтом или его начальником штаба, — сообщает об этом „Фронтовая иллюстрация“, рассказывая о задачах северным армиям. — По указанию командующего фронтом эти армии должны были с утра 18 мая возобновить наступление. 28-я армия должна была концентрическим ударом 169-й и 162-й дивизий разгромить немецкую группировку, действующую в районе Веселое, Араповка, Плоское, Терновая.

Главную роль на этом этапе операции должна была выполнить 162-я стрелковая дивизия во взаимодействии с группой танков. Разгром немецкой группировки предполагалось завершить вводом в бой в полосе 162-й дивизии частей 277-й стрелковой дивизии и 58-й танковой бригады. 38-я стрелковая дивизия, усиленная полком 32-й кавалерийской дивизии, получила задачу разгромить гарнизон немцев в Терновой и овладеть этим пунктом.

Одновременно с 28-й армией должна была перейти в наступление своим правым флангом 38-я армия с задачей овладеть населенными пунктами Непокрытое и Песчаное. Для выполнения этой задачи 266-я и 124-я дивизии усиливались двумя танковыми бригадами (13-й и 36-й), которые пополнились материальной частью и имели в общей сложности 71 танк. Материальная часть танковых бригад была получена в течение дня 17-го и ночью 18-го мая, но экипажи, особенно на взводном уровне, не были сколочены»[226].

0 том, что произошло далее, рассказывает история 3-й танковой дивизии:

«18 мая была отменена запланированная контратака корпусной группы Брайта на высоту 226, так как враг, усилившись ночью, снова атаковал массированными силами позиции 23-й танковой и 71-й пехотной дивизий. Особенно жесткие бои развернулись вокруг высоты 200,9, где 23-я танковая дивизия понесла большие потери. Затем вражеский танковый удар — с участием от 50 до 60 боевых машин — последовал против позиций 71-й пд генерал-майора фон Хартмана (v. Hartmann) у Непокрытой. К счастью, благодаря решительному применению группы „Штук“ из 77-й эскадры (Stuka-Gruppe 77), это нападение было отбито еще до того, как противник достиг немецких позиций.

Боевая группа оберст-лейтенанта Шмидт-Отта была усилена четырьмя 8,8-см зенитными пушками и временно стала резервом корпуса в Веселом. Однако ввиду того, что к полудню ситуация ухудшилась, группа была подчинена 71-й пехотной дивизии. Начальник оперативного отдела (Iа) этой дивизии, оберст-лейтенант Генерального штаба Шютц (Schütz) лично проинструктировал боевую группу. Марш к району нового боя оказался очень тяжелым, так как день был весьма жарким. Колонны окутались плотными облаками песка и пыли. Это „завшивливало“ не только оружие и имущество, но и все поры человеческого тела.

Охрану района Веселого принимает боевая группа оберста фон Аулека (v. Aulock) — 1-й батальон 226-го пехотного полка, 2-й батальон 3-го стрелкового полка, одна батарея 75-го артиллерийского полка, одна танковая рота и одна рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона (I.R. 226, II./S.R. 3, eine Batterie A.R. 75, 1 Panzerkompanie und 1 Kompanie K. 3). Находящаяся севернее группа оберст-лейтенанта Цимермана во второй половине этого горячего дня неоднократно атаковывалась русскими стрелковыми частями. Самые опасные удары, которые удалось успешно отразить, наносились по позициям 222-го пехотного полка майора Пинтшофьеза (майор Pintschovius) и 1-го батальона 394-го стрелкового полка гауптмана фон дем Хейден-Ринша (v. d. Heyden-Rynsch).

В период длящегося в эти дни сражения, в процессе которого подразделения перемещались то в одну, то в другую сторону, корпусная группа Брайта добилась следующих успехов: было уничтожено 142 танка, 77 орудий, 50 противотанковых пушек и 31 миномет, в плен было взято 3820 человек. Все это происходило при постоянном изменении точек приложения сил противником и, к сожалению, сопровождалось действительно неудачными приказами, которые не были согласованы друг с другом»[227].

В этот день, 18 мая, командарм-28 пустил в бой все свои резервы:

«Итак, танковый контрудар противника нарушил план нашей наступательной операции, задержал ввод в бой оперативной группы. Поэтому было решено с утра 18 мая 13-й гвардейской, 162-й и 169-й стрелковыми дивизиями наступать в западном направлении[228] и восстановить утраченные накануне позиции; для ликвидации прорвавшихся в наши тылы танков противника, которые мешали нашей пехоте вести активные боевые действия, создать танковую группу в составе 6-й гвардейской, 57-й и 84-й танковых бригад под командой комбрига 6-й гвардейской.

18 мая в 7 часов 30 минут танковая группа с исходного рубежа у высоты 226,3 начала бой за село Веселое. Когда танковая группа подошла к реке Лопань, в трех километрах западнее высоты 226,3, она была контратакована большой группой немецких танков с высоты 218,6. Завязался бой, длившийся около часа. Потеряв 13 танков, гитлеровцы стали отходить в западном направлении.

Преследуя отступающего неприятеля, танковая группа у высоты 200,9 снова была контратакована несколькими десятками танков, поддержанных пикирующими бомбардировщиками. Завязался встречный танковый бой, который длился до наступления темноты. Потеряв 21 боевую машину, немцы отошли к селу Веселое. Наступившая ночь помешала нашим танкистам преследовать врага. За день группа сожгла 34 неприятельские бронеединицы…

…Однако в этот день не все складывалось так, как мы задумали. Около 8 часов утра 80 танков и полк пехоты с мотоциклистами после нескольких ударов пикирующих бомбардировщиков атаковали село Нескучное (боевая группа Шмидт-Отта. — Авт.), которое оборонял 434-й стрелковый полк 169-й стрелковой дивизии, и высоту 208,7, удерживаемую частями 244-й стрелковой дивизии. Первая атака была отражена, при этом атакующие понесли большие потери в живой силе и технике. Но враг нанес еще один, массированный бомбовый удар по боевым порядкам частей, в результате которого позиции обороняющихся были буквально перепаханы, из строя вышло много людей и огневых средств. Оставшиеся в живых не выдержали и отошли на созданный ранее тыловой оборонительный рубеж у селений Араповка и Плоское… 3-й гвардейский кавалерийский корпус частью сил принимал активное участие в отражении контратак противника. Его 5-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Н.С. Чепуркина отбила атаку большого количества танков с пехотой у селений Араповка и Плоское. 34-я мотострелковая бригада полковника К.И. Овчаренко, действовавшая с 5-й гвардейской кавалерийской дивизией, овладела этими населенными пунктами…

6-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника А.И. Белогорского, занимая исходное положение у высот 218,6 и 226,3, отразила попытку 50 танков прорваться в Терновую. Потеряв 14 танков, немцы откатились к селу Веселое. 32-я кавалерийская дивизия полковника А.П. Москаленко одним полком содействовала 38-й стрелковой в бою за село Терновая.

Противник продолжал удерживать инициативу и в течение 18–20 мая (сам противник оценивал эти дни отнюдь не так оптимистически, что мы увидим далее. — Авт.), хотя наша танковая группа продолжала атаки. Враг упорно противодействовал ей, переходил в контратаки крупными силами танков и пехоты. Наши танкисты уверенно вступали в единоборство с превосходящими силами и выходили победителями. Несколько раз они прорывали вражескую оборону у села Веселое, врывались в него и вели там бой, но пехота 162-й и 169-й стрелковых дивизий, прижатая к земле авиацией и артиллерией врага, не могла закрепить успех группы.

В конце каждого дня ей приходилось отходить в исходное положение.

С каждым днем действия авиации противника становились все активнее. Бомбежки по нашим боевым порядкам следовали одна за другой. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 охотились даже за отдельными танками и автомашинами»[229].

19–22 мая. Прорыв немцев в Терновую, вывод окруженных и отступление. Начало действий по передислокации 3-й тд на «южный» фронт. «В ночь на 19 мая оберст-лейтенант Шмидт-Отт получил сразу два приказа. Во-первых, он должен был отправиться на помощь к 71-й пехотной дивизии[230], а во-вторых, одновременно и к 23-й танковой дивизии, которая как раз снова была втянута в тяжелые оборонительные бои, — рассказывает о заключительной фазе танкового сражения на „северном“ фронте история 3-й Panzer-Division. — В этот солнечный летний день генерал-майор Брайт вместе со штабом дивизии был вызван в Харьков для принятия на себя командования на южном фронте армии[231]. 6-я армия намеревалась тоже перейти в наступление, чтобы объединиться с 1-й танковой армией, которая уже два дня наступала на север. Командование над всеми частями 3-й танковой дивизии, приписанными к 23-й танковой дивизии, принял оберст Вестхофен, который тоже был подчинен 23-й тд. Оберст Вестхофен повел боевые группы в Веселое, откуда 20 мая должно было быть запущено сильное наступление на Терновую, чтобы освободить, наконец, окруженные там войска. Для осуществления этого предприятия оберст Вестхофен командовал не только боевой группой Шмидт-Отта и 2-м батальоном 3-го стрелкового полка, но и назначенными для этого подразделениями 23-й танковой дивизии (К. 23 и II./A.R. 128).

20 мая опять была жаркая солнечная погода. Батальоны заняли исходное положение при Веселом и на Муроме. Однако прежде чем был начат огневой налет немецкой артиллерии, русские танки покатились на Веселое. Противостоял Советам 3-й батальон 6-го танкового полка (III./P.R.6) майора Зиервогеля, которому удалось подбить шесть Т-34. После этого над головами стрелков и танкистов проревели и набросились на русские позиции „Штуки“. Используя эту ситуацию, наши группы начали в 10.55 атаку. Так как Советы не выдержали мощности танкового наступления и атаки „Штук“, наши войска быстро выиграли территорию и, не останавливаясь, нанесли удар с юга от Нескучного прямо на восток. Боевая группа Шмидт-Отта атаковала высоту 208,7 и остановилось на короткое время для пополнения боезапаса. Пока стрелки I.S.R.3 майора Вельмана (Wellmann) следовали за танками, II./S.R.3 майора Боема (Boehm) в полдень проник в Нескучное и занял этот населенный пункт. Бой вокруг деревни, в котором отличился адъютант 1-го батальона 3-го стрелкового полка (I.S.R.3), лейтенант Джобст (Jobst), продолжался еще несколько часов, прежде чем русские наконец сдались. Во второй половине дня в этот район вышла идущая слева боевая группа оберст-лейтенанта Цимермана. В этот день боевая группа потеряла ранеными несколько офицеров. В том числе — гауптмана фон Хейдер-Ринша, обер-лейтенанта Дюргольца (Dürrholz), старшего лейтенанта санитарной службы[232] доктора Эферса (Evers) и лейтенанта Боленхагена (Bollenhagen) — только из 1-го батальона 394-го стрелкового полка (I.S.R.394), в командование которым вступил обер-лейтенант Дитмер (Dittmer).

Боевая группа Шмидт-Отта, атакуя в центре, во второй половине дня нанесла удар далее на восток и к вечеру овладела высотой 219,7 перед самой Терновой. К сожалению, освободить в этот же день окруженную группу оберста Грюнера не удалось. Враг беспрерывно вел сильный артиллерийский огонь по нашим колоннам, и ночью боевая группа снова отошла. Стрелковые батальоны закрепились на Муроме. К вечеру боевая группа Цимермана находилась в районе высоты 204,3. Сюда же в качестве усиления был выдвинут 3-й батальон 183-го пехотного полка (III./I.R.183).

Советы упорно защищались. Любое движение немецких соединений подвергалось сильным огневым налетам их артиллерии. Командир III./P.R.6, майор Зиервогель, получил тяжелое ранение. Через непродолжительное время этот смелый офицер скончался на дивизионном медицинском пункте.

Оберст Вестхофен взял в свои руки боевые группы оберст-лейтенанта Цимермана и оберста Виткопфа (Wittkopf). После воздушного налета, в 09.30 (21 мая. — Авт.), наши подразделения снова начали атаку. Кажется, что русские наконец уступили. Они оставили до сих пор так упорно обороняемые позиции и удалились на северо-запад. 6-й танковый полк острым клином наносит новый удар по высоте 219,7 и отсюда, в едином эшелоне, по Терновой. Головные танки уже в 10.05 достигли передовых линий обороны окруженных. Оберст-лейтенант Шмидт-Отт, который находился при головной группе, получил в октябре 1942 года Рыцарский крест за этот рейд. Обер-лейтенанты Фечнер и Шеве (Fechner, Schewe) — ранее офицеры 6-го танкового полка, а теперь 201-го танкового полка — были первыми, кто смог приветствовать своих старых товарищей по оружию.

Оберст-лейтенант Шмидт-Отт выставляет для защиты с севера и юга по одной танковой роте. Через этот шлюз в Терновую была проведена колонна из 40 грузовых автомобилей, которая забрала 350 раненых из боевых групп оберста Грюнера и оберста Зольтмена. Окруженные находились буквально на пределе своих сил и голодали, их ежедневный рацион состоял из 125 г сухарей и 200 г овощных консервов.

Стрелковые батальоны, находившиеся в долине Мурома, продолжали обеспечивать безопасность этого предприятия.

При этом боевая группа Цимермана продвинулась на северо-восток, после того как 222-й пехотный полк взял Козлов (Koslow). В течение дня противник и в этом районе свернул свою оборону и отступил. Теперь немецкие боевые самолеты постоянно висели в воздухе и однозначно владели воздушным пространством. В то время, когда потерпел неудачу прорыв красных армий на Харьков с востока, были остановлены 6,9 и 57-я советские армии и к югу от Харькова. Вместе с этим русское наступление в южной части Восточного фронта было закончено. Теперь настал час для немецких армий группы армий фельдмаршала фон Бока!

Эвакуация раненых из боевой группы оберста Грюнера была закончена еще в ночь на 22 мая. Немецкие подразделения, находясь под защитой 6-го танкового полка, заняли позиции к западу от Терновой. Уже к полудню пришел приказ об отделении от них боевой группы Шмидт-Отта. Ему была придана часть 221-го пехотного полка (294.I.D.) оберста фон Аулека (v. Aulock). Остальные части 3-й танковой дивизии остаются под командованием оберста Вестхофена. В течение дня до сих пор еще разбросанные роты S.R.394 были подтянуты ближе к Веселому, где они сменили части 23-й танковой дивизии. Полк занял оборону от восточного края Веселое до северной части Перемоги»[233].

Картину последних боев в районе Терновой дополняет командующий войсками 28-й армии Д.И. Рябышев: «21 мая на ВПУ поступили доклады о том, что неприятель нанес со стороны Веселого, с юга, и с направления Липцы, с запада, сильный удар пехотой, танками и авиацией по боевым порядкам 169-й и 175-й стрелковых дивизий. Они не смогли выдержать массированных атак и вынуждены были отходить. Я приказал командирам 5-й гвардейской, 32-й кавалерийских дивизий, 57-й танковой бригады принять на себя атакующего противника. Своевременная поддержка соседей помогла частям 169-й и 175-й стрелковых дивизий планомерно отойти и закрепиться на восточном берегу реки Муром.

162-я и 13-я гвардейская стрелковые дивизии в этот день также отбивали яростные вражеские атаки.

Тревожной была ночь на 22 мая. Поступил доклад о том, что 3-й батальон 48-го стрелкового полка, занимавший северную часть Терновой, был атакован двумя группами противника. Первая группа (около 200 пехотинцев с четырьмя танками) атаковала из центра села Терновая, а вторая (около 150 пехотинцев с шестью танками) — со стороны высоты 206,7, с северо-запада. Под непрерывным обстрелом, с фронта и тыла, батальон отошел на опушку леса севернее Терновой и, наведя в подразделениях порядок, пополнив боеприпасы, с рассветом снова перешел к активным действиям.

Через полчаса новый доклад. Гитлеровцы силой до батальона атаковали теперь уже 2-й батальон 48-го стрелкового полка, закрепившегося на восточной окраине Терновой, однако успеха не добились, потеряли десятка три солдат и отошли в центр села под прикрытием огневых точек.

Утром я выехал на КП 38-й стрелковой дивизии. Части полковника Н.П. Доценко наконец прорвали неприятельскую оборону и прорвались в центральную часть села. Бой был и напряженным, и ожесточенным. К 10 часам 22 мая Терновую наконец-то очистили от захватчиков и ликвидировали, таким образом, вражескую занозу в тылу армии. Окружить и взять в плен удалось только остатки гарнизона, а он, как оказалось, составлял не менее полутора батальонов. Большая часть оставшихся в живых под прикрытием танков вырвалась из кольца. Полковник Доценко доложил, что гитлеровцы оставили в селе до 1000 трупов. Они были сложены длинными штабелями, как дрова. Видимо, фашистам приходилось здесь так тяжело, что не нашлось даже времени для захоронения…

…В течение двух следующих дней, 22 и 23 мая, соединения армии продолжали вести упорные сдерживающие бои. Сила ударов врага все возрастала. На удачное завершение начатого нами наступления надежд не оставалось… До 24 мая соединения 28-й армии оборонялись на упомянутых мною рубежах, затем по приказу командующего Юго-Западным фронтом отошли на тыловой оборонительный рубеж. Этому маневру предшествовали печальные для нас события, развернувшиеся на южном крыле Юго-Западного фронта»[234].

3-я танковая дивизия в боях против южной ударной группировки советских войск. 21–30 мая 1942 года. В процессе превращения этих печальных событий в трагические приняла участие вместе с 23-й и 3-я танковая дивизия, которую так и не смогли связать боем на севере соединения Рябышева и Москаленко…

«Отозванная в Харьков боевая группа оберст-лейтенанта Шмидт-Отта использовала следующий день для освежения, — продолжают свой рассказ летописцы 3-й тд. — Боевой отряд (Kampfabteilung)[235] 6-го танкового полка принимает майор Франк (Frank), в то время как оберст-лейтенант Шмидт-Отт руководит всеми остальными частями. К сожалению, с ожидаемым отдыхом ничего не вышло. По предварительному приказу уже в полдень начался марш на юг.

С 21 мая генерал-майор Брайт со своим штабом находился на южном фронте 6-й армии[236]. Генерал Паулюс поручил ему сформировать корпусную группу (Korpsgruppe), которая должна была состоять из 44-й пехотной дивизии, 3-й и 23-й танковых дивизий. Эта группа должна была защищать фронт армии, обращенный на восток, и одновременно наступать на юг. К тому же корпусная группа будет подчинена 8-му армейскому корпусу генерала артиллерии Хейтца (VIII.A.K., Gen. d. Artl. Heitz). Однако на следующий день общая ситуация изменилась, так как голова 3-го танкового корпуса генерала кавалерии фон Макензена (III.P.K., Gen. d. Kav. v. Mackensen) приблизилась к Балаклее. Это удалось сделать 14-й саксонской танковой дивизии под командованием генерал-майора Кюна (Kühn), который в 1940 году командовал 3-й танковой бригадой (3.Pz.-Brigade) и был награжден Рыцарским крестом. Во второй половине дня 22 мая он взял Байрак[237] и достиг южного берега Донца в том месте, где на его северном берегу находилась 44-я пехотная дивизия. Таким образом, кольцо вокруг обеих находящихся к югу от Харькова советских армий было замкнуто.

Корпусная группа Брайта прямо из положения сосредоточения вмешивается в это сражение. Первоначально, правда, в его распоряжении находились только части 44-й пехотной дивизии и 1-го батальона 201-го танкового полка оберст-лейтенанта фон Хейдебрека (v. Heydebreck). Собственное наступление началось 23 мая в 02.30 из Балаклеи. Сначала враг оказал ожесточенное сопротивление, но затем удалился на запад, в котел[238]. 1-й батальон 201-го танкового полка к 08.30 установил связь с 14-й танковой дивизией. Позже, выиграв район к югу, он встретился с головными танками 16-й танковой дивизии генерал-лейтенанта Хубе (Hube).

Русские еще не везде были разбиты, тем более что их мастерски поддерживали их противотанковые и зенитные орудия. Потери 1-го батальона 201-го танкового полка были тяжелы, подкрепления прибыли только во второй половине дня. Сюда прибыла на бронетранспортерах 4-я рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона под командованием обер-лейтенанта Майстера (4./К.3, Meister). Она была подчинена оберст-лейтенанту фон Хейдебреку (v. Heydebreck).

Вскоре после этого была выделена и зенитная батарея. Боевая группа снова перешла в наступление и выиграла к югу от Шебелинки значительные территории.

В ночь на воскресную Троицу, 24 мая, к корпусной группе прибыл со своим штабом оберст Вестхофен. Его боевая группа с 11.00 предыдущего дня прошла маршем через Чугуев, Граково и Мосьпаново. Здесь оберст Вестхофен и расположил свой командный пункт. Недалеко от них находился оберст-лейтенант Шмидт-Отт со своими танковыми ротами. Для этих подразделений 3-й танковой дивизии больше не нашлось случая принять участие в наступательных боях на окружение. Их задачей в течение последующих дней стала задача по предотвращению попыток врага к бегству, осуществлению разведки дорог, слежению за строительством переправ и доставке пленных.

Погода вовсе не соответствовала Троице. Небо было облачным, ветер прохладным, неоднократные кратковременные дожди проносились над украинской землей. Ночь началась с переправы 23-й танковой дивизии через Донец в районе Андреевки. После того как в первой половине дня все моторизированные части оказались на южном берегу, началось наступление 201-го танкового полка. Танки, поддержанные S.R.128 и К.23, ринулись на запад, смяли вражеское сопротивление и нанесли удар на Шебелинку. Примыкающая к ним слева 44-я пехотная дивизия, присоединилась к наступлению и нажала на Глазуновку.

С юга в этот район также приближались немецкие боевые машины. Это были танки 2-го танкового полка (P.R.2)[239] оберста Графа фон Штрахвица (Graf von Strachwitz), который позже станет одним из самых известных танковых командиров войны. Части 1-го батальона 201-го танкового полка (оберст-лейтенант фон Хейдебрек), находящиеся в районе высоты 208,5 к востоку от Шебелинки, установили связь с частями 16-й танковой дивизии. Батальон наступает южнее населенного пункта и берет Кисели. В это же время 23-й мотоциклетно-стрелковый батальон поворачивает на юго-запад. 4-я рота 3-го мотоциклетно-стрелкового батальона обер-лейтенанта Майстера — головное подразделение 3-й танковой дивизии — занимает высоту 204,5 к западу от Шебелинки. Между 23-й танковой дивизией и правым флангом 44-й стрелковой дивизии выдвигаются части боевой группы Шмидт-Отта. Ей приказано: стать фронтом на восток[240] между обеими дивизиями и прикрыть стык между ними. Во время этого группа встретилась с 16-м саперным батальоном (Pi.-Btl.16)[241], и, таким образом, котел был закрыт и в этом районе.

Враг не остается бездеятельным, всеми своими силами он атакует с запада на восток, обрушившись на растянутый фланг 16-й танковой дивизии. 128-й стрелковый полк (S.R.128) разворачивается на юг, чтобы свалиться на русский фланг. Этот удар быстро достигает цели. К вечеру корпусная группа имеет в целом 5000 пленников.

Наступление на юг в Троицын понедельник (25 мая. — Авт.) вскоре было остановлено вражескими танками. Советы снова и снова пытались прорваться с запада на восток. Только во второй половине дня 23-я танковая дивизия, усиленная теперь собственными боевыми машинами, приступает к дальнейшей атаке, которая успешно проходит после взятия высот к востоку от Михайловки. 16-я танковая дивизия укрепила свой фронт и теперь смогла выступить даже с двумя боевыми группами на запад, на Крутоярку[242].
---------------------------https://www.e-reading.club/bookreader.php/1003049/Bykov_Konstantin_-_Posledniy_triumf_Vermahta._Harkovskiy_kotel.html

--------------------------------------------------
Многие советские и германские командующие, в том числе И.С. Конев и Фёдор фон Бок, отмечают в своих сочинениях исключительную силу духа русских солдат и офицеров, но не могут не отметить причин провала второй Харьковской операции .Конев настаивает на слабой подготовке советских войсковых соединений и на недостатке самолётов, артиллерии и танков. Что касается немцев, то"в ходе войны гитлеровские войска научились создавать прочную, хорошо насыщенную и глубоко эшелонированную оборону"( И.С. Конев, Записки командующего фронтом 1943-1944).А ещё наши войсковые операции часто не были достаточно хорошо отлажены; удары требовали больших усилий, мы же наступали на отдельных участках , в других же местах образовывались глубокие бреши, и гитлеровцы успешно использовали нашу слабость.
----------------------------------------
"Ночная разведка сообщила о длинных колоннах автотранспорта, движущихся на северо-запад от Барвенково в направлении 8 корпуса, где противник предпринял несколько безуспешных атак с подключением танков.
В районе Волчанского выступа противник, несмотря на применение большого количества танков, также не добился успеха."
"Атаки противника на Волчанском выступе сохраняют былую мощь, но кажутся плохо скоординированными; главное, они достигли лишь ограниченного успеха. однако наши собственные танки не смогли на этот раз прорваться к Терновой и восстановить контакт с её окружённым гарнизоном"(Фёдор фон Бок, "Я стоял у ворот Москвы". Дневник командующего группой армий "Центр").
Вместе с тем, враг признавал способность русских к сопротивлению, а также огромные резервы Советского Союза в плане личного состава (солдат и офицеров) и материальной части. Но для успеха войсковой операции нужны не только резервы, но и хорошая коммуникация на всех уровнях.И надо было сохранять мощь не только в центре, но и на флангах. Тыл тоже надо держать в боеготовности.Наши тылы под Хврьковом были разбиты достаточно быстро, фланги подверглись сокрушительным ударам и в некоторых местах рухнули.Связь была налажена не всегда хорошо.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Остановимся на причинах наших побед и неудач
Советский металл был несравненно лучше немецкого, наше оружие часто превосходило по качеству германское, но у нас не хватало качественных смазочных масел, патронов. Что касается человеческого фактора,то наши солдаты были духовно выше солдат врага.
Германия нуждалась в хорошем каменном угле, цветном металле и тканях для производства одежды.

Советские заводы постепенно восстанавливались на новых местах после эвакуации.Разумеется.на это нужно было время, а прекращать борьбу с кровожадным врагом было нельзя. Но мы, конечно, потеряли много времени на перевозку оборудования и на возведение новых заводских корпусов.А ещё предстояло готовить кадры. Поэтому нам было трудно в первые годы войны.
Основными причинами наших временных неудач являются стремительное наступление вражеских войск и неверные действия советской Ставки, разрозненные манёвры воинских подразделений.Не-
достаточно продуманными оказались предвоенные установки (война до победного конца, наступательная тактика - войну видели преимущественно на чужой территории) ,"сырые" оборонительные планы
--------------------
статья "У памяти срока нет!"
http://www.soldat.ru/news/813.html
приводится ссылка на книгу М.Мельтюхова "Упущенный шанс Сталина".

Благодаря отлаженной военной машине, централизации и жесткости действий власти мы выстояли. Почему столько и стольких потеряли и так отступили? Одна из причин - военного характера: неготовность войск и руководства к оборонительной войне и связанные с этим потери войск и инфраструктуры государства. Недостаточная отработка вопросов обороны в войсках до войны лежит именно в этой плоскости - войну видели наступательной и только. "Бить врага малой кровью на его территории", "Лучшая оборона - это наступление". Радикально меняющаяся обстановка и довоенное невнимание к оборонительным методам ведения войны приводили к тому, что вместо организованного ввода в оборонительный бой на выгодных рубежах немалая доля соединений вступала в сражение без учета реальной ситуации в наступательных порядках, по частям, сразу после выгрузки или марша, нередко без артиллерии и боеприпасов, без полного сосредоточения, на-Ура, вследствие чего войска несли большие потери в личном составе и технике. Каждому исследователю начального периода Великой Отечественной войны нужно отчетливо понимать следующее. Ни одна армия мира, имевшая несчастье столкнуться в бою с немцами, не выдерживала их атак. Ни одна, кроме нашей!
-----------
Погибшие 28 и обескровленные 72 дивизии стали тем жертвенным щитом, который нарушил план блицкрига гитлеровцев и не дал закончить им войну в 1941 г. В боях с ними перемалывались самые боеспособные части вермахта. Среди тех бойцов, кто принял на себя этот мощный удар немецкой военной машины, и насчитывается максимальное число пропавших без вести, а в особенности это касается тех, кто находился в западных приграничных округах. В условиях постоянных немецких окружений и прорывов выжить и продолжить воевать, не попав в плен и не погибнув безвестно в бою, было непросто...
---------------------

В 1942 году наша сторона пытается развить наступление на запад, хотя силы врага ещё не остановлены полностью. Наступательные операции Красной Армии разрознены.Начинается новый период ужасных потерь.
Плотность советской обороны под Харьковом в мае 1942 года низкая, тогда как германская сторона возводит в районе Липцы настоящие крепости; кроме того, враг успешно использует рельеф местности...
С течением
времени нам удалось исправить отдельные огрехи.

Для читателей и исследователей

Данная тема (или альбом) был создан другим человеком. Я добавил в него прочитанные мною документы и книги, чтобы людям стало удобнее. Здесь же теперь находятся и выдержки из документов о безвозвратных потерях; тут содержатся и данные о моём дедушке.
Пожалуйста, сохраните все выложенные в данной теме материалы на месте!Лишнего я здесь не размещаю, ничью память не обижаю.Напротив, обращаюсь к посетителям сайта:постараемся зафиксировать всё, что возможно. И не будем ни в кого кидать камни.
Данная тема- скорее "сборная солянка". Для личных книг - повестей, рассказов, романов -существует другое место.А для предварительного ознакомления собеседников со страницами истории и
с героями можно сделать предварительный "вброс" информации.Без подобной работы понимание всех аспектов конкретной исторической ситуации невозможно. Если просто писать некий текст., не опираясь при этом на реальную событийную сторону, то ценность данного "труда" будет минимальной.
А теперь о трагической странице в нашей семье. Суть дела в прекращении жизни человека, который тоже видел войну, хотя и был в то время ребёнком.
Вот и не стало ещё одного человека - моей матери.Разумеется, дети героев тоже умирают.С одной стороны, это лучше, ведь теперь не обидится на человека, разместившего в интернете данные о своём предке. Пусть этот предок был простым солдатом, но заслуга того человека состоит как раз в том, что он был не где-нибудь, а в самом пекле,принимал непосредственное участие в великой войне. И надо добиться того, чтобы соотечественники знали о тех, кто вложил свой вклад в разгром страшного врага...Если бы не наши деды, немцы завоевали бы нашу страну ,как мечталось их жестоким правителям....Да, надо признать, что многие битвы в нашей истории были провальными, но всё равно, даже за ними стоит победа.
Пожалуйста, давайте помнить подвиги наших родственников! И ещё: надо понимать,
что войны выигрывают не только фельдмаршалы и генералы, но и простые солдаты.А мы-то ведь иногда смеёмся над попытками друзей, родственников или просто гостей выложить своё мнение по поводу того или иного события...Исправить ситуацию можно и нужно!Давайте сложимся и всё поправим.