Плевако (Плевак, Плевака)

Дело врача Д. Плевако, обвиняемого в покушении на убийство.

22 мая (3 июня) 1873 года в третьем отделе Московского окружного суда в присутствии большого количества публики, заполнившей до отказа зал заседаний, рассматривалось дело врача Д. Плевако. Председательствовал в суде вице-президент Орловский, обвинение поддерживал помощник прокурора Обнинский, защищал подсудимого адвокат Городецкий. В составе жюри присяжных было шесть лиц купеческого звания, четверо мещан, один выпускник университета и один почетный гражданин.
Содержание обвинительного заключения был следующим:

25 мая 1873 года, в 12 часов вечера, находящийся в будке надзиратель 3-го полицейского участка, услышал несколько выстрелов. Вместе с городовым быстро выбежав на улицу, они около дома Забелина увидели лежащих на земле врача Плевако и коллежского асессора Островского. Островский сообщил представителю полиции, что врач Плевако стрелял в него с намерением его убить.

В ходе следствия Островский показал, что 25 мая (6 июня) 1873 он вместе с женой Плеваки возвращался из Петровского. Прибыв в экипаже к дому Забелина, где проживал Плевако, он откланивался уже госпоже Плевако, как вдруг раздался выстрел, но пуля пролетела мимо него. Он выскочил из дрожек и столкнулся с врачом Плевако, который с криком "Я убью тебя!" выстрелил в него еще раз, но промахнулся. Островский показал, что он схватил врача Плевако и повалил его на землю, а вскоре подоспела полиция и разоружила их. Во время повторного выстрела Плевако стоял он него на расстоянии в полтора локтя, так что если бы он вытянул руку к нему, то мог выстрелить, коснувшись дулом его тела. Кроме того, Островский показал: что с 17 лет знает обвиняемого, что дружит с его женой, но что это никогда не выходило за пределы дружеских отношений, что очень часто защищал госпожу Плевако от ярости ее мужа, и что предполагает, что поводом для последнего нападения Плевако было желание избавиться от такого защитника, что свидетельствует лишь о позировании насилия.

Врач Плевако во время следствия отрицал, что имел умысел на лишение жизни Островского. Кроме того показал, что знает Островского около 20 лет, что тот состоит в последние годы с его женой в таких взаимоотношениях, которые возбуждают его ревность. Обвиняемый пояснил, что 16 (28) мая он поссорился с Островским и объявил своей жене, что не желает в дальнейшем его посещений. Жена ответила, что она ничего на то посоветовать не может и не хочет. Тогда Плевако пригрозил жене, что будет стрелять в Островского, если себя тот еще покажет в ее присутствии. В день расследуемого преступления жена сказала, что поедет с Островским в Нескучный сад и действительно пополудни выехала. Обвиняемый также поехал к этому саду, но не застав там свою жену ни Островского, зашел в ресторан, перекусил и немного выпил, а потом вернулся домой около 11 часов вечера. Жену не нашел и в доме. Это привело его в необыкновенное раздражение. В этом состоянии пришла ему мысль выстрелить из револьвера, когда Островский придет с его женой, чтобы испугать его и вынудить к прекращению дальнейших посещений. Около 12 часов ночи, услышав подъезжающие дрожки, он выбежал к дому с заряженным револьвером и стрельнув в воздух закричал: "Это вы! Вы дождетесь, что вас я убью". Островский выскочил из дрог и повалил его на землю, а когда упал то раздался один или два выстрела, но он не знает точно в результате ли падения пистолета на мостовую, или в результате нажатия курка.

Извозчик Болорыкин показал, что 25 мая в 11 вечера отвозил Островского с женой Плевако с Петровского. Подъезжая к дому Забелина, заметил он Плевако, стоящего у входных дверей. Когда экипаж остановился, Плевако выстрелил. Oстровский выскочил из дрожек и побежал к Плевако, который закричал "теперь я тебя убью" и повторно выстрелил. Потом Островский повалил Плевако на мостовую и раздался третий выстрел. Наконец прибыла полиция.

Горничная Плеваков, Крылова показала, что 25 мая в отсутствие мужа, госпожа выехала с Островским. Около 11 часов Плевако вернулся домой очень пьяный и спросил, где госпожа. Свидетель ответила, что не знает и легла спать. Проснувшись на звонки у входных дверей, услышала два выстрела на улице. Выбежав на улицу, увидела Плевако, лежащего у входных дверей на улице головой к тротуару, а на нем сверху Островского. Госпожа отдала ей револьвер, который отобрала у Плевако, чтобы она отнесла его домой. Вскоре прибыла полиция. По требованию надзирателя свидетель отдала ему револьвер, отобранный из рук Плевако.

Полицейский надзиратель Жемчужников и городовой свидетельствовали, что прибежав на выстрелы к дому Забелина, застали при входных дверях Плеваку и Островского. На вопрос, который из них стрелял, каждый из них указал на противника. Надзиратель искал пистолет. Тогда вышла служанка Плеваки и сказала, что стрелял Плевако и отдала револьвер, дуло которого было еще горячим.
Во время судебного следствия свидетели повторили почти идентично свои признания. Однако главными свидетельскими показаниями в этом деле явились показания брата подсудимого, которого вызвал защитник для объяснения домашних взаимоотношений подсудимого и выяснения вопроса о том, способен ли был врач Плевако к совершению убийства.

Господин Плевако свидетельствовал, что его брат является очень добродушным человеком и не в состоянии сознательно совершить преступление. Однако, иногда, делал вид и пытался предстать не таким, каким был на самом деле. Например, когда мать не удовлетворила его просьбу, он схватил нож и угрожал убить себя. Мать упала в обморок, но, зная его характер, даже не пыталась отобрать у него нож, потому что была уверена, что ему ничего в действительности не грозит. Хорошо зная своего брата, считает, что подсудимому не хватит силы воли для того, чтобы убить Островского, хотя у него было достаточно причин, чтобы это совершить.
Обвиняемый вступил в брак по необычайно сильной любви на 19-м году жизни. Заключенный как кажется, из любви брак, но семейство супруги имело ложное представление о состоянии Плеваки. Обвиняемый имел тогда 12.000 рублей серебром, а семейство же жены считало, что он имеет 60.000 рублей серебром. Ту же ошибку разделяла и подсудимого супруга! Как следствие этого возможно молодые супруги зажили сверх состояния, так что по окончанию подсудимым университета (женился будучи на II курсе) уже ничего не осталось от его капитала. С нехваткой материальных средств, заколебались и добрые взаимоотношения супругов. Поскольку медицина не приносила подсудимому достаточных доходов он взялся за торговлю. К несчастью он попал в руки жуликов, что привело его к аресту по гражданским долгам, в котором он пробыл два месяца. Свидетель очень часто выезжал из Москвы по своим делам и в продолжении длительного периода времени не знал даже о том, что его брат находится под арестом, когда же о том ему стало известно, он занялся его освобождением, которое вскоре наступило. Что касается отношений между супругами мог только заметить, что, когда не было недостатка в деньгах, отношения были хорошие, даже сердечными. Никогда, однако, не случалось каких-либо возмутительных сцен, хотя споры имели место даже достаточно часто. Отношение Островского к брату свидетелю не нравилось, особенно то, что Островский вмешивался в такие пустяки к примеру, как воспитание детей, которых его брат любил всем сердцем. Свидетель не допускает, чтобы было что-то порочного в отношениях Островского к невестке, хотя такие слухи ползут по Москве. Первоначально Островский был влюблен в жену подсудимого и их длительное знакомство должно было по крайней мере вызвать ответную благодарность и симпатию. В последнее время домашние взаимоотношения значительно ухудшились и что свидетель посоветовал брату, чтобы он сделал отдельный загранпаспорт своей жене, причем, когда брат его оставался под арестом за долги, жена, по-видимому, ни разу его не посетила.
Во время всего этого признания публика хранила гробовое молчание: хотя все говорилось очень тихо, но каждое слово было услышано.

Потом после короткого перерыва был прочитан протокол судебного осмотра и мнение экспертов, оценивающих ценность револьвера. Из последнего оказалось, что револьвер был так плохо сделан, что из него можно было совершить убийство человека только при выстреле в упор.

Подсудимый Плевако объявил, что не намеревался убивать Островского, потому что с этой целью следовало бы ему даже избрать другое место и более соответствующие обстоятельства, что хотел только напугать его, а через то освободиться от его посещений, которые так вредно влияли на его домашние взаимоотношения.

Присяжным были представлены два вопроса к рассмотрению: виновен ли подсудимый в попытке преднамеренного убийства или подсудимый намеревался осуществить убийство в гневе и под влиянием большой ревности, хотя и без преднамеренности, однако с осознанием покушения на чужую жизнь?

После совещания, которое длилось не более пяти минут, присяжные заседатели дали отрицательный ответ на оба вышеупомянутых вопроса.

Публика через весьма громкое браво изложила свое удовольствие на вердикт присяжных и, когда спокойствие в зале не удалось восстановить после многократного требования председательствующего, публика была удалена из зала.
Подсудимый был немедленно освобожден из-под стражи и признан свободным от судебной ответственности.
(Судебной Вестник)

(опубликовано в Варшавской "Судебной газете", обратный перевод с польского)

владельцы м.Ивенец Минского уезда, помещики им. Камень, состояли в родстве с Кучуками.