Катромская волость(Катромский и НиколаевскЗубовский приход

газета Премьер №42 (423) от 27 октября 2005 г.

Казанова на войне – 2


Автор уникального дневника оказался жив.

«Хотел найти фройляйн, но не нашел. Приходится ночевать как медведь в берлоге, одному», — писал харовский Казанова в своем фронтовом ежедневнике.

Газета «Премьер» месяц назад рассказала об этой необычной находке в доме­интернате поселка Молочное, где специалист по социальной работе Иван Серанов выловил старую тетрадку практически из мусорного ведра (см. публикацию «Казанова на войне» в № 39 от 4­10 октября).

«Я пробежал глазами и понял, что передо мной — дневник человека, который дошел до Берлина», — рассказывает Иван Алексеевич. — На внутренней стороне были написаны имя и день рождения пациента дома­интерната Александра Васильевича Полякова, который недавно умер. Именно в его тумбочке нашли эту старую тетрадку».

Иван Серанов рассуждал логично: «Если дневник подписан, значит, автор — отец Александра, Василий Поляков». Но жизнь выдала такой поворот событий, которого никто не мог ожидать. Автором дневника, где описывались победы над женщинами Рейха, оказался прежний обитатель комнаты — ветеран войны и орденоносец Николай Зайцев.

Комсорг стал директором школы

Николай Зайцев просто забыл свой дневник в тумбочке и переехал в другой корпус, на неврологическое отделение. «Я думал, что потерял его, — сказал нам Николай Никандрович, поглаживая черную обложку дневника. — Какой молодой был, когда писал». Сейчас Николаю Зайцеву — 82 года. Автор разухабистого дневника перенес два инсульта, он с трудом говорит и вспоминает дела давно минувших дней.

Но мы приехали не одни. Навестить Николая решила давняя его знакомая, заведующая Харовским музеем Александра Нефедова, которая не сразу узнала в разбитом старике высокого черноволосого красавца­мужчину. «Его было невозможно не заметить, — рассказывает Александра. — Он был учителем, директором школы, писал рассказы в местную районную газету. Но жил почему­то один. А потом запил и куда­то исчез. Давно я о нем ничего не слышала».

Тем, кто прочел дневник, было очень интересно, на ком же женился автор дневника. Ведь за внимание Николая боролись несколько дам. Особое место в дневнике занимают Валентина и Лидия, писавшие ему на фронт, а также немки Хильда и Матильда.

Однако женой Николая Зайцева после войны стала совсем другая женщина. «Я женился на моей бывшей ученице, — рассказал нам Николай Никандрович. — Она, как и я, стала учить детей. А умерла она очень рано — в 33 года».

Дорога домой

Алевтина оставила после себя двух детей — сына и дочь. С 1956 года Николай Зайцев жил один, переживая, что такой женщины он никогда не встретит. Так что Казанова в реальной жизни оказался самым настоящим однолюбом.

— А вы помните немецких девушек Хильду, Матильду? — не верили мы в такую перемену.

— Нет, не помню, — подозрительно быстро ответил Николай Никандрович и ушел переодеваться в праздничный свитер. Ему помогала красивая молодая девушка. 82­летний мужчина грустно посмотрел на нее и сказал: «Ужасно здесь жить. Загробная жизнь просто».

На родине Николая Никандровича, в деревне Дмитриево осталось всего несколько домов. Сын Николая погиб, дочка болеет. Прошло 60 лет, а ветеран и орденоносец Николай Зайцев мечтает о том, что и в мае 1945 года. Он хочет вернуться домой. «Мне здесь ужасно жить. Хочу на родину. Очень хочу», — говорит он сейчас словами 20­летнего паренька, написавшего в своем дневнике: «И я на несколько мгновений представил себе нашу деревушку, лес, поля, мирный обед моей семьи. Как­то невольно сжалось сердце. Черт побери! Когда же я вернусь…».

Марина Чернова


http://premier.region35.ru/archive/2005/10/np423/s13.html

1945
"...Фрицы сопротивляются прямо-таки нахально. Ночью была бомбежка. Было страшно. Слава Богу, обошлось без жертв... Немцы почти не отступают. Сволочи! На что они надеются? ! "
20-летний парень в Германии ловит на себе восхищенные взгляды. И почти в каждом городе успевает увлечься какой-нибудь фрейлейн: "Это у меня уже вошло в привычку".
И при этом прилежно отвечает на письма землячек Вали В. и Лиды Добряковой из Дмитриева Вологодской области.
"...Воспользовавшись свободной минуткой решил написать Вале. Должен признаться, что за эти дни я что-то к ней охладел. Пишу ей реже... Вообще, я ее по-прежнему люблю. Попросил выслать пучок ее волос..."
"...Получил одновременно письма от Вали и от Лиды. Эта Д. Л. - бедная девчонка. Пишу ей просто ради забавы. Но она по мне здорово страдает..."

1945
"...Не видел Валю больше трех лет. И еще год, наверное, не увижу... Она изменится и постареет. Я люблю ее. Но любовь-то сложилась потому, что больше я из девушек никого не знал...".
"Лида пишет, что скучает. Конечно, зайду к ней, как приеду... Но я ничего не имею к ней в плане будущего".
"...Мы уже под Берлином. Среди мирного населения большая суматоха. Они нас страшно боятся и уезжают. Но видя, что мы их не трогаем, возвращаются и спокойно начинают заниматься своим хозяйством..."
"...Сердце рвется к любовным чувствам... Стоят хорошие ночки... целый день шлялся. Хотел найти фрейлийну, но не нашел. Приходится ночевать, как медведь в берлоге, одному..."
"... Мы почти в центре города. Жители ходят понурые... Просят "клеба" у наших бойцов..."

1945
"...За одну ночь Хельга помогла мне выбросить из души все дряхлое, косматое, грустное, томящееся, то, что было накоплено за период службы во время войны..."
Русский ловелас пользуется бешеным успехом у немок. Друг научил его танцам и немецкому языку. И впервые признание в любви он произнес на немецком - "Их либе дих", глядя на "божественное создание" - Матильду. После ночи любви он осознает, что ему не позволят жениться на "нацистке", собирает волю в кулак - и прощается, догоняя ушедшую вперед часть.
"Ах, Матильда..."
1945
"...Когда же я пойду свободно гулять в лес с любимой девушкой? И под покровом тишины, прерываемой приятным свистом соловья и мерным дребезжанием стрекозы, буду ей рассказывать о любви... Эх, проходят годы неясной любви... Они почти прошли. Промчались в потоке мутных волн войны. Все дорогое, что было в душе, измято. Смогу ли вернуть душевные чувства? Гаснет, все гаснет. Прошла юность..."
....
За Берлин у него орден Красной звезды. После войны он пединститут закончил. У него образование историческое и литературное. Работал директором школы. А женился в 46-м на Алевтине - сестре моей мамы.
Они прожили 10 лет, а потом Алевтина умерла. Дядя Коля очень переживал, плакал: такой мне больше не найти! Так бобылем и жил потом. Сына и дочку его воспитали бабушки. Потом сын Саша погиб в автокатастрофе, а дочка Татьяна жива, но болеет. Ухаживать за отцом ей не по силам. Вот Коля и коротает теперь время в пансионате...

эльмира катромская написал:

[q]

В 1983 году школа вела переписку с женой брата – Дидок Анной Васильевной,

[/q]

Жену Ивана Терентьевича звали Анастасия Васильевна (1918-2012), по первому браку была женой Федотова Михаила Алексеевича, пропавшего без вести в 1941-1943гг..

Фабрики и заводы всей России : Сведения о 31, 523 фаб-ках и з-дах. - Киев : Кн-во т-ва Л.М. Фиш, 1913. - [2], 1687 стб.; 27.
http://dlib.rsl.ru/01003810950

Устинов А