Переселенцы и переселение

https://www.kommersant.ru/doc/4047644

В 1861 году крестьяне вместе с ограниченной волей получили чрезвычайно скудные земельные наделы. Уже к концу 1860-х годов множество крестьян европейской России не могли прокормиться хлебом со своих наделов. Заплатить все налоги и подати доходами от земледелия могли только те из них, кто имел наделы в 6–7 десятин (десятина — 1,09 га) на душу в семье. Многие же бывшие государственные крестьяне через 10 лет после реформы имели на душу 3,8 десятины, а бывшие помещичьи — 2,2 десятины. А около 640 тыс. помещичьих крестьян получили при освобождении в 1861 году только даровой надел, который в некоторых губерниях был меньше десятины.

Против малоземелья они стали голосовать ногами. Отдав свои две-три десятины общине, мужик брал паспорт как бы для заработков на стороне и отправлялся с семьей на свой страх и риск искать «вольную землю» в Сибири, то есть решался на захват казенных земель. Многие не выдерживали долгого пути и оседали в первых «просторных» губерниях — Самарской, Уфимской или Оренбургской. Самые выносливые же добирались до Томской губернии, где было почти 40 млн десятин прекрасной земли, именовавшейся кабинетской, так как доходы от нее получал Кабинет Его Императорского Величества.

Переселенцы, новоселы, самоходы, самарцы, как называли отправившихся в Сибирь крестьян, в конце 1870-х годов по дорогам страны шли уже караванами. Часто переселения предпринимались крестьянами после того, как их прошения о переселении игнорировались властями.

И правительству оставалось лишь узаконить их пребывание на новых местах. В 1869 и 1871 годах вышли законы, признавшие их право на проживание на казенных землях в Оренбургской, Уфимской и Самарской губерниях, в 1876 году власти признали переселенцев, самовольно водворившихся в Тобольской и Томской губерниях.

https://ok.ru/profile/599793616928/statuses/155978559982880

Многовековая история нашей России богата на самые удивительные решения – поступки и обстоятельства жизни народов, проживавших на её необъятных просторах.
Одно из них, вызывающие и теперь по прошествии веков удивление и преклонение - переселенцы.
По самым разным жизненным обстоятельствам сотни, тысячи людей, чаще крестьяне – землепашцы, срывались с родных мест и многочисленной семьёй отправлялись в дальние, неведомые края.
Причины весомые к тому были. «От хорошего, хорошее не ищут!»- издревле говорят в народе.
Люди желали, мечтали о достойной, справедливой жизни.
От села, к селу, от человека к человеку ползла – распространялась заманчивая молва: есть земли, края, где богато земли, леса, сочных лугов, где полноводные реки и жизнь вольная, никаких притеснений, живи сам себе хозяин. Бери, обрабатывай земли сколько справишься, никакого «тягла»… Жизнь – вольная – воля.
Немало верили в возможность райской жизни и стремились душой, многолетней мечтой попасть на земли, где «начинается божий день…».
Никакие трудности, лишения не могли их охладить желание.
До отмены крепостного права в 1861 году, особенно во времена царствования Павла 1. Своевольное переселение, особенно крепостных, не дозволялось без позволения помещика – крепостника. А редкие самовольные переселенцы приравнивались к склонным к бродяжничеству, к беглым со всеми суровыми последствиями.
Исследователи переселения в Сибирь отмечали:» Трудно в Петровское время найти документ, касающийся внутреннего быта крестьян, где бы отсутствовали правительственные жалобы на крестьянские бегства.
Крестьяне бежали от податей, от военной службы, от казённых работ… Напрасно на тех путях, по которым шли беглецы, правительство ставило заставы. «Утеклецы» умели пробираться по глухим тропам, минуя заграждения.
Многие исследователи отмечали наличие в составе русского населения Сибири беглых крестьян, не выдержавших тягла на родном месте жительства…
Но переселение, перемещение народных масс существовало. В 11, 12 веках, спасаясь от нашествия жестоких , беспощадных «золотоордынцев, половцев – степняков, калмыков, крымских татар русские люди массово снимались с насиженных мест и лесами семьями уходили всё дальше на север.
Наши благодатные чернозёмные, плодородные края с добрым климатом превратились в безжизненные степи, в «Дикое поле». Дикое в смысле не обжитую, не обрабатываемую, никому не принадлежащую землю.
Русь в упорной и многолетней борьбе покончила с нашествием самых разных завоевателей, «лихих людей» и приступила к освоению, заселению своей обширной территории, и «Дикого поля». Нашего исстари родного края.
Во все времена и века были предприимчивые люди, охочие до «плохо лежащего», а до земли, всегда бесценной, тем более.
В 17 -18 веках оказалось, что и не освоенная, не заселённая земля имеет хозяина, проживающего в Москве или Петербурге. Конечно, это был дворянин, служивый человек и землю получал по «царской милости», а часто и за взятку чиновнику.
Было трудно, а часто и не возможно разобраться кому принадлежит ковыльная, не знавшая ещё плуга земля.
О нашей матушке – землице родного Тамбовского края, и нашего Уваровского написал книгу удивительный человек – Андрей Тимофеевич Болотов. Жил он в 1738 -1833 годах. Время царствования Екатерины 2, Павла 1, Александра 1, Николая 1. Бурное время, Россия поднималась с колен, становилась на ноги, стремилась навести порядок в своём «доме».
Андрей Тимофеевич книгу свою назвал «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим для своих потомков».
Изумительная, бесценная книга, удивительно красочно описана первозданная природа нашего края. В книге много внимания уделено и судьбе земли.
Население росло и при обилие земли в России, её вдруг стало нехватать, для переселенцев в первую очередь.
В 1762 году на российский престол вступила Екатерина 2, и она решила навести порядок с учётом и принадлежностью земли.
Манифестом от 19 сентября 1765 года объявлялось Генеральное межевание. Фактические владения помещиков на 1765 год объявлялись узаконенными при отсутствии споров. Около 70 миллионов десятин перешло к помещикам бесплатно.
Дворяне имели возможность по установленной государством цене покупать землю.
Генеральное межевание шло трудно, часто драматично, вспыхивали дикие споры и стычки, драки и даже убийства.
Менялись старые границы, некоторым приходилось терять землю, лес, угодья.
Генеральное межевание длилось почти сто лет и нашло своё отражение в русской литературе, вспомним «Дубровского» АС Пушкина, Григорович «Переселенцы».
Да и сами некотрые переселенцы оставили свои воспоминания (Самойлов Степан Иосифович).
О переселенцах, их нелёгкой судьбе в 1880 – 1900гг писали регулярно журналы «Дело» , «Восточное обозрение», «Сибирский вестник»…
Эту тяжко трудную работу в Тамбовской губернии проводил Болотов, попутно прикупая землю в наших краях.
Для нас теперь любопытна и познавательна картина, описываемая Болотовым о наших краях в те далёкие годы:»…подле самой нашей Тамбовской тамошней деревни находилась какая – то пустая и великого пространства степь, простиравшаясь в длину более нежели на 40, а в ширину около 30 вёрст, то и распахивали степь сию ежегодно, сколько кто был в силах, ибо вся она почиталась государственной и никому не принадлежащею…
Увидел тут( в теперешнем Ржаксинском районе)в первый раз степные наши черные и толиком плодородием одарённые земли и те почти необозримые равнины, какими преисполнены наши степные уезды» - удивлялся автор записок.
В мемуарах он ещё будет писать о степных среднерусских просторах, удивляясь и восхищаясь их бесконечностью, спокойствием, плодородием…
Помещики получившие, прикупившие новые благодатные земли старались их заселить своими крепостными душами.
В конце 18 века, в царствование Екатерины 2 возникло несколько сёл в современном нашем Уваровском районе.
Около 1782 года помещица Надежда Ивановна Юматова перевела своих крепостных в числе около 300 душ из Новгородского наместничества Валдайского округа и основала село Лебяжье в благодатном природой местности.
В эти же годы помещик Кошелев Андрей Родионович переводит своих крепостных, около 500 душ из Козловского округа и возникает село Канино
Легко сказать – переводит! Не было железной дороги, старики, куча детей и расстояние 1200 км.
Прощание перед дальней дорогой в Сибирь…

Обоз много дней в пути. Зарисовка неизвестного художника, возможно, переселенца.
Сколько же надо быть в пути!? Что ждёт на новом, незнакомом месте? С чего начинать жизнь?
Подобным образом возникло большинство сёл на Тамбовщине.
Многие уже исчезли, не пережив всевозможные реформы, войны, революции…
Ещё труднее проходило заселение Сибири переселенцами.
Обратимся к истории сложного переселенческого процесса, растянувшегося на века.
В дореформенной России (до 1861 года) переселение населения происходило часто стихийно, без официального разрешения властей. Такие новые территории, как Нижнее Поволжье, Новороссия, Южное Приуралье удалось быстро заселить именно благодаря такой стихийной колонизации. С 1770-х годов правительством принимаются меры для организованного заселения новых земель. Переселением русских крестьян занималось Министерство государственных имуществ, которым до 1861 года было переселено порядка 170 тысяч ревизских душ, с членами семей около 400 тысяч человек.
После отмены крепостного права в 1861 году переселенцев правительство направляет в Сибирь, Южное Приуралье и Северный Кавказ. В 1-й половине XIX столетия двинулись на восток и на юг десятки тысяч человек. Лишь за период с 1861 по 1882 годы в Сибирь переселились более 240 тысяч человек, в Томскую и Тобольскую губернии Западной Сибири. 50 тысяч человек отправились на Дальний Восток, значительная их часть из соседних восточносибирских районов Иркутской губернии и Забайкальской области.
Темпы заселения Сибири, Средней Азии и Дальнего Востока возрастают с 1880-х годов. Так, с 1883 по 1905 год в эти регионы переселились более 1 млн. 640 тысяч человек.. .Наибольший переселенческий поток шёл из густозаселённых центральных районов европейской части России со слабым развитием промышленного производства..
Особенно возросли размеры переселений после пуска Транссибирской магистрали. Если в 1893 году в Сибирь прибыли 56 тысяч переселенцев, то уже в 1895 году — 107 тысяч. В 1906—1914 годах численность переселенцев здесь ещё более увеличивается и достигает 3 миллионов 312 тысяч человек. Всего же в период с 1861 по 1917 год за Урал выехало около 5 миллионов 300 тысяч человек…
Наряду с сельскохозяйственными переселенцами во 2-й половине XIX — начале XX века получило широкое распространение переселенчество наёмных рабочих, временно покидавших постоянное место жительства в поисках заработка. В это время большое количество временных рабочих ежегодно переезжало во многие губернии Новороссии, Северного Кавказа и Дальнего Востока..
В наше время историк, изучающий проблемы переселения в России писал: Если бы русскими землепашцами периодически не овладевала охота к перемене мест, Россия никогда бы не превратилась в самое большое государство мира. Именно благодаря крестьянской колонизации Россия приросла Сибирью и не только. И хотя государство, безусловно, выигрывало от крестьянского натиска на Восток — торговля пушниной и прочими дарами новых земель традиционно давала заметную часть доходов казны,— планомерно заниматься колонизацией власти начала сравнительно поздно До отмены крепостного права массовое переселение случалось лишь по царским указам. Еще Петр I не раз перемещал население целых городков и уездов в места, требовавшие освоения. Поощрялась и помещичья колонизация, когда дворянин покупал землю где-нибудь в степных районах Малороссии и заселял ее приведенными из прежнего поместья или купленными для такого случая крестьянами. После 1861 года ситуация изменилась. Получившие свободу, но отягощенные выкупными платежами крестьяне стали стихийно сниматься с мест. В ту пору ходили самые невероятные слухи о местах будущего поселения. О Сибири говорили, что там "пшеница в два человека ростом", но "люди дикие живут...
Вряд ли можно согласиться с утверждением. что главной причиной переселения массового было «охота к перемене мест». Слишком трудная, часто опасная подобная «охота».
В первую очередь безземелье, бесправие, помещичий гнёт вынуждали крестьян искать вольные земли без притеснения, бесправия.
Это верно, что крестьяне – переселенцы, позже названные колонизаторами, обеспечили огромный прирост неосвоенных земель и превратили Россию в самое больше государство мира. Переселенцы, один из ярких примеров, что Россия всегда опиралась, росло её могущество крестьянством.
Крестьяне Тамбовской губернии на протяжении нескольких веков активно участвовали в заселении новых, «приращенных» земель Российской империи.
В Тамбовской областной библиотеке имени АС Пушкина на электронном ресурсе имеются бесценные сведения о переселенческой истории наших предков.
Отчёт Казённой палаты губернии « Тамбовская губерния в 1869 – 1881 годах. Переселение тамбовского крестьянства в новые края».
Некоторые сведения, на мой взгляд, точно характеризующие этот сложный исторический процесс, затронувший тысячи наших сородичей.
За 13 лет, в период 1869 – 1881 годов из губернии переселилось около 6 тысяч душ.
Из Борисоглебского уезда, в который тогда входила и Уваровская волость – 676 душ.
Интересны сведения по годам: 1869год ( 188 душ), 1870 (108), 1871 (102),1872 (80),1873 (44),1874 (19), 1875 (11), 1876 (23),1877 (14), 1878 (91),1879 (31),1880 (22),1881 (13).
В какие края-земли переселялись тамбовские крестьяне:
Сибирь -2664 души ( 44%от всех переселившихся в эти годы),
Уфимско – Оренбургский край – 2022 (34%).
Северный Кавказ – 522 (8,4%),
Нижневолжский край – 457 (7,4%),
Киргизские степи – 56 душ,
Туркестан – 41 душа,
Закавказье – 19 душ,
Новороссию – 94 души (!,5%).
Крестьяне нашей губернии переселялись главным образом в отдалённые области.
Казённая палата сообщает о причинах переселения. Главная из них – малоземелье в родном краю.
Переселившиеся ранее в Сибирь в своих письмах описывали приволье, богатства края, доброжелательность местного населения и звали в свои новые благодатные края своих однодеревенцев.
Переселение в привольные места одинаково было присуще и состоятельным и бедным семьям.
Но часто к переселению гонит крайняя нужда, отмечает отчёт Казённой палаты.
Для переселения на нужды в пути требовались деньги. Большинство переселенцев вынуждены были продавать своё имущество, В среднем выручали за проданное около 200 рублей.
Многие крестьяне не могли бы двинуться в переселение , не распродав своего имущества для путевых издержек.
Продажа земли была самым выгодным вариантом для переселенца. За счёт переселенцев обогащались некотрые землевладельцы в Тамбовской губернии, скупавшие землю.
Число переселенцев увеличивалось в голодные годы, эпидемии, разные природные бедствия.
На новом месте в существующей уже деревне было переселенцам трудно устроиться. Земля уже и здесь была распределена. О приёме прибывших решало общество деревни, а оно не желало брать безденежных.
В отчёте палаты отмечается, что никогда не выселялось из деревни тамбовской более 50 дворов, а если и были такие редкие случаи, то только 20 летние, молодые и сильные объединялись.
Государство, существовавшая тогда крестьянская община предоставляли переселенцу, в случае неудачи на новом месте, возвратиться в родную деревню.
«Переселенцы, уходившие на новые места, поручали свой надел (если они его не продали),родственникам или соседям, засеяв своими семенами, с тем, что в случае возвращения оттуда, хлеб должен идти в пользу уходившего на новые места, а до того времени лежать в особом месте.
Если получалось письмо с уведомлением о том, что переселенец остаётся на новом месте, то земли остаются во владении временно его снявшего, хлеб распродаётся, а вырученные деньги высылаются переселенцу. Если же в новых местах не посчастливилось, то хлеб получит владелец земли, заплатив за уборку его» - определяла крестьянская община под гарантию государства.
Нередко семьи возвращались…

«В пути. Смерть переселенца» ( 1889 г).
Художник Сергей Васильевич Иванов (1864 – 1910 гг).
Писателей, художников, творческую интеллигенцию живо тогда интересовала актуальная народная тема переселенцев в Сибирь.
Художник СВ Иванов создал цикл художественных работ – «Переселенцы, Ходоки», «Обратные переселенцы» , « В пути. Смерть переселенца».
Но большинство переселенцев находили своё счастье в далёком краю. Трудом на своей земле обживались, крепли, строили дома, росли семьи.
На Амуре в Дальневосточном краю до сих пор существует поселение «Нижнетамбовское», основанное в 1861 году, переселенцами из Тамбовской губернии. Село расположено на правом берегу реки Амура.
В эти же десятилетия русские люди переселялись в США, Канаду, страны Латинской Америки и даже в Австралию.
Переселение в эти заморские страны проходили и по причине преследования на религиозной почве, особенно баптистов, духоборов.
Конечно, тому причина была не склонность к бродяжничеству, к перемене мест, как некоторые и тогда, и теперь считают…
И внутри России было постоянное движение народных масс. Сколько во времена ПА Столыпина возникло новых деревень, сёл, хуторов!
К началу 1917 года в нашей тогдашней губернии на хутора переселилось 976 душ. Временное правительство этот процесс остановило…
Многие из них не выдержали испытанием временем и исчезли.
Теперь уже и трудно определить, где в поте труда трудился русский переселенец…
Пик переселенцев из Тамбовской губернии пришёлся на 1908 -1909 годы, переселилось около 108 тысяч человек. Около 27 тысяч (25%) вынуждены были возвратиться. Из за плохих природных условий переселенцы двигались домой…

Обжились русские люди на новом месте в Сибири. Фото.
Для современного человека иногда вызывает удивление место нового поселения тамбовскими переселенцами.
В конце 19 века 41 душа решили из нашей губернии переселиться в Туркменистан. Место поселения им было отведено на самом юге, на границе с Персией тогдашней, в узкой долине с песчано-каменистой почвой на берегу летом пересыхающей речки Сумбар. В окружении гор.
Тяжёлый, засушливый климат, воинственное население (так называемые «басмачи», боролись они и с царской, и советской властью. Всегда боролись с русскими).
В 60-е годы 20 века довелось служить в армии в этих «гиблых» местах.
Журнал «Родина» в 1880 году записал воспоминания переселенца, возвращавшегося из Туркестана назад в Россию.
Земля сухая, твёрдая, суглинок с солонцом, песком пересыпана, - рассказывает переселенец,-как, думаем, эту землю пахать будем? Ни сохой, ни плугом её не проберёшь, авось, дождём, может, размочит. Какие, говорят, здесь дожди; дожди зимой бывают, а весной, если и пойдёт дождик, то разве только сверху смочит…».
В 1883 году переселение русских крестьян в Туркестан было приостановлено…
И что и кто позвал наших предков в те далёкие и трудные земли? Образовали они русские посёлки. Ни один не дожил до наших дней…
В своих письмах на родину переселенцы писали:»Здесь голодная степь, сколько глаз окинешь: ни реки, ни озера, ни деревца…Не родились мы для этих диких мест, где вечные страшные ветры, суровые зимы, до которых мы никак не можем привыкнуть…».
(Барнаульский уезд, Тюменская губерния).
Другие не менее тревожно сообщали на родину в своём письме:»Да и удалось нам ещё поселиться среди чужих нам людей – малороссов и немцев, с которыми мы никогда не можем ужиться, потому что у нас другие порядки и не такие совсем обычаи…»
О переселенцах разных эпох, разного времени теперь существует «богатая», обширная литература.
За прошедшие десятилетия, и даже века написаны десятки научных исследований, защищены самые разные диссертации.
При всей их неоднородности, есть и общее: это было великое освоение великих просторов
необъятной России…

Село Нижнетамбовское на Амуре и русская берёзка.
Домики небольшие. Садов нет. Скота не видно. Около села пустошь, земля не обработанная…
Выше я уже называл переселенца в Сибирь из Белоруссии Самойлова (Самойловича) Степана Иосифовича.
В 1953 году он написал свои воспоминания о всех своих трудностях с переселением.
Они теперь чрезвычайно интересны и познавательны. Это же свидетельства лично пережившего один из исторических процессов в России.
Краткое изложение.
В качестве «разведчика» от семьи, решившей переехать в Сибирь по железной дороге после 1905 года прибыл в деревню Подволошная на берегу Енисея(150 дворов).
Удивительно! Как тогда люди трудились, за всякую работу брались. За каждую «соломинку» цеплялись, чтобы выжить
В каждом доме местный житель готов был накормить переселенца, дать ему дельный совет.
Степан первым делом расспросил – как земля родит? Добрый ли урожай можно собрать? Дружно ли живут в селе?
При поддержке старосты села сход граждан села решил принять в село переселенца, выделил ему участок земли на краю села.
За прописку, другие расходы требовалось 150 рублей.
В течении года с помощью отца и батрацкой рабой деньги были уплачены.
В ноябре 1907 года Степан вернулся в Белоруссию и подросшая семья(Сестра и брат обзавелись семьями) стали собираться в дальнюю дорогу.
Тяжёлые проводы с родными и соседями. Слёзы. Наказы. Просьбы писать…
25 апреля 1908 года специальным вагоном переселенцы с нескольких деревень отправились в дальнею дорогу.
9 мая прибыли к новому месту жительства и тяжким трудом стали обживаться.
Купили амбар, приспособили под жильё.
Купили лошадь, потом – вторую. Собрали урожай, хватит на весь год.
Работали на собственной земле и всей семьёй батрачили. Берегли каждый рубль…
Пряли, ткали холсты.
Казна помогла, выделила 80 рублей.
Так и обживались, дружная семья на новом месте «пускала корни»…
К воспоминаниям Самойлова Степана Иосифовича (он хранятся в Новосибирском архиве) есть и комментарии современных людей.
Общий их тон:» «Советская пропаганда чистую правду говорила. Были резоны у крестьян большевиков любить…»
Вот такова она несладкая история переселенцев.
Яркое описание переселения крепостных крестьян в 60-х годах XVIII века в Оренбургский край (Бугурусланский уезд) дал С. Т. Аксаков в «Семейной хронике»: «Нагрузив телеги женами, детьми, стариками и старухами, прикрыв их согнутыми лубьями от дождя и солнца, нагромоздив необходимую домашнюю посуду, насажав дворовую птицу на верхи возов и привязав к ним 4 коров, потянулись в путь бедные переселенцы, обливаясь горькими слезами, навсегда прощаясь со стариной..., с могилами дедов и отцов. Переселение, тяжкое везде... казалось делом страшным».
Особенно тяжко приходилось «самоходцам», без свидетельств, выданных земским начальником ,и на новом месте имели мало шансов получить землю…
Читаю теперь документы и создаётся впечатление, что народы империя Россия, потом СССР находились в постоянном движении.
В 1936 году, мои молодые, только поженившиеся родители, по письму – совету земляка поднялись «на крыло» по вербовке, и отправились строить Балхашский медеплавильный комбинат. Маме там нравилось, а папа затосковал:»Не могу здесь жить…Во сне вижу наше поле, лес, луга…».
Через два года возвратились к колхозным «палочкам»… В СССР в массовом порядке проводилось принудительное переселение, точнее – принудительное выселение – депортация.
Иногда в документах того времени причина объяснялась:
«В связи с тем, что в период оккупации многие карачаевцы( добавлю – и другие народы) вели себя предательски, вступали в организованные немцами отряды для борьбы с советской властью, предавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дорогу немецким войскам, наступающим через перевалы в Закавказье, а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти бандитов и заброшенных немцами агентов, оказывая им активную помощь».
Департации в эти годы подвергались корейцы, немцы, калмыки, чеченцы, крымские татары и другие народы.
Выселению принудительному подвергались социальные категории граждан – казаки, «кулаки», поляки, китайцы, русские, литовцы, эстонцы, греки…
Всего около 30 народностей.
В 1936 году было выселено около 65 тысяч лиц польской и немецкой национальности с Украины в Казахстан из приграничных областей СССР.
В сентябре 1937 года выселили корейцев из приграничных районов Дальнего Востока в Среднюю Азию, около 172 тысяч человек.
В 1943 – 44 гг массовая депортация калмыков, ингушей, чеченцев, турок, крымских цыган, всего 61 национальность.
В августе 1941 года депортировали 367000 немцев в Коми, на Урал, Казахстан, Сибирь, Алтай.
В марте – апреле 1942 года депортировали около 40 тысяч немцев из зоны Ленинградского фронта.
Не такой простой вопрос, насколько была справедлива и обоснована эта жестокая мера.
А ещё была в СССР мобилизация на трудовой фронт, на восстановление народного хозяйства , порушенного войной, организованный набор рабочих на различные стройки, на освоение целинных и залежных земель, на «стройки коммунизма»…
Не забыть бы нам и ГУЛАГ…
Когда, в какие времена, при каких царях – вождях благостно жил русский человек?
Трудно сыскать подобное время!
Только настроится жизнь и обязательно неведомая, не добрая сила погрузит в войну, революцию,
«дурь – реформу». Как ураган, разрушит устоявшуюся жизнь, и землепашец начинай всё с «нуля».
Нет! Не учит нас история, да и, кажется, не желаем мы учиться…

https://his95.narod.ru/oren/istor_4_4.htm

IV. В первой половине XIX века
4.4. Новые переселенцы
Новый этап заселения и хозяйственного освоения Оренбургского края приходился на первую половину XIX в. В этот период началось активное переселение русских государственных крестьян из центрально-черноземных и других губерний. Они сотнями и тысячами устремлялись на восток, в Заволжье, оренбургские степи. По данным начала 1830-х годов наибольшее количество переселенцев дала Тамбовская губерния, много переходцев было также из Пензенской, Воронежской и Курской. Главной причиной, вынуждавшей крестьян покидать родные места, распродавать последний скот и имущество и отправляться в далекий путь в поисках свободной земли и лучшей доли, было малоземелье, а также возрастающие недоимки. В прошениях, поступавших на имя оренбургского военного губернатора, крестьяне, как правило, писали о том, что они «претерпевают крайний недостаток в пахотной земле и лугах».

Крестьянское переселенческое движение этого времени, как и ранее, носило характер стихийного, слабо регулируемого властями миграционного процесса. По собственной инициативе, на свой страх и риск, обходя многие препятствия, ограничения и запрещения, чинимые местными властями, они отправлялись на новые места.

29 февраля 1800 г. вышел правительственный указ, временно запрещающий переселение крестьян в Оренбургскую губернию, но уже в 1806 г. правительство снова разрешило государственным крестьянам переселяться сюда, установив при этом правила. Чтобы получить разрешение на переселение, крестьяне малоземельных губерний должны были не иметь податных недоимок, а оренбургское начальство должно было выдать удостоверение о допуске к водворению на новом месте. После этого поток переселенцев в губернию снова стал нарастать. Ежегодно возникали на свободных казенных землях новые селения государственных крестьян. В Оренбургском уезде в 1807 г. переселенцами были основаны села Воздвиженское, Софийское, в 1809 г. - Михайловка (Шарлык), Зобово, Ратчино. В 1819 г. украинские крестьяне из Хоперского уезда Воронежской губернии, около 900 человек, поселились на левом берегу Урала, недалеко от Илецкого казачьего городка, основав большое село Кардаилово. Они были записаны в солевозцы и были обязаны за свой счет перевозить илецкую соль к Самарской пристани.

Нарастающий поток переселенцев усложнял и затруднял их водворение и землеустройство на новых местах. Местные власти своевременно не успевали отводить им участки, и поэтому крестьяне вынуждены были сами подыскивать себе землю, оседать в местах, где уже жили их односельчане, самовольно размещаться на казачьих и помещичьих землях. Все это порождало немало споров и конфликтов. Указом Сената от 27 июня 1817 г. были запрещены самовольные переселения казенных крестьян, а 18 марта 1824 г. царем были утверждены правила их переселения из малоземельных губерний в многоземельные. Местные власти должны были по прибытии поверенных от крестьян, желающих переселиться, определить им земельные участки. Наделять ими следовало из расчета по 15 десятин на душу мужского пола, «кроме тех случаев, когда само мирское сообщество пожелает допустить поселение большего числа душ».

Предписывалось не допускать самовольных переходов на другие земли, для чего посылать в земские суды именные списки всех переселенцев, назначенных к водворению. Переселенцам должны были предоставляться трехлетняя льгота от платежа всех податей и денежных земских повинностей, от исправления натуральных земских повинностей, и от рекрутской повинности; на шесть лет освобождение от воинского постоя; сложение всех недоимок за прежние годы; выдача пособия «для домашнего обзаведения» по прибытии на место - строительного леса на 50 рублей, или деньгами - 100 рублей на семью.

Земским и городским полициям предписывалось наблюдать по трактам, чтобы переселенцы следовали «в надлежащем порядке» и чтобы им отводимы были бесплатно квартиры, причем надо было «склонять обывателей к безденежному их прокормлению». Однако, на практике зачастую эти льготы не предоставлялись, и новопоселенцы вынуждены были нести все те неимоверные трудности, с которыми сопряжено было тогда переселение. Они умирали в дороге от голода и болезней, подолгу скитались в поисках подходящей для водворения земли, а порой, не найдя пристанища, вконец разоренные, возвращались домой. Но, несмотря на все препятствия, миграция крестьян продолжалась.

Наиболее массовое переселение происходило в 1826 - 1832 гг. В это время возникло много новых селений и быстро росли старые. Так, в деревне при Полтавском редуте в 1824 г. числилось 69 ревизских душ ясачных крестьян, а в 1826 - 1832 гг. было причислено крестьян и однодворцев из Воронежской губернии 796 душ мужского пола; удельных крестьян из Пензенской губернии - 122 и отпущенных на волю бывших помещичьих крестьян из Тамбовской губернии - 35. В 1828 г. русскими и украинскими переселенцами в количестве 400 душ мужского пола из Курской губернии в Оренбургском уезде была основана деревня Белозерка. В июле того же года часть этих крестьян перешла за Урал на свободную казенную землю при речке Николке, близ Краснохолма, основав деревню Дедуровку. В 1829 - 1831 гг. в Краснохолмской слободе, основанной в начале 20-х годов XIX в., поселилось 529 крестьян - украинцев из Острожского уезда Воронежской губернии и 282 из Слободско - Украинской губернии. В 1826 г. на речке Кургазе переселенцы из Курской губернии основали деревню Слоновку. В следующем году крестьяне украинцы из Курской губернии во главе с поверенным Максимом Булановым поселились на берегу реки Салмыш по Казанскому тракту, положив начало большому селу Буланово. В Ново - Кардаиловской слободе Оренбургского уезда, где числилось 516 душ мужского пола бывших солевозцев и 319 других переселенцев, в 1829 г. временно поселилось 1000 душ из Тамбовской губернии, направлявшихся в Омскую область; в 1830—1831 гг. - 600 крестьян из Курской и Слободско - Украинской губерний. Переселенцы из Краснослободского уезда Пензенской губернии (882 человека) основали в эти годы деревню Красный Яр на левом берегу Урала у озера Лебяжьего.

Наиболее интенсивный поток переселенцев направлялся в Бузулукский, Бугурусланский и Оренбургский уезды. О высоких темпах заселения в это время Бузулукского уезда свидетельствуют данные по Курманаевской волости. Как показывает составленная в 1832 г. °Ведомость о переходцах разных губерний, с разрешения правительства и самовольно прибывших Бузулукского уезда Курманаевской волости в разные селения», всего сюда прибыло 6123 души мужского пола переселенцев, которые разместились в 43 селениях. Наиболее крупные партии переселенцев водворились в деревне Бфимовке (506 душ), заселенной на даче казаков Тоцкой крепости, деревне Покровке, возникшей на башкирской земельной даче (555 душ), в Невежкиной (359 душ), Липовке (337 душ), Бурдыгиной (294 души), Суриковой (273), Романовке (236), Сергиевке (264), Андреевке (222 души) и др.

В июне - июле 1832 г. с разрешения военного губернатора П. П. Сухтелена в этих трех уездах были учреждены специальные переселенческие комиссии, состоящие из чиновников казенной палаты, земских исправников, депутатов от казаков. В Бузулукскую комиссию, например, входили асессор Сплендоринский, дворянский заседатель Толмачев и есаул Оренбургского казачьего войска Сильнов.

В задачу этих комиссий входило выявлять численность переселенцев, зашедших в эти уезды, не допускать самовольного поселения на казачьих, калмыцких и владельческих землях, причем «в случае упорства употреблять к тому полицейские меры, требуя нужное число воинской команды», определять наличие и количество свободных казенных земель и размещать на них переселенцев из расчета 15-десятинной душевой «пропорции», оставлять на приисканной земле тех переселенцев, «которые уже сами обзавелись прочной оседлостью».

При первом же ознакомлении с состоянием дела члены комиссий обнаружили, что старожилы не дают поселенцам землю, притесняют их, требуют деньги за квартиры, «от чего переходцы приходят в бедность и разорение и нуждаются в продовольствии хлебом». Бедственное положение переселенцев, усугубленное неурожаем 1832 г., не могла особо улучшить выдача хлеба из казенных запасных магазинов (складов), хотя его было отпущено на сумму 15545 рублей.

Переселенческие комиссии и вся местная администрация не в силах были остановить или даже сдержать волну самовольных и возвратных переселений. Казенная палата в 1832 г. отмечала, что самовольные переселенцы по годовым паспортам и трехмесячным билетам выдаваемым для отхода на промыслы, «заезжают в сто губернию в большом количестве со всеми своими семействами». Здесь они находят родственников или односельчан, переселившихся ранее, и поселяются в их селениях. В числе самовольных переселенцев оказывались и беглые помещичьи крестьяне. Всего по сведениям Оренбургской казенной палаты с конца 1820-х по 1832 год включительно переселилось 60360 душ мужского пола крестьян из 20 разных губерний.

Обеспокоенное большим наплывом переселенцев правительство 5 апреля 1833 г. издало сенатский указ о приостановке переселения государственных крестьян в Оренбургскую губернию. После этого миграция хотя и не прекратилась, но пошла на спад.

Об общей численности государственных крестьян, переселившихся в Оренбургскую губернию в течение первой половины XIX в., косвенно говорят данные ревизий (переписей) населения. По V ревизии (1795) в губернии проживало 158225 душ мужского пола государственных крестьян. По данным же IX ревизии в 1850 г. их числилось уже 521505 душ. Увеличение составило 3,3 раза.

Массовое переселение крестьян из центральных губерний привело к увеличению удельного веса русского населения в крае. Если в начале XIX в. русские составляли 37%, то в 1850 г. - 55%. Самый высокий удельный вес 81,9% русское население имело в Челябинском уезде, а самый низкий - 23,3% - в Верхнеуральском, в котором преобладало землевладение башкир, горных заводов и казаков.

Стремясь увеличить численность военных сил на Оренбургской пограничной линии, правительство указом 17 марта 1832 г. разрешило государственным крестьянам поселяться на землях Оренбургского казачьего войска с причислением в казачье сословие и отправлением линейной службы. К этому времени на казачьих землях края скопилось немало переселенцев, особенно в Кардаиловской волости и на землях Тоцкой и Новосергиевской казачьих станиц. Но многие крестьяне отазывались переходить в казаки. Оренбургская переселенческая комиссия в октябре 1832 г. сообщала военному губернатору, что переселенцы, водворившиеся на зауральских землях Новоилецкого района, «находятся в чрезвычайном страхе от одной мысли, что они должны будут поступить в казаки».

Новоилецкий район был образован в 1811 г. в целях защиты Илецкого соляного промысла и солевозного тракта, проложенного к Самаре. Пограничная линия в районе Оренбурга была отодвинута далеко на юг, за Илецкую Защиту, и стала проходить от Нежинского форпоста на юго-запад по реке Бердянке, далее по рекам Курале и Илеку до его устья и Илекского городка. Образовавшийся участок и район между старой и новой линиями площадью 600 тыс. десятин власти решили заселять уральскими и оренбургскими казаками. Так возникли форпосты Изобильный, Буранный, Линевский, Угольный, Ветлянский, крепость Бердянка с редутом Ханским. Но жителей в них было крайне мало, так как казаки не желали переселяться добровольно. Когда в 1820 г. была упразднена Красноуфимская станица, ее казакам предписали переселиться на эту линию. Но они отказались от переселения, подав прошение царю. Лишь после жестокого подавления этого волнения в 1826 г. казаков силой заставили переселиться. В 1832 г. часть казаков Оренбургской станицы, проживавших в предместье Форштадт, по предписанию военного губернатора П. П. Сухтелена переселилась на место, где находился 1-й Бердянский форпост, и основала станицу Благословенку.

В 1835 г. по представлению оренбургского военного губернатора В. А. Перовского правительство приступило к сооружению так называемой Новой линии, пролегавшей от Орска на северо-восток на протяжении 500 верст до станицы Березовской. Образовавшийся между старой и новой линиями обширный Новолинейный район площадью 4 млн. 13 тыс. десятин был передан Оренбургскому казачьему войску.

На Новой линии в 1835 г. были основаны укрепления Императорское, Наследницкое, Михайловское; в 1836 г. - Константиновское, Николаевское, станицы Ново-Орская, Елизаветинская, Мариинская, Атаманская, Екатерининская, Княжнинская, Еленинская, Надеждинская, Веринская, Варваринская; в 1838 г. - Кумакская, Петровская, Павловская, Андреевская, да. нинская, Георгиевская, Ольгинская, Владимирская Александровская, Софийская, Натальинская, Алексеевская и Кириловская. В них были поселены вместе с семьями солдаты четырех расформированных линейных батальонов, расположенных в Орской, Кизильской, Верхнеуральской и Троицкой крепостях, казаки со старой линии и из внутренних кантонов Оренбургского казачьего войска, несколько сотен уральских казаков и тысяча башкир. К 1 января 1839 г. в этих 28 селениях насчитывалось 1929 душ мужского пола.

«Устроенные укрепления, - отмечал историк оренбургского казачества Ф. М. Стариков, - окапывались рвами и возводился вал с одними крепостными воротами, а в станицах Наследницкой и Николаевской, в которых построены церкви, ограды вокруг них сложены каменные с башенками и бойницами так, чтобы в случае нападения киргиз представляли надежное убежище для жителей». Поселения стали создаваться и в пограничной полосе вдоль Новой линии, и внутри Новолинейного района. В 1842—1844 гг. здесь их было основано 32, они получили названия в честь побед русской армии, а также обозначались номерами: № 1 называлось Кассель, № 2 - Остроленская, № 3 - Фершампенуаз, № 4 - Париж, № 5 - Великопетровская, № 6 - Полтавская, № 7 - Елизаветинская, № 8 - Требия, № 9 - Кацбах, № 10 - Полоцкая, М 11 - Нови, № 12 - Рымникская, № 13 - Бреда, № 14 - Аландская, № 15 - Бриент, № 16 - Кваркен, № 17 - Андрианополь, № 18 - Кульм, № 19 - Измаильская, № 20 - Браиловская, № 21 - Наваринская, № 22 - Варшавская, № 23 - Краснинская, № 24 - Арси, № 25 - Березнинская, № 26 - Бородинская, № 27 - Чесминская, № 28 - Тарутинская, № 29 - Лейпциг, № 30 - Варна, № 31 - Куликовская, № 32 - Берлин.

Первыми жителями этих селений были семьи бело-пахотных солдат из Бузулукского уезда, крещеные калмыки упраздненного Ставропольского калмыцкого войска, нагайбаки - казаки 3-го кантона из станиц Нагайбацкой и Бакалинской Белебеевского уезда, казаки 5-го кантона из станиц Красносамарской, Бузулукской и Елшанской, Тоцкой, Сорочинской и др. Все эти переселенцы были зачислены в казаки и получили в надел по 30 десятин земли на душу мужского пола и н 15 десятин на душу мужского пола в запасный земельный фонд.

На территории Новолинеиного района проживали и 28 тысяч казахов, занимавшихся кочевым скотоводством.

По положению от 12 декабря 1840 г. в состав Оренбургского казачьего войска была передана часть территории Оренбургского, Троицкого и Челябинского уездов, а проживавшие там государственные крестьяне были зачислены в казаки и подлежали переселению на Новую линию. Но 17 тысяч крестьян из Верхне - Увельской, Нижне - Увельской и Кундравинской волостей Троицкого уезда не пожелали переходить в войсковое сословие и отказались от переселения. Тогда по приказу властей они были выселены со своих родных мест в Бузулукский уезд, а в их селения водворили казаков внутренних кантонов. Отказались поступать в казаки и переселяться крестьяне сел Павловка, Городище, Донецкое Оренбургского уезда, но их волнение было подавлено силой.

В результате этого за первую половину XIX в. значительно выросла численность Оренбургского казачьего войска. Прирост особенно был значительным в 30 - 40-е годы XIX в., когда правительство, понимая, что казачество представляет собой самообеспечивающую и вместе с тем надежную военную силу, проводило курс на резкое увеличение контингентов нерегулярных войск на юго-восточной окраине, откуда открывались пути на Восток. За 25 лет с 1825 по 1850 гг. численность Оренбургского казачьего войска увеличилась в три раза и составила 172,5 тысячи человек.

Заселение Новолинейного района продолжалось и в последующие годы, но уже не столь интенсивно, как в начале 40-х. В 1856 г. из Новоилецкого района в станицы на Новой линии были переведены русские крестьяне-переселенцы, обращенные в казаки. Всего в 50-х годах XIX в. в Новолинейном районе насчитывалось 87 населенных пунктов с числом жителей в 72 тысячи человек. Этнический состав этого района был неоднородным. Более половины (52,5%) составляли русские, 37% - казахи, незначительное количество - калмыки, башкиры ногайцы, мишари.

В первой половине XIX в. продолжалось образование новых помещичьих имений и насильственное переселение крепостных крестьян. Как и прежде, наибольшее количество этих имений возникало в Бузулукском, Бугурусланском, Уфимском и Оренбургском уездах. За пять предреформенных десятилетий численность дворян в губернии увеличилась с 910 душ мужского пола до 4767, но удельный вес их был невелик - 0,45%. Дворяне, составлявшие ничтожную часть населения края, сосредоточивали в своих руках управление, занимали руководящие посты в местных гражданских, военных и пограничных учреждениях, имели тысячи крепостных душ и большие земельные владения.

В Оренбургской губернии 43 крупным владельцам принадлежало более половины всех крепостных крестьян и земель. Среди них выделялись Тимашевы, заводчик поручик Бенардаки, Дурасов, Пашкова, Чемодуров, Мезенцева, Кротков, Мордвинов и др. Из нерусских помещиков самыми крупными были потомки и наследники известного переводчика и дипломата Мегмета (Алексея Ивановича) Тевкелева. Татарские помещики Алкины, Чанышевы, Яушевы, Максютовы имели по 10 - 20 крепостных душ. Мусульманский муфтий М. Гусейнов владел 10 тыс. десятин земли, но имел всего 3 души мужского пола крепостных. Многие другие татарские и башкирские феодалы вообще не имели крепостных.

Развитие крепостного хозяйства сопровождалось дальнейшим возрастанием численности помещичьих крестьян в Оренбургской губернии. За первую половину XIX в. она увеличилась в 3,5 раза, что было больше, чем во многих других губерниях. А в целом по стране в этот период наблюдалось сокращение численности и удельного веса крепостного населения.

Большой прирост крестьянского населения обусловил высокие темпы земледельческого освоения плодородных земель, значительный рост всего сельскохозяйственного производства. Посевные площади хлебов за 1794—1850 гг. возросли с 859 тыс. десятин до 3,2 млн. десятин, или в 3,6 раза. Правда урожайность почти не повысилась, оставаясь на уровне сам - 3, сам - 3,5.

Ведущую роль в производстве хлеба играли крестьяне. На долю государственных, помещичьих и удельных крестьян в 1856 г. приходилось 52% посевов хлебов; башкир, мишарей, тептярей - 32,8%; оренбургских казаков - 11%; горнозаводского населения - 2 6%; уральских казаков - 1,6%. Доля посевов помещиков, купцов и мещан была крайне незначительна.

Развивалось и скотоводство, особенно у башкир, казаков и крестьян южной, степной полосы, где было много сенокосных и пастбищных угодий. Несмотря на частые падежи, поголовье скота в губернии росло и к середине XIX в. составило более 5,6 млн. голов, в среднем на душу населения приходилось 2,5 головы. Средняя обеспеченность населения Оренбургской губернии скотом была почти вдвое выше среднероссийского уровня. Скот в большом количестве поступал на продажу: его закупали казна, скотопромышленники и крупными партиями отправляли в Поволжье и центр страны.

На основе развития земледелия и скотоводства в крае росла промышленность по переработке сельскохозяйственного сырья. Число винокуренных, кожевенных, суконных, салотопенных, мыловаренных и других предприятий увеличилось со 145 в начале XIX в. до 268 к 1850 г.

Богатства недр способствовали развитию горной промышленности. На крупном Илецком соляном промысле в первой половине XIX в. ежегодно добывалось по 1,5 - 2 млн. пудов соли.

С середины 1830-х годов в крае стала развиваться золотопромышленность. На базе Златоустовских заводов были созданы казенные золотодобывающие предприятия. С соизволения военного губернатора к поискам и разработке золотых приисков приступают генерал Жемчужников с компанией, объединявшей местных и мсковских дворян и купцов, полковник Жуковский с компанией, полковник Аничков, казачий есаул Колбин, полковник Циолковский, заводчик Гусятников, купцы Болотов, Бакакин, Белов, Горячев и др. По сведениям 1845 г. казне принадлежало 48 приисков, а частным лицам - 13. К 1851 г. частных приисков стало 30. Они располагались на казенных, башкирских и казачьих землях Оренбургского, Верхнеуральского, Троицкого и Челябинского уездов. В пределах современной Оренбургской области золото добывалось у по селков Кваркено, Кумак и др. В отличие от горнозаводских и вотчинных предприятий золотопромышленность Южного Урала в крепостное время основывалась на труде вольнонаемных рабочих, что способствовало ее сравнительно быстрому росту. В середине XIX в. ежегодная добыча золота в крае составляла более 50 пудов а всего в 1811-1864 гг. было добыто 3503 пуда золота.

Производство металлов на медеплавильных и железоделательных заводах Южного Урала в начале XIX в. составляло 1641,8 тыс. пудов, в 1834 - 1744,8, в 1851 - 2819,8 тыс. пудов. Южноуральская металлургия в середине XIX в. давала около 15% общероссийского производства металлов.

Материальное производство лежало в основе развития товарно-денежных отношений, местного рынка. Оренбургский край уже прочно находился в составе всероссийского рынка, имел устойчивые связи с соседними районами Среднего Поволжья, Среднего Урала, Западной Сибири. Он играл видную роль во внешней торговле России. На меновых, гостиных дворах Оренбурга, Троицка и других городов велась широкая торговля с Казахстаном и Средней Азией как привозными товарами, так и продукцией местного производства. В 1850-е годы на Оренбургском и Троицком меновых дворах привозилось ежегодно товаров на сумму 1,7 - 2,1 млн. рублей и вывозилось на 1,1 - 1,3 млн. рублей.

Развивалась и внутренняя торговля, особенно с 30-х годов XIX в.: увеличивалось число сельских и городских ярмарок и базаров, рос объем торгового оборота. В 1835 г. на ярмарки губернии было привезено товаров на сумму 5,1 млн. руб., продано на 2,4 млн. руб.; в 1850 г. привезено на 7,1 млн. руб., продано на 2,8 млн. руб. Ввоз товаров рос быстрее и превышал сбыт, что объясняется относительной узостью местного рынка, слабостью купеческого капитала, неразвитостью городов.

Города губернии являлись военно-административными центрами и были слабо развиты в промышленном отношении, имели, как отмечал современник, «более деревенскую наружность». В начале XIX в. (1811) в Оренбурге насчитывалось 6839 жителей. Это был самый крупный город края. В Уфе, ставшей с 1802 г. губернским городом, было 3545 жителей, в Стерлитамаке 3 Челябинске - 1543, Мензелинске - 1303, Бирске - 1050, Бугульме - 947, Бугуруслане - 927, Бузулуке - 814, Троицке - 622, Верхнеуральске - 420, Белебее - 11. Через пять десятилетий в 1860 г. численность городского населения губернии увеличилась. В Оренбурге проживало в это время 20268 человек, в Уфе - 14730. Население других городов края возросло, но оставалось в целом малочисленным. Удельный вес городского населения к середине XIX в. составлял 3, 1%, что было ниже, чем в среднем по стране.

Несмотря на тормозящее влияние крепостничества, в первой половине XIX в. в Оренбургской губернии, как и в целом по стране развивалось народное образование. Если в начале XIX в. в губернии существовало всего пять учебных заведений - городские училища в Оренбурге, Уфе, Бузулуке, Бугуруслане и Мензелинске, то к 1860 г. число учебных заведений составило более 360, а количество учащихся - 14,7 тыс. Но для обширного края с населением более двух миллионов человек, этого было явно недостаточно. Среди основной массы населения царили темнота и неграмотность.